Ожидая вступительных экзаменов в училище, мы, прибывшие из разных городов, были размещены в казармах флотского экипажа. В часы, свободные от работ и каких-либо занятий, знакомились с городом, интересовались Невой и кораблями, стоявшими у берегов реки. Однажды увидели военный корабль, приближавшийся для швартовки к берегу. Оказался учебный корабль «Трефолев», прибывший с курсантами Военно-морского училища после окончания летней морской практики. Остановились посмотреть и среди сходивших на берег увидели Ваню Острецова***, тоже воспитанника ГПШ, выпущенного в 1922 году. К сожалению, и с ним не удалось поговорить. Курсантов построили и повели в училище. При последующих попытках встретиться узнал, что Ванюшка ушел их училища в школу морских летчиков или в Ейск на Азовском море, или в Качу, на Черном море. А примерно год спустя, разговорившись с одним морским летчиком, узнал, что Ваня Острецов погиб при падении самолета во время тренировочного полета. Был очень умный, добрый товарищ. Мы были с ним полнейшими земляками: не только по Ярославлю, но и по слободе Коровники. Он тоже, как и я – Коровницкий.
До конца 1950-х годов ни с кем из гепешевцев встретиться не пришлось. Хотя, как после оказалось, несколько человек жили и работали в Москве.
А в конце 1950-х ко мне, на московскую квартиру пришел генерал-майор авиации, Герой Советского Союза, в котором я сразу узнал Кольку Торопчина*, тенориста ЯГПШ. Можно, видимо, представить радость встречи!
Он проживал в Москве, будучи после войны назначенным в штаб ВВС Московского военного округа. Оказалось, что у него имеются связи с некоторыми гепешовцами, проживающим в Москве. В итоге мы организовали встречу на моей квартире, где собрались, помимо Торопчина: генерал-майор артиллерии Женя Гаврилович, генерал-майор артиллерии Борис Сарбунов, вице-адмирал Бекренев, директор крупного промышленного предприятия Паша Воробьев, его сестра – тоже воспитанница ГПШ, заведующий земельным отделом Мосгорисполкома Борис Пастухов, директор рыбного магазина на улице Горького вблизи Пушкинской площади Коля Бесов. Жили, что называется, под одним московским небом десятки лет и не знали ничего друг о друге.
У собравшихся тоже оказались связи с другими воспитанниками, проживавшими в разных городах. Решили организовать встречу всех, чьи адреса стали нам известны.
Такая встреча состоялась в Ярославле летом 1967 года. Собралось более 50 человек, бывших девчонок и мальчишек, ставших бабушками и дедушками, приехавших из Ленинграда, Ростова на Дону, Краснодара, Сочи, Семипалатинска, Ташкента, других городов. Среди них: ученые, инженеры, педагоги, врачи, геологи, юристы, директоры предприятий и торговых заведений, журналисты, музыканты, партийные работники, генералы, полковники, деятели других профессий.
Встреча бывших учеников ЯГПШ в 1967 г. в Ярославле. В центре сидит воспитатель и преподаватель музыки П.В.Моригеровский.
В немалых случаях не узнавали друг друга. Прошло-то 45 лет! Сотни разносторонних воспоминаний... Конечно, вспомнили и почтили минутой молчания тех, кто умер, кто отдал свою жизнь в боях против фашистских захватчиков, на суше, на воде, в воздухе. А таких оказалось немало.
Посетили помещения бывшей ЯГПШ: классны, спальные, мастерские, в которых обучали нас труду, столовую, зал, где проводили вечера самодеятельности и танцев. Эти помещения были заняты учебным заведением. Мы встретились с обучаемыми и обучающими. Рассказали, кто из нас есть сейчас и кем были 45 лет тому назад, проживая и обучаясь в этом заведении и об условиях нашего бытия тех лет. Вспомнили юность, шалости.
В 1969 году встретились вновь. Там же в Ярославле. В этот раз посетили Тощиху – наш летний лагерь.
Встреча воспитанников ЯГПШ в 1969 году. Посещение пионерского лагеря в Тощихе.
С неудержимым волнением встретились почти через полвека с сосновым бором, об оголенные корни сосен которого до крови сбивали пальцы наших босых ног, с речкой Туношенкой, в которой купались, получая великое удовольствие.
За прошедшие годы многое изменилось в Тощихе. Из домов и построек, что были в наше время, осталась одна столовая. И та используется под склад старого, отслужившего свой век имущества. Сосновый бор зарос. Туношенка превратилась в узенький ручеек, через который мы проезжали на автобусе, не замочив, как говорится, колес. Но главное из изменений, что особенно обрадовало нас – прекрасный пионерский лагерь на несколько сотен ребят, названный «Буревестником»: жилые и хозяйственные постройки, клуб, летний театр, стадион, столовая... А на улице – сотни загорелых, физически окрепших, веселых, смеющихся девчонок и мальчишек. Администрация – молодые, приятные, деловые товарищи, умеющие разумно, с большой пользой и вниманием занять ребят разнообразными играми, художественной самодеятельностью и т.д.
Мы не знали, что в Тощихе. Полагали, что голое место. А поэтому прибыли без предупреждения. Автобус предоставила нам воинская часть, поскольку среди нас было три генерала, один из которых Герой Советского Союза и до десятка других ветеранов войны.
Представились администрации лагеря, побеседовали. Рассказали, кто мы и почему мы здесь, они проинформировали о работе с ребятами. Тут же был сыгран «Большой сбор» и ребята быстро заполнили многочисленные скамейки летнего театра. Нас посадили на сцену-раковину. Директор представил нас пионерам, которые бурно зааплодировали. От нас выступили с рассказами о пребывании и занятиях в лагере в те, ушедшие в историю годы: два генерала, учительница, полковник-инженер, адмирал, пропагандист-агитатор. Говорили об обучении в ЯГПШ, об условиях тех лет, подчеркнув гуманность Советской власти, ее заботу о детях, их воспитании, образовании, здоровье. Каждый из нас пожелал ребятам хорошо отдохнуть, набраться сил и здоровья, успехов в школе, уважать труд. Пионеры преподнесли нам букеты .
Пребывая в Ярославле, мы разыскали Павла Васильевича Моригеровского – бывшего воспитателя ЯГПШ, посетили его на квартире, немного погуляли. Ему было тогда за 85 лет. Последние, наверное, лет 20, он уже не работал, был на пенсии, а до этого был концертмейстером Ярославского драматического театра им. Ф.Г.Волкова.
В следующее лето мы с Галей и ребятами приехали в Ярославль, в «гости» к Елизавете Евграфовне. С ней вдвоем, чтобы показать Гале, кто меня в детстве воспитывал, посетили Павла Васильевича. По его движениям, говору, лицу и по тому, что он принял нас, не вставая с кресла, мы поняли, что он серьезно болен. Хотя и улыбался и был рад нашему визиту. Побеседовали недолго, чтобы не утомлять. От предложенного угощения отказались, сославшись на ограниченность нашего времени.
Примерно через полгода Ярославские гэпэшевцы сообщили о похоронах Павла Васильевича.
Глава VI. Первый шаг в трудовую жизнь.
Пожалуй, на следующий день после выпуска ЯГПШ, ко мне подошел Саша Блинов – паренек лет 25-26, электрик Ярославской городской электростанции (ЯГЭС), курировавший электрохозяйство школы.
Он частенько бывал у нас, а при вечерах самодеятельности, когда мы устраивали «сады», «шахты», освещение сцены, присутствовал обязательно. Если заставал наш школьный духовой оркестр за сыгровкой (репетицией), присаживался в сторонке и слушал.
– Леня! – сказал он. Иди к нам на ЯГЭС работать.
– А я делать-то ничего не умею, – с усмешкой ответил я.
– Научишься. Научился же на трубе играть! Научишься и рабочей профессии. Да и с музыкой не расстанешься, у нас тоже духовой оркестр есть, рабочие играют.
– Не знаю, Саша! – сказал я. Надо посоветоваться с матерью и с Александром Александровичем, он же у вас работает.
– Кто такой Александр Александрович? – спросил он.
– Жиров, - ответил я. Кондуктор трамвая, муж моей старшей сестры.
– Вот как! – оживился Саша. Знаю Алексан Ксаныча, в одной партячейке состоим. Что ж, посоветуйся.
О предложении Блинова я сказал матери. А в следующий приход домой она сообщила, что Александр Александрович советует согласиться с Блиновым, что ты будешь среди хороших людей и к делу приставленным.
– А сам-то как думаешь?
– Как скажешь, - ответил я матери.
В июне 1922 года я стал учеником-электриком ЯГЭС. Работал в обмоточном цехе по ремонту электродвигателей, силовой и осветительной сети пассажирских вагонов и электровозов.
– Старайся, будь послушным, учись! – наставляла меня Елизавета Евграфовна при первом выходе на работу и, конечно, с влажными, теплыми, ласковыми глазами. Ты стал рабочим, - с некоторой гордостью сказала она и, перекрестив меня, отправила в трудовой жизненный путь.
Работа начиналась в 8 часов. Выходил из дома в 7 часов. Первое время она каждое утро провожала меня с выходом со двора, вручая узелок с кусочком хлеба, двумя-тремя картофелинами в мундире и с солью, завернутой на манер лекарственного порошка.
Обмоточный цех был небольшим – человек 12-15 электриков и электрослесарей. Мастером цеха был Иван Васильевич Кузнецов, лет сорока с небольшим. Инженер-самоучка, опытный практик, рационализатор, работавший в цехе еще в дореволюционное время. Спокойный, внимательный к рабочим, никогда не повышал голоса. Его «правой рукой» по электрочасти работал Петр Александрович Горяченков. Он же был наставником молодых рабочих. Лет ему было за пятьдесят. Особенностью биографии – участие в Цусимском сражении (Корейский пролив) в мае 1905 года на броненосце «Орел» в качестве матроса-электрика.
Тогда разгром русской эскадры под командованием вице-адмирала Рожественского Японским флотом предопределил поражение России в Русско-японской войне. Помощником дяди Пети (так называли Горяченкова) по работе с молодежью был Саша Блинов, уже довольно квалифицированный электрик. Он же был секретарем комсомольской ячейки ЯГЭС. Он и взял меня к себе на обучение.
.jpg)
