"Из книги Первобалтов "Перископ-Калейдоскоп - 1". - Санкт-Петербург, 1996.
В 1946 году 14-15-летние подростки, воспитанные войной и безотцовщиной, впервые встретились в стране - Подготии. Вступительные экзамены... их более 10... диктанты, написанные полудетским почерком и вожделенная троечка — оценка по тем временам вполне достаточная, несмотря на конкурс 13 человек на одно место... За длинными столами полуподвальной курсантской столовой призывный запах горохового супа и макарон по-флотски, дарованных нам авансом...
А семь лет спустя новоиспеченные флотские лейтенанты, ставшие почти братьями, обнялись на прощание и разъехались по всем флотам и флотилиям страны.
Первые 10-15 лет массовых встреч не было, общение носило регионально-компанейский характер. Оно и понятно — корабельная служба, на день вперед не угадаешь то ли в море тебя выпихнут, то ли посадят в готовность, то ли уестествят в дежурство по кораблю или по гарнизону... А в начале 1960-х, когда первые ласточки уже возвратились в родимый город, у каждого из трех «подготско-первобалтийских» выпусков появился оргкомитет по организации и проведению встреч — и это без сговора, без взаимных консультаций, по зову сердца.
У Оргкомитетов «45-52» и «46-53» (назовем их так по годам поступления в подготию и выпуска из высшего училища) регламент встреч оказался весьма сходным: МАЛЫЕ ЕЖЕГОДНЫЕ, посещаемые теми, кто в Ленинграде или неподалеку (Новгород, Москва, Прибалтика) и ВСЕОБЩИЕ ЮБИЛЕЙНЫЕ, организуемые через каждые пять лет.
Первые же «всеобщие» оказались просто блистательными и по количеству собравшихся, и по впечатлениям, сохраняющимся, как нам пишут, «аж до следующей встречи». Слухи о достижениях в этой области распространились по всей флотской Руси, а прежде всего заинтересовали «ленкомовцев», то есть более поздних выпускников из альма-матер. И появились ходоки разного возраста, с разным количеством звездочек на погонах: «Поделитесь-ка, друзья-корифеи, опытом и руководящими документиками».
Мы делились и будем делиться. Но носители информации, увы, не бессмертны, с каждым годом это становится все более очевидным. И если уж высунулся из глубин времени «Перископ-Калейдоскоп», грешно было бы не включить в сектор его обзора некоторые сведения о наших встречах — и самим приятно вспомнить светлые деньки, и для грядущих курсантских поколений что-нибудь может пригодиться.
Чтобы не распыляться и не повторяться, расскажем только о встречах 2-го выпуска, тем более, что документики оргкомитета «46-53», вот они, под рукой, — тут тебе и методичка, и лирическая повесть, и даже исторический роман, если умеешь фантазировать.
«2-я СУББОТА АПРЕЛЯ» — ЕЖЕГОДНАЯ ВСТРЕЧА
Ежегодные встречи не требуют подготовки, в этом величайшее их достоинство... для оргкомитета, разумеется.
Народ раз и навсегда знает день, час и место встречи: 2-я суббота апреля, 17-00, у памятника «Стерегущему». Никаких оповещений и напоминаний. Никаких звонков с нелепыми вопросами: «А в этом году встречаемся?» Ни сбора денег, ни президиумов, ни накрытых столов, ни тамады, отвлекающего от цели. А цель четкая: посмотреть друг на друга, пообщаться и между этими приятными делами послушать оргкомитетовские новостишки. Пришел — хорошо, не пришел — тебе же хуже. Принес с собой — спасибо, рюмки у кого-нибудь обязательно найдутся. И не только. Бывают маринованные грибки, соленые огурчики. Хлеб с солью тоже хорошо идет на вольном воздухе.
Мирный люд обходит памятник стороной — думают мафиозная разборка. А ветераны иной раз подходят: «Вы из ополчения? Какая дивизия?» Наливаем и ветеранам.
Столь любезная оргкомитетовцам простота выкристаллизовалась далеко не сразу — регламент упрощался с усложнением жизни. Заглянем в историю.
В начале 1963 года., в зимнюю стужу, на «Авроре» (старпом-то, Юрий Федоров, из наших был!) прошли две организационные встречи. В том же году состоялась и третья — во 2-ю субботу апреля у «Стерегущего».
Командир крейсера "Аврора" капитан 1 ранга Федоров Юрий Иванович с нахимовцами выпуска 1976 года Федоровым Сергеем, Баткиным Владимиром, Вартаняном Олегом.
В оттепельные 1960-е и в застойные 1970-е бесхлопотной и необременительной простоты не было и в помине. Денег, правда, и тогда заранее не собирали и никого не оповещали, разве что друзья-приятели между собой перезванивались: «Увидимся?». Но при всем при том представители оргкомитета и добровольцы-заложники за час-полтора до встречи отыскивали какой-нибудь полупустой ресторан и начинали игру, подобную русской рулетке. «Места есть? Отлично! (уверенный вид, потирание рук, ослепительная улыбка). Составьте столики в один ряд, сейчас наши придут, человек 38... возможно, 42... накройте на всякий случай на 45. Оставляем двоих ответственных, они кое-что закажут, а остальное по прибытии, поскольку среди наших есть вегетарианцы». Последнее разило наповал: вегетарианцы не могут быть фармазонами. Как ни удивительно, гадальщик (один из многоопытных членов оргкомитета) почти безошибочно определял количество и финансовое состояние будущих едоков, и не было случая, чтобы ресторанные заложники остались не выкупленными.
Дальше все шло по накатанным рельсам. Оргкомитетовский гонец мчался к памятнику, называл ресторан, сообщал оптимальный маршрут — и вперед, пешком или на трамвайчике. Обещанный рестораторам «дозаказ» всегда свидетельствовал о компромиссе, достигнутом между мясоедами и вегетарианцами: «Будьте любезны, еще пять бутылок водочки и десять порций селедки». Затем подбивали итог и скидывались. Если не хватало, пускали по кругу шапку, всегда оказывавшую воздействие на щедрых и гипертрофированно совестливых.
Дамы на 2-ю субботу не приглашались, хотя и просились. Исключение делалось только для комрадтыч — милых подготских преподавательниц, удивительно не стареющих с годами. Отцы-командиры приходили к «Стерегущему» до последних дней своих, долее всех Иван Сергеевич Щеголев...
От стародавних времен, когда у нас были рестораны (потом кафе, потом столовые), а значит, были и тосты, в архиве оргкомитета кое-что сохранилось.
Так, например, 13 апреля 1963 г., при закладке традиции апрельских встреч, автор этих строк (Н. Загускин. Примеч. ред.) был избран тамадой и с удовольствием приступил к исполнению обязанностей, еще не ведая, что удовольствие растянется на четыре десятилетия. Исторический тост сохранился в магнитной записи:
«Вы спрашиваете, почему апрель и почему именно вторая суббота?.. Апрель потому, что в каждом из нас бродит и ищет выхода весеннее половодие чувств; встреча с друзьями — выход наименее опасный для семьи и общества. А вторая суббота потому, что она никогда не приходится на первое апреля, а значит, и ответы на вопрос: «Ты меня уважаешь?» будут исключительно правдивыми. Кроме того, совсем рядом Пасха, и если кто-нибудь явится домой с некоторыми частями тела, измазанными губной помадой, есть шанс оправдаться, отмазаться...
А теперь всерьез. Ровно десять лет назад мы окончили училище, где локоть к локтю провели семь лет. И это были совершенно особенные, предельно насыщенные годы. Мы редко ссорились и никогда между собой не дрались, разве что на боксерском ринге. Единодушно радовались и возмущались. Честно делили за столом послевоенные «бигус» и «пенсак». Дружно грузили уголек, копали канализационные траншеи, обустраивали набережные Обводного канала, перекидывали дрова с барж на старенькие полуторки, копали и перебирали картошку и выполняли еще 33 вида различных хозяйственных работ — время было такое. Вместе приняли мы морское крещение под парусами «Учебы» и «Надежды». Вместе бились с Крестовской шпаной, сражались с дзержинцами за верховодство в «Швейнике», стояли в караулах, чеканили шаг и на Дворцовой, и на Красной площадях. Вместе саковали от больших приборок на крейсере «Красный Крым» и линкоре «Севастополь», знакомились с навигацией и астрономией на борту «Волги», в девичестве именовавшейся «Дои Хуан Себастьян элькано», играли в преферанс, закрывшись в кубриках «Наездника» и «Грозы», тралили мины на «амиках»... Да мало ли что еще мы делали вместе за эти семь необыкновенных лет!..
И всё или почти всё мы знаем друг о друге. Один при забавных обстоятельствах вывалился на ходу из товарного вагона... другой пострадал за то, что ваял из слоновой кости лик Христа... а некоторые, помнится, собирались ночью на училищном чердаке и читали друг другу стихи, написанные днем, на лекциях.
Все мы были разными, но в каждом из нас жил неписанный подготский моральный кодекс — мы знали, что праведно и что дурно, что можно и чего нельзя. И мы умели дружить. Жизнь и служба разбросали нас, но не разъединили. Эта встреча, как и встречи грядущие, — свидетельство нашей общности. Давайте же выпьем за нашу дружбу и за нашу встречу!»...
Тост оказался столь пространным потому, что собравшиеся не виделись десять лет, при последующих встречах тамада был лаконичней. Вот первый тост в апреле 1971 г.:
Когда-то в Риме был сенат,
У новгородцев было вече,
А чем же славен Ленинград?
В нем происходят наши встречи!
Мы в письмах не оповещались,
Нет круглой даты напоказ -
Мы и без этого собрались
Уже в одиннадцатый раз.
Сошлись, как в годы молодые,
На ком - пиджак, на ком - мундир,
И самовольщики седые,
И их любимый командир.
Такого мощного наплыва
Апрельский клуб еще не знал.
Поднимем с возгласом «Аыа»
Традиционный наш бокал:
За все хорошее, друзья,
За нашу дружбу - особливо!
Сейчас «Аыа», - крикну я,
А вы поддержите: «Аыа»!...
Вернемся, однако же, из стародавних ресторанных времен в день сегодняшний.
Принесенное с собой ставим на неширокий (к сожалению) парапет с тыльной стороны памятника. Зрители, милиция и тем более ОМОН нам вовсе ни к чему...
Ежегодные встречи практикуются и в других городах, населенных подготами-первобалтами — в Москве, Риге, Севастополе...
Продолжение следует - фоторепортаж - отчет о встрече, порукой тому подготы-первобалты, овладевшие высокими технологиями, и Академик Владимир Вениаминович Брыскин!
Верюжский Николай Александрович, Горлов Олег Александрович, Максимов Валентин Владимирович, Карасев Сергей Владимирович.
.jpg)
