Первое полугодие 1986 года подходило к завершению, а сведений о подписании приказа о моём увольнении не поступало. На настоятельные вопросы, в том числе и в Управлении кадров ТОФ, бодро отвечали, что дескать, всё идёт по плану, наберитесь терпения. Как-то в разговоре с Юрием Михайловичем выяснилось, что он тоже со дня на день ждёт своего приказа об увольнении. О том, что он планировал своё увольнение, нам, офицерам отдела, было известно ещё в начале года. Он намеревался переехать в Севастополь, и к этому тщательно готовился. Однажды в одной из бесед сказал, чтобы я не дёргался, а терпеливо ждал, так как увольняться будем вместе, поскольку приказы должны быть подписаны почти одновременно. Всё так и получилось.
Выписка из приказа о моём увольнении появилась в нашем управлении, как мне стало известно, только в первых числах августа, хотя приказ Министра Обороны СССР был подписан значительно раньше. Неужели пересылка бумаг от Москвы до Владивостока, пусть даже и секретного содержания, заняла почти два месяца? Не на волах же везли? Совершенно ясно, что этот приказ где-то у кого-то, как в таких случаях говорят, «пролежал под сукном». Поскольку этой выписки я не видел, то сошлюсь на приказ начальника Разведки ТОФ № 188 от 18 августа 1986 года, копию которого мне вручили. Приведу небольшую выдержку из этого приказа, подписанного контр-адмиралом Ю.С.Максименко.
Капитана 1-го ранга ВЕРЮЖСКОГО Николая Александровича, старшего офицера отдела Управления штаба ТОФ, уволенного приказом Министра Обороны СССР № 0512 от 27 июня 1986 года в запас по статье 59, пункт «а» (по возрасту) с правом ношения военной формы одежды, с учётом предоставленного отпуска за 1986 год, исключить из списков личного состава части и всех видов обеспечения с 25 августа 1986 года и направить в Красногвардейский РВК гор. Москвы.
Не могу удержаться, чтобы не остановиться на том, как проходили последние дни пребывания на дальневосточной земле, завершавшие мой длительный служебный путь. К своему увольнению с военно-морской службы, как мне казалось, я внутренне настраивался давно. Но вот теперь, когда наступил этот момент, когда надо перешагнуть эту невидимую линию, отделяющую прежний, долгий, интересный, запутанный, интригующий, порой разочаровывающий, а порой вдохновляющий жизненный путь, берущий начало с нахимовских лет, на душе было как-то опустошенно, немного грустно и, пожалуй, даже Неужели всё то, что было, чем жил, чему радовался, чем возмущался, что преодолевал, что достигал в течение нескольких десятилетий – прошло, исчезло, ушло в небытиё и никогда уже не возвратится? Ну, разве только в воспоминаниях. Вдруг неожиданно вспомнились когда-то и где-то прочитанные слова, якобы, принадлежащие известному английскому пирату Моргану, что на старости лет надо жить ради воспоминаний!
Внешне, как помнится, я старался выглядеть бодрым, радостным, весёлым, пытался даже шутить, показывая всем видом своё прекрасное настроение, но на самом деле это было не так. Мне тогда подумалось, что Юрий Михайлович Гитлин в эти дни также испытывает подобные настроения, но никак не проявляет свои эмоции. Может быть, по этой причине он предупредил, что будем увольняться вместе, в один день? Ведь он прослужил после окончания ВВМУРЭ имени А.С.Попова только в офицерских должностях более тридцати пяти лет и все эти годы на Тихоокеанском флоте. Разумеется, сообща такое пережить можно было более спокойно.
Сейчас хочу восстановить в памяти, но ничего буквально не помню, как проходило офицерское собрание, на котором нас провожали в другую, гражданскую жизнь, что-то говорили, за что-то благодарили, что-то вручали, что-то советовали и, как я полагаю, от души, чистосердечно и откровенно. У меня сохранились выписки из приказов, грамоты, приветственные адреса и некоторые другие документы, свидетельствующие об этом событии. Вот, например, контр-адмирал Ю.С.Максименко в своём приказе № 191 от 20 августа 1986 года приказывает и желает:
За долголетнюю и безупречную службу, большой личный вклад в повышение боевой готовности флота и по случаю увольнения в запас старшему офицеру отдела капитану 1-го ранга ВЕРЮЖСКОМУ Николаю Александровичу объявить благодарность и наградить ценным подарком – в позолоченном корпусе. Желаю Вам, Николай Александрович, крепкого здоровья, успехов в трудовой деятельности на благо нашей Родины, большого личного счастья.
Начальник штаба Краснознаменного Тихоокеанского флота подписал свой приказ № 183 от 21 августа 1986 года «О поощрении капитана 1-го ранга ВЕРЮЖСКОГО Николая Александровича в связи с увольнением в запас». Вот его текст.
В соответствии с приказом Министра Обороны СССР № 0512 от 27 июня 1986 года старший офицер отдела Управления штаба КТОФ ВЕРЮЖСКИЙ Николай Александрович увольняется в запас.
Более 33-х лет своей жизни он находится в рядах Вооружённых Сил СССР, из них 17 лет после окончания Военной Академии Советской Армии служит на Тихоокеанском флоте. На всех занимаемых должностях свои знания, умение и практический опыт отдаёт дальнейшему повышению боевой готовности флота.
За образцовое выполнение служебных обязанностей награждён правительственной наградой орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР III-ей степени, поощрялся командующим Тихоокеанским флотом.
ПРИКАЗЫВАЮ:
За многолетнюю и безупречную службу на Тихоокеанском флоте, большой личный вклад в решение поставленных задач и в связи с увольнением в запас капитану 1-го ранга ВЕРЮЖСКОМУ Николаю Александровичу объявить БЛАГОДАРНОСТЬ и наградить ГРАМОТОЙ.
Желаю Вам, Николай Александрович, крепкого здоровья, успехов в трудовой деятельности на благо нашей Родины, большого личного счастья.
Последним вручением для меня, но первым по срокам изготовления и подписания явилась красиво исполненная на плотной лощёной бумаге золотистым тиснением БЛАГОДАРСТВЕННАЯ ГРАМОТА.
КАПИТАНУ 1-го РАНГА ВЕРЮЖСКОМУ НИКОЛАЮ АЛЕКСАНДРОВИЧУ
УВАЖАЕМЫЙ НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ!
За безупречную службу в Вооружённых Силах СССР объявляю благодарность.
Желаю Вам доброго здоровья, успехов в общественно-политической и трудовой деятельности на благо нашей Родины.
Заместитель Министра Обороны СССР
28 июня 1986 года.
"Я был уверен, что эта авантюра потерпит поражение, а приехав в Москву, лично убедился в этом. <...> Пусть в истории хоть останется след — против гибели такого великого государства протестовали..." Из записной книжки С. Ф. Ахромеева
С Юрием Михайловичем договорились организовать совместный товарищеский прощальный вечер, который решили провести на служебной квартире, и поэтому, не особенно широко рекламируя, пригласили наших самых близких и надёжных сослуживцев. Мероприятие, в целом, прошло по-доброму весело, шумно, чему дополнительно способствовало большое количество спиртного и обилие разнообразной закуски. Вручали подарки, высказывали пожелания и напутствия. Но, как вспоминаю, я был сдержан в выпивке и не очень расположен к радостному веселью. Среди разных подарков оказался толстенный Советский Энциклопедический словарь с интересной и напутственной дарственной надписью «от дальневосточных друзей-собратьев по оружию», содержание которой тогда мне показалась скорее весёлой шуткой, чем реальным напутствием, но через много лет, как видите, оказалась реализуемой:
«Когда захочется припомнить о былом,
Иль мемуарный провести анализ,
На букву «Р» найдёшь ты в словаре,
Чем мы с тобою, Коля, занимались».
Надо сказать, что в эти дни моя Маечка была очень внимательна, видимо, догадываясь о моём взволнованном состоянии, всячески поддерживала и старалась помочь при решении каких-то бытовых и хозяйственных вопросов, возникающих, как правило, неожиданно и в последний момент.
Получилось так, что без особых проблем мне удалось заказать контейнер для отправки домашних вещей в Москву. Некоторые вещи ушли на продажу в комиссионный магазин, а кое-что просто раздали соседям и друзьям, уповая на то, что с прибытием в Москву мы приобретем там, на месте всё необходимое и начнём другой отсчёт времени гражданской жизни.
В день отъезда из Владивостока, когда контейнер с вещами был отправлен, на руках у нас оставались только личные вещи первой необходимости. Квартира была пуста, а ключи от неё я передал, как и было ранее оговорено, Николаю Демьяновичу Жигалину, куда он намеревался поселить свою дочь, только-только вышедшую замуж за курсанта-выпускника ТОВВМУ.
Мне стало совершенно ясно, что больше здесь ничего не держит, но какая-то внутренняя тревога по-прежнему оставалась.
Поездом мы выехали в Хабаровск. Перед дальней дорогой повидались с мамой Маечки Татьяной Михайловной, очень сердечной, доброй, заботливой, внимательной женщиной и с семейством Наташеньки, доченьки Маечки. Мне даже доверили участвовать 1-го сентября в торжественном мероприятии - проводах Жени, сына Наташи, в первый класс.
Однако, долго не задерживаясь в Хабаровске, мы в этот же день вылетели рейсом № 25 в Москву. Для меня за семнадцать лет пребывания на дальневосточной земле такие перелёты стали привычны: уже не было удивительно, что, например, при вылёте из Москвы в одну дату – прилетаешь в Хабаровск на следующие сутки, а при полёте из Хабаровска в Москву прибываешь в пункт назначения в тот же день и почти в тот же час, поскольку самолёт летит со скоростью близкой к скорости вращения Земли - 150 град/час - и происходит как бы задержка местного времени. Так было и на этот раз. Вылетев из Хабаровска днём 1-го сентября 1986 года, мы в эти же сутки также днём оказались уже в Москве.
Таким образом, пятьдесят первый год своего рождения я отмечал дважды: в Хабаровске, ставшем на несколько лет родным, и в долгожданном и любимом городе, о котором поэт сказал, находясь «в далёкой горестной разлуке, в своей безрадостной судьбе, я часто думал о тебе».
На этом моя Военно-морская офицерская служба завершилась. Началась новая жизнь военного пенсионера.
Вспоминаю, что в тот 1986 год, который стал переломным в моей жизни в связи с увольнением из рядов Военно-морского флота, произошли грандиозные катастрофы, сопровождавшиеся многочисленной гибелью людей. Так в мае месяце взорвалась Чернобыльская АЭС, в летние месяцы произошла крупная железнодорожная авария, вскоре на Урале взорвался крупный магистральный газопровод, а в октябре от столкновения с грузовым судном затонул на выходе из Цемесской бухты пассажирский теплоход «Нахимов». В октябре этого же 1986 года, о чём мне стало известно значительно позже из-за чрезвычайной секретности, в результате взрыва баллистической ракеты в шахте и возникшего пожара затонул атомный подводный ракетоносец «К-219» (проект 667А), находившийся на боевой службе в районе Бермудских островов.
Можно ли это было расценить, как какие-то трагические предупреждающие знаки надвигающихся ещё неизвестных событий? Кто знает?
Кстати сказать, накануне нашего прилёта в Москву на территории Румынии и Молдавии произошло сильнейшее землетрясение, отголоски которого ощущались даже здесь. Рейс нашего самолёта вместо обычной посадки в Домодедово перенацелили в Шереметьево. Сильнейший ветер рвал облака в клочья. Самолёт при посадке трясло и болтало. В городе и его окрестностях ломало сучья, деревья. Говорили, что в ночное время, как отголоски землетрясения, в московских больших каменных домах ощущалось слегка заметное покачивание люстр и звон стеклянной посуды в шкафах.
Вот так не очень гостеприимно, с точки зрения погодных условий, встретила нас Москва. Может, и это тоже был какой-то знак свыше? Дескать, придётся не расслабляться, не наслаждаться свободой и пенсионным положением, а следует подготовиться к преодолению каких-то непредсказуемых, переломных не столько в личном плане, сколько в целом для страны бурных событий, которые, как оказалось, не заставили себя долго ждать.
На следующий день после прилёта в Москву я отправил телеграмму своим теперь уже бывшим сослуживцам-тихоокеанцам такого содержания:
«Дорогие друзья, товарищи!
Уезжая с Тихоокеанского флота, я расстаюсь с Вами с большим чувством благодарности за совместную службу, общие дела, взаимную поддержку и помощь. Желаю всему коллективу и каждому в отдельности успехов в дальнейшей службе и работе, здоровья и счастья в личной жизни! Надеюсь, что наши связи будут поддерживаться и в дальнейшем. Рад видеть Вас у себя в гостях!
Николай Верюжский.»
Вот и всё, что я хотел рассказать в своих воспоминаниях.
Finita la comedia.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
.jpg)