Учебный центр в Палдиски — комплекс зданий, основной учебный корпус из стекла и бетона. Жилой городок панельных домов. Для семей наших офицеров выделили несколько квартир. Свое семейство я тоже поместил в 2-комнатную квартиру.
Начальник учебного центра контр-адмирал Рулюк, тихоокеанец. Встретился еще один улиссовец, начальник цикла капитан 1 ранга Данаконян. Когда-то он добивался меня помощником к себе, но на мне был флотский «фитиль», и ходатайство его не сработало. Обучение в УЦ дало много, не только подготовило меня, ветерана дизельного подводного флота, к освоению техники атомохода, но и в плане общего развития кругозора и знаний офицера-подводника. Преподаватели тут были грамотные и опытные подводники. Особенно мне понравился и пригодился на практике так называемый «планшет анализа гидролого-акустической обстановки». Он исполнялся на большом листе плексигласа, обстановка наносилась цветными стеклографами с учетом законов преломления звуковых лучей в океане, распределения ближних и дальних зон акустической освещенности. Там же удобно было размещать и другую нужную для вахтенных офицеров и расчета ЦП подводной лодки информацию. С планшета можно было считывать дальности возможного взаимного обнаружения ПЛ — ПЛ и ПЛ — НК. У нас на лодке этот планшет непременно висел в центральном посту. К моему удивлению, на других лодках я его редко встречал, хотя почти все экипажи проходили подготовку в Палдиски, а кое-кому удавалось попадать в УЦ и на межпоходовую подготовку.
Где-то в середине курса подготовки стало известно, что управление комплектования ВМФ собирается укомплектовать все должности старшин команд и старших специалистов лодки мичманами, выпускниками Одесской школы мичманов, и только должности специалистов будут укомплектованы матросами срочной службы. Это круто меняло наши представления о составе команды подводной лодки. Кое-кто задавал банальные вопросы: «А кто же будет делать приборку? А кто будет стоять с ружьем у трапа? А кто..?». И т.д. Мичмана после выпуска из школы должны были ехать на флоты для стажировки на действующих кораблях и только потом, перед тем, как нам ехать в Приморье всем экипажем на стажировку, присоединяться к нам.
Не помню, кому пришла в голову замечательная идея. То ли старпому, то ли помощнику, но не мне. Я же за нее ухватился сразу. Короче, когда приехал из Москвы офицер-комплектовщик, мы поставили вопрос о том, чтобы наших мичманов после выпуска из школы на флоты не отправлять, а направить напрямую к нам в Палдиски. Тут мы их после своих занятий обучим тому, чему сами научились, тут мы их сразу лучше изучим и воспитаем под себя, тут начнется наше сколачивание как единого экипажа, тут мы им не дадим разболтаться и т. д. Офицер-комплектовщик, спасибо ему, идею подхватил. Написали ходатайство, идею пробили. Конечно, некоторое неудобство для УЦ, лишние, несвойственные УЦ заботы, лишняя нагрузка на офицеров, вместо вечернего отдыха —проводи занятия со своими подчиненными...
Но зато уже идет совместная отработка на действующих стендах и макетах, на действующей ядерной энергоустановке, где почти в полном составе отрабатывается БЧ-V по вводу, эксплуатации на МКУ и выводу ее из действия. В полном составе ГКП и боевых постов БЧ-II отрабатывалась и ракетная атака — венец действий РПКСН в океане. Когда подвезли и третью часть своего экипажа, и ее включили в общий процесс. Отрабатывались и в отсеке живучести борьба с пожаром и водой, отрабатывались и в качающемся отсеке по дифферентовке подводной лодки. Как это все здорово сказалось в ближайшем будущем!
Вопрос с моим очередным званием вновь возник здесь же в Палдиски. Как-то в вестибюле встретился Рулюк:
— А что у вас со званием?
— Должны были давно послать представление с Камчатки. Жду.
— Зайдите к кадровику, скажите, пусть уточнит по телефону в Москве.
Уточнили. Конечно, ничего там нет. Написали вновь за подписью начальника УЦ. Когда летел на Камчатку за третьей частью экипажа, при пересадке в Москве задержался на пару суток, навестил отца. Созвонились с управлением кадров Министерства обороны и на другой день вечером уже по чуть-чуть отметили задержавшуюся на два года очередную звезду.
На Камчатке в один из дней, когда подбирали личный состав, случайно на территории эскадры подводных лодок встретились с Катченковым. ЧВС КВФ был занят разговором с офицерами политотдела, но меня явно увидел, узнал и не смог скрыть изумления, а на мое «отдание чести» только кивнул.
Замечательному, к сожалению, короткому периоду жизни в Прибалтике пришел конец. Экзамены, вручение очередного «Свидетельства с отличием», и опять дальняя дорога.
А воспоминания приятны. И вспомнить есть что. Не только четко организованная учеба, но и благоустроенные быт и часы отдыха. Уютные уголки Старого Таллина, выходы в лес по грибы в окрестностях Палдиски, коллективный выезд на рыбалку — все это и другое хранится в уголках благодарной памяти.
Дальняя дорога — это сборы, отправка контейнеров с семейными пожитками, а теперь и экипаж оброс солидным интендантским имуществом, организация перевозки воинского подразделения, то бишь «воинского эшелона», где по ж/д, где самолетом. Морока, но надо. Досадно только, что это придется делать еще не один раз.
Пока все отправляется по адресу, указанному в предписании, в Приморье на ж/д ст. Дунай, поближе к месту базирования соединения атомных подводных лодок, где нам предстоит стажироваться и сдать первые две курсовые задачи боевой подготовки.
ПРИМОРЬЕ
Прибыли. Разместились. Для экипажа выделили в одной из казарм кубрик с парой кают для офицеров и канцелярией там же. Семьи со скарбом рассеяли по Союзу у родственников и знакомых. Я для семьи получил квартиру в пос. Тихоокеанском. Это закрытый военный поселок панельных пяти и более этажных домов для семей офицеров надводных кораблей и подводников, базирующихся на залив Стрелок.
Стажировались на головной ПЛАРБ Комсомольского завода. Первая курсовая задача № 1а — организационная. Основные требования: чистота и порядок в кубрике, чистая отглаженная форма одежды, аккуратная прическа, на спецодежде соответствующая маркировка, книжки «боевой номер», знание ее и эксплуатационной документации своего заведования на лодке, знание и соблюдение требований радиационной безопасности и многое другое. Венец — допуск к самостоятельному управлению, соответственно по должности, боевым постом, командой, группой, боевой частью, кораблем. Вторая курсовая задача № 2а — практика, т. е. умение приготовить к действию, запустить, эксплуатировать, управлять опять же материальной частью своего БП, командой, группой, боевой частью, кораблем. Короче, умение плавать и управлять кораблем в надводном и подводном положении.
Напряженный труд всего экипажа в течение поздней осени 1971 года и зимы 1971/1972 года не мог не увенчаться успехом, и весной мы вновь собрались и двинулись в Комсомольск-на-Амуре.
То, что написал, это не для моряков. Они все это знают. Это для детей наших и внуков, если читать будут.
КОМСОМОЛЬСК-НА-АМУРЕ
Комсомольск встретил нас весенним солнцем. Разместились в расположении бригады строящихся подводных лодок прекрасно. Все семьи, что были с нами, тоже получили квартиры или комнаты. Территория большая, ухоженная. Здания просторные и добротные. Пусто. Мы пока единственный экипаж. В бригаде только один истосковавшийся на службе штаб — комбриг, капитан 1 ранга, небольшого роста, более чем полный человек с красным лицом (мы его за глаза звали «сеньор-помидор»), доказал нам это в первые же дни. Казалось бы, первым делом допусти людей до строящегося корабля, хоть просто покажи, но нет. Первым делом все вымой и вылижи, выровняй, заправь, причешись, наклей нужные бирки... Короче, подтверди задачу № 1а вновь. Дошло до того, что как-то смотрю мои мичмана моют асфальтовые дорожки на территории части палубными щетками, макая их периодически в тазики с водой. Воду таскают из ближайшего гальюна казармы. Вмешался.
— Вот торчат из земли пожарные гидранты, подключите шланги и скатите всю грязь водой. Что вы ее размазываете щетками?!
И что же? Получил от комбрига нагоняй: «Не вмешивайся, таков установленный порядок. Нечего газоны водой заливать!» И поделом! Звучит очень убедительно. Я, конечно, кое-что со своей стороны высказал, тем более что в пререкания включился нач. ПО капитан 1 ранга Панин. Тем не менее дня через два оформили пропуска для прохода на завод.
Свое «томление по боевой деятельности» комбриг удовлетворил и в тактическом кабинете, благодаря нам существенно выполнил план по тактической подготовке. Каждую неделю, а то и дважды, проводились семинары, групповые упражнения или тактические летучки. Обучаемых в группе командирской подготовки комбрига было двое — я и мой старпом Кайсин. Как правило, это было так. В огромном, расцвеченном стендами о «вероятном противнике» кабинете по одну сторону длинного стола рассаживались комбриг, начальник штаба Герой Советского Союза, капитан 1 ранга Слава Виноградов (сосланный сюда за что-то), кто-либо, в зависимости от темы, из флагманских специалистов, иногда нач. ПО.
начал свой путь спецшкольником, продолжил подготом.
Руководитель занятия, то бишь комбриг, хорошо поставленным голосом в никуда зачитывал из отпечатанного «Плана...» очередной вопрос и вопрошал:
— Кто будет отвечать?
Все, естественно, смотрели на меня или старпома. Обремененные свежими знаниями из академии и УЦ, либо я, либо он, как школьники поднимали руку, вставали и четко излагали.
— Так. Следующий вопрос... Кто будет отвечать?
И так до конца вопросника. Комедия эта, видимо, комбригу нравилась. Остальные представители бригады, как правило, сидели с непроницаемыми лицами. Временами комбриг делал какие-то пометки в напечатанном тексте варианта ожидаемого ответа, тихо шептал Виноградову: «Надо поправить...». Наверно, это был метод повышения самообразования в этом «медвежьем углу».
Как-то, помню, на очередном занятии не выдержал, говорю: мол, «нет у нас времени, сидеть здесь ломать комедию, лодкой надо заниматься. Да и вам зачем весь план на нас делать, скоро очередной экипаж приедет. Чем их занимать будете?». Пустое! «Найдем, чем. Не ваше дело». Однако вскоре отстал, я думаю, нач. ПО помог.
Действительно, вскоре прибыл очередной экипаж (монтаж их лодки шел в соседнем эллинге), стало полегче. Правда, одно действо комбрига вспоминаю с благодарностью, помог сколачиванию, спайке экипажа. Вернее не спайке, а спойке. С прибытием нового экипажа назначен был строевой смотр. Смотр завершается прохождением с исполнением строевой песни. Два экипажа— естественно, здоровое соревнование. Кто лучше? После прохождения с первой песней нам скомандовали повторить. Песню не помню, но исполнили здорово. В чем дело? Идем на второй заход. За спиной у меня тихий галдеж, что-то обсуждают. Спрашиваю: «Еще песня есть?». «Есть!». И как дали...
«...Ты-ы не плачь, не плачь, моя Маруся,
Я к тебе-е не-е вернуся...»
И припев:
«По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там.
По-о морям-м, морям, морям, морям...
Эх, нынче зде-есь, а завтра там!»
И все это с запевалой, с посвистом... Лихо прошли!.. Ясное дело, первое место. Оказывается, первое прохождение и песня тоже понравились, потому и приказали повторить. Молодцы! Заслуга моих помощников— Кайсина, Белозерова и Задояна. По вечерам, когда я уже уходил домой, они оставались в кубрике разучивали и репетировали.
Строевой смотр. Прохождение экипажа с песней. Комсомольск-на-Амуре. 1972 год
Первое знакомство с кораблем потрясло. Вид огромной лодки в эллинге на стапелях — это не то, что на плаву! 20 м вместе с рубкой в высоту, почти 130 м в длину, 6-7-этажный и 6-подъездный дом! Работы идут полным ходом. Корпус кроют противогидролокационным покрытием. Скоро спуск на воду, достройка на плаву у стенки завода, подготовка к физическому пуску ядерного реактора. Встретились с главным строителем, договорились о порядке взаимодействия. Экипажу задача: быстро детально изучить корабль, выявить отличия от головной, откорректировать книжки «Боевой номер», углубить знания своей материальной части. И еще одно, контроль действий рабочих. Это и негласная просьба генерального директора судостроительного завода Героя Социалистического труда Деева. «Бди!». Помнится, такой же был наказ и в 1955 году, когда «С-334» находилась на достроечной базе этого же завода во Владивостоке. И не зря! Уже на плаву в одном из подшипников линии вала был обнаружен песок. Хулиганство? Диверсия? Или попытка сорвать своевременный выход и гарантировать трудовую занятость? Сроки готовности корабля к сплаву по Амуру на заводе стремятся обеспечить гарантированно, так как проход транспортного дока по мелям Амура возможен только в полные воды. Специальная служба строго отслеживает уровень воды в реке, прогнозирует осадки, стоки и т.д.
Торжественный спуск на воду, бутылка, брызги шампанского! Наконец, физический пуск ядерной энергетической установки. Все по плану, в срок. Электромеханическая боевая часть экипажа была задействована в полном составе. Наши управленцы ГЭУ показали себя хорошо, даже, помнится, высказали кое-какие предложения по совершенствованию технических средств.
Вообще говоря, рационализаторская работа на корабле развернулась практически с первого дня. Между прочим, я тоже лично принял в этом участие, предложив улучшить конструкцию системы связи и переговорных устройств «мостик— боевая рубка — центральный пост». Все «рации» оформлялись и премировались законным путем. Я тоже получил что-то около 60 рублей. Внедрение некоторых «раций» потребовало присутствия генерального конструктора проекта, и он прилетел из Ленинграда. Если память не изменяет, фамилия его была Ковалев.
Наша лодка на заводе строилась четвертым корпусом, и хотя значилась тем же проектом, что и первые три, пр. 667А, но существенно отличалась от предыдущих. У нас был установлен новейший навигационный комплекс «Тобол», инерциальный. Это значительно улучшало не только чисто навигационные характеристики корабля, но и боевые, связанные с использованием основного оружия, кроме того, повышало скрытность плавания.
С приближением срока транспортировки по Амуру становилось ясным, что наша отличается еще кое-чем. Предыдущие лодки к моменту транспортировки имели недостаточную техническую готовность к самостоятельному плаванию, и по выходу из устья Амура их на буксире вдоль берегов Приморья отводили в бухту Большой Камень на достроечную базу. Там доводили «до ума» технически, доотрабатывали экипаж, но в основном с заводским сдаточным экипажем (заводскими рабочими), наконец, выпускали в море на заводские испытания.
Техническая готовность нашего корабля к плаванию была очень высокой, а к планируемому сроку заводки в транспортный док ожидалась без малого 100%. В связи с этим генеральный директор заранее начал беспокоить командование флота, а затем и ВМФ требованием обеспечить лодку отработанным практическими плаваниями экипажем. Минсудпром рассчитывал эту лодку сдать флоту досрочно, для чего планировал заводские испытания начать с ходу, от устья Амура без захода на достроечную базу.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
