Мне нравится кипрский кризис хотя бы тем, что заставляет многих заметных политических и финансовых фигур нетрадиционно высказываться. То наш вдруг произнес так всем понравившееся «грабят награбленное». То во многих отношениях бывший господин Кудрин признает существование «проблемных государств», понимая под ними не ФРГ и США, а те, граждане которых хранят свои деньги за пределами своих стран. Правда, что бы там ни говорили наши заметные персоны, одно они не говорят и сегодня. Никто из них не осмелился сказать, в какую черную дыру уходят деньги. Скажем, те деньги, которые когда-то были на Кипре, но благополучно исчезли, даже Китай со всем своим полуторамиллиардным населением проедал бы долго и счастливо. Но продажные журналисты, у которых плохо с арифметикой, говорят, что это Кипру с его миллионным населением нужно было жить по средствам. По каким средствам?
Вроде бы уже банковская система стала настолько прозрачной, что найти те счета, на которые ушли кипрские деньги ничего не стоит. Вся беда лишь в том, что они ушли на счета тех, кому, вроде бы, положено их искать.
Посмотрим на логику западноевропейской «Тройки». С одной стороны, от Кипра требуют экономии и настойчиво рекомендуют украсть чужие деньги, а, с другой, молча, незаметно, списываются миллиардные американские долги, на фоне которых громкое кипрское воровство — капля в море.
Второе. Вспомним подвергнутого импичменту американского президента Ричарда Никсона. Все поголовно знают, что он позорно покинул свой пост за скандал в гостинице «Уотергейт». Конечно, подслушивать политических конкурентов нехорошо. Но по странному стечению печальных для Никсона обстоятельств, он был последним президентом США, который осмелился противостоять финансовым акулам и отстаивал идею золотого паритета для доллара. Никсона скушали с кетчупом «Хайнц», и доллар «отвязался». Сейчас он по отношению к золоту стоит примерно в 50 раз дешевле. Это значит, что, как минимум, настолько подешевели все американские долги за 30 с лишним лет. Об этом — молчок. О миллиардных списаниях американских долгов — молчок. Но ведь если для США это долги, то для кого-то это были заработанные деньги, и теперь их списали. Если раньше, чтобы ограбить страну на такие суммы, нужно было посылать на бойню молодых ребят и платить их жизнями за неуемную человеческую жадность, то теперь достаточно одного клерка нетрадиционной ориентации, чтобы, он, не отвлекаясь от основного своего порока, перевел деньги на нужный счет или списал.
Третье. В Западной Европе сегодня совокупный долг почти в четыре раза превышает совокупный ВВП. И вот этой, прямо скажем, шаткой ситуацией руководят никем не избиравшиеся, никому не знакомые, случайные люди, которые плохо ориентируются даже в своих просторных кабинетах, не говоря уже о странах, о которых они последний раз слышали в школе на уроке географии. В длинных коридорах объединенной Европы снуют какие-то толпы румын, поляков, голландцев (у которых самый большой в мире долг на душу населения) и учат, учат, учат, кому и как затягивать пояса.
Что могут эти случайные, не обремененные идеей патриотизма люди? Самое новое, что предлагается Кипру — это украсть у вкладчиков деньги и сдать их в европейский «общак». Идея перенести все «ядовитые» активы из разных банков в один банк, который потом банкротится, настолько не нова, что о ней успели написать целые книги.
Сегодня Германия и фрау канцлер пытаются доказать, что финансовые позиции страны очень крепки. Но это не так. Германия — крупнейших игрок на виртуальном товарном и финансовом рынках. Ее финансовые институты «срослись» с американскими в единой целое. Они смогут существовать ровно столько, сколько существует виртуальный финансово-товарный рынок. Не нужно быть политическим прорицателем, чтобы сказать, что страны, ничего не имеющие от виртуального рынка, для которых виртуальный рынок синоним грабежа, который осуществляют англо-американо-германские дяди, уже представляют собой единый фронт, способный сказать решительное «нет!» неоимпериалистическому грабежу. Осталось только услышать это «нет!», которое может прозвучать и по-гречески, и по-испански, а даже по-русски, хотя, может быть, и с нерусским акцентом.
26 марта 2013 г.
Амфора
Эпоха древних греков — лишь в музее,
И красные фигуры черных амфор
Не могут возвратить назад событья,
Ни томный взгляд Елены, ни Париса
С его незвонким перестуком лат.
Меж нами пропасть сумрачно глазеет,
И даже неподвластный новой рампе
Свет отвратит событья, словно бритва,
Так нехотя заставив нас нанизать,
Заклятья слов и мириады дат.
Мужчины больше не сойдутся в битве,
Чтоб силою померяться и славой.
И не вернутся к нам былые чувства,
Как запах чеснока, котлов и сала
В неброском свете конского навоза.
Нам не дано порадоваться жатве,
И проживая долгий день державы,
Мы не услышим, как сжимал до хруста
Усталый воин рукоять меча…
Но почему былые ощущенья,
Так живы вдруг, и даже так готовы
Забыть про времена и про народы,
И встать в строку того стихотворенья,
Которое ко мне приходит снова
Сквозь частые приливы непогоды
И нежеланье всё рубить сплеча?
Я помню, как взлетал в седло Парисом,
И как стеснялся призрака Елены,
И, сам потом придумывая мифы,
Вдруг становился очень древним греком,
И строил козни даже Одиссею…
От той эпохи велено лишь крысам
Свой множить род, и, не меняя гены,
Идти на Город, словно это рифы,
И бить хвостом и побеждать с успехом
Всех тех, кто строит или в землю сеет
Янтарно-благодарное зерно.
Мне нужно знать: отмеченный омфалом
Есть центр вселенной, он еще не сдвинут.
А, значит мы живем в большом и малом
Всё в том же мире, так же месим глину,
И круг гончарный крутится, и спрыгнуть,
Нам, как горшкам, сегодня не дано.
26 марта 2013 г.
.jpg)
