Видеодневник инноваций
Подлодки Корабли Карта присутствия ВМФ Рейтинг ВМФ России и США Военная ипотека условия
Баннер
Диверсификация ОПК

Военные технологии
меняют
сельскую школу

Поиск на сайте

ЩЕРБАВСКИХ Владимир Павлович. СТРАНА ВМФ И ЕЁ ОБЫЧАИ. Часть 10.

ЩЕРБАВСКИХ Владимир Павлович. СТРАНА ВМФ И ЕЁ ОБЫЧАИ. Часть 10.

Оглядываясь назад и сравнивая то, что было до развала СССР с тем, что стало после, многие горят желанием упорядоченно уяснить и оценить итог то ли совершённого, то ли содеянного. Но задача эта трудна, так как те, кто это планировал и осуществлял, действовали по инструкции составленной ещё большевиками в 1917 году. По этой инструкции, чтобы от старой жизни перейти к новой, нужно всё взорвать, после чего, из обломков мастерить, что кому вздумается. В результате, как и многое иное, российский флот сейчас крайне мало дееспособен по сравнению с тем, что было в 1960-1980-е годы прошлого века.
Но и хочется, и надо верить в то, что пройдёт сколько положено времени, и всё обустроится и преобразится, начнёт приобретать человеческое лицо, и вступит в фазу чего-то развитого. Вот тогда очень будет нужно, чтобы опять по привычке не наступить на любимые грабли. Хорошо вспомнить не только, какой был флот прежде, но и обратить внимание, какие были у него недостатки, помешавшие стать ему не просто одним из могучих, а самым могучим, то есть соответствующим тому народу, которому он принадлежит.



Как известно на примере мифического Ахиллеса,  уязвимое место всего могучего кроется в пятке. У Ахиллеса такая пятка была одна, вот только Гомер забыл сказать, какая: правая или левая. Но это несущественно. Существенно то, что, соразмеряя могущество Ахиллеса с могуществом российского флота можно установить, что у последнего таких пяток было аж пять.
Эти пятки, то есть уязвимые места – следующие:
пополнение и вооружение;
боевая подготовка;
политическая подготовка;
снабжение и быт;
воспитание и кадровая работа.
Пополнение и вооружение флота не всегда соответствовало возможностям и уровню развития государства: сначала Российской империи, потом СССР. Россияне же всегда славились не только мастерством, но и изобретательством.
Если в эпоху Петра Великого российский парусный флот начал делать первые шаги, чтобы занять достойное место среди других флотов, то уже через какие-то 50-100 лет он вырвался на уровень флотов Англии и Франции. Это только по количеству судов и их оснащению. По боевым же качествам, был впереди. Это можно подтвердить даже одним примером.
Осенью 1863 года в разгар Гражданской войны в США Англия и Франция затеяли нападение, тогда Россия отправила две эскадры под руководством контр-адмиралов Степана Лесовского и Андрея Попова, одну к Атлантическому побережью США, а другую к Тихоокеанскому, и в одночасье пресекли эту попытку. И Франция и Англия заявили, что они больше не будут, а американцы в течение восьмимесячного пребывания там российских эскадр, буквально на руках носили русских моряков.



Русские моряки на приеме у мэра Бостона. - Гражданская война в США и Россия

Теперешние янки напрочь этот факт не помнят, да и сама Россия что-то стесняется им при случае напомнить об этом.
Также не помнит сегодняшнее демократическое сообщество, как моряки эскадры адмирала Ушакова после землетрясения разбирали развалины итальянского города Неаполь, а его жителей излечивали в лазаретах своих кораблей. А после изгнания турок с Ионических островов тот же Ушаков написал конституцию для возникшей греческой республики Ионических островов. Так что россияне вполне оказались достойны одних из своих предков – славян Антов, когда-то строивших отменные суда на Дунае и выходивших на них и в Чёрное и в Средиземное море.
Многие из нас почему-то привыкли считать, что основы кораблестроения в нашу эру заложили англосаксы, испанцы, да голландцы, о чём, якобы, свидетельствует сама морская терминология, которая нами позаимствована у них. Это ошибочное мнение. Из древнейших письменных источников известно, что первые гребно-парусные суда с палубами стали строить именно славяне Анты. У них судно называлось «луб», поэтому его покрытие они и назвали «палуба». То есть то, что поверх луба.
Это было ещё в Ш веке.



Войны славян и Руси с Византией (5-11 вв.)

И первая грузовая стрела тоже у них же появилась, только она крепилась не к мачте, как теперь, а к палубе. И сама мачта – антское слово, возникшее по аналогии с матицей – центральным брусом кровли. А «стеньга» – это чайка на их языке. Подзор – нижние обводы корпуса - назван тоже ими. Юбка у их женщин называлась «зарица», нижняя юбка под ней «подзорица».
Если же обратить внимание на северных славян, живших на южном побережье Балтийского моря и его островах, то узнаем, что такие слова, как «судно», «корабль», «рубка», «нос», «корма», «борт», «якорь», «утка», «уключина», «лебёдка», «сходня», «причал». – это их славянские названия.
Плавали же они наравне с викингами и в Балтийском, и в Северном море, и вокруг Скандинавии, заходили и в Баренцево, и в Белое море, куда и викинги редко отчаивались заходить.
И не вина славян, что те передовые начинания позже V века были ими забыты. Не до этого им тогда было. Жили-то они на большой евразийской дороге, по которой с востока началось однажды великое переселение народов, над причинами которого всё ещё ломают головы учёные и никак не придут к единому мнению.
А оттуда после распада скифско-сарматского сообщества потянулись нескончаемые полчища завоевателей: хазары, гунны, авары, булгары, мадьяры и кипчаки, татаро-монголы, наконец, которые почти до Адриатики дошли.
А ещё в это же время с севера до Средиземноморья в течение целого столетия шли герулы, гепиды, остготы и вестготы. Многие древние народы исчезли под этим катком. Не стало маркоманов, аримаспов, фракийцев, даков и иллирийцев. А славяне выжили, а ещё объединили большую массу племён и народов на пространстве между Волгой и Днепром в большую русскую нацию.
Но не будем больше углубляться в прошлые века, а вспомним лучше, что накануне первой мировой войны в России были построены первые турбинные скоростные миноносцы типа «Новик»,  лучшие в Европе. Достижения на этот момент были бы ещё значительнее, если бы не косность некоторых царей-батюшек.



Ведь еще императору Павлу 1, один талантливый самоучка, имя которого забыто, подал прошение – проект, в котором предлагал построить корабль с железным корпусом. Но государь-император, пробежав его глазами, изрёк: «Растолкуйте этому дураку, что железо не плавает!»
На Западе же такое придумали спустя полсотни лет.
В советское время и судостроение, и вооружение развивались невиданными темпами, поэтому к началу большого военного экзамена ХХ века ВМФ пришёл во всеоружии. Он имел боевые корабли всех классов, вооружённые на уровне требований того времени. О том, как он не только успешно противостоял, но и наносил сокрушительные удары по силам врага написано достаточно и объективно, так что сомнений ни у кого не вызывает.
А в послевоенное время и по судостроению, и по вооружению мы успешно прорывались на передовые рубежи. Наши верфи строили любые корабли, кроме авианосцев, которые не строили не потому, что не умели, а потому, что не хотели. Доктрина такая была. А верна она, или нет, не мне судить.
В те времена, как судья, я ещё носом не вышел, а что-то исследовать задним числом, не подкрепляя это достаточным материалом, дело не только ненадёжное, но и аморальное. Поэтому коснусь только того, что знаю твёрдо.
Сейчас с восхищением вспоминаются мощные красавцы крейсера типа «Свердлов» и других типов. Маневренные, до зубов вооружённые и при этом изящные. Под стать им эскадренные миноносцы хотя бы проекта «30-бис». И другие корабли радовали глаз и вызывали чувство гордости за свой флот. Когда они посещали порты даже передовых капиталистических стран, там тоже ими любовались, и не без зависти.
Поскольку я подводник, то, известное дело: лодки – объект моей особой любви. Но должен сказать, что по дизельным лодкам мы всё-таки уступали другим. Хоть и несущественно. Однажды, будучи на судостроительном заводе в г. Молотовск, мне довелось походить по отсекам трофейной немецкой ПЛ типа «U» времён второй мировой войны, и я невольно сравнивал её с нашей тогда новейшей ПЛ «613 проекта».



Экскурсия по отсекам пл U-995 типа VII.

И понял с сожалением: нет, не превзошли мы ещё немцев. Насколько у них все компактно, продуманно и качественно. Однако мы на своих лодках плавали не хуже, при во много больших нагрузках.
И все, какой бы ни было сложности, задачи выполняли. Это потому, что главную роль тут играл человеческий фактор. Наши экипажи готовились лучше и технически, и физически, и морально. За свою службу я встречался с множеством случаев, когда подводники вдали от своих баз в неспокойном море в надводном, а больше - в подводном положении, заменяли различные детали и приборы, перебирали насосы и компрессоры, разбирали и собирали дизеля в стеснённых условиях, часто подручными средствами. В лютый холод и в адскую жару, когда горячий пот выедает глаза и не вытереть их вымазанными маслом и сажей руками, ворочая тяжеленные детали при бортовой и килевой качке, когда и на ногах-то устоять трудно. Вели сварочные работы, продолжая выполнять поставленную задачу.
И я не помню случая, чтобы лодка вернулась в базу, не выполнив своей задачи. Может кто-нибудь слышал, что такое бывало у американских или французских подводников? Я такого не слышал. С другой стороны, у них такие ситуации просто не допускаются. У них аварийный боевой корабль немедленно или возвращается в базу, или ему срочно оказывается помощь в море. На этот счёт могут быть разные мнения. Моё же мнение такое. Нельзя расслаблять дух и тело надеждой на неминуемую помощь извне. Военный моряк, тем более подводник, должен привыкать рассчитывать только на свои силы. Мы готовимся не для киносъёмки,  а для смертельного боя.



Мне, как и многим другим собратьям-подводникам, чего только испытать не приводилось. Плавал и без компасов по звёздам, и без радиосвязи, и без руля, моторами управляясь, и с затопленным дизельным отсеком, и с дырой в лёгком корпусе, через которую свободно автомобиль «Запорожец» заехать мог.
Бывало то страшно, то смешно, то одновременно и так, и эдак.
Страшное вспоминать сейчас не хочется, а о смешном поведаю.
Однажды привёл я свою лодку во Владивосток на ремонт. Так как в спешке это было и тёплым летом, и не надолго планировалось, то пришли мы туда налегке, то есть одетыми по-летнему. А уж если спешка в делах, то и в мозгах спешка. Вот и не вспомнил я своевременно, что один из законов Мерфи (закон подлости в просторечии) гласит: если желаемое и не желаемое события имеют равную вероятность, то произойдёт именно не желаемое.
Так и случилось. Из-за разных нестыковок и промедлений, что на флоте случается часто, задержались мы там до холодов. И возвращаться к себе в Магадан тоже нужно было в большой спешке. Поэтому требовать или просить тёплую одежду было поздно и крайне неудобно. Сделать это можно было, только подключив высокие инстанции, что с моей стороны выглядело крайне несолидно и стыдно, а с позиций этих высоких инстанций крайне несерьёзно и даже хуже.
Решено было, как всегда, самим выкручиваться. Был у нас для этого ключ, открывающий все двери, он же самая ходовая валюта, то есть спирт.
Вот с его помощью мы добыли у запасливых интендантов списанные шерстяные одеяла  и нашили из них на всю команду куртки, штаны, балахоны на головы и рукавицы до локтей. И пошли в таком устрашающем обличии. Как ни торопились, но морозы были проворнее, и как только достигли мы середины Охотского моря, заковали они нашу дорогу льдом. Он был ещё не угрожающей толщины, можно было продираться вперёд, что нам было не впервой.



Но для этого требовалось притопить лодку поглубже, чтобы руль и винты не повредить. А клапана вентиляции, чтобы воду в цистерны впустить, не открыть. Примёрзли они крепко. Вот и прошлось нам в надстройке в районе этих клапанов разложить смоченную в соляре ветошь и поджечь её. Клапана оттаяли, открылись и пошли мы окутанные огнём и дымом, да ещё в несусветном одеянии. Хорошо, что никто не встретился, испугали бы мы их до смерти или насмешили бы до такого же состояния…
Такие балаганные трюки для дизельного подводного флота были обычным явлением. Но, в конце концов, наступила эра боевых атомных кораблей, и наши атомные подводные лодки и по своему качеству и по вооружению вырвались вперёд. И количество всевозможных технических проектов и наработок нарастало весьма ускоренно.
Но, с большим огорчением, должен сказать, что здесь, как и прежде, не всё шло гладко, не так, как хотелось бы. На всех этапах нашего роста наблюдался досадный разрыв между нашими возможностями и их практическим осуществлением. Наши искусные кораблестроители и оружейники были способны сделать всё, что требуется, и конструкторы всегда горазды были на самые оригинальные и небывалые решения. Но заказчики и приёмщики, похоже, думали не всегда теми головами, которыми пользовались те, для кого всё это требовалось и предназначалось. Они с большим трудом разрешали изготавливать то, чего ещё нет, и не скоро будет у нашего вероятного противника.
Выглядит это как нелепый парадокс. Но, к сожалению это так. По какому-то непонятному психологическому настрою, они всё время смотрели и думали: а есть ли аналоги этому на других флотах? Ах, нет? Тогда зачем нам это делать.

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.



Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru


Главное за неделю