По поводу этих СКР командир дивизиона, в состав которого они входили, доносил своим начальникам 8.07 и 10.08: «Опытовое судно «Разведчик», посыльные суда ЛК-1, ЛК-2 и речной буксир «Ост», именуемые сторожевыми кораблями, по существу выполнять задачи боевого дозора не могут» [док. № 303]. При ветре 4-5 баллов они были неуправляемыми и не могли применять свое оружие. Их навигационное оборудование не позволяло безопасно и с необходимой точностью плавать по счислению (т. е. ночью и при плохой видимости). Часть из них не имела средств связи. Их главные механизмы были сильно изношены, противоаварийные средства на них отсутствовали.
Из командного состава по штатам полагались только командиры кораблей. Даже при достаточном количестве этих «квазисторожевых» кораблей возможность выставлять их в дозоры севернее ФВК № 10 ТБ представлялась сомнительной. Они бы оказались на большом расстоянии от пунктов стоянки сил поддержки дозора (обычно это были Колга-Лахт, Хара-Лахт, Кунда-Лахт), мест укрытия от шторма, за пределами дальности стрельбы прикрывавших их береговых батарей, а также вблизи от навигационных опасностей и финских наблюдательных постов.
Наконец, боевые возможности назначавшихся в дозоры кораблей были несоизмеримы с боевыми возможностями немецких ТКА, обычно охранявших ЗМ, не говоря уже о возможностях самих ЗМ и даже КАТЩ, привлекавшихся к постановке мин (табл. 10).
Таблица 10. Основные ТТХ кораблей-заградителей противника и советских дозорных кораблей
Что касается СКА типа «МО», способных при достаточном их количестве создать угрозу немецким ТКА и тем самым воспрепятствовать действиям ЗМ противника, то еще 23 июля 1941 г. Военный совет КБФ докладывал наркому ВМФ и Военному совету СЗН: «Расход этих катеров колоссальный, поступлений нет, износ большой, есть опасность в августе остаться без катеров» [док. № 119]. Без СКА типа «МО» КБФ не остался, но для полноценной дозорной службы их не хватало. С выходом немецких войск на южное побережье Финского залива боевая устойчивость дозоров еще больше снизилась, поскольку на мысах, где раньше находились прикрывавшие дозоры береговые батареи маневренной базы Кунда, появились батареи врага, а корабли поддержки были вынуждены базироваться на Таллин, более удаленный от районов несения дозоров, чем заливы южного берега Финского залива.
В результате всего перечисленного дозоры могли, и то при определенных условиях, обнаруживать противника, но эффективно воспрепятствовать его минно-заградительной деятельности не имели возможности. К этому надо добавить, что наши корабли в 1941 г. еще не обладали необходимыми возможностями для ведения морского боя ночью (не было радиолокационных станций, приборов ночного видения), а без этого было трудно противодействовать минным постановкам противника. Правда, некоторые корабли имели осветительные снаряды, а авиация - осветительные бомбы (ракеты), но о них либо не вспомнили, либо считали малоэффективными.
Дозоры на линиях о. Кери — о. Мохни, о. Аэгна — о. Мохни, о. Кери — о. Вайнддо несли: несколько раз в июле — один ЭМ с двумя СКА типа «МО»; с конца июля до 14.08 - или один СКР, или один БТЩ, или один ТТЩ иногда с одним-двумя СКА типа «МО», а чаще без них; после 14.08 - два СКА типа «МО» (табл. 11). До выхода немецких войск на южный берег Финского залива в поддержку дозора назначались или ЭМ типа «Новик», или СКР типа «Ураган» (базировались на Хара-Лахт), а после выхода немцев на побережье — два-три СКА типа «МО» или ТКА (базировались на Таллин). Но по разным причинам, прежде всего из-за недостаточного количества СКА типа «МО», дозоры, особенно после выхода немецких войск на южный берег Финского залива, неслись нерегулярно, что хорошо видно из табл. 11.
Таблица 11. Несение ночных корабельных дозоров на линиях о. Кери — о. Мохни, о. Кери — о. Вайндло и о. Аэгна — о. Мохни
Источник: АО ЦВМА. Ф. 45. Д. 1052, 1053, 10303.
К чему привели нерегулярность несения дозоров и недостаточная боевая мощь дозорных кораблей, можно видеть при сравнении данных табл. 9 и 11: из 30 заграждений Юминдского минного барьера, выставленных противником в августе, 22 заграждения были поставлены именно в те ночи, когда не неслись дозоры. Из табл. 11 также вытекает, что реально могли обнаружить ЗМ противника только СКА, несшие дозор на линии о. Кери - о. Вайндло 19-21.08. Это и подтвердилось 21.08 (табл. 11).
6) противоминная оборона (карта-схема 2)
Исходя из значения прибрежного фарватера и учитывая недостаточность тральных сил, основное внимание, с точки зрения ПМО, с началом войны уделяли этому фарватеру. В зоне ответственности ОВР ГБ тральным силам была поставлена задача систематическим тралением прибрежного (южного) фарватера обеспечить безопасность плавания кораблей от м. Юминда до д. Маху. В соответствии с поставленной задачей ТЩ вытралили в июле на ФВК № 8 ТМ, № 8 КМ три ранее обнаруженных МЗМ противника: И-55 (южную часть), И-74, И-75. Четвертое МЗМ, И-80, состоявшее из донных мин, себя не проявило: либо ошибочно было поставлено вне фарватера, либо мины были неисправны. Из нескольких сотен различных судов и боевых кораблей, прошедших до 10.08 по прибрежному ФВК, на минах подорвались, как уже известно, три ТР.
Меньше внимания было уделено центральному (северному) фарватеру. На ФВК № 10 ТБ периодически производилось разведывательное траление ограниченным числом ТЩ из состава ОВР ГБ.
Однако ОВР КВМБ более интенсивно контролировал расположенную в его зоне ответственности часть центрального (северного) ФВК. На колене ФВК № 10 КБ-г его ТЩ частично вытралили МЗМ И-77. На других фарватерах КВМБ мины не были обнаружены.
Нужно обратить внимание на еще одно важное обстоятельство. За первые 47 дней войны, до 8.08, противник выставил, как теперь известно, в западной части Финского залива (до меридиана о. Найссаар), в Рижском заливе и проливах, отделяющих Моонзундские острова от материковой части Эстонии и друг от друга, а также на подходах к ним 1739 мин, в том числе 174 неконтактных донных, и 1517 минных защитников.
В средней же части Финского залива за это время было поставлено 575 мин и 20 минных защитников, в том числе 410 мин и 20 минных защитников в районе будущего ЮМБ [док. № 45 и табл. 9].
Конечно, командование КБФ в июне - августе 1941 г. этих данных не имело. Зато ему было известно, что в этот период на западе погибли или получили повреждения, подорвавшись на минах, 22 корабля, в средней части Финского залива - четыре, а в восточной - один. Думается, понятно, куда было приковано внимание командования с точки зрения ПМО. Тем более что Военный совет СЗН непрестанно требовал усиления активности КБФ в Рижском заливе и Балтийском море для нарушения подвоза снабжения немецкой группе армий «Север». А пути наших кораблей т^а пролегали через наиболее плотно загражденные минами районы.
Начиная с 8.08, противник для создания ЮМБ, выставил в средней части Финского залива еще 1598 мин и 776 минных защитников (табл. 9). На них к 26.08 погибли 14 кораблей и судов (один ЭМ. один СКА, четыре БТЩ. ЗМ, четыре ТР. ледокол и еще два ВСУ), несколько кораблей получили повреждения, были потеряны 28 тралов. Оказались серьезно затруднены снабжение ГБ и 10-го ск. ВМБ Ханко, БО БР и особой авиагруппы, производившей налеты на Берлин, а также вывоз раненых, мобилизованных, эвакуируемых людей и материальных ценностей из Таллина. Только тогда командование КБФ наконец осознало степень минной угрозы в средней части Финского залива.
Минные заграждения, на которых подорвались указанные корабли, а также те, что были обнаружены ТЩ при проводке конвоев, фактически располагались между меридианами 25° 16' и 26°05'.
Штаб КБФ считал наиболее опасным участок колен ФВК № 10 ТБ-е, -ж между меридианами 25°15' и 25°40', включавший западную часть ЮМБ и МЗМ Valkjarvi, а штаб КВМБ — между меридианами 24°40' и 25°55', т. е. практически весь ЮМБ. Но для принятия необходимых мер по обеспечению противоминной безопасности на участке коммуникации от Таллина до о. Гогланд не было не только нужного количества сил и средств (ТЩ, СКР, СКА, самолетов, тралов), но уже и времени.
В этой связи серьезного упрека заслуживает деятельность штаба КБФ. Главного морского штаба ВМФ и Генштаба КА по организации разведки в интересах боевых действий на море, в том числе разведки минно-заградительной деятельности противника. Имеется в виду не только разведывательное траление, но все виды разведки (воздушная, морская и агентурная).
Немецкий минный заградитель «Кайзер»
Плохо была поставлена в штабе КБФ и аналитическая работа по оценке данных об обстановке на море. Так, РУ ГШ КА, РУ ГМШ ВМФ и РО штаба КБФ не сумели выявить наличие в составе финского ВМФ ЗМ «Руотсинсалми» и «Рийлахти», базирование в районе Хельсинки немецких ЗМ «Кобра», «Кайзер», «Кенигин Луизе» и 5-й флотилии катеров-тральщиков (КАТЩ), использовавшихся в качестве заградителей, а также их минно-заградительную деятельность.
Финский минный заградитель «Рийлахти»
Зато РО штаба КБФ удалось убедить командование флота в том, что мины противник ставит лишь торпедными катерами, хотя это соответствовало действительности лишь для Рижского залива, и авиацией, что если и имело место, то очень редко. Правда, начальник штаба КБФ, видимо, не полностью верил этой оценке своих разведчиков. Поэтому, наверное, как указывалось выше, одной из задач дозорных кораблей оказалось «недопущение минных постановок шюцкоровскими катерами», хотя в разведсводках штаба КБФ чуть ли не ежедневно отмечались постановки мин ТКА, но не шюцкоровскими катерами.
Немецкий торпедный катер. Использовался также в качестве минного заградителя
Так искажалось представление о способах и масштабах минно-заградительной деятельности противника и о реальной минной угрозе. Как видно из табл. 9, фактически из 2804 мин и минных защитников в минных заграждениях ЮМБ 2215 поставили минные заградители (908 - немецкие и 1305 - финские), 424 - КАТЩ и только 165 - торпедные катера (в других случаях ТКА либо охраняли ЗМ, либо осуществляли разведку сил КБФ и поиск объектов торпедных атак).
К сожалению, штаб КБФ не смог правильно оценить и другие события. Например, когда в ночь с 20.07 на 21.07 севернее м. Юминда были обнаружены девять неопознанных кораблей. Это были ЗМ противника с охранением, осуществлявшие постановку минного заграждения И-29. Но штаб флота решил, что это ДЕСО: накануне из факта обнаружения воздушной разведкой в финских портах скопления транспортов был сделан вывод о готовящейся противником высадке десанта, а в сумерках ЗМ были приняты за войсковые транспорты. Для разгрома ДЕСО из Таллина была выслана корабельная ударная группа (КУГ) в составе двух ЛД, четырех ЭМ, шести ТКА и четырех СКА, которая никакого противника не обнаружила. А ЗМ противника к моменту подхода КУГ прервали минную постановку и ушли в свою базу.
Трудно также объяснить непривлечение самолетов МБР-2 к ночной разведке вдоль колен ФВК № 10 ТБ-е, -ж с применением осветительных бомб (ракет).
Из-за невыгодных географических условий, особенно в средней части Финского залива, и нехватки дозорных сил КБФ не удалось создать систему оперативного наблюдения необходимой плотности. В том числе отсутствовала система противоминного наблюдения (ПМН), состоящая из специальных стационарных и плавучих постов. Штаб флота посчитал достаточным формально возложить на посты СНиС дополнительную задачу—обнаружение фактов и мест сбрасывания мин самолетами. При этом не увеличил штатную численность личного состава постов и не обеспечил их средствами определения расстояния до мест падения мин. По объективным причинам — отсутствие радиолокации, приборов ночного видения — ночные постановки мин самолетами посты СНиС обнаруживать не могли, если только речь не шла о времени белых ночей. Но и в последнем случае могли быть определены лишь направление и глазомерное расстояние до точки постановки мины.
Неудовлетворительная разведка минно-заградительной деятельности противника послужила препятствием для развертывания активного противодействия ей. Думается, если бы были выявлены участвовавшие в минных постановках в средней части Финского залива пять вражеских ЗМ значительной миноподъемности, а также места их базирования и маршруты развертывания, командование КБФ нашло бы возможности если не для срыва, то для существенного снижения эффективности минных постановок противника. Более целенаправленными могли стать минирование выходов из финских шхер и развертывание на подходах к ним ПЛ; организация засад торпедных катеров как на маршрутах развертывания ЗМ противника, так и в районах их минных постановок; использование осветительных бомб (ракет) авиацией флота для подсвечивания объектов ударов для ТКА и ПЛ, а также для нанесения бомбовых ударов по ЗМ противника в море. Вместе с тем необходимо указать, что возможности по уничтожению немецких ЗМ и КАТЩ авиацией непосредственно в ВМБ Хельсинки не могли быть использованы, поскольку бомбардировка столицы Финляндии была запрещена ВГК.
Немецкий катер-тральщик. Использовался также в качестве минного заградителя
В помощь вдумчивому читателю. Приложения к книге Р.А.Зубков «Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август - сентябрь 1941 г.)»
Продолжение следует
