Миша Голубев стал чемпионом по стрельбе. Кстати, стрельбой он потом ещё долго занимался, даже будучи офицером на Северном флоте в Гаджиево.
Много было ребят, которые занимались несколькими видами спорта. По своим физическим данным они не могли надеяться стать перспективным спортсменом ни в одном из видов спорта. Таких из секций не выгоняли, но и на соревнования не брали. Но именно участие во многих секциях позволило им развить ценное качество – универсальность. Словно бы для них и была создана секция военного троеборья.
В девятом, кажется, классе Володя Коновалов, Марк Козловским и Слава Калашников вошли в сборную училища по военному троеборью. Оно в себя включало: метание гранаты-«лимонки», стрельбу из АКМ-47 (автомат Калашникова модернизированный) и преодоление 600-метровой полосы препятствий в военной форме с АКМ за спиной. Пошли они в этот солдатский вид спорта с одной целью – побывать в г. Киеве, где в августе 1963 года должна была состояться 7-я спартакиада суворовских и Нахимовского училищ. Эти игры проводились раз в два года. А у Марка в Киеве тогда жили родители. Вот он и завлёк их всех в эту секцию. В Киев они не попали. Но зато перед этими соревнованиями они от души настрелялись из автомата на стрельбище в Стрельне. А через два года эти игры были проведены в Петродворце на базе Высшего военного командного училища им. С.М. Кирова.
Для курсантов общевойскового училища преодоление полосы препятствий было основным предметом, и даже входило в госэкзамены, они её просто рвали зубами. Суворовцы поспешали за ними, а наши, конечно же, заняли последнее место. Ведь тренировки у них проходили в основном на спине. Полностью всю дистанцию полосы препятствий Калашников пробежал только однажды – на соревнованиях, и в конце её думал, что отбросит копыта. Спорт этот был воистину лошадиным. Марк тогда и вовсе сошёл с дистанции.
Кстати, тренировались они на (Краснознамённого военного института физической культуры), который являлся военным филиалом института им. П.Ф.Лесгафта. По сходности аббревиатур, вероятно, это был институт КВИФКиС им. В.И.Ленина, его закончили Локотецкий в 1952 году и Шатохин в 1958-м.
***
Остальные спортсмены, входящие в сборные участвовали в спартакиаде 1965 года. После экзаменов часть наших спортсменов участвовали в спартакиаде суворовских и Нахимовского училищ в Ленинграде. Участниками соревнований по борьбе были: И.Поросятников, А.Моисеев, Б.Горелик. Аркадий Моисеев, по своей природе человек очень сильный и напористый, заняв второе место, оказался в числе победителей.
Сборная училища по баскетболу под руководством С.Я.Гельчинского также заняла второе место. А могли бы и первое. В финале наши ребята встретились с ленинградскими суворовцами. К последней минуте проигрываем одно очко. Кадеты атакуют, но Сереже Мельниченко удалось перехватить мяч, и в это время раздался крик Гельчинского: «Не бросай!» Что и как решили тренеры, сейчас можно только предполагать. Наша команда словно застыла на месте, Сережа с мячом выписывает восьмерки по всей площадке (у него был неплохой дриблинг), а суворовцы всей командой, пытаются, не допустив фола, отобрать у Сережи мяч. Тут раздался финальный свисток. Так в очередной раз взрослые закулисные игры оставили свой след в неокрепшем сознании учеников.
. ... В 1961 году 26-летний С.Я. Гельчинский был назначен главным тренером женской команды «Спартак» (Ленинград), но одновременно продолжал работать в Нахимовском училище. Через некоторое время к дому на Петровской набережной было пристроено здание, ставшее спортивным залом училища. В этом новом спортзале ребята учились побеждать и проигрывать, становясь мужчинами. А вечером, когда в училище заканчивался ужин и начинались самостоятельные занятия, спортивный зал заполнялся девичьим гомоном, Стас начинал тренировку женского «Спартака», создавал будущее советского баскетбола. Все это стоило ему немыслимого труда. Не было ни одной ленинградской школы, училища, института, где бы не побывал Гельчинский, уговаривая неуклюжих высокорослых девочек приехать к нему на тренировку в Нахимовское училище. Он собирал, как старатель, просеивал тонны пустой породы, выбирал крупицы, а потом делал для них всё немыслимое, чтобы поверили ему и работали, работали... Это слово было главным в его лексиконе. Собственная работоспособность Гельчинского была двадцать четыре часа в сутки, так как и сны он видел о баскетболе и своих девчонках... Похоронен на маленьком кладбище в поселке Цвелодубово, рядом с его мамой, Еленой Петровной, рядом с озером Нахимовское.
В 10-11 классах среди нас пошло повальное увлечение тяжёлой атлетикой, а также культуризмом. Цель одна – пляжная фигура. Про анаболики тогда и слыхом не слыхивали, да и системы особой не было. Но основные упражнения знали. Это был русский бодибилдинг. Занимались штангой, гирями, гантелями, подтягиванием на перекладине различными захватами и т.д. Эти занятия были неорганизованными, хотя некоторые тягали штангу под 100 кг. Перед подходом к штанге, чтоб не сорвать спину, надевали на голое тело морской ремень. От натуги ремень часто рвался, издавая сильный хлопок.
Многие занимались гирями. Гири и гантели были в спальном помещении, и к ним можно было подойти в любую свободную минуту. При этом каждый старался изловчиться, выдумывая разные приемы, чтобы поставить рекорд. Бесхитростный и могучий Вова Щукин поднимал гири без всяких ужимок и больше всех раз. Костя Калинин любил в свободную минуту жонглировать спортивным ядром для толкания. У него это очень легко и здорово получалось. Почти как у Григория Новака в цирке.
С этим железом были и свои проблемы. Слава Калашников, который увлекался штангой, через год заметил, что его рост остановился. А подрасти, хотя бы на 6-8 сантиметров, хотелось очень. Штангу он забросил и уже в высшем училище с 20-ти до 22-х лет вырос на целых 4 сантиметра.
В.Калашников, В.Коновалов и В.Грабарь на пляже Нахимовского лагеря. 1965 год.
К гиревому спорту примыкало (из-за своего близкого расположения) закаливание организма с помощью водных процедур. Проводилось оно тут же, в умывальнике спального корпуса. Особых приспособлений не было. И вот друзья: Полынько, Хомко, Голубев, Московенко, Листруков, берут один такой организм, укладывают его на раковины умывальников и включают воду во всех кранах. Об этом вспомнил В.Полынько: «Вода, конечно, холодная. Другой не было. Включали на всю катушку. Я после такой закалки, пройдя всю службу на Севере, не разу не заболел». Позднее мы приспособились поливаться с помощью шланга, обычно это делали после занятий с гирями. И все же оставались и такие ребята, которые кутались в теплые морские тельники.
***
В последних классах даже отчисления приобрели свою тематику.
15 мая 1963 года, то есть в 9-м классе были отчислены Хрущалин и Петров. Поскольку оба они хорошо учились и отсутствием здоровья не страдали, интересно рассмотреть их историю. Петров и Хрущалин дружили, основой для дружбы, возможно, была любовь к технике. Вместе они освоили работу на киноустановках и показывали фильмы на широкой пленке в актовом зале и в Москве, также и на узкопленочной передвижке на 4-м этаже и на уроках, если преподаватель не владел киноустановкой. И вот, на чердаке над актовым залом их застали за курением. Это был повод к отчислению.
Но обычно последнему случаю предшествуют еще несколько. Кроме курения, им инкриминировались опоздания и частые уходы с самоподготовки.
Построение роты перед спальным корпусом. 1964 год (10-й класс). Командир роты капитан 2 ранга Н.П.Оверченко.
У Н.П.Оверченко они были на особом счету, он на них давно заточил зубец. Вечером он отлавливал их и «долго и мрачно» (любимые слова В.В.Тарбаева) разбирал в ротной канцелярии их бывшие и будущие прегрешения. Одна из таких «разборок» закончилась для них работой в кочегарке. Им следовало перекидать уголь, вываленный во дворе самосвалом «Татра». А это пять тонн. Хорошо хоть кочегары дали воспользоваться душем после трудовых подвигов.
Но главным, приписываемым им недостатком, были грубость и обсуждение действий начальников. В военной классификации, это – действительно тяжкие проступки. Но в нашей среде спорить с воспитателем было обычным делом – возраст такой, да и присяги не принимали пока.
Особенно интересно было спорить с Эрнестом Андреевичем Авраменко (кличка по аналогии с «12 стульями», естественно, Эрнестуля). Массивный, даже грузный, и очень мощный Эрнестуля имел одно слабое место: он очень живо реагировал на все выходки своих питомцев. Но осмелиться поспорить с ним могли не многие. Одними из таких была пара художников Грабарь - Сиренко. Эти уже давно вышли за рамки живописи и витали в философских эмпиреях. Ответ на их демагогию у Эрнестули был прост: в педагогическую характеристику Грабаря за 9-й класс он «вбил» 13 слов с приставкой «не» и перевел Вовку подальше от себя, в первый взвод.
Коля Петров в кинобудке Актового зала училища. 1964 год.
У Петрова с Хрущалиным их печальная история началась также со спора с Эрнестулей, в котором они утверждали, что далеко не все нахимовцы учатся в училище из любви к морю. Таков был результат их наблюдений, но Эрнестуля воспринял их посыл, как зловредную идею. А при слове «идея» проснулся политотдел. Приказ на отчисление готовил сам начальник политотдела капитан 1-го ранга А.А.Стенин. По иронии судьбы, как только в мае 1971 года Артемий Артемьевич (это – по-паспорту, а в быту его звали Артем Артемыч, или просто Артем) ушел в запас, тут же исключили из КПСС Эрнеста Андреевича. Уж не наше ли дурное влияние сказалось?
Колька Петров в общем-то был честным, простым, бесхитростным и чистым русским мальчишкой. В 1959-м в одной из передач по ленинградскому радио, посвященной пятнадцатилетию училища Коля выступал в эфире. Известный комментатор , который брал у 12-летнего Коли интервью, описал его тремя словами: «…худенький парнишка, веснушчатый, с обгоревшим на солнце носом…».
Репортаж с фронта ведут Лазарь Маграчев и Любовь Спектор. Лазарь Маграчев был первым, кто 8 мая 1945 года в 23.30 сообщил из Берлина о том, что над Рейхстагом взвилось красное знамя. , репортажи Л.Маграчева.
Коля хорошо учился. Но его крестьянское прошлое не раз нами ставилось ему на вид, попросту говоря, его хотели принизить. А ему хотелось хоть в чем-нибудь, да быть всё-таки лидером. В конце концов, городская цивилизация развратила его. Его мозг был поражен жаждой справедливости. И к нему потянулись такие же, как и он правдоискатели. Образовался круг, и входили в него далеко не слабые ребята.
После отчисления Петров почти год работал на судостроительном заводе, и в январе 1964-го вновь поступил в Нахимовское училище и вновь оказался с нами. Место Хрущалина в окружении Коли теперь занимали Кошара-Васильев и Марк Козловский (последний теперь вместо Хрущалина помогал ему «крутить» фильмы). Жаль, что с этих ребят спроса уже нет, а Филимон тогда как с полозьев съехал. Нёс какую-то очевидную ерунду и был похож на деревенского мессию, который пытается организовать среди непосвящённых свою секту. А по сути - хреновина тинэйджеровского разлива.
Ушел из училища и вновь вернулся Игорь Поросятников, казалось, это было не так уж и трудно сделать.
Но через некоторое время попытку возвратиться в училище предпринял и Хрущалин - она не удалась, и Миша твердо решил поступать в Высшее военно-морское училище имени М.В.Фрунзе после окончания школы.
В ноябре 1963 года, то есть в десятом классе отчислили Александра Алехина. Повод – найденная у него «тетрадь с вульгарными анекдотами». И среди этих анекдотов, о ужас!, оказались и анекдоты про «дорогого и любимого» Никиту Сергеевича Хрущёва – тогдашнего Первого секретаря ЦК КПСС и руководителя всего государства. Сам факт, что анекдоты про вождя признаны вульгарными, говорит о себе! Но это ещё не конец истории. Через год Н.С.Хрущёва освободили от всех постов. Но Сашу Алёхина так и не восстановили. Кто-то наверняка «заложил» Сашку. А жалко. Саша – прекрасный, может быть даже талантливый математик и страстно любивший море человек. Да и многие из отчисленных ребят морскую службу любили, и в дальнейшем прямо или косвенно были связаны с жизнью флота.
Но некоторые нахимовцы в том возрасте уже поняли, что кроме любви к морю, с которой они поступали в училище, есть еще их настоящее призвание, связанное с какими-либо наклонностями, или пристрастиями к какому-то учебному предмету. В 10-м классе уйдут Зиборов и Трофимов. Этих, наоборот, запугивали, стараясь удержать в училище, чтобы не создавать опасного примера. Но все же за ними ушли их друзья: Беляев и Осипов.
В.Грабарь и И.Поросятников на фоне стендов "Военная хроника" и "Ход выполнения социалистических обязательств нахимовцами класса". 1965 год (11-й класс).
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
