Летом 1962-го или 1963-го годов стоял я со своим катером в неподвижном противолодочном дозоре, на выходе из Кольского залива. Стоял у восточного берега. У западного берега те же функции выполнял МПК. За входом в Кольский залив вела наблюдение и береговая гидроакустическая станция, (БГАС). Акустик БГАС услышал подозрительные шумы. Он предположил, что это подводная лодка. По указанному акустиком пеленгу сигнальщик ничего не обнаружил. Дали наводку на дозорный МПК, который установил гидроакустический контакт с подводной лодкой, прорывающейся в подводном положении в Кольский залив. Как положено, снялся я с бочки и подошёл на поддержку МПК. Действительно, акустический контакт с ПЛ, которая нахально лезет в гости. Доложили ОД и ведём её. Смотрим, из Полярного выскочили катера дежурного ПУГа и бегут к нам, а ПЛ тем временем начала разворачиваться на обратный курс. Кольский залив, конечно, широкий но в подводном положении разворачиваться на скорости командир ПЛ не решался. Пока он разворачивался, ПУГ добежал до нас и установил с ПЛ гидроакустический контакт. Построились мы по привычной схеме, два катера на носовых курсовых углах, два на кормовых курсовых углах, а МПК в качестве наводящего, почти в кильватер. Ведём супостата, а, вернее, он нас ведёт, ведёт туда, куда ему нужно. Думаю у командира ПЛ было не самое лучшее настроение в это время. Пять противолодочных кораблей окружили тебя, долбят по корпусу сонарами и, видимо, чего-то ждут. А ждут, и «ежу понятно», команды от начальства «фас» или «мы вас ребята проверяли» На его счастье, решение на применение оружия мы должны были получить от командования флота. Время идёт, ПЛ уже выходит из залива, а команды на уничтожение нет. Могу предположить, что шли консультации с главным штабом или с правительством. Вряд ли комфлота такую беду на себя желал повесить. Был ли командир ПЛ умным тактиком и психологом или просто везунчиком, мне не ясно. Он выбрал курс отрыва от кораблей ПЛО, через базу береговой ГАС, что его и спасло. Если это был расчёт и психологическая проработка, то ему можно поаплодировать. Координаты БГАС были только на секретных картах. Возможно, что для янки это не было секретом. Как оказалось впоследствии, то была атомная ПЛ.
И тут мы получили «добро» на применение оружия. Бомбить то можно, однако в лодку можно и не попасть, а вот базу БГАС разнесём в дребезги, это уж обязательно. И командир ПУГ решает дать лодке слегка удалиться от гидрофонов береговой гидроакустики, полагая, что имеет дело с дизельной ПЛ, а потом навалиться на неё. БГАС будет целенькая и поможет с наведением и координатами. С такими силами упустить дизельную лодку? Однако, как только лодка подошла к центру базы БГАС, она начала наращивать скорость. Можно предположить, что командир АПЛ вывел свои турбины в режим форсажа, если такой предусмотрен. Минут через десять мы были вынуждены развивать такой ход, что своими шумами забивали собственную акустику, и в конечном итоге потеряли контакт с лодкой. Попытались восстановить контакт, но разве его восстановишь, если лодка удирает от тебя со скоростью 25-30 узлов. На таких скоростях наша акустика не работала. А тут начальник штаба флота из Североморска прибежал на КЦ (катере цели). Начал расспрашивать командира ПУГ как и что было и почему не бомбили? Командир ПУГ объяснил, как было дело, на что НШ флота сказал: «хрен с ней, с базой, надо было бомбить».
При «разборе полётов» особого недовольства нашими действиями командование не высказало. Ну, ушел, так ушел! Главное, что напугали! Хоть и не догнали, но согрелись. И не очень-то хотелось!
Информация о том, что это были америкосы, и что была попытка прорыва в Кольский залив, подтвердила пресса несколько месяцев спустя. Вспоминая этот эпизод, я задаюсь вопросом, что было бы, атакуй мы эту лодку и потопи её?
Не получилось, зато сохранили казённое имущество, и своё и американское.
Офицеры 329 дивизиона торпедных катеров (слева направо). 1 ряд (сидят): Шмелёв, Морозов Юрий Борисович, (командиры звеньев), Чернавин В. (командир дивизиона), Сазонов (замполит), Вобликов Михаил Михайлович (командир звена). 2 и 3 ряд (командиры катеров): Клымик Пётр (штурман дивизиона), Чеботенко Дмитрий, Пучкаев, Петров Юрий Сергеевич, Мельниченко Виктор, Кузнецов, Годулян, Зотов Аркадий, Х., Сырочев Юрий. Пос. Гранитный 1957-1958 гг.
И ещё раз о связи.
Старший помощник с торгового корабля, с которым меня свела работа, рассказал следующую историю.
В бытность СССР моряки торгового флота и их семьи жили в основном за счёт продажи ширпотреба, закупаемого на жиденькую, но надёжную валютную составляющую заработка. Среди молодёжи основной темой разговоров было, где и почём и что можно купить. Более солидные люди эту тему держали в голове и не обсуждали на людях. Любимым местом для отоваривания был Сингапур. Так в Сингапуре, у торговцев розницей, что приезжали на своих лодках на рейд, аналогичный товар можно было купить на 50-80 процентов дешевле, чем в магазине на берегу или в других портах. Объяснялось это просто, торговец считал себя в убытке, если не продавал сегодня товар купленный вчера у оптовика. По этой причине он назначал торговую надбавку в размере примерно пять процентов, а если клиент заказывал товар, которого у него нет, готов был выпрыгнуть из собственной кожи, но обязательно выполнить заказ. При такой постановке дела торговец имел в месяц около 100-150 процентов прибыли от величины оборотного капитала, и все были довольны.
При заходе наших судов в свои порты жёны моряков спешили в порт захода, дабы разгрузить своих мужей от купленного товара, а второстепенной причиной было повидать их.
Судно было с одесским экипажем и приписано к Одессе. Около полугода оно крутилось между портами Атлантики, и теперь с грузом для Союза шло в Балтийское море.
На входе в проливную зону капитан дал радиограмму своей жене: «Иду Скагерраком в Клайпеду». Большинство жен моряков, по такой радиограмме с точностью плюс минус два часа определит вам время захода судна в порт.
Как и ранее, после оформления формальностей, жёны были допущены на борт, и началась ревизия купленного товара и прочие действа по случаю встречи.
Старпома никто не встречал, в каюте не было посторонних, по этой причине капитан пришел к нему «разрядиться» и отвести душу. До этого в каюте капитана был громкий разговор «Меня, старую женщину, ославил на всю Одессу!!!!» и тому подобное.
Капитан ругнулся, как только он умел, и пообещал устроить хороший ураган на узле связи в Одессе, как только доберётся до них.
«Понимаешь, они принесли жене радиограмму, «ИДУ, СКАЧИ РАКОМ В КЛАЙПЕДУ!»
