А вот как было на самом деле: Все произошло на «Звездочке» в г. Северодвинске во время среднего ремонта. Верхний вахтенный докладывал в центральный пост о прибытии личного состава и рабочих на ПЛ: «Прибыл Иванов, Петров, Сидоров и т.д.». При приближении капитан-лейтенанта Рабочего и лейтенанта Гири от него поступил доклад в ЦП о прибытии Рабочего с Гирей. Дежурный по ПЛ экспромтом тут же выдал: «Рабочего пропустить, Гирю оставить на пирсе!». После такого ответа лейтенант Гиря с удовольствием не стал опускаться в прочный корпус и пошел восвояси. Об этом и доложил верхний вахтенный. Дежурный по ПЛ, получив доклад об этом, дал правильную команду: «Лейтенанта Гирю пропустить в ЦП!».
Саня Рабочий
Продолжение этой истории произошло через 6 лет в учебном центре Палдиски. Во время встречи с офицерами с камчатской подводной лодки кто-то из камчадалов рассказал эту историю, и что она произошла именно у них на корабле на Камчатке. Все присутствовавшие весело смеялись, кроме одного офицера, иронично улыбавшегося во время рассказа этой байки. На вопрос, почему он не смеется, капитан 3 ранга Геннадий Гиря ответил: «Ни я, ни капитан 3 ранга Рабочий никогда на Камчатке не были, а служили и служим постоянно в
P.S. Записано мною со слов Геннадия Гири 16 сентября 2008 года в Севастополе.
В Северной бухте еще лежал корпус потопленной в 1942 г. «Червоны Украины», а в Южной бухте стояла обгоревшая в катастрофе «Победа». На кораблях я встретил своих товарищей по школе юнг, уже матросов-специалистов, из них Володя Соболев был комсоргом гвардейского крейсера. Встретили в Севастополе День ВМФ. Впечатление потрясающее. Салют артиллерии кораблей и береговых батарей, массовый «звездный» заплыв с кораблей до Графской пристани, в котором участвовали и наши воспитанники, массовое гуляние на Приморском бульваре (разве можно сравнить с праздником в Энгельсе). В общем, флот на полную катушку. Кстати, на реях «Дуная» во время парада были курсанты неизвестного нам 1-го Балтийского ВВМУ, в которое мы будем зачислены через год. Но тогда мы об этом и не догадывались. И вот уже последний, 3-й курс. Нам, наконец, разрешили носить долгожданные прически, правда, строго уставные «бокс» или «полубокс», но все же. Вряд ли современные юноши оценят это событие, а для нас это имело значение, мы уже не эти остриженные под «ноль» лопоухие перво- и второкурсники. Мы уже с тремя красными галочками на рукавах суконных фланелевок (второго срока) - а впереди выпуск! Но, к сожалению, роты поредели. Медики основательно почистили наши ряды, и часть воспитанников была отчислена, в основном, по зрению. Жаль их, старательных, способных, стремящихся стать моряками, отчислены были Веня Брамонтов, Женя Петров, Володя Строганов, Казарьян и ряд других. Отчислили и Котельникова из 111 класса, прославившегося тем, что на резкий вопрос преподавателя на экзамене по физике, кто же в конце -концов изобрел первую машину (а в это время шла ожесточенная борьба с низкопоклонством перед Западом), Витя, запутанный учебником и идеологией, выпалил: «Иван Иванович Джеймс Уайт!». К сведению нынешнего поколения в то время первенство в изобретении машины утверждалось за Иваном Ивановичем Ползуновым.
Следует признать, что в этой «кампании» имели место преувеличения и перегибы, но в целом она была и насущно необходимой, и плодотворной. Есть все основания полагать, что, если бы тогда не свершилось, по выражению Капицы, «осознание отечественных творческих сил», едва ли спустя семь лет, в 1954 году, в СССР была бы создана первая в истории атомная электростанция, а в 1957-м страна первой осуществила выход в космическое пространство. Между тем во множестве нынешних сочинений борьба с «низкопоклонством», начатая по инициативе П. Л. Капицы, преподносится как вздорное и вредное дело. -
Отвлекаясь, хочу отметить, что за все время обучения денежного довольствия мы не получали, разве что присылали родители, да и то не всем. И это как-то нас не беспокоило. Я до сих пор удивляюсь, как мог месяцами быть вполне довольным, не имея буквально ни копейки в кармане. А впрочем, зачем? Курить я не курил, это было запрещено, сласти в виде конфет мне были не нужны, кормили, одевали и учили бесплатно. Конечно, родители присылали посылки и содержимым счастливчик обязательно делился с товарищами. А как же: ты весь на виду, а под одеялом втихаря поедать что-либо считалось верхом безнравственности. А вот курящих прибавилось. С ними боролись. Помню, на комсомольском бюро роты «прорабатывали» злостного курильщика Рудольфа Губина, проработали настолько серьезно, что Рудик дал слово не курить и выложил и сложенный соответственно газетный лист на стол. .Ему предложили выйти, и закрыв за обвиняемым дверь на задвижку, бюро во главе с комсоргом с удовольствием закурило, используя изъятое.
Что же, двойная мораль комсомольцам была не чужда. Бывало и такое, готовимся к экзаменам на аттестат зрелости. В классе тишина. Мучает вопрос: какая тема сочинения, какие задачи по математике? Все это в запечатанных конвертах, которые будут вскрыты только в день экзаменов. Впрочем, это для непосвященных и нагон таинственности. За несколько дней до экзамена по математике письменно в кабинет командира роты (а в нем мне и В.Быкову комроты разрешил заниматься вне класса) вошел капитан 2 ранга Малец и предложил нам задачу (шар, вписанный в пирамиду), мы ее сообща решили, и каково было удивление, когда на экзамене была предложена именно эта задача, на оформление которой у меня ушло буквально 20 минут, а остальное время я просто «тянул», чтобы не внушить подозрение экзаменаторов. Короче, содержимое пакетов преподаватели знали, но проговориться боялись. Еще бы! Но вот экзамены позади. 2-е июля 1951 г. Мы принимаем присягу. В спортзале за столами офицеры, мы одетые по форме №2, но по причине сильной жары - без тельняшек, подходим к столам и с большим волнением читаем текст присяги. Всё! Мы - курсанты, перед роспуском строя неожиданная, а для некоторых и долгожданная команда: «Вольно, разойдись, можно курить!». А потом пройдут годы и станут вчерашние подготы командирами дизельных и атомных подводных лодок различных классов, командирами соединений, офицерами штабов соединений, адмиралами, флагманскими специалистами. Юра Ищейкин станет преподавать будущим командующим флотами оперативное искусство, контр-адмирал Коля Соколов возглавит кафедру управления силами в ВМА им. Кузнецова. Крупным медиком станет Юра Каменев. Героями Советского Союза станут Женя Барилович и Сева Бессонов (посмертно). Многочисленными высокими наградами украсят грудь Игорь Монаков, Валя Гонтарев, Коля Соколов. А те, кто до срока ушел по разным причинам с флота, сумели достичь успехов и на гражданке. Солидным ученым стал Юра Солдатенков, в НИИ ВМФ трудились Гера Кликунец, Олег Голубков, Игорь Филатов. В калининградском порту как-то встретил лихого капитана спасательного бункера Кириченко, а на НИС «Семен Дежнев» Вадима Семина. Из нашего самого низкорослого Вадима Дроздовского получился солидный, крепкого сложения офицер. Встретил я его в Лиепае в должности начальника физподготовки части. Стал инженером авиаполка Володя Строганов. Витя Мягкий подался в морскую авиацию и, по слухам, летал неплохо. Но, к сожалению, время жизни быстротечно. Многих уже нет. Вечная им память!
Товарищи подготы! Где вы, что вы? Счастья вам и, главное, здоровья и бодрости. Братья подготы, «еще не вечер»!
Наши любимцы: Монахов Борис Михайлович (СВМПУ 1951) и Лисин Сергей Прокофьевич на Сенатской площади.
А.Н.Селезнев. Становление подготов.
Жарким летом 1948 года прибыло 800 пятнадцатилетних пацанов в город Энгельс для поступления в Саратовское военно-морское подготовительное училище. После каждого экзамена по определенному предмету всех кандидатов выстраивали в две шеренги на плацу перед главным корпусом и дежурный офицер уставшим от ночного дежурства голосом зачитывал фамилии кандидатов, получивших неуд. Названные с побледневшими лицами делали два шага вперед и направлялись к контрольно-пропускному пункту, где им выдавали проездные документы для возвращения на родину. Такова была судьба получивших неудовлетворительную оценку. Случилось, из строя выходили два однофамильца. Офицер называл имя. Один возвращался в строй, другой следовал на проходную. Многих возвращали по состоянию здоровья. Особенно по плоскостопию и по зрению. Браковали и на мандатной комиссии. Поступивших в училище называли воспитанниками, переодевали в морскую форму. Бескозырки на первое время без ленточек. У некоторых бескозырки опускались на глаза. Приучались примерять и носить морскую форму.
Лёгкое озорство: Вася Пустохайлов (стоит на столе), Витя Воеводин (тоже на столе). Валя Селиверстов, Юра Тутынин, Боря Павлов, Вова Колесников, Боря Азаров, Женя Зайченков (ниже некуда: на полу).
Всех поступивших распределили в две роты. Каждую разделили на четыре взвода-класса. В первом взводе высокорослые гиганты, типа Васи Пустохайлова, в четвертом на шкентеле - малорослые типа В.Дроздовского. Через год изменилось. Некоторые выросли и в строю возвышались как башни, других время не тронуло. Однако все оставались в своих взводах на три года учебы. Первое время подготы осторожно присматривались друг к другу. Попривыкли. Парами-тройками сблизились по сходству характеров, настроений. Некоторые дружили - корешили по землячеству. Гена Шинкевич (1) и Боря Тихонов все три года садились первого сентября вместе на последнюю парту. Никто в начале учебного года не занимал их места. Боря Никифоров и Петя Кротов трижды садились вместе. Как родные братья тянулись ребята друг к другу. Нелегко давался отрыв от родительского гнезда. Проявляло себя тяжелое бремя войны, закончившейся три года назад. Сидит подгот в кинозале. Окончился журнал. Подгот встает и на выход. — Ты куда? — Так кино-то закончилось. — Был журнал. Кино только начнется. Подгот садится на свое место. Оказывается, вырос в деревне, ни разу не был в кино.
Юра Каменев (2) - горожанин с пеной у рта доказывал, что пятикилограммовые растут на деревьях подобно яблокам. Жора Ровинец из Ровно упорно спорил с подготом из Сибири, что украинские галушки со сметаной лучше сибирских пельменей с уксусом. Валера Гунько из Грозного получил от родителей посылку с гранатами. Угостил ребят. Некоторые начали кусать не очистив. Валера объяснил, как надо поступать с гранатами. Игорь Кузьменко купил конфеты-леденцы. Во время вечерней прогулки угостил ребят. Кто-то произнес: «Шоколадка». Стало ясно, что сказавший видит такую конфету впервые. Все промолчали. Над этими безрадостными «оплошностями» не принято было насмехаться. Взрослели. Расширялся кругозор. Невольно я вспомнил холодную, снежную зиму 1941 года, когда нас первоклашек, привели в госпиталь к раненым дать концерт. Я попал в палату глазного отделения. У всех повязки на глазах. Некоторые смотрят сквозь щелочки в бинтах, у других полностью глаза забинтованы. Рассказывал стихотворение с дрожью в голосе от волнения: «К тебе, отец Отчизны и народа, Стремится сердце каждого из нас.» Когда я закончил рассказывать, больной с полностью забинтованными глазами тихим голосом попросил подойти к нему. Погладил голову, ощупал руки и прошептал: - «Молодец. Высокий, голосистый. У меня сынок такой. Не знаю, где они теперь с моей жёнушкой в эвакуации». Пошарил руками по тумбочке, взял что-то похожее на плитку столярного клея, какую я видел в столярке у отца, и протянул мне. Я засунул плитку в карман, а дома показал маме.
Учащиеся школы № 6 г.Калинина пишут письма домой под диктовку раненых бойцов, находящихся на излечении в госпитале. -
- «Это шоколадка», - сказала она. Так я познакомился с шоколадом. Были среди подготов обидчивые. Сережа Беляков, если кто-то говорил обидное в его адрес, набычившись, подходил мелкими шажками, словно подкрадываясь, к обидчику и, сжав кулачки, спрашивал: -»Ну что, бум? Если бум, то давай». Никто в драку с ним не вступал. Сережа с победным видом уходил. По субботам в училище устраивались танцы. Умением танцевать и элегантно ухаживать за школьницами подшефной энгельсской школы выделялись танцоры: Васильев Гонтарев, Солдатенков (3) по кличке «отличник». - «Проводите девушек до проходной и вернитесь в зал». - Объявлял иногда по окончании танцев заместитель начальника училища капитан первого ранга Рожков, наблюдавший за ходом танцев с балкона. Вернувшимся он пофамильно устраивал разнос: «Вы почему, пригласив девушку, впереди неё устремлялись на танцевальный круг? Даму необходимо пропустить вперёд». Мы учились. Кино показывали часто. В кинозале над занавесом во всю ширину сцены висело огромное полотнище: «Уходящий под воду эсминец». Над водной гладью остается только корма. Встав на одно колено, командир корабля капитан второго ранга целует кормовой флаг. Погибает, но не покидает свой дом-корабль. Бросалось в глаза, как с недетской серьёзностью всматривались в лицо погибающего командира эсминца воспитанники Сева Бессонов (4), Саша Орлов (5), Гена Шинкевич и другие. Для подготов полотнище служило одним из звеньев воспитания будущих покорителей морей и океанов. По воскресеньям в дни увольнения многие не шли в город, оставались в училище: некуда, да и не к кому было идти. Саша Харламов (6) научился разбивать треугольник шаров так, что в лузу влетало сразу три шара: два в угловые, третий в боковую. Большой популярностью пользовались шахматы. Особенно отличались два брата близнеца, как две капли похожие друг на друга: Олег (7) и Игорь Филатовы. Женя Котухов сетовал, что не знает, с которым из братьев начинает играть, настолько они похожи друг на друга. Только по первому ходу можно было определить, с которым из них играешь: Игорь всегда первый ход делал конем, а Олег пешкой Е2-Е4.
Ковалевский, Козлов в увольнении, г. Энгельс (фото Литошенко).
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Мой однокашник по училищу Саня Рабочий служил в родной 19-й ДиПЛ. Когда он был в должности командира дивизиона движения БЧ-5, пришел служить к нему на лодку тоже выпускник Севастопольского ВВМИУ Геннадий Гиря. Стояли они как-то в Росте на ремонте. Мурманск рядом. Свобода, рестораны, магазины, кинотеатры, одним словом – цивилизация. Вдобавок еще троллейбусы ходят и деревья высокие растут. Возвращаются они вдвоем поздно вечером из ресторана на подводную лодку. Верхний вахтенный, увидев их, докладывает в центральный пост дежурному по РПК СН: «Прибыл пьяный Рабочий с Гирей!».
Гена Гиря
Дежурный по ПЛ (стоял молодой прикомандированный лейтенант, не знавший еще Сашу Рабочего и Гену Гирю) приказывает верхнему вахтенному: «Дай рабочему пи*дюлей и прогони нах*й, а гирю забери, по утрам будет чем силовой зарядкой заниматься!».
Затем полковник Кузьменко зачитал приказ о распределении всего нашего курса по учебным группам и в завершение, пожалуй, самое важное - объявил изучение основного иностранного языка для каждого слушателя пофамильно. Реакция на это объявление, прямо скажу, не у всех была однозначная: у одних глаза горели, и с лиц не сходила радостная улыбка, другие были суровы, сдержаны и сосредоточены, а у третьих – явная растерянность, неуверенность, удивление. Не трудно догадаться, кто и как из слушателей реагировал на распределение изучать, например, следующие иностранные языки: английский, французский, испанский, немецкий, норвежский, итальянский, греческий, турецкий, арабский, индонезийский, японский, китайский.
Вы правильно поняли, для меня, наверное, это был первый в жизни такой психологический стресс: я в это мгновение испытал глубокое разочарование, откровенное уныние, глубокую печаль и тревожную грусть. Жребий судьбы изучать китайский язык выпал, кроме меня, ещё на двух слушателей: Льва Михайловича Г. и Антона Николаевича В. – офицеров армейской закалки, серьёзных, смекалистых, целеустремлённых, порядочных, по характеру уравновешенных, без амбиций, хотя оба были старше меня по возрасту и по званию. В момент объявления этого приказа я никого из них не знал и не видел, какая у них реакция. По первым же дням нашего общения я понял, что это весьма надёжные, твёрдые, уверенные люди, без всяких панических и сомнительных настроений. Наши отношения сразу же сложились как деловые и ровные, без какой-либо фамильярности, развязности, навязчивости, претенциозности и конфликтности. Близких дружеских отношений, надо сказать, у нас не сформировалось, семьями мы не встречались ни в праздники, ни в повседневности, но заочно знали в целом общие сведения о семьях друг друга, спокойно и взвешенно обсуждали многие как учебные, так и житейские вопросы. Постепенно непредсказуемая тяжесть такого неожиданного известия проходила. Не впадая в панику и не предпринимая никаких мер об отказе от обучения, я решил идти дальше избранным путём. Более того, я даже позднее подумал, что мне, возможно, повезло. Так мой родственник, брат моей мамы Виталий Александрович Соколов (дядя Витя) знал в совершенстве полтора десятка европейских языков да ещё древнегреческий и латинский, но не имел никакого представления о восточных языках. Стало быть, как я тогда размышлял, изучение китайского языка, одного из сложных и древних языков мира, возможно, в какой-то мере приблизит меня к моему по-научному умному, высокообразованному и эрудированному родственнику. Вот какие честолюбивые мысли тогда приходили мне в голову. Значит, надо постигать эту чудовищную клинопись, которой около полутора миллиардов человек, что составляет почти одну четвёртую часть всего земного человечества, сами-то владеют не ахти как. По правде сказать, это «мёртвый язык», никогда не будет популярен, и не будет использоваться для межнационального общения. Успокоив себя такими мало убедительными, абстрактными и расплывчатыми мыслями, я стал настраивать себя на то, чтобы углубиться на три года в постижение иероглифики, словообразования, грамматики и, что самое непривычное для русского слуха, разговорной речи, которую, кроме как ругательной тарабарщиной, иначе не назовёшь.
На нашем курсе было несколько учебных групп, которые были сформированы по географическому расположению страны изучения. Самая многочисленная, пожалуй, по составу из всего курса наша группа относилась к изучению стран, условно говоря, Южного, Юго-Восточного и Восточного регионов Азии. Для каждого слушателя в общем смысле была определена страна предназначения, что в большинстве своём являлось главным для изучения того или иного языка. Ясное дело, слушатели, изучающие китайский язык, ориентировались на «свою» страну предназначения Китай, а для тех, кто постигал, например, премудрости японского языка, страной предназначения являлась Япония. Но в реальной жизни после окончания учёбы выпускники выполняли обязанности не только «в своих», но и в других регионах, исходя из сложившихся на каждый данный момент условий. К этой теме, возможно, мне придётся ещё возвратиться чуть позже. Сейчас, однако, продолжу рассказ о полковнике Кузьменко, который был доступен в общении для каждого слушателя, не оставлял без внимания любое событие на курсе, всё знал обо всех, советовал, инструктировал, беседовал, что называется, был в гуще масс. Возможно, у него, как и у каждого человека были свои недостатки, свои пристрастия, свои любимчики среди слушателей, но это, по большому счёту, не отражалось на общей атмосфере жизни и деятельности курса в течение всех трёх лет нашей учёбы. Помню, буквально в первые дни учёбы начальник курса вызвал меня к себе в кабинет на беседу. Разговор зашёл о том, о сём, что нравится, какие впечатления. Понятное дело, хотел, как показалось, знать моё мнение по поводу китайского языка, но напрямую об этом не стал спрашивать. Я тоже промолчал и не поднимал этот вопрос. В завершении беседы он вдруг спросил о том, не буду ли я возражать, если меня выдвинут для избрания партгрупоргом. Я не стал отказываться. На первом организационном партийном собрании группы меня избрали секретарём. В нашей группе оказалось шестнадцать бравых, весёлых и серьёзных, энергичных и образованных, деятельных и эрудированных, имеющих десятилетний опыт военной службы офицеров, каждый из которых в течение долгих последующих лет прошёл свой служебный путь, и у каждого было по-своему: и успехи, и трудности, и преодоления, и разочарования. Мы гордимся, что два наших сослуживца стали генералами. Мне думается, что не будет предосудительно назвать всю нашу группу по именам: Александр, Алексей, три Анатолия, Антон, два Владимира, Евгений, два Николая, Лев, Станислав, Юрий и Эдуард. Считаю, что нам посчастливилось почти всем составом группы встретиться в 1999 году (подумать только!) через тридцать лет после выпуска. Договорились, что будем теперь встречаться ежегодно на На встречу в ноябре 2001 года собралось половина выпускников нашей группы. А в 2007 году пришло лишь только шесть человек. И, тем не менее, считаю, что наша группа оказалась наиболее сплочённой и поддерживающей по мере сил и возможностей дружеские отношения до сегодняшних дней.
А тогда мы присматривались и привыкали друг к другу, знакомились, сдружались, создавали свой маленький коллектив, сохранив в своей основе приятельские взаимоотношения на последующие долголетия. В течение первого года обучения, как я помню, руководил и направлял партийную работу сам начальник курса полковник Кузьменко. Мне как партгрупоргу приходилось в первую очередь советоваться и получать указания о тематике очередных собраний от Григория Андреевича. В последующем, на втором и третьем курсах, в нашей группе группарторгами избирались Валентин Алексеевич и Алексей Павлович, а Владимир Иванович был бессменным секретарём партийного бюро всего курса. По штатному расписанию в помощь начальнику курса полагался замполит. За три года на этой должности промелькнуло, кажется, два или три случайных человека, которые даже фамилиями своими не запомнились. Какая помощь от таких помощников? Мне не известны конкретные сведения о предыдущей службе полковника Г.А.Кузьменко, кроме того, что он был участником Великой Отечественной войны, затем служил в частях разведки, находился в зарубежных командировках. В течение нескольких лет после окончания учёбы, приезжая в отпуск в Москву, я имел возможность не только поговорить с Григорием Андреевичем по телефону, но и лично встречаться, когда у него выдавалась такая возможность. Он интересовался моими служебными делами на Тихоокеанском флоте, куда я получил назначение. Но я не мог его порадовать своими успехами: реальная работа отсутствовала, ближайшей перспективы не было и, к сожалению, те знания, которые были приобретены во время учёбы, оставались не востребованными. Об этих гримасах жизни я расскажу в следующей главе своих воспоминаний. Последний раз я видел Кузьменко, когда он, возглавлял какой-то огромный К тому времени он уволился в запас и работал в Торгово-промышленной палате.
Начальником нашего факультета являлся очень опытный ещё с довоенным стажем разведчик генерал-майор Он был выше среднего роста, мощного телосложения, с короткой стрижкой «ёжиком» седых волос на крупной голове. От всей его такой монолитной фигуры непроизвольно исходило чувство правильности, твёрдости, уверенности, надёжности. По просьбе слушателей Виталий Александрович выступал перед нами и делился своими воспоминаниями о службе в разведке. Являясь участником Великой Отечественной войны, генерал Никольский занимался организацией агентурной разведки, заброской разведчиков и агентов в немецкий тыл, и выполнял разведывательные задания на уровне армейских и фронтовых операций, а также принимал участие в решении разведывательных задач Главного управления Генерального штаба РККА. После войны направлялся в зарубежные командировки. В одной из Скандинавских стран завербовал и в течение ряда лет имел на своём руководстве очень важного и ценного агента. Об этом факте в открытой печати было опубликовано несколько интереснейших сообщений. Наш курс генерал Никольский посещал не слишком часто, но всегда находил возможность пообщаться со слушателями в индивидуальном плане и выступить перед всеми с каким-либо важным сообщением, нацеливая нас на твёрдое усвоение изучаемого материала. Помню, как однажды, ориентируя нас на самостоятельную дальнейшую работу, начальник факультета высказал мысль, что мы должны готовить себя к разным назначениям. Например, кому-то предложат сразу служить в центральном аппарате Главного управления, другие будут работать в качестве сотрудников советских учреждений за рубежом, ктото вновь наденет военную форму, и будет служить в атташате, возможно, кого-то подберут для нелегальной работы, а некоторые могут оказаться в оперативной разведке. Все эти варианты дальнейшей перспективы службы мне, в основе, были понятны. Единственно, что меня не удовлетворяло – это вновь оказаться в оперативной разведке, специалистов для которой готовил другой (Третий) факультет, где обучение велось два года. Однако, так случилось в реальности, что сразу после выпуска я как раз и был назначен в оперативную агентурную разведку. Вот такая планида.
Генерал Никольский в 1968 году, когда мы уже учились на третьем курсе, ушёл в отставку, стал работать в Военном издательстве. Новым начальником факультета был назначен какой-то пехотный генерал, случайно попавший на эту должность и абсолютно ничем не запомнившийся. После увольнения с военной службы в 1986 году у меня с Виталием Александровичем Никольским произошла неожиданная встреча в помещении Воениздата, куда я приходил в поисках для себя работы. Узнав, что я уже нахожусь на пенсии, генерал был очень раздосадован, что так небрежно разбрасываются подготовленными специалистами. Хотя я напрямую не задавал ему вопрос о возможности трудоустройства, он сам упредил разговор на эту тему, сказав, что здесь у них в данный момент идёт повальное сокращение и он ничем не может помочь. Мне, однако, запомнилось его очень резкое высказывание по поводу появившегося тогда в печати гнусного пасквиля на нашу разведку, написанного предателем Резуном под названием «Аквариум». Виталий Александрович твёрдо заявил, что он в ответ на это очернительство и враньё напишет свою книгу, которую назовёт Так и было. Вскоре В.А.Никольский опубликовал своё произведение, где убедительно разоблачил мерзкого и гадкого предателя.
В процессе учёбы руководство Академии, как мне помнится, не беспокоило лишний раз своими приездами. При доведении до нас каких-то общих организационных указаний и распоряжений нам были известны фамилии многих начальников, но, скажем, публичного общения с ними не практиковалось. Возможно, кто-то из слушателей в индивидуальном плане добивался аудиенции с кем-либо из руководящего состава, но это были частные случаи, и о них широко не было известно. В годы моей учёбы начальниками Академии являлись опытнейшие военные разведчики, участники Великой Отечественной войны: до 1967 года генерал-лейтенант танковых войск Василий Ефимович Хлопов, а затем адмирал Леонид Константинович Бекренёв, биографии и жизненный путь каждого из них достоин отдельного и всестороннего освещения в нашей военной литературе.
Адмирал Леонид Константинович Бекренёв.
Мне особенно было лестно знать, что два последних года я учился под командованием Л.К.Бекренёва (1907 – 1997) – военно-морского офицера, прошедшего славный путь боевого командира и ответственного должностного лица, а именно: участника спасения экипажа ледокола «Челюскин», участника военных действий в гражданской войне на стороне республиканцев в Испании, командира эскадренных миноносцев «Железняков» и «Бойкий» на Черноморском флоте, начальника Разведки в годы войны Балтийского и Северного флотов, руководителя ряда высших должностей в Главном штабе ВМС и ГРУ ГШ ВС, а также Военно-морского атташе при посольстве СССР в США. Кстати говоря, четыре сына Арнольд, Евгений, Леонид, Виталий и внук Сергей адмирала Бекренёва окончили Нахимовское Военно-Морское училище.
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Удивительная судьба у Николая Павловича Державина. И он - творец ее!
Этапы биографии.
На 66-й годовщине Нахимовского училища: "... я не первый нахимовец. Первым нахимовцем можно и нужно назвать Радия Зубкова, который во время Великой Отечественной войны был рулевым на эсминце, а потом он с золотой медалью окончил Ленинградское нахимовское военно-морское училище и его имя стоит первым, а потом он с золотой медалью окончил ВВМКУ им. М.В.Фрунзе и был флагманским штурманом Военно-морского флота Советского Союза. Вот это можно сказать - первый нахимовец. Я - нахимовец первого военного набора и первого выпуска, окончил тоже училище им. Фрунзе, служил на эсминце "Пламенный" командиром БЧ-3 и с этой должности по воле "великого преобразователя флота" Хрущева демобилизовался и 34 года, в общей сложности, отплавал на судах морфлота.
1-е сентября 2010 года. Державин Константин Павлович, начальник училища Андреев Николай Николаевич, нахимовец Карпов Дмитрий
В кабинете военно-морской подготовки. У истоков создания Нахимовского собрания. Лето 2010 года.
У истоков создания Нахимовского собрания. Продолжение. Осень 2010 года.
Только музеем или музеем - учебно-воспитательной базой будущих моряков и патриотов? Разъяснения 5-ому каналу ТВ.
Товарищи нахимовцы, дорогие питоны, читатели блога "Вскормленные с копья", моряки флота Российского! От имени первого военного набора и первого выпуска, от имени нашей первой роты, желаю вам побед и свершений!
Наши искренние поздравления и сердечные пожелания! Здоровья, счастья, благополучия!
