Военно-морская практика, к моему удовольствию завершилась весьма приятным событием. За несколько дней предупредили, что на готовившийся к дружескому визиту в Албанию и Югославию крейсер «Михаил Кутузов» возьмут и нас курсантов. Вот здорово! Для тех счастливчиков, кто попадёт из нашего класса на крейсер, это будет первый дальний поход в Средиземное море. Мы все находились в трепетном ожидании своей удачи. Наконец, объявили списки и, как всегда в таких случаях делается, в экстренном порядке переправили на крейсер «Михаил Кутузов». В группе счастливчиков, в том числе из других классов, оказался и я, иначе даже не мог себе представить.
СПРАВКА: Легкий крейсер пр.68-бис "Михаил Кутузов" был заложен 23.02.1951 г. в Николаеве. Спущен на воду 29.11.1952 г., вступил в строй 30.12.1954 г. Всего совершил 15 дальних походов. Нанес визиты в Сплит (Югославия) в 1956 и 1964 гг., Дуррес (Албания) в 1956 и 1957 гг. и в Варну (Болгария) в 1964 г. На Черноморском флоте первым стал выполнять задачи боевой службы в Средиземном море и Атлантике в период "холодной войны".
Исключен из состава ВМФ 03.07.1992 г. В августе 2001 г. был переведен в Новороссийск и 28 июля 2002 года, в День ВМФ, был открыт как корабль-музей.
Из запланированных 25 единиц проекта. 68-бис типа «Свердлов» флот пополнили лишь 14 крейсеров данного проекта, ставшие основными кораблями в ядре надводных сил ВМФ: «Свердлов», «Дзержинский», «Орджоникидзе», «Жданов», «Александр Невский», «Адмирал Нахимов», «Адмирал Ушаков», «Адмирал Лазарев», «Александр Суворов», «Адмирал Сенявин», «Молотовск» («Октябрьская революция»), «Михаил Кутузов», «Дмитрий Пожарский», «Мурманск».
Строительство крейсеров в различной степени готовности от 40% до 80% было прекращено: «Щербаков», «Адмирал Корнилов», «Кронштадт», «Таллин», «Варяг», «Козьма Минин» («Архангельск»), «Дмитрий Донской» («Владивосток»). Заказы на остальные лёгкие крейсера, намечавшиеся к постройке, были аннулированы.
В итоге, к настоящему моменту все крейсера данного проекта и его модификаций отправлены на слом, кроме одного – «Михаила Кутузова», ставшего
Крейсер ещё несколько дней стоял на внутреннем рейде в Севастополе, тщательнейшим образом готовясь к визиту. Мне казалось, что на корабле не осталось ни одного сантиметра, чтобы не покрасили, почистили, обновили, забелили. Наш плавающий богатырь в итоге выглядел на загляденье, как с иголочки, настоящий образец военно-морской культуры и боевой мощи!
Нас тоже привлекали к корабельным работам, вместе с тем, мы добросовестным образом готовили свою форму одежды. Не было дня, чтобы крейсер не посетила какая-нибудь комиссия с проверкой. Говорили, что обязательно будет высокая правительственная делегация, но вскоре оказалось, что статус визита значительно снизился, членов правительства не будет, да и визит ограничится посещением только одного порта Дуррес в Албании. Высокая политика в тот момент как-то меня не очень интересовала. Ясное дело, что кто-то из высшего руководства на крейсере оказался, но это, скорей всего было для протокола. Наконец, на крейсере появился Ансамбль песни и пляски Черноморского флота, членам которого отвели большой кубрик, где у них продолжались спевки, пляски и всякое другое музицирование, что свидетельствовало, что время визита неотвратимо приближается. Из гостей, кроме штатных корреспондентов из газет и одного фотокорреспондента, самой заметной, важной и колоритной фигурой был чрезвычайно популярный тогда, не столь давно получивший Государственную премию писатель Аркадий Алексеевич Первенцев (1905-1981). Он имел привычку и на стоянке в Севастополе, и на переходе морем часто и важно прохаживаться по верхней палубе, будто у себя в Переделкино на даче, в цветастых рубахах с непременной трубкой в руках. Вскоре после завершения нашего визита, в газете «Правда» была опубликована большая на целый подвал статья за его подписью о горной стране Албании, смелых и гордых, как свободные и независимые орлы, её жителях – албанцах.
Нам-то хотелось как можно скорей пойти в плавание: увидеть новое и неизвестное. После того, как на крейсер прибыла значительная группа адмиралов, говорили, что они в основном из политуправления, визит в дружественную Албанию начался. Крейсер «Михаил Кутузов» вышел в море, подняв на стеньге фок-мачты брейд-вымпел Командующего эскадры Черноморского флота.
К большому удовольствию нас, курсантов, расписали на сигнальный мостик, где представилась возможность, не мешая матросам-сигнальщикам нести вахту, самим наблюдать, пеленговать, записывать, делать зарисовки, запоминать всё, что касалось навигационной обстановки и условий плавания. Помнится, я делал какие-то пометки в своей ЗКШ (записная книжка штурмана). Такие книжки нам ежегодно выдавали на практику. Сегодня этих книжек у меня не сохранилось, поэтому воспользуюсь тем, что ещё осталось в моей памяти.
Запомнился первый проход проливом Босфор. Наш крейсер «Михаил Кутузов», огромный, мощный и красивый, сбавив ход, как и положено, при прохождении проливной зоны, уверенно шёл этим, как мне показалось, чересчур узким проливом. Тогда ещё не был построен гигантский мост, соединяющий азиатский и европейский материки. В это солнечное утро я как раз оказался на сигнальном мостике. Все бинокли, визиры и даже пеленгаторы были разобраны штатными вахтенными матросами и откуда-то появившимися неизвестными офицерами, которые буквально впивались своими взглядами, всматриваясь в Стамбульские гавани, причалы и прилегающие к ним территории и даже пытаясь фотографировать, чтобы не пропустить что-то важное.
В те годы международная обстановка не была спокойной, в том числе и на Чёрном море. Турция всеми силами стремилась вступить в НАТО и предоставила возможность для посещения своих баз и портов американским кораблям, вплоть до авианосцев, с большой интенсивностью налаживала американскую систему разведки и наблюдения за базированием, проведением учений и испытаний новейшего морского оружия и боевой техники, постоянного слежения за деятельностью Советского Черноморского флота.
Увидеть, засечь, зафиксировать и сфотографировать пока ещё неизвестный нам американский авианосец, который как раз в эти дни находился в Стамбуле, была бы большая удача для нашей разведки. Мне не известны результаты проделанной работы, но могу предположить, что задача была решена успешно. Значительно позже, когда наши надводные корабли и подводные лодки стали выходить на океанские просторы, эти американские авианесущие монстры не были в диковинку, но всегда оставались главными объектами оперативного интереса нашего флота.
Может, по своей ещё неопытности и отсутствия в руках каких-либо оптических средств мне не удалось качественно разглядеть этот авианосец, но в принципе какие-то возвышающиеся надстройке среди множества прочих кораблей в глубине одной из бухт, кажется, заметил.
В тот момент, когда наш крейсер проходил вблизи городской набережной и городских кварталов, перед моими глазами промелькнули картины типичного восточного города: глинобитные заборы; старики, застывшие в неподвижности на корточках у стен домов на узеньких улицах; идущие женщины в чадре с огромными кувшинами на головах; медленно бредущие ослы с поклажей на спинах. Ныне, говорят, Стамбул выглядит как современный европейский
Ежедневно в течение всего перехода во время приёма пищи днём по корабельной трансляции давалась исчерпывающая и заранее тщательно подготовленная политическим отделом информация на исторические темы, оценка современного положения и политическая ситуация в ближайших по нашему маршруту странах.
После преодоления проливной зоны, когда крейсер вышел на чистую воду, по трансляции кратко, но с большим значением выступил командующий эскадрой Черноморского флота – старший на переходе, отметив героические победы русских моряков под командованием Ф.Ф.Ушакова на Чёрном и Средиземном морях, он завершил свою речь буквально такими словами: «Поздравляю весь личный состав корабля с выходом в НАШЕ Средиземное море!». Такие слова, прямо скажу, вселяли гордость за нашу страну, гордость за наш мощный Военно-морской флот!
В общем и целом, переход до Албании и обратно прошёл весьма успешно, без каких-либо происшествий. Пребывание в порту Дуррес было не более трёх суток. Крейсер «Михаил Кутузов» стоял на внешнем рейде. В один из дней нашего визита было организовано посещение корабля гражданским населением. Желающих оказаться на крейсере было много, особенно интересовалась жизнью наших моряков албанская молодёжь, многие из них знали в разной степени русский язык. Взрослые албанцы были сдержаны, закрыты для контактов, но явных недружелюбных или враждебных случаев в отношении нас не допускали.
Нас отпускали в увольнение, предупредив ходить группами по пять человек. Мне удалось сойти на берег только один раз. Городок показался маленьким, центральная часть - чистая и аккуратная, с невысокими домами, достопримечательностей каких-либо я не запомнил. Побродив немного по улицам в плотном окружении назойливых албанских босоногих и плохо одетых мальчишек, кричащих, пристающих и что-то выпрашивающих, которых грубо отгоняли от нас взрослые, и ребят постарше, наша сформированная перед увольнением «пятёрка» в полном составе решила отдохнуть и посидеть в ресторанчике или кафе. Надо сказать, что перед увольнением нам дали несколько албанских леков, деньги не ахти какие, но хватило, чтобы в маленьком кафе заказать какого-то виноградного вина и немного фруктов.
Посещение кафе по неизвестным нам причинам вызвало лёгкое замешательство среди обслуживающего персонала, и мы долго сидели в маленьком полупустом помещении, под потолком которого с шумом крутились огромные лопасти вентилятора, разгоняя горячий воздух. Наконец, к нам подошёл официант, которому с трудом удалось объяснить, что мы хотим заказать. Подсчитав свои ресурсы и ориентируясь на цены в прейскуранте, решили заказать помимо фруктов, что-нибудь посущественнее, поскольку аппетит приходит во время еды. Этот этап переговоров чуть ли не с самим заведующим (может быть, владельцем) кафе прошёл с ещё большими трудностями. Однако мы дождались того момента, когда нам принесли на больших тарелках одиноко и жалобно смотревшиеся малюсенькие-премалюсенькие котлетки без всякого гарнира. А хлеб? В недоумении возмутились мы, подобно тому киногерою, требовавшему компот, из популярной кинокомедии. Просьба принести хлеб окончательно привела в состояние глубокого шока весь персонал кафе. Но мы были непреклонны. Дождались-таки хлеба! Нам принесли каждому по малюсенькой ржаной булочке-просвирочке на один зубок. На эту затянувшуюся трапезу у нас ушло почти всё увольнительное время. Немудрено, что мы всегда считали и думали: «Хороша страна Албания, но Россия лучше всех!».
Стоит ли говорить о неудобствах, встретившихся при посещении пункта питания? Оказывается, вскоре на крейсере обнаружились среди матросов более неприятные последствия от близкого общения с местными албанскими женщинами. В корабельном лазарете день ото дня прибавлялось количество матросов, как негласно говорили, с признаками лёгких венерических заболеваний. Не зря политработники настойчиво твердили: «Матрос! Будь бдительным на берегу! Не подвергай себя опасности!».
На корабль из увольнения мы возвращались таким же порядком, как и отправлялись на берег. Тут следует дать пояснение. За два года военно-морской практики на крейсерах мы уже привыкли к тому, что крейсера всегда вставали на якорь на рейде, во всяком случае, я ни разу не был свидетелем швартовки какого-либо крейсера к стенке – весьма сложной и даже опасной корабельной операции. Наверное, поэтому, когда корабли совершали заходы в иностранные порты и выполняли швартовку, то этому моменту уделялось повышенное внимание, по которому оценивалось морское мастерство командира корабля, согласованные и слаженные действия всего экипажа.
Так вот, для отправки на берег и приёма из увольнения, во всяком случае, для нас, курсантов, использовался корабельный выстрел, по которому надо было пробежать, как опытная гимнастка по бревну, и спуститься по штормтрапу или тросу с мусингами в катер или баржу для отправки на берег. Точно также мы возвращались на крейсер, только всё проделывалось в обратном порядке. Даже у тех, у кого кружилась голова от выпитого в увольнении вина, подняться по штормтрапу и преодолеть узкую ширину выстрела и перелезть на борт корабля не вызывало трудностей. Только считанные разы нам предоставлялась возможность воспользоваться рабочим трапом. Командирский трап - святая святых - только для командира корабля и вышестоящего командования.
Во время пребывания в Дурресе наши начальники устроили на крейсере «Михаил Кутузов» приём для высшего командования Албанской Армии. Командирский катер метался от берега к крейсеру и обратно, доставлял и отправлял почётных гостей. После продолжительного тёплого и горячего приёма албанские гости стали разъезжаться и, надо же такому случиться, что один генерал (говорили, что это был командующий Береговой обороны Албанской Армии), не твёрдо ступая по командирскому трапу, оступился и вместо того, чтобы перейти в раскачивающийся на волнах катер, не удержал равновесие и упал в воду. Матросы, находящиеся на командирском катере, готовые к любым непредусмотренным протоколом действиям, отпорными крюками подтащили барахтавшегося в воде генерала и втащили в катер. К чести наших моряков, которые в этот момент стояли на палубе и рострах крейсера и видели случившийся казус с албанским генералом, не засмеялись и не злорадствовали, но, вероятно, подумали, что изрядно перебрал хмельного этот генерал.
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
.jpg)
