Г.И.Невельской и В.С.Завойко встретились и выработали план совместных действий. Гражданские пассажиры были сняты с кораблей и наземным транспортом отправлены на ближайший Мариинский пост. Для защиты и обороны бухты Де-Кастри были выделены вооруженный личный состав и пушки с необходимым боезапасом с целью оборудования береговых батарей. Все прибывшие корабли Камчатской флотилии были проведены через пролив Невельского и устье Амура в порт Николаевск, где и находились до окончания войны. Общая численность жителей Николаевска и гражданских лиц, членов семей, и военнослужащих во много раз увеличилась и составляла около 5000 человек. Морская хитрость В.С.Завойко удалась. Лишь через месяц 8 (20) мая 1855 года совместная англо-французская эскадра из пяти французских и девяти английских кораблей под командованием адмирала Брюса, внезапно ворвавшись в Авачинскую бухту, не только не встретила никакого сопротивления, но обнаружила порт покинутым, заброшенным, пустым. Что эти русские, издеваются, что ли? Мстительные захватчики набросились на беззащитных местных жителей, которые не успели укрыться в ближайших посёлках, подвергали пожару жилые дома и уничтожали все постройки. Англо-французская эскадра, как стая разъярённых волков, в течение нескольких месяцев металась по морю в бесплодных поисках русских кораблей, обшаривала и осматривала все бухты и другие укромные, по их мнению, места на побережье и везде чинила погромы, грабежи, пожары и уничтожения. Так, например, порт Аян в Охотском море дважды подвергся разграблению. Эти «цивилизованные» пираты побывали и в Татарском проливе. В бухте Де-Кастри англо-французские храбрецы, как и в других местах, тоже не обнаружили русских кораблей, но зато встретили достойное сопротивление оборонительных сил и от продолжения боя трусливо ретировались. В обширную Императорскую гавань (ныне Советская гавань) корабли противника вошли без боя и тот же результат: русского флота нет. И тогда, в бешеной злобе, эти вандалы, считающие себя морскими аристократами, полностью разгромили, разграбили и уничтожили заблаговременно эвакуированный безлюдный Константиновский пост, первым начальником которого ещё в 1853 году являлся лейтенант Н.К.Бошняк.
. К слову сказать, эти пиратствующие флибустьеры, к счастью, не заметили в одной из дальних бухт этой обширной гавани одиноко стоящий после проведённой тяжёлой зимовки 1854-1855 года разукомплектованный и разоруженный, но легендарный фрегат «Паллада», на борту которого находилось-то всего несколько матросов под командованием поручика корпуса флотских штурманов Дмитрия Семёновича Кузнецова. Вот, представьте, если бы эти изверги обнаружили фрегат, то поиздевались бы так, что от него, думаю, и щепочки не осталось бы. Хотя, по правде говоря, судьба фрегата уже была предрешена. Следует напомнить, что ещё в 1854 году на фрегате «Паллада» из Кронштадта в Нагасаки прибыл вице-адмирал Е.В.Путятин для переговоров с целью заключения торгового договора с Японией Фрегат «Паллада» плохо выдержал океанское плавание. По требованию Е.В.Путятина для него из Кронштадта был направлен другой фрегат «Диана», с которым, однако, тоже приключилась большая неприятность: во время сильнейшего землетрясения в Японии в январе 1855 года корабль погиб, но экипажу, к счастью, удалось спастись. Что же касается фрегата «Паллада», то он находился в Императорской гавани. Однако для того, чтобы укрыться от англо-французских морских разбойников фрегат долго пытались ввести в устье Амура, и поставить на стоянку в Николаевск, но сделать этого так и не удалось. Тогда было решено, предварительно разоружив фрегат, экипаж в количестве 380 моряков отправить в Николаевск, а сам корабль оставить зимовать в бухте Постовой возле Константиновского поста в Императорской гавани под наблюдением и охраной нескольких матросов и казаков. Первая зимовка для фрегата оказалась критической, корпус судна во многих местах получил значительные повреждения. Вторая зимовка для фрегата могла оказаться губительной. Никаких мер по ремонту и восстановлению фрегата не предпринималось. Поэтому 17(28 ) января 1856 года по указанию В.С.Завойко, несмотря на резкие возражения и даже запрещения Г.И.Невельского по исполнению данного решения, тем не менее, остов фрегата «Паллада» был затоплен в бухте Постовой напротив бывшего Константиновского поста в Императорской гавани. Ныне в бухте Постовой установлен памятник фрегату «Паллада».
. В итоге объединённая англо-французская эскадра, эти «просвещённые мореплаватели», таковыми они себя считали, обнаружить и уничтожить русские корабли так и не смогли. Откуда им было знать, что остров Сахалин отделён от материка проливом Невельского, а устье Амура судоходно для плавания кораблей, где всего в нескольких десятках километров в Николаевске преспокойненько базируются русские корабли Камчатской флотилии и эскадры вице-адмирала Е.В.Путятина? Летом 1855 года генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н.Муравьёв совершил второй сплав по Амуру, опытным организатором и успешным исполнителем которого был всё тот же капитан 1-го ранга П.В.Казакевич. Эта экспедиция, состоящая из трёх отрядов, также имела большое значение для дальнейшего развития всего Дальневосточного региона. На этот раз помимо 2,5 тысяч войск, оружия и боеприпасов для укрепления ранее выставленных постов и организации обороны устья Амура, прибыла научная экспедиция Сибирского отдела Императорского Русского Географического общества под руководством профессора Р.К.Маака. Кроме того, на этот раз прибыло большое число переселенцев для освоения бескрайних просторов Приамурья. К концу 1855 года в низовьях Амура после полуторавекового перерыва возродилось пять новых русских поселений: Иркутское, Богородское, Сергиевское, Ново-Михайловское, Воскресенское. Вероятность очередной агрессии англо-французских войск всё ещё сохранялась. Дальневосточники, правда, ещё не знали, что в августе 1855 года пал Севастополь и Крымская война будет завершена подписанием в марте 1856 года позорным для России Парижским договором.
Во время этого второго очередного посещения Приамурья генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н.Муравьёв особое внимание уделил развитию порта , который после перебазирования Камчатской (первоначальное название Охотская) флотилии, командиром которой формально оставался контр-адмирал В.С.Завойко, стал главным портом на Тихом (или Восточном, как тогда называли) океане. Н.Н.Муравьёв неоднократно встречался и беседовал о перспективах развития региона с вице-адмиралом Е.В.Путятиным, который в промежутках между дипломатическими встречами с японцами, находил время для плавания и обследования побережья острова Сахалин, южной гряды Курильских островов и Приморского побережья в Японском море. Так, например, Е.В.Путятин распорядился закрыть посты на Сахалине, созданные Г.И.Невельским, но после обследования бухт Ольги и Посьета приказал выставить там новые посты. Вместе с тем, Н.Н.Муравьёв видел, что отношения между двумя контр-адмиралами Г.И.Невельским и В.С.Завойко складываются весьма сложно. С таким трудом основанный Г.И.Невельским порт Николаевск полностью перешел под начало В.С.Завойко. Г.И.Невельскому в очередной раз пришлось менять свою дислокацию – управление Амурской экспедиции перебралось на пост Мариинское. Нельзя не предполагать о том, что Г.И.Невельской не понимал, что Амурская экспедиция, действующая в течение пяти лет, выполнила свою основную задачу по освоению Приамурья. Да и он сам давно рассчитывал на заслуженный отпуск, тем более, что за этот период в его семье родилось три дочери (Катя, к сожалению, умерла в годовалом возрасте, Оля и Маша), а ещё двое детей (дочь Саша и сын Коля) родятся уже после возвращения с Дальнего Востока.
Н.Н.Муравьёв, который в своё время был, если не главным, но основным действующим лицом по созданию Амурской экспедиции, теперь понимал, что она полностью выполнила свои задачи и подлежит расформированию. Личный состав экспедиции переходил в подчинение камчатского военного губернатора В.С.Завойко. Поскольку Г.И.Невельской находился в непосредственном подчинении генерал-губернатора Восточной Сибири, то он его назначил на должность начальника штаба при главнокомандующем всеми морскими и сухопутными силами, находящимися в Приамурье, то есть при нём самом. В 1855 году контр-адмирал Г.И.Невельской получил очередную награду – орден Святого Станислава I степени.
. В.С.Завойко по-прежнему оставался губернатором Камчатки и командующим Камчатской флотилией, корабли которой дислоцировались в Николаевске. Ситуация настолько запуталась, что ещё более усугубила и без того сложные взаимоотношения между адмиралами. Как говорится, два льва не могут ужиться в одной клетке. Требовалось царское решение. И такое решение вскоре было принято: В.С.Завойко и Г.И.Невельской были сняты со своих должностей и получили другие назначения. Обе адмиральские семьи стали готовиться к переезду в Санкт-Петербург, и в скорее убыли к новым местам службы. В 1856 году была образована новая Приморская область Восточной Сибири, в состав которой наряду с другими территориями вошла и упразднённая Камчатская область. Камчатскую (бывшую Охотскую) флотилию переименовали в Сибирскую военную флотилию, главным портом которой стал Николаевск-на-Амуре. В деятельности новой флотилии начался новый этап, связанный, прежде всего с освоением Приморского края. Это тоже сопровождалось интереснейшими событиями, но уже без участия Г.И.Невельского. Губернатором Приморской области и главным командиром Сибирской военной флотилии и портов Восточного океана стал Пётр Васильевич Казакевич, который незамедлительно был произведён в контр-адмиралы. Вот и всё, что касается деятельности Амурской экспедиции и судьбы её начальника контр-адмирала Г.И.Невельского в период с 1851 г. по 1855 г.
В завершение этой статьи приведу слова Николая Николаевича Муравьёва, написанные им 16 мая 1858 года, в адрес Геннадия Ивановича Невельского, о заключении Айгуньского договора: «Любезный Геннадий Иванович! Сегодня подписан трактат в Айгуне. Приамурский край утверждён за Россиею. Спешу уведомить Вас об этом знаменательном событии. Отечество никогда Вас не забудет, как первого деятеля, создавшего основание, на котором воздвигнуто настоящее здание. Целую ручки Екатерины Ивановны, разделявшей наравне с Вами и со всеми Вашими достойными сотрудниками труды, лишения и опасности и поддерживавшей Вас в этом славном и трудном подвиге. Искренне обнимаю Вас, благодарю и еще раз поздравляю. Н.Н.Муравьёв».
Примечание: — договор между Российской империей и цинским Китаем, заключённый 16 (29) мая 1858 года в городе Айгунь. Установил русско-китайскую границу по реке Амур. Договор подписали: = со стороны Российской империи: генерал-губернатор Восточной Сибири, его императорского величества государя императора и самодержца всея России Александра Николаевича генерал-адъютант, генерал-губернатор Восточной Сибири и разных орденов кавалер, граф Н. Н. Муравьёв-Амурский, и Службы его императорского величества, государя и самодержца всея России Александра Николаевича, по Министерству иностранных дел статский советник Петр Перовский; = со стороны империи Цин: айгуньский амбань, генерал-адъютант, придворный вельможа, амурский главнокомандующий князь И-шан и Помощник дивизионного начальника Дзираминга.
Добавлю, что за Россией на добровольной основе без применения военной силы были юридически закреплены территории Приамурья, Приморья, острова Сахалин по площади равные Англии, Франции и Швейцарии вместе взятые.
"Завоевание устьев Амура является одним из крупных шагов цивилизации", - писал о подвиге Г.И.Невельского умнейший человек России Александр Герцен.
Таблица 78. Ведомость спасательных действий кораблей и судов, прорывавшихся из Таллина, а также входивших в состав гогландского ОПР и высланных навстречу конвоям из Кронштадта
Примечание: Кроме ТТЩ и БУК, указанных под № 122-127, для участия в спасательных действиях от КВМБ высылались навстречу прорывавшимся из Таллина силам следующие корабли и суда: СКА МО № 217зав, № 218зав, № 220зав, № 221зав, ПК-224, ТТЩ ТТЩ № 39 «Сиговец», № 46, № 59 «Фурманов», № 71 «Балмашев», ЛЕД «Октябрь». Результаты их действий установить не удалось.
Великая заслуга (1816-1887 гг.) в первую очередь как раз и заключается в том, что он выполнил эту задачу блестяще. Капитан 2-го ранга П.В.Казакевич в 1851-1852 годах произвёл съёмку, описание и промер Амура и его притоков, доказывая их судоходность. В Сретенске заложил первую на Дальнем Востоке судоверфь для строительства речных судов, барж, баркасов и других сплавных средств. Под его непосредственным наблюдением было построено первое на Амуре речное судно пароход «Аргунь». Справка. Что касается прохождения дальнейшей службы, то она у П.В.Казакевича была весьма успешна. В 1856 году Пётр Васильевич был произведен в чин контр-адмирала и назначен губернатором Приморской области и главным командиром Сибирской флотилии и портов Восточного океана. В 1865 году П.В.Казакевич был переведён на Балтийский флот и в следующем году был произведён в чин вице-адмирала. В ноябре 1871 года он был назначен главным командиром Кронштадтского порта и военным губернатором Кронштадта, В 1878 году Пётр Васильевич был назначен генерал-адъютантом, а 16 апреля того же года произведен в чин адмирала. Награждён многими русскими и иностранными орденами. В честь П.В.Казакевича названа бухта и пролив в Японском море, мыс в Охотском море, село Казакевичево Хабаровского района и протока Казакевичева реки Амур, а также сторожевой корабль Дальневосточного регионально управления ФПС России.
Так вот, возвращаясь к пояснению вопроса о новых задачах для Г.И.Невельского, следует указать на то, что Н.Н.Муравьёв главное направление видел в связи с изменением военно-политической обстановки и начала военных действий против англо-французской коалиции по оказанию военной помощи Камчатской флотилии и организации обороны Петропавловска. В очередной раз необходимо указать, что предвидение Г.И.Невельского, находило своё реальное подтверждение: помощь Петропавловску можно было осуществить срочно и экономично только по реке Амур. Организацией и осуществлением в мае 1854 года первого сплава по Амуру непосредственно занимался П.В.Казакевич. Сплав прошёл успешно. В августе этого же года П.В.Казакевич был произведён в чин капитана 1-го ранга. Флотилия, в состав которой входили, обслуживающий личный состав в количестве 800 человек, пароход «Аргунь», 48 лодок, 29 плотов, гружённые боеприпасами, продовольствием и войсками – сотня казаков 2-ой конной бригады Забайкальского казацкого войска, отправилась в путь 14 мая 1854 года. Это была сложная экспедиция, которую возглавил лично губернатор Восточной Сибири Н.Н.Муравьёв, о который заблаговременно был предупреждён Г.И.Невельской. Уже в конце мая 1854 года подкрепление прибыло в Николаевск для отправки на Камчатку. Н.Н.Муравьев лично посетил установленные Г.И.Невельским на побережье военные посты, некоторые бухты и в целом был удовлетворён проделанной работой и состоянием Амурской экспедиции. В августе 1854 года Г.И.Невельской был представлен к присвоению звания контр-адмирал, известие об этом он, правда, получил только в январе 1855 года. Теперь Г.И.Невельской получил право действовать на правах губернатора или областного начальника. Участники экспедиции были повышены в званиях, получили награды, им были гарантированы государственные социальные гарантии. Казалось бы, многие трудности остались позади, многое выполнено. Приамурье фактически обустраивалось и объявлялось территорией России.
* * *
Теперь некоторое отступление, касающееся обороны Петропавловска на Камчатке – основного тогда военного порта на Дальнем Востоке. Это отдельная чрезвычайно важная страница героической борьбы русского народа в период Восточной (Крымской) войны, но, к сожалению, слабо, на мой взгляд, освещаемая в нашей истории. Если говорить кратко, в общем виде, то следует сказать, что руководивший обороной военный губернатор Камчатки В.С.Завойко благодаря полученной помощи, в том числе двух кораблей, совершивших полукругосветное плавание из Кронштадта на Камчатку, в Петропавловск, фрегата “Аврора” и транспорта “Двина”, заблаговременно подготовился к защите от нападения объединённой англо-французской эскадры и, несмотря на значительно превосходящие силы неприятеля, умело оборонялся, неся невероятные потери в артиллерии и живой силе, город не сдал, не капитулировал. Это была поистине героическая оборона.
Непрерывный штурм продолжался целую неделю с 18 по 24 августа (30 августа – 5 сентября) 1854 года Совместная англо-французская эскадра в составе шести кораблей (52-пушечный фрегат “Президент”, 44-пушечный фрегат “Пайк”, шестипушечный пароход “Вираго”, 60-пушечный фрегат “Лафорт”, 32-пушечный корвет “Эвридика” и 18-пушечный бриг “Облигадо”) вела беспощадную осаду Петропавловска как с использованием непрерывного обстрела артиллерией, так и с помощью высадки морского десанта. В обороне Петропавловска участвовали два корабля: фрегат «Аврора» (из 56 пушек оставили по левому борту 22 орудия, остальные передали на береговые батареи) и транспорт «Двина» (установили 5 пушек по левому борту). Береговой личный состав обороняющихся насчитывал 1016 человек, в это число входили 36 коренных жителей – камчадалов, а также 18 русских горожан, составивших отряд добровольцев. Все они были вооружены старыми, преимущественно кремневыми ружьями. Семь наспех выстроенных береговых батарей насчитывали всего 66 пушек устаревших образцов, с ничтожным боезапасом по 37 выстрелов на одно орудие. Даже трудно представить, как только мог такой малочисленный и минимально вооруженный гарнизон оказать не только маломальское сопротивление, но и выдержать длительную осаду превосходящих в несколько раз сил противника! Всё было тщетно. Защитники Петропавловска – настоящие герои отразили все атаки, отбились и выстояли.
Дважды противник под прикрытием корабельной артиллерии высаживал десанты на побережье, но защитники русской крепости под командованием генерал-майора В.С.ЗАВОЙКО и команды двух кораблей - фрегата "Аврора" и транспорта "Двина" отбили все атаки и вынудили эскадру противника отказаться от своих намерений.
Английский контр-адмирал Дэвид Прайс, осуществлявший общее командование объединёнными англо-французскими силами, от безысходности своего положения, застрелился. Потрёпанные захватчики с позором убрались восвояси, зализывать раны. Иностранные газеты и журналы того периода, отмечая выдающееся мужество участников обороны, удивлялись, что «русские создали морскую твердыню в таком ничтожном месте, как Петропавловск», и с возмущением указывали на то, что «англичане проглотили горькую пилюлю, которая останется позорным пятном в истории просвещённых мореплавателей, которое никогда не смоют волны всех пяти океанов». Хотя нападавшие могли оправдаться только ничтожным успехом: на выходе из Авачинской бухты обнаружили шхуну «Анадырь», которую тут же сожгли, а коммерческое судно Русско-Американской компании «Ситка» арестовали и увели с собой в качестве приза. Отправленная в сентябре губернатором Камчатки в столицу победная реляция была получена в столице только к началу декабря 1854 года. Герой обороны Петропавловска, командир батареи № 2 князь Дмитрий Петрович Максутов, доставивший рапорт, был принят императором Николаем I.
Копии данного рапорта В.С.Завойко переслал также генерал-губернатору Восточной Сибири Н.Н.Муравьёву и руководителю русской миссии в Японии вице-адмиралу Е.В.Путятину. После тщательного изучения рапорта и складывающейся обстановки в столице было принято решение об эвакуации порта и гарнизона с Камчатки. Только к началу марта 1855 года курьер есаул Мартынов доставил в Петропавловск награды защитникам Петропавловска, и распоряжение «снять порт и все укрепления, вооружить зимовавшие суда и при первой возможности вывезти все казённые учреждения и имущество, гарнизон и гражданских служащих с семьями». Военный губернатор Камчатки В.С.Завойко без всякого сомнения сам понимал, что захватчики вернутся по весне. Стало быть, надо готовиться к новой обороне? Очередного усиленного нападения неприятеля ему не отразить. Что делать? Василий Степанович принял единственно правильное решение и приступил готовить весь свой военный гарнизон и членов семей к эвакуации на материк. А куда? В Охотск? В Аян? Может в Новоархангельск на Аляску? Или в какое нейтральное место? Так нет же! На Амур, в новый порт Николаевск! К Г.И.Невельскому, своему давнему недоброжелателю, к которому он всегда относился с недоверием, даже предвзято, особенно к его географическим открытиям. А сейчас, вот, видишь ли, почувствовал, что это единственный и лучший выход из создавшегося положения, да и помощь ему на Камчатку пришла с Амура. И действительно, к чему вспоминать старые обиды, недомолвки, неуживчивость характеров и т.п., когда интересы защиты России важнее всего!
Новости из Петербурга тем более на Камчатку приходили с опозданием в три месяца. В феврале 1855 года внезапно умер русский император Николай I, кончина которого до сей поры остаётся загадкой: то ли от эпидемии гриппа, то ли сам принял яд по причине продолжающихся поражений русской армии в Крымской войне. Пусть историки думают, почему, да как, а нам-то что от этого? Новым императором стал его старший тридцатитрёхлетний сын – Александр II, которому и пришлось сполна расхлёбывать все выкрутасы своего папаши. Крымская война была проиграна вчистую, Севастополь в августе 1855 года пал под напором неприятеля, Россия лишилась флота на Чёрном море, в марте 1856 года заключён в Париже позорный мир, отголоски этих событий ощущались и на Камчатке. Вот и думай, как не попасть в лапы коварному врагу, который вознамерился, во что бы то ни стало, также уничтожить незначительный по составу, но всё-таки Тихоокеанский флот России. Перед В.С.Завойко возникла весьма сложная задача, как перехитрить неприятеля, уйти из порта до его прихода и благополучно добраться до Амурского лимана – самого надёжного места укрытия, сохранив тем самым немногочисленный русский флот на Тихом океане. Естественно, место назначения хранилось в глубочайшей тайне, и практически было известно только одному В.С.Завойко.
На долю всего Петропавловского гарнизона снова выпало . Подготовка порта к эвакуации происходила в очень трудных условиях. Особенно трудна была погрузка на корабли орудий, снятых с них в прошлом году. Затем началась погрузка военного снаряжения, имущества учреждений, гарнизона и гражданских лиц. Грузы лишь одного порта составили свыше 80 тысяч пудов. Только одних пассажиров было 282 человека. Всего на судах оказалось около 800 человек. Одновременно происходили текущий ремонт и оснастка судов. Все эти большие работы были выполнены ударными темпами и закончены менее чем за месяц. Наконец нужно было проложить, а по существу прорубить в ледяной толще проход для кораблей, находившихся во льдах у берега, в незамерзающую большую бухту. К 1 апреля суда были готовы к выходу в плавание и 5 (17) апреля 1855 года так называемая Охотская (Камчатская) флотилия в составе флагманского корвета «Оливуца», фрегата «Аврора», транспортных судов «Двина», «Иртыш», «Байкал» и бота № 1 с грузом и пассажирами вышла из Авачинского залива в открытое море. Русская эскадра, проскользнув за завесой тумана мимо дозорных английских кораблей, направилась в южном направлении, обогнула с юга остров Сахалин и, следуя Татарским проливом, 26 апреля (7 мая) в полном составе прибыла в бухту Де-Кастри. В.С.Завойко, опасаясь внезапного обнаружения противником, понимал, что долгое время прибывшие корабли в бухте Де-Кастри незамеченными оставаться не могут. На тот момент Василий Степанович не знал условий плавания в устье Амура.
Переход эскадры В.С.Завойко из Авачинского залива в Де-Кастри и в Амурский лиман. Апрель-май 1855 год. -
Таблица 75. Корабли охранения из состава сил КБФ, прорывавшихся из Таллина, которые могли привлекаться к спасательным действиям
Таблица 76. Вспомогательные суда из состава сил КБФ, прорывавшихся из Таллина, которые могли привлекаться к спасательным действиям
В число кораблей и судов, которые не следовало привлекать к спасательным действиям, отнесены: 20 транспортов и один ШК, перевозившие войска и жителей Таллина; 21 охраняемый боевой корабль: КРЛ «Киров», ЛД «Минск», ЭМ «Скорый», ЭМ «Славный», ЭМ «Калинин», ЭМ «Артем», ЭМ «Володарский», 11 подводных лодок, три ЗС; 29 кораблей ПМО: 10 базовых тральщиков, 16 тихоходных тральщиков, а также три СКР, предназначавшиеся для проводки за параван-тралами ЭМ из состава АР; 13 торпедных катеров, которым было запрещено заниматься спасением; два буксировавшихся поврежденных корабля из состава БО БР (ТКА № 121 и ТЩ № 86) и две несамоходные баржи. Понятно, что при определенных обстоятельствах и эти корабли могли участвовать (и участвовали) в спасении людей с гибнущих (погибших) кораблей и судов, но тогда возрастала вероятность их подрыва на минах или поражения авиабомбами. Общая человековместимость кораблей охранения, показанных в табл. 75, составляла около 7,2 тыс. человек. Вместимость вспомогательных судов не рассчитывалась по той причине, что большая часть из них была загружена эвакуируемыми войсками, вольнонаемными служащими органов управления КБФ и жителями Таллина. Кроме того, как говорилось ранее, на основании приказа Военного совета КБФ командир КВМБ сформировал для обеспечения прорыва кораблей и судов из Таллина ОПР с базированием в бухте Сууркюлян на о. Гогланд. Состав отряда показан в табл 77. Общая вместимость его боевых кораблей 29.08.1941 г. составляла около 2,8 тыс. человек (без трех ТТЩ, перешедших из гогландского ОПР в состав прорывавшихся сил, и кораблей, вошедших в него из состава прорывавшихся сил).
Таблица 77. Состав отряда прикрытия на о. Гогланд 29.08.1941 г.
Примечания: 1. При расчете общего количества кораблей, участвовавших в Таллинском прорыве, в составе гогландского ОПР учитывается только 35 кораблей и судов, указанных в настоящей таблице по состоянию на 6.00 в разделах 1 и 2. Остальные 16 боевых кораблей, катеров и судов учитываются в составе прорывавшихся из Таллина сил КБФ. 2. Для усиления охранения прорывавшихся сил в течение дня 29.08.1941 г. из состава гогландского ОПР вышли и присоединились: к ГС — ТКА № 75, № 85 и № 134; к группе ЭМ и СКР - ТТЩ № 76 «Коралл»; к КОН-1 - СКР «Уран», СКА МО № 132, СКА ПК-231, ТТЩ «Ижорец-35» и № 129.
Тихоходный тральщик типа «Ижорец» Приведенные выше данные позволяют составить общее представление о том, какими возможностями располагало командование КБФ для аварийно-спасательного обеспечения прорыва из Таллина. Будет, однако, не лишним расширить это представление, указав дополнительно на ряд обстоятельств, влиявших на возможность и эффективность осуществления спасательных действий. 1. Командирам КОН и ОБК было предписано доносить командующему КБФ, осуществлявшему общее руководство прорывом, только о чрезвычайных происшествиях, требовавших его вмешательства [док. Вместо введения, часть IV, пункт Д]. Организовывать спасение своих кораблей и судов должны были сами командиры ОБК и КОН, понимавшие, что командующий флотом в тех условиях ничем им помочь не мог. 2. Ни командир гогландского ОПР, ни командир КВМБ в течение всего времени прорыва не получали от командующего КБФ почти никакой информации о порядке движения и местонахождении КОН и ОБК. Лишь однажды командир КВМБ получил информацию о месте ночной якорной стоянки КРЛ «Киров» в ночь с 28.08 на 29.08 и ориентировочном времени его съемки с якоря, а в другой раз — о месте трех транспортов, нуждавшихся в помощи, но с большим опозданием, когда помощь уже оказывалась другими силами. Информация, получавшаяся им из других источников, часто оказывалась неточной и неполной, из-за чего спасательные силы направлялись из Кронштадта не в нужные районы. Иногда приказы об оказании помощи давались командующим КБФ командирам, не имевшим для этого необходимых сил (например, коменданту о. Лавенсаари о спасении людей с пяти нуждавшихся в этом ТР). 3. Командиры конвоев могли управлять кораблями, выполнявшими спасательные действия, только зрительными средствами связи и голосом, так как на этих кораблях, равно как и на СКА «МО», с которых осуществлялось управление, отсутствовали УКВ радиостанции. 4. Неопределенность подчинения 51 корабля и судна (СКР, СКА типов МКМ и КМ, КАТЩ, ТР, СС, ГИСУ, буксиров, шхун, разъездных катеров и др.), шедших вместе с конвоями, но не включенных в их состав, затрудняла управление ими в интересах спасательных действий. Командирам конвоев иногда приходилось прибегать к угрозе применения оружия и даже к его предупредительному применению, чтобы принудить эти корабли и суда к оказанию помощи гибнувшим кораблям и судам, спасению людей. 5. Прорывавшимся силам, напомню, предстояло преодолеть 186 миль (344 км) пути, из которых больше половины находились в зоне абсолютного господства в воздухе авиации противника и опасной от атак его торпедных катеров и подводных лодок. В этой же зоне располагался чрезвычайно плотно загражденный ЮМБ протяженностью около 26 миль (48 км), входивший в ЮМАП, простиравшуюся вдоль маршрута прорыва на 50 миль, в пределах которой корабли и суда могли обстреливаться береговой и/или полевой артиллерией врага. Эти обстоятельствам привели к массовому поражению противником прорывавшихся кораблей и высокой потребности в спасательных действиях. 6. При нахождении на Юминдском минном барьере корабли, имевшие осадку больше 1,5 м, при оказании помощи гибнувшим (поврежденным) кораблям подвергались высокому риску подрыва на минах, так как в ходе спасательных действий они оказывались за пределами протраленной полосы, а около одной трети мин были установлены противником именно на такое углубление. Кораблей же с осадкой, превышавшей 1,5 м, в составе прорывавшихся сил было около половины. 7. Задержка движения спасающего корабля для оказания помощи, приема (подъема) на борт спасаемых людей приводила к отставанию от тральщиков и других кораблей охранения. Тем самым увеличивалась вероятность его выхода из протраленной полосы и из-под зенитного огневого прикрытия (и без того слабого) с очевидными последствиями, а также к возможности потопления или захвата его кораблями противника. Эти обстоятельства требовали, с одной стороны, от личного состава спасающих кораблей и судов, прежде всего от их командиров и капитанов, большого мужества и самоотверженности, а с другой - иногда заставляли спасающие корабли как можно быстрее покидать районы спасательных действий. 8. При выполнении спасательных работ корабли, занимавшиеся ими, оказывались стесненными в маневрировании, чем затруднялись уклонение от сброшенных бомб и пулеметного огня самолетов противника, а также ввод в действие максимального количества своих ЗОС. Это в ряде случаев заставляло их для уклонения от поражения противником отказываться от уже начатых спасательных действий. 9. Все спасательные суда были перегружены эвакуируемыми людьми (на СС «Нептун» находилось 1200, на СС «Сатурн» — 800, на СС «Колывань» — 270 человек), т. е. фактически превращены в транспорты, что затрудняло или исключало их использование по прямому назначению. 10. Прорывавшиеся корабли были снабжены недостаточным количеством индивидуальных спасательных средств (из опыта ранее отправленных из Таллина конвоев известно, что даже санитарные транспорты имели их лишь на 60% перевозимых людей). В то же время не были использованы возможности 10-го ск для пополнения кораблей спасательными средствами. Например, только в 156-м сп перед эвакуацией были сожжены 10 повозок, загруженных надувными резиновыми лодками (переправочными средствами для форсирования рек и озер). Они вполне могли быть розданы на корабли и стать спасательными средствами для не одного десятка, а то и сотен человек. Правда, на транспорты были погружены доски для использования их в качестве спасательных средств. Спасение людей с погибших (гибнущих, поврежденных) кораблей характеризуется табл. 78, 79, 80 а, 81, 83. Для спасения людей применялись следующие способы: — подход спасающего корабля к борту поврежденного и прием людей к себе на борт; — подъем людей непосредственно из воды на борт спасающего малого корабля (СКА, КАТЩ, БУК и др.) или на шлюпки, спущенные на воду более крупным кораблем; — передача людей на борт неповрежденного корабля с малых спасающих кораблей или со спущенных этим кораблем шлюпок; — доставка спасенных людей спасшими их кораблями в Кронштадт, на о. Гогланд, о. Вайндло, о. Лавенсаари. Всего этими способами было спасено более 8,6 тыс. человек (исключены спасенные люди, которые впоследствии погибли).
Однако, как мне кажется, можно без всякого предубеждения смело сказать, что любимый корабль Г.И.Невельского «Байкал» – этот невзрачный маленький двухмачтовый парусный транспорт в очередной раз не только спас жизнь и благополучие отважного капитана, но и судьбу всей Амурской экспедиции. Разве не так? И вот теперь, оказавшись на плаву, «Байкал» осторожно и потихоньку направлялся к входу в залив Счастья, где должен был высадить личный состав Амурской экспедиции, предназначенной в течение нескольких лет выполнять важное государственное задание. И вот, представьте, по мере приближения «Байкала» к берегу из-за поворота навстречу ему неслись две шлюпки, матросы гребли что есть мочи. На одной шлюпке находился Дмитрий Иванович Орлов, а на другой – капитан злополучного «Охотска» Пётр Фёдорович Гаврилов. «Байкал» бросил якорь на рейде Петровского. Радость от встречи была обоюдная. Выяснилось, что первая зимовка на посту Петровском прошла нормально, без происшествий. Д.И.Орлов, который неукоснительно и полностью выполнил прошлогодние указания Г.И.Невельского, хорошо подготовился для встречи экспедиции. Были построены два жилых домика, служебные и хозяйственные помещения для первого размещения людей и груза. Выяснилось, что бриг «Охотск» не пришел в Аян по причине того, что уже по весне, когда залив очистился ото льда, П.Ф.Гаврилов стал готовить судно к плаванию в Аян, но однажды во время случившегося сильнейшего шторма «Охотск» сорвало с якорей и выбросило на берег. Итак, основная цель достигнута – Амурская экспедиция прибыла к месту назначения. Общее количество личного состава вместе с прибывшими матросами, казаками, переселенцами и командой «Охотска» теперь насчитывало 70 человек, а пост Петровское на долгое время превратился не только в главный центр исследований Приамурья и острова Сахалин, но и в основной оазис культурной и просвещённое русской жизни в данном районе. Дальневосточное лето, хотя и жаркое, но скоротечное. Требовалось обстоятельно готовиться к зимовью. Вся научная, исследовательская и экспедиционная работа, детально и тщательно спланированная и проработанная контролировалась непосредственно Г.И.Невельским. Полагаю, что будет правильнее, если в своей статье, я остановлюсь только на отдельных моментах в деятельности экспедиции, характеристике некоторых людей и самого Геннадия Ивановича, а общую ситуацию буду излагать в обзорном виде. Совершенно не трудно догадаться, что первой экспедиционной поездкой Г.И.Невельского было посещение поста Николаевское, развитию которого он уделял первостепенное внимание. Командиром этого поста незамедлительно был назначен молодой 22-х летний морской лейтенант Николай Константиновым Бошняк, полностью оправдавший надежды Г.И.Невельского и в дальнейшем ставший самым активным и ценным сотрудником экспедиции. Только одно перечисление заслуг Н.К.Бошняка, выполнившего в течение труднейших четырёх сезонов исследования и описания берега Амура, бухты Де-Кастри, западного берега острова Сахалин, открытие Императорской гавани (ныне Советская гавань), и установление в бухте Постовой военного поста Константиновское, открытие каменного угля на Сахалине и многое-многое другое, делает ему большой почёт, славу и уважение. Н.К.Бошняк был награждён орденами Святого Владимира IV степени и Святой Анны III степени.
В 1855 г. он исполнял обязанности адъютанта при генерал-губернаторе Восточной Сибири Н.Н.Муравьеве. В награду за особые самоотверженные труды получил пожизненную пенсию по 350 рублей в год. В 1865 г. в связи с ухудшением состояния здоровья уволен с военной службы в звании капитана 2-го ранга. К сожалению, последние годы жизни Н.К.Бошняка были печальны и трагичны. Более тридцати лет он находился на лечении в психиатрической больнице, где и скончался. Постановление Правительства Российской Федерации о присвоении безымянной бухте в Татарском проливе имени Бошняка явилось достойным увековечиванием памяти выдающемуся исследователю Дальневосточных земель.
Хочу указать ещё на одного активного члена Амурской экспедиции мичмана Николая Матвеевича Чихачёва, назначенного в подчинение Г.И.Невельского в 1851 года с корвета «Оливуца», совершившего полукругосветный переход из Кронштадта в Охотское море. К слову сказать, Николай Бошняк и Николай Чихачев вместе учились в Морском кадетском корпусе в Петербурге и хорошо знали друг друга, что, на мой взгляд, не могло не повлиять на решение служить вместе в составе Амурской экспедиции. В течение трёх лет Н.М.Чихачёв под непосредственным руководством Г.И.Невельского исследовал внутренние районы Нижнего Приамурья, бассейна реки Амур и его притока Амгунь, участвовал в описании залива Де-Кастри, побережья острова Сахалин и Татарского пролива.
Справка. С получением очередного звания лейтенант вновь был переведён на корвет «Оливуца», затем командовал транспортами «Иртыш» и «Двина», паровым корветом «Америка», паровым фрегатом «Светлана», позднее стал адъютантом Великого князя генерал-адмирала Константина Николаевича Романова. В последующем судьба к нему также была более чем благосклонна. Адмирал российского императорского флота, генерал-адъютант, государственный деятель, начальник главного морского штаба и управляющий морским министерством. Награждён русскими и иностранными орденами. Именем Н.М.Чихачёва названы: мыс в Татарском проливе, остров в Корейском проливе, остров и залив в Японском море. На протяжение всех пяти лет существования Амурской экспедиции, бессменным руководителем которой являлся Г.И.Невельской, он и его подчиненные: лейтенант Н.К.Бошняк, подпоручик Д.И.Орлов, мичман Н.М.Чихачев, мичман Г.Д.Разградский, прапорщик А.И.Воронин, приказчик А.П.Березин, топограф Л.А.Попов, врач экспедиции доктор Е.Г.Орлов и многие другие, выставляли военные посты, осуществляли подробное исследование Амурского края, проводили описания берегов, составляли карты и собирали ценный материал, послуживший впоследствии основой для российско-китайских переговоров по присоединению к России огромных территорий Приамурья, Приморья, острова Сахалин. Эти люди, а также десятки безымянных матросов, казаков, мастеровых людей, осваивая неизвестный край, терпели голод и холод, страдали от болезней, умирали от цинги и переносили другие лишения. Помимо исследований, Г.И.Невельской и его подчинённые устанавливали в крае российскую власть, разрешали споры между местными жителями, обеспечивали их защиту от иностранных мореплавателей, обращали аборигенов в христианство.
В начале 1853 года в политике России на Дальнем Востоке произошли определенные изменения. Было учтено то, что Китай никак не отреагировал на появление российских моряков в устье Амура. Фактически была дана установка на подчинение этого края России. Амурская экспедиция стала уже не предприятием Российско-Американской компании, но полномочным органом России на Дальнем Востоке. Только в течение лета 1853 года были основаны сразу несколько новых постов: Александровский (ныне город Александровск-Сахалинский) и Ильинский (ныне поселок Ильинское) — на побережье Сахалина; пост в бухте Де-Кастри (ныне поселок Де-Кастри и пост Константиновкий (ныне город Советская Гавань в Императорской гавани, а также Мариинский пост (ныне село Мариинское) на правом берегу Амура, в северо-восточной части озера Большое Кизи. Надо добавить, что Г.И.Невельской окончательно убедился, что Петровское следует оставить как зимовье, а основное место Амурской экспедиции перенести на Амур в пост Николаевское, как наиболее перспективное. К этому времени в Николаевске было сосредоточено 30 казаков при 30 ружьях и двух трёхдюймовых пушках, из которых стрелять могла только одна. Кроме того, на подкрепление в Николаевск было отправлено ещё 150 человек. Таким образом, Николаевск постепенно становился центром обороны Дальнего Востока. Дальнейшие события подтвердили правильность этого решения Г.И.Невельского.
Летом 1853 года Амурская экспедиция была выведена из подчинения Российско-Американской компании и стала непосредственно подчиняться только генерал-губернатору Н.Н.Муравьёву, а Невельской получил права областного начальника. Согласно новому штату в её составе числилось: два лейтенанта, два мичмана, два штурманских офицера, один артиллерийский офицер, 240 старшин и матросов, сотня казаков с двумя офицерами, взвод горной артиллерии с двумя офицерами, доктор, священник, правитель канцелярии с помощником, три писаря, содержатель имущества, два фельдшера. Экспедиции был выделен речной катер «Надежда», снабжённый паровой машиной. Этот период, несмотря на невероятно сложные условия зимовки, для Амурской экспедиции был наиболее успешный в реализации намеченных планов. В 1853 году капитан 1-го ранга Г.И.Невельской получил очередную награду: орден Святой Анны 2-ой степени.
Однако надвигались новые исторические события, повлиявшие как на характер деятельности Амурской экспедиции, так и на судьбу Г.И.Невельского. В связи с обострением военно-политической обстановки в том числе и на Дальнем Востоке с началом Восточной (Крымской) войны в 1853 году и предполагаемой осадой Петропавловска на Камчатке англо-французскими кораблями возникла задача по доставке в кратчайшие сроки военного контингента для обороны Камчатки. Для капитана 1-го ранга Г.И.Невельского и всей экспедицией в целом возникли новые задачи, которые необходимо было решать в новых условиях. Анализируя происходящие события, как мне представляется, что 1854, а уж тем более 1855 год явились рубежом завершения деятельности Амурской экспедиции. Ещё в начале 1854 года в своих письменных указаниях генерал-губернатор Н.Н.Муравьёв предупреждал Г.И.Невельского, чтобы он был заблаговременно готов встретить отправляемый по Амуру большой десант с войсками, оружием, продовольствием для последующей отправки на Камчатку.
Теперь мне хотелось отвлечь внимание читателей и кратко напомнить о старшем помощнике командира парусного транспорта «» Петре Васильевиче Казакевиче, который был непосредственным участником великого открытия – пролива Невельского и доказательства судоходности устья реки Амур. Как указывалось ранее, генерал-губернатор Восточной Сибири перевёл в своё подчинение и Г.И.Невельского, и П.В.Казакевича. Это было правильное решение, согласующееся с дальновидными планами Н.Н.Муравьёва по решению Амурской проблемы в комплексе. Идея Г.И.Невельского, которую он рьяно доказывал Н.Н.Муравьёву, что река Амур является естественным и удобным средством сообщения и достаточно экономичным путём доставки грузов и товаров как из Сибири к Тихому океану, так и в обратном направлении, постепенно находила своё воплощение. Так вот, если Г.И.Невельской был назначен начальником Амурской экспедиции и проводил свою деятельность в устье Амура, у берегов Тихого океана, то П.В.Казакевичу ставилась задача определить судоходность Амура, которое начиналось от слияния двух рек Шилки и Аргуни, по всему течению непокорного, непредсказуемого и безудержно разливающемуся в период обильных летних дождей Амура протяжённостью более 2800 км до выхода в Охотское море.
