Когда я закончил второй класс, нашу школу на улице Арсения закрыли, и наш класс целиком перевели в начальную школу на Запольной улице, прямо напротив белой церкви. Рядом находился клуб служебного собаководства и конно-спортивная школа. Наш класс был мужским, но перевели нас в женскую школу. Для нас это было очень непривычно на переменах видеть толпы девочек. Постепенно мы привыкли к этому явлению, начали возникать и взаимные симпатии, хотелось на перемене обратить на себя внимание понравившейся девочки, но в серьёзные отношения это не переходило. Мы были ещё слишком малы, нам некогда было думать о любви, у нас хватало других мальчишеских забот.
Когда дело подходило к окончанию начальной школы, мама где-то в очереди услышала, что есть такие Суворовские училища, в которые принимают мальчиков после 4 класса. Оказывается, в очередях можно получить много ценной и нужной информации. По совету знающих людей мама сходила в райвоенкомат, где получила полную информацию о порядке приёма в Суворовские училища. Учился я хорошо, несмотря на все бытовые трудности, со здоровьем проблем не было, поэтому было подано заявление в военкомат с просьбой зачислить меня в Суворовское училище. Я даже не знаю, о каком городе шла речь, потому что Суворовские училища были в Москве, Ленинграде, Киеве, Куйбышеве, Калинине, Туле, Казани, Свердловске, Новочеркасске, Уссурийске и ещё где-то.
Для нас не было разницы в какой город поступать, главное было поступить в училище. После сдачи экзаменов в школе мы начали оформление в училище. Кстати, экзамены в то время были после окончания каждого класса, начиная с четвёртого. На экзамены выносилось по 3-5 предметов. Старались готовиться к экзаменам очень серьёзно, никому не хотелось опозориться. Итак, экзамены сданы, началась сдача анализов. Затем всех кандидатов в суворовцы собрали в райвоенкомате, где мы прошли тщательную медицинскую комиссию. После этого мы сдали экзамены в райвоенкомате. По результатам медкомиссии и экзаменов были отобраны кандидаты для городского военкомата. Там опять проверили наше здоровье и знания. Я прошёл все проверки и уже был в списках кандидатов, отобранных от Иванова и области, но в самый последний момент мою кандидатуру заменили каким-то блатным пареньком. Не знаю причины того, почему именно меня отсеяли, потому что я все проверки прошёл не в числе последних. Единственная причина могла быть в моём малом росте. Очень мы были огорчены, что меня не взяли для поездки уже непосредственно в училище. Мне кажется, что не меньше меня был огорчён и капитан из райвоенкомата, который занимался нашим отбором. Мне он запомнился, как очень человечный офицер, высокий, стройный, симпатичный, подтянутый. К нам он относился как к своим детям. Жаль, что в памяти не отложилась его фамилия. Когда мы с мамой пришли получать документы, а это был единственный раз, когда я пришёл с ней, а так я везде ходил один: и на медкомиссии, и на экзамены, капитан как мог утешал нас. Он нам и сказал, что на следующий год у них будет разнарядка для поступления в Ленинградское нахимовское училище, куда принимали мальчиков после окончания 5 класса. Хотя были нахимовские училища в Тбилиси и в Риге, но он с полной уверенностью сказал, что я обязательно поступлю в Ленинградское нахимовское училище. Это даже лучше, моряком будешь, а не какой-то пехотой. Морская форма красивее, опять же тельняшка и бескозырка.
Грабарь В.К. История одной фотографии (фото Государственное издательство "Искусство", 1948 год.
У суворовцев форма тоже была неплохая, брюки с красными лампасами, но в дальнейшем у морских офицеров форма была красивее, чем у пехотных. Так и не получилось на тот момент из меня будущего маршала. Конечно, о каком-то сознательном выборе дальнейшего жизненного пути или о выборе профессии речи не было. Мама хоть и неграмотная была, но понимала, что поступление в училище — это реальный путь получить хорошее образование. В жизни нет сослагательного наклонения, поэтому никто не может сказать, а что было бы, если бы, если бы жизнь пошла по другому пути. Нам все взрослые хотели только добра, всегда говорили: « Учись, не ленись, выучишься, человеком станешь», Мы рук не опустили, решили дальше бороться за свою судьбу.
Мне с братом взяли путёвки в пионерский лагерь от фабрики. Лагерь размещался в деревне Малинки, где-то километрах в 10 от города. Жили мы в арендованных домах деревенских жителей, сами они на летний период перебирались жить во всякие сараюшки, пристройки, чуланчики. Пионеры спали на раскладных брезентовых кроватях, весь отряд человек 20 в одной избе. В каждом отряде была воспитательница и пионервожатая. Для столовой позади домов был построен лёгкий навес из фанеры, стены были с трёх сторон. Рядом была летняя кухня. Недалеко от столовой на свободной поляне было оборудовано место, где мы утром и вечером выстраивались на линейку. В центре стояла трибуна, с которой нам утром директор лагеря объявлял план на текущий день, а вечером подводились итоги дня. Здесь же была высокая мачта, на которой на утренней линейке поднимался флаг, а вечером спускался.
На этой же поляне почти каждый вечер для нас устраивались танцы под баян, это мероприятие называлось массовка. Очень нравился нам танец, который назывался «переходный». Становились по кругу парами, лицом друг к другу, держась за руки. На мотив песни «Падэспанец хорошенький танец, как прекрасно его танцевать» делали шаги в одну сторону, в другую, потом хлопали друг с другом ладошками и переходили к соседней партнёрше. Когда встречался с девочкой, которая нравилась и брал её за руки, сердце замирало от восторга, но не успевал оглянуться, а она уже переходила к другому партнёру. Танцевали и другие танцы, типа « Раз, два, три, четыре, играй громче музыка. Раз, два, три, четыре, а мы пляшем гопака». Кто умел, тот танцевал вальс, полечку, что-то типа кадрили. Фокстрот ещё не танцевали. Днём играли в футбол, ходили в лес за ягодами, за грибами, купались в речке. Велась пионерская работа, выпускались стенные газеты, в которых отражалась наша жизнь. Находились и корреспонденты, и поэты, и художники. Кормили нас хорошо, завтрак, обед, полдник и ужин. Директор лагеря строго следил, чтобы мы были всегда накормлены, пищу старались разнообразить, давали молочные продукты, сыр, овощи, фрукты. Где бы я попробовал такие деликатесы, как финики, а нам их давали.
Первую неделю готовились к открытию лагеря: наводили везде образцовый порядок, готовили различные номера художественной самодеятельности.
На день открытия лагеря приезжали родители, руководители фабрики: директор, фабком, партком, комитет комсомола. Никому не хотелось ударить лицом в грязь. Мы с большим воодушевлением пели в хоре и индивидуально, читали стихи, рассказы, плясали, демонстрировали свои успехи в спорте, проводили футбольный матч. Очень хорошо играл у нас в футбол Юра Банков. Умный, красивый, интеллигентный мальчик, на него все девочки засматривались. После отъезда гостей лагерная жизнь шла по установленным правилам. В тихий час и после отбоя вечером кто-нибудь из нас обязательно рассказывал какую-нибудь интересную историю из ранее прочитанных книг. Так я впервые услышал «Вий» Гоголя. Были изумительные рассказчики. Жизнь в лагере была интересной, но смена пролетала очень быстро. За дето были три смены: первая и третья по 21 день, вторая - 42 дня. Наступал предпоследний день жизни в лагере. В этот день мы обходили свои любимые места в округе, расставаясь с ними. А после ужина по традиции весь лагерь собирался вокруг
Его заранее готовили старшие ребята. К этому костру мы готовили для обжига «буратины». Это такая сосновая палка, с которой снималась кожура и оставлялся сверху один боковой сучок, как нос у Буратино. На прощальном костре эта палка обжигалась, потом на ней можно было вырезать имена или какие-то узоры. Некоторые умельцы делали их очень красивыми. Наверное, у каждого дома была такая палка, да и не одна. У костра мы пели песни, плясали, вспоминали наиболее интересные моменты лагерной жизни. На следующий после костра день за нами приходили фабричные машины, чтобы отвезти нас в город. Автобусов не было, в кузовах полуторок настилали сена, рассаживали нас на сено, и мы с песнями и со слезами ехали в Иваново. Помню, пели:
Прости, нас, Лида и начальник,
Что мы бузили в мёртвый час.
Нам трудно, трудно расставаться,
Мы крепко, крепко любим Вас.
Машина к городу подходит,
Гудок уныло подаёт.
Родная матушка встречает
И корку хлеба мне суёт.
Лида была нашей воспитательницей, нашей лагерной мамой, которую мы все в отряде любили. Конечно, после лагерной кормёжки домашнее питание было более скудным.
Расставаясь, договаривались обязательно встречаться не менее одного раза в месяц в каком-нибудь условленном месте, например, у кинотеатра «Центральный» или у в последнее воскресенье месяца.
С удовольствием ходили на эти встречи, но постепенно ажиотаж спадал, новые дела и заботы заглушали лагерные впечатления. Так в общем-то всю жизнь продолжается. Иногда какое-то событие или встреча глубоко западает в душу, кажется, что на всю жизнь, но проходит время и всё затушевывается в памяти.
Со временем фабрика имени О.А.Варенцовой построила собственный пионерский лагерь в деревне Рогатино. Это чуть дальше Малинок. Там уже были дома для отрядов, столовая, ряд других построек. Я там не отдыхал, но несколько раз мы с мальчишками ездили туда. Одно лето мой брат работал в лагере водяным, т.е. постоянно дежурил на водоёме и следил, чтобы не купались в неположенное время и никто не утонул.
Так прошло лето. Надо было готовиться в школу. Наш класс из начальной школы перевели в восьмилетнюю школу № 26 на Негорелой улице. Здание школы старинное, до революции 1917 года в нём размещалась торговая школа, в которой в течение 1905-1907 годов учился Дмитрий Андреевич Фурманов. Мой старший брат уже учился в этой школе. Директором школы была М.А.Брыкалова, умная, строгая и добрая женщина. Школа была мужская, характеры у всех были очень разные, были и хулиганы, но она умела держать в своих руках школу. Сейчас, когда моя старшая дочь работает заместителем директора гимназии, я понимаю, каких трудов стоит руководство школой. В школе был, на мой взгляд , очень сильный педагогический коллектив. Опять же, к сожалению, я не помню всех своих учителей по именам и фамилиям, хотя отчётливо вижу многих из них перед собой. Историю преподавал Осинкин, географию Иван Павлович, который был высокий и стройный и всегда ходил с указкой, за что его прозвали «Иван с Палкой». Немецкий язык преподавала Зинаида Пименовна, которая усиленно вдалбливала нам знания, используя для этого различные методы убеждения и принуждения, заставляла писать на каждое слово карточки, с одной стороны на немецком языке, с другой - на русском и другие способы. У меня, наверное, были способности к языку, потому что к концу пятого класса я уже кое-что понимал. Классным руководителем была у нас учительница ботаники, молоденькая, маленького роста, но настоящий педагог. Благодаря её стараниям наш класс прогремел на всю страну, о чём расскажу чуть ниже.
В школе работало много всяких кружков: и предметных, и спортивных, и художественных. Например, по ботанике мы проводили на кружке путешествие с домашними растениями.
Часто ходили в который располагался рядом с нами, там нам рассказывали и показывали много интересного из жизни растений. Любовь к ботанике осталась на всю жизнь. Вообще людям свойственно заниматься сельским хозяйством, недаром у нас так много дачников, которые с удовольствием пытаются что-то вырастить на своих участках. И совсем не потому, что им нечего есть, а просто им очень интересно вскопать землю, посадить различные растения, цветы, кустарники и наблюдать за их развитием. Если что-то вырастает на участке, то это радует. Бывает, что и ничего не вырастет, но из этого дачники не делают трагедии.
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
