Вскормлённые с копья - Сообщения за февраль 2010 года

2.4.2. На берегу янтарного моря (Светлогорск, Калининградская область. 1972 г.) Окончание.

А что произошло с янтарной комнатой – восьмым чудом света? Существует множество версий и догадок о её гибели. Прочитав упомянутую книгу Ю.Н.Иванова, где очень подробно изложены события военных лет и, главное, поведение доктора Роде, начинаешь сомневаться в том, что комната погибла. Кажется, что хранитель музея сделал всё возможное и даже невозможное, чтобы надёжно спрятать сокровище. И то, что Роде остался в Кенигсберге после взятия города частями Красной Армии, подтверждает, что янтарная комната осталась цела. Он вёл себя как наседка, вывившая птенцов, и отводящая любую опасность от своего гнезда.
Возвращаюсь в 1972 год. Экскурсии, проводимые в санатории, имели в основном историко-патриотическую направленность. Следы прошедшей войны еще хорошо сохранились. Экскурсия была посвящена битве за Кенигсберг. Город был превращён немцами в крепость, в которую помимо внутригородского вала входили 12 фортов, создававших мощный опоясывающий барьер.
На одном из фортов была первая остановка автобуса. Это был форт № 5 «Фридрих Вильгельм III (Шарлотенбург большой), который находится в районе посёлка Лермонтово на шоссе Светлогорск (Раушен) – Калининград. Затем осмотрели сохранившееся здание командно-наблюдательного пункта 43 армии, являвшийся резервным пунктом управления 3-го Белорусского фронта, штурмовавшего город в апреле 1945 года. После упорного сопротивления гарнизон города, состоявший, по записям коменданта крепости генерала Ляша, из 35 тысяч кадровых солдат и 100 тысяч фольксштурмовиков, 9 апреля сдался.
Проезжая по городу, я с трудом узнавал знакомые прежде места. Разрушенные войной дома успели снести. На их месте выросли типовые маловыразительные коробки, которые не могут радовать глаз. Скрашивает город по-прежнему обилие зелени.



Последний снимок во время экскурсии у мемориальной могилы великого немецкого философа И.Канта, чудом сохранившейся у стены разрушенного войной кафедрального собора в Калининграде. Рядом со мной (во втором ряду третий слева) мои новые знакомые ленинградцы: Юрий Зверев (сзади меня) и Алексей Соболев (крайний слева), с которыми длительное время сохранялись добрые отношения.

«Сорок лет – это старость юности,
Пятьдесят – юность старости.

В.Гюго.

2.4.3. Меридиан жизни.

С небольшим опозданием мы вошли в тёмный зал ресторана гостиницы «Советская»  на Лермонтовском проспекте, где на ярко освещённой эстраде началось представление. На ощупь поднимаемся по крутой лестнице на возвышение в конце просторного зала и, наконец, добираемся до указанного метрдотелем столика, заказанного заранее. Из небытия появившийся официант сообщает, что сегодня «рыбный день» и в меню осталось только треска с жареным картофелем. Делать нечего: выпьем по рюмке водки, закусим треской и посмотрим на искусство обнажённых красоток варьете.
Идея посетить ресторан с варьете возникла недавно, и была поддержана ближайшими родственниками, благо вскоре нашёлся и повод – моё сорокалетие 31 марта 1975 года. Варьете, ещё совсем недавно считавшееся буржуазно-развратным атрибутом, робко завоёвывало право на существование.
Итак, наша компания сидит за столиком в полной темноте продолжительное время, червь под ложечкой сосёт, требуя подбросить топлива. Официант, извинившись, наконец сообщает, что кроме одной порции трески и остатков миног в соусе ничего на кухне ресторана больше нет. Соглашаемся и на эти остатки и заказываем побольше хлеба, который по очереди макаем в соус из-под быстро поглощённых миног.



Тосты с пожеланием здоровья все же были. Пока, правда, серьёзных проблем со здоровьем не испытываю. В брошюре для тех, кому за сорок, недавно прочёл, что это «пора расцвета творческих дарований человека, период его зрелости, дерзаний. В сорок лет он полон сил и энергии для свершения больших дел, за которыми подчас забывает о своём здоровье, режиме труда и отдыха. Когда симптомы зрелости единичны, а компенсаторные возможности организма ещё велики, человек не хочет связывать их с так называемыми возрастными изменениями, развитием какого-либо заболевания. Он не замечает изменения двигательного режима, сокращения удельного веса мышечной активности в быту и на работе…» Считаю, что пока есть желание выпить рюмку водки в хорошей компании, пока не погас интерес к познанию нового – значит, здоровье в порядке. Значит, сорокалетний меридиан жизни преодолён сравнительно благополучно.
После окончания концерта-мюзикла с элементами цирковых трюков зажгли свет, и появилась возможность разглядеть большой зал ресторана, заполненный до отказа посетителями. Первыми поднялась из-за своих столиков и ушла по команде «Nach Haus» большая группа дисциплинированных немцев, которые занимали почти весь главный зал ресторана. Это обстоятельство, видимо, и было причиной скудного меню, которое по остаточному принципу было предложено нашей компании в составе шести человек – Шура с Юрой, Катя и Галя, я и Аля. Немного потанцевав на сцене, освободившейся от артистов варьете, не солоно хлебавши, покинула ресторан и наша компания в неплохом настроении.

«Наш разум по природе своей
наделён неутомимой жаждой
познавать истину науки»

Цицерон

2.4.4. У штурвала научных исследований. (Научно-исследовательский отдел академии, 1975-1980).

В начале марта 1975 года довольно неожиданно получил предложение перейти на другую работу. Думаю, что это произошло не без помощи Г.А.Смирнова, благодаря протекции которого у меня появилась возможность, хотя и с двухгодичным опозданием, получить очередное воинское звание.



Общий вид читального зала академии. 1977 год.

Научно-исследовательский отдел (НИО), куда предстояло перейти, входил вместе с учебным отделом в нештатный штаб руководства академией, располагался на втором престижном этаже вблизи кабинетов начальника академии и его заместителей, т.е. был на виду у командования. Штат отдела включал 7 офицеров и несколько гражданских, как правило, офицеров в запасе или отставке. Кроме начальника отдела и его заместителя в штатном расписании было четыре старших помощника (по числу основных факультетов) и помощника начальника отдела. Старшие помощники считались направленцами, которые курировали соответствующие факультеты академии. Я занял освободившуюся должность направленца по факультету радиоэлектроники. Мой предшественник Виктор Курышкин был назначен начальником редакционно-издательского отдела. Обычно на должность направленца назначали офицера, образование которого соответствовало профилю факультета, с которым предстояло работать в области научной деятельности. Штатная категория капитана 2 ранга и скромный оклад затрудняли набор нужного специалиста из офицеров, окончивших академию. В дальнейшем я, правда, убедился, что работа куратора была чисто организационная, не требовавшая глубоких знаний по направлению каждой кафедры из-за широкого спектра исследований факультета. Специалист по радиоэлектронике вряд ли мог иметь глубокие познания в области кафедры кораблевождения, входившей в состав этого факультета. Скорее, для этой работы подходил специалист широкого профиля с хорошими организаторскими способностями.
В отличие от училища основным интеллектуальным потенциалом академии были доктора наук, число которых на протяжении многих лет колебалось около цифры 50. По выражению авторов истории академии (издания 1991 г.) научный «взрыв» в подготовке учёных произошел в 1965-1969 гг, когда докторские диссертации защитили 46 человек. Мне и предстояло работать с людьми, имевшими докторские и кандидатские степени. Основываясь на опыте работы в предыдущем отделе и зная практически в лицо большинство учёных факультета, с новой работой освоился быстро. Через четыре месяца приказом Главкома ВМФ № 0779 от 23.07.1975 года мне было присвоено очередное воинское звание капитан 2 ранга - инженер. Хочу обратить внимание на написание воинского звания. В конце 1971 года слово инженер стало ставиться после основной части звания, а не в начале, как это было. Так, ранее я имел звание инженер-капитан 3 ранга, теперь стал капитаном 2 ранга – инженером. Этим мыслили, видимо, подчеркнуть вторичность профессиональных различий военнослужащих. Позднее, в 1984 году это гражданское слово «инженер» было исключено из звания вовсе. «Обмывали» это событие скромно, на квартире сослуживца по отделу Ю.Афанасьева, жившего неподалёку от академии.
Работа спорилась. Взаимоотношения внутри отдела и с его начальником были деловыми и исключительно корректными. Штатная категория начальника отдела капитан 1 ранга, но на протяжении длительного периода эту должность занимал выпускник ВВМИУ имени Ф.Э.Дзержинского 1941 года инженер-контр-адмирал В.В.Рахманов, среднего роста, склонный к полноте мужчина с роговыми очками, которые нередко предательски сползали с переносицы. Он изредка выходил из своего рядом расположенного кабинета, чтобы уточнить какие-то данные или дать очередное задание своим подчинённым. Внутренняя культура и демократичность не позволяли ему повышать голос и командовать по телефону. Даже для того, чтобы вызвать сотрудника к себе, он, обычно, входил в комнату старших помощников, никогда не забывал говорить «здравствуйте», и только после этого обращался: - «Товарищ Н, зайдите ко мне с планом или рабочей тетрадью». Работал он, видимо, не испытывая больших затруднений, опираясь на компетентных помощников. Основная обязанность отдела заключалась в своевременном и качественном составлении годового и перспективного планов научно-исследовательских работ академии. Готовый план - это увесистый фолиант в красочной обложке, который завораживал любого проверяющего. Он подписывался начальником академии и отправлялся в Москву, где утверждался Главкомом или Начальником ГШ ВМФ.



Эта фотография в парадной тужурке со всеми медалями предназначена для моего личного дела после присвоения звания капитан второго ранга – инженер. Этот портрет в военной форме стал последним на военной службе. Ленинград. 1975 год.

Некоторое нервное напряжение царило в отделе на последнем этапе сдачи и защиты плана, когда неожиданно всплывали опечатки, или командование вносило неожиданные коррективы или дополнения. В остальное время рабочая атмосфера оставалась спокойной и творческой. Обязанность старшего помощника заключалась в участии при составлении плана научно-исследовательских работ и контроле его выполнения, а также внесении текущих изменений и составлении различных справок в этой сфере. Как известно, план – не догма, а руководство к действию. Поэтому кроме основного, утверждённого высокой инстанцией плана, существовал и план дополнительных работ, которых в отдельные периоды было не мало. Каждое утро делопроизводитель отдела получал в секретной части документы и письма по вопросам научной работы, которые просматривал начальник отдела и накладывал резолюцию для исполнения тому или другому направленцу. Старший помощник, получив под роспись предписанный ему документ, заносил его реквизиты и краткое содержание в свою рабочую тетрадь (журнал контроля) и начинал необходимую организационную работу, включая подбор исполнителей, этапы работы, сроки и т.д. Кроме выполнения основных обязанностей не обходилось и без участия в различных внутрипроверочных комиссиях и внеплановых мероприятиях по указанию командования. Особенно много нештатных обязанностей исполнял заместитель начальника отдела капитан 1 ранга Мизгер Лев Иванович, который держался особняком и работал в отдельном кабинете.
Вскоре В.В.Рахманов ушел на пенсию, оставив едва заметный след в научной нише академии. Полагаю, что это объясняется тем, что его заслуги перекрыла тень другой фигуры, которая находилась на более высокой ступеньке академической иерархии. Им был заместитель начальника академии по научной работе вице-адмирал В.И.Соловьёв. Во всяком случае, в очерках истории академии издания 1977 года начальник НИО упоминается лишь один раз, во втором издании 1991 года фамилия Рахманова исчезла вовсе. Думаю, что это несправедливо. Много позже из публикации в газете «Труд» от 23 мая 1991 года узнал, что В.В.Рахманов был заметной фигурой в годы службы на Севере, находясь у истоков создания и испытания самого грозного оружия (ЯДЕРНЫЕ ИСПЫТАНИЯ).  Только по прошествии 30 лет стало возможным прочесть о героических буднях некоторых сослуживцев, которые окружали нас и были вынуждены держать язык за зубами. В статье рассказано о первых шагах по испытанию ядерного оружия на Новой Земле. «Полигон для испытания ядерного оружия был выбран в начале 1954 года специальной комиссией под руководством контр адмирала Н.Д.Сергеева. Учёных и практиков привлекли гористые острова с высокими и обрывистыми берегами, удобными для проведения подобных испытаний, множество фьордов, заливов и бухт, способных укрыть корабли больших размеров, и относительно малое число жителей (около четырехсот русских поморов и ненцев, основавших посёлки Белушье и Рогачёво)». В тот год летом, находясь в плавании на учебном корабле «Урал», я первый и последний раз увидел своими глазами эту северную землю.
С 31 июля 1954 года по решению правительства началось строительство «Объекта – 700». Первым его начальником был назначен Герой Советского Союза капитан 1 ранга В.Стариков. А уже 25 сентября 1955 года на полигоне в губе Чёрная на глубине 50 метров был произведен первый в СССР подводный ядерный взрыв. На восточном берегу этой губы в октябре 1957 года состоялось наземное испытание ядерного заряда. В этом же году Чёрная сотряслась еще раз от взрыва торпеды с ядерной головкой, выпущенной подводной лодкой под командованием капитана 1 ранга Г.Лазарева. В следующем 1958 году на полигоне было произведено 20 ядерных взрывов. После этого был объявлен мораторий на испытания, продолжавшийся более двух лет.
«В первой половине июля 1961 года было получено распоряжение прервать работы по подготовке подземных испытаний, убрать людей и технику из районов пролива Маточкин Шар и привести полигон в готовность к воздушным и подводным испытаниям…. А жизнь на островах, - по воспоминанию начальника полигона – как говорится, забурлила. Мои заместители В.Рахманов и А.Стерлядкин с ног валились от усталости. Непрерывным потоком шли транспорта с грузом для гарнизона».



Испытание 50-мегатонной термоядерной бомбы на Новой Земле.

30 октября 1961 года 60-ти мегатонная «супербомба» была сброшена на парашюте с самолёта Ил-14 и взорвалась на высоте 5 километров. На испытаниях присутствовал Маршал Советского Союза К.С.Москаленко и министр среднего машиностроения Е.П.Славский, которые телеграммой рапортовали XXII съезду об успешном испытании бомбы. В этой телеграмме на имя Н.С.Хрущева доложено, что «безопасность испытателей и ближайшего населения обеспечена». Спустя много лет есть основания сомневаться в правдивости последнего утверждения. Если безопасность населения была действительно обеспечена своевременным принудительным переселением на материк, то в отношении некоторых участников испытаний это не так. Статья «Трое из армии «призраков» (Вечерний Петербург. 11.04.1996) излагает рассказ последних свидетелей этих испытаний. Спустя несколько дней в эпицентр взрыва направили личный состав отдельного особого военно-строительного инженерного батальона (в/ч 10568) численностью 700 человек, сформированный в Сертолово под Ленинградом. Диаметр воронки от взрыва был не менее 300 метров, внутренняя поверхность оплавлена, грунт спёкся в стеклоподобную массу. Со всего личного состава была взята подписка о неразглашении любой информации о месте службы, её характере и возможных причин каких-либо заболеваний. Только в 1991 году был снят гриф секретности с материалов по ядерным испытаниям на Новой Земле. Трое, оставшихся к этому времени в живых, сообщили, что большинство солдат и офицеров этого батальона умерли, не дожив до сорока лет от рака печени, сердечно-сосудистых и нервно-психических заболеваний.
Мой интерес к Новой Земле не праздный. Во время службы в ракетной части в Североморске у меня была реальная возможность попасть служить на этот заполярный остров. В какой-то умной голове из научно-исследовательского института ВМФ родилась идея проверить жизнеспособность баллистических ракет Р-13 в полевых условиях самого крайнего севера. Была разработана программа переброски и развёртывания передвижной технической позиции на Новой Земле. Ракет и техники в Североморске было более чем достаточно, в матросах недостатка тоже не было. Оставалось только найти подходящего человека на должность начальника этой отдельной части. Занять эту «почётную» должность было предложено мне через отдел кадров Северного флота, куда был неожиданно вызван. Я, конечно, не мог знать о печальной судьбе вышеупомянутого батальон, но всё равно категорически отказался. В отделе кадров меня сначала пытались уговорить, затем грозить неприятностями по службе, не выпуская из здания штаба около двух часов. Перед кадровиками, скорее всего, была поставлена задача найти только добровольца, иначе они не стали бы и спрашивать моего согласия. Я твёрдо стоял на своём, больше других, как специалист, понимая бессмысленность этой затеи. В конечном итоге эту операцию возглавил старший инженер нашего цеха Э.П.Вержбовский - опытный специалист и организатор. Промучившись в палатках в условиях вечной мерзлоты около года, экспедиция благополучно вернулась в Североморск, доложив о нецелесообразности продолжения эксперимента. Морские ракетные комплексы принимались на вооружение с калейдоскопической быстротой, и проводить опыты на снятых с вооружения или устаревших ракетах значило бесполезно тратить силы и государственные средства.



Слушатели факультета кораблестроения за разбором результатов научно-исследовательской работы в аналого-цифровом комплексе академии.

Возвращаюсь к делам в академии, где два года назад закончилась общесоюзная кампания по обмену партбилетов, срок действия которых заканчивался. Эта кампания преследовала цель не только просто заменить небольшую книжицу серого цвета на аналогичную – красную, но и освободиться от нежелательных элементов, т.е. людей, недостойных высокого звания члена партии. В академии обмен партбилетов проходил по плану политотдела, не спешно и чётко. За несколько дней до вручения нового документа меня пригласили в партучёт, где ознакомили с новеньким партбилетом с целью проверки правильности записанных данных и разборчивой росписи в нём специальными чёрными чернилами. На обложке красного цвета партбилета напечатано: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», в середине – Коммунистическая партия Советского Союза, внизу – ЦК КПСС. На обороте титульного листа рельефная голова основателя партии и ниже слова: «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи». В.Ульянов (Ленин). Лицевая сторона следующего листа полностью повторяет текст обложки. На тыльной стороне листа следующие данные: Партийный билет № 04701601, ФИО, год рождения -1935. Время вступления в партию – август 1957 года. Наименование партийного органа, выдавшего билет – политотдел военно-морской орденов Ленина и Ушакова академии. Слева – фотография размером 2,5 х 3 на специальной матовой бумаге. Справа от фото – личная подпись. Ниже – подпись начальника политотдела адмирала М.Н.Захарова и печать. В конце листа – дата выдачи: 22 июня 1973 года. Далее в книжке сброшюровано 10 листов, рассчитанных на 20 лет отметок об уплате членских взносов по 3 % от суммы заработной платы. Партийный билет нового образца получил через несколько дней из рук заместителя начальника политотдела капитана 1 ранга Н.Е.Лебёзкина.
Нормальную атмосферу партийной работы в академии создавал и поддерживал немногочисленный политотдел, возглавляемый обычно маститым политическим работником в адмиральском звании. Начальниками политотдела становились, как правило, бывшие начальники политуправлений флотов, как и бывшие командующие флотами назначались начальниками академии. В политотдел – вершину академической партийной пирамиды сходятся все нити управления низовыми парторганизациями. Сам политотдел также являлся одной из многочисленных ячеек более грандиозной пирамиды политической власти, недосягаемая вершина которой находилась в Кремле. Политотдел безропотно ретранслировал все решения ЦК КПСС и настойчиво претворял их в жизнь. Никто даже в жутком сне не мог представить, что эта гигантская пирамида может в одночасье рухнуть через несколько лет.
Серьёзной научной опорой политотдела была крупная кафедра марксизма-ленинизма, преподаватели которой читали солидные курсы слушателям всех факультетов. В 1975 году слушателям читались все составные части марксистско-ленинской теории: Марксистско-ленинская философия и методологические проблемы военной теории и практики, партийно-политическая работа, актуальные проблемы научного коммунизма, политической экономии и политики КПСС. Общий объём курса составлял 260 часов. Слушатели выпускного курса сдавали государственный экзамен по М – Л философии.
Рядовые члены партии группировались по цеховому принципу в первичные партийные организации, которые возглавлялись выборными секретарями. Внутрипартийная работа обычно не ограничивалась рамками первичной организации. Нередким явлением были общеакадемические мероприятия и конференции, напоминавшие торжественные собрания. Сотрудники научно-исследовательского отдела входили в объединённую парторганизацию управления вместе с командованием, политическим и учебным отделами. Секретарём этой первичной организации длительное время избирался инструктор политотдела Анатолий Георгиевич Хухрев, который легко справлялся с обязанностями и нравился окружающим.

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.



Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru