Вскоре приказом командующего Военно-морским флотом адмиралом Кузнецовым Н.Г. экипаж подводной лодки «Л-19» Тихоокеанского флота был полностью переброшен на Северный театр военных действий, для замены экипажа подводной лодки «Л-20». Подводная лодка «Л-20» являлась универсальным кораблем. Водоизмещение 1500 тонн, глубина погружения 120 метров. Вооружен шестью носовыми и двумя кормовыми торпедными аппаратами. 16 торпед. Одна торпеда около 2-х тонн каждая, длиною 8 метров, мощный боезапас, имеет две минные трубы в корме, вмещающие 20 больших мин (с бочку из под горючего) со сбрасывающим устройством. Одно 100 мм орудие по морским целям, 45 мм по морским и воздушным целям, выносные пулеметы на обеих бортах. Для выполнения отдельных боевых задач имелись пистолеты. С таким вооружением можно решать много задач.
Прибыли на базу в г.Полярное. Баренцево море, Кольский полуостров. Берега скалистые, растительность скудная, мхи да гранитные камни, вода холодная, штормы, погода переменчивая, полгода день, полгода полярная ночь. Словом – Север. Театр военных действий на море – Баренцево и Норвежское моря, до островов Новая Земля, Шпицберген. Фашистские военные корабли и подводные лодки, самолеты и катера ежечасно атакуют советские боевые позиции. Весь наш северный правый фланг имел для фашистов большое стратегическое значение. Полное обеспечение Северной группировки фашистских войск шло морским путем. Из Норвегии в Германию вывозились сырьевые стратегические материалы. Морским путем вывозили раненых, пополняли боезапасы и резервы.
Океанская дорога обеспечения немецких войск и стала местом наших боевых военных действий. Вся «дорога» была разбита на квадраты присутствия наших подводных лодок, мы неделями находились в своих квадратах, перехватывали немецкие суда и топили их, периодически сменяя друг друга на позициях. Девизом подводников-североморцев стал тогда: «Не ждать, а искать, находить и топить врага!» Немецкие транспорты с грузом не только сопровождались эскортом военных кораблей, но и все время прижимаясь к берегу, проскакивая от фиорда к фиорду. Плюс к тому, чтобы выйти на дорогу немецких судов, надо было преодолеть немецкое минное поле шириной до 5-8 миль (миля – 1852 м., кабельтов – 0,1 мили (185,2 м.)). Немецкие самолеты барражировали в небе, береговые посты вели наблюдение, фиорды тщательно охранялись. Выйти на боевое соприкосновение с противником было чрезвычайно сложно. Но лютая ненависть к врагу преодолевала все немыслимые сложности и преграды.
На всю жизнь запомнилось первое боевое крещение. В водах Кольского залива проводилось учение по погружению и всплытию, освоение боевой техники и механизмов. Лодка находилась в надводном положении. На бреющем полет из-за скал появились два самолета, распознать которые было трудно. Мы не успели погрузиться на глубину и два самолета-истребителя прострочили лодку бронебойно-зажигательными снарядами. Тут же сделали второй боевой заход. Лодка срочно погрузилась. Тем и спаслись. Ограждение рубки и легкий корпус имели 160 крупных и мелких пробоин. Получен первый боевой урок. Каждый матрос и офицер сделали из него вывод, что боевая жизнь требует быстроты, решительности и четкости действии в выполнении приказаний. В боевой обстановке вариантов и случайностей множество. Ко всему надо быть готовым.
Повреждения ПЛ после обстрела немецким самолетом, 1944 г.
Вскоре начался первый боевой поход подводной лодки «Л-20» с новым экипажем. Поход предстоял далекий и тяжелый с боевой задачей – произвести активную минную постановку в проливе Ролвсей-Сунн (Норвегия) на большой морской дороге немцев в районе островов Менгей-Ролвсей. Поставить мины в проливе, под самым носом врага, трудно и опасно. На минные постановки надо идти скрытно. Враг не должен нас видеть ни в пути, ни на подходах. Обходим северную часть Норвегии и приближаемся к своей позиции. Задача была доведена до каждого, от командира до матроса. Каждый спрашивал себя, сделает ли он свое дело так, как следует? И тут же давал себе ответ – да и должен! Наверху - волна около 3-х баллов, сигнальщику трудно вести наблюдение. Каждый барашек волны напоминает бурун от перископа лодки противника, плавающие бревна напоминают мины. Сигнальщик на корабле – глаза и уши всего экипажа. От его бдительности и умения зависит жизнь и успех экипажа.
С приходом в квадрат определились в местоположении, и форсируя минное поле противника, вошли в лабиринт пролива. При всплытии ударились форштевнем (носовой частью) о подводную скалу в районе гидроакустических приемников лодки. Зона постановки началась. Подводный минный заградитель почти вплотную подошел к берегу, развернулся и вышел к фарватеру (морская дорога достаточно глубокая и безопасная для прохождения судов). «Начать постановку мин!» - скомандовал командир. «Есть начать постановку!». Мина вываливается из трубы и тонет. На дне остается якорь, а мина автоматически от него отделяется, всплывая на заданную глубину (для больших и малых судов). В лодке непривычная тишина. Через равные промежутки времени шел доклад: «вышла правая; вышла левая…» Мины ныряли в темный вражеский пролив. Хоровод черных металлических мин создавал под водой непроходимую пунктирную линию огня и смерти. Акустик слышит шум винтов тральщиков и катеров, но постановка продолжается. Вышла последняя двадцатая мина из трубы. Осторожно развернувшись, и вышли из вражеского пролива, нырнув под вражеское минное поле.
Через несколько часов услышали сильный взрыв. Какой-то корабль стал первой жертвой поставленного минного поля. Форсируя немецкое минное поле, лодка всплыла под перископ. Обнаружили самолет, снова погрузились на глубину. Положение становится критическим. Плотность аккумуляторных батарей падает все ниже и ниже, запасы воздуха высокого давления подходят к концу. В условиях полярного дня, авиация противника круглосуточно летает над морем, охотясь за нашими подводными лодками. В непосредственной близости от береговых батарей противника мы все-таки всплыли, но не успев продуть балласт, срочным погружением опять ушли под воду от самолета противника, который сбросил две авиабомбы. Так повторялось 8 раз и было сброшено 16 авиабомб. Наконец, всплыли и оторвались от берега полным ходом под дизелями.
Выполнив задание, благополучно вернулись в базу. Традиционный холостой выстрел из 100 мм орудия над в г.Полярное извещает кораблям об одержанной победе. Командир докладывает командованию, что активная минная постановка произведена в полном соответствии с заданием. Но командир – еще не экипаж. Первый поход не прошел даром. Личный состав сложился в единое целое, в настоящий боевой коллектив минного заградителя. Началась боевая походная жизнь.
Операции следовали одна за другой. При любых условиях - в штиль и шторм, круглый полярный день или длинную ночь, в дождь и снегопад, в тяжелом, испорченном от долгого пребывания под водой, воздухе личный состав работал, напрягая все силы, выносливость и отвагу, отстаивая рубежи Родины. Каждая операция вносила в жизнь корабля новое, заставляла экипаж совершенствовать свои знания. Ровно через пять дней лодка снова вышла в свой боевой поход в тот же район и с той же задачей. Постановка плавающих мин, установленных на определенную глубину. Чтобы при приливах и отливах на море мины проникали во все уголки фиорда. В водах, занятых противником, подводная лодка двигалась самым малым ходом, на что уходило много времени. Чтобы войти в фиорд, проникнуть вглубь его (десятки километров), поставить мины и вернуться обратно, требовалось 12-14 часов, а иногда и сутки. Все понимают, что подводный корабль в опасном районе, надо быть начеку, не расслабляться. Такое состояние больше всего выматывает нервы. Каждый напряженно стоит на своем боевом посту. На вертикальном руле надо точно держать заданный курс, малейшая неточность и корабль может сесть на лежащие рядом мели. На горизонтальных рулях держим заданную глубину, на ходовых станциях внимательно смотрим на стрелки телеграфов, не вовремя дан ход – приведет к гибели лодки. Каждый делает частицу общего дела – выполнение боевой задачи, приказа. Четко работает подводный сложный механизм.
Началась новая минная постановка. Вдруг раздался страшный взрыв за кормой лодки. На какой-то момент корабль как будто остановился и потом наклонился. Появилась первая мысль – нас обнаружили и начали бомбить. Еще быстрее пошла минная постановка. Если нам смерть, то мины отомстят. Если жизнь, то не мешкай минер – торопись! Предположение оказалось ошибочным. Акустики не зафиксировали шум винтов противника и больше взрывов не было. Оказалось, по каким-то неизвестным причинам взорвалась ранее выставленная нами мина на дистанции 0.1 – 1 кабельтовых.
Подлодка, выполнив боевое задание, возвратилась на базу. Вот показались в дымке родные берега. В отсеках большое оживление. Сбриваются отросшие за поход бороды, усы, умываются некоторые матросы первый раз за 8 суток. Приводятся отсеки в порядок от походной жизни. Приветливо открылись боны (плавучее заграждение с воротами перед входом в гавань) родной
Лодка торжественно идет к пирсу, где собрались друзья и товарищи поздравить с благополучным возращением из боевого похода. И вот раскатистый традиционный выстрел победы гремит над гаванью, и переливаясь эхом пропадает где-то в скалистых берегах. Оркестр играет встречный марш, друзья рады вместе с нами за возвращение и победу. Командир лодки докладывает командованию о выполненном задании. Операция прошла благополучно. После долгого пребывания в море приятно затянутся пахучим дымком махорки, подышать чистым воздухом, почитать долгожданные письма от родных, вспомнить трудные, переживаемые дни боевой походной жизни.
После краткосрочного ремонта, экипаж готовился к следующей боевой операции. Сложность заключалась в отсутствии какого-либо опыта в выполнении новой, впервые поставленной задачи - нанесение одновременного комбинированного минно-торпедного удара на коммуникациях противника с применением маневренных мин. Придя в район позиции от мыса Харбакен до Тано-фиорд, лодка пополнила запасы воздуха и сделала зарядку аккумуляторных батарей. На второй день пребывания при быстром погружении, была вырвана резиновая прокладка кингстона быстрого погружения. Положение стало серьезным. Боевой операции грозил срыв. Вот здесь сработала русская смекалка. Благодаря переноске грузов и перераспределения цистерн лодки по функциям, был выровнен дифферент. Внимательно смотрят за водой сигнальщики. «Мина… справа 25 градусов» - неожиданный доклад сигнальщика заставляет вздрогнуть вахтенного командира. «Лево руля!» - четко командует офицер. Мина, как бы угрожая прободать своими черными смертоносными рожками, осталась далеко справа. Потом обнаружен фашистский самолет, летящий низко над водой, совершенно не видимый на фоне серо-стального неба. Срочное погружение! Лодка, тяжело вздохнув, исчезла в темно-зеленой пучине. Но растет с каждой секундой дифферент. «1, 2, 3, 8, 10, 15, 20 градусов» - отсчитывает прибор. Лодка стремительно идет вниз. Горизонтальные рули до предела положены на всплытие, но не в состоянии удержать стремительность погружения. «Электромотора оба полный назад!» - командует командир. «Продуть аварийную носовую группу!». Тревожно переглядываясь, подводники невольно хватаются за что-нибудь, лишь бы удержаться. Но вот стрелка останавливается и нерешительно медленно ползет обратно. Со всех отсеков идут доклады о состоянии боевых постов и механизмов. Кое-что сломалось, но боевое задание надо выполнить…
Получив радиограмму о движении каравана противника в наш квадрат, имея большие неисправности в системе погружения, лодка все же идет на перехват. Вскоре акустик обнаружил два транспорта, два тральщика и два сторожевых корабля. В поднятый перископ ничего не было видно из-за густого тумана. По предполагаемому курсу каравана начали минную постановку. Отдаленный шум становился все слышней. В отсеках слышно ленивое шлепанье винтов транспортов и кораблей экспорта. Пошел, левая… правая… левая, с большим напряжением все замерли на боевых постах. Караван уже над нами. Стоит сплошной гул, трудно акустику пеленговать только один корабль, почти невозможно. Не успела выйти последняя 20-я мина, как в корму передана команда командира: «Приготовить кормовые торпедные аппараты к выстрелу!» Всего 7-10 метров глубины отделяли нас от смертельного врага. Легко представить боевой порыв всего экипажа в такой момент. Все с напряжением ждут долгожданное «Пли!». Но вместо него – «аппараты в исходное положение!» Пожалуй, нет сильней огорчения, чем такая команда. Значит, упустили врага.
Форсируя очередное минное поле противника, лодка вышла в район зарядки. Имея повреждения в системе погружения, израсходовав запас маневренных мин, Л-20 получила приказание возвратиться в базу. На траверзе (направление, перпендикулярное курсу корабля) мыса Литинский летит за борт разбитая бутылка шампанского. Верхняя вахта выпила за благополучное возращение в родную базу, за то, что в трудных условиях похода все опасности были своевременно обнаружены и предотвращены, за то, чтобы на выставленных минах успели бы подорваться вражеские корабли. Третий залп извещает об очередной победе нашего боевого экипажа.
Шел сентябрь 1944 года, Красная Армия громила врага на территории Венгрии. Немцы еще продолжали сидеть в наших прибалтийских странах. Финляндия уже была выведена из войны, и сама объявила немцам войну. Но для изгнания немцев на Севере, наши войска хорошей обороной продолжали изматывать врага, одновременно готовясь к их изгнанию с родного Советского Заполярья. С каждым днем все активнее наносили удары по врагу наши летчики, подводники, катерники. Летчики бомбили основные базы немцев на севере городов Петсамо, Киркинес, Варде. Подводники резали коммуникации врага своими дерзкими операциями от Нордкапа до Варде, катерники не давали проводить корабли в Варангер фиорде. Все операции сливались в общий чувствительный удар для немцев. Большая морская дорога разбойников постепенно перешла под наш контроль.
Вместе с другими подводными лодками Л-20 находился на позиции в районе Харбакен и Маккаура, теперь как охотник за кораблями противника. Сейчас нашим оружием были только торпеды. Большую часть похода лодка находилась под водой, всплывала только ночью, на несколько часов, для вентилирования отсеков. При продолжительном пребывании под водой недостаток чистого воздуха является, с физиологической точки зрения, наибольшей трудностью для экипажа. Интересен факт: через 2 часа после погружения спичка внутри лодки уже не горит – вспыхнет и сразу гаснет. Пламя умирает, а человек живет. Воздух насыщен парами масла, газом, который выделяется аккумуляторной батареей, углекислотой, выдыхаемой людьми.
Вскоре, радистами была принята радиограмма о движении небольшого вражеского каравана. Нужно было вовремя перехватить караван. Большое минное поле разделяло место встречи. Командир принимает смелое решение форсировать минное поле противника в надводном положении. Напрямик, пересекая зону смерти, пустились мы к вражеским берегам. Но долгое ожидание было бесполезным. Караван не пошел по нашему району позиции. Так шли день за днем напряженные поиски. Но враг не появлялся. Ура! Цель достигнута! Подводные лодки не дали возможности подбрасывать морским путем войска и боеприпасы на немецкий сухопутный фронт, где завязались напряженные бои за порт и город Петсамо.
По приходу в базу праздновали победу войск Карельского фронта. И наш экипаж гордиться тем, что и мы сделали небольшой вклад в наше общее дело. Бои в Северной Норвегии принимали ожесточенный характер. Оборонительная линия, которую немцы строили в течении последних лет рушилась под сильными ударами наших сухопутных частей. Моряки высаживали десанты на вражеские пирсы, громили их тылы.
Далек и труден переход в Лопское море (Норвегия). Частые снежные заряды, сильные штормы повседневные спутники моряков, попавших туда. В девятибалльный шторм волны огромны. Расстояние между гребнями волн 400 – 600 метров, корабль то в «долине», то на «горе» волны. Верхнюю вахту в надводном положении несут сигнальщики и вахтенный командир. Волна накрывает их с головой, бьет в лицо, в рукавицы заливает ледяная вода. За десять минут промокаешь насквозь. После вахты спустишься в лодку, обогреться и высушиться негде. Металлический корпус лодки холоден, отопление не включается, энергия только для движения корабля под водой. Во время качки аппетита нет, вытягивает все содержимое желудка наружу вплоть до желудочного сока. Помогала только сухая вобла (таранька).
Дано новое боевое задание – произвести минную постанову в вестовой части залива Серейсунн. Минной постановкой сделать непроходимыми фарватеры, по которым безнаказанно проходили вражеские корабли. К концу третьих суток трудного перехода по носу открылись в тумане неизвестные берега. Форсируя под водой минное поле немцев слышишь, как тонкие тросы-минрепы от якоря мины до самой мины скребутся то с одного, то с другого борта лодки. Холодный пот да вздох облегчения возникают после прохождения смертельной опасности. Открыты крышки минных труб. Команда : «по местам стоять, мины ставить!» Непроходимая гирлянда смерти тянется все дальше и дальше через вражеский пролив… Будут взрываться фашисты!
Вскоре наши войска вышли на государственную границу с Норвегией, освободили Печенегскую область. Наступательная операция в Заполярье была завершена. Она стала завершающим этапом 40-месячной героической борьбы войск Карельского фронта и Северного флота на Крайнем Севере с сильным и коварным врагом.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
