. Рига, 1948 год.
Олег Николаевич Дунаев командовал ДЭПЛ 125 БПЛ 10 ДиПЛ КВФ Тихоокеанского флота (Камчатка). Командовал успешно, после введения должности старших помощников Оперативного Дежурного ВМФ (СПОД ВМФ) по управлению подводными лодками был назначен на эту должность в числе первых.
После окончания Шестидневной войны 1967 г. было принято решение - для защиты интересов СССР в Средиземном море создать 5-ю оперативную эскадру ВМФ (5 ОПЭСК ВМФ). Управление этой эскадрой осуществлялось с ЦКП ВМФ. На ЦКП ВМФ был создан пост и открылись должности СПОД ВМФ по Средиземному морю. Нештатным начальником этого поста назначили О.Н.Дунаева.
В 70-е и 80-е годы XX века с ростом масштабов боевой службы советского ВМФ в Мировом океане ежегодно находилось свыше ста надводных кораблей и . Перед военными моряками в то время остро стал вопрос их материально-технического обеспечения и ремонта. По замыслу главнокомандующего ВМФ СССР адмирала флота Советского Союза С. Горшкова эту проблему должна была решить сеть советских военных баз, «расположенных во всех оперативно важных районах мира». По принятой тогда традиции, такие базы скромно назывались пунктами материально-технического обеспечения (ПМТО).
К концу 70-х — началу 80-х годов советский ВМФ успел создать ПМТО в Египте, Сирии, Сомали, Анголе, Эфиопии, на Кубе, во Вьетнаме и Южном Йемене. Такие базы не только служили для ремонта боевых кораблей, посадок транспортной, стратегической разведывательной и противолодочной авиации ВМФ, отдыха советских экипажей, но и являлись своеобразным гарантом стабильности в этих странах. Так советский посол в Аддис-Абебе Л.Миронов свидетельствовал, что ПМТО на архипелаге Дахлак был для руководителя Эфиопии Менгисту Хайле Мариама «все равно, что страховой полис нашей, прежде всего военной, поддержки его режима». Советская база «нависала со стороны порта Массауа над тылами оппозиционного Фронта освобождения Эритреи, а блокированные эфиопские войска получали с Дахлака не только танкеры с пресной водой, но и огневую поддержку».
Мы предлагаем читателям воспоминания двух ветеранов советского ВМФ. Один из них, капитан 1 ранга Олег Дунаев, стоял у истоков создания ПМТО в Эфиопии, а другому, капитану 1 ранга Владимиру Семочкину, пришлось присутствовать на завершающем этапе существования базы.
Олег Дунаев. «Подписывать запрещено… А мы уже подписали!»
В конце 1977 года появилась возможность создать в Эфиопии ПМТО. Для адмирала флота Советского Союза С.Горшкова, который мечтал видеть советский ВМФ мощным океанским ракетно-ядерным флотом, каждое такое соглашение было, «как бальзам на душу». Рассказывают, что, когда ему доложили о возможности создания нашей мощной базы в йеменском Адене, он чуть ли не хлопал в ладоши от радости.
В Эфиопии нами рассматривались два порта: и Асэб. Но первый был захвачен эритрейскими «сепаратистами», а второй слишком мал, к тому же через него шел весь грузопоток в страну. Тогда чисто умозрительно по картам и лоциям выбрали архипелаг Дахлак в Красном море. Но что он из себя представляет — не знали. Для проведения рекогносцировки в Эфиопию была направлена военная делегация экспертов, которую возглавил первый заместитель начальника Главного штаба ВМФ адмирал П. Навойцев. В Эфиопии нас встретили далеко не с распростертыми объятиями: командование эфиопских ВМС состояло сплошь из офицеров, получивших подготовку на Западе, и относились они к нам, мягко говоря, недоверчиво. Но уклоняться от переговоров не посмели: тогдашний диктатор Эфиопии Менгисту, провозгласивший «социалистический выбор», был крут на расправу. После того, как делегация получила принципиальное согласие на развертывание ПМТО, мы попросили показать нам архипелаг. Добраться до него можно было только через столицу Эритреи Асмару, которая находилась в блокаде. Летели туда на каком-то крохотном «брезентовом» самолетике, ведомом эфиопом. Когда пролетали над кольцом окружения, сепаратисты открыли бешеный огонь из стрелкового оружия, в крыльях появились пробоины. Однако нам повезло, летчику удалось прорваться, и вскоре самолет благополучно «плюхнулся» прямо на главную улицу Асмары. Переночевали в отеле, где не было ни воды, ни света, зато в изобилии имелось вино и прочие деликатесы. Даже лицо и руки за неимением ничего другого пришлось мыть… во французском шампанском!
Ранним утром вылетели на архипелаг, эритрейцы на этот раз нас «прохлопали». Покружившись над разбросанными по морю безжизненными клочками суши, решили садиться на самый крупный из островов — Дахлак. Он представлял собой плоскую, как блин, песчаную поверхность, кое-где «приподнятую» барханами и чахлыми рощицами финиковых пальм. При итальянцах здесь была каторга, на острове даже сохранились остатки тюремных построек и стен. Местечко, прямо сказать, невеселое.
Затем решили осмотреть остров Нокра, где изрезанность берега и глубины позволяли установить плавучие причалы и док, а также принять плавмастерскую. То есть это место было вполне подходящим. Правда, в душе мы лелеяли мысль, что, когда будет освобожден Массауа, ПМТО удастся перевести туда. Уверенность в этом подкрепляло сосредоточение на архипелаге десантной дивизии правительственных войск, готовящихся захватить порт. Сообщив эфиопам о результатах рекогносцировки и своем выборе, возвратились в Москву. Там я сразу приступил к разработке проекта соглашения, в котором учитывались все наши потребности, а также поправки и пожелания, внесенные местной стороной.
В начале 1978 года делегация практически в том же составе вылетела в Аддис-Абебу для подписания соглашения. Переговоры шли довольно успешно, удалось достичь согласия почти по всем пунктам, но вдруг перед самым финалом эфиопы потребовали изменить статью об уголовной ответственности наших военнослужащих за преступления, совершенные в период пребывания в Эфиопии. Наш вариант, естественно, предполагал, что они подлежат советской юрисдикции. Оппоненты настаивали на ведении этих дел местными органами юстиции. Достигнутое по основным вопросам согласие грозило рухнуть. Заместитель начальника Главного штаба ВМФ П.Навойцев колебался. Все члены делегации доказывали ему, что нельзя подписывать соглашение по эфиопскому варианту. Однако адмирал посчитал, что основная задача — создание ПМТО — решена. Поэтому настоял на подписании документа. Наши доводы и уговоры остались без внимания. После подписания соглашения состоялся прием. Я же, как обычно это делалось, отправился в соседнее помещение накладывать на подписанные тексты сургучные печати. Но тут зашел наш руководитель и приказал ехать на КП главного военного советника, где была ВЧ-связь, узнать, что есть для нас из Москвы. Я связался с оперативным дежурным Главного штаба ВМФ, и он сразу сказал: «Вам подписывать соглашение запрещено». В ответ я только пролепетал: «А мы его уже подписали». «Ну, пеняйте на себя!» Делегация улетала в Москву с подписанным соглашением, но всех угнетала мысль: что нас ждет?
…В аэропорту Шереметьево нас ожидала целая «следственная» комиссия. Рассадили по разным углам и стали дотошно допрашивать: кто чего говорил, делал и т. п. Не знаю, что выслушал впоследствии Петр Николаевич Навойцев, для него это был тяжелый период. Дня через три после прилета, ночью, у меня на квартире зазвонил телефон, и знакомый «шаляпинский» голос (Навойцева за глаза называли за хриплый бас Шаляпиным) прорычал: «Немедленно поезжайте в Генштаб и делайте все, чтобы изменить эту проклятую статью. Машину высылаю».
.
В Генштабе пришлось выслушать массу нелицеприятных слов в адрес Военно-морского флота и в свой лично. Однако удалось выяснить, что нам «крупно повезло» — на днях в Москву приезжает министр обороны Эфиопии и Генштаб намерен предложить ему изменить дискредитирующую нас статью. К утру я написал дополнение к соглашению, отпечатал его на специальной «договорной» бумаге и передал офицеру - направленцу 10-го Главного управления Генштаба. Навойцев, выслушав мой доклад, приказал: «Держите на непрерывном контроле». Через некоторое время мы узнали, что дополнение к соглашению подписано и вступило в силу. Так закончился этот печальный и в определенной степени позорный инцидент, послуживший нам хорошим уроком на будущее.
ПМТО на острове Нокра сыграл большую роль в обслуживании сил боевой службы советского ВМФ в Индийском океане. Наши корабли и суда всегда могли там отремонтироваться, пополнить запасы. Эфиопы в конце концов тоже поняли всю выгоду для себя от такого соседства. Они широко использовали его возможности для ремонта своих кораблей и катеров. Пользовались услугами ПМТО на Нокре и корабли других «дружественных флотов», причем на безвозмездной основе.
Енин Владимир Николаевич
. Большую помощь в сборе материалов оказали однокашники Е.А.Дрюнин и И.В.Куликов.
Как формировался характер Володи Енина? Из воспоминаний Валентина Анатольевича Миловского, однокашника по РНВМУ.
"Лучшие из нахимовцев успешно выступали на республиканских соревнованиях. Вспоминаю, как блестяще бегал эстафету Альберт Книпст. Поджарый, легкий стремительный, стелющийся.
На встрече (нахимовцев 3 декабря 2005 года – Н.А.Верюжский) вспоминали жестокую судьбу Володи Енина. Был случай. Не многие в Нахимовском крутили «солнце» на турнике. Володя стал делать и сорвался. Упал плашмя, сильно ударился, в кровь содрал кожу. Думали, разбился, а он поднялся и молча пошел."
"Енин Владимир Николаевич, помощник командира ПЛ Б-74 (611 проект), 161 БПЛ СФ, г. Полярный (1957-1958 ). В 1958 году В.Н.Енин был назначен помощником АПЛ К-19."
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
