Этот жизнеутверждающий подвиг моряков балтийского подплава навсегда останется в боевой летописи российского подводного флота. Высокие моральные и боевые качества, сильный дух, воля к победе и высокий профессионализм были присущи подавляющему большинству моряков-подводников. Все это вместе взятое позволило трем морякам ПЛ «С-11», попавшим в катастрофическую ситуацию, выйти из нее победителями. 2 августа 1941 года Николай Никитин, Василий Зиновьев и Александр Мазнин не только смогли подняться на поверхность из погибшей подводной лодки, но и добраться до берега, который находился за несколько километров от места катастрофы. Впервые в годы Великой Отечественной войны подводники Балтийского флота использовали для выхода из затонувшей лодки торпедный аппарат.
14 июля 1941 года ПЛ «С-11», которой командовал капитан-лейтенант А.М.Середа (военный комиссар — политрук В.П.Шапошников, командир БЧ-5 — инженер-капитан-лейтенант М.Ш.Бабис), вышла в боевой поход из Таллина для действий на коммуникациях противника. Этот первый боевой поход «эски» обеспечивал командир дивизиона капитан 3-го ранга И.Н.Тузов. Действуя в южной части Балтийского моря, «С-11» 19 июля 1941 года в районе Паланги потопила немецкое вспомогательное судно — сетепрорыватель № 11 («КТ-11») водоизмещением около 5 000 тонн, на котором перевозились войска противника (данными противоборствующей стороны не подтверждено).
1 августа «С-11» оставила позицию и направилась в район мыса Тоффри. 2 августа на подходе к проливу Соэла-Вяйн лодку встретили тральщик и катера-охотники, выделенные для ее сопровождения. Личный состав подводной лодки, находившийся в готовности № 2, начал ужинать. Переборочные двери были открыты. Около 18 часов один из катеров подошел к подводной лодке, и в этот момент раздался мощный взрыв в районе 100-мм орудия с левого борта. Высоко взметнулся бурый столб воды, смешанной с песком. На глазах у катерников «С-11» с нарастающим дифферентом на нос быстро затонула.
Трагедия произошла в двух милях западнее мыса Тоффри. Через несколько минут катер морской охраны поднял из воды И.Н.Тузова, А.М.Середу и М.Ш.Бабиса, которые в момент взрыва находились на мостике. И.Н.Тузов был мертв, через три часа умер М.Ш.Бабис, а через трое суток и А.М.Середа.
Похоронены подводники на острове Эзель (Саарема). После войны было установлено, что ПЛ «С-11» погибла в результате подрыва на донной неконтактной мине заграждения, выставленного немцами в июне-июле 1941 года.
«С-11» лежала на грунте на одиннадцатиметровой глубине с дифферентом около 0° и креном 40° на левый борт. В отсеках еще продолжалась жизнь. Во время взрыва заклинило переборочную дверь между шестым и седьмым отсеками. В седьмом (кормовом) отсеке находились четыре моряка: торпедист Н. А. Никишин, комендор В. В. Зиновьев, электрики А. В. Мазнин и В. Е. Мареев. Не растерявшись, подводники начали заделывать пробоины — в ход пошли матрацы, одеяла, подушки, обмундирование, деревянные аварийные клинья.
Середа Анатолий Михайлов, лейтенант, командир ПЛ «С-11»
Родился 29 августа 1912 года в селе Середы Свинцанского уезда Виленской губернии. Русский. В РККФ с 1930 года. Беспартийный. Окончил ВМУ им. М.В.Фрунзе в 1934 году и назначен командиром БЧ-1 на ПЛ «Щ-304», а через год:— на «Щ-303». С 1934 года он помощник командира на ПЛ «Л-2», В 1938 году военмор Середа, выпускник Учебного отряда подводного плавания им. С.М.Кирова, был уволен с флота по служебному несоответствию и арестован. В феврале 1939 года Анатолий Михайлович освобожден и восстановлен в кадрах ВМФ. Временно исполнял должность командира ПЛ «Щ-304» и «Щ-305».
19 апреля 1940 года А.М.Середе присвоено воинское звание капитан-лейтенант. В июне 1941 года он принял под свое командование новейшую ПЛ «С-11», на которой встретил начало Великой Отечественной войны в составе учебной бригады подводных лодок в Кронштадте. 14 июля 1941 года ПЛ «С-11» вышла в свой первый боевой поход и по неподтвержденным данным торпедировала вражеский военный транспорт «КТ-11». 2 августа, возвращаясь с позиции, в проливе Соэла-Вяйн, в двух милях от мыса Тоффри, следуя в охранении тральщика и трех катеров, лодка подорвалась на магнитной мине заграждения «Кобург» и затонула на 11-метровой глубине. Тяжелораненого командира подобрал из воды сторожевой катер, но он умер через трое суток в военно-морском госпитале.
Моряки с подводной лодки «С-11»: (слева направо) матрос В.В.Зиновьев, старший матрос Н.А.Никитин, матрос А.В.Мазнин
Мазнин обнаружил электрический фонарь. Его узкий луч выхватил из мрака бледные, встревоженные лица товарищей. «Жив ли еще кто-нибудь в лодке?» — подумали моряки. Попытались связаться с другими отсеками по телефону, но безуспешно. Подойдя вплотную к переборке, через дверь которой сочилась вода, Никитин крикнул:
— В шестом! Есть кто живой?
— Нас здесь шестеро: Милютин, Виденко, Гординский, Пилипенко, Митенев, Кудрявцев, — глухо ответили из-за переборки. — Вода уже подошла к горлу, дышим в воздушной подушке.
Все четверо подводников бросились к переборочной двери, стремясь помочь товарищам, хотя хорошо знали, что стоит лишь открыть дверь, как вода хлынет к ним в отсек. Но дверь не поддавалась, даже когда в ход пошли ломы и топоры, — взрывом ее перекосило и заклинило. Из шестого отсека послышался голос старшины группы электриков А. В. Милютина:
— Спасайтесь сами, если возможно. Отомстите за нас! Прощайте! Да здравствует Родина!
Моряки не смогли сдержать слез... После 22 часов из шестого отсека уже никто не отвечал.
Оставалось единственное — попытаться выйти из лодки через торпедные аппараты. Но они были заряжены. Чтобы вытолкнуть торпеду из аппарата, решили взять воздух из запасной торпеды. Работая на ощупь, с трудом присоединили гибкий шланг. После четырех попыток торпеда из левого аппарата вышла.
Подводники надели чистое белье, спрятали на груди документы. На листе бумаги при свете фонаря написали: «Мы, краснофлотцы ПЛ «С-11», сделали все, что могли, для спасения людей из шестого отсека... Героями умерли наши товарищи... Принимаем последнее решение — выходим сами». Записку положили в аварийный бачок. Подготовив все к выходу, вполголоса запели «Интернационал». Каждый проверил свой спасательный аппарат. Предстояло, зажав зубами распирающий рот загубник кислородной маски, проползти через 7-метровую трубу аппарата диаметром 533 миллиметра. Надев маски, подводники открыли заднюю крышку торпедного аппарата. Вода из него слилась в трюм. Затем, сняв блокировку, открыли переднюю крышку. Забортная вода хлынула в отсек, поднялась над трубой аппарата и остановилась — давление в отсеке и за бортом сравнялось.
Подводная лодка «С-11»
Средняя подводная лодка типа «С» (заводской № 245), IХ-бис серия. Заложена 20.10.37 на заводе № 112 в Горьком, спущена на воду 20.04.38 и 22.06.41 включена в состав КБФ. Водоизмещение: надводное 845 т, подводное 1 078 т; длина: 77,7 м; ширина: 6,4 м; осадка: 4,2 м; мощность: дизелей 2x2 000 л.с., электромоторов 2х550 л.с.; скорость хода максимальная: надводная 19,4 уз., подводная 8,51 уз.; дальность плавания экономходом: над водой (9,5 уз.) 8 340 миль, под водой (3,0 уз.) 140 миль; глубина погружения: до 100 м; автономность: 30 (45) суток; вооружение: 4 носовых и 2 кормовых 533-мм торпедных аппарата (12 торпед), 1х100-мм (214 сн,) и 1х45-мм (532 сн.) орудия, 1х7,62-мм пулемет; экипаж: 45 человек, из них 8 офицеров.
Первым, с буем и буйрепом, выходил Никишин. Он с трудом протиснулся через аппарат, выпустил буй, натянул буйреп, нащупал на нем тройной мусинг (глубина — 12 метров). Закрепил буйреп и начал подъем. Всплыв на поверхность, сорвал маску и, уцепившись за буй, жадно вдыхал ночной морской солоноватый воздух. Вскоре поднялся на поверхность Мазнин и через некоторое время Зиновьев. Электрик Мареев, которого Зиновьев безуспешно уговаривал выйти из отсека раньше него, так и не всплыл...
Никитин, у которого сохранилось больше сил, поплыл в сторону предполагаемого берега, а Мазнин и Зиновьев остались у буя, крепко держась за него. Никитин плыл, временами от усталости почти теряя сознание. Тогда он ложился на спину и отдыхал. Наконец он увидел на горизонте тоненькую полоску берега и силуэт погашенного маяка. Светало. До берега оставалось сотни две метров, когда Никитин, наткнувшись на проволочное противодесантное заграждение, поранил грудь и руки. Он плыл уже восьмой час. Когда ноги наконец нащупали дно, силы оставили отважного подводника. Он успел заметить фигуры приближавшихся людей, инстинктивно сжал в руке камень и потерял сознание. Очнулся на суше. Рядом стояли три советских бойца.
— Шлюпку, скорее пошлите шлюпку. Там мои товарищи гибнут!
К месту гибели «С-11» уже полным ходом шел катер, который около 11 часов 3 августа поднял на борт обессилевших Мазнина и Зиновьева.
Н.А.Никитин, А.В.Мазнин и В. В. Зиновьев, перенеся тяжкое испытание, единодушно отклонили предложение сменить службу — воевать на берегу либо на надводном корабле — и попросили направить их на другую подводную лодку. После окончания войны они работали на Балтийском судостроительном заводе. Н.А.Никишин погиб от руки бандита, защищая девушку. Его именем назвали одно из судов морского флота.
Немцы пытались поднять нашу лодку, но это им не удалось. После освобождения Прибалтики от немецко-фашистских захватчиков ПЛ «С-11» была поднята, погибшие на ней подводники похоронены в Риге.
В.В.Зиновьев, Н.А.Никитин, А.В.Мазнин — двадцать лет спустя
Помни о нас, Россия!
Судьба экипажа подводной лодки «С-11», погибшей 2 августа 1941 года при возвращении в базу на глазах у встречавших ее в море кораблей охранения, оказалась вдвойне трагичной. Проходя службу в одном экипаже, вместе встав на защиту своей Родины и погибнув в самом начале войны, 45 балтийских подводников после смерти волей случая оказались разлученными. Они захоронены в отстоящих друг от друга на сотню морских миль пяти различных местах бывшего Советского Союза.
Работая в фондах архива, исследователям удалось обнаружить в документах по гибели лодки данные о судьбе членов экипажа ПЛ «С-11», ранее известной лишь ограниченному кругу флотских специалистов и начальников. Предлагаем широкой общественности и нашим читателям эту информацию (ЦВМА, ф. 27, оп. 1 , д. 668,10282), любезно предоставленную автору ЦВМА во главе с капитаном 1-го ранга Владимиром Павловским и клубом моряков-подводников г. Москвы во главе с историком и исследователем отечественного флота Константином Стрельбицким.
Умерший командир БЧ-5 и погибший комдив были похоронены в братской могиле в районе населенного пункта Триги (остров Эзель). Командира «С-11» удалось довезти до Курессааре (Аренсбург), где в местном военно-морском госпитале береговой обороны Балтийского района (БОБР) он скончался и был похоронен на госпитальном кладбище. Для других погибших членов экипажа «С-11» общей братской могилой на долгие 16 лет стал стальной корпус подлодки. Лишь в 1957 году «эску» подняли, найденные в ней останки подводников торжественно захоронили в братской могиле на одном из кладбищ Риги. На установленном памятнике из черного камня были высечены имена всех погибших на «С-11».
Изучение документов ЦВМА позволило сделать вывод о том, что в Риге похоронены не все 42 оставшихся в подлодке члена экипажа, а максимум 35 человек. Журналы боевых действий штаба береговой обороны Балтийского района и его Северного укрепленного сектора свидетельствуют о том, что вскоре после гибели «С-11» на берегу острова Даго, у которого она затонула, дважды обнаруживали тела членов ее экипажа. 6 августа 1941 года краснофлотцы 3-й строительной роты 33-го отдельного инженерного батальона БОБР нашли на берегу залива три тела моряков-подводников: младшего командира (старшина 2-й статьи) и двух краснофлотцев, личности которых установить не удалось. В этот же день в районе 44-й отдельной артиллерийской батареи было обнаружено тело в лейтенантском кителе. По найденным при нем документам удалось установить, что это был помощник командира ПЛ «С-11» лейтенант Иван Филиппович Бахтин, 1914 года рождения. 7 августа 1941 года эти четыре подводника были захоронены со всеми воинскими почестями в отдельной братской могиле в районе деревни Ойнику на острове Даго.
Еще несколько тел подводников с «С-11» обнаружили бойцы той же 3-й роты примерно в том же районе через четыре дня, 10 августа 1941 года. На берег моря в местечке Тоффри волнами выбросило тело подводника в форме краснофлотца, а на участке побережья от Тоффри до маяка Сырве нашли еще два тела. На одном из них были кожаный реглан, суконный китель с нашивками старшего лейтенанта и форменные брюки, ремень с пустой кобурой от пистолета ТТ. Он был без ботинок, в одних носках, на левую руку надеты часы. Второй подводник был одет в жилет, рабочий китель без знаков различия и черные суконные брюки, а в его карманах обнаружены «2 часов и опознавательные данные самолетов». Ни одно из тел, найденных 10 августа, опознать не удалось. Похороны этих троих подводников с «С-11» были проведены морскими артиллеристами 44-й отдельной артиллерийской батареи 11 или 12 августа 1941 года в районе расположения батареи у местечка Тоффри на острове Даго.
Из семи обнаруженных тел опознать в августе сорок первого удалось лишь одно — помощника командира «С-11» лейтенанта Бахтина. Сегодня с уверенностью можно сказать, что двое из троих неизвестных подводников, похороненных в братской могиле в районе Тоффри, без сомнения, были офицерами. Штурманская книга в кармане одного из них свидетельствует о том, что это было тело погибшего командира БЧ-1 старшего лейтенанта П.Н.Голованя, а «2 часов и опознавательные данные самолетов» (одни часы — это, возможно, секундомер или хронометр) могли принадлежать, очевидно, лишь минно-артиллерийскому офицеру лейтенанту С.А.Захарову.
Ныне не существует даже призрачной надежды перезахоронить их в одной братской могиле, так как все четыре эстонских захоронения подводников «С-11» были утрачены еще в период Великой Отечественной войны. Но, даже зная их точные координаты, вряд ли реально сегодня, учитывая сложности нынешнего внешнеполитического курса стран Балтии, поднимать вопрос об установлении на Моонзундских островах символических памятных знаков в честь погибшей подводной лодки «С-11» и десяти оставшихся навеки лежать в эстонской земле членов ее экипажа...
Такова реальная хроника войны для многих защитников Отечества, не вернувшихся с полей сражений и морских глубин. Долг ныне живущих в других странах наших соотечественников — чтить их святую память и способствовать поиску и сохранению могил русских воинов за рубежом.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
