Леня Волосюк, наш старшина класса, тоже уволился по выпуску. Плавал на торговых судах первым помощником капитана. Будучи слушателем курсов повышения квалификации в Ленинграде, получил травму головы, которая сделала его пожизненным инвалидом.
Петя Бушляр плавал штурманом подводной лодки на Балтике. Комиссовался по здоровью. Ходил старпомом на транспортных рефрижераторах Рижской базы реффлота, пока не разошелся во взглядах с начальством. Он всегда доискивался правды. В Риге, уже в пенсионном возрасте, мы нечасто общались. Он поговаривал о том, что не плохо бы податься на жительство в Штаты. Может и подался.
Бушляр Петр Сергеевич автор, по крайней мере, двух книг; Практическое пособие судоводителя. Рига, 1961. и Организация службы на судах флота рыбной промышленности СССР. Рига, Звайгзне, 1979.
Следы Жени Шпагина затерялись где-то в Калининграде. Говорили, что он преподавал в Высшем Военно-Морском училище.
Заур Садых-Заде, уволившийся после выпуска, сделал карьеру в рыбном флоте. Много лет плавал капитан-директором крупнейших рыбодобывающих судов. Был неднократным победителем и призером ВДНХ СССР. Кавалер многих орденов и медалей. Представлялся к званию Герой Социалистического Труда. Его имя долго гремело в Рижском тралфлоте, а портрет украшал районную Доску Почета. Довелось и мне побывать на его прекрасном супер-сейнере в водах Центральной Атлантики.
Трагическая судьба Саши Журавина стала достоянием общественности совсем недавно. 3 марта 1999 г. на ОРТ в программе "Человек и закон" Ирина Георгиевна Журавина, жена Саши, поведала о страшных событиях марта 1968 года - гибели подводной лодки "К-129", на которой Саша был старшим помощником командира.
Экипаж К-129 перед последним походом. В центре – старпом Журавин.
Интересующимся трагедией ПЛ «К-129» и её подъёмом американцами, рекомендую прочесть в интернете статью а также
У читателя может сложиться впечатление, что выпуск был не совсем удачным, что многие, получив специальное образование, не сделали хорошую офицерскую карьеру.
Это так и не так.
Выпуск пришелся на момент качественного изменения подводного кораблестроения. Строительство дизельных подводных лодок резко сократилось, атомные еще не пошли в серию, сократилось и число вакансий для выпускников училищь, что вызвало трудности при назначениях их на Флот.
Для сохранения кадров все же были предприняты некоторые меры, в т.ч. утверждены дополнительные штатные должности командиров рулевых групп, электронавигационных, радиотехнических, минно-торпедных, помощников командиров и др. На средних подводных лодках, где по штатам военного времени предусматривалось 8 офицеров, их стало 12. Другим повезло меньше, им предложили длительное время исполнять обязанности, далеко не родственные полученному образованию.
Те, кто не сломались, пережили временные трудности, со временем влились в общую “струю”. Их успокаивали: “Во втором ранге сравняетесь”.
Не все классы нашего выпуска понесли такой отсев, как мой. Многие из выпуска сделали хорошую карьеру.
Из штурманов:
- Борис Браковский, окончив академию, одно время был начальник штаба соединения подводных лодок КТОФ, на котором служил я;
- Станислав Алексеев, шурин Саши Журавина, после академии стал адмиралом, командовал объединением подводных лодок всего Черноморского флота.
Из минеров:
- Янис Мороз, участник кругосветного перехода не атомной подводной лодке в подводном положении, был флагманским специалистом нескольких соединений;
- Гурген Симонян командовал атомоходом на Севере, занимал высокий пост в Центре подготовки атомных подводных лодок;
- Аслан Мухтаров (тоже на Севере) дорос до высокой должности в Минно-торпедном Управлении.
Но я еще раз подчеркиваю: я не ставил своей задачей в этой книге широко освещать судьбы моих однокашников. У меня нет для этого ни должных материалов, ни талантов. Это требует больших специальных изысканий.
Как бы не сложилась судьба первых выпускников моего училища, но я знаю, что всем нам, выпускникам Военно-Морских училищ тех лет, кто остался верен своей мечте, досталась нелегкая доля. Мы в числе первых осваивали дизельные подводные лодки нового поколения, подолгу служили на них, неся основное бремя по поддержанию в высокой боевой готовности Военно-Морского флота страны. Из наших рядов комплектовались офицерскими кадрами экипажи первых атомоходов. Мы подолгу не видели берег, свои семьи. Но мы гордимся своим прошлым и тем, что мы нужны были Родине и ее надежды оправдали.
Анатолий Калинин.
Дополнительные сведения об однокашниках автора, Анатолия Владимировича Калинина, почерпнутые в интернете.
Море ко всем одинаково сурово, говорят моряки. Подружиться с морем, быть с ним на равных могут только сильные, опытные мореплаватели. Одному из них, Зауру Садых-заде, завтра, 25 мая, исполняется 70 лет. Этот юбилей, как и 20 других своих дней рождения, он отмечает в море, в южной части Атлантического океана. Вот уже полвека ходит он на рыболовецких судах, 40 лет из них - на капитанском мостике.
Юбиляр Заур Садых-заде.
Молодой и горячий азербайджанец Заур Садых-заде приехал в Ригу учиться. Окончил здесь в 1956-м мореходку, да не простую - Высшее военное училище подводного плавания. Училище позже перевели в Калининград, а Заур попал под указ Хрущева за номером 1200, согласно которому подводники могли списаться с подлодок и заняться мирным ремеслом. Так он и сделал, заняв свое место в рядах тех, кто восстанавливал разрушенный во время войны рыболовецкий флот. Женился на латышке да так и осел в Латвии.
Хотя какое там - осел! Он и по сей день каждый год не менее восьми месяцев проводит в море. Сначала ходил штурманом дальнего плавания на СРТ - средних рыболовецких траулерах, затем перешел на крупнотоннажные промысловые суда. Стал капитаном.
Одним из первых латвийских капитанов он прошел пролив Дрейка - трудный переход из Атлантического океана в Тихий, с сильными течениями, и Панамский канал. Пожалуй, нет водного простора на карте, где бы не побывал Садых-заде. В любое время года, в любых погодных условиях он ловит рыбу в водах Мирового океана, обследует и открывает новые промысловые районы. Были штормы, туманы, ураганные ветры, но за все время - ни одной аварии. Морской волк всегда одерживал верх над разбушевавшейся стихией.
По приблизительным подсчетам коллег, Заур выловил за свою трудовую жизнь более 300 тысяч тонн рыбы - результат, достойный Книги рекордов Гиннесса. В советские времена за 100 тысяч тонн улова давали Звезду героя соцтруда. Увы, нашего героя она незаслуженно обошла стороной: он не латыш, а звезд на Латвию выделяли одну-две и строго для нацкадров. Но наград у него и без того хватает - ордена, медали, звание «Заслуженный рыбак Латвии». Недаром признанный мастер рекордных уловов стал персональным пенсионером.
Правда, времена уже не те, и пенсия у него нынче смехотворная. Да и сидеть на берегу, несмотря на годы, - это не в характере удалого Заура. Руководство его ценит и не отпускает отдыхать. А поскольку крупнотоннажных траулеров у Латвии больше нет (продали все под горячую руку!), то ходит наш капитан, совмещая еще и директорский пост, на большом автономном траулере-морозильщике «Стенде» и служит российско-испанской компании. Его судно - это своеобразный рыбзавод на плаву: ловит, чистит, обрабатывает и сдает готовую продукцию на плавбазы.
В подчинении у капитана Садых-заде сегодня 85 человек. Скромный, простой, доброжелательный и справедливый, со всеми одинаков в общении - так говорят его сослуживцы. Нормальный психологический климат на судне - немалое дело. Но прежде всего - твердый порядок. Наверно, все вкупе и дает результат: на протяжении многих лет экипажи судов под командованием Заура занимают призовые места по добыче и обработке рыбы.
Дети Заура по стопам отца не пошли. Дочь вышла замуж за норвежца и уехала из Латвии, а сын выбрал сухопутный бизнес. Хотя было время, когда отец хотел сделать из него моряка. Год они плавали вместе, бороздили Тихий океан. Курилы, Камчатка... Сын окончил за это время курсы мотористов. Вернулся домой и сказал: не мое!
С родными при такой работе наш герой видится редко. С дочерью последний раз встречался в Лас-Пальмасе, на Канарских островах. Она прилетала туда навестить отца. Хотел было Заур наконец-то за долгие годы выбраться на родину - в Баку, навестить родственников. А тут рейс подвернулся. Море опять победило.
В душе он остался верен Азербайджану. Видимо, поэтому не стал ни гражданином России, ни гражданином Латвии, хотя возможности были. В этом рейсе капитану предстоит принять решение - оставаться в Латвии или уезжать. Очень заманчивое предложение поступило - занять место советника в исландском рыболовецком флоте. Время, чтобы подумать, еще есть.
А пока коллеги-моряки поздравляют Заура Садых-заде со славным юбилеем и желают ему семь футов под килем! «Час» присоединяется.
Алексеев Станислав Георгиевич. Контр-адмирал, командир 14-я дивизия подводных лодок.
Станислав Алексеев (контр-адмирал, командующий дивизией подводных лодок)
Есть ещё подобные сооружения в мире?
В 1957-м году во многих странах развернулось интенсивное подземное строительство объектов военного предназначения, что было связано с разгоревшейся между США и СССР холодной войной. Но я Вам скажу, что мы были самые последние, кто строил штольни. Они уже были в Германии, Норвегии, во Франции.
Какой режим был? Круглосуточный?
Для военных да. Для гражданских нет: восемь часов, как строители, короче говоря, как работники завода.
За вредность платили?
Нам ничего не платили. Мы за идею работали и служили. А они получали какую-то там надбавку. А для нас была автономность штольни. Что такое автономность" Это способность жить, существовать, она определялась 30 сутками. Прежде всего, по запасам регенерации, такая химическая система, которая регенерирует воздух, плохой воздух, углекислоту, она вырабатывала кислород, чтобы мы дышали. Во-вторых, как я говорил, там было хранилище сухих пайков, которое позволяло нам готовить ординарную пищу и существовать, питаться. Третье система питьевой воды, система помывки личного состава.
Иностранцы туда какие-нибудь приходили, союзники?
Нет, был один случай всего. Но, во-первых, самое главное штольня была высоко режимным объектом. Он был тщательно замаскирован. Даже канал береговая черта, а тут раз и какой-то там канальчик. Мы его тоже замаскировали. Вот почему появилась эта крыша, навес. На крыше стояли домики, бараки. Всё было сделано под окружающую архитектуру, и трудно было распознавать.
Расскажите, как вы друг с другом общались?
Это был закрытый гарнизон, в который был очень ограничен въезд. Пропуска не проверяли только когда выезжаешь, а когда въезжаешь проверяли пропуска. Эти милицейские здания так и остались: Милиция стояла на всех дорогах.
А фотографии у Вас есть этого?
Нет. Я говорю это был режимный объект. Меня бы посадили, расстреляли, если бы я имел такие фотографии.
А у Вас есть бумага, которую Вы подписали, о том, что вы слова не будете говорить о Балаклаве? У Вас есть на руках эта бумага?
Нет. Я её съел уже давно.
Это интересно, потому что были и другие ветераны, которые вообще не хотели с нами говорить.
Правильно. Они мне звонили. Молодцы.
А из правительства кто-то был?
Хрущев был.
Он при Вас приезжал?
Да.
Как это было?
Приехал с такой помпой. С помпой уехал. Так это было просто.
Вы помните, что сказал Хрущев, когда посетил объект?
Он сказал: «Превосходно, спасибо. Я благодарю всех строителей, командование за то, что создали такой превосходный объект.
Лично Вам он ничего не сказал?
Нет. Он, наверно, подумал, что я дурак, но ничего не сказал.
Просто объект был такой необычный?
А я-то при чем? Объект необычный, а я обычный.
В каком году Вы получили приказ уйти с лодками из штольни?
Я уже не был подводником, а служил в штабе флота. И из штаба флота при мне был получен приказ «уйти из Балаклавы».
Когда это было?
Ну, это было, к сожалению, в 1991-м году.
Ну, Вы представляете, что там будет лет через тысячу? Сейчас в Балаклаве видно Генуэзскую крепость. И через две тысячи лет её тоже будет видно, и штольню. Это объект вне времени. Люди через тысячу лет будут смотреть на штольни, как мы сейчас на крепости смотрим.
Наверно, так и будет, потому что штольня так строилась. На долгие-долгие если не века, то на годы. Её не разрушить никак. Вот над штольней гора, 600 метров скалы, скального грунта. Какой взрыв её разрушит? Никто её не разрушит.
Вы потом еще часто бывали в штольне или когда-то просто перестали туда ходить?
Вот Вы говорили о чувстве. Чувство горечи, чувство сожаления, оно победило моё стремление там быть, любовь к Балаклаве и к системе базирования, потому что слишком там горько всё сознавать, что всё рушится, всё разрушено.
Можно сказать, что Балаклава стала для Вас центром в жизни?
Да, да.
И когда этот центр ушёл?
Он ещё не ушёл. Он уйдёт, когда меня понесут.
Контр-адмирал Алексеев Станислав Георгиевич, на флоте с 1957-го по 1995 год.
Симонян Гурген Аветисович.
"Судеб морских таинственная вязь... Это летучее выражение принадлежит писателю и моряку Николаю Черкашину. Но оно повторяется столь часто, что стало уже, что называется, народным. В самом деле, все связано, сплетено в нашей жизни, в нашей истории. И трагедии прошлого перекликаются с драмами новейшей истории. После гибели атомной подлодки «Курск» все заговорили об опаснейшей службе подводников, о трудной их жизни в отдаленных гарнизонах, засыпанных снегом и полуголодных. И хотя, быть может, это бьет по гордости россиян, слава Богу, что все это стало известно. Слишком многое замалчивалось до сих пор. Многие жены бывших морских офицеров могли бы рассказать, что это значит — ждать мужа неделями, месяцами, не зная, вернется ли он, останется ли живым. И Виктор Жилин, бывший командир атомной подводной лодки, материалы которого читатели не раз видели на страницах газеты, мог бы не вернуться из похода. И Гурген Симонян, тоже бывший командир атомной подлодки... И Николай Мозговой, флагманский штурман соединения подлодок... И Леонид Мирсон, флагманский механик в прошлом соединения атомных подводных субмарин... Последние годы службы они отдали обучению моряков в знаменитом Центре подготовки экипажей атомных подводных лодок в Палдиски. Центр, как известно, перестал существовать вместе с распадом СССР и обретением Эстонией независимости. Но нельзя не заметить, что в самые трудные, тревожные августовские дни 91-го года от моряков Палдиски не исходило никакой опасности для молодой страны. Люди в морской форме, служившие там, понимали... Но как отблагодарила их за это страна? Тоже ведь известно. И больно за них...
Но они горды, как могут быть горды настоящие мужчины. Горды своей службой, флотом, тем, что они сделали для страны. Хотя и не кичатся этим, не кричат на каждом перекрестке..."
А.С.Сецен. Будни и радости 351-го экипажа. - Седьмая дивизия подводных лодок Северного флота. Люди, корабли, события. - Санкт-Петербург, серия "На страже Отчизны", выпуск 4, 2005 г.
Командиром корабля, точнее второго гвардейского экипажа, был капитан 1 ранга Симонян Гурген Аветисович. Он имел очень долгий командирский опыт, хотя в "автономки" (за угол) не ходил очень давно. Но был одним из самых старых и опытных командиров дивизии и мог многое позволить себе.
В 1973 г. его любимый "Арарат" выиграл кубок СССР и золотые медали чемпионов, так на построении дивизии он спрашивал комдива: "А куда встать экипажу, у которого золотые медали чемпионов Союза по футболу и Кубок СССР?". Ему это и многое другое прощалось, потому что его уважали. Хотя иногда его было трудно понять и порой он бывал очень упрям...
Симонян уже служил в Палдиски и потихоньку перетаскивал туда своих людей, как шутили в экипаже, тех, кто был ему дорог как память о гвардии.
Мухтаров Аслан Азисович.
Андреев А.П., Мухтаров Аслан Азисович, минер "букашки", Наумов В.В. См.
P.S. Спустя десятилетие
Я никогда не собирался заниматься литературной деятельностью, да и то, что я написал, как-то даже и язык не поворачивается называть "литературой". Это больше ремесленничество, порождённое случайностью.
Моё прошлое всегда было со мной, но беспокойная жизнь заставляла больше думать о дне сегодняшнем и о близкой перспективе, в пределах очередной пенсии. Прошлое, по мере удаления, теряло масштабы и значимость, а то и вовсе терялось. Память, при всей своей необъятности, легко уступала прогрессирующему склерозу.
В один прекрасный момент жизнь круто изменилась: сыновья одарили меня компьютером, показали несколько кнопок, которыми надо включать электронную технику, и я случайно попал в неведомый мир интернета. По мере изучения этого мира, мне встретился сайт о военных училищах. Я встрепенулся: а что там пишут о моём – Втором ВВМУ подводного плавания?
Ни на этом, ни на других училищных сайтах я не нашел о нём ни единого упоминания. Вот тут-то я и вознегодовал. В гневе и возникло желание написать. Я извлёк из семейного архива фотографии училищной поры, пришли из небытия и начали завязываться узелки памяти с эпизодами становления училища, учёбы в нём, и всё это вылилось в эти "Воспоминания", которые и разместил поспешно на своём сайте под названием "Когда мы были молодыми…".
Со временем я осознал, что этот материал далёк от полноты и совершенства изложения. "Воспоминания" абсолютно обошли стороной минно-торпедный факультет, и многих преподавателей. И неточностей много, и искажений. Чего стоит такой ляп, когда я имел в виду и описывал образ заместителя начальника училища по строевой части капитана 1 ранга Горского, внешне похожего на генерала (если память не изменяет, – Кюна) из к/ф-ма "Подвиг разведчика", а в тексте присвоил ему фамилию "Иванов"? Не обнаружил ошибку года гибели Саши Журавина. Убивать таких писак надо!
И всё же, отзывы были, в основном от выпускников моего училища, в целом доброжелательные, за что я им благодарен.
Но мои надежды на то, что однокашники "дополнят и углубят" – не оправдались. Молчат однокашники. И с компьютером, к сожалению, моё поколение уживается с трудом. И времени уже убежало о-го-го! Как там писал Поэт? Правильно: "иных, уж, нет, а те – далече…".
Только за последние годы не стало Александра Алексеевича Шаурова, так любезно поделившегося со мной собранными им архивными материалами о Безпальчеве – умножил ряды на Серафимовском кладбище. Нет и Вадима Борисовича Иванова, который смотрел в объектив моего фотоаппарата у обелиска Безпальчеву – обрёл вечный покой в городе Лида (Белоруссия)… Редеют ряды ветеранов. Но не будем о грустном.
Совсем недавно, мои "забавы" получили неожиданный интерес: где-то в высших инстанциях решили к очередному юбилею Великой Победы создать телефильм (или серию) о знаменитых подводниках – участниках Великой Отечественной войны. Потребовался материал о капитане 1 ранга Грищенко П.Д. Сценаристу и режиссёру попались мои воспоминания о Петре Денисовиче и, видимо, понравились. Затем, проявили интерес создатели блога на Центральном Военно-Морском Портале
"Воспоминания" свои я подчистил, подправил, а авторы дневника по истории нахимовских училищ дополнили их прекрасными иллюстрациями, семейными фотографиями, историческими ссылками, и они начинают обретать "новую жизнь".
Но здесь всплыла новая проблема. Мне был задан каверзный вопрос: вот ты написал, что знал, о судьбах курсантских, а что твои однокашники знают о твоей?
Вынужден рассказать коротенько и об этом.
После выпуска из училища получил назначение командиром рулевой группы на ПЛ С-293 проекта 613, только что прибывшую из новостроя в Молотовск (ныне Северодвинск). Через год в составе ЭОН-57 лодка Севморпутём перешла во Владивосток, 19 БПЛ. (Описал в рассказах "Лейтенант пришел…" и "ЭОН" ).
И дальше, до самой демобилизации, служил на лодках проекта 613, последние 10 лет командиром ПЛ.
За время службы был участником 7 автономных походов для несения боевой службы, в т.ч. в открытой части Тихого океана за пределами Японских островов, дважды старпомом в Филиппинском море и в должности командира ПЛ в Желтом и Восточно-Китайском морях, в Северной Атлантике и на Балтике. Командиром в 1970 году впервые официально форсировал скрытно, в подводном положении, опасный в минном отношении Корейский пролив. Нёс с десяток боевых дежурств с ядерным оружием на борту. Участвовал в крупных корабельных учениях в Японском, Охотском морях и на Балтике.
Пятнадцать лет службы отдано ТОФу. Служил, кроме Владивостока, в Находке, Совгавани. Закончил службу в Риге в 1978 году.
Надеюсь, когда-нибудь напишут: "Был награждён рядом медалей".
После демобилизации 15 лет работал в центральном аппарате Всесоюзного Рыбопромышленного объединения "Запрыба" Минрыбхоза СССР, из них 10 последних лет – начальником смены оперативной службы.
В 1991 году, после распада СССР, моя служба во благо Родине – накрылась "медным тазом". Как "оккупант" вынужден был покинуть янтарное побережье, осесть в Питере на заслуженно-низкой пенсии.
После того как закончил описание своей курсантской поры, вспомнился разговор с Валентином Саввичем Пикулем, который сказал: "Одну, даже две книги, может написать каждый…". Я решил попробовать написать больше. Написал более десятка… рассказов. Есть сюжеты, но иссякло желание.
Январь 2010 г.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
