Среди своих сверстников, я был выше всех ростом, и это как-то влияло, что я стал выделяться и начал даже влиять на многих, ко мне прислушивались и все очень хорошо относились, независимо от того, были они местные или приезжие. В нашей компании был один мальчик местный, очень скромный и тихий. Он никогда не проявлял себя с позиции силы. Всегда мы были вместе. Все было хорошо. И вот однажды мы поспорили и решили доказать свою правоту силой. Мне казалось, что я сильнее, и мне не составит труда добиться в единоборстве победы. Присутствовали все ребята и, как обычно, подзадоривали: - «Ну, давай, докажи, что сильнее!» Мы начали бороться. Я выше ростом, а он коренастее. Возились долго, потом ему удалось сделать мне подножку - и я оказался на земле. Он сел на меня верхом и стал спрашивать: - «Сдаешься или нет?». Я сопротивлялся и говорил: - «Нет!». Тогда он стал меня колотить по голове и требовал, чтобы я сдался. Я упрямо твердил: - «Нет!» Конец был очевиден. Все разошлись. Я остался на земле и еще долго лежал - испытывая стыд и позор! Для меня это было непонятным, почему, на вид, я такой здоровый, а оказался слабее. Этот эпизод, я запомнил на всю жизнь! Для себя я сделал два вывода. Первый – не лезь на рожон, можешь нарваться и получить! Второй – надо всегда быть готовым дать отпор тому, кто задирается! В дальнейшем в этом я еще больше убедился, когда стал заниматься спортом. Ну, а с этим мальчишкой позже мы стали друзьями и никогда больше не вспоминали этот неприятный для меня эпизод. Дома все шло своим порядком: мы ходили в школу, по вечерам больше времени старались проводить с отцом, когда он имел эту возможность быть дома. Нам было все интересно, что касалось самолетов, поэтому отцу приходилось отвечать и рассказывать. По этой части он был большой специалист - служил в боевой авиационной части в технических службах. Мать и тут по вечерам все время занималась швейными делами. Машинка стучала и жужжала без остановки. Когда узнали, что она прекрасный мастер своего дела, заказов набрался целый зеленый ящик, который отец привез из-под каких-то авиационных деталей. У нее появилось очень много знакомых, в том числе из местных абхазских женщин. У них всегда была тема для разговоров, они часто заходили к нам в дом. С одной из них мама даже подружилась – осталась фотография, они сфотографированы в кофточках, которые связала мать, по ним можно судить о том мастерстве, с которым они связаны. Дом был наполнен постоянным оживлением, разными людьми со своими заботами и проблемами. Все ценили мать за ее прекрасные руки, которые в то тяжелое время помогли делать, с одной стороны, людям приятное, а с другой стороны – делать их красивыми. Встречают, как говорится в пословице-то по одежке! Я не говорю уже о нас, мать обшила нас из отцовского материала, и мы ходили всегда чистыми, опрятными, иными словами, выглядели достойно. В школе дела шли по-разному, что-то учили, что-то не доучивали. Правда, контроль дома был уже построже, да и спрос тоже – чувствовалась мужская рука отца. А так, как мы его очень любили, то старались изо всех сил!
Так и бежали день за днем в моем детстве, приобретая все новые и разные мироощущения. В это была полоса светлого и хорошего. После всего, что было до этого виденного и пережитого, холода и голода мы попали в чудный край, теплый и зеленый, красивый и такого достатка, о котором мы могли только мечтать. Это было новое измерение, в котором жилось нам мирно, спокойно, легко и счастливо. Я вспоминаю, как мы ходили на охоту, ловлю перепелок. Какой восторг, какое ощущение нового неизведанного чувства. А ведь в этих краях это было обычным явлением, и занимались им, кто ради забавы, а кто с целью получить очень вкусное и нежное жареное мясо к бокалу красного вина, которое здесь делали и пили повсеместно. Перепелка – это маленькая, удивительная птичка, незавидная судьба которой напоминает серую мышку, постоянно находящуюся в опасности, так как слишком много на неё охотников, способных поймать её и съесть. В отличие от мышки, перепелка этой опасности обязана своему нежному мясу, которое после приготовления обладает удивительными вкусовыми качествами – настоящий деликатес. А по тем временам, когда мясом и не пахло, на перепелку осуществлялась настоящая охота, ставшая повальным увлечением, от мала до велика. Особенная пора наступала осенью, когда птички стаями прилетали издалека в эти теплые края. Для нас, мальчишек, это было больше азартное занятие, похожее на захватывающее спортивное увлечение. Происходило это таким образом. Поздним вечером, когда солнце уходило за горизонт, или рано утром с рассветом, мы брали подготовленные сетки, совки, фонари и выходили на дорогу. Шли вдоль установленных столбов линии электропередач и собирали перепелок, которые лежали десятками, разбившись о провода при перелете. Это был самый простой и легкий способ заполучить перепелку. Бедные птички, они при массовом перелете сталкивались с проводами и от удара замертво падали вниз. К сожалению, они не могли предположить, что человек поставил для них столько много малозаметных, но смертельных для них препятствий на пути их перелета. Вот почему, десятки тысяч этих маленьких, красивых птичек не могли долететь до места назначения, а гибли на протяжении всего перелета. В это время года все жарили перепелок. Жарили в домах и на улицах, в столовых, в забегаловках, рюмочных и винных погребах. Над городом воздух благоухал ароматом жареного мяса перепелок. В Гудаутах не было дома, где не делалось бы свое домашнее вино, поэтому изжаренные перепелки в качестве закуски были как раз кстати. После приготовления перепелка была величиной с грецкий орех. В ней все было съедобно, жареные косточки мягко хрустели, мяса же было так мало, что надо съесть штук 10-15 перепелок, чтоб почувствовать отдачу.
Расскажу о втором способе ловли перепелок. Он более спортивен и интересен, иногда даже азартен. Это охота в ночное время с фонарем. Идеальным орудием ловли был, конечно, электрический фонарик. Однако, по тем временам это была большая редкость. Мы использовали в качестве фонаря стеклянную банку со свечкой. Итак, берешь фонарь, сачок, сделанный из сетки и прикрепленный к палке, опять сумку, куда складывать перепелок и вперед в вдоль дороги. Ночью птицы не летят, они останавливаются на отдых и ночлег вдоль проселочных дорог. Когда птица попадает под луч фонаря, она сначала замирает, а потом начинает бежать куда-нибудь в сторону, чтобы скрыться от опасности – тут ее и настигает сачок. Подходишь, выбираешь ее из сочка, легким движением руки сворачиваешь ей шею и укладываешь в сумку или в сетку. И так продолжается, пока сумка не станет полной или сетка не
Однажды, во время такой охоты, мне попалась перепелка с перебитым крылом, по всей видимости, она ударилась им о провод, Она была такая испуганная и несчастная, что мне ее стало очень жалко. Я принес ее домой и три недели мы с братом ее выхаживали: кормили, поили, оберегали от кошки, которая так и норовила ею полакомиться. Когда же она выздоровела и набралась сил, мы ее выпустили, но каково было наше удивление - она вернулась, прилетела обратно. Какое-то время она жила у нас, потом пропала. Так и осталось тайной: то ли она все-таки улетела, то ли ее все же умудрились съесть кошки. Нам приятнее было думать, что она осталась целой и невредимой и улетела туда, куда позвал ее птичий инстинкт. Как бы хорошо ей у нас не было, видно, природа взяла свое – она полетела к своим собратьям и сестрам, влекомая зовом предков – к новым местам обитания, навстречу своей нелегкой перелетной судьбе! Это как в том анекдоте, когда маленькая птичка высоко взлетела, а результат Вы знаете. Она так высоко взлетела к солнцу, что обожгла свои крылья и камнем упала на землю – жалко маленькую птичку. Говорят, если птица покидает насиженное гнездо, это плохая примета – к несчастью! На дворе светило теплое октябрьское солнце, по-осеннему золотисто-коричневыми цветами переливались листья деревьев. Чистое голубое небо не предвещало никаких погодных неприятностей. В Гудаутах это время года, когда люди ходят еще в рубашках, а на морском побережье даже загорают. После душного и влажного лета, дышится легко и приятно. Время года вступило в свою очаровательную пору, когда все восхищает изобилием, цветами, зеленью стройных кипарисов. Когда созревают грецкие орехи, лимоны, мандарины, янтарная хурма, коричневый инжир – прекрасная пора! Этот год радовал урожаем, на фронте положение улучшилось и это сразу сказалось на самочувствии людей. На лицах людей вместо постоянной тревоги появилось спокойствие, дружелюбие, люди стали больше улыбаться. Конечно, все равно чувство, что где-то там далеко шла война, не отпускало никого. Нет-нет, да и приходили они и были самыми страшными вестниками войны.
События на нашем семейном фронте развернулись катастрофически быстро, их последствия были неожиданными, непредсказуемыми и трагическими! Я хорошо запомнил эти два дня, которые стали самыми печальными в моей жизни. Я не понимал всего, что происходило, но последующие события прояснили всю картину случившегося. В этот день к матери пришла женщина, и они о чем-то очень долго беседовали на женские темы. Она рассказывала, что сделала, (теперь я понимаю, что речь шла об аборте), операцию и благополучно в этот же день пришла к матери. Я догадываюсь, что мать просила ее посоветовать, у кого это можно сделать, она и рассказала свою историю. Эта женщина, сама, сделав аборт, пришла похвастаться, что, мол, смотри как все хорошо! В этот день сделала и сразу к тебе пришла! И не так страшно, врач хорошая, все прошло успешно! Мать считала, что сейчас не время рожать, даже вопреки желанию отца, который хотел, чтобы мать именно родила нам братика или сестренку. По всей видимости, мать делилась с отцом, рассказала историю приходившей женщины. Могу только догадываться, чем закончился их разговор. Уже утром, когда отец уходил на службу, он говорил матери, я это хорошо запомнил:
«Смотри! Не смей ходить туда. Я тебя очень прошу!»
Наступил день. Мать собралась, сказала, что пошла по делам и скоро будет! Мог ли я подумать, что это именно тот роковой шаг, который станет для нас, для всех нас – трагедией! Мать пришла сама не своя, сказала, что плохо себя чувствует, и легла в пастель. Состояние ее с каждым часом ухудшалось, резко поднялась температура, она испытывала сильную боль и от этого еще больше страдала. Когда пришел отец, он был в шоке, увидев в таком состоянии мать. Были приняты все меры, чтобы ее положить в больницу. Отца в эти дни нельзя было узнать, он как-то сразу осунулся, похудел, Переживал сильно, разрывался между ней и нами, большую часть времени был с ней. На третий день под вечер, он пришел за нами и сказал, что мать хочет нас видеть! Его вид и говорили о многом, таким мы его еще не видели.
Мне как-то стало не по себе, но я с радостью пошел к матери. Мы вошли в палату, был настолько тусклый свет, что мать, лежащая на кровати, была еле-еле различима. Её желтое изможденное лицо не было лицом нашей матери, которое мы привыкли видеть - всегда улыбчивым и добрым. Это было другое лицо. Она старалась улыбнуться, но это удавалось ей с трудом. Мы с Толиком стояли как вкопанные и боялись подойти к ней. Она пыталась что-то спросить, сказать, что нас она очень любит! Голос ее быстро слабел и тогда она, еле-еле шевеля губами, попросила меня подойти к ней и поцеловать ее. Я стоял и не двигался с места. На этот счет я был вообще странный и стеснительный – не мог перебороть себя это сделать. Помню, был такой случай. Мать попросила меня, ее поцеловать, я застеснялся и не поцеловал ее. Тогда она мне пообещала за это купить перочинный ножик! Поскольку это было моей всей детской мечтой, я выполнил ее просьбу. Толик на этот счет был другим. Он подошел и поцеловал мать! Я же так и стоял, понурив голову и искоса или, как говорят, исподлобья посматривал на мать. Тут медики вдруг чего-то засуетились и попросили нас выйти. Я, чувствуя свою вину, последний раз взглянул на мать – глаза ее были полны слез! До конца своих дней я буду казнить себя, что не выполнил последнюю просьбу матери!
Отец быстро отвел нас домой. Сказал что-то хозяйке, попросил ее за нами посмотреть, и сразу ушел. Утром мы проснулись позже обычного. Стояло необыкновенно солнечная погода. Какие-то женщины в форме занимались уборкой, хозяйством, что-то вытряхивали, развесили на веревке разные, но больше мамы вещи. Одна из женщин на гладильной доске гладила красивое мамино голубое платье. Я спросил ее, почему и для чего она гладит. Она мне ответила, что мама выздоровела и просила погладить это платье. По ее грустному тону и по тому, как она это нерешительно сказала - я все понял. Как будто что-то оборвалось у меня в груди. Я не мог себе представить, что такое может случиться, я не мог смириться, что ее больше у нас нет! Слезы хлынули у меня градом! Я бросился бежать, куда глаза глядят! Добежал до пустынного места и упал на землю! В голове, не переставая, бил ключом только один вопрос: Как же так? Как это могло случиться? Почему это случилось именно с моей матерью? Почему так несправедливо распорядилась судьба – отняв у нас самого дорого и близкого человека? Меня давили слезы и спазмы отчаяния! У меня было такое впечатление, что я лечу в бесконечную пропасть, не в силах что-либо сделать и предпринять для спасения. Ужас и страх одновременно сводил скулы, я не мог сдержать вопль отчаяния! Мне казалось еще немножко и у меня перестанет биться сердце! Не знаю, сколько времени я находился в таком состоянии. Постепенно я немножко успокоился. Разбитый и раздавленный я нашел в себе силы подняться и медленно поплелся домой!
Евпатория, 1941 г.
Когда я подходил к дому, уже издали было видно большое скопление народа. Я вошел во двор и увидел, стоящий под кипарисами гроб, а в нем лежащую мать в своем голубом платье. Она здесь была совсем иная, чем вчера вечером. Лучи солнца весело играли на ее лице, она была молода и красива! Никакой печали, только легкая застенчивая улыбка, застывшая на губах говорила: - «Я с Вами, как и прежде! Я Вас всех очень люблю!» Люди, стоящие вокруг, плакали и качали головой - такая молодая! Ей было всего-то 32 года! Сколько могло бы быть в ее жизни радостных и счастливых дней, если бы не роковая и грубая ошибка врача, да даже не ошибка, а отсутствие элементарной санитарии, приведшей к заражению крови и смерти!
Отец страдал, конечно, больше всех! Сколько надо было иметь мужества и сил, чтобы стойко перенести этот удар судьбы и держаться достойно? Он перенес это горе с честью и достоинством, если только можно применить такие слова к ситуации, когда потеря близкого и любимого человека - это не только горе и страдания, но и ответственность перед памятью, семьей, детьми, настоящим и будущим!
Вечером мы собрались за столом втроем. Отец налил всем немножко из чайника вина в стаканы и сказал: - «Теперь Вы у меня совсем самостоятельные! Нет нашей дорогой мамы, которая опекала и заботилась о Вас. В меру своих сил и возможностей это буду стараться делать я. Вы должны меня во всем слушаться и мне помогать. Юра старший, поэтому и обязанностей у него будет больше. Для нас всех начинается другая жизнь. Мы всегда должны помнить, что мама с нами и каждый поступок прежде, чем совершить, надо подумать, а что сказала бы мама! Ей будет приятно, что мы всегда будем думать не только о ней, но и поступать так, как она этого хотела!» Еще долго говорил отец, говорил так, как будто мы уже взрослые и вполне самостоятельные. Он как бы вселял в нас уверенность, что теперь многое зависит и от нас самих.
Так первый раз в жизни я почувствовал вкус виноградного вина! Этим октябрьским вечером свершилось многое: мы не только прощались с матерью, но мы прощались и с нашим беззаботным детством, которое ушло вместе с ней. Мы осознали и поняли, что вместе с горем и всем пережитым – мы должны стать более серьезными, самостоятельными и взрослыми!
Впереди была у каждого из нас своя дорога и своя с крутыми поворотами и зигзагами судьба! После смерти матери изменился сам ритм и уклад нашей жизни. В наш дом стала приходить «солдатка» из части отца. Она помогала по хозяйству: стирала, убирала, готовила, и уж больно хорошо к нам относилась, нарочито, ласково и любезно. Прямо-таки вошла в роль родственницы. Видно ей самой хотелось понравиться нам и нашему отцу. Хождение ее было недолгим, скоро ее заменили на другую. Через некоторое время стало известно, что авиационный полк, в котором служил отец, перебрасывают в Крым. События закрутились в ускоренном темпе. В Гудаутах полк находился в резерве, поэтому у отца и была возможность бывать дома, решать свои вопросы. В Крым перебазировался полк для участия в боевых действиях, поэтому встал вопрос, что делать с нами? Сначала отец отправил моего брата к бабушке. Потом очередь дошла и до меня.
Однажды, он уехал на пару дней и вернулся с бумагой самого адмирала Вот этот лист, пожелтевший от времени, лежит сейчас передо мной. Сейчас я знаю цену этому документу. Именно ему было суждено изменить всю мою дальнейшую жизнь и пустить ее по накатанным рельсам. Ее можно сравнить с длинным узким туннелем, в котором дорога только в одну сторону - ни вправо, ни влево! Возможно только поступательное движение вперед! Наверное, поэтому в жизни, я сделал мало ошибок. Говорят, что за все надо платить. И я заплатил сполна: Забыл, что такое «Я», научился беспрекословно выполнять приказы и указы, привык делать всё, как все – носить, что давалось, любить то, что предлагалось! Одним росчерком подписи адмирала Исакова я был принят в Тбилисское Нахимовское Военно-Морское Училище. Очень многие мальчишки хотели бы оказаться на моем месте, да мест не было! Я был принят сверх комплекта. с учетом сложившейся обстановки. И в этом заслуга только моего отца. На фронт он убыл со спокойной душой. Перед нами и матерью он свой долг выполнил!
Нахимовец - звучит гордо. Начало пути.
«Людей сближает школьная скамья и другие несчастья». Хенрик Сенкевич (1848 - 1916) Польский писатель
Началом пути моей нахимовской жизни стал ноябрь 1944 года, когда я был зачислен воспитанником и был поставлен на все виды довольствия. Определен был во 2-ой общеобразовательный класс. Сначала ребята меня приняли настороженно, я думаю, это вполне естественно, но через некоторое время стали ко мне относиться также, как и ко всем.
Здание Тбилисского нахимовского военно-морского училища.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
С вопросами и предложениями обращаться fregat@ post.com Максимов Валентин Владимирович
.jpg)
