оставалось ровно трое суток и три часа.
По линии БП и ПП - боевой и политической подготовки - все подчистили, итоги подвели, остались только предпраздничные мероприятия - добыть для экипажа елочку, разбросать с “активом” задания по игрушкам, украшениям елки и казармы, поработать над праздничным меню, сделать приборки - стирки - помывки, определиться с обеспечением. Одним словом - “мелочи”.
Именно в этот момент подводной лодке объявили боевую тревогу. “Песец” подкрался незаметно, как говорят в подобной ситуации на флоте, слегка вульгаризировав присказку.
Пока шло приготовление подводной лодки к бою и походу, командир получил в штабе Боевое распоряжение: через 24 часа лодке надлежало выйти на боевую службу в отдаленный район, на полную автономность.
“Боевая служба” - дело почти обыденное. Раньше это мероприятие именовалось “автономкой”, решались те же задачи, но теперь это “возвысили”. Ходили в “автономки”, да и на “боевую службу”, планово, по графику, загодя основательно готовясь к этому мероприятию.
Ничто не предвещало нам вот такую внезапность и спешность.
Предстоящие выходу сутки были бессонными, выход в море на полную автономность влечет уйму неотложных и важных дел. Дизтопливо и масла надо пополнить, запасы пресной воды лучше сменить, обновить, залить дополнительные емкости (пригодятся !), запчасти доукомплектовать (ситуация благоприятствует, иначе не допросишься у тыловиков),провизию дополнить, взять скоропортящиеся продукты, расходные материалы и проч., и проч.
Офицеры разных штабов и политорганов снуют под ногами. Тому Журнал БП покажи, другому формуляры, третьему отчитайся об итогах соцсоревнования и процентном составе отличников БП и ПП, четвертому... И всех их так хочется куда-нибудь послать, а нельзя - начальство!
К исходу следующих суток суета улеглась: все было залито, принято, укомплектовано, раскреплено по штатным местам, свежему картофелю нашли место в торпедном отсеке - разместили ящики в проходе между стеллажными торпедами, мороженую мясную тушу водворили в межлюковое пространство запасного выхода в кормовом отсеке. На лодке единственная морозильная камера - бытовой холодильник “ЗИЛ”, теперь свежего мяса хватит дня на три, а дальше только консервы.
И какое счастье - новогодний подарок командования! - несколько ящиков свежих, зеленых, твердокорых корейских яблок, пересыпанных древесными опилками. Этому дару нашлось место только в трюме центрального поста.
Наконец, ровно через сутки с момента объявления подводной лодке боевой тревоги, швартовые на борту, инспектирующие, проверяющие, напутствующие и любопытствующие - на берегу, мы - в походе. Наш путь - на Юг !
Погода и море соответствовали настроению. Все было гнусным. Дул ураганный северный ветер, горбатилось прибрежное море, морозный обжигающий ветер сковывал скулы, слезил глаза. Пропал праздник, пропал Новый год ! Семьи офицеров и сверхсрочников остались без мужей и отцов, любимые девушки матросов - без женихов, а все мы без любимых.
Чем дальше от берега, тем больше неиствовало море, ветер свистел, как в “иерихонской трубе” , свинцово-ледяные волны, накатываясь на корпус лодки, тут же превращались в ледяной панцирь.
Находиться на мостике было очень неуютно. Облегчалось состояние только тем, что ветер дул в корму и, соответственно, большей частью в спину. Бортовая качка была тоже небольшой, только провалы в бездну чередовались с подъемами почти до небес.
Мы еще в своих водах, нам по условиям перехода надо в надводном положении до наступления утренних сумерек оторваться как можно дальше от берега, а с началом рассвета погрузиться и далее следовать на позицию скрытно.
Впечатление такое, что все настигающие подводную лодку волны, все до единой - “девятые”. Всей тяжестью сотен тонн они наваливаются на кормовую надстройку, вдавливая сопротивляющуюся корму в морскую пучину. Дизеля всей своей мощью, передавая усилия гребным винтам, стараются вытолкнуть лодку из нее, натужно грохочут. Волна, обгоняя лодку, давит уже ее среднюю часть, перекатываясь к носу, гребни ее опрокидываются через верхний рубочный люк внутрь лодки, в центральный пост. Порции “плевков” 200 - 300 - 500 литров за один перекат. Прижав нос лодки книзу, облегченная корма задирается кверху, гребные винты учащают вращение, дизеля облегченно повышают обороты.
Сила воздействия волн настолько велика, что подводная лодка с трудом повинуется вертикальному рулю, плохо управляется на курсе, рысканье доходит до плюс-минус 20 градусов.
Шахту подачи воздуха к дизелям заливает, вода почти непрерывным потоком хлещет в дизельный отсек. Принимаем решение делать забор воздуха через поднятую шахту РДП - устройство, обеспечивающее работу дизелей под водой на перископной глубине.
Во избежание риска потери людей, выход личному составу на мостик запрещен, на мостике только командир или старпом, вахтенный офицер и сигнальщик, прикованные страховочными цепями к скобам на ограждении боевой рубки.
Время близилось к трем часам, до смены вахты чуть больше часа. Старпом в полудреме “отдыхал” в своей каюте, убеждая себя в необходимости поспать крепким сном хотя бы минут 15. Нервное перевозбуждение предпоходных суток, грохот дизелей и волн о корпус лодки, ощущения невесомости и утяжеления организма при провалах и взлетах лодки, даже “плевки” волн, доносившиеся из центрального поста - все не способствовало безмятежности. “Как там командир наверху? - думалось, - Интересно, гидрокомбинезон от воды защищает? Надо уснуть, уснуть, уснуть...”
Трюмная помпа центрального поста работает уже непрерывно, еле успевает откачивать ледяную воду, которой все больше захлестывается через верхний рубочный люк.
В какой-то момент подводная лодка как бы присела, накренилась на правый борт градусов на 20-25 и старпом услышал, как в центральный пост сплошным потоком рухнул столб воды. В долю секунды старпом вихрем влетел в центральный пост. Решение было молниеносным:
- Задраить верхний рубочный люк пневматикой! Аварийная тревога! Поступление воды в центральный пост! - выпалил команды старший помощник, а в мыслях проносилось: “Что с командиром, вахтенным офицером, сигнальщиком? Не смыты ли за борт? Почему не задраили верхний рубочный люк? Почему лодка оказалась неуправляемой?”.
В считанные секунды трюм центрального поста заполнился почти под настил палубы отсека. Вахтенный трюмный машинист пробкой выскочил в центральный пост.
По аварийной тревоге с автоматической скоростью и точностью экипаж загерметизировал отсеки, привел в готовность все водоотливные системы и устройства, остановили дизеля. Лодка, потеряв ход и напор воды, медленно начала спрямляться, водный поток сверху в центральный пост почти прекратился, и в этот момент один за другим скользнули вниз сигнальщик и вахтенный офицер, послышался негромкий лязг люка из боевой рубки и голос командира:
- Задраен верхний рубочный люк!
Чувство облегчения ослабило нервное напряжение: “Ура! Все живы! Мы на плаву! Лодка герметична!”
Тут же обмениваемся информацией. Выясняется: Когда водяной смерч подхватил как щепки находившихся на мостике командира, вахтенного офицера и сигнальщика, подбросил их над ограждением боевой рубки на расстояние, равное длине приковывавших их цепей. Люди на мостике не в состоянии были что-либо предпринять, оказались в плену стихии.
- А почему не было исполнено приказание задраить верхний рубочный люк пневматикой? - интересуется командир.
- Я не смог открыть клапан воздуха среднего давления на привод пневматики, - растерянно сознается бледный матрос, который обязан был исполнить приказание.
Злополучный клапан располагался в труднодоступном месте, а его “хозяин” оказался нерадивым. Разбор инцидента с клапаном был коротким, но жестким. Ответственному за его содержание досталось крепко. Сработай пневматика люка и последствия были бы намного легче.
А последствия таковы.
Уровень забортной воды в трюме центрального поста около полуметра, всего сантиметров 20 - 30 недостает до уровня палубы отсека, температура ее не выше плюс 5 градусов. Трюмная помпа со своим электродвигателем затоплена, освещение трюма обесточено, ни одной живой души для обслуживания водоотливных систем в трюме нет.
Вся надежда на главный осушительный насос, он не затоплен, находится в отсеке. Этот насос имеет высокую производительность, откачать из трюма 20 - 25 тонн воды можно было за 10 минут. Механик начинает “колдовать”. Заработал насос.
Но что это? Насос работает, а уровень воды в трюме не снижается.
Облачаем в легководолазное снаряжение трюмных машинистов, те поочередно ныряют в ледяную купель, ощупывают системы водооткачки, проверяют состояние запорных устройств - все соответствует нужным положениям. А вода из трюма не убывает...
Наконец, очередь доходит до фильтров водозаборных патрубков - все фильтры залеплены... Да, древесными опилками!
В свете переносных светильников на поверхности ледяной ванны все больше и больше появляется плавающих свежих, зеленых, твердокорых корейских яблок .
Эх, яблочки!
Светлые мысли прорезаются и в аварийных ситуациях. С постоянной очисткой фильтров, кто-то предложил вычерпывать воду из трюма ведрами и по живой цепочке матросов сливать через самодельный фильтр в трюм дизельного отсека и, затем, циркуляционными насосами откачивать за борт.
"Подводные лодки 613 проекта". Серия "Боевые корабли мира", С-Пб, 2002 г.
Помогло и это. К рассвету, общими усилиями, мы справились с бедой. Ну а мораль? Она проста: как надо держать порох сухим, так и трюма чистыми.
Выяснили мы и причину столь неожиданного поступления такого количества воды в отсек. Все тоже оказалось просто.
Вплески забортной воды через верхний рубочный люк попадали и на репитер гирокомпаса в боевой рубке, который оказался негерметичным. Сельсин репитера “закоротило”, он начал работать в режиме “датчика” и стал выводить гирокомпас из меридиана. Подводная лодка начала уклоняться от истинного курса, легла лагом к волне, ее сильно накренило и очередным гребнем накрыло.
Уже через полтора суток, в южной, теплой части моря, в тишине и покое безопасных глубин, экипаж встречал Новый год. Корабельные коки расстарались, изготовили разные деликатесы, особенно мясные из растаявшей туши, бачковые получили дневную норму вина, в заначках офицеров отыскались шампанское и даже коньяк - тайный дар любимых и заботливых жен.
Не было к столу только яблок. Омытые в трюме морской водой с примесями солярки и технических масел яблочки, пришлось выбросить за борт.
Эх, яблочки!
Впереди было еще долгое плавание.
22.11.01 – 29.11.01 г., СПб.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
