Многие пацаны мечтают о Море... Романтика героических путешествий в Далекие Страны... Экзотика Необитаемых Островов... Привычные символы: белоснежные паруса, чайки и суровые люди на палубе... Моряк - профессия героическая... Бескозырки, тельняшки, ленточки с золотыми якорями... Красивые океанские лайнеры и строгие силуэты военных кораблей...
«...В флибустьерском дальнем синем море поднимает паруса...» Правда,
А теперь представим дело иначе: деревянная посудина длинной 40 метров и шириной 5 метров... В южных морях в этой коробке царит Дикая Жара (вентиляция и кондиционеры отсутствуют)... Постоянные спутники людей - Жажда, Голод, Пот, Смрад, Болезни (мало питьевой воды, продуктов, большая скученность, нет холодильников)... Ежедневная тяжелая физическая работа с такелажем... В любую погоду... Умри, но сделай— Иначе погибнешь!
В северных морях Дикую Жару сменяет Дикий Холод - (обогревательных систем нет)... К ранее названным постоянным спутникам людей добавляется Промозглая Сырость... Она везде: на палубе, в трюме, каютах, одежде... Многодневное пребывание в Мокрой Одежде... И снова: умри, но сделай...
Представили? Вот такие они, бригантины под парусами... Красиво, если со стороны смотреть...
Для кого и для чего я всё это говорю?
Для того, чтобы те, кто решил ступить на борт такой бригантины, ясно сознавали, Что Их Там Ждет...
Поэтому, Первый урок, который я получил в Ленинградском Нахимовском Военно-морском училище, можно сформулировать так: у морской службы есть две стороны, внешняя и внутренняя... видимая и невидимая...
«...Золотые якоря за плечами горят, ветер ленты шелковые вьет..»
(из песни)
Кто видел море наяву, а не на конфетном фантике, кого, как нас е.,.. — тому не до романтики...
(из нахимовского фольклора)
Невидимая сторона морской службы - это, прежде всего, знание Морского Дела... и Люди...
Оно для нас, нахимовцев, воплощалось тогда в единственном специальном предмете - «Военно-морской подготовке». Теория включала устройство шлюпки (шестивесельного яла), азбуку Морзе, Флажный семафор, Боевой Эволюционный Свод сигналов, морские карты, азы навигационной прокладки (судовождение), такелажное дело.
Практическая часть включала управление шлюпкой на веслах и под парусом. Её мы осваивали на одном из красивейших озер Карелии - Нахимовском озере в период летней практики.
...
Несколько наиболее острых впечатлений из того периода...
...Шлюпочный поход по Нахимовскому озеру... Длина маршрута - 22 км (11 км туда, 11 км - обратно)...
Дождь... Холодный северный ветер... Мокрые тяжелющие весла».. Стертые до крови ладони и ...задницы.... Осточертевшие команды офицера- воспитателя...
«Два-раз... Два-раз...». Скорость перехода надо выдерживать точно... Не выдерживаешь темп гребли - тут же удар в спину рукояткой весла сзади сидящего товарища... у которого хватает сил выдерживать заданный темп... Навязчивая мысль: «Почему же не поднимают паруся?» Ответ один... Приказ старшего на походе - паруса не поднимать, идти на веслах... Зачем? Кому это нужно? «Два-раз... Два-раз...» Никогда не думал, что пот такой едучий и мерзко пахнущий... Он буквально заливает глаза... Роба на спине давно мокрая, на заднице - промокла насквозь... Лопнувшие мозоли соединяются с потом... Больно очень... Еще удар вальком (это рукоятка весла так ласково зовется) в спину... Еще... Еще...
Я не помню, какая природа была вокруг... хотя красота Карельских озёр воспета в песнях... Я помню только спину впереди сидящего с мокрым пятном в районе выпирающих лопаток... И острую боль от ударов валька в левую часть спины... И пронзительную жалость к себе каждый раз, когда надо было после очередного гребка заносить тяжелые весла над водой... для нового... и ожидание очередного... валька... и острой боли от соприкосновения кровоточащих ладоней с веслом после гребка... Кто-нибудь в деревеньке (их несколько на берегу Нахимовского озера) скажет соседу:
«Смотри, нахимовцы... Красиво идут!»
...Назад мы тоже шли на веслах. Это был Второй Урок, который я получил в Ленинградском Нахимовском Военно-морском училище: море любит сильных!
Ещё одно впечатление... от хождения на шлюпке под парусом... Карельские озёра коварны внезапными порывами шквального ветра... Вылетаешь под парусом из-за мыса на открытый плес - и внезапный шквал... Будто удар в парус... Шлюпку в считанные секунды кладёт на борт... А дальше... Всё зависит от командира и команды... Не успел - опоздал... Оверкиль неминуем... Можно оказаться под намокшим парусом и запутаться в такелаже... И - всё... Можно отделаться только холодной ванной... А можно... успеть сделать то, что нужно: дружно выпустить из рук фока-шкоты и кливер-шкоты, дать парусам свободно полоскать под ветром, а всем гребцам броситься на наветренный борт, не дав шлюпке опрокинуться...
Наш командир не растерялся,.. Но один из гребцов фока -шкот по команде не бросил... "заклинило" мозги от страха... вцепился мертвой хваткой и не отпускает! Шлюпка стремительно валится на борт... Ещё несколько секунд... и всё! За это время командир буквально по головам гребцов успевает Добраться до ротозея... Удар кулаком в лоб - и фока шкот отпущен... Ура!
...Кто-нибудь в деревеньке (их несколько на берегу Нахимовского озера) скажет соседу:
«Смотри, нахимовцы... Красиво идут!»
... Всё же паруса лучше весел... Это был Третий Урок, полученный мною в нахимовские годы: чтобы управлять плавсредством, надо знать, как это делать, и уметь соотносить эти знания со стихией!
Есть один документ, которым я горжусь до сих пор... Это - свидетельство о допуске к самостоятельному управлению шлюпкой на веслах и под парусом, полученное на втором году обучения...
Первый шаг к командирскому мостику... Так же как первый выход в море па настоящем боевом корабле...
Первый мой выход в море на военном корабле... Крейсер «Киров» он назывался... Переход был коротким, но Балтика штормила... Каких-нибудь 5-6 баллов.., но закачало-таки нас... Качка для меня оказалась кошмарным откровением... Тело в считанные минуты покрылось липким потом... тошнота буквально захлестнула... И вот, недавно с аппетитом проглоченный обед оказался на палубе... Раз... Два... А позывы на рвоту всё сильнее... Три... Четыре... Стою в коридоре, прислонясь к переборке... Тяжко, впору тут же сдохнуть... Но не тут - то было. Появляется наш старшина роты... Увидев меня, ласково улыбается: «Что, болезнь морская одолела? Ничего, пойдём лечиться...»
На палубе он вручает мне Лекарство от Морской Болезни - огромную Швабру! Нет, я её опишу подробно, сейчас Таких уже нет...
Длинная (два метра) толстая тяжеленная палка, на конце которой закреплены на манер лошадиного хвоста такелажные пряди... Их много, они толстые и длинные - тоже около двух метров.. Чем Вам не весло от шлюпки?
Это чудовище надо сначала опустить в кормовой желоб и вымыть в море, потом - поднять на палубу и, двигая взад-вперед, наводить чистоту... Подвигал чуть- чуть и снова моешь швабру за бортом... Вниз- вверх... Туда - сюда... Вниз - вверх... Туда - сюда...
Помните загадку про качели: «Туда - сюда - обратно...Те6е и мне приятно...»?
Скоро липкий, вонючий пот сменился знакомым, шлюпочным... Отпустили спазмы в желудке—Ушла тошнота...
Через два часа я был здоров...
Это был Четвёртый Урок: на море лучше помогать товарищам делом, чем словом! А через сутки история с лечением имела продолжение... Засорился носовой гальюн (на кораблях так называют туалет)...Что и как там случилось я не знаю... Но...
В наш кубрик после ужина пришел тот же старшина роты и, кивнув мне (я был дневальным), сказал: «На выход...»
Через две минуты мы были в носовом гальюне... Открывает дверь, показывает: « Надо сделать приборку и пробить засор...»
Только войдя в дверь, я понял, Что мне предстояло... Весь пол представлял собой «коктейль» из блевотины: там были и вчерашний наш ужин, и сегодняшний наш завтрак и обед... При каждом ударе корабля о встречную волну из-за засора из унитаза прямо на палубу извергались гейзеры дерьма... Всё это издавало редкостную вонь... Я с ужасом оглянулся на мичмана... Удивительно, но он понял моё состояние:- «Смотри, как это делается, сынок...»
Далее на моих глазах происходит буквально следующее: сняв щёгольской китель с орденскими планками и закатав рукава тельняшки, старшина роты запускает руку прямо в засоренный унитаз, погрузив её Туда почти до плеча... Моя психика не выдерживает подобного зрелища.. и я тут же разбавляю «коктейль» на палубе своим ужином... Раз... Два... А ну, кто хочет стать моряком?
А между тем, кошмарное действо успешно завершено: из унитаза извлечен пук какого-то тряпья, засор ликвидирован... гейзеры исчезли... Потрясение моё от Происшедшего столь велико, что я в момент забыл и качку, и брезгливость, и спазмы в желудке...
А передо мной - снова старшина роты: тот же щегольской китель, ослепительно белый подворотничок по краешку стойки... Жест рукой в мою сторону: «Задача ясна?» Как зачарованный, я смотрю на эти руки... Улыбнувшись, он уходит...
Через два часа носовой гальюн успешно функционировал...
Это был Пятый урок: делай как я!
И конечно же, следует сказать несколько слов о другом специальной предмете - «Военно-морском переводе». Дело в том, что на Нахимовское училище в те времена была возложена необычная задача - готовить военных переводчиков для ВМФ. Язык - английский. Программа в объёме института иностранных языков, плюс военно-морской перевод. Еженедельная учебная нагрузка - б часов английский язык и 2 часа— перевод.
А теперь представьте себе парня из глубокой провинции, английский язык которого легко укладывался в знакомый школьный стишок;
Good morning, good morning, good morning to you,
good morning, good morning, I am glad to see you!
Качка и английский... Два самых жутких моих Нахимовских кошмара...
Несколько впечатлений об английском... Именно он привил мне важнейшее качество, необходимое на море, - силу воли...
Вступительные экзамены... Последний — по английскому... Пересказать текст... Хорошо, что не надо было переводить на русский... Тупо смотрю на плавающие строчки... Ни черта не понятно... Тягостное чувство охватывает меня: тупица! Отчаявшись понять что - либо, я просто выучиваю текст наизусть.» А дальше тарабарю его экзаменаторам. Ибо, ничем иным, кроме тарабарщины, нельзя назвать то, что я «пересказывал»! Например, слово «дочь», которое в английской транскрипции звучит как «дота», у меня звучало - «даугтхер», союз «который» («вич») у меня превратился в «вхисх» и так далее...
Когда я закончил, один из экзаменаторов, выйдя из состояния шока, тихо спросил: «А с конца в начало сможешь пересказать?» Смог, да ещё как! Быстрее, увереннее, смелее. Короче, поставили мне «удовлетворительно»... За удивительную способность (как потом оказалось!) визуального запоминания слов, фраз и целых абзацев иностранного текста... Ни черта не понимая при этом.
А потом на три года попал я в руки ...Железного Фреда... Это - мой Учитель английского языка... «Домоклов меч», который висел надо мной целый год непроходящим кошмаром и страхом отчисления... Вот только один фрагмент...
Конец первой четверти... В разделе «английский язык» классного журнала против моей фамилии в качестве текущей оценки стояло шесть «нулей»... Понятно Вам?
Не «колов», не «двоек», а «нулей»! Фред мне так прямо и говорил: «Вы - ноль!»... В течение всей первой четверти... Много, много раз... А правило на первом курсе тогда было такое: хоть одна итоговая двойка в первой четверти по любому предмету и отчисление 100%! Если, конечно, ты не имеешь надежного покровителя. А поскольку я был из рабоче-крестьянского сословия, то стал я морально готовиться к печальному, но неизбежному финалу.
Кабинет командира роты... Я, мой «классный папа» (офицер-воспитатель), известный уже читателю старшина роты... (словом, совет в Филях...)
... «Вы знаете, что у Вас «двойка» по английскому?»
... «А Вы знаете о том, что...»
Да, да, да! Знаю... На сердце - тяжесть ...Прощай, море... Да и как возвращаться обратно? В город? В школу? Домой?
И вот тут-то происходит невероятное!!! В дверь стремительно влетает Фред... И к командиру роты...
- « А кто сказал, что у него двойка по моему предмету? Ничего подобного! Удовлетворительно...»
Но нашего ротного за глотку не очень-то возьмёшь... Он ехидно ухмыляется:
«Как это Вам только удалось превратить шесть «нулей» в «тройку»?
Ответ Фреда был ошеломляющим... «А я поставил оценку не за знания, а за стремление их иметь...»
Поясняю… В течение двух лет это стремление выражалось тем, что я каждый день, кроме воскресенья, вставал в 4.00 утра и до подъема в 7.00 учил ненавистный мне английский!
Выучил-таки… Получил диплом военного переводчика… Поэтому Шестым уроком стал для меня девиз Фреда: мы можем, мы должны, мы будем!
We can! We must! We shall!
Или, если хотите, девиз д’Артаньяна: есть такое слово «надо», с которым можно много сделать!
Много - много лет прошло с тех пор... Многих моих нахимовских наставников уже нет... Но частицы их Светлых Душ продолжают жить во Мне...
Спасибо, Учителя! За то, что заставили поверить в себя и навсегда усвоить законы военно-морской касты...
Нахимовское училище сумело помочь мне утвердительно ответить на вопрос: «Хочу ли я стать военно-морским офицером?»
Но оно никогда не ставило передо мной вопросы: «Хочу ли я стать командиром надводного корабля или командиром подводной лодки?» или «Какой военно-морской специальностью я хотел бы заниматься на флоте?»
Мало мы общались с нашими выпускниками, ставшими курсантами военно-морских училищ... Даже здесь, в Ленинграде...
И совсем были лишены общения с нашими выпускниками - офицерами Военно-морского флота СССР...
Но одну единственную встречу с офицерами-нахимовцами я запомнил на всю жизнь.
Это было во время празднования юбилея Нахимовского училища - 25-летия со дня основания. Далекий 1969 год. Вечерняя самоподготовка. Где-то на втором этаже идет торжественная часть. Вроде бы и не наш праздник.
Вдруг открывается дверь класса и появляются морские офицеры. Парадные тужурки. Кортики. Ордена и Медали.
Золотые погоны на плечах. Капитаны 1-ого и 2-ого ранга в основном.
Нас застают за пением под гитару. Старая-старая «питонская» песня. Вот несколько строк из неё:
«...Мы зовемся питонами. Все равны как один. И удавами сонными на уроках сидим...»
В руках у меня гитара. Должен сказать, что в этот период я уже довольно прилично аккомпанировал. Меня слушали.
Появление гостей вызвало легкий шок. Сидим, молчим и смотрим. Они - на нас. Мы - на них. И тут, вдруг, какой-то капитан 1-ого ранга обращается ко мне: «Сынок, сыграй нашу...»
«Наша» - это старая, довольно слезливая и занудливая песня про тяжелую питонскую судьбу. А поскольку до этого дня капитаны 1-ого ранга персонально с просьбой ко мне не обращались, я запел.
Сразу же в классе наступила удивительная тишина. Я уже не помню как, но вдруг я оказался в окружении офицеров. На меня со всех сторон смотрели глаза взрослых мужчин, а в них постепенно по мере пения закипали слезы. Вот они уже текут по щекам у моего соседа, потом у капитана 1-ого ранга в центре, потом ещё у двоих.
«В раннем детстве с друзьями я по улице бегал, и не знал и не ведал той судьбы, что ждала... Ненаглядная мама, чем я так провинился, что меня ты так рано в ЛНУ отдала...»
(ЛНУ - Ленинградское нахимовское училище)
...Давно прозвучал последний аккорд. Умолкла гитара. А они продолжали молчать, как будто песня и не кончалась. Первым очнулся тот капитан 1-ого ранга, который попросил меня спеть. «Спасибо сынок, удачи тебе». И пошел на выход.
Они давно ушли, а в классе оставалась та же удивительная тишина. И никому не хотелось её разрушить.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
