А далее... Далее на «Курске» все как по книге и в телефильме «Правда о "Курске"», кроме утверждения, что в районе катастрофы никаких подводных лодок не было. А что с АПЛ «Мемфис»? Есть суждения о том, что впереди по курсу «Курска» примерно в одной миле на дне был обнаружен след покладки подводного объекта на грунт. Кстати, 13 августа противолодочный самолет ИЛ-38 в 17.44 в точке с координатами 69° 38' с.ш., 37° 34' в.д. (сравните эти координаты с координатами на рисунке — как раз разница около одной мили) обнаружил масляное пятно размером по диагонали около 300 метров, для его обозначения были сброшены два радиобуя. При втором проходе над этим местом летчики наблюдали выход на поверхность воды свежего масляного пятна круглой формы с радиусом около 100 метров. Вероятно, здесь отлеживалась, «зализывая раны», американская АПЛ. Действительно ли была вторая американская лодка «Толедо»? В районе учений, скорее всего, да. Тем более что район, охваченный учением, большой, а АПЛ «Толедо» типа «Лос-Анджелес» как и «Мемфис», но 5-й серии, более поздней постройки, арктического исполнения, не с рубочными, а с носовыми горизонтальными рулями. Теперь о перекисьводородной торпеде «65-76А», объявленной выводами Госкомиссии и заключением Генпрокуратуры единственной виновницей гибели «Курска». Это решение, надо думать, весьма пришлось по душе Пентагону и НАТО. Еще бы, единственная российская торпеда, способная достать авианосец! А на основании выводов Госкомиссии и Генпрокуратуры бывший Главком ВМФ Куроедов своим приказом исключил ее из боекомплекта наших атомных подводных лодок. Теперь все наши АПЛ ходят с пустыми ТА калибра 650 мм. Так вот, теперь, когда правда о первопричине и в нашей стране выходит на поверхность, не пора ли реабилитировать торпеду? Торпеду и ее разработчика, ФГУП ЦНИИ «Гидроприбор».
Однако почему именно практическая.., но ни одна боевая не рванула? Случайность? Может быть. Так уж сложилась ее судьба от изготовления в 1990 году, через средний ремонт и модернизацию в январе 1994 года, через окончательное ее приготовление перед подачей и приемом на «Курск», выполненное, как установило следствие, со значительными организационными нарушениями. А может, все дело в ПЗО, в трубопроводах и баллоне ВВД практического зарядного отделения? Его-то в сборе с торпедой, задвинутой в торпедный аппарат (или его аналог), на вибростенде в ходе экспертизы не трясли!? Относительно действий президента Российской Федерации. Если во французском телефильме и публикации В.Родикова о конфиденциальных переговорах В.В.Путина и Билла Клинтона все правда, то ради предотвращения термоядерной войны — я тоже за! Вспомним: поводом для начала 1-й Мировой стало убийство всего лишь одного человека, хотя и эрцгерцога, 2-я Мировая — немецкая провокация на немецко-польской границе, убито несколько человек, а тут — уничтожение АПРК со всем экипажем, вооруженного 24 сверхзвуковыми крылатыми ракетами и дальноходными калибра 650 мм торпедами «65-76А», способного уничтожить ударный авианосец со всеми кораблями охранения — повод более чем достаточный. Было бы желание. Хорошо, что желание было, и с обеих сторон — во что бы то ни стало сохранить МИР! Жаль только, что втайне, скрыв правду. Уверен — народ бы понял. Экстремисты пошумели бы и заткнулись, их меньшинство. Не пришлось бы хоронить свидетельства, то бишь улики, на грунте. Вот тогда действительно была бы ПРАВДА О «КУРСКЕ».
Январь 2006 г.
ОТЗЫВ НА КНИГУ «РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО И ГИБЕЛЬ 12 АВГУСТА 2000 ГОДА»
«Автор или, скорее всего, авторы» — ВНУТРЕННИЙ ПРЕДИКТОР СССР. СПб., Изд-во «Общественная инициатива», 2004.
1. Глубокий и широкий, в смысле охвата возможных и обозначенных версий, анализ безусловно подкупает и настраивает на вдумчивое чтение. 2. Однако религиозный оттенок, особенно первых глав, атеисту морочит голову. 3. Подозрения в мировом и внутрироссийском масонстве и исторически вредной роли православной церкви также наводят «тень на плетень», отвлекая от реальной критики виновных структур государства. 4. Обвинения в адрес всех учреждений и организаций, причастных к кораблестроению, в корпоративности, военно-технической разобщенности, несогласованности, российской расхлябанности и зачастую некомпетентности и т. д. — в большинстве своем справедливы. 5. Версии поражения «Курска» торпедным залпом (аж трех торпед!) противоречат некоторым обстоятельствам, а именно: — схеме распределения на грунте фрагментов взорвавшейся, конечно, под действием внешнего импульса, практической торпеды 65-76А, начиная от первого фрагмента — обтекателя ГАК АПЛ, и заканчивая оторванными корпусными конструкциями корабля вокруг вала грунта и относительно корпуса «Курска»; Примечания: 1) у авторов книги вышеуказанной схемы, видимо, нет; 2) на схеме отдельные места ранее обнаруженных фрагментов оцифрованы, но в поясняющем списке их нет (в списке только фрагменты, принадлежащие торпеде и корпусным конструкциям «Курска»). Что за этими цифрами скрывается, неизвестно, хотя все они попали на грунт позже обтекателя ГАК «Курска»;
— для уничтожения любой ПЛ достаточно одной торпеды типа , тем более в простых, практически полигонных условиях и, кроме того, «залп из N торпед» — это не американский метод стрельбы по ПЛ, а наш, вынужденный, «ответно-встречный», по пеленгу на обнаруженный звук выстрела или шум торпеды, как следствие их (американских ПЛ) преимущества в дальности взаимного обнаружения; — предполагаемый взрыв «торпеды № 1» — в районе торпедных аппаратов № 2 и № 4, где оказался поврежденным явно внешним взрывом ТА № 2, но расположенных на левом борту, а не с борта атакующей «вражеской» торпеды (!), и тогда, вероятнее всего, должны были бы сначала взорваться боевые торпеды в ТА ТА №№ 1, 3, 5 правого борта; — предполагаемый взрыв «торпеды № 3» над кормой, якобы повредивший люк 9-го отсека, кормовой АСБ и забортные отверстия кормовой оконечности, вообще гипотетичен, так как комингс-площадка люка 9-го отсека и состояние палубы кормовой оконечности АПЛ общественности не предъявлены ни в виде фото, ни в виде видеодокументов; — предполагаемый взрыв «торпеды № 2» (чуть правее наблюдаемой на фото вмятины и вырезанной дырки) рассуждениями на стр. 234-235 (200-килограммовые взрывы от 15 ноября 2000 г.), по существу, отменяется, но факт загиба обрывка шпангоута внутрь (если правильно воссоздано трехмерное представление на основании плоских фотографий) заслуживает внимания; — атака торпедами и некий подводный крупный объект (атаковавшая иностранная ПЛ?) на грунте впереди по курсу «Курска» на расстоянии около 1 мили несовместимы по времени и месту на момент ни первого ни второго взрыва; — атака торпедами другой лодкой, например, АПЛ «Толедо» по версии французского кинорежиссера Жана-Мишеля Карре, также не совместима по интервалам времени между моментом столкновения АПЛ «Мемфис» с «Курском», первым сейсмически зафиксированным взрывом (попаданием торпеды в «Курск») и возможным залпом с «Толедо» в отместку за повреждение опекаемого «Мемфиса» с учетом времени хода торпеды с дистанции скрытного слежения (порядка 10 км) 400 секунд. За 400 секунд поврежденный от столкновения, но не торпедированный «Курск» наверняка бы успел всплыть в надводное . положение, чего за 135 секунд контуженному воздушной ударной волной (через приточные лючки вентиляционной магистрали) личному составу центрального поста сделать не удалось. 6. Версия катастрофического второго взрыва мощностью до 8 т тротилового эквивалента, как следствие взрыва торпеды в ТА № 4, в книге также рассмотрено, но не как следствие первопричины — череды возможных событий, а именно: столкновения (вернее, навала АПЛ «Мемфис» на правый борт «Курска» в районе 1-го отсека), повреждения трубопроводов и баллонов ВВД в межбортовом пространстве, прорыва и истечения воздушно-водяной массы в оживальную носовую часть корпуса АПЛ меж торпедных труб (что привело к запредельной вибрации торпедных аппаратов в течение некоторого времени!) через флоры плоской горизонтальной переборки в выгородку ГАК с отрывом обтекателя ГАК. А далее: из-за запредельной вибрации торпед в ТА и по случайности именно в практической торпеде 65-76А возможные микротрещины в конструктивных элементах энергетического отсека торпеды развились в крупные разрывы, в результате чего энергокомпоненты вступили во взаимодействие (при тряске возник «дизельный эффект»!) — взрыв! На грунте впереди по курсу — россыпь обломков носовой части торпеды...
— — Она утонула ))) Из интервью президента России В. В. Путина Лари Кингу.
В 1-м отсеке и в ЦП 135 секунд кошмара, лодка резко дифферентуется на нос, носом «пашет» грунт, детонация стеллажных торпед — катастрофический взрыв! 7. Ив этой версии есть, по крайней мере, один неясный вопрос. На одном из фрагментов обшивки энергоотсека торпеды виден след внешнего воздействия высокой температуры. Удовлетворительного объяснения этому нет. Разве предположить, что при развитии взрыва энергоотсека какое-то мгновение в еще неразорванном торпедном аппарате, в кольцевом зазоре высокая температура «обожгла» разрушающуюся оболочку торпеды и с внешней стороны.
7 март а 2008 г.
ВОЛНУЮЩАЯ ТЕМА
Первое издание этой книги имело подзаголовок «Воспоминания»; во втором издании добавил: «и размышления...». И это правильно, так как и там и тут размышлений, особенно о трагических событиях, достаточно. А раз так, то и последнюю главу хочется посвятить размышлениям о волнующей, надеюсь, не только меня теме, тем более что основные мои читатели — будущие, действующие и бывшие офицеры флота.
Исполнилось 20 лет моей работы (после увольнения в запас с военной службы) на предприятии ВПК, которое ныне называется , где я занимаюсь проблемами оценки эффективности морского подводного оружия, его состоянием и перспективными направлениями развития — как отечественного, так и зарубежного. Так вот, несколько слов по хотя бы одной проблеме, с которой знаком не понаслышке, — о противоторпедной защите наших подводных лодок. Это тоже в теме «За прочность прочного корпуса». Как известно, основным оружием поражения подводных лодок являются противолодочные и универсальные торпеды традиционно принятых калибров 533 мм, 324 (400) мм и вновь заявленного сверхмалого калибра 124 мм. Соответственно носителями торпед являются: — торпед калибра 533 мм — надводные корабли, подводные лодки, самоходные пусковые установки систем береговой обороны; — торпед калибра 324 (400) мм, 124 мм — надводные корабли, подводные лодки, противолодочные самолеты и вертолеты, ракетно-торпедные и минно-торпедные противолодочные комплексы, а теперь еще и особо перспективные роботизированные БПА (боевые подводные аппараты). В настоящее время в странах, являющихся основными разработчиками и производителями торпедного оружия (США, Великобритания, Франция, Италия, Германия), ведутся работы по созданию новых и совершенствованию существующих торпед с целью повышения боевой эффективности их применения во всех районах Мирового океана и, особенно, в прибрежных мелководных районах морской операционной зоны.
При этом основные усилия разработчиков направлены на реализацию направлений, предусматривающих увеличение маневренности и скорости хода торпед, которая как минимум в полтора раза должна превышать скорость подводных и надводных целей; снижение уровня собственных акустических шумов торпедного оружия и значительное повышение скрытности его применения во всем диапазоне рабочих глубин и скоростей хода; радикальное повышение степени помехоустойчивости бортовых систем и аппаратуры, надежности обнаружения, достоверности распознавания и классификации целей с различными уровнями сигнатур и параметрами движения в сложной помехо-сигнальной обстановке и условиях активного гидроакустического противодействия. Наиболее совершенными образцами зарубежного торпедного оружия являются американская универсальная по целям торпеда Mk-48 mod. 6, mod. 7 калибра 533 мм с дальностью хода 35 км на скорости 55 уз и франко-итальянская малогабаритная противолодочная торпеда MU-90 Impact калибра 324 мм с дальностью хода до 25 км на скоростях от 29 до 50 уз. Соответственно, по законам диалектики (единства и борьбы противоположностей), понимая возрастающую угрозу от торпедного оружия, столь же целенаправленно развиваются во всех флотах мира средства противоторпедной защиты (СПТЗ) и тактика их применения. Некоторое представление о состоянии средств и систем ПТЗ за рубежом и тенденций их развития может дать представленная ниже таблица (см. с. 232-233). Краткий ее анализ показывает четко обозначенную тенденцию — массированность применения малогабаритных дрейфующих и самоходных приборов подавления и имитации, разработка и создание антиторпед. Налицо комплексный подход. Особо следует отметить стремление создать малогабаритную торпеду-антиторпеду, как, например, на базе торпеды MU-90. Что из вышесказанного следует?
Так, например, торпеда Mk-48 mod. 6 (mod. 7) позволяет атаковать подводную лодку противника с позиции стрельбы, недосягаемой для менее совершенных торпед ответно-встречного залпа, тем более в условиях массированного применения эффективных средств ПТЗ. В то же время торпеда Mk-48 mod. 6 (mod. 7), без сомнения, легко преодолеет малоэффективное противодействие одиночных морально устаревших средств ПТЗ. Торпеда MU-90 Impact, по данным иностранных источников, с высокой эффективностью способна разобраться с ситуацией из 10—12 целей, найти истинную цель и поразить ее с вероятностью не менее 0,8. Отечественные средства ПТЗ ПЛ ранних разработок, состоящие в настоящее время на вооружении ВМФ РФ, по своим техническим характеристикам и способам применения уже не отвечают современным требованиям. То есть, к сожалению, малочисленный оставшийся состав отечественного подводного флота противоторпедной защитой в настоящее время реально в достаточной мере не обеспечен. Строящиеся подводные лодки проектов «Ясень» и «Борей», чей юбилей на стапелях приближается к двадцатилетию, предлагается оснастить системами ПТЗ, технические задания которых на разработку составлялись еще в советское время, в 80-х годах прошлого века. Результаты исследования эффективности этих средств против современных торпед свидетельствуют об исключительно низкой вероятности непоражения уклоняющейся ПЛ. При этом следует иметь в виду, что отечественные ПЛ, существующие и строящиеся, в типовых тактических ситуациях боевых действий в сравнении с ПЛ вероятного противника, как правило, находятся в худших условиях по ряду обстоятельств. Во-первых, по дальности взаимного обнаружения. Факторы снижения: шумность, более низкие возможности ГАК и, кроме того, исходная тактическая позиция. Так, например, отечественная ПЛ, выполняя задачу поиска ПЛ противника на рубеже охраны защищенного района боевых действий (ЗРБД) РПКСН или на рубеже перехвата ПЛ А (ПЛАРК) с КРБД типа «Томагавк», маневрирует, как правило, курсами, перпендикулярными к курсу ПЛ противника, т.е. бортом к подходящему противнику. Из теории поиска, подтвержденной практикой, известно, что вероятность обнаружения цели больше именно на носовых курсовых углах, а шумность объекта больше на траверсных курсовых углах. Следствие — противник атакует первым, да еще с недосягаемой позиции! Мы вынуждены будем «отстреливаться», как правило, ответным залпом торпед по пеленгу на обнаруженный шум атакующей торпеды, по крайней мере, для срыва телеуправления. Но еще не факт, что по пеленгу обнаруженной торпеды находится и лодка противника. По телеуправлению торпеду можно наводить как бы «из-за угла», да еще, например, либо над слоем «скачка», либо в приповерхностном слое с выключенным активным трактом аппаратуры ССН. Таким образом, в итоге боевая устойчивость РПКСН в ЗРБД, одном из компонентов наших сдерживающих от возможной агрессии ядерных сил, и непоражение береговых и в глубине страны стратегически важных объектов в достаточной мере не обеспечены.
Во-вторых, для выхода в районы боевых действий, например, в Северную Атлантику на океанских ТВД придется преодолевать глубоко эшелонированные противолодочные рубежи, насыщенные стационарными системами гидроакустического обнаружения, минными заграждениями и маневренными противолодочными силами (ПЛ, НК, авиация). Если в условиях начавшихся боевых действий, надо полагать, развертывание будет обеспечено соответствующим боевым обеспечением других разнородных сил, то в предвоенный угрожаемый период подводные лодки 1-го эшелона развертывания будут предоставлены сами себе; за ними установится надежное слежение (не как в мирное время) маневренными ПЛС в готовности к уничтожению. Следовательно, подводным лодкам необходим достаточно большой запас малогабаритных СПТЗ, чтобы иметь возможность, когда представятся обстоятельства, массированно их применить для уверенного отрыва от слежения. В-третьих, в случае возникновения необходимости выполнения боевых задач на океанских ТВД, как в Атлантике, так и в Тихом океане, основную угрозу нашим ПЛ представляет противолодочная авиация, действующая по наведению глобальной акустической системы освещения подводной обстановки «IUSS» («SOSUS», ее новейшие модификации и маневренные составляющие, такие как «SURTASS» и др.). Уклонение от современной авиационной торпеды, как и от торпедной боевой части минного комплекса типа Мк-60 «Кэптор», исключительно проблематично. Время поражения с вероятностью не менее 0,8 лежит в пределах 20-50 секунд, что существенно меньше времени срабатывания имеющихся и ныне разрабатываемых средств ПТЗ с учетом времени оценки обстановки и принятия решения на уклонение и применение средств ПТЗ. Из данного эпизода следует, что необходимость эффективной быстро срабатывающей СПТЗ, особенно для нашего подводного флота, более чем актуальна.
Мк-60 «Кэптор». -
Окончание следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Моя семья на второй день после начала войны вместе с семьями подводников и других военнослужащих готовилась к отъезду. Я выделил группу из семи моряков под руководством офицера медицинской службы и дал задание обязательно добыть на станции паровоз с составом. Была паника, начались перестрелки. Приходилось применять силу. Эшелон был сформирован и отправлен из Риги во Псков. Состав был товарным и смог после нескольких авиабомбежек вырваться из кольца немецких войск, окружавших Ригу. Все обошлось благополучно, через десять дней прибыли в Ленинград. А здесь, в Усть-Двинске, необходимо было срочно организовать борьбу с противником. Мой первый боевой приказ № 01 от 22 июня 1941 года гласил: «...неограниченной подводной войной нарушать коммуникации торговых и боевых кораблей противника». В первую бригаду подводных лодок входило в то время 23 подводные лодки (из них С-1, С-3, М-71, М-80, «Ронис» и «Спидола» находились в ремонте на заводе «Тосмаре» в Либаве). Действующих подводных лодок оставалось 17. Они находились в строю и могли выполнять боевые задания.
Положение на флотском театре несколько осложнилось, когда 25 июня вступила в войну Финляндия. По приказу командира Либавской ВМБ подводные лодки М-79, М-81 и М-83 22 июня вели разведку на подходах к Либаве. 23 июня в 16 часов 00 минут в район Данцигской бухты ушла подводная лодка С-10. 28 июня с С-10 было получено сообщение: «Ухожу от погони, буду Либава». Передаю ей по радио: «Либаву не заходить. Идти Таллин». Ведь уже в этот день немцы были в Либаве. Но лодка и экипаж трагически погибли. 23 июня в 1 8 часов 00 минут в район Померанской бухты ушла подводная лодка С-6 под командованием В.Ф.Кульбакина. Утром 24 июня она была атакована самолетом противника. Были убиты два члена экипажа, командир и еще шесть человек — ранены. 24 июня в 16 часов 00 минут из Усть-Двинска в район Либавы была направлена подводная лодка С-8 под командованием капитана 3 ранга М.С.Бойко. Командир проявил трусость и панику. Увидел перископ подводной лодки, повернул обратно в Усть-Двинск и заявил командиру бригады, что в море идти не может, не подготовлен к войне. За невыполнение боевого приказа и трусость командир лодки был снят с должности и передан военному трибуналу. Германские войска и танки двигались к Либаве, где находились ремонтируемые подводные лодки бригады и часть действующих малых подводных лодок. В борьбе за этот город героически проявили себя солдаты, матросы и курсанты военно-морских училищ, и в том числе из училища им. М.В.Фрунзе, находящиеся в то время на практике на кораблях флота.
Обидно и жаль, что ремонтируемые подводные лодки С-1, С-3, М-71, М-80, «Ронис» и «Спидола» остались на заводе «Тосмаре». Я дважды (в мае и начале июня 1941 года) докладывал командующему флотом В.Ф.Трибуцу, что доковые работы на заводе ведутся с затяжками, сроки докования увеличиваются больше чем вдвое. Рабочие и дирекция затягивают ремонт. Получилось так, что при отступлении из Либавы по приказу командира Либавской военно-морской базы М.С.Клевенского были взорваны подводные лодки С-1, М-71, М-61, «Ронис» и «Спидола». Трагична судьба экипажей подводных лодок С-1 и С-3, я уже об этом говорил. По приказу начальника штаба флота подводная лодка С-3 вместе с экипажем подводной лодки С-1 должна была перебазироваться из Либавы в Усть-Двинск. Но поскольку на ней не была отремонтирована система погружения, она должна была идти в надводном положении. Пребывание подводных лодок в надводном положении и без прикрытия кораблей и авиации всегда приводило к их гибели. Так и случилось с С-3, она погибла от вражеской торпеды и унесла с собой жизни сразу двух экипажей подводных лодок. Целесообразно было бы при уходе ранее, в самом начале войны, из Либавы в Усть-Двинск и Виндаву отряда сил с подводными лодками С-9, М-77, М-78 «Калев» и «Лембит» и другими надводными кораблями взять с собой на буксир С-1, С-3 и другие лодки. Не было бы такой тяжелой потери. Либава была сдана противнику 28 июня 1941 года. Нужно было думать о переходе сил флота из-под Риги в Таллин. Враг еще до 22 июня выставил ряд больших минных заграждений. Свободным оставался пока пролив Муху-Вяйн (Моонзунд). Он был мелководным и не годился для прохода крупных судов и кораблей.
На сухопутном фронте противник уже подходил к Риге. Крейсер «Киров» находился еще в Усть-Двинске под Ригой. Необходимо было принимать срочные меры по выводу кораблей из Рижского залива. Было решено незаметно для противника углубить фарватер. Работали днем и ночью. Землесосы забирали со дна грунт и спешили завершить свою работу как можно быстрее. Проводку кораблей назначили на 29 июня, хотя общие работы еще не закончились. По приказанию командования я шел через пролив на плавбазе, имеющей максимальную осадку, первым. Со мной был начальник штаба бригады Лев Андреевич Курников, будущий вице-адмирал и заместитель начальника Военно-морской академии. Стоим на мостике с командиром плавбазы. За нами другие корабли вытянулись в кильватер. Крейсер «Киров» шел несколько позже. Нужно делать крутой поворот. Ветер боковой и достаточно сильный. Видим — впереди стоят несколько землесосов на якоре, и цепи из-за ветра натянуты поперек нашего пути. Даем тревожные прерывистые гудки, чтобы предоставили нам дорогу и травили цепи. Но они боятся, что ветер их снесет на береговые камни. И только перед самым носом в нескольких метрах от нас преграды пошли на дно. Проходим, и чувствуется, что дном проползаем по донным камням. Командуем: «Полный вперед! Самый полный!» При большой тряске проходим дальше и оказываемся на чистой воде. Серьезных повреждений не было. За нами прошли и другие корабли. Крейсер «Киров» несколько раз садился на мель. Его снимали с мели при помощи буксировки. В результате «Киров» к вечеру 1 июля пришел на Таллинский рейд. Требовался ремонт рулей, винтов и днища корабля. Дока в Таллине не было, но кое-что подлатали. «Киров» стал центром обороны города и защиты от нападающих немецких войск.
Обидно и жаль, что замыкающая уходящие из Риги корабли подводная лодка М-81 подорвалась на мине и погибла. Находящиеся на мостике были выброшены за борт. Их подобрали наши катера. Командир подводной лодки Ф.А.Зубов был мертв, командир БЧ-5 Б.И.Ракитин тяжело ранен, а старшина П.И.Сомов сильно контужен. Прибытие в главную военно-морскую базу Прибалтики военных кораблей способствовало защите столицы Эстонии Таллина. Подводная лодка Л-3 15 июля ушла в Данцигскую бухту. Я дал радиограмму: «Поставить заграждения на предварительно разведанных путях движения кораблей противника. Право выбора места постановки оставлено за вами». Давать командирам точные координаты постановки мин не оправдано. Этому учил нас опыт войны в первые месяцы.
Подводная лодка С-9
20 июля подводная лодка С-9 была атакована подводной лодкой противника. Смогла уклониться, отражала атаки с воздуха. Если обобщить данные по атакам самолетов противника на наши подводные лодки, то получается: в 1941 году на С-4 было совершено 24 налета, на Л-3 — 14 налетов, и на другие лодки тоже немало. Отражение атак самолетов отпугивало летчиков, но за все время войны было сбито всего два самолета противника. Я говорил командирам подводных лодок о необходимости не создавать условий для атак самолетов и вступать в бой с ними только в безвыходных положениях. Многие подводные лодки находились на позициях и выполняли боевые задания. Подводная лодка С-4 под командованием Д.С.Абрамова потопила немецкий транспорт, были подорваны несколько кораблей противника. Были успехи, но были и поражения. Уже не было С-3, погибла в бою С-10, для того, чтобы не достались врагу, были взорваны нами в Либаве С-1, М-71, М-80, Ронис и Спидола. Подводная лодка М-83 пришла в Либаву, когда бои шли на улицах. Лодка была повреждена авиабомбой и не смогла уйти из порта. Личный состав сошел на берег и сражался вместе с защитниками города. Опыт, приобретенный мной в Испании и во время финской войны, требовал самостоятельности действий командиров подводных лодок при ведении подводной войны и решительности действий согласно поставленным боевым задачам. Я ходил во многие походы, выводил на позиции подводные корабли, приводил из Таллина в Кронштадт лодки для ремонта, привозил на кораблях мины и другое оборудование, необходимое для нормальной боевой эксплуатации подводных лодок.
Однажды я возвращался из Кронштадта в Таллин. Я находился, как пассажир, на малом охотнике — так назывались корабли, «охотившиеся» за вражескими подводными лодками. Идем и видим плавающие мины черного и зеленого цвета. Маневрируем между ними. Выходим благополучно, но вдруг взрываются один за другим два тральщика. Я как старший по званию беру команду на катере на себя и направляю его в гущу плавающих людей. Спасаем людей и размещаем как можем. Вдруг докладывают, что на горизонте появились три вражеских катера, идут на нас на полной скорости. Что делать? Среди спасенных нами оказался артиллерист, а у нас две малые пушки по 45 мм. Решительно разворачиваемся и идем навстречу катерам противника, открываем огонь. Над одним из катеров противника появился небольшой дымок. Вроде попали. Не выдержав психологически отчаянной атаки, катера развернулись и ушли. Даю команду: «Право на борт», и идем в Таллин. Город уже выдержал три яростные атаки сухопутных сил противника. Немцы находились около города. Необходимо было готовить корабли к уходу из Таллина. Я уже понимал, что эта война будет долгой и трудной. Вспоминаю случай, произошедший в самом начале войны. После совещания у командующего Прибалтийским военным округом я ехал на «эмке» в Усть-Двинск. Шофер, главный старшина Бурачков, спросил меня, надолго ли эта война. Я ему ответил, что война будет тяжелой и долгой, но в конце концов мы победим, но не досчитаемся многих миллионов человеческих жизней. На тот момент состав 1-й бригады подводных лодок сократился. В Либаве были взорваны пять подводных лодок, погибли от атак врага С-3, С-10, М-78, М-81, М-83, мы потеряли многих подводников, друзей и товарищей. Были потери и во 2-й бригаде — подводные лодки С-11, М-94 и другие тяжелые для нас потери. Были трудности, связанные с плохим обеспечением и охраной подводных лодок при выходе на боевые позиции и возвращении в базу. Не хватало тральщиков и средств борьбы с минами различных типов. В отдельных случаях при сражении за Либаву возникали пораженческие настроения у некоторых подводников из-за интенсивного отступления сухопутных войск, нехватки оружия, в том числе и винтовок. Были случаи проявления трусости и паникерства. Но были и отдельные удачи. Мы приобретали опыт борьбы с врагом. Появление наших подводных лодок на путях движения транспортов, перевозящих необходимую для германской военной промышленности руду из Швеции, ограничивало перевозки врага. Орудиями кораблей и, особенно, крейсера «Киров», мы отражали наступление противника на главную военно-морскую базу флота Таллин. Город еще держался. Но наступало время отвода всех военно-морских сил и кораблей в Кронштадт.
Лидер «Минск» - флагманский корабль Ю.А.Пантелеева
Верховное командование еще на что-то надеялось. Все мы ждали, когда И.В.Сталин даст «добро» на выход из главной базы флота. Только 27 августа В.Ф.Трибуц получил приказ об эвакуации флота и находящихся в Таллине войск в Ленинград. К тому времени Таллин был уже окружен противником. Прорыв Балтийского флота из Таллина в Кронштадт начался 28 августа. Было образовано четыре конвоя из транспортов с войсками и беженцами. Первые два конвоя прикрывал командующий В.Ф.Трибуц на крейсере «Киров» с рядом других кораблей, а прикрытие третьего и четвертого конвоев осуществлял на лидере эскадренных миноносцев «Минск» и на других кораблях начальник штаба флота Ю.А.Пантелеев.
Выводы: мечтал, что приду на корабль — сразу завоюю расположение начальников, дружбу товарищей, уважение и любовь подчиненных. А на деле? Расположение начальников — успел потерять. Товарищей — не приобрел. У команды — авторитетом не пользуюсь». Фрол закрыл тетрадь, выглянул в иллюминатор. Никита все еще в море. Эх, Никита, Никита! Раньше, бывало, каждый вечер встречались, койки — рядом, обсудим все, посоветуемся. А теперь? Видел его за три недели три раза. Говорит — у него все, как надо. И с командой спелся и Бочкарев его хвалит. Гладенько зажил Никита. Командир у него золото, с таким в люди выйдешь. А корабль — хоть и похож на мой, как две капли воды, ан тот, да не тот: модернизирован! А у нас — все по старинке. На камбузе сало пригорит — повсюду пахнет! Командир — сам еще только экзамен сдает... Без попечителей в море не ходит... А жениться — успел... Фрол потянулся к репродуктору, включил радио. Передавали «Пиковую даму». Он уселся поудобнее и стал слушать, постепенно забывая о всех невзгодах. Музыку Фрол любил с детства. Духовой оркестр привлекал его на Приморский бульвар золотым блеском труб, геликона, раздутыми щеками трубачей и эквилибристикой старого капельмейстера, на которого местные жители приходили смотреть, как на клоуна. Тишина большого зеленого зала Тбилисского оперного театра, разноголосая и таинственная настройка инструментов в полутьме — все это поразило Фрола, когда нахимовцы в сопровождении воспитателей пришли слушать «Евгения Онегина». Он в первый раз слушал оперу. Люди в странных костюмах пели, любили, ревновали, убивали друг друга, и он почувствовал, что готов целый век сидеть здесь — ему не хотелось никуда уходить. Музыка брала за душу.
Впоследствии их довольно часто водили в оперу. В Ленинграде Фрол стал постоянным посетителем Кировского театра; он много раз слушал «Пиковую даму» и всегда уверял Никиту, что сегодня Герман вытянет не пиковую даму — туза; Лизу вытащат из Невы проходящие мимо матросы, и Герман на ней, безусловно, женится. Все это не мешало ему с упоением слушать музыку, пронимавшую «до самых пяток». И сейчас, сидя в кресле и слушая, он даже поеживался от удовольствия. К сожалению, передача уже подходила к концу, Герман спел «Пусть неудачник плачет, кляня свою судьбу», и Фрола опять одолели невеселые мысли — о его собственной невеселой судьбе. Но тут он услышал зычную команду на палубе «Смирно!» и, надев фуражку, очертя голову выбежал из каюты.
Когда Коркин с мокрыми ногами добрался домой, он убедился, что в комнате темно и Людочки нет. Как гончая по заячьему следу, он устремился к Мыльниковым. Там он застал веселое общество. Нора в умопомрачительном платье пела «Два сольди». Ей аккомпанировал на гитаре режиссер драмкружка офицерского клуба Ясный, молодой человек с лицом киноактера. Среди гостей Коркин узнал рыхлого начальника военторга Валторнова, седого руководителя хорового кружка Снегирева, начальника библиотеки Юркина. Людочка увидела мужа, вскочила и поспешила к нему.
— В каком ты виде! — всплеснула она руками.— Смотри, наследил! И что на тебе за китель! Нет, нет, уходи поскорее! Вот, возьми, — она лихорадочно рылась в сумочке, ища ключ от комнаты,— переоденься, тогда приходи. Как не стыдно, так некультурно! Ну, иди, иди, ну, что же ты стоишь? Нет, нет, Виктор Павлович, он не останется,— со слезами на глазах говорила она подошедшему Мыльникову. — Он пойдет домой и переоденется, нельзя же так, в самом деле... — Ла фамм, тужур ла фамм, милый Василий Федотыч, — вздохнул Мыльников, провожая его до лестницы. — Приходится подчиняться. Вы обязательно приходите, — взял он под руку Коркина, — обязательно. Я бы не должен был... терпеть не могу всяких сплетен, но мы с вами — офицеры, и если жены недооценивают наших погон... — А? — не понял Коркин. — Словом, смотрите в оба, — подмигнул Мыльников. — Что вы хотите сказать? — продолжал недоумевать Коркин. — Почаще надо дома бывать. Ну, поспешайте, Василий Федотыч. Он захлопнул за Коркиным дверь. Нет! Что он хотел сказать? Задыхаясь, Коркин хотел было вернуться, позвонить, застучать в дверь кулаками, потребовать объяснения. «Почаще бывайте дома...» Что он хотел сказать этим? Люда... Да я же люблю ее! На улице было холодно. Дул свежий ветер, раскачивая .
Наступала поздняя осень. Коркин забыл застегнуть шинель, шел, не помня, куда он идет; наконец, сообразил, что повернул в противоположную сторону. Придя домой, стал с лихорадочной поспешностью переодеваться. Крахмальный воротничок отскакивал, запонка покатилась по полу и теперь надо ползать, искать. Запонка найдена, но нечем почистить брюки. Где щетка? Но вот и щетка нашлась, и брюки почищены. Пропали ключи. Он, уже одетый, в шинели, сел и постарался сосредоточиться. В конце концов, нельзя же так распускаться! Когда он вернулся, наконец, к Мыльниковым, гости сидели вокруг низкого круглого стола, пили кофе и уничтожали крохотные бутерброды. Люда посадила Коркина рядом на пуфик и уже совсем другим тоном шепнула: «Ну, как же ты долго, Васечка! Я думала, ты ключи потерял». Нора пододвинула тарелочку с бутербродами. Прерванный разговор продолжался. Ясный говорил о постановке им «Трех сестер». Машу будет играть Нора Аркадьевна, сам он — Вершинина; еще не нашелся исполнитель мужа Маши, учителя. Коркин заметил, что Мыльников смотрит на него как-то странно, и мучительно пытался вспомнить, чем был примечателен Машин муж, — Людочка,—говорил Ясный (как он смеет называть ее Людочкой?!), — сможет играть Ирину, младшую, не беда, что она никогда не играла на сцене, она возьмет внешностью. Маслеными глазками он подмигнул, Люда потупилась. Коркин подумал в ужасе: «Неужели он?» И сразу вспомнилось, что Машин муж, учитель, был ...
Ясный, причмокивая, продолжал говорить о декорациях и костюмах, о Чехове, с которым его дед — артист — был знаком. Коркин почувствовал, что на него кто-то пристально смотрит; он обернулся. Незнакомый молодой человек отвел глаза на Ясного, тот обращался к нему: — А вы, Глеб Юрьевич, могли бы сыграть Тузенбаха. Чудесная роль. — Ну что ж? Я сыграю, — улыбнулся молодой человек и из-за плеча Мыльникова потянулся за бутербродом. — Кто это? — спросил Коркин Люду. — Ты не знаешь? Крамской. — Сын Юрия Михайловича? — Да. — Но у него сын — моряк. Мы с ним вместе учились. — Глеб — младший. Он, кажется, хочет быть дипломатом, — безразличным голосом объяснила она. — Положи мне, Вася, печенья. Коркину не давала покоя странная фраза Мыльникова: «Почаще дома бывайте». Он отвел хозяина в сторонку, к окну. — Я прошу вас объяснить мне, Виктор Павлович... — Потише, на нас с вами смотрят. Я хотел вас предупредить, что...
Но тут подошла Нора и сделала замечание: в обществе неудобно шептаться. И к тому же Палладий Пафнутьевич собирается петь. Седой руководитель хорового кружка отошел к стене, вздохнул, напружинился и так, что задрожали все стекла: «О дайте, дайте мне свободу». Он просил свободу, вращая глазами и показывая лошадиные челюсти, и Коркину пришло в голову: «Эх, посадить бы его в желтый дом, пусть бы там взывал о свободе!» Люда спросила: — О чем ты шептался с Виктором Павловичем? — Да так, вообще, ни о чем, — ответил рассеянно Коркин, потянувшись за бутербродом. — Ты совсем себя не умеешь вести, — прошептала она сердито. — Положи бутерброд. Ты — не дома. Он послушно положил , хотя был голоден и знал, что дома, наверное, ничего нет.
Когда начали расходиться, Ясный взял с Люды слово, что она придет завтра утром на репетицию. Коркин хотя и хотел возразить, но не решился. Они шли домой по лужам. — Очень весело с тобой, нечего сказать, и поговорить не умеешь, — отчитывала его Люда недовольным голосом. — А кто умеет? Может быть,. Ясный? Он сжал ее руку. — Ты с ума сошел, ты мне делаешь больно! Дикарь! Отпусти! — Мы с тобой — словно чужие, — проронил он тоскливо. — Будешь пропадать на своем корабле — и совсем от тебя отвыкну, — непримиримо ответила Люда. — Никуда с тобой не пойдешь, никого к нам позвать невозможно. Тоска! — Люда, ты должна понять, что у меня — служба... — Не хочу я ничего понимать! Возьму и уеду... — Куда? — В . Я понимаю, о чем ты шептался с Виктором Павловичем. Ты отвратительно подозрительный человек.
— Людочка... — Ты не вздумай на репетиции приходить! Еще следить за мной станешь! — Лучше бы ты туда не ходила... — Да? — спросила она с ядом в голосе. — Ты, может быть, запретишь мне участвовать в художественной самодеятельности? — Нет, я не запрещаю, но... — Что «но»? Нет, ты скажи, что «но»? — наскакивала на него Люда. — Ничего. — Будешь запрещать, я в политотдел на тебя пожалуюсь. Скажи, пожалуйста, драмкружка испугался... Он замолчал и молчал все время, пока, придя домой, Люда не бросила платья и, взглянув в зеркало, отразившее недоброе, подурневшее сразу лицо, не легла в неприбранную со вчерашней ночи постель. Коркин сидел на продырявленном кресле с вылезавшей пружиной, молчал. — Когда будешь уходить, не забудь денег оставить. Она погасила свет. Как он мечтал о своей боевой подруге, еще не зная, какой она будет; ему показалось тогда, в Ленинграде, что только Людочка может стать верной и славной женой моряка. А теперь она спит и будет спать, когда он уйдет рано утром, а потом отправится на репетицию, и этот Ясный станет, облизываясь, смотреть на нее, а кудрявый мальчишка блондин ей объясняться в любви. Ту-зен-бах и Ирина!
Пожалуй, куда спокойнее было провести вечер на корабле с Живцовым, поговорить по душам; Живцов ему симпатичен. И он потерял целый вечер: к экзамену надо готовиться. Он не имеет права растрачивать дорогие минуты! Еще несколько минут он слушал в темноте ровное дыхание Люды; потом тихонько оделся, ощупью положил на стол четыре сторублевых бумажки и осторожно притворил дверь, стараясь не щелкнуть замком.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
В кратковременной финской кампании многие моряки проявили мужество, находчивость, героизм. Опыт этой борьбы дал флоту закалку для предстоящей борьбы с германским фашизмом. Но имелись свои недоделки и недочеты. Отставание некоторых отраслей промышленности привело к отсутствию на кораблях хорошей гидроакустики. Не было неконтактных мин и средств борьбы с ними; полностью отсутствовала радиолокация и существовало мнение о ее малой эффективности. Не было ее и на самолетах. Радиотехническая и приборостроительная промышленности не давали нужных в то время новейших видов техники и вооружения; впоследствии, плавая на британских кораблях, я с интересом изучал существующие у них на кораблях радиолокационные установки и их возможности. Были у нас ошибки и плохое качество в обеспечении действия подводных лодок, в разведке и при оперативно-тактическом решении ряда боевых задач. Вспоминаю случай, когда я был старшим морским начальником арендованной в Таллине базы наших морских сил. В гавани находилось много кораблей: эсминцы, тральщики, морские охотники, подводные лодки и различные катера. Случались моменты, когда к нам подлетали финские самолеты-разведчики, нарушая тем самым договор с Эстонией. Однажды один из самолетов резко снизился в районе наших кораблей. Стоявший рядом со мной комиссар бригады посоветовал мне дать несколько залпов из орудия. У нас была сыграна боевая тревога, и я распорядился попугать финский самолет. Дали несколько залпов, и вдруг все стоящие в гавани корабли вслед за нами начали беспорядочную перестрелку. Я совершенно забыл, что по инструкции они должны были автоматически поддерживать меня. Самолет улетел, а на следующий день эстонское буржуазное правительство заявило протест. Наше правительство принесло извинения, а мне был объявлен выговор.
Думаю, что когда беспрепятственно пролетали армады фашистских самолетов, нужен был активный их обстрел. Ведь они летели бомбить наши главные пункты управления и склады оружия и техники. Но было уже не то время и не та ситуация.
Начало войны
В апреле 1941 года я закончил обучение в Военно-морской академии имени К.Е.Ворошилова. Меня назначили командиром 1-й бригады подводных лодок Краснознаменного Балтийского флота. С Л.А.Курниковым, окончившим академию вместе со мной, мы выехали в Либаву, где находились подводные лодки и другие корабли флота. Курников был назначен начальником штаба бригады. Разместился я в гостинице, расположенной на центральной площади города. Гостиница небольшая и к тому же единственная в Либаве. Командиром 2-й бригады подводных лодок был назначен А.Ф.Орел, ставший впоследствии адмиралом, командующим Балтийским флотом и начальником Военно-морской академии. Международная обстановка в том году была сложной и напряженной. Я чувствовал, что испанская встреча с фашизмом была только началом. Сама Германия, возглавляемая Гитлером, захватила многие страны Европы и имела в руках огромные промышленные ресурсы и хорошо обученную армию. Фашизм маршировал по Европе и приближался к Востоку, к Советскому Союзу.
То, что дала академия и общение со многими специалистами флота, позволяло нам более компетентно решать многие задачи, связанные с повышением боевой готовности подводных лодок. Помогал в этом и опыт финской войны, правда, тогда была суровая зима, а сейчас — лето, и приближались белые ночи. В этих условиях скрытное использование подводных лодок усложнялось. Размещение кораблей флота, и в том числе подводных лодок, в удаленном и незащищенном во многих отношениях порту в Либаве также затрудняло их надлежащее использование. Я несколько раз обращался к командующему флотом и Военному совету флота, говоря о необходимости перехода моей бригады под Ригу, в Усть-Двинск. В Либаве не было полигона для отработки задач по КПЛ-41 (курс подготовки подводных лодок), то есть проведения учебных торпедных стрельб. В Риге полигон был значительно лучше, с необходимым для проведения учебных стрельб оборудованием. Только в конце мая этот вопрос с переходом был решен. И.В.Сталин одобрил переход части кораблей флота под Ригу. В Усть-Двинск перешла часть подводных лодок моей бригады: С-9, «Лембит», «Калев», М-77, М-78. В Либаве остались С-1, С-3, Л-3, М-71, М-80, «Ронис» и «Спидола»; часть из них находилась в ремонте на заводе «Тосмаре». В Усть-Двинск ушли 1-й и 2-й дивизионы 1-й бригады подводных лодок под командованием капитана 3 ранга А.В.Трипольского и капитана 3 ранга В.А.Червинского. Интересно, что 22 июня 1941 года наркомом ВМФ им было присвоено звание капитан 2 ранга. Они узнали об этом только 16 июля 1941 года. Наши плавбазы «Иртыш» и «Смольный», где находился штаб бригады, также пришли в Усть-Двинск.
Подводные лодки «Ронис» и «Спидола», входившие в состав бригады Н.П.Египко. Фотография 1930-х годов
Стали устраиваться. Главное — полигон. Сразу начали отработку задач стрельбы торпедами. Целью был старый эскадренный миноносец типа «Новик». Работали днем и ночью. Все хотели побыстрее овладеть практическими навыками торпедной стрельбы. Торпедное оружие для подводных лодок является главным и оно должно быть действенным, особенно при отработке стрельб залпами. Опыт финской и испанской войн подтвердил, что, кроме скрытного использования корабля, у командира должны быть навыки умелого применения торпедного оружия. 27 мая 1941 года от начальника штаба флота было получено очень важное в тактическом использовании подводных лодок «Наставление по наведению и маневренному использованию подводных лодок КБФ и военно-воздушных сил». В Испании я понял, что авиация противника может нанести серьезные удары по подводным лодкам и вывести их из строя. Так случилось в плохо защищенном испанском порту Хихон, где республиканская подводная лодка С6 была сильно повреждена авиабомбой, да и в финской кампании подводные лодки и их личный состав страдали от авиации противника. «Наставление» позволяло нам более оперативно бороться с кораблями противника и обеспечивать необходимую флоту авиаразведку. Командиру бригады подводных лодок предписывалось принимать непосредственное участие в проведении совместных с авиацией операциях.
В начале июня нами были даны свои замечания и рекомендации по «Наставлению». Командиры подводных лодок выражали свое единодушное мнение о скорейшей практической отработке этого документа. В июне по приказу начальника штаба были проведены испытания нужного для флота шумопеленгатора «Марс-16» на корабле «Нептун». Подводные лодки бригады участвовали в этих испытаниях, совершали зигзагообразные движения, ходили под дизелями, под перископом, стояли на стопе. Нужна была хорошая гидроакустика. В июне планировался широкий круг работ по испытанию лучшей регенерации, ледовых защитных устройств. Я помню, как на Тихом океане у лодок при походе во льду часто ломались волнорезные щиты. Сейчас мы старались решить и другие вопросы, в частности внедрение устройств, обеспечивающих стабилизацию движения лодок под водой. Много было планов по совершенствованию кораблей и их боевых качеств. Не хватало нужных специалистов и опытных командиров кораблей. Были также указания заместителя начальника Главного морского штаба ВМФ контр-адмирала В.А.Алафузова по действиям подводных лодок в условиях белых ночей. Рекомендовалось заряжать аккумуляторные батареи на расстояниях 4—60 миль от берега и двигаться переменным курсом. В Риге семьи подводников были расселены в пустовавшие квартиры. Моя семья разместилась в квартире, находящейся в центре Риги. Подводникам из бригады были выделены два дачных домика на берегу реки Булльупе. Метрах в 100 от этих домиков находился берег Рижского залива. В одном из домиков жила семья В.А.Червинского, командира 2-го дивизиона бригады. Его сын был ровесником моего сына, и они часто бегали на берег залива искать янтарь и купаться в море.
И.Т.Морской. - Кронштадтское соединение подводных лодок (1918-2008). Люди, корабли, события. Специальный выпуск альманаха "Тайфун". - Санкт-Петербург, 2008. В.Ф.Трибуц
Нашим соседом был также командир подводной лодки С-1, сменивший свою фамилию Могилев на фамилию Морской. Я помню, что шутя мы называли его «Морская могила». Еще в начале июня 1941 года я написал докладную командующему КБФ вице-адмиралу В.Ф.Трибуцу о капитане 3 ранга Иване Тихоновиче Морском, имеющем плохое зрение, просил перевести его с командования подводной лодкой С-1 на штабную работу. Вместо него предлагал командира подлодки Л-55 старшего лейтенанта И.Я.Брауна или командира М-96 капитан-лейтенанта А.И.Маринеско. Необычна судьба этих подводников. В соответствии с приказом Н.Г.Кузнецова от 25 июня 1941 года И.Т.Морской назначался командиром оргмобчасти штаба 2-й бригады подводных лодок, а И.Я.Браун вместо него — командиром С-1. Но случилось так, что после начала военных действий и при уходе С-3 из Либавы, на ней был экипаж С-1 во главе с И.Т.Морским. Из-за неисправности системы погружения С-3 находилась в надводном положении и была атакована вражескими катерами. Она трагически погибла, унося с собой И.Т.Морского и экипажи двух подводных лодок. Легендарный подводник А.И.Маринеско на подводной лодке С-13 добился удивительных боевых результатов. Его экипаж уничтожил лайнер «Вильгельм Густлоф» тоннажем более 25 тысяч тонн, лишив германский флот 80-100 экипажей подводных лодок, а также потопил огромный транспорт «Генерал фон Штойбен», вывозивший из Пиллау германских подводников.
Приказом наркома ВМФ Н.Г.Кузнецова в 23 часа 57 минут 21 июня 1941 года флоту было приказано перейти на повышенную оперативную готовность, а затем была объявлена оперативная готовность номер один. Подводные лодки уже готовились к выходу в море для отражения ожидаемых атак врага. Мы все чувствовали, что начинается война, которую ожидали со дня на день. В 4 часа 50 минут 22 июня 1941 года по флоту было объявлено распоряжение командующего: «Германия начала нападение на наши базы и порты. Силой оружия отражать противника». В это время часть подводных лодок первой бригады находилась в Либаве. Это С-1, С-3, С-9, Л-3, М-71, М-77, М-78, М-80, «Калев», «Лембит», «Ронис» и «Спидола». В Усть-Двинске находились С-4, С-5, С-6, С-8, С-10, С-101,С-102. На позиции в районе Ирбенского пролива находилась подводная лодка С-7 под командованием С.П.Лисина. Еще в первый день войны он докладывал мне, что видел рубку немецкой лодки, но не мог атаковать, так как она скрылась. Используя данные, полученные в Центральном военно-морском архиве (город Гатчина), я постараюсь быть точным в датах и времени выхода подводных лодок бригады на позиции. Как указано в архивных документах, С.П.Лисин в 00 часов 05 минут 22 июня 1941 года получил информацию об оперативной готовности № 1. 22 июня 1941 года в 12 часов 15 минут в район Клайпеды вышла подводная лодка С-4 под командованием Д.С.Абросимова. 22 июня 1941 года в 18 часов 00 минут из Либавы вышла на минные постановки и несение дозора подводная лодка Л-3 под командованием П.Д.Грищенко. Поздним вечером 27 июня С-4 встретила при всплытии Л-3 и чуть ее не атаковала. Но все обошлось, командир через несколько минут узнал, что это наша лодка. А у П.Д.Грищенко была от меня радиограмма о возможной встрече с С-4.
Подводный заградитель Л-3
Утром 22 июня германские самолеты бомбили Либаву. Из-за сильного тумана наши истребители не смогли подняться в воздух и участвовать в атаках. Днем над Усть-Двинском, где располагалась бригада подводных лодок, в сторону Риги пролетели 15-20 самолетов с красными звездами на крыльях. Я в бинокль очень хорошо рассмотрел эти опознавательные знаки. Несколько позже мы услышали взрывы в районе аэродрома под Ригой. Я, как старший морской начальник в Усть-Двинске, приказал в случае возвращения вражеских самолетов открыть зенитный огонь. Но при возвращении самолеты ушли дальше в море, и зенитная стрельба оказалась безуспешной.
Примечания научного редактора
В Либаве внезапного удара по кораблям и базе не было. Немцы бомбили расположенный рядом аэродром истребительного авиаполка ВВС армии, уничтожили восемь самолетов, остальные не успели подняться в воздух. Корабли огня не открывали — не имели на это приказа.
К моменту 11.30 «Курск» шел на перископной глубине, только что дослали «толстую» торпеду в ТА, готовились к торпедной атаке, акустики уже имели контакт с гидролокатором боевого надводного корабля, т.е. все соответствовало состоянию «Готовность № 1», захлопки должны были быть закрыты — и если бы порядок и дисциплина на корабле были на высоте!.. Тогда бы после первого взрыва личный состав 2-го отсека не получил бы баротравму, ГКП за 138 секунд смог бы аварийно продуть балласт, всплыть в надводное положение...
. Кадры видеосъемки, сделанной капитан-лейтенантом Байгариным, командиром минно-торпедной боевой части.
Тогда бы, если второй взрыв был неотвратим, он произошел бы в надводном положении. Катастрофа?! Да. Но кормовая часть ПЛ могла бы остаться на плаву и весь ход последующих событий был бы иной. Конечно, история сослагательных наклонений не терпит. Но если радеть за то, чтобы не повторялись подобные трагедии, следовало бы и эту ПРАВДУ озвучить. Вы правильно помянули ПЛАТ «Комсомолец». Если бы командование лодки, флота и ВМФ хорошо помнили и учли трагический урок «К-8» (ее командир капитан 2 ранга Сева Бессонов, мой однокашник по 1-му Балтийскому училищу подводного плавания), погибшей в 1970 году в Бискайском заливе! На «К-8» в ходе пожара в кормовых концевых отсеках выгорели резино-сварные патрубки забортных отверстий, в результате разгерметизации концевые отсеки затопились, и лодка, потеряв продольною остойчивость, с большим дифферентом на корму ушла под воду. На «Комсомольце» пожар в кормовых концевых отсеках развивался по тому же сценарию. На 24-й минуте пожар перекинулся на соседний отсек. С этой минуты командованию следовало, продолжая борьбу за живучесть, начать готовить средства индивидуального и коллективного спасения личного состава и, внимательно контролируя дифферент и посадку (площадь действующей ватерлинии), вовремя дать команду на организованное покидание обреченного корабля. А до того следовало, определив, что штатные средства пожаротушения не загасили пожар в концевом отсеке и температура межотсечной переборки продолжает увеличиваться до опасных значений, решительно затопить концевой отсек. Побоялись ответственности! Развернутые посты АСР и в штабе СФ и ГШ ВМФ оказались некомпетентными и нерешительными, не способными на ближнюю перспективу оценить складывающуюся реальность. Агония корабля продолжалась более 4 часов! Более чем достаточно для того, чтобы толково распорядиться спасением людей. Все это время море под бортом в районе кормовых отсеков кипело, корпус в конце концов прогорел, прогорели и переборочные сальники, вследствие чего отсеки затопило, и «Комсомолец», как и «К-8», потерял продольную остойчивость и кормой вниз пошел на дно.
Человеческий фактор! Вот чтобы он не давал сбой, следует знать всю правду (разумеется, там, где это нужно, соблюдая секретность). Еще одно. «Все лица, участвовавшие в проектировании, изготовлении, хранении и эксплуатации практической торпеды калибра 653, не предвидели возможности ее взрыва и гибели экипажа вместе с кораблем и по обстоятельствам дела такой возможности предвидеть не могли» (стр. 258 Вашей книги). Калибр 650, а не 653 — опечатка, конечно. Но я не об этом. Вы действительно думаете, что те, кто проводит разборку и вновь сборку торпед после модернизации или планового очередного технического осмотра и освидетельствования по прошествии установленного срока хранения (эксплуатации), не знают, к чему может привести установка бывшей в употреблении прокладки вместо новой, ГОСТовской? Знают. Их этому учат, должны учить, должны проверять знания, квалификацию и допускать документально к выполнению своих обязанностей. Конечно, маловероятно установить, кто и что делал именно с этой торпедой. Но чтобы такой вывод сделать! Я не юрист, но, на мой взгляд, это сразу ВСЕМ и ВО ВСЕМ оправдание. Да тот же горе-автолюбитель... «Я знать не знал, что протечка манжеты на тормозном цилиндре может привести к отказу тормозов... Да к тому ж откуда мне знать, что при этом этот козел вздумает переходить улицу...». И срок ему дадите. Может, и горе-реформаторы тоже потому... Мол, не знали, что творим. Извините за беспокойство и все же спасибо Вам за книгу, успехов Вам и достойных результатов в Вашем трудном и ответственном (уверен — опасном) деле и труде.
С уважением, А. Луцкий Декабрь 2004 г.
Письмо отправлено с уведомлением. Уведомление пришло. Ответа не последовало.
ЕЩЕ РАЗ О «КУРСКЕ». А МОЖЕТ БЫТЬ, ЕЩЕ И НЕ РАЗ...
Прошлогодний пятилетний печальный юбилей гибели АПРК «Курск» отметили рядом публикаций новых и старых версий о первопричинах этой катастрофы, причем в самых неожиданных изданиях. Как-то, 22 декабря прошлого года, ожидая электричку на платформе ж. д. станции Детское Село (г. Пушкин), остановившись около журнально-книжного лотка, не мог не обратить внимание на обложку иллюстрированного бульварного журнала, где рядом с секс-дивой пламенел ярко-красный заголовок «АПЛ "КУРСК": западная версия». А незадолго до того дня имел возможность просмотреть телефильм по ранее прочитанной книге В.Устинова «Правда о "Курске"», где не все правда, и обменяться по этому поводу с заинтересованными и компетентными людьми. Естественно, журнальчик взял. И теперь решил выразить свое отношение к ранее и свежеполученной информации, тем более что эта тема мне профессионально близка и занимает меня с первого известия в СМИ о катастрофе. В журнале «Вне закона» издательского дома «Калейдоскоп» № 51 (410) от 19 декабря 2005 г. на стр. 10-11 под рубрикой «Тайны спецслужб» автор, некто Валерий Родиков, пересказывает и комментирует прошедший по канадскому телевидению французский документальный фильм телекомпании «Les Films Grain De Sable» , снятый режиссером Жаном-Мишелем Карре, который пытается доказать, что АПЛ «Курск» погибла в результате торпедной атаки или столкновения с американской подлодкой.
В наличии американского следа в гибели «Курска» создатели фильма и автор статьи не сомневаются. Причастными к катастрофе они считают американские АПЛ типа «Лос-Анджелес», «Мемфис» и «Толедо». Однозначных доказательств нет. Версия косвенно подтверждается рядом событий, последовавших сразу после катастрофы. Во-первых, срочными телефонными переговорами между президентами В.В.Путиным и Биллом Клинтоном, прибытием в Москву для срочных консультаций директора ЦРУ Джорджа Тенета, и приведенными ниже публикациями в некоторых СМИ. 22 августа 2000 года на крупном российском интернет-сайте появилось краткое сообщение: «В субботу, 12 августа, инцидент, произошедший в Баренцевом море, мог привести к третьей мировой войне. В течение нескольких дней мир был подвешен на ниточке, и любой неверный политический шаг мог привести к обмену ядерными ударами. К счастью, инцидент был урегулирован дипломатическим путем». И далее официально в прессе: «Президент Российской Федерации Владимир Путин и президент Соединенных Штатов Билл Клинтон после многочисленных конфиденциальных телефонных переговоров сумели договориться о мирном урегулировании дела». Во-вторых, сфотографированная из космоса АПЛ «Мемфис» и рассказ в «New York Times» о загадочных приключениях АПЛ «Толедо», а также круглая дыра в правом борту «Курска», якобы пробитая торпедой Mk-48 с «наконечником из обедненного урана!».
Кроме того, в статье справедливо отмечалось, что версия столкновения была одной из трех основных в самом начале расследования. Так, 25 октября 2000 года бывший Главком ВМФ адмирал флота Куроедов заявил, что уверен в версии столкновения «Курска» с подводной лодкой, а бывший командующий Северным флотом Попов об этом же говорил и в интервью испанской газете «E1 Mundo». 17 ноября в интервью газете «Известия» начальник штаба СФ Моцак вновь привел новые доказательства того, что «Курск» погубила американская подводная лодка. Официальная же российская версия пока что изложена в заключении Государственной комиссии под председательством И.Клебанова, подтверждена заключением Генеральной прокуратуры РФ и ее руководителем В.Устиновым и состоит в том, что никакая иностранная подводная лодка не имеет отношения к гибели АПРК «Курск», а катастрофа произошла вследствие взрыва, возникшего в результате нештатных процессов внутри резервуара окислителя практической торпеды «65-76А» в ТА № 4. Только вот вопрос: вследствие чего возникли эти «нештатные процессы», что первично? К настоящему моменту, когда мне известны определенные действительные факты (французский фильм я тоже посмотрел) и суждения других компетентных людей о том, что связано с трагедией АПРК «Курск», я однозначно убежден, что первопричина его гибели — случайное столкновение с американской АПЛ «Мемфис» или ее преднамеренный провокационный таран. О возможности версии по варианту «или...» года два спустя, имея в виду возможную провокацию ЦРУ, высказался как-то экс-президент США Билл Клинтон. Это его интервью почему-то не удостоилось особого внимания наших СМИ. А вот версию случайного столкновения я реконструирую так, как опишу ниже. Хотя, строго говоря, при повреждении трубопровода ВВД (об этом ниже) последствия, может быть, вопреки желанию, такие же, что и при преднамеренной провокации.
Итак, АПЛ «Мемфис», следуя, как и «Курск», на перископной глубине параллельным курсом, с несколько большей скоростью и обгоняя его по правому борту (заметим: перископ «Курска» развернут на 160° правого борта), сблизившись на недопустимое траверзное расстояние (что привело к «слипанию» двух корпусов по законам гидродинамики), навалилась своей левой «скулой» на корпус «Курска» в районе 1—2-го отсеков, смяла легкий корпус, вероятно, повредив в межбортном пространстве трубопровод, объединяющий баллоны ВВД (600 кг/см2!), а проходя дальше, левым горизонтальным стабилизатором ударила в кормовую часть 2-го отсека, оставив конусообразную вмятину по ходу движения и рванину (рванину по чьему-то приказу водолазы позже вырезали, осталась круглая дыра), что хорошо видно на стоп-кадре из телефильма' «Правда о "Курске"» (правая кромка дыры закрыта рваным листом металла, развернутым вторым взрывом). Такой эффект задира металла хорошо известен мастерам-авторемонтникам: когда машина, оборудованная усиленным бампером, так называемым кенгуру, наваливаясь при боковом столкновении на другую машину, «клыком кенгуру» сначала как бы «натягивает» металл (конусообразная продольная вмятина), а затем прорывает округлую дыру неправильной формы, заваливая лепесток металла вовнутрь, и, натолкнувшись на образовавшееся уплотнение, отскакивает в сторону. Так и тут. Стабилизатор, натолкнувшись на скос уплотнения оторванного «лепестка», соскользнул, довернув «Мемфис» еще влево, в сторону «».
В те же мгновения на «Курске» разрывается поврежденный трубопровод ВВД, воздух под высоким давлением с производительностью не менее 75 м3 в секунду (оценка инженера-специалиста) врывается в подволочное межбортовое пространство носовой оконечности лодки, вытесняя воду сверху вниз меж труб торпедных аппаратов (ТА) через флоры (большие круглые конструктивные отверстия) горизонтальной плоской переборки, отделяющей торпедные аппараты от выгородки гидроакустического комплекса (ГАК). Бурлящая воздушно-водяная масса под давлением, значительно превосходящим забортное, врывается в выгородку ГАК и отрывает стеклопластиковый обтекатель, который первым впереди по курсу лодки падает на дно. Одновременно с этими явлениями бурлящая воздушно-водяная масса, проходя мимо труб ТА, вызывает их сильную вибрацию, подобную «флаттеру», оказавшуюся особенно губительной для торпеды в ТА № 4, и от запредельной тряски в торпеде «65-76А» разгерметизируются уплотнения трубопроводов и резервуаров воздуха, керосина и окислителя, керосин смешивается с перекисью водорода, от тряски же возникает «дизельный эффект» — взрыв!.. Головная часть торпеды «65-76А», примерно одна треть, вышибая переднюю крышку вместе с волнорезным щитом, вылетают вперед по курсу и, вслед за обтекателем ГАК, осколками, фрагментами рассыпается на дне. Средняя и хвостовая часть торпеды вместе с продуктами взрыва (более 10 000 м2), отрывая заднее кольцо ТА, разрывая кремальеру и вышибая заднюю крышку ТА, круша все на своем пути, влетает в 1-й отсек, вслед за ней забортная вода. Вследствие повреждения одного (а может, и более) боевого зарядного отделения стеллажной торпеды, произошла так называемая дефлаграция — «местное горение». Люди в первом отсеке погибли мгновенно. Переборка между 1-м и 2-м отсеками, наверняка, выдержала, но ударная волна через систему вдувной и вытяжной вентиляции лодки (клинкеты, вопреки требованиям подводной морской культуры, оказались открытыми!) ворвалась в центральный пост лодки, контузила командование и всех остальных в отсеке (нарастание давления более 1 кг/см2 в секунду), вследствие чего никто из них за время, остававшееся до второго взрыва (135 секунд), не был в состоянии аварийно продуть главный балласт и обеспечить всплытие лодки в надводное положение. Тем временем лодка от толчка столкновения и приема забортной воды в 1-й отсек со все увеличивающимся дифферентом, «пропахав» носом грунт, легла на дно. И, вероятно, от заливки горящего БЗО забортной водой под давлением оно сдетонировало, а за ним еще и другие, общей массой до 7,5 тонн тротила... Катастрофический второй взрыв!
На цветной вклейке представлена схема положения на грунте погибшего АПРК «Курск» и разброса фрагментов первого и второго взрывов. В точке под № 6 — стеклопластиковый обтекатель ГАК, фрагмент, который мог быть вырван только водно-воздушным потоком еще до взрыва торпеды в ТА № 4, так как выгородка ГАК отделена от вышерасположенной выгородки ТА ТА. Между обтекателем и ближайшими другими фрагментами расстояние около 30 метров, порядка 10 секунд хода лодки, это время развития «нештатного сложного физико-химического процесса» внутри энергоотсека торпеды. Обращает на себя внимание отсутствие на схеме фрагментов, наверняка ранее оцифрованных №№ 21, 38, 40-46, 53, 55, 59-63. Похоже, отсутствующие фрагменты потом были почему-то убраны. Что скрывается за отсутствующими номерами? Пока этот вопрос остается без ответа.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
