Часа через два по радио объявили о начале войны. И еще не закончили передавать выступление В.М.Молотова, как на пороге дома показался отец.
Будучи в Ленинграде, он обратил внимание на то, что все немецкие суда, стоящие в ремонте или под погрузкой, спешно начали покидать порт. Это навело его на грустные мысли. Посоветовавшись с руководством, отец прервал свою командировку и спешно выехал в Ригу. Так он успел приехать к нам в самый нужный момент.
В книге «Флотоводец» об адмирале Н.Г.Кузнецове написано, что Николай Герасимович еще 13 июня докладывал Сталину о выводе всех немецких кораблей из советских портов и просил разрешения вывести все советские корабли из немецких. Сталин выгнал Н.Г.Кузнецова («выпроводил его вон»).
Как видите, для наблюдательных моряков не было большого труда сопоставить эти события с политической обстановкой в мире и сделать соответствующие выводы.
Через несколько дней, не заезжая в городскую квартиру, мы на поезде выехали из Риги на Москву (к тетке Ольге Александровне Смирновой, сестре матери отца). Но поезд не пошел прямо на Москву, а поехал на юг, на Минск. Когда проезжали Минск, то вокзал уже горел, его бомбили. Бомбили и наш поезд, все выскакивали из поезда и прятались кто куда.
Мать с тремя детьми решила никуда не бегать — будь, что будет.
Но в Москву нас не пустили, а высадили в Муроме, а затем мы переехали в Иркутск к бабушке — матери отца. Так закончился предвоенный период.
Годы великих испытаний
Проводив нас, отец поехал в порт и на завод помогать скорейшему выходу в море всех пароходов. Сложнее было на заводе, где суда стояли в ремонте. С помощью отца были срочно собраны члены экипажей всех пароходов, организована бункеровка судов, прием воды прямо из Двины, подняты пары и часть судов, где машины были в порядке, вышла в море.
Сложность представлял пароход, у которого машина была разобрана. Как вы помните, аналогичная ситуация была во время зимовки «Колымы»: сильнейший шторм в Ледовитом океане, от работы машинистов зависит судьба парохода, и они спасли положение.
Так было и сейчас. Отец рассказывал, что механизм распределения пара по поршням не успели собрать. Так пар подавали в цилиндры вручную. А когда ушли из видимости берегов, закончили сборку механизма.
Суда ушли на Таллинн. Но не все дошли, некоторые подорвались на минах, которыми уже был нашпигован Рижский и Финский заливы. А сверху постоянно бомбили немецкие самолеты. Может пароход отца дошел благополучно до Таллинна потому, что шел последним в цепочке судов, вышедших из Риги. А может и счастье улыбнулось — остались живы.
В Ленинграде отца определили на Канонерский завод, но скоро выяснилось, что нужно не ремонтировать суда, а заниматься изготовлением боеприпасов. Отца назначили начальником литейного цеха. Из имеющегося сырья наладили отливку корпусов минометных мин, а затем снаряжали их взрывчаткой и готовили к стрельбе.
Закончились чугунные чушки, стали собирать металлолом, вплоть до осколков от снарядов и бомб.
Но тут возникли «непредвиденные» трудности. Военпред, закрепленный за Канонерским заводом, «встал на дыбы». По ГОСТу чугун для мин должен быть модифицирован магнием, а его не было.
А мины получались отличные. Отец сделал химический анализ осколков от немецких снарядов и определил, что чугун самый обыкновенный, марки СЧ, без признаков модификации магнием. Он к военпреду, а тот; «Не положено».
Несколько мин отец отнес в окопы минометчикам, благо до окопов рукой подать, Те испытали и дали самую высокую оценку. Написали записку: «Давай еще, родной, — стрелять нечем».
С этими «документами» и готовой миной под мышкой отец пошел в Смольный. Что такое голодному и холодному человеку идти через весь Ленинград — сейчас трудно представить. А он пошел.
В Смольном ему повезло — он встретил адмирала В.Ф.Трибуца, своего старого знакомого еще по финской кампании. В.Ф.Трибуц взял бумаги и мину и сказал отцу: «Сиди и жди».
А вскоре В.Ф.Трибуц вернулся и сказал отцу, чтобы тот возвращался на завод и делал мины. А как же военпред? — Он уже в окопах. Так решилась судьба изготовления мин и других боеприпасов по всему Ленинграду.
А в конце зимы 1941-1942 года, когда был достигнут договор с Америкой и Англией о поставках боеприпасов и другой военной техники, отца вместе с другими моряками вывели пешком по «Дороге жизни» из блокадного Ленинграда. Его, как дальневосточника, определили во Владивосток на Судоремонтный завод №2 (СРЗ-2) главным инженером.
Но по прибытию во Владивосток отец слег — двустороннее крупозное воспаление легких.
Представьте себе после блокадного Ленинграда скелет, обтянутый кожей и страшно тяжелую болезнь.
Но помогли моряки, старые товарищи. Помогли звонки из Москвы, согласно которым отцу были выданы самые, что ни на есть лучшие по тому времени лекарства. Помогла семья своей заботой и лаской. И отец встал. С палочкой, в шинельке из больницы пришел в , где мы тогда жили.
А к вечеру весь наш номер был полон друзьями-моряками. Обсуждали проблемы ремонта судов. Так отец на следующий день уже работал.
Как и вся страна, кроме основной продукции, все заводы выпускали боеприпасы, СРЗ-2 наладил выпуск минометных мин. Постановление Совета обороны гласило, что каждые 100 мин должны быть немедленно отправлены на фронт.
Но пассажирский поезд, к которому можно было дополнительно подцепить еще один вагон с боеприпасами, из Владивостока на запад уходил один раз в день, и СРЗ-2 ежедневно отправлял целый вагон мин. Трудно было с коксующимся углем, трудно было с чугуном, но отец всякими способами обеспечивал бесперебойное изготовление боеприпасов. И это при непременном условии обеспечения ремонта судов, вернувшихся из Америки с нужными для фронта грузами.
Вскоре отца назначили директором Судоремонтного завода №2.
О Великой отечественной войне советского народа с фашистской Германией написано множество книг. Снято множество фильмов. О ней много говорят по радио и телевидению. И это правильно. Все сказанное и написанное не может в полной мере охватить весь героизм и трудовой подвиг народа.
А вот о событиях этого периода на Дальнем Востоке написано, мягко говоря, маловато. И это нечестно. Да, между фронтом на западе и событиями на востоке лежат пять тысяч километров, семь часовых поясов. И все же. Жизнь на востоке была целиком и полностью связана с событиями на западе. Ой, как мало сказано о ней. Как мало написано книг о моряках. У меня на памяти сохранилась только небольшая книжка радиста Кириченко «Последний рейс «Колы».
Нельзя без содрогания читать строки о том, что пережили люди, болтаясь в открытом море на спасательном плоту....
А жаль, что таких книжек мало. Ведь такой путь через океан прошла не одна тысяча советских людей.
О работе моряков на Дальнем Востоке есть еще одна замечательная книга Анны Ивановны Щетининой «На морях и за морями». Но о ней немного позже.
(скульпторы: О.В. Иконников, Ф.И. Зверев, архитекторы: Б.И. Тхор, Ю.П. Вдовин). Вечный огонь зажжен 9 мая 1975 года в честь 30-летия Победы в Великой Отечественной войне - первый во Владивостоке.
Многие пароходы Дальневосточного морского пароходства работали в Атлантике и возили грузы из Америки в Мурманск и Архангельск. Часть судов была потоплена фашистскими самолетами и подводными лодками в Атлантике, Баренцевом и Карском морях. Вот далеко не полный список погибших пароходов ДМП в этом бассейне:
Список пароходов, погибших в западном бассейне
название п/х дата и место гибели кол. погибших
Колхозник 17.01 42 Атлантич. океан 2
Ашхабад 2.04.42 Флоридский пролив —
Киев 12.04.42 Близ Норвегии 5
Сталинград сент.42 Баренц. море 12
Декабрист 4.11.42 Баренц. море 62
Донбасс 7.11.42 Баренц. море 33
Кузнец Лесов дек. 42 Баренц. море 30
Красный партизан 15.01.43 Баренц. море 1
Сергей Киров 1.10.43 Карское море 1
Тбилиси — Устье Енисея
Примечание: количество погибших моряков на пароходе Ашхабад и дата гибели парохода Тбилиси неизвестны.
В личных записях адмирала Н.Г.Кузнецова, сделанных в январе 1944, есть сведения о гибели в Карском море двух пароходов из конвоя «ВА-18»— возможно, это были «Сергей Киров» и «Тбилиси».
Попытаюсь хоть немного осветить жизнь на Дальнем Востоке в годы войны.
Для несведущих об обстановке на Дальнем Востоке в этот период нашей истории напомню, что официально Япония соблюдала нейтралитет, не проявляя каких-либо военных действий вдоль нашей границы с Китаем, где находилась японская Квантунская армия. Видимо, это было продиктовано сложившимся тяжелым положением Японии в войне с Америкой. Но на море японцы практически весь период войны с Германией топили наши суда, везущие грузы из Америки. Наш флот в этот период не мог что-либо противопоставить японскому флоту. Один легкий крейсер, несколько эсминцев и подводных лодок — вот и все чем располагал наш флот на Тихом океане в это время. Известно, что несколько подводных лодок перешли в воды Атлантического океана, где приняли участие в войне с Германией.
Наши пароходы срочно были вооружены. На носу и корме установили пушки, на средней надстройке (спардеке) — зенитные автоматы (эрликоны).
В судовое расписание была введена роль «военного помощника капитана». Все пароходы были оборудованы спасательными плотами, на которых, порой, моряки спасались после гибели парохода.
После войны 1905 года южная часть Сахалина и вся Курильская гряда перешли к Японии, перекрыв свободный выход в Тихий океан из Японского моря. Это обеспечивало японцам полный контроль за входом и выходом наших пароходов из Японского моря. Вероломству нашего «миролюбивого» соседа не было предела. А.А.Афанасьев в книге «На гребне волны и в пучине сталинизма» описывает случай, как наши зенитчики сбили в открытом море японский самолет, пикировавший на судно.
Вот список погибших пароходов ДМП в восточном бассейне:
Свирстрой, Перекоп, Симферополь, Майкоп, Сергей Лазо, Ангарстрой, Микоян, Кречет, Ильмень, Кола, Архангельск, Белоруссия, Обь, Павлин Виноградов, Трансбалт.
Место гибели пароходов «Майкоп»,«Сергей Лазо», «Обь» и «Архангельск» и количество погибших моряков на пароходах «Ангарстрой»,«Микоян», «Кречет» и «Симферополь» неизвестны.
Вот так и топили. У себя под носом - у самого Цусимского пролива. Или вдали от японских берегов — в водах Индийского океана.
Выйдя из американских портов, наши пароходы были вынуждены идти в Тихом океане вначале на север, затем идти вдоль Камчатки, а в Охотском море двигаться на Магадан и далее вдоль западного берега, чтобы снизить вероятность встречи с японцами. Это летом. Зимой, когда север Тихого океана постоянно штормит и закрыт туманами, вероятность выскочить на камни была достаточно велика. Охотское море зимой закрыто льдом. Пароходам приходилось идти курсом наиболее опасным при встрече с японцами. По военному времени все маяки были потушены. Вот так и плавали.
Горячее участие в формировании экипажей приняли моряки, прибывшие из блокадного Ленинграда и с Черного моря. Немного подкормили моряков — и в море. Помню, однажды в ресторане гостиницы «Челюскин» все посетители сидели молча (некоторые плакали), глядя как за одним из столиков сидел моряк-блокадник и ел. Ел долго, не торопясь, отщипывая хлеб по маленьким кусочкам, понимая, что много есть сразу нельзя.
Скомплектованные экипажи, а порой и с неполным комплектом моряков, уходили в море за военными грузами
Во время войны американцы передали нам большое количество специально построенных пароходов типа «Либерти». Пароходы имели грузоподъемность 10 тысяч тонн. К началу 1945 года транспортный флот Дальневосточного морского пароходства состоял из 185 судов общей грузоподъемностью 1,2 млн тонн — в 3,3 раза больше довоенного уровня.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
