27 февраля 2009 года на 58-м году жизни скоропостижно скончался Бурсевич Сергей Александрович – выпускник Ленинградского нахимовского военно-морского училища (22-й выпуск, 1970 год). Серега окончил гидрографический факультет ВВМКУ имени М.В.Фрунзе в 1975 году и все эти годы вплоть до момента своей смерти ходил в море на гидрографических судах Северного флота. Он приехал в Питер из Мурманска буквально незадолго до своей смерти (сердечный приступ, инфаркт, «скорая» не успела).
Годы, проведенные вместе с Сергеем в Питонии и высшем училище, навсегда отпечатались у меня в сознании. Двери квартиры его родителей на пр. Ветеранов, д.23, кв.40, всегда были открыты для нас, питонов. Внимательное и заботливое отношение дяди Саши и тети Наташи ко всем нам, его друзьям, рассказы Александра Петровича о службе подводников многих из нас подвигли на выбор своей дальнейшей службы. В годы нашей учебы в Нахимовском Александр Петрович, пришел с должности флагманского штурмана флотилии подводных лодок в 9 НИИ ВМФ (штурманский). С нашим выпуском из Питонии он вернулся на флотилию.
В моей службе мне несказанно повезло, и я попал служить на 1-ю флотилии, конечно, не сразу, а поучаствовав в испытаниях подводных лодок различных проектов на Белом море. С 1977 по 1982 годы я учился и оттачивал свое штурманское мастерство под руководством Александра Петровича Бурсевича. Мне помнится первый выход головной пла 705пр. «К-123» со штабом флотилии на борту. Среди офицеров штаба были Александр Петрович и флагманский РТС Евгений Ильич Ибрагимов. Они в паре показали нам, как надо работать в условиях расхождения с несколькими десятками рыболовецких судов и транспортов. Учитывая мою шустрость в работе в следующий раз уже мне было доверено выполнять расчеты и выдавать рекомендации на расхождение.
Каждая встреча с Александром Петровичем была для меня праздником, независимо от того, были занятия, зачеты или проверка готовности к выходу в море. Он приучил меня к самостоятельности, ответственности, научил меня любить штурманское дело так же, как любил его он сам. Рассказ о моем становлении, как штурмана, в наших будущих публикациях.
С Серегой на флоте мы очень редко встречались на берегу, так как наши пути были в море. Каждая такая встреча была счастьем встречи братьев после долгой разлуки, ибо Александр Петрович был для меня на флоте вторым отцом. Когда друзья уходят так рано из жизни, то всегда думаешь: - Почему не позвонил вчера, не заехал к нему домой. Будучи в октябре 2008 года в Мурманске мы планировали встретиться, но неожиданно, перед моим приездом, его корабль вышел в море и мы смогли только перекинуться парой слов по телефону.
В ноябре 2008-го мы встретились в Питере после длительного перерыва, моему счастью не было предела, что я вижу Серегу, могу его обнять. Чем старше мы становимся, тем острее ощущается потребность в старых и верных друзьях, с которыми так много пережито. Их уход – для нас трагедия, которую так тяжело пережить. Разум отказывается воспринимать, не верится, что еще один близкий друг покинул и ушел в бессрочное плавание.
Питоны! Помяните Серегу Бурсевича - нашего Брата-Питона, настоящего Моряка и Человека, отдавшего всю свою сознательную жизнь служению Родине! Вечная память!
Друзья-питоны.
34-й класс 22-го выпуска., Сергей Бурсевич – 3-й ряд, 3-й слева
1-й ряд (слева направо): А.М.Альбинский, С.Ф.Федоренко, Л.Г.Широков, А.Белявская, А.Н.Филатов, Валера Скоробогатько, Володя Масютин.
2-й ряд: Валера Баранов, Игорь Корнейчук, Гена Керимов, Игорь Смирнов, Володя Ульянов, Валера Андреев, Иван Соколов, Иван Бандурин.
3-й ряд: Сергей Щипков, Володя Воробьев, Сергей Бурсевич, Сергей Лысенко, Игорь Молотилин, Володя Бибилов, Михаил Новиков.
4-й ряд: Валера Папшев, Николай Овчинников, Виктор Гиталов, Алексей Ряузов, Юра Косарев, Александр Кондратьев, Володя Громов.
На снимке отсутствуют: Александр Коротич – в наряде, Олег Горлов – как всегда, в бассейне.
Отец.
Место на родословном древе, место в истории Отечества.
"Александр Петрович Бурсевич прошел непростой путь от курсанта училища до капитана 1 ранга – флагманского штурмана 1-й Краснознаменной флотилии атомных подводных лодок Северного флота.
В 1966 году он участвовал в первом групповом кругосветном подводном плавании советских атомоходов, а в 1980 году 52-летний подводник принял участие в переходе АПЛ к Северному полюсу и в нескольких трансарктических межфлотских переходах с Северного на Тихоокеанский флот.
Первые подводники-атомщики, так же как и первые космонавты, были силой, утверждавшей авторитет Советского государства. Запуск первого искусственного спутника Земли, первый полет человека в космос, первый поход подводников на Северный полюс и первое всплытие нашего атомохода точно на полюсе – все эти события прекрасно иллюстрируют гонку за рекордами и сенсациями, в которой Советский Союз участвовал наравне с США. Не был исключением в этой череде и групповой (под руководством контр-адмирала Анатолия Сорокина) кругосветный поход в 1966 году АПЛ «К-116» (командир – капитан 2 ранга Вячеслав Виноградов) и АПЛ «К-133» (командир – капитан 2 ранга Лев Столяров). Он стал своеобразным ответом на плавание вокруг света американской субмарины «Тритон».
Командир похода так отзывался о своих подчиненных, участвовавших в групповом кругосветном походе подводных лодок: Корабли проходят испытания. А. И. Сорокин, В. Н. Краснов, 1982 год, издательство Судостроение.
Больше полутора месяцев наглухо закрытые в стальном панцире, под толщей воды, за тысячи миль от родных берегов моряки жили одним дыханием со всей страной. В океанских глубинах отпраздновали они годовщину Дня Советской Армии и Военно-Морского Флота. В часы отдыха люди занимались спортом, художественной самодеятельностью. Правильно и целеустремленно организованная партийно-политическая работа способствовала успешному выполнению поставленных перед подводниками задач.
В этом большом плавании, связанном с преодолением значительных психологических и физических нагрузок, моряки учились, мужали, закалялись. "В океане,- писал начальник Главного штаба Военно-Морского Флота адмирал флота Г. М. Егоров,- строгий экзамен проходят сплоченность и выучка экипажа, его идейная и психологическая закалка, бдительность и боеготовность"'. Личный состав атомоходов работал с полной отдачей.
Особенно проявили себя в походе Н. Усенко, А. Бурсевич, И. Громов, Р. Путилов, И. Гайвронский и многие другие.
Пройдя около 25 тыс. миль в подводном положении, отряд благополучно прибыл к месту назначения. Это плавание еще раз подтвердило высокие боевые и эксплуатационные качества советских атомных подводных лодок, продемонстрировало всему миру, что для советских атомных кораблей не существует недоступных уголков в Мировом океане.
За образцовое выполнение задания командования и проявленные при этом мужество, смелость и мастерство Указом Президиума Верховного Совета СССР нескольким участникам кругосветного подводного плавания было присвоено звание Героя Советского Союза. Многие члены экипажей награждены орденами и медалями.
“Проводить подводников в необычное плавание прибыли командующий флотом адмирал С. М. Лобов и член Военного совета — начальник политуправления вице-адмирал Ф. Я. Сизов. Они еще раз убедились в готовности кораблей и пожелали экипажам счастливого пути.
В море, когда лодки погрузились и легли на заданный курс, командир отряда контр-адмирал А. И. Сорокин сообщил подводникам цель похода. До экипажей было доведено обращение главнокомандующего Военно-Морским Флотом. Все это вызвало у людей необычайное воодушевление. С большим подъемом прошли на кораблях митинги.
Подводные атомоходы в течение полутора месяцев прошли в подводном положении около 40 тыс. километров. Начав путь в арктических водах, они пересекли экватор и в Южном полушарии достигли антарктических широт. Наиболее сложным для плавания был пролив Дрейка, но надежная навигационная, гидроакустическая и телевизионная аппаратура обеспечила благополучное преодоление этого опасного для мореходов района. С ее помощью подводники своевременно обнаруживали приближение айсбергов и успешно уклонялись от них. Связисты уверенно поддерживали связь с Большой землей. Четко и бесперебойно работали атомные реакторы.
В длительном походе подводники с большим интересом следили за жизненным пульсом своей Родины. Командиры, политработники, другие коммунисты регулярно проводили беседы и политинформации. В походе проводились партийные и комсомольские собрания. Подводники торжественно отметили День Советской Армии и Военно-Морского Флота. В традиционный морской праздник вылилось прохождение экватора. Интересно отмечались дни рождения участников похода. Большую вдумчивость и изобретательность в организации партийно-политической работы и отдыха личного состава проявили заместитель командира одной из лодок капитан 2 ранга Н. В. Усенко, инспектор политического управления Северного флота капитан 1 ранга В. Н. Харитонов и представитель Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота капитан 1 ранга И. К. Громов. Хорошие условия обитаемости, продуманное сочетание труда, отдыха и культурного досуга позволили подводникам преодолеть все трудности кругосветного плавания.
В походе весь личный состав атомоходов действовал слаженно ж умело. При выполнении этого труднейшего задания особенно отличились Н. В. Усенко, А. П. Бурсевич, Р. В. Путилов, И. В. Гайворонский, В. Г. Волошан, В. С. Терешков, Г. М. Мироненко, П. В. Ляхов, Д. Э. Эрдман и другие подводники.
Свой поход североморцы посвятили XXIII съезду родной Коммунистической партии. Обсуждая очередную пятилетнюю программу, высокий партийный форум уделил большое внимание вопросам укрепления обороноспособности страны. Съезд бурными аплодисментами встретил сообщение Министра обороны СССР о том, что [231] группа советских атомных подводных лодок успешно завершила кругосветное подводное плавание{332}.
Радостно встретили героев-подводников в базе. На митинге было зачитано поздравление Военного совета Военно-Морского Флота с успешным выполнением задания.
Отличившиеся в плавании моряки удостоились орденов и медалей. Командиру отряда контр-адмиралу А. И. Сорокину, капитанам 2 ранга Л. Н. Столярову, Н. В. Усенко, капитану 2 ранга-инженеру И. Ф. Морозову и некоторым другим подводникам было присвоена звание Героя Советского Союза.
Кругосветное плавание особенно ярко показало высокие боевые и эксплуатационные качества советских атомных подводных лодок, отличную подготовку экипажей, их способность решать любые задачи в любом районе Мирового океана.
Немалый вклад в освоение подводных атомоходов внесли Герои Советского Союза Н. К. Игнатов, В. Л. Березовский, В. Б. Бессонов, В. Т. Виноградов, Д. Н. Голубев и другие североморские подводники”.
"Подготовке к межтеатровому переходу одновременно двух атомных подводных кораблей предшествовала особенно основательная подготовка. Штаб флотилии подготовил и соответствующее наставление по подледному плаванию в составе группы, внимательно изученное с командирами кораблей, вахтенными офицерами, офицерами походных штабов.
Руководителем этого группового подледного плавания командование ВМФ назначило Р.А. Голосова, сделавшего своим флагманским кораблем подводную лодку «К-325», которой командовал капитан 2 ранга В.П. Лушин. Старшим на борту «К-212» (ею командовал капитан 3 ранга А.А. Гусев) являлся командир дивизии атомных лодок капитан 1 ранга Е.А. Томко.
Утром 22 августа на причале, у которого были ошвартованы отправлявшиеся в трансарктический поход лодки, состоялся митинг. А в 11 ч один за другим атомные корабли покинули базу, вышли за остров Кувшин и, построившись в кильватер, направились к точке погружения. В 15 ч, перестроившись в строй фронта, лодки погрузились и двинулись к месту встречи с кораблями обеспечения, заняв назначенные руководителем похода эшелоны глубины. (Здесь и далее автором использованы с разрешения Р.А. Голосова сведения из его походного дневника.)
24 августа состоялась встреча с кораблями обеспечения, а два последующие дня ушли на тренировочные подледные плавания кораблей, которые проводились раздельно. 26 августа, получив «разрешение» от КП Северного флота начать переход, лодки погрузились на глубину, гарантировавшую безопасность от встречи с айсбергами. Согласно лоции такая опасность подстерегала мореплавателей до 150-го меридиана восточной долготы. Началось совместное арктическое плавание. Лодки держались друг от друга на установленной дистанции, четко выдерживая заданную глубину. Постоянно поддерживалась связь в телефонном режиме. Навигаторы — а на флагманском корабле «К-325» находились главный штурман ВМФ контр- дмирал Р.А. Зубков и флагманский штурман флотилии капитан 1 ранга А.П. Бурсевич — постоянно обменивались путевой информацией, связанной с путеисчислением и курсоуказанием, с ледовой обстановкой. «Распорядок дня был установлен мной — типовой для дальних походов, — рассказывал автору Р.А Голосов. — Единственное отличие в том, что не производили проворачивание механизмов, чтобы обеспечить стабильность их работы и исключить вероятность каких-либо ошибок при переключениях. Учитывая особую опасность пожара при подледном плавании, вместо проворачивания установили «противопожарный час», во время которого скрупулезно обследовали все «закоулки», осматривали электрооборудование, буквально принюхивались, нет ли запаха гари». 28 августа оба корабля достигли 83-й параллели и легли на курс 90°, соблюдая дистанцию от 15 до 20 кабельтовых в зависимости от обстановки, чтобы не терять при этом контакт."
"Вокруг света под водой". Чепуров А.М. д.т.н., профессор. - «Энергия», 1999, № 3.
"Шел 1966 год, замыкавший первое десятилетие российского атомного флота. К этому времени наши подводники-атомщики уже имели большой и разнообразный опыт плавания в различных широтах: походы атомных подлодок (АПЛ) к Северному полюсу, в экваториальные воды, переходы с Северного на Тихоокеанский флот подо льдами Арктики. Задачи, решаемые атомным флотом, постоянно усложнялись, радиус их действия увеличивался, и, естественно, встал вопрос о кругосветном плавании.
Совершить этот сложный поход было поручено двум серийным АПЛ: одна — ракетная, вторая — торпедная. Ракетной субмариной командовал В.Т. Виноградов, торпедной — Л.Н. Столяров. Руководителем группы в походе был контр-адмирал А.И. Сорокин, командир соединения атомных подводных лодок.
Флагманским кораблем был ракетный атомоход. На нем находились командование похода, корреспондент газеты "Красная Звезда" и несколько специалистов — разработчиков наиболее важных узлов ядерной энергетической установки, в том числе автор этих воспоминаний как представитель научного руководителя.
До нашего похода кругосветное подводное плавание совершила АПЛ "Тритон" (США). Но это был поход одной лодки. Экипаж ее всегда мог рассчитывать на помощь флота и авиации многочисленных военно-морских баз США по маршруту следования. Кроме того, на протяжении похода "Тритон" сопровождали корабли обеспечения, способные при необходимости оказать лодке помощь.
На нашем маршруте не было таких опорных пунктов. Нам предстояло пройти океаны и моря, по которым уже более ста лет не ходили русские военные моряки. Конечно, нелегко совершить кругосветное плавание на одной подводной лодке, во много раз труднее и сложнее осуществить его отрядом, когда от экипажей требуется большая слаженность, согласованность действий.
Это плавание было совершено не ради сенсаций, а для того, чтобы освоить, обжить неизведанный подводный мир, испытать сложные ядерные энергетические установки в различных климатических условиях, обобщить многочисленные гидрологические наблюдения по подводным течениям, температуре и плотности воды, уточнить данные по рельефу дна. Но главное — отработать взаимодействие, связь, управление и тактические приемы. Была и политическая причина, хотя в современных условиях она плохо воспринимается: после кругосветного плавания "Тритона" появилась концепция о "безответном ядерном ударе" с подводных лодок.
Вышли в плавание 1 февраля 1966 г. в 18 часов 36 минут. Мороз — 36°С. Густой туман, видимость почти нулевая. Перед выходом в море цель похода была неизвестна. И только после погружения командир отряда объявил по кораблю, что предстоит совершить очень важный и ответственный переход: мы должны пройти в подводном положении вокруг света. Экипаж воспринял эту информацию со сдержанным восхищением: интересно, но как там будет впереди?
Это необыкновенное плавание проходило в самом будничном ритме, включая работу ядерной энергетической установки. Ничего драматического на атомоходах не происходило. Реакторы работали на мощности меньше номинальной, поскольку уровень ее обеспечивал необходимую лодке скорость. Радиационная обстановка в отсеках была нормальной, содержание кислорода и углекислого газа — в норме, хотя многие, несмотря на запрет, покуривали, особенно в реакторном отсеке, который имеет автономную систему вентиляции. Во всех климатических условиях (а температура забортной воды изменялась от -2 до +30°С) температура воздуха в отсеках поддерживалась +20-+23°С, при этом в системе кондиционирования обычно работала одна из двух холодильных машин и, как правило, не на полной мощности. Кстати, холод на атомоходах вырабатывается паром от ядерных энергоустановок.
Все российские атомоходы были оборудованы удобными каютами, системой кондиционирования воздуха. Всегда в наличии — свежий хлеб, мясо и другие продукты, привычные для нас, только более высокого качества. К услугам экипажа — кино.
При переходе из одного часового пояса в другой мы не переводили стрелки часов, так как ни восходов, ни заходов солнца не видели и жили по одному — московскому времени. Одновременно с москвичами завтракали, обедали, ужинали, ложились спать, знакомились с последними известиями. С воодушевлением восприняли сообщение и о достижении космическим аппаратом поверхности Венеры, мягкой посадке на Луну. Завидовали счастливцам, которым разрешали посмотреть на поверхность океана в перископ, а желающие всегда были.
23 февраля отметили день рождения нашей армии и флота. Был концерт, демонстрировался кинофильм. Трогательно прошел женский день 8 Марта. Для всех членов экипажа по местной трансляции звучали голоса жен, детей, родителей, близких — стихи, песни, добрые пожелания...
Были у нас и семейные праздники — дни рождения членов экипажа. На борту атомохода отметил свое сорокапятилетие командир отряда А.И. Сорокин. В честь именинников лодка привсплывала. Когда стрелка глубиномера останавливалась на отметке в соответствии с их возрастом, командир поздравлял виновника торжества, вручал бутылку шампанского и торт, испеченный на борту атомохода корабельным коком B.C. Волошаном.
У моряков есть свои, свято соблюдаемые обычаи. Например, шуточная церемония, связанная с первым пересечением экватора. На корабле оказался сам царь морской, повелитель океанов Нептун в традиционной одежде со знаками величия — трезубцем и короной. Естественно, с русалкой — "очаровательным" существом с темными усиками над верхней губой. Но это никого не смущало. По велению Нептуна тритоны "крестили" тех, кто еще не был на экваторе. "Крестили" из ранцевых дегазаторов — приборов, напоминающих садовые опрыскиватели. Воды не жалели (сам испытал), а потом каждому "крещеному" вручали диплом о пересечении экватора.
Самым сложным участком маршрута был, конечно, пролив Дрейка, соединяющий Тихий и Атлантический океаны, отделяющий остров Огненная Земля от Южных Шетландских островов. Он хотя и широк (около 900 км) и глубиной до 5000 м, но из-за айсбергов чрезвычайно опасен, тем более для подводных кораблей. Ориентировались в подводном мире с помощью гидроакустических и температурных датчиков. Когда температура забортной воды резко падала (до -2°С), на корабле настораживались, сбавляя ход. Наступала необычная тишина. Таким образом выработали методику "слепого" уклонения от айсбергов. Вздохнули с облегчением через семь дней, когда прошли границу айсбергов и взяли курс к родным берегам.
Меня в походе приятно поразила работа штурманов. Они всегда были на высоте. Несколько суток хода в открытом океане, на глубине, а атомоходы встречались точно в назначенные время и место. Были и курьезы. Однажды, придя в точку, акустики вместо сигналов аппаратуры наших кораблей услышали какой-то шум и писк. Оказалось, что мы попали в район, где собралось множество касаток, и они. по-видимому, заволновались, увидев рядом такого "собрата", как наша подводная лодка. Их голоса были записаны на пленку, и мы потом не раз слушали этот необычный концерт.
Около берегов Камчатки всплыли. Океан был неспокоен, лодку покачивало, дул порывистый ветер. Иногда он срывал верхушки волн и бросал через рубку. Одна из волн сбросила мои очки и похоронила в океане.
26 марта в 6 часов 48 минут атомоход, пройдя около 21 тысячи миль, прибыл на базу. После плавания состоялся товарищеский ужин, на котором нас по морскому обычаю угощали, как победителей, жареным поросенком. Многих наградили, а командиру похода А.И. Сорокину, командиру корабля В.Т. Виноградову и главному механику С.П. Самсонову присвоили звание Героя.
Свои задачи в плавании по контролю состояния активных зон реакторов, темпа выгорания ядерного топлива, изменения теплофизических характеристик энергоустановок в различных климатических условиях и радиационной обстановки я выполнил. ЯЭУ работали безотказно, надежно, обеспечивая кораблям ход, а экипажам — свет, тепло и уют.
На митинге, посвященном успешному завершению похода, мы услышали много теплых слов в адрес ученых и инженеров — создателей российских атомоходов и пожеланий дальнейших творческих успехов в освоении Мирового океана."
Имя Бурсевича А.П. на географической карте.
"Постановлением правительства РФ одному из безымянных географических объектов в Северном Ледовитом океане присвоено наименование «гора Бурсевича». Координаты «нареченного» объекта: 87 градусов 3 минуты северной широты и 73 градуса 20 минут западной долготы.
Таким образом на географической карте нашей Арктики увековечено имя флагманского штурмана 1-й Краснознаменной флотилии атомных подводных лодок Северного флота Александра Бурсевича.
Офицер-подводник Александр Бурсевич - многоопытный штурман, служил на Северном флоте и за многие годы подготовил и воспитал немало военных специалистов для ВМФ России. Он был одним из немногих, кому было доверено и посчастливилось участвовать в первом групповом кругосветном плавании советских подводных лодок. Ходил Бурсевич под водой и к Северному полюсу, здесь же, в Северном Ледовитом океане, обеспечивал несколько трансарктических переходов советских АПЛ. Заслуги флагманского штурмана были отмечены орденами и медалями СССР.
Сам факт присвоения имени советского моряка-подводника новому географическому объекту не только говорит о признании заслуг одного из офицеров Северного флота, но и подтверждает старую истину о том, что далеко не все географические открытия уже сделаны на нашей планете."
О заслугах А.П. Бурсевича:
Однокашники и сослуживцы.
"В 1956 – 1960 гг. штурманский факультет окончили такие известные в будущем флагманские штурмана и командиры соединений, как Р.А. Зубков, Я.А. Ковалев, В.В. Колтуненко, А.П. Бурсевич, К.К. Абрамов, Л.Д. Чернавин, Л.Л. Поленов, В.Н. Фрадкин, О.Г. Морев, Ю.Ф. Тарасюк, В.А. Михальский, Н.Г. Лущин, Г.А. Колчин, К.Я. Богомазов."
История штурманской службы Флота России: [История и развитие штурм. дела / Г.И. Безбородов, С.П. Алексеев, В.Н. Андреев и др.]; Гл. ред. Е.Г. Бабинов. - М.: Большая Рос. энцикл., 2003.
Участники совещания руководящего состава Штурманской службы ВМФ. Североморск, 1978 г. Слева направо: первый ряд — А. И. Михайлов, В. В. Колтуненко, В. В. Владимиров, Д. Э. Эрдман, Р. А. Зубков, А. Н. Мотрохов, А. П. Бурсевич, В. С. Горбич, Ю. И. Жеглов; второй ряд — Г. А, Валюнин, Н.И. Неупокоев, С. А. Смирнов, В.Я. Шнеер, И. Я. Хризман, Р. В. Болтушка, В. А. Иванов, Н. А. Бурбала, Б.Н. Калиш, В. Я. Колесниченко, Г. П. Онопко, Н. Г. Лущин, В. М. Ермаков, В. К. Гаранин, Г. В. Краснов; третий ряд — В. И. Алексин, А. С. Авдеев, С. Г. Хочай, А. И. Удовица, В. И. Цымбал, В. П. Мокроусов, А. А. Червенинов, В. В. Якушев, Д. А. Ильин, В. С. Цеханский.
Средиземное море мое. Л.Д.Чернавин. - Краснознаменное ордена Ушакова 1-й степени соединение подводных лодок Северного флота. Серия "На службе Отечеству", выпуск 2, 2003 г.
"Однако я упустил из виду, что было то время, когда с одобрения Н.С.Хрущева велось активное сокращение надводного флота — новые корабли не строились, старые списывались, недостроенные резались "на иголки". Поэтому надо мной посмеялись и сказали, что в лучшем случае я буду штурманом, командиром БЧ-1, но и на эту должность свободных вакансий нет.
— Может быть. Вы хотите пойти помощником командира на спасательное судно? — спросили меня в отделе кадров.
Такое предложение не устроило. Стал ждать, а свободных мест по-прежнему нет. Друзья, с которыми я окончил Классы и вся служба которых проходила на ПЛ, стали говорить, чтобы я не тянул и шел служить в подплав. Должности по-прежнему нет, уже три недели болтаюсь без дела. В конце концов согласился на службу на ПЛ.
Взял свое личное дело, поехал в Полярный, встретил приятеля и однокашника Александра Бурсевича, который был уже флагманским штурманом 33-й ДиПЛ (до этой должности он вырос за 7 лет). Он мне говорит, что надо идти к командующему Подводными силами СФ вице-адмирал Александру Евстафьевичу Орлу."
В.В.Козырь. Я принимаю "пароход"! - Седьмая дивизия подводных лодок Северного флота. Люди, корабли, события. - Санкт-Петербург, серия "На страже Отчизны", выпуск 4, 2005 г.
"Мое вынужденное пребывание в должности старшего помощника командира К-104 пр.675 затягивалось на неопределенное время. По поведению моего командира, Александра Ивановича Кравченко, не было заметно, чтобы он собирался куда-нибудь перемещаться, а авария в море с кормовой парой контейнеров сделала проблематичным его продвижении. На флоте вообще, и на флотилии в частности, к "аварийщикам" относились подозрительно.
Таким образом, на одном корабле оказались невостребованными две "перезревшие невесты": сорокалетний командир с академической подготовкой и тридцатипятилетний старший помощник с "подпольным" командирским стажем.
Наш командир дивизии капитан 1 ранга Николай Семенович Соколов как-то без особого энтузиазма занимался карьерными вопросами своих подчиненных, '"перепоручив" это деликатное дело командующему флотилией контр-адмиралу Анатолию Ивановичу Сорокину, будущему герою "кругосветных" вояжей, и начальнику отделения кадров Камилу Мамедовичу Бакшиеву.
Первым, у кого не выдержали нервы, стал старший помощник командира. В не очень вежливой форме он запросил аудиенции у Анатолия Ивановича. Командующий не терпел своеволия и не любил, когда на него смотрели как на сослуживца, а не как на самого заслуженного ветерана атомного подводного флота. После короткой стычки старший помощник был вышвырнут из кабинета без всяких радужных перспектив на будущее.
И когда казалось, что служба на атомном флоте подошла к своему логическому завершению, в один из пасмурных ноябрьских дней со свежим норд-остовским ветерком, старшему помощнику, то бишь автору этих грустных воспоминаний, предложили из губы Малая Лопаткина прогуляться пешком до штаба флотилии к оперативному дежурному.
В комнате оперативного дежурного оказались двое: закадычный друг флагманский штурман капитан 2 ранга Александр Петрович Бурсевич и командир дивизии контр-адмирал Николай Семенович Соколов. Разговор был коротким: пойдете на К-104 и поставите её в ремонт на заводе в Пала-губе. Я было начал напоминать своему дорогому начальнику, что я всего-навсего старший помощник, хотя и остепененный допуском к самостоятельному управлению кораблем, да еще и с "подпольным'' трехгодичным командирским стажем. Саня Бурсевич замахал за спиной командира дивизии руками и крутанул указательным пальцем у своего виска.
Было ясно, что в моей жизни произошли какие-то эпохальные изменения и нужно беспрекословно подчиниться воле своего старшего начальника. Мне ничего не оставалось, как бодро ответить "есть!" и обратным путем и тем же порядком совершить переход из губы Большая Лопаткина в губу Малая Лопаткина.
Экипаж уже был на корабле. Буркнул помощнику командира: "По местам стоять, со швартовых сниматься!". Швартовые команды разбежались по местам, отдал приказания на машинные телеграфы, "задымили дизеля" — и лодка медленно начала отходить от причала. Когда мы благополучно развернулись носом на выход, а подводный "авианосец"* лег на рекомендованный курс, на ходовой мостик выполз заместитель командира по политической части Арнольд Петрович Чернявский.
Представитель ЦК КПСС на АПЛ хлопнул меня запанибрата по плечу и молвил:
— Ну что, небось, рад?
— Чему?
— Кончай валять дурочку, тебя назначили командиром:
— Куда? Первый раз слышу!
— Куда-куда. — не курочка, тебя сосватали на К-166.
— Но там Устьянцев!
— Устьянцев сдал экзамены и уже учится в академии.
— Вот так штука! Лодка-то в Двинске стоит!
— Ничего, поставишь нас в ремонт и гуляй своей дорогой
Тут-то стало понятно поведение Сани Бурсевича, и не совсем еще осмыслено поведение дорогого командира дивизии."
Дед нахимовца Бурсевича Сергея Александровича, отец Александра Петровича Бурсевича. Трагическая страница нашей истории.
Хочу рассказать о судьбе моего отца и всей нашей семьи.
Мой отец, Бурсевич Петр Иванович, родился в 1882 году, беспартийный. Работал на заводе “Большевик” коммерческим директором до 1937 г. С 1937 г. 2 года он работал на каком-то маленьком заводе. В 1939 г. вернулся на завод "Большевик", где работал начальником транспортного отдела. Работал, по-видимому, хорошо, потому что был награжден легковым автомобилем. В конце августа 1941 года отец вернулся домой с работы в 11 часов утра в сопровождении двух мужчин, одетых в гимнастерки. Я и мой брат только встали с постели. Мама очень испугалась, но ничего нам не сказала. Эти мужчины вместе с отцом и нами ходили по квартире из комнаты в комнату и что-то искали. Перерыли все шкафы, кровати и даже наши учебники и игрушки. Но ничего не обнаружили и ничего не взяли. Это продолжалось часа два.
Папа попрощался с нами, и его увели. И больше мы о нем ничего не знали и никаких сведений не имели. Мама нам говорила, что если бы не война, нас бы тоже выслали. Мне было тогда 15 лет, брату 12 лет.
В эвакуации в школе мы с братом никогда никому не говорили, что наш отец арестован. Позднее в анкетах мы писали, что отец погиб.
Мать умерла в 1946 году. Я окончила Ленинградский университет, а брат - Военно-морское училище имени Фрунзе.
В сентябре 1948 г. меня вызвали в Куйбышевский райисполком Ленинграда. В комнате без номера и без всякой таблички на двери сидел человек в полувоенной форме (без погон). Он очень долго допрашивал меня, знаю ли я, где находился после ареста мой отец, знала ли мать и брат. Я ответила, что мы никогда об отце ничего не слышали. Уходя, я спросила, а знает ли он что-нибудь. Он мне ответил, что если бы они что-нибудь знали, то не вызвали бы меня.
Моего мужа, не приняли в аспирантуру Ленинградского политехнического института в I950 году, так как его жена - дочь врага народа.
В 1956 г. после XX съезда партии мы получили справку о посмертной реабилитации отца, и там было сказано, что отец погиб при этапировании.
Вот и все, что мне известно о судьбе отца.
Брат мой умер в 1985 году. Из нашей семьи я осталась одна.
Сергеева (Бурсевич) Янина Петровна 10 декабря 1988 г.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
