Накануне Первомая мы провели торжественное собрание нахимовцев и офицеров. Полной неожиданностью стало чествование в связи с юбилейной датой моего рождения. Сказанные от сердца в мой адрес слова и всё, что было связано с этим вечером, стало для меня по-особому памятным и дорогим. В особенности подарок, вручённый нахимовцами: макет Царь-пушки с надписью «Н.М.Бачкову в день 50-летия от моряков нового поколения».
Не успели оглянуться, как наступил Первомай. Перед отправкой на Красную площадь я поздравил нахимовцев с радостным весенним праздником. Мы заблаговременно приехали в назначенную точку высадки из автобусов в Колокольном переулке. Оттуда строем направились на Красную площадь, заполненную парадными войсками, и встали рядом с суворовцами Калининского училища.
На наше счастье, выдался теплый и солнечный денёк. Стены Кремля и окружающих зданий красовались в своем праздничном убранстве, радовали глаз.
Ровно в десять, после боя курантов, раздался зычный голос командующего парадом. Грянул встречный марш оркестра. Из Спасских ворот выехал автомобиль с принимающим парад, а ему навстречу от Исторического музея - автомобиль с командующим парадом. Приняв рапорт, министр обороны Р.Я.Малиновский стал объезжать войска и поздравлять с Первомаем.
С некоторым волнением и робостью ожидали и мы приближение Малиновского к колонне суворовцев и нахимовцев. И вот его автомашина, развернувшись, остановилась перед нашим фронтом. Я уловил одобрительную улыбку полководца, когда он произнёс: «Здравствуйте, товарищи суворовцы и нахимовцы!» Мы что есть духу дружно ответили: «Здравия желаем, товарищ Маршал Советского Союза!» И так же звонко, но ещё громче трижды прокричали «ура!» на поздравление. Когда автомашина удалилась от нас, я про себя отметил: «Молодцы мои питомцы!»
Мы с нетерпением ждали команды «К торжественному маршу», чтобы проследовать к Историческому музею и пройти парадным шагом мимо Мавзолея, на трибунах которого стояло руководство партии и страны, высшее командование Вооруженных Сил. Считанные минуты длилось наше довольно напряженное прохождение. Но я успел рассмотреть на трибуне улыбающегося Н.С.Хрущева с поднятой в руке шляпой, Р.Я.Малиновского, С. Г.Горшкова и других, приветливо отдавших нам честь. А также услышал бурные аплодисменты в наш адрес и восторженные выкрики с гостевых .
Дойдя до установленного комендантом места, я вышел из строя и окинул взглядом движущиеся, как по линеечке, шеренги своих усердно вышагивающих питомцев. Сердце моё окатило тёплой волной от того, как, едва поспевая, старательно держа равнение, шли на левом фланге самые маленькие - Алик Харкута и Миша Горелик.
Я вошел на специально предназначенную площадку. Там уже стояли генералы, возглавлявшие свои парадные батальоны. Среди них был и контр-адмирал С.Д.Солоухин, начальник Высшего военно-морского училища имени М.В. Фрунзе (ошибка, начальником в этот год был Д.Г.Ванифатьев). Мы поприветствовали и поздравили друг друга с праздником, успешным прохождением торжественным маршем. Здесь же невдалеке я увидел нашего первого космонавта майора Юрия Алексеевича Гагарина, которого две недели назад Москва бурно чествовала после исторического полёта в космос. Неожиданно он пробился ко мне и выразил своё восхищение нахимовцами. Мы познакомились, и я не упустил случая пригласить Героя Советского Союза в наше училище и на «Аврору», являвшуюся нашим учебным кораблём. Он с радостью принял моё приглашение, пообещав вскоре навестить...
Первый в мире летчик-космонавт СССР Герой Советского Союза Ю.А.Гагарин среди нахимовцев на «Авроре».
Задерживаться в столице не было необходимости. В ночь на 2 мая я выехал в Ленинград на «Красной стреле», находясь под волнующими впечатлениями парада и торжественного фуршета в Кремле.
Утром на перроне вокзала меня радостно встретил капитан 1 ранга Таршин. Следом поспел и спецпоезд с нахимовцами из Москвы. Через час старшие воспитанники с офицерами, преподавателями и родителями устроили нам тёплый и сердечный приём на Петроградской набережной. Жаль, что среди них не было моей Нины Дмитриевны.
...Опять потекли спокойные и упрямые дни учебных хлопот и будничной работы.
В середине мая, 19-го числа, мои питомцы отметили день рождения пионерии. В честь этого праздника нахимовцы 5-х, 6-х и 7-х классов повязали под свои форменные темно-синие воротники красные галстуки. Незабываемые минуты торжественной пионерской линейки. Я - в роли главного пионервожатого. Нахимовец пятого класса Володя Винокуров, высоченный не по годам знаменосец нашей пионерской организации, которой присвоено имя Героя Советского Союза матроса Евгения Никонова. Это надо было видеть, с каким энтузиазмом на марше «отбивали ножку» недавние парадники.
После ужина был блестящий пионерский бал, на который пришли учащиеся из подшефной школы, родители нахимовцев-ленинградцев. Юные пионеры резвились, играли в свои любимые игры и даже танцевали под училищный оркестр. Присутствующие выражали начальнику политотдела капитану 1 ранга А.А.Стенину своё восхищение происходящими событиями в клубе, высокие стены которого были облицованы старинными синеватыми изразцами на флотскую тематику.
...Истекал месяц май. У нахимовцев семи возрастных групп заканчивались программы учебного года. Одиннадцатиклассники готовились к своим выпускным экзаменам на аттестат зрелости. Словом, училище было занято своими обычными делами и заботами.
В последний день мая у нахимовцев-выпускников, как и во всех школах страны, было экзаменационное сочинение по русскому языку и литературе. В конференц-зале за отдельными столами сидели и потели над избранной каждым экзаменующимся темой. Все, и нахимовцы, и преподаватели, одеты по-праздничному, на столах букеты цветов. Учителя мерно прохаживались между столами, наблюдая за работой своих подопечных. Нахимовцы трудились старательно, спокойно, с уверенностью в своих знаниях. Училище тогда давало весьма высокую подготовку нахимовцам, и многие из них оканчивали училище с отличным аттестатом зрелости, а некоторые - с золотыми медалями. В том, 1961 году золотые медали получили двое нахимовцев - Мартынов и Пищенков.
На шлюпке по Нахимовскому озеру.
В начале июня, перед летними каникулами, всех воспитанников отправили в оздоровительный лагерь, расположенный на Карельском перешейке у берегов чудеснейшего озера, получившего своё новое название - Нахимовское. Там в течение месяца наши питомцы занимались различного рода спортивными играми, на шлюпках ходили по озеру на вёслах и под парусами, купались и соревновались в плавании. А ещё с удовольствием играли в военные игры на местности, собирали ягоды и грибы в лесу.
Я частенько наезжал к ним в лагерь и с увлечением наблюдал за их «проделками». Однако основной моей заботой в то время являлась организация выпуска нахимовцев, окончивших училище. После сдачи ими экзаменов весь ритуал выпуска происходил на палубе «Авроры». Там им торжественно вручались аттестаты зрелости, курсантские погоны и новые ленты для бескозырок. Там, у Краснознаменного флага «Авроры», они присягали на верность Родине. Там их поздравляли начальник политотдела Ленинградской военно-морской базы и учебных заведений вице-адмирал Н.М.Кулаков, командование училища, родные и близкие.
На палубе «Авроры».
После праздничного обеда мои воспитанники с нашивками курсантов первого курса высших военно-морских училищ, доселе скрытные курильщики, задымили как паровозы. Тут уж я им был не указчик. Невольно вынул из кармана свой излюбленный «Казбек» и, чувствуя, что делаю что-то не так, как следовало бы в таком случае, пустил портсигар по кругу.
В начале июля все нахимовцы (кто из воспитательно-оздоровительного лагеря, кто с кораблей Балтийского флота) были возвращены в училище для отправки к своим родным и близким на каникулы. Лишь сироты и те малыши, за которыми не прибыли их родственники, остались в училище и свои каникулы проводили «по-домашнему» на Нахимовском озере. С детской завистью они провожали своих друзей-сверстников по домам. Мне искренне было жалко их, но ничего тут не поделаешь: таковы парадоксы жизни. И чтобы как-то сгладить их чувство печали и легкого уныния, я отправился вместе с ними в наш лагерь, где создали для них все условия, близкие к семейным. Вскоре они смирились со своим пребыванием в лагере и как ни в чём не бывало бойко резвились на лоне природы.
Одна часть офицеров и учителей, временно освобожденная от трудов праведных, уже находилась в отпуске, другая только готовилась к нему. И мне был предоставлен летний перерыв в работе.
Вместе с женой, которая до сих пор продолжала жить в Измаиле, мы поехали снова в Карловы Вары, в санаторий «Империал». Там в это время, оказывается, лечился или просто отдыхал мой непосредственный начальник адмирал С.Г.Кучеров. Он был крайне удивлен моим появлением в этих краях, когда я ему представился. Там же я встретил генерала Бабаджаняна - командующего Одесским военным округом, ранее мне знакомого по службе. Этот добрейший и милейший человек запросто поздравил меня с прибытием на столь благодатный курорт. По соседству с нашим люксом размещалась чета народного артиста Черкасова, а этажом ниже - чета композитора Соловьева-Седого и их шурина композитора Оскара Фелыцмана. С Василием Павловичем и Оскаром я частенько играл в бильярд. Мы таким образом не только познакомились, но и сблизились.
Помнится, когда стало известно о том, что я начальник Нахимовского училища, Василий Павлович предложил мне организовать для питомцев концерт-воспоминание, связанный с фильмом о нахимовцах «Счастливого плавания». «Вот будет здорово! - сказал он при этом. - Мы обязательно пригласим на этот концерт Черкасова, который снимался в этом фильме в главной роли».
Переговоры с Черкасовым Василий Павлович, естественно, взял на себя. Тот со скрипом согласился и попросил командование училища позвонить ему в Ленинграде, чтобы согласовать дату и время концерта.
Так вот, забегая вперед, сообщаю: я вышел на него осенью. Он весьма любезно разговаривал со мною и вдруг, как бы между прочим, спросил меня об оплате, заломив при этом сумму, непосильную для бюджета училища. О нашем разговоре я тут же сообщил по телефону Василию Павловичу, который сказал мне: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!.. Я с ним потолкую». На том всё и кончилось: концерт не состоялся.
Конечно, не совсем приятно вспоминать, а тем паче обнародовать такие деликатные вещи. Но это жизнь во всех её проявлениях.
Хорошо подлечив свою язву желудка, я в августе возвратился из Карловых Вар в Ленинград. Тем временем в училище согласно установленной разнарядке уже прибыло новое пополнение малышей-кандидатов с флотов и флотилий, а также из Ленинграда и Москвы. Предстояло принять 80 ребят из более двухсот кандидатов, желающих стать нахимовцами. Отбирали на местах, прежде всего сирот - детей погибших и умерших военнослужащих, а уж потом детей офицеров, мичманов и служащих военных ведомств. В задачу приёмной комиссии входило выявить вполне годных по состоянию здоровья ребят для последующей учебы в высших военно-морских училищах. К сожалению, многих прибывших для поступления кандидатов по здоровью отсеяли и отправили домой.
Чего греха таить, были среди отчисляемых и такие, чьи пробивные родители стремились всеми правдами и неправдами спихнуть свое чадо с рук, непригодное по здоровью и к тому же не хотевшее быть нахимовцем. В таких случаях нам приходилось убеждать не мальчика, а его напористую родительницу, чтобы она благоразумно смирилась и отвезла домой единственного сына. Одновременно с прохождением медицинской комиссии ребята держали конкурсные вступительные экзамены по русскому языку (диктант), арифметике (письменно). Проверялись также способности в английском, так как в училище изучали на высшем уровне только этот иностранный язык. К слову сказать, по окончании училища нахимовцы сдавали специальный экзамен на присвоение звания военного переводчика английского языка и получали соответствующий диплом.
После конкурсных экзаменов происходил основной отсев кандидатов, и прежде всего тех, кто получил двойки. Все зачисленные в училище, разумеется, несказанно радовались и по-детски выражали свой неописуемый восторг.
Разумеется, вместе с ними ликовали и мы. Было приятно видеть их сияющие мордашки с блестящими глазами.
Наконец-то приём закончен. Отчисленные разъехались по домам, а поступившие, переодетые в матросскую форму, на три недели отправлены в нахимовский лагерь для «оморячивания» на озере. Там они приобщались к начальной нахимовской жизни в коллективе своих сверстников под руководством офицеров-воспитателей и их помощников-мичманов. Сухие августовские деньки и хорошие климатические условия позволяли новоиспеченным нахимовцам укрепить здоровье, обрести первые флотские навыки. А воспитателям - выявить отдельных лоботрясов с дурными наклонностями и привычками, будоражащих коллектив. Вот почему мы отбирали не 75 ребят, положенных по штату училища, а 80, с расчетом отсева по разным причинам и обстоятельствам.
Кстати сказать, штатная численность нахимовцев в училище предусматривала 525 воспитанников во всех семи классах (ротах), в каждом из которых по три группы (взвода) по 25 нахимовцев. Первая рота - одиннадцатиклассники, седьмая - пятиклассники. Такова была тогда организационная структура Нахимовского училища.
В последних числах августа «новобранцев» доставляли в Ленинград к началу учебного года. Их устраивали в спальном и учебном корпусах, выдавали учебники, письменные принадлежности. Затем на «Авроре» происходило торжественное посвящение в нахимовцы. Радости не было предела. И я гордился ими. Ведь это был мой первый опыт - нахимовцы моего набора.
Посвящение в нахимовцы — торжественное вручение нахимовской ленточки. А.А.Раздолгин. Нахимовское военно-морское училище. — СПб.: Издательско-художественный центр «Штандарт», Издательский дом «Морской Петербург», 2009.
Окончание следует
Фото:
.jpg)
По предыдущей 2-ой части.
Осталось ещё пару незначительных замечаний.
С уважением, нахимовец Иосфин Аркадий.