Восточный проход (Цусимский пролив) Корейского пролива проскочили ночью на полном ходу с выключенными ходовыми огнями. С левого борта японские берега в ярких огнях, ближе к берегу рыболовные шхуны в свете ртутных ламп ловят сайру. Прямо по курсу чисто, встречных судов, на счастье, нет. Справа по борту чернота, низкая облачность, изредка в разрывах проявляется чуть-чуть диск луны. Вдруг возглас сигнальщика:
— Прямо по курсу на воде черный предмет!
— Лево на борт!
Секунд через десять вдоль правого борта в нескольких метрах промелькнул черный силуэт небольшой джонки, чуть подсвеченной бумажным фонариком. Лодка закачалась на волне и скрылась в темноте на пенном кильватерном следе... Ф-у-у!.. Чуть грех на душу не приняли.
— Право на борт! Молодец, сигнальщик! Так и дальше бди. Через час-полтора вошли в район интенсивного рыболовства, а тут во все стороны по горизонту . По плану перехода надо бы погрузиться, но под водой сплошные сети. Пришлось маневрировать на равном расстоянии меж одиночными судами и группами, примерно выдерживая генеральный курс.
Вышли из скопления рыбаков только к рассвету. И вовремя, справа по курсу из-за горизонта показались ходовые огни явно боевого корабля. Срочно погрузились. Глубина 50 метров, глубже не уйдешь. Восточно-Китайское море мелководно. Наконец вышли в океан. Полная свобода маневра, как говорится, до грунта два часа экономходом. Но обнаружились свои сложности. До назначенного района поиска ходу почти трое суток, и все по диагонали мощного течения Куросио. На течении важно четко вести счисление и периодически определять свое место. Но над морем туман, ни звезд, ни солнца не видно. Радиолокацией до берегов не достать, радиопеленга береговых радиомаяков почему-то «пляшут» (штурмана оправдываются, мол мешают острова искажают-де прохождение радиоволн; я же вспоминаю про «танцора...»). Определиться по иностранным радиосистемам тоже почему-то не получается («опытный» штурман опять поясняет: мол «супостаты», прознав про замысел нашего командования, сменили временные задержки опорных станций радиосистем, а я опять вспоминаю о карандаше «Ратмир»...).
— Штурмана, кончай дурика валять, ведите учет счисления по атласу течений.
— Так и делаем.
Наконец, штурмана доложили, что пришли в район. Легли на курс поиска 270 градусов. К сожалению, определить место так и не удалось.
— Глубина 100 метров. Осмотреться в отсеках. Начали поиск подводных лодок «вероятного противника». В отсеках соблюдать режим тишины.
В центральном посту на командирскую вахту заступил старпом капитан 3 ранга Иванов. Вахтенный офицер и акустик проинструктированы. Можно уйти в , прилечь отдохнуть. Лежу, а в мыслях тревога — где плывем? Вроде забылся сном... Вдруг слышу далекий раскат подводного взрыва. С характерными признаками далекого подводного взрыва я был знаком давно, с лейтенантских времен, когда наша лодка принимала участие в испытаниях дальней гидроакустической навигационной системы.
...Слышу еще взрыв, еще... Вспоминаю карту обстановки в разведотделе флота. Восточнее острова Кюсю — японо-американский полигон бомбометания! Куда нас черт занес?! Вернее, не черт, а штурмана! Сон как рукой сняло. Пулей в штурманскую рубку.
— Штурмана, покажите, как учитывали течение.
— ..?
— Вы уверены, что мы в заданном районе?
— Да, мы течение не учитывали.
— Как так? Я же вам давал указание: раз нет определений места, точнее вести счисление по данным карт и атласа течений.
— Да, но данные по атласу и картам не совпадали, а иногда просто противоречили. Поэтому есть рекомендация: если информация противоречива, то ее не следует принимать во внимание.
— Я вам давал не рекомендацию, а указание. Далее я высказал им все, что я о них думаю, в более убедительных выражениях.
— Боевая тревога! Всплываем под перископ. Акустики, внимательно слушать горизонт!
Всплыли. В перископ белесая пелена, туман. В поискал солнышко. Вроде есть светлое пятно... то ярче, то опять темнеет... Но попытать счастье можно. Радиолокационный горизонт чист.
— Штурман, готовь авиационный секстан. Стоп правый мотор. Продуть среднюю!
Всплыли в позиционное положение. Отдраил верхний рубочный люк, вышел на мостик, осмотрелся. Туман — ни носа, ни кормы не видно. Море спокойно, длинная мертвая зыбь. Вместо солнца светлое пятно почти над головой. Время близко к полудню, можно хотя бы грубо определиться по широте.
— Внизу, провентилировать лодку, вынести мусор, выход на верх по одному человеку, штурманам с авиасекстаном на мостик!
Вылазят, голубчики...
— Солнечное пятно иногда просвечивает, попытайтесь замерить хоть одну линию положения.
— Нет, товарищ командир, при таком солнце это невозможно, краев солнца нет. Ничего не выйдет.
Короткое препирательство, беру секстан, ловлю центр яркого пятна, снимаю отсчет.
— Так, оба вниз, посчитать, линию положения проложить, доложить на мостик.
Минут через десять вылезает наверх штурман, не «опытный», свой, докладывает:
— Почти сто миль севернее заданного района... Но этого не может быть.
— Не может быть, не может быть... Как раз может. Трое суток по течению! Так и будет! Все вниз! Погружаемся!
На глубине 100 метров, ведя поиск, под двумя моторами пошли на юг. Лично на карте провел счисление с момента выхода в океан с учетом течения, полученную точку скорректировал линией положения поолуденного солнца, записал в навигационный журнал координаты.
— Так считать. Далее вести счисление от данной точки с учетом течения строго по атласу.
— Я не согласен, — это «опытный», — так нельзя считать.
— Считать так, как я приказал, если же отказываетесь, то я вынужден буду вас отстранить... В крайнем случае, разрешаю вам вести параллельную прокладку, чтоб вам потом стыднее было и чтоб, как говаривал Петр Первый, «глупость каждого видней была».
Часа через четыре опять всплыли, опять взяли сквозь туман солнечное , чтоб получить хоть грубую, но линию положения по долготе. Ночью всплыли в надводное положение, чтобы под дизелями большим ходом быстрее уйти на юг. Звезд нет, туман. На следующий день опять всплывали, опять в тумане определялись по пятну солнца. «Опытный» вначале ехидно ухмылялся, но по мере получения новых, хотя и приблизительных по точности, линий положения, подтверждающих правильность решения срочно идти на юг, становился все серьезнее и деловитее. Надо было торопиться, поиск лодок «противника» в заданной полосе не получился, но приближалось время встречи с нашим отрядом боевых кораблей.
Если не выйдем в заданное время в точку «рандеву», будет явный скандал. В сумерки всплыли под перископ. Небо прояснилось, но горизонта нет — низкий туман.
Когда стемнело, всплыли в надводное положение, очередной рывок под дизелями на юг. Небо усыпано яркими почти немигающими звездами, тумана нет, ясно — дальше отошли от берегов, вышли из течения Куросио. Но навигационные сумерки кончились и потому горизонта нет, определились по звездам опять авиасекстаном. Идем на юг хорошо, но надо торопиться. Море спокойно, горизонт чист, ни огонька, ни радиолокационного сигнала. Над головой только звезды. Красота Вселенной! Вдоль бортов и за кормой фосфоресцирующий кильватерный след. Красота! Тихо, покойно...
Вдруг над головой на фоне звезд бесшумно скользнул огромный силуэт самолета, с левого борта по корме в нос... и только потом тихий свист турбин. Патрульный противолодочный самолет США «Орион»! Высота метров 50, не больше! Вышел на нас, видимо, либо по данным шлейфа выхлопных газов дизелей (несмотря на подводный выхлоп), либо по телевизионной аппаратуре.
— Стоп зарядка, стоп оба дизеля. Все вниз! Срочное погружение! Задраен верхний рубочный люк!.. Боцман, нырять на глубину 90 метров!
Выполнив маневр уклонения по глубине, курсу и времени (как положено по наставлению), всплыли для зарядки батареи и перехода дальше в точку «рандеву». Радиолокационный и визуально горизонт и воздух чист. Пролетел. Может не заметил? Но не тут-то было...
— Товарищ командир, вот он. Заходит с левого борта... Точно, на фоне ярких звезд, низко над водой, идет на нас с выключенными навигационными огнями.
— Стоп зарядка...
В этот момент полное ослепление: «» включил свои мощные прожекторы... Короче, опять уклонились погружением. N-е время, как положено по наставлению, проманеврировали на глубине и опять всплыли. Зарядку-то аккумуляторной батареи надо делать! Осмотрелись, ни огней, ни радиолокационных сигналов нет, горизонт и воздух чист. Ну, думаю, в свете прожекторов сфотографировал, доказательство обнаружения «советикуса» есть, премиальные в кармане, улетел по маршруту дальше. Только начали зарядку, дали ток первой ступени, запустили компрессоры на пополнение ВВД...
— Мостик, опасный сигнал самолетной РЛС... Конечно, вот он опять черной тенью проскочил над самой головой. Опять без огней, но зато маханул радиолокацией. Играет, как кот с мышкой! Сволочь! Раздумываю, что делать? Надо и на юг спешить в точку встречи со своими кораблями, надо и зарядку АБ уже форсированно пробить (до рассвета уже времени нет), и воздух пополнить, надо и от «супостата» уклоняться. Пока раздумывал, самолет включил навигационные огни и несколько раз пролетел над лодкой то с борта, то с кормы в нос... А-а-а, выкладывает «клеверный лист»... Наверно, подтверждает контакт магнитометром, тренирует операторов.
— Стоп зарядка, стоп дизеля! Все вниз...
Короче, опять уклонились, но не по правилам наставления, а чуть-чуть по-другому — отошли от шаблона. Он следит магнитометром, ожидая стандартный прием уклонения, а мы по-другому... Через некоторое время всплыли. Тихо, никого. Может, обманули, может, ему надоело... Продолжили зарядку, пополняем ВВД. Но уже рассвет, придется остаться на поверхности и по светлому времени. Часа через два со стороны солнца без единого сигнала на высоте 200 метров подлетел «Орион». То ли тот же, то ли другой по наведению первого. Вышел точно на нас. Конечно, далеко ли мы ушли за пару-другую часов? Вдруг шлеп (!), почти у борта закачался маркерный радиогидроакустический буй. Самолет, заложив крен, вышел вперед по нашему курсу, далее по горизонту пошел по кругу. В бинокль было видно, как из-под фюзеляжа отделяются очередные РГБ.
— Внизу, записать в вахтенный журнал: «Широта.., долгота.., базовый патрульный противолодочный самолет ВМС США Р-3С "Орион" бортовой номер... производит облет подводной лодки, выставляет кольцевой барьер РГБ». Далее записать: «...В связи с необходимостью закончить зарядку аккумуляторной батареи командир решил уклонение не производить, остаться в надводном положении, вести наблюдение за действиями и тактическими приемами противолодочных сил ВМС США».
Впереди по курсу показался ярко-красный РГБ.
— Внизу, карабин и обойму патронов наверх.
РГБ, плавно покачиваясь на мертвой зыби, медленно проходит в 5 метрах по правому борту. Хорошо видна маркировка на корпусе буя, AN/SSQ-41. Три выстрела, одно попадание — верхняя крышка и антенна разбиты. Самолет, тем временем, впереди по курсу выставил еще три буя. Видимо, отсекающий барьер. Развернулся, летит к нам контркурсом.., прошел вдоль борта... Почти точно на место расстрелянного буя выставил новый. Наверно, ждет, что мы будем уклоняться.
Зарядку батареи закончили часа через три. за это время то улетал, то прилетал вновь. Опять тренировал своих операторов слежению магнитометром, выписывая в небе «клеверный лист», ставил отсекающие барьеры РГБ. Близко подлетая к лодке, летчик через фонарь кабины что-то пытался знаками показать.
Когда в очередной раз самолет скрылся за горизонтом, мы нырнули и на глубине 120 метров под слабеньким слоем «скачка» пошли дальше на юг. Утром встреча со своими кораблями в точке «рандеву» и с ходу торпедная атака.
В сумерки хорошо определили место по звездам. Штурмана окончательно признали свою ошибку, гонора поубавилось, поначалу действительно завели на 96 миль выше назначенного района. Море спокойно, все так же почти безветрие, на небе ни облачка, из-за миллиарда ярких звезд небо кажется совершенно черным. Хотя «супостат» никак себя не проявляет, решил ночь перед встречей с кораблями провести на глубине, максимально соблюсти скрытность.
Назначенное время «рандеву» — 8 ч 00 мин по московскому времени. В 6 ч 00 мин решил всплыть под перископ, осмотреться: акустический горизонт чист, но гидрология дрянь (как бы не пропустить!), пройдут стороной — не догонишь.
— На быстрой ТОВСЬ! — Это команда трюмным (при такой гидрологии, когда дальность обнаружения надводных кораблей из-за отрицательной рефракции звуковых лучей сильно ограничена, надо быть готовым к срочному уклонению от таранного удара). Курс всплытия 180 градусов. Поднимаю перископ... Чу! Прямо на меня, распустив из-под форштевня пенные усы, хорошим ходом идет красавец эсминец 56-го проекта, а за ним дальше, почти в створе, ракетный крейсер «Варяг»! Поворот перископа влево... еще пара эсминцев, перископ вправо... — чисто! Все ясно. Судя по строю, корабли лежат на частном галсе противолодочного зигзага, очередной поворот на генеральный курс следует ожидать вправо!
— Центральный, шумы винтов кораблей по пеленгу... Ага, наконец и акустики взяли цель. Успеваю замерить дистанцию до головного эсминца. 18 кабельтов!
— Заполнить быструю! Боцман, ныряй на глубину 40 метров! Оба мотора вперед средний!.. Торпедная атака!.. 3-й и 4-й торпедные аппараты приготовить к выстрелу...
— ...Глубина 40 метров.
— Продуть быструю!.. Лево на борт, на курс 30 градусов! Стоп левый, правый вперед малый!
Над головой один за другим прошумели эсминец и крейсер.
— Боцман, всплывай под перископ.
— ...Глубина 10 метров.
Поднимаю перископ... Всплыли на краю кильватерного следа крейсера.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
.jpg)
