В книгу включены автобиография, а также фрагменты воспоминаний автора, относящиеся к периоду его службы на Северном и Тихоокеанском флотах; рассказывается о первом трансарктическом переходе.
Для широкого круга читателей.
Вступление
За сухими строками официальных сообщений о достижениях или проблемах трудно увидеть реальные события. Только непосредственные их участники могут донести до нас подробности, передать чувства и эмоции, описать предпринятые действия. И это дает нам ощущение сопричастности.
Часто написанное «для себя» приобретает очень большую ценность - когда повествует о событиях, о которых до недавнего времени узнать по-настоящему было весьма затруднительно. И оттого воспоминания еще более важны, они помогают представить, как все происходило, дают нам знание. А если мы знаем - значит помним. Передаем память из поколения в поколение.
К юбилею замечательного человека с интереснейшей, насыщенной биографией подготовлена эта книга.
Автобиография
Гапешко Борис Семенович. Родился 2 марта 1932 года в селе Варламове Чебаркульского района Челябинской области. Отец и мать врачи.
С родителями. 1935 г.
В 1950 г. окончил 10 классов средней школы в г. Коркино Челябинской области. По комсомольскому набору был направлен в Ленинград в Высшее инженерно-техническое Краснознаменное училище (ВИТКУ). По окончании первого курса по личной просьбе добился перевода на дизельный факультет ВВМиОЛУ им. Ф.Э. Дзержинского.
1950 г.
В 1954 г. факультет переведен в г. Севастополь. В 1956 г. окончил СВВМиУПП и по личной просьбе получил направление на Тихоокеанский флот. С 1956 по 1957 гг. - командир группы движения ПЛ 613-го проекта «С-140», а затем командир БЧ-У этой же ПЛ. В 1960 г. после автономного похода назначен командиром БЧ-У на АПЛ 659-го проекта «К-122» ТОФ. После обучения в Учебном центре ВМФ в г. Обнинске плавал на ПЛ «К-122» до 1963 г., а затем по приказу Главкома ВМФ назначен командиром БЧ-У АПЛ 627-го проекта «К-115» СФ. В том же 1963 году участвовал в первом трансарктическом переходе подо льдами с Северного флота на Тихоокеанский (на Камчатку).
Во время этого перехода несколько раз всплывали или приледнялись во льдах. Были в гостях у полярников на станции «Северный полюс-12». В период перехода подо льдами произошел разрыв трубок парогенератора с 1950 г. падением давления в первом контуре с 180 кг/см2 до 90 кг/см2 и уровня в компенсаторах объема до нуля. Благодаря быстрым и правильным действиям личного состава БЧ-У аварию устранили без всплытия (для которого и не было возможности, т.к. ледяные сосульки достигали длины до 32 метров, а толщина льда - до четырех и более метров). Вентилирование отсеков проводили подачей воздуха высокого давления в отсеки и сбросом избыточного давления компрессорами системы ВВД и ГВД. Начальная газовая активность в кормовых отсеках была первоначально до 600 ПДК. Примерно через шесть часов всплыли в полынье и окончательно провентилировали в атмосферу. При обследовании личного состава в базе выяснилось, что никто не переоблучился.
Дизельная подводная лодка «С-140». Тихоокеанский флот. 1957 г. Внизу в центре - старпом И.Р.Дубяга. В центре стоит минер Михаил Даньшин, слева - штурман Александр Гаврилъченко
После всплытия во льдах Арктики на «Северном Полюсе-12». 1963 г.
На том же переходе ввиду срыва работы холодильных машин впервые применили режим водяного охлаждения (РВО), отключив пар от холодильных машин и пустив забортную воду в рабочую воду холодильных машин. Температура забортной воды при этом была около 1-2 "С. При всплытии в надводное положение при подходе к Берингову проливу (глубины места до 44 метров) при плавании в тумане в разреженном льду при ударе об лед носовой оконечностью АПЛ были разгерметизированы четыре передние крышки торпедных аппаратов, в которых находились боевые торпеды. И при открытии одной задней крышки (это было вызвано неправильными действиями торпедиста) вода под давлением около 0,3-0,4 кг/см2 поступала в первый отсек. Для локализации аварии давал ВВД в отсек. После чего крышка ТА была закрыта, и отсек осушен.
С 1963 по 1965 гг. плавал командиром БЧ-У на ПЛ «К-115» 45-й дивизии АПЛ Камчатской военной флотилии, а с 1965 по 1967 гг. был заместителем начальника электромеханической службы (НЭМС) этой же дивизии. В 1967 г. ввиду болезни жены лично обратился к Главкому ВМФ с просьбой о переводе на 1-ю флотилию АПЛ СФ, и с 1967 года назначен командиром БЧ-У 121 экипажа 3-й дивизии 1-й флотилии АПЛ СФ, а затем, в 1968 г., заместителем НЭМС 3-й дивизии АПЛ 1-й флотилии АПЛ СФ.
С 1972 по 1977 г. был назначен заместителем командира 33-й дивизии АПЛ 1-й флотилии АПЛ СФ. Плавал на АПЛ проектов 705, 671 и 671 РТ.
В 1972 г. участвовал в качестве флагманского механика отряда боевых кораблей в составе БПК «Маршал Ворошилов», океанографического судна «Башкирия» и двух АПЛ при переходе с Северного на Тихоокеанский флот (Камчатка). По Атлантике обогнули южную оконечность Африки с заходом в порт Бербера (Сомали), а затем пересекли Индийский океан (пройдя мимо Сингапура), вышли в Тихий океан и поднялись до Петропавловска-Камчатского.
Андаманское море. экспедиционного Индийский океан. 1974 г.
Крым
Необходимо отметить, что в Индийском океане на глубине 100 метров в теплых течениях температура воды достигала 28 "С, но механизмы АПЛ работали без срыва режимов.
В период службы на ПЛ участвовал более чем в 15 автономных походах. Неоднократно принимал участие в ликвидации аварийных ситуаций.
С 1977 по 1988 гг. - уполномоченный Балтийской Государственной приемки кораблей ВМФ. Участвовал в государственных испытаниях НК и ПЛ всех проектов, сдаваемых промышленностью ВМФ в этот период. Демобилизовался в 1988 г. с выслугой в календарном исчислении 37 лет (51 год в льготном исчислении). Награжден орденом Ленина, орденом Красной Звезды, орденом «За службу в ВС СССР» III степени, медалями.
Женат. Имею сына.
С женой. 1956 г.
Флотская свадьба
Командир моторной группы Толя Силютин (Движок) пришел утром на подъем военно-морского флага возбужденным: «Ребята, я женюсь! Невеста приехала из Полярного. Вчера встречал. Через неделю свадьба». «А командир дает добро?» - спросил минер Володя Королев. - «Еще у кэпа не был». Штурман Саша Гаврильченко переглянулся с механиком: «Ну, если не был, то шуруй к нему в каюту до построения и проси добро!».
Командир (по прозвищу «Молчаливый Курт») перед подъемом флага ждал доклада о построении команды в своей каюте на берегу, в казарме бригады ПЛ, что на Мальцевской переправе во Владивостоке.
«С-140» - дизельная подводная лодка 613-го проекта стояла у стенки Дальзавода на текущем ремонте. Однако ритуал подъема военно-морского флага соблюдался неукоснительно, так же как производились и «проворачивание» оружия и технических средств, ежедневные тренировки по борьбе за живучесть, малые и большие приборки. Это постоянно вызывало недовольство рабочего класса завода, которому вся эта мышиная возня подводников мешала - мешала ритмичной работе по ремонту, замене и испытаниям механизмов и оборудования и, естественно, удлиняла срок ремонта, отодвигала окончание работ, подписание приемного акта, и в конечном счете - отдаляла получение долгожданных премий и послеремонтный банкет.
Из каюты командира Движок вышел сияющим, как начищенная флотская бляха матроса при построении перед увольнением в город. Окинув счастливым взглядом стоящих офицеров, он сказал: «Порядок! В субботу всех приглашаю на берег к себе». «Ну, что же, отлично», - откликнулись моряки и дружно потопали к лодке на построение.
А в это время боцман уже выводил экипаж ПЛ к воротам завода.
Неделя пролетела незаметно, подошла долгожданная суббота. Во Владивостоке стояла июльская жара, и, как ни странно, даже из Гнилого угла редко надвигались темные дождливые тучи, которые в это время года, как правило, накрывают город, нагоняя тоску своими противными мелкими дождями и промозглым туманом.
К 17.00, закончив текущие дела... Их, кстати сказать, полностью закончить никогда невозможно, т.к. офицерские день и ночь не нормируются ни уставами, ни грозными комфлотовскими приказами об упорядочении рабочего дня офицера, подкрепленными словоблудием корабельных и штабных замполитов. Так что отцы-командиры кораблей, не желая получать длительные взбучки от своих жен, укорачивали домашние свидания, удлиняя свой рабочий день после ужина в офицерских столовых и кают-компаниях за счет шахмат либо сидя за стаканом «шила». И естественно, пока командир не ушел из казармы или не покинул корабль, то и старпом не отпускал офицеров на берег. И только услышав зычную вечернюю команду «Смирно!», что означало отбытие отца-командира, офицеры дружной гурьбой, испросив «добро» у старпома, покидали свои рабочие места и двигали на заслуженный отдых. Кто к любимой жене и детям, а кто в злачные места - рестораны «Золотой Рог», «Владивосток», на морвокзал или любое иное пристанище, чтобы весело провести время, т.е. вконец измотать свои страждущие тела и души и, не выспавшись утром, вновь встать в строи любимой команды, выполняя свой военный долг согласно корабельного устава.
Дальний Восток. 1957 г.
Итак, грустным взглядом смотрел штурман Саша Гаврильченко вслед надраенным, отутюженным офицерам, покидавшим казарму бригады, дабы торжественно отметить столь знаменательный день корабельного Движка. А торжество предстояло отменное - день свадьбы отмечали в пригороде, в частном доме, комнату в котором заранее снял Силютин, договорившись с хозяином еще до приезда невесты.
Вздохнув, штурман вернулся в казарму и с ненавистью стал надраивать пуговицы кителя, готовясь к разводу суточного наряда. Предстояло вместо планируемого участия в торжестве нести обременительное выполнение обязанностей дежурного по бригаде строящихся и ремонтируемых кораблей, стоящих у заводской стенки.
Веселой компанией, преодолев Мальцевскую переправу на подошедшем рейсовом морском трамвайчике, офицеры двинулись в гору, в сторону Дунькиного пупа (есть и такое название горы во Владивостоке), навстречу вожделенному застолью. Небольшие домики, утопающие в зелени деревьев, огороженные заборами, встретили их веселым чириканьем воробьев, пением петухов, кудахтаньем кур и злобным лаем сторожевых псов, охраняющих недвижимость своих хозяев.
«А вот мы и пришли!» - оповестил дружную команду молодых офицеров Толя, открывая калитку, находящуюся в высоком деревянном заборе. Посреди двора стоял стол, свежевыкрашенный зеленой краской (явно стянутой со склада ремонтирующегося корабля, переданной владельцу дома благодарным боцманом за какие-то подпольные работы, не вошедшие в перечень ремонтной ведомости).
На крыльце гостей встречал огромного роста детина лет сорока, с красной мордой, что говорило о принадлежности ее хозяина к любителям спиртного из корабельных запасов. Пока офицеры входили на территорию владельца участка, навстречу им из огромной будки вылез здоровенный пес, из пасти которого торчали волчьи клыки.
Блестящая металлическая , один конец которой был закреплен на добротном кожаном ошейнике, а второй с помощью кольца свободно скользил по толстенной проволоке, струной натянутой поперек двора, позволяла этому волкодаву перекрывать свободное пространство от калитки до крыльца дома.
Все вдруг подумали о предстоящих трудностях посещения туалета, находящегося в противоположном от крыльца углу двора.
«На место, Тузик!» - крикнул хозяин, и пес, злобно зарычав на гостей и одарив их свирепым взглядом, дав задний ход, медленно скрылся в своем стойле.
Настроение стало подниматься, и уже через полчаса разогретые горячительными напитками гости дружно затянули:
Уходит вдаль широкая дорога.
Встает за сопкой утренний туман...
И снова бухта «Золотого Рога»
Нас провожает в Тихий океан...
Сразу стало ясно, что этот спаянный и споенный офицерский коллектив подводников готов незамедлительно выполнить любой приказ родной партии и правительства, не задумываясь ни о чем.
Между тем время шло, и в 24.00 часть гостей, разогретая выпитым и съеденным, потихоньку отвалив от стола и пожелав всего наилучшего молодоженам, потянулась к своим женам и детям по месту временного проживания.
А тем временем веселье продолжались до первых петухов. Утром, с восходом солнца, штурманенок Юра с больной головой вышел на крыльцо и вдруг вспомнил о волкодаве Тузике. Да ведь он голодный с вечера! Недолго думая, он зашел на кухню, где на плите на большом листе обжаривались куски баранины. Схватив противень в руки, Юра выскочил во двор и приблизился к собачьей конуре. Пес, увидев такое непочтение к своей особе, дал задний ход, забыв о своей основной обязанности - охранять хозяйство от посторонних - и, оскалив пасть, с ворчанием скрылся в своем стойле.
Это еще больше подогрело полутрезвого штурманенка. Увидев, что собака отказывается брать столь вкусно пахнувшую пищу перед будкой, он решил подать мясо непосредственно в будке.
Однако в одежде пролезть в довольно-таки большую дырку к псу не смог. Это его не смутило. Быстро сбросив перед будкой одежду, оставшись в одних плавках, плечистый детина полез в круглое отверстие (как через переборочную дверь на ПЛ), держа перед собой вкусно пахнувшую закусь.
Пес , оскалил огромную пасть, поджал хвост и со сверкающими глазами приготовился к защите своей чести и достоинства. Памятуя, что лучший вид защиты -это нападение, Юра сам, бросив мясо, разинул рот и... тяпнул пса за морду, клацнув зубами.
Раздался щенячий визг, и глазам свидетелей кормежки предстала картина, достойная кисти Кукрыниксов. Из дыры рвался на выход во двор укушенный штурманенком волкодав, а в будку, отчаянно упираясь, стремился влезть инициатор кормежки.
Наконец эти два тела, преодолев сопротивление движению, завершили начатое - Юра оказался в будке, а Тузик с выпученными глазами, гремя цепью, рванул во двор к забору. Раздался лязг цепи, проволока не выдержала столь мощного напора, и пес прошиб огромную доску забора и выбросился с воем на улицу.
На этот шум и, по всей видимости, для помощи своему охраннику, на крыльцо выскочил с двустволкой хозяин дома в длинных сатиновых трусах. Выстрелив для острастки в воздух и заорав, что он сейчас всех перестреляет, он
бессильно опустился на ступеньки крыльца, увидев столь необычную картину - из будки торчала всклокоченная голова... человека с пьяными глазами, а на разорванном поводке не было даже цепи сторожевого пса, жалобный вой которого раздавался далеко за домами...
Продолжение следует
.jpg)
