Закончив научные работы, мы зашли на остров Врангеля, взяли там товарищей, закончивших свои работы, и направились во Владивосток с заходом в Перропавловск-Камчатский, чтобы высадить работников Комитета Севера, фотокорреспондента, строителей дома для зимовщиков.
Об окончании работ доложили Москве. И тут же получили указание зайти в американский городок Ном, что на южном берегу Аляски вблизи Берингова пролива, и взять на борт ледокола самолет летчика Слепнева – участника спасения «челюскинцев».
Этот самолет был куплен у американцев для участия в спасении «челюскинцев». Слепнев перегнал его в городок Ном – на Аляске, из которого и летал в лагерь Шмидта, находившейся еще на льдине. Брал «челюскинцев» и доставлял их в Уэлен.
В тот год Ном был маленьким городком с небольшим количеством поселенцев, деревянными небольшими домами, хозяйственными постройками, магазинчиками, ресторанчиками. За домами и постройками холмы разрытого грунта, видимо, следы многолетних поисков золота.
Судя по характеру общения Слепнева с местными жителями, он пользовался уважением. Когда он водил нас по городу, встречные люди уважительно приветствовали его, даже из тех, кто шел по другой стороне улицы, другие снимали шляпы.
Закрепив самолет на палубе ледокола, «Красин» направился во Владивосток. Предварительно нам предстояло зайти в Петропавловск.
Поскольку пассажирская связь с Владивостоком в те годы была малой и слабой, администрация Петропавловска просила нас взять с собой во Владивосток трех мужчин и одну женщину. Мы согласились, но сказали, что мужчинам место на корабле найдем, а для женщины можем предложить только мягкий диван в кают-компании с высоким закрытием от подволока (потолка) до палубы (пола). Она согласилась. Ее возраст был, наверное, в четвертом десятке.
Из Авачинской губы вышли в Тихий океан, пошли в Охотское море. Погода благоприятствовала. Однако, чем больше приближались к нему, тем суровее становилась погода. У Камчатского мыса «Лопатка» мы вошли уже в циклон, в область пониженного атмосферного давления с минимумом в центре. Погода при циклоне преобладает пасмурная, с ветрами, доходящими до ураганных ветров – тайфунов. Корабли испытывают бортовую и носовую качку, порой крен становится причиной их гибели. Такие события бывают чаще в зимние месяцы, когда волны от ветров заливают палубу корабля, которая покрывается льдом. Лед неравномерно накапливается. Корабль волной опрокидывается на борт. Такие явления особенно заметны в рыболовецком флоте. И чаще всего с июля по октябрь. Но бывают и зимой.
Пройдя Татарским проливом, мы, можно сказать, оказались во Владивостоке. Здесь и закончилось выполнение нами работ, порученных Москвой.
В те годы проводились работы по формированию Тихоокеанского флота. Смирнов – начальник экспедиции нанес визит Командующему Тихоокеанским флотом Викторову Михаилу Владимировичу, рассказал о спасении авиацией «челюскинцев», поинтересовался своими вопросами, как инспектор Военно-морского флота.
Как и всегда меня водил с собой.
Военно-морской атташе капитан 1 ранга Ковалев Александр Семенович.
Викторов сообщил нам о прибытии во Владивосток Ковалева Александра Семеновича военного атташе в Японии. Того Ковалева, у которого я принял в Разведупре должность начальника Восточного сектора.
Он прибыл, сказал Викторов, по вызову начальника Генерального штаба РККА специально для Викторова, Смирново, Бекренева, руководящего штабного и корабельного состава ТОФа, чтобы ознакомить нас с состоянием Японского флота и его подготовке к войне против Советского Союза.
Да, в те годы Япония вместе с «молчаливыми» империалистами, фашистами и милитаристами готовилась к захвату Советского Дальнего Востока вплоть до Байкала. Наше политическое и военное руководство было весьма озабочено складывающейся обстановкой на Дальнем Востоке. Ведь Япония уже захватила северо-восточные провинции Китая, Манчжурию, целилась к захвату Монголии!
Тогда же, в те дни я в встретился начальником Разведупра ТОФа капитаном первого ранга Зайцевым. Вместе решали вопросы разведывательной работы. Для него приезд Ковалева был весьма кстати.
А.С.Ковалев перед приемом у императора Хирохито.
В третий день пребывания во Владивостоке Смирнов, а с ним и я, выехали в Москву.
Ехать предстояло 9 суток! Посмотрели фауну Сибири, полюбовались Байкалом, а в ресторане отведали знаменитого вкусного омуля.
Прибыв в Москву, я изложил начальнику Разведупра – Павлу Ивановичу Берзину о работах, выполненных на ледоколе «Красин», о встречах во Владивостоке с Командующим Тихоокеанского флота, с военно-морским атташе в Японии Ковалевым, с начальником разведки Тихоокеанского флота Зайцевым. Доложил о просьбе Викторова и Зайцева помочь флотской разведке материалами и финансовыми средствами для повышения уровня ее деятельности. Доложил также о выполнении данного мне Берзиным задания по Панамскому каналу, задания данного мне перед уходом в экспедицию по спасению «челюскинцев».
Выслушав доклад, Павел Иванович обязал меня ознакомить с ним начальников соответствующих отделов Управления, чтобы доложили ему о возможностях выполнить просьбы Командующего ТОФом.
Я приступил к выполнению задач и обязанностей начальника Дальневосточного сектора. Примерно через год меня назначили начальником отделения агентурной разведки Разведывательного управления штаба Черноморского флота.
На Черноморском флоте
На этой должности я заменил товарища Баранчика – эрудированного работника, «старого» большевика, участника Первой мировой и Гражданской войн.
Он имел уже преклонный возраст и причиной его ухода со службы явилась болезнь.
Он ввел меня в особенности обстановки в каждой разведываемой стране, политического и контрразведывательного характера: в Румынии, Болгарии, Турции, Малой Азии, Греции, Египте.
Агентурное отделение имело два разведывательных пункта, территориально разделенных. В каждом из них работал довольно подготовленный оперативный состав. Поступавшая от агентов информация положительно оценивалась флотским командованием. Некоторые агенты, завербованные в годы работы Баранчика, продолжали действовать и в годы Великой Отечественной войны.
Еще в ноябре 1940 года, после подготовки в Севастополе, были отправлены на их родину, например, болгарский патриот «Гено» и его супруга под псевдонимом «Вера», подготовленная радистка.
. . .
Оккупация немцами Болгарии и установившийся усиленный контрразведывательный режим не позволяли им некоторое время приступить к работе. Однако они не теряли время. Создали другую резидентуру. Привлекли к разведработе брата «Гено» и его супругу. В 1942 году установили радиосвязь с разведкой Черноморского флота. К тому времени «Гено» создал агентурную сеть в Пловдиве, а его брат – в Варне. «Гено» информировал черноморцев о немецких и болгарских войсках и о Военно-воздушных силах на территории Болгарии, о внутриполитическом и экономическом положении в стране, брат «Гено» - о деятельности Военно-морских сил и обороне болгарского побережья.
Разведка черноморцев имела деятельных агентов в Турции, в Румынии.
Но мне не суждено было задерживаться на работе черноморцев.
Глава XX. В Испании.
В июле 1936 года в Испании вспыхнула национально-революционная война испанского народа.
В начале XX века Испания участвовала в колониальном разделе Марокко. Держала там свои войска.
После Первой мировой и Гражданской войны в России в Испании усилилось рабочее движение. В 1920 году была основана коммунистическая партия Испании. Однако в 1923 году установилась военно-монархическая диктатура. В апреле 1931 года монархия была свергнута, что положило начало Испанской революции 1931-1939 годов, в ходе которой в январе 1931 года был создан Народный фронт (Испанская коммунистическая партия, Испанская социалистическая партия и другие).
В Испании, надо сказать, было много партий и организаций: монархистов, троцкистов, реформистских профсоюзов, оппортунистов, мелко-буржуазных. И каждый из них играл в свою ду-ду. В рабочем движении возникали расколы, которыми пользовались реакционные силы. Была установлена военная диктатура. Лидеры социалистической партии и реформистских профсоюзов открыто предавали рабочий класс и сотрудничали с диктатором, получив разрешение на легальную деятельность, в то время как Компартия была загнана в подполье.
Пролетариат и крестьянство, несмотря на репрессии, продолжали героическую борьбу, отвечали мощными забастовками и демонстрациями, хотя и несли большие потери.
Компартия, загнанная в подполье, сумела сплотить вокруг себя широкие массы трудящихся. Ее деятельность особенно стала активной после 1932 года, когда во главе ее руководства стали Хосе Диас и Долорес Ибаррури. Если в 1931 году было 800 членов партии, то к 1934 году их стало 20 тысяч.
В 1933 году, после прихода в Германии к власти фашиста Гитлера, пользуясь попустительством республиканского правительства, силы реакции организовали антинародную фашистскую конфедерацию автономных правых и, пустив в ход все средства нажима на избирателей – от подкупа до террора – получили большинство голосов в парламенте.
Мощное антифашистское движение вынудило фашистских правителей уйти в 1935 году в отставку.
В январе 1936 года по предложению коммунистов лидеры социалистов и республиканцев подписали пакт о единстве действий. Образовался союз пролетариата, крестьянства, мелкой и средней городской буржуазии и прогрессивной интеллигенции против фашизма.
Испанская и международная реакция организовали заговор против Республиканской Испании, в центре которого стояла фашистская Германия с фюрером Гитлером и фашистская Италия с фюрером Муссолини, имевшими весьма далекий прицел: утвердить в Испании фашистский режим и превратить ее в свою колонию и военную базу для перехвата морских путей Англии, Франции к их громадным колониальным владениям в Африке и в Азии.
Правители США, Англии и Франции поощряли политику германского и итальянского фашизма, рассчитывая использовать его для подавления революционного движения в Испании, чтобы в дальнейшем направить фашистскую агрессию на Восток против Советского Союза.
17-18 июля 1936 года испанские фашисты подняли мятеж в гарнизонах испанской армии, включая находившихся в Марокко, укомплектованных марокканцами. Командование мятежных войск в большинстве своем было монархическое, участвовало в антиреспубликанском заговоре. Возглавлял контрреволюционные войска генерал Франко.
Продолжение следует.
