Подготия. Окончание.
Первая морская практика на парусной шхуне «Учеба» (1948 и 1949 годы). Первый шторм, а может, и не шторм, а просто очень свежая погода, но вывернуло наизнанку. Острова Гогланд, Сескар, Лавенсаари ... Одни названия чего стоят. Зарядка по утрам - бегать по вантам до марсовой площадки и обратно на другой борт. Причем, двум «питонам» одновременно с разных бортов. Кто первый добирался до марсовой площадки, должен был прижаться к стеньге, обхватить ее руками, чтобы другой «питон» с другого борта смог обойти первого и спуститься по вантам на другой борт, крепко цепляясь за (!). А шхуна качается, под тобой то палуба, то вода. На память остались несколько фотокарточек: «Учеба» и «Надежда» у причальной стенки, я с ребятами на сетке бушприта: Гера Гойер, Витя Гольденберг, Олег Степанов, Леша Шмыгов, Гера Александров, Володя Семенов, Саша Можайский, Володя Евграфов, Владик Скороходов и другие.
Помывка в бане - целая операция. Вставали очень рано, шли в баню строем по сонному еще Ленинграду, В бане надо было обзавестись мочалкой и мылом у старшины роты, успеть шайку захватить и быстро помыться, ухватить сносную тельняшку и носки по возможности без грубо нашитых на пятки заплат (иначе потом можно было ноги стереть в кровь).
Вечерние прогулки по Лермонтовскому и Дровяной под нахальную и другие песни,,, Это темы отдельных рассказов.
А сколько парадов за нашими плечами за шесть лет учебы! «Тяни носок!» - постоянно слышалась команда. Трудно было на репетициях, но хорошо и легко было на парадах. Особенно под восторженные крики девчонок из открытых весной окон какого-то швейного заведения на Измайловском между Фонтанкой и Садовой.
1949 год. 323 класс во главе с помкомвзвода Аркадием Агафоновым
Вот такой далеко не полный калейдоскоп воспоминаний о подготских годах. В основном, воспоминания в светлых и радостных тонах. Были и печали, и горе. В январе 1948 года умер папа в возрасте 48 лет.
Высшее училище — это не подготия
Таким я стал, когда принял военную присягу и получил боевое оружие
Есть две фотокарточки, на которых наш бывший 323-й класс снят с одной «галкой» на рукавах и с ленточками на бескозырках «Военно-Морские силы». У бедра каждого из нас - папаш. На фотокарточках изображены: А.Марков, О.Степанов, Л.Карасев, В.Сазонов В.Лаврентьев, В.Лентовский, Ю.Руднев, В.Семенов, В.Абрамов, А.Чистяков, Ю.Серебренников, В.Скороходов, А.Шмыгов, В.Никитин, А.Жуков, Э.Голованов (Рулле), Л.Речинский, И.Марченко, Г.Александров, В.Гольденберг (Кульницкий), Ю.Вовнянко, И.Пакальнис, а посередине командир роты - капитан 3 ранга Иван Иванович Савельев.
1950 год. Первый курс высшего училища — золотое время
Вскоре к нам в класс пришли В.Груздев и В.Поляк. Обо всех ребятах, что были в классе, что-то знаю. Об одних много, о других меньше. Со многими встречаемся во вторую субботу апреля у памятника «Стерегущему», а также раз в пять лет на юбилейных встречах. А вот о Толе Маркове - ничего, ни слуху, ни духу. Он был старше нас и, кажется, перед тем, как поступить в училище, уже служил. Выпустился он минером и попал на ТОФ. И все - с концами. Никто о нем ничего не знает.
У многих на фото, как у бывалых моряков, травленные хлоркой воротники («гюйсы»), вместо тельников - вставочки на три-четыре полоски для шика и натянутые на «торпедках» брюки - клеш. Одним словом - бравые ребята.
123 класс, Парни, что надо!
Особых подробностей об учебе в высшем училище - не помню. Очень нравилась морская география у П.Г.Сутягина, навигация у Б.П.Новицкого. Хорош был артиллерист до мозга костей с рыкающим голосом Г.А.Хватов. Нравились наши "англичанки" со стройными ножками. Для того, чтобы созерцать их и слушать, мы садились за первые столы. Запомнились также преподаватели: Мешалкин, Игнатьев, Грищенко, Ванин. К сожалению, имен и отчеств не осталось в памяти, как и названий предметов, которые они преподавали. Очень нравился флажный семафор, который полюбил еще в подготии. На втором курсе наша команда (Поляк, Абрамов и я) заняли в соревнованиях по флажному семафору первое место.
Практика на боевых кораблях
Первая настоящая практика после окончания первого курса высшего училища проходила в июне-августе 1950 года и не где-нибудь, а в легендарном Севастополе, еще почти не восстановленном после разрушений, причиненных войной. Здесь я впервые повстречался с солнечным Югом и почувствовал вкус настоящей соленой морской воды. Ощущения от этого в подкорке остались на всю жизнь. Практика проходила на линкоре «Севастополь», которым командовал тогда контр-адмирал Уваров, и на учебном судне «Волга».
На «Севастополе» я был расписан на 10-й кормовой батарее зениткой артиллерии. Объект приборки — кормовой адмиральский срез, деревянную палубу которого мы самозабвенно драили деревянными брусками и песочком. До сих пор не забыл потрясающего впечатления от идеально чистой палубы, Помню ужасный жар машинно-котельного отделения. Машинистам непрерывно подавали с верхней палубы по сквозному люку чайники с водой. Они пили ее не глотая, а просто вливая через горло в желудок. Спали мы на верхней палубе вблизи вентиляционных грибков.
Походы на «Севастополе» вдоль крымского побережья незабываемы. А стрельба главным калибром (12 стволов калибра 305 миллиметров) - это жуть! Помню, как сдавило грудную клетку избыточным давлением дульной волны от выстрела. Про линкор «Севастополь», город Севастополь и жизнь на флоте прекрасно написано у Анатолия Азольского в его романе Помню звездный заплыв в день ВМФ от «Севастополя» до Графской пристани с портретом Сталина во главе плывущей колонны. В эту практику я по-настоящему научился плавать стилем кроль.
Штурманский поход на учебном корабле «Волга» от Севастополя до Батуми и обратно был великолепной прогулкой. А какие большие стада дельфинов сопровождали наши корабли и как они играли! Спустя не так уж много лет, когда служебная судьба меня снова забросила в Севастополь, такой чудесной картины уже не наблюдалось.
Учебный корабль «Волга» у причала Батуми.
Вторая практика. Северный флот, июнь-август 1951 года.
Сначала - на больших охотниках («Бобиках») в Полярном, затем - на торпедных катерах в бухте Долгая. Неописуемый восторг от моря, скал, незаходящего солнца! С тех пор, как и большинство из нас, стал бредить Севером. Но, увы, мечтам моим не суждено было сбыться. Известно, что Бог полагает, а начальство располагает. Пришлось за службу как минимум трижды стать жертвой большой политики, но об
этом позже.
Не забуду картину: просыпаюсь в 3 часа ночи на большом охотнике, выглядываю в иллюминатор и вижу, что на стадионе Полярного матросы играют в футбол. Ярко светит солнце, как днем. А как треску и пикшу прямо из иллюминаторов на «самодур» таскали! Помню, как стоя на брандвахте у входа в Кольский запив, арестовали идущий с моря сейнер, который не отвечал на позывные. Команда пьяная, полные трюма морского окуня. Сейнер препроводили в Тюва-губу, где он от нас откупился несколькими мешками с прекрасным морским окунем.
Север до сих пор остается для меня в романтической дали, как на картинах Рокуэлла Кента и эпической картине
Далее практика проходила на «Амиках» — американских тральщиках, полученных по ленд-лизу. Прекрасные по тому времени корабли: мореходные и по обитаемости хороши. Чего стоит собственная пекарня! На них мы участвовали в экспедиции по проводке через минные поля, оставшиеся с войны, речных судов из устья Северной Двины (Архангельска) в устье Оби и Енисея с заходом на острова Вайгач и Диксон. Я был на «Амике» с бортовым №117. Проделали мы тогда путь в 1743 мили в один конец.
В памяти осталось, как на Вайгаче местные оленеводы на санях летом разъезжали, скромные памятники нашим погибшим морякам, туманный мрачный Диксон, жуткий шторм, когда возвращались обратно. Запомнилась то ли байка, то ли правда о том, как мы долго шли в тумане вне видимости берегов, по счислению, а когда штурману удалось определиться, то невязка оказалась около 25 миль, и мы, стало быть, сутки «чапали» по минному полю, не ведая о том.
К сожалению, из-за грубого нарушения порядка и правил морской практики, нас поименно не внесли в вахтенные журналы. И получается, что мы формально на боевом тралении не были. А юридическое признание этого факта дало бы многим нашим однокашникам ощутимую прибавку к пенсии.
Третья практика, июнь-июль 1952 года. Северный флот.
Проходили ее сначала на эскадренных миноносцах в Североморске, а затем на подводных лодках в Полярном.
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
