А я вам говорю, что нет
напрасно прожитых мной лет,
ненужно пройденных путей,
впустую слышанных вестей.
Нет не воспринятых миров,
нет мнимо розданных даров,
любви напрасной тоже нет,
любви обманутой, больной,
ее нетленно чистый свет
всегда во мне,
всегда со мной.
И никогда не поздно снова
начать всю жизнь,
начать весь путь,
и так, чтоб в прошлом бы - ни слова,
ни стона бы не зачеркнуть.
Какой самый любимый праздник у моряка? Конечно, Новый Год! Единственный из государственных праздников, не имеющий никакой политической подоплёки... Но праздник встречи Нового года будет вдвойне праздником, если встречать его придётся в море, вдали от родных берегов. Когда все чувства обострены и происходящее воспринимается иначе. И хотя Новый год по традиции считается домашним, семейным праздником, встретить его на боевой службе многие моряки почитают за честь и гордятся этим впоследствии...
Черкашин Николай. Черная эскадра. - М.: КУМ-ПРЕСС, 2003.
Командиры долго не живут. Довольно одного факта, чтобы представить напряженность службы на той же Четвертой эскадре. Капитан 1-го ранга Игорь Мохов, не вылезавший из «автономок», умер перед строем бригады от разрыва сердца в День Победы. Но даже это весьма символичное и трагичное событие нигде не увековечено — ни в Полярном, где стояла когда-то Четвертая эскадра, ни в Питере, где находится Центральный музей ВМФ...
ПЕРВЫЙ ПОСЛЕ БОГА
В море командир корабля — первый после Бога. Так утверждают английские моряки, и никто с ними не спорит. И Бог выбрал именно его — капитана 2-го ранга Игоря Мохова — для небывалого морского испытания: возглавить 17-месячный подводный поход. Только в стародавние времена уходили на такие сроки парусные корабли в кругосветные плавания. А здесь — дизельная подводная лодка с ядерными торпедами в носовом отсеке... Никто никогда в мире на такие сроки под водой не ходил и никогда уже не пойдет. Такое выпало только однажды и только ему — Игорю Мохову, командиру подводной лодки от Бога и от отца, капитан-лейтенанта Николая Мохова — командира безвестно сгинувшей в 1942 году в Финском заливе фронтовой «щуки» Щ-317...
Лейтенанту Владимиру Баринову его первый командир с первого взгляда не глянулся. Невысокий, немолодой, с большими залысинами...
«Я увидел его на причале. Несмотря на новогоднюю ночь, шла погрузка боезапаса. Черный корпус лодки был освещен прожекторами, свет которых с трудом пробивался сквозь плотный снежный заряд и создавал ощущение некоей ирреальности происходящего... Закутанный в тулуп вахтенный у трапа молча указал мне на стоявшего поодаль невысокого крепко сбитого офицера, одетого по-походному в кожаную «канадку» с капюшоном, который сосредоточенно наблюдал за тем, как жирное тело торпеды под монотонный аккомпанемент «трещотки» погрузочного устройства медленно вползает в чрево прочного корпуса.
— Вы ко мне, лейтенант?
Представился, как положено: «Товарищ командир, лейтенант Баринов прибыл для дальнейшего прохождения службы в должности командира рулевой группы!»
— Штурман? Наконец-то! А я тебя уже второй месяц жду! (По вине кадровиков меня действительно задержали с назначением.) Он сделал две глубокие затяжки подряд, огонек сигареты выхватил из темноты спокойные, чуть насмешливые глаза и прокуренные усы.
— Прибыл ты хотя и поздно, — затяжка снова осветила его лицо, — но вовремя. Завтра уходим на боевую службу в Средиземное море месяцев на девять. Ты как — готов?
Вопрос, что называется, сбил меня с ног. Я-то только-только в Полярный прибыл, жена с ребенком сидят и ждут меня в квартире у земляка, который, уехав в отпуск, оставил мне ключи. И вдруг—завтра надо уходить...
— Готов, товарищ командир!
Мохов внимательно осмотрел меня с ног до головы, задержал взгляд на моей растерянной физиономии и удовлетворенно хмыкнул. Произведенным эффектом он был явно доволен.
— Ладно, сейчас тебе пока здесь делать нечего, иди отмечай Новый год. А завтра — к 8.00 на подъем флага, там и поговорим.
Так я встретил Новый год, а утром, 1 января 1974 года, уже стоял в строю экипажа, с которым мне предстояло пройти долгий путь и нелегкие испытания на прочность... На мое счастье, выход в море перенесли....
Лейтенант Баринов, командир рулевой группы, «штурманенок» по-лодочному, еще не знал, как не знали и остальные его сотоварищи, что уходит не на девять месяцев и даже не на один год...
После восьми месяцев боевой службы, постановки лодки в ремонт в Египте, переформирования экипажа и пятимесячной отработки задач на чужом корабле в Полярном — еще семнадцать месяцев выпало им нести боевую службу в Средиземном море. Это был мировой рекорд, который никто не стремился устанавливать, никто не собирался регистрировать и который, видимо, никогда уже и никем не будет побит.
Это подводники высшей морской пробы: командир бригады капитан 1 ранга Игорь Мохов (слева) и командир подводной лодки капитан 2 ранга Геннадий Сучков. Полярный. 1983 г.
Мохов Игорь Николаевич учился до 1955 года в Тбилисском Нахимовском училище, после его расформирования был переведен в Ригу, и в 1956 году окончил Рижское Нахимовское училище.
, вице-адмирал в отставке. Герой Советского Союза. В годы Великой Отечественной войны командовал гвардейской Краснознаменной подводной лодкой «С-56», совершившей первое кругосветное плавание в истории советского подводного флота. «С-56» потопила десять и повредила четыре транспорта противника.
Попасть в Новый год из старого оказалось нелегко. ... Новогодний «подарок» приготовило нам и ведомство господина Германский передатчик на волне радиовещательной станции имени Коминтерна передал на русском языке сообщение о выходе наших лодок из Галифакса с указанием даты: «Три из них потоплены в Северной Атлантике, а две остальные преследуются доблестными морскими силами фюрера»...
Почетное место на столе занимал картофель в мундире, сваренный электриками в дистилляторе. Вместо вина, порция которого уже была выпита, стоял томатный сок...
... Помню, как-то в ночь на Новый год из-за несчастной любви повесился капитан-лейтенант. Доставленный к месту происшествия начальник политотдела эскадры с прочувствованной скорбью изрек фразу, назавтра облетевшую весь поселок:
- Ну, как же он так?… Как же он так повесился? С 31-го на 1-е. Теперь на весь год замечание…
О корабельных замполитах мы еще поговорим, хочу лишь, справедливости ради, отметить, что среди них была масса достойнейших людей. Чаще всего они действительно помогали сплачивать экипаж и поддерживать в нем высокий боевой дух. Порой приходилось удивляться, откуда в «комиссаре» такой задор, тем более, что предшествующие пару-тройку лет он простучал в «козла», исполняя должность бригадного или дивизионного «комсомольца». Так что попытка голливудских мифотворцев, да и не только их, малевать образ замполитов исключительно черной краской, выглядит, по меньшей мере, некорректно.
Чего стоил один лишь капитан 2 ранга Геннадий Александрович Мацкевич, ветеран 35-й дивизии, совершивший 18 полугодовых автономок, стоявший полнокровную верхнюю вахту и бывший «родным отцом» как для матросов, так и для молодых лейтенантов. Последние месяцами жили в его квартире, тем более, что хозяин не часто находился на суше, затыкая бреши в личном составе на чужих подлодках и безотказно подменяя коллег на выходах в море. Случалось и мне побывать в его видяевской квартире, где в это время обретался мой друг. Неухоженность жилища еще раз подтверждала выдающуюся самоотдачу «дяди Гены» на служебном поприще.
... Новый год в кругу семьи?
Сергей ВАСИЛЬЕВ.. Вечерний Мурманск» номер 001 от 06.01.07.
... в момент встречи 1995 года атомная подводная лодка "Тамбов" "разменяла" в Северной Атлантике середину автономного плавания и прошла более пяти с половиной тысяч морских, естественно, подводных, миль...
Преддверие, предчувствие, предвкушение...
Шли внутри Гольфстрима, глубина - около сотни метров, за бортом атомохода - плюс семь градусов...
До встречи Нового года - двое суток. Родилась идея подготовить стенную газету о лодочных "кабанах", то есть родившихся каждый в свое время, но в год Свиньи, а наступал год именно этого зверя, и о членах экипажа "Тамбова", кто уже праздновал рождение очередного года, так сказать, в экзотических условиях. Заранее узнал: в нашем экипаже пять "кабанов". Кроме этого, капитан-лейтенант Николай Смирнов и мичман Сергей Орлов уже встречали Новый год в автономке, на глубине, а начальник электромеханической службы дивизии АПЛ Северного флота капитан 1-го ранга Приходько и старшина команды радиометристов БЧ-7 старший мичман Виктор Колочко - на Кубе. Так что можно уже представить, что будет за газета. Пока хожу по отсекам, народ опрашиваю. Вначале думал, что не захотят, но все согласились дать интервью и поразмышлять на "свинскую" тему. Тут же созрело решение: прямо так и назвать будущее "издание" - "Свиньи" в гидрокосмосе"!
Определились с заместителем командира АПЛ по воспитательной работе капитаном 3-го ранга Виктором Фалинским провести новогодний вечер в кают-компании по схеме: поздравление части экипажа, не занятого на вахте, командиром атомохода капитаном 1-го ранга Михаилом Иванисовым; затем врубаем песню "Провожая старый год". К сожалению, бой кремлевских курантов заранее на магнитофон не записали, но прибегнем к помощи вахтенного штурмана. Пусть в момент "Ч" скажет по трансляции: "Проверка морских, наручных и встроенных в приборы часов. Московское время 00 часов 00 минут - "Товсь"!.. Московское время 00 часов 00 минут. Поздравляем с Новым годом!". Затем проведем несколько конкурсов: во-первых, на внимательность - после просмотра фильма зададим десятка два вопросов по его эпизодам; во-вторых, на профессионализм - организуем состязание между двумя новогодними корабельными боевыми расчетами (КБР), в которые войдут "командир подлодки", "штурман", "акустик" и "торпедист", выбранные из присутствующих в кают-компании моряков. Подготовим им дротики для метания в цель, "штурманские карты" для собирания на скорость (разрезанные на части открытки - импровизированные пазлы), корабельный доктор обещал предоставить прибор для спирометрии (измерения объема легких человека), по жужжанию которого "акустики" должны будут определить источник звука и многое другое. Хотел еще предложить конкурс анекдотов про "хрюшек", но зам, к сожалению, не поддержал...
Горести блокадных будней скрашивала флотская дружба. Как-то все кругом стали мягче и внимательнее. Как никогда прежде, ощущалось желание помочь человеку, будь то подчиненный или начальник. Каждый старался поделиться тем, чем мог, выполнить просьбу, если к этому была какая-либо возможность.
Под Новый год елка была в каждой казарме, на каждом боевом корабле. Отказаться от нее никто не хотел. Командиры кораблей поздравляли своих бойцов с Новым годом, везде шли концерты. Ровно в 0 часов 1 января 1942 года все корабли Отряда реки Невы дали мощный залп из всех орудий по переднему краю противника.
В памяти остались и трагикомические эпизоды. Однажды ко мне пришла жена моего приятеля. Глава семьи вместе со своей частью сражался вдали от Ленинграда. Семья голодала. К своему великому огорчению, я ничем помочь не мог. Посетительница устремила свой взгляд на мой большой старый портфель из свиной кожи. Она с радостью взяла его. А через день или два я получил в коробочке небольшой кусочек студня. Отдельно в пакетике лежали никелированные детали портфеля как доказательство того, что они не стали компонентами блокадного блюда. Кстати, оно было достаточно съедобным...
О новогодних приключениях комбрига с экипажем "С-13", и почему в начале 1960-х годов говорил: "Орёл — умный человек"...
Подсказка: "Ни от кого в жизни Орел, я думаю, не натерпелся столько страху, как от Маринеско и его команды". А за развернутым ответом надо пройти по гиперссылке -
Воспоминания командира Б-103 пр.641. Капитан 1 ранга Э.В. Голованов. - Краснознаменное ордена Ушакова 1-й степени соединение подводных лодок Северного флота. Серия "На службе Отечеству", выпуск 2, 2003 г.
На корабль я прибыл 11 декабря 1953 г., а 31 декабря положил перед командиром листы на допуск к самостоятельному управлению рулевой группой и дежурство по ПЛ. На Новый год находился в кубрике с командой, в 3 часа уложил всех спать и помчался в ДОФ, чтобы успеть застать новогодние торжества, и даже сумел потанцевать. А в 6.00 снова был с командой на подъеме.
Итак, я стал полноправным членом экипажа. Выходили в море на боевую подготовку, готовились к переходу на ТОФ Северным морским путем...
В октябре 1965 г. ушли в “автономку”, откуда вернулись в феврале следующего года. Погода нас не баловала, особенно в северо-восточной Атлантике: когда встречали Новый год, даже на стометровой глубине лодка качалась так, что в кают-компании разливался налитый в стаканы компот.
Вернулись из дальнего похода ранней осенью.
На пирсе меня встречает старпом стратегического подводного крейсера К-32, Кузнецов В. Н.
Сейчас адмирал. Тогда еще капитан-лейтенант. С приказом о назначении меня на должность командира гидроакустической группы и поздравляет старшим лейтенантом.
Перспективы службы определились.
Мой новый экипаж готовил подводную лодку к ремонту в Северодвинске. Тридцать вторая была одной из первых лодок этого проекта и изрядно поизносилась. До перехода в завод оставалось несколько месяцев. Время, отсчитываемое ежедневными подъемами Военно-Морского флага, проворачиваниями, частыми дежурствами и редкими выходными, катилось к новому году.
Как это принято во всем мире, в этот праздник, к детям приходит Дед Мороз и Снегурочка. Правда, этих сказочных персонажей в закрытый городок не пускают. Поэтому их назначают из числа офицеров и мичманов. Кандидат не должен быть склонен к употреблению алкоголя, либо обладать способностью пьянеть не сильно. Морозом назначили меня, а Снегурку никак не сообразить.
Экипажные жены, ни под каким видом, не соглашались таскать на себе никакого Санта Клауса. Тогда вместо нее, мы придумали черта - это "канадка" наизнанку и маска с рогами. Им стал штурман, Александр Павлович Зверев.
Деду же, сделали из кумача халат. На меховую шапку красный чехол. На лицо нос с усами и очками (армянский нос). Перед походом мы провели инструктаж, на котором попросили не наливать Деду и черту ничего или, при невозможности сделать это, наливать в малых дозах не очень крепкие напитки.
Было намерение сломать традицию и дойти до финала.
31 декабря в 14 часов мы начали обход с поздравлениями и, понятно, коротким застольем, где все-таки приходилось "принимать". Отказаться не было никакой возможности. Мы стойко держались, успевая даже, иногда, по просьбе жителей, заходить в чужие квартиры.
Дедов Морозов было много - некоторые бродили расстегнутые и тоже весьма нетрезвые. Один из них носился с посохом, пытаясь кого-нибудь им ударить, причем, предпочтительно, патруль. Как выяснилось позже, таковой нашелся, и дедушка с радостью прошелся по нему. Волшебный посох оказался водопроводной трубой, обтянутой материей.
Через некоторое время я стал замечать, что состояние моего спутника ухудшается, и, решаем, что он будет пропускать некоторые квартиры, особенно на верхних этажах.
Таким вот образом, мы добрались до последних домов и, около одного из них Шура остался сидеть на ступеньках, а я поднялся в квартиру.
Когда я спустился, то обнаружил, что черта нет ...
Я успешно закончил обход в одиночестве.
После праздников выяснилось, что из другой квартиры этого же дома вышел другой, весьма не трезвый, Дед и мой черт автоматически пошел за ним, причем, как рассказывали очевидцы, никто из них не заметил подмены.
Говорят, в истории флотилии того времени - это был единственный Дед Мороз, который поздравил всех детей экипажа, умудрившись перевыполнить план. ...
Сразу в три моря или грезы подводника.
В автономном плавании подводникам приходят в голову разные мысли.
Чаще всего они направлены в сторону берега.
К женам и детям, любимым и родным.
Причем замечено, чем дальше от Родины, тем чаще они посещают головы моряков.
Такая вот закономерность.
Еще подводники сильно предрасположены к грезам на разные темы.
Мечтают они об отпуске. Некоторые - о переводе на большую землю. Почти все - о карьере. Кое-кто о домике в деревне для осуществления сельского хозяйства.
Бывают и мечты на свободные темы.
Например, такие, какие пришли в голову мне и нашему штурману.
Дело было во время преодоления противолодочного рубежа в районе Шпицбергена.
Архипелаг справа, Норвегия слева, а мы - посередине. Двигаемся в сторону Северной Атлантики. Чтобы в нужный момент ощериться на враждебных тогда нам американских империалистов.
Всеми шестнадцатью ракетами.
Баллистическими.
Я несу вахту на боевом информационном посту. Сокращенно БИП. Он расположен в центральном посту.
У меня третья смена.
В тот день она случилась утром. С восьми утра до двенадцати.
Обычно в такое время, если гидроакустический горизонт чист, то командир дремлет в своем кресле.
Боцман усиленно старается не заснуть на рулях.
Механик индивидуально грустит за своим пультом.
Мои гидроакустики получили мое приказание в случае обнаружения цели доложить лично мне, тихо и по секрету, прямо в штурманскую рубку, где я обычно, в это время, пью кофе и разговариваю со штурманцом.
С моим другом Сашей Зверевым.
Зачем же понапрасну будить командира.
Пусть спокойно отдыхает.
Так, вот, сидим мы, сосем растворимый, говорим об искусстве, о том, что театр – это другой мир и о женщинах, конечно.
Где-то, после третьей кружки и четвертой женщины, из воображения, понятно, я бросаю взгляд на прокладочный стол. На нем лежит морская карта. Замечаю на ней очертания какой-то земли, севернее нас. Всматриваюсь внимательнее и, замечаю, что в одной точке, на мысе Серкап, что на южной оконечности Шпицбергена, одновременно сходятся три моря. Гренландское, Норвежское и Баренцево.
Очень необычно.
Тут же начинаю мечтать выйти на эту оконечность земли и пописать по очереди справа налево или, наоборот, в эти водоемы.
Шура Зверев солидарен.
Мы по очереди спускаемся вниз.
В гальюн.
И делаем это, к нашему сожалению, только в Норвежское море.
Шура Зверев - Зверев Александр Павлович, закончил Ленинградское Нахимовское училище в 1966 году, однокашник
С Новым годом, счастья, здоровья и благополучия Вам и Вашим близким. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
.jpg)
