17 ноября 2008 года скоропостижно скончался Гречишкин Владимир Александрович, консультант Департамента по вопросам СНГ аппарата Совета Безопасности Российской Федерации, государственный советник Российской Федерации III класса, капитан I ранга в отставке, подводник.
В.А.Гречишкин родился 12 сентября 1947 года в г. Полярный, Мурманской области. Потомственный военный моряк, выпускник Ленинградского Нахимовского военно-морского училища. После окончания Высшего военно-морского училища имени М.В.Фрунзе в 1971 году проходил службу на Северном Флоте в должности командира группы подводной лодки, офицера штаба Северного флота. По окончании Военно-дипломатической академии в 1977 году продолжил службу в Главном управлении Генерального штаба Вооруженных Сил СССР и Российской Федерации. Занимал руководящие должности в центральном аппарате. Находился в длительных служебных загранкомандировках: в Ираке (дважды), Египте, Ливии, Тунисе, Киргизии (дважды). Самоотверженно и результативно работал в обстановке кризисных ситуаций, вооруженных конфликтов, в сложных климатических условиях. Награжден орденом «За военные заслуги», медалью «За заслуги перед Отечеством» II степени, другими государственными и правительственными наградами СССР и Российской Федерации. В аппарате Совета Безопасности Российской Федерации В.А.Гречишкин работал с 20 марта 2006 г., продолжая вносить весомый вклад в укрепление национальной безопасности нашей страны. Профессионал высокого класса, он сочетал в себе качества преданного своему делу компетентного специалиста-международника и вдумчивого, нестандартно мыслящего аналитика. Широта души и благородство, отзывчивость и личная скромность снискали Владимиру Александровичу Гречишкину заслуженный авторитет среди друзей и коллег, глубокое уважение всех, с кем ему приходилось трудиться на своем жизненном пути. Администрация Президента Российской Федерации, Аппарат Совета Безопасности Российской Федерации, Совет ветеранов Главного управления Генерального штаба, Министерство иностранных дел Российской Федерации, Международная ассоциация суворовских, нахимовских и кадетских объединений, однокашники - нахимовцы выражают глубокое соболезнование родным и близким покойного. Светлая память о Владимире Александровиче Гречишкине навсегда сохранится в наших сердцах.
1959 - 1966 годы.
Группа нахимовцев, приветствовавших 22-й съезд КПСС. 1961 год. Участники парадного расчета. (В первом ряду второй справа)
В музее Советской Армии. 1965 год. (В центре рядом с майором Желтиковым В.А.)
(Справа от начальника училища контр-адмирала Бакарджиева В.Г.)
(Крайний справа)
В музее Революции.
На субботнике. (В последнем ряду в центре)
Одноклассники. 1-й взвод 1-й роты. (В центре крайний справа)
Накануне выпуска. (Второй слева)
В кругу однокашников по Высшему военно-морскому училищу имени М.В.Фрунзе.
"Зал кинотеатра "Искра" встретил гостя восторженно, стоя, каскадом рукоплесканий, несметным числом букетов, возгласами: "Джим! Джи-и-и-им! Привет, Джим!" А гость, громко поздоровавшись, улыбаясь, сказал со сцены: "Я давно уже вырос, даже начал стареть... Но я тот самый негритенок из киноленты "Цирк", где меня обнимала Мэрион Диксон - Любовь Петровна Орлова. Она пела мне колыбельную"..."
... Судьба Джемса Паттерсона всю жизнь несла отсвет участия в съемках "Цирка"... Стоило выйти Джиму гулять на улицу, как сразу же собиралась толпа...
... все же самой трудной оказалась сцена "Колыбельная". Режиссер Г.В. Александров настаивал на том, чтобы песню актриса пела ребенку, спящему у нее на руках. Сделать так было достаточно сложно. Никто не мог представить, что в шумном павильоне киностудии, в непривычной обстановке, малыш уснет. И тем не менее после многих часов репетиций, долгих ожиданий сцену со спящим Джимом отсняли.
Любовь Петровна об этих сложностях рассказала своему "киносыну" через много лет, когда он воспитывался в нахимовском училище. Джим немедленно взял карандаш и сочинил стихотворение. Его автор и повторил в "Искре": "Был я мал во время киносъемки,/ Было лишь чуть больше года мне,/ И засвечено немало пленок,/ Что поделать, по моей вине./ Сроки кинобудней протекали,/ Каждый непосильней во сто крат./ Знаю, ваши руки затекали,/ Но тяжелый эпизод отснят..."
Рассказывал Джемс Паттерсон интересно, живо отвечал на вопросы, дарил автографы. Директор кинотеатра Александра Максимовна Нигматуллина вручила ему сувенир - куб органического стекла с ферровольфрамом внутри. А вечером следующего дня его встречали во Дворце культуры комбината учащиеся подшефных школ (№ 50 и 135), профтехучилища № 23, энерготехникума, воспитанники киноклуба "Буратино", работницы медсанчасти и детских дошкольных учреждений. Гость прочитал им свои стихи на морскую тематику, рассказал о себе, поделился планами на будущее. На вопрос, почему он не стал киноактером, ответил: "Меня всегда влекло море и романтическая поэзия парусов..."
Разные этапы жизненного пути Джеймса, разные грани его личности и творчества.
"Я была совсем недолго знакома с Джимом Паттерсоном. Сейчас вспомнила о нём, набрала данные в поисковике и с огорчением узнала, что этот чудесный человек живёт где-то далеко и ему нельзя позвонить и напомнить о нашем коротком знакомстве. Так случилось, что нам пришлось в течение некоторого времени почти каждый вечер подолгу говорить по телефону, но мы, к сожалению, так ни разу и не увиделись. Это были советские времена. Прежде всего, он звонил лишь после того, как заканчивалась какая-нибудь интересная, с его точки зрения, телепередача - боялся помешать. Дальше разговор протекал следующим образом: мы начинали говорить о деле, тут включалась какая-либо ассоциация, и Джим начинал что-то рассказывать до такой степени остроумно, что я в буквальном смысле этого слова плакала. Это был поток блестящих, талантливых и ярких историй, образов и характеристик. Наверное, никогда в жизни я не смеялась так много. Еще я слышала от своей мамы, как он помогал тем, кто в этом нуждался - особенно пожилым людям - даже шёл ради этого на всякие хитроумные и смешные шаги, получал за это нахлобучки, и затем всё начиналось вновь. И всегда весело и внешне легко. Еще для него было просто немыслимо сидеть в присутствии женщин - он тут же вскакивал."
Он автор многих поэтических и публицистических книг, выходивших как в центральных издательствах, так и за рубежом. Как писатель, Паттерсон объехал едва ли не всю нашу страну. Довелось ему побывать и во многих странах Африки, не раз он посещал Америку, где живут его родственники.
Встреча Главкома ВМФ с писателями-маринистами. - Морской сборник № 4, 1991 г.
... Большое место на встрече занял разговор о подготовке к 300-летнему юбилею российского регулярного военного флота, который, как отмечали многие выступавшие, должен стать всенародным праздником. И все же главной темой разговора оставалась литература. О взаимоотношениях писателя с флотом говорили, в частности, Ю. Виноградов, В. Гузанов, С. Зонин, Д. Паттерсон, В. Марченко, В. Тюрин. Как один из конкретных и важных шагов к возрождению лучших традиций маринистики следует рассматривать недавно созданную Всесоюзную ассоциацию писателей-баталистов и маринистов, президентом которой стал Ю. Виноградов.
Верюжский Николай Александрович (автор воспоминаний «В МОРЯХ МОИ ДОРОГИ...», выпускник Рижского Нахимовского Военно-Морского училища 1953 годы):
"... Уже на исходе 1980-х годов я как-то случайно оказался в московском Музее народов Азии и Африки, располагавшемся тогда вблизи Курского вокзала, где у меня произошла случайная встреча с Джимом. Оказалось, что в тот период его частенько приглашали для проведения тематических бесед и лекций. Наступали трудные времена государственного переустройства, сопровождавшиеся крайней политизацией общества и в миг опустевшими прилавками в магазинах. Люди, которые не оказались рядом с кормушкой, пытались добывать необходимые средства для существования: кто подлогом, воровством, грабежом и убийством, а кто частным извозом, мелкой торговлей или чтением лекций. Если бы не объявление о том, что с какой-то очередной лекцией будет выступать писатель, историк и искусствовед Джим Паттерсон, то я, наверное, сходу и не узнал бы в очень высоком, худощавом, с копной седых курчавых волос, слегка смуглом и с весьма незначительными чертами лица, присущими для негроидной группы людей, бывшего рижского «питона». После лекции, улучив подходящий момент, я подошёл к Джиму и представился, напомнив о совместной учёбе в училище, но его взгляд сквозь толстые очки был спокоен и даже равнодушен. Видимо, ему до противности надоели подобные напоминания о прошлой жизни. Разговора не получилось. Обменявшись незначительными фразами, свидетельствующими об отсутствии заинтересованности со стороны Джима в продолжении каких-либо личных контактов, мы расстались. Вскоре я узнал от администрации этого музея, куда приходил ещё несколько раз, что Джим Паттерсон покинул СССР и уехал в США на историческую родину своих родственников.
Он выглядел далеко не бодрым, радостным оптимистом, как это прочитывается опять же у какой-то корреспондентки...
Как можно судить по последним сведениям, ставшим мне известными из средств массовой информации, злая мачеха USA без радости и воодушевления приняла незваного и ненужного ей отпрыска бывших рабов. Ни человеческого уважения, ни общественного внимания, ни работы, ни, тем более, ожидаемого богатства на склоне своих лет Джим Паттерсон на чужбине не приобрёл. Возможно, он, бывший нахимовец и офицер-подводник советского Военно-морского флота, тогда вспоминал свои излишне пафосные но, надо полагать, откровенные более 50-летней давности слова, написанные в своих сочинениях: «Я учусь, овладеваю любимой профессией... Я родился и вырос в Советской стране, где все люди заняты мирным трудом... Вот почему я горжусь своим Отечеством, где каждый человек, где бы он ни был, думает над тем, как укрепить свою Родину... Я негр. Там, за океаном, мои сверстники уступают на улице дорогу белым людям...». Теперь ему самому, оказавшемуся в разрекламированном обществе «всеобщего благополучия» и «безграничной демократии», пришлось столкнуться с суровой правдой и в реальной жизни уступить дорогу тем, кто всегда был, оставался и, пожалуй, надолго останется реальным противником нашей страны. Джим Паттерсон закончил свой жизненный путь в той хвастающейся своим благополучием стране, как простой, бедствующий, несчастный негр, без почестей и общественного внимания. Однако мы, нахимовцы Рижского Нахимовского училища, курсанты Первого Балтийского ВВМУ ПП, офицеры-подводники, все те, которые знали его лично или слышали о нём, будем помнить этого славного, скромного парня, так и не нашедшего своего жизненного счастья на нашей грешной Земле."
В последние годы Джиму Паттерсону и его матери Вере Ипполитовне жилось особенно трудно. Напечатать сборник стихов, заработать на жизнь стало практически невозможно. Ни пенсии матери, ни пенсии сына явно не хватало. Долгое время они жили на средства, которые имели от сдачи внаем квартиры. В конце концов они пришли к выводу, что в России им не прожить. Мать с сыном решили уехать в Америку. Родственники прислали им вызов. Джим распродал всю мебель, раздарил друзьям и знакомым все свои вещи и купил в авиаагентстве билеты за океан. Сейчас они живут в Вашингтоне. Рассказывают, что Джим с выставкой картин своей матери ездит по стране, зарабатывает деньги. Пробовал он сниматься и в кино, но из этого ничего не вышло. И по-прежнему он пишет, пытается издать на английском языке сборник стихов. Одним словом, всеми возможными способами старается заработать на жизнь. Как выяснилось, жить в Америке ничуть не легче, чем в России…
По уверению его родных, близких и друзей, которым он изредка пишет и звонит, Джим покинул Россию не навсегда. Он верит, что ему еще доведется вернуться на родину. Если только, конечно, хватит сил и здоровья…
Пожалуй, наиболее информированный о жизни нашего героя после демобилизации автор.
... Интернет дважды выдал трагическую весть. В первом сообщении говорится, что Джеймс Ллойдович Паттерсон умер в 2006 году, а во второй – что он погиб в 2007. Ни в то, ни в другое мне не хочется верить, и я часто перебираю его письма ко мне, которых скопилось за годы нашей дружбы объёмная папка. А было всё так...
Приложение.
Паттерсон Д.Л. В какой одежде ходили прежде. Альбом для раскрашивания. Для детей. М., Малыш, 1965. 24 с. Паттерсон, Д.Л. Ночные стрекозы: [Стихи] / Джим Паттерсон. - М. : РБП, 1993. - 6 с. Паттерсон, Д.Л. Залив Доброго Начала: Стихи / [Худож. Н.Е. Григорьева]. - М. : Воениздат, 1984. - 125 с. Паттерсон, Д.Л. Красная лилия: Стихотворения и поэмы / Джемс Паттерсон. - М. : Современник, 1984. - 79 с.+ 17 см. - (Новинки "Современника"). Циклы: Разные измерения; Пальцы зари; Поэмы: Африканский Данко; Скорпионы расизма: Фрагментар. поэма. Паттерсон, Д.Л. Зимние ласточки: Стихи / Джемс Паттерсон; [Худож. И. Гусева]. - М. : Сов. писатель, 1980. - 127 с. Циклы: Секундные стрелки; Берег Италии; Взаимосвязи. Паттерсон, Д.Л. Дыхание лиственницы. - Л.: Лениздат, 1985. - 191 с., Паттерсон, Д.Л. Взаимодействие. Стихи. М.: Современник, 1978. 95 с. Паттерсон, Д.Л. Россия. Африка. Стихи и поэма. М.: Молодая гвардия, 1963. 72 с. Паттерсон, Д.Л. Хроника левой руки. Докум. повесть. М.: Молодая гвардия, 1964. 126 с. Паттерсон Д.Л. Рождение ливня: Стихи и поэма / [Ил.: Л. Саксонов]. - М.: Сов. писатель, 1973. - 80 с.
«НАША ВОЛЯ ТВЕРЖЕ, ЧЕМ ГРАНИТ». Джим Паттерсон «Советская молодежь» 25 марта 1951 г.
Наше государство отстаивает дело мира. Наше дело - правое дело. Вот почему я горжусь своим Отечеством, где каждый человек, где бы он не был, думает над тем, как укрепить свою Родину, сделать жизнь советских людей еще краше, еще лучше прежнего. О советской молодежи говорят: самая счастливая. Да, мы самые счастливые на земном шаре! Для нас открыты все пути-дороги. Университеты, академии, институты, школы - все к услугам молодежи. «Только учитесь, говорит нам Родина, ваш труд, знания, как воздух нужны стране». И мы учимся, трудимся, овладеваем любимыми профессиями. Как непохожа наша жизнь на жизнь молодежи капиталистических стран! Я - негр. Там, за океаном, мои сверстники уступают на улице дорогу белым людям. Они не смеют переступить порог учебных заведений, библиотек, театров. За каждую попытку поднять голос протеста, пусть самую небольшую, - их ждет суд Линча. Но упорства молодежи не сломить! На борьбу поднялся угнетенный негритянский народ. Недавно семь юношей негров были казнены на электрическом стуле только за то, что осмелились выступить за освобождение своего народа от жестокой эксплуатации. Всяческими притеснениями правительство Соединенных Штатов Америки старается заглушить гневный голос негритянского певца Поля Робсона, непримиримого борца за мир, против войны. События в Корее показывают истинные цели американских агрессоров, поджигателей новой мировой войны. Их наемные войска стирают с лица земли города и села, промышленные предприятия и культурные учреждения Кореи только за то, что ее народ хочет быть свободным. Американские изверги тысячами уничтожают беззащитных корейских жителей, не щадя женщин и детей. В городах и селах Кореи рвутся бомбы замедленного действия, пылают дома. Американские захватчики стали применять удушливые газы, пытаясь этим покорить народ. Но ни газы, ни атомные бомбы не спасут американских захватчиков в Корее. Их планы обречены на гибель. Трудящиеся всех стран все больше и больше убеждаются в том, что капитализм - это нищета, голод, война. Одна за другой вспыхивают забастовки трудящихся Англии, Франции, Италии. Рабочие этих стран открыто выступают против подготовки новой войны. Их взоры обращены к Советскому Союзу - оплоту всех миролюбивых сил человечества. За мир борется молодежь всех стран. Прогрессивная молодежь не хочет новой войны, ибо война служит средством массового уничтожения трудящихся. Молодежь капиталистических стран не хочет быть пушечным мясом в мировой войне. Сегодня, в этот особенный день, мне хочется сказать несколько слов о себе. Я учусь, овладеваю любимой профессией. Я родился и вырос в Советской стране, где все люди заняты мирным трудом. Когда я вижу фотографии, где изображены юноши Индонезии, истощенные, роющиеся в помойных отбросах, вижу на снимках японских детей - бледных семилетних старичков, работающих в мастерских у богатых хозяев, сердце мое сжимается от боли. Только революционная борьба принесет им другую жизнь - светлую, радостную, полную счастья. Мы горячо, пламенно любим свою Родину - оплот мира всего человечества. Мы горды тем, что вместе со всем советским народом нам выпало счастье строить коммунизм.
Стихи Джемса Паттерсона.
В походе
В суровом неистовстве Черное море Швыряет крутые валы. Они налетают, но крушит их вскоре Оскаленный выступ скалы. То ласково плещется сонное море И песню чуть шепчет прибой, Волшебно сияют вечерние зори, Ширь волн озаряя собой. Ты здесь забываешь про всякое горе И гордый Отчизной родной, Ты счастлив, что в море в далеком дозоре Дежуришь на вахте ночной. А море кипит, и бегут волны споря В дали необъятно большой, И чувствуешь вновь, что простор Черноморья Ты всей своей любишь душой. 13 сентября 1980г.
Встреча по случаю 25-летия выпуска
Морской не утратив осанки, Сегодня мы встретились тут. Пускай корабельные склянки В момент юбилейный пробьют. То веселы мы, то суровы, Матросские песни поем И так же как прежде швартовы В грядущее мы подаем. Подросткам, из штаников выросшим, Нам флот, как отец, помогал. И кто-то из нас был нахимовцем, А ныне уже адмирал! Знакома нам детская тактика И прозвищ шутливых укол. Но видно, от прозвища Африка Я все ж недалеко ушел. Мы эти бокалы поднимем, Смеясь и немного грустя, И снова друг друга обнимем Еще четверть века спустя. Мы здесь, как на палубе, вместе, Но юность попробуй верни, И все же, друзья, нас как прежде Манят ходовые огни.
УЧИТЕЛЬ ИЗ НАХИМОВСКОГО
В класс всегда входил почти неслышно, каждый раз застенчивее прежнего, как актер, случайно заменивший в необычной жизни заболевшего.
Мы не видели осанки дерзкой им приобретенной под огнем, и неновый китель офицерский так смешно топорщился на нем
Мой учитель! Мы в одном строю. Ты прости мне ранних лет незрелость, но она, как в зеркало гляделась в боевую молодость твою.
ПОЖЕЛАНИЕ МОРСКОМУ ДРУГУ
Пусть будет всё - и шторм, и зыбь, и штиль. Не подведут тебя уменье и отвага. Желаю я тебе неукротимых миль, намотанных на зоркую вертушку лага. И чтобы в море ты не повстречал тревожного "Летучего голландца", и был надёжен жизненный причал, когда придёт пора к нему пришвартоваться.
Музыка
Она легко парит или роняет скорбь и горечь. Приоткрывая кладезь тайн, Кусает губы Шостакович, мучительно творит Бернстайн. К роялю — молчаливой глыбе, способный высечь из нее огонь, взволнованно шагнул Ван Клиберн, худой и длинноногий, как Линкольн... Я этой музыкой застигнут, взметающей за валом вал, точь-в-точь, как на своем «Kон-Тики» Тур Хейердал. Я, как баркас смолёный, тупоносый, плыву в людской толпе разноголосой. И, словно музыка, я всемогущ. Рокочут молодые струны-ванты. Я слышу перекаты доминанты, А уличный фонарь — скрипичный ключ. Предельно восприимчива акустика, приобретают новый смысл слова, и, словно неозвученная музыка, струится над Москвою синева.
Боровск
Молодой Циолковский преподавал В Боровском уездном училище.
Вот церквушка деревянная, Скоро вся быльём зарастёт, Но разносит молва туманная Слух про тайный подземный ход. У старушки, местной жительницы, Все подробности расспрошу, По теории относительности Экскурс в прошлое совершу. На глухой городской окраине Где-то вынырну в прошлом веке я, Постучусь случайным странником В дом учителя геометрии… Вызывая восторг и ярость, Мы, коньки надев, налегке, Зонт используя, словно парус, Поплывём по зимней реке… Будет самое гениальное Ещё скрыто в начале пути, А улыбка Юры Гагарина Чуть забрезжит там, впереди… Константина Эдуардовича, Жаль, о том не смогу известить, Лишь светящегося ястреба Помогу ему запустить.
"Посвящение актрисе"
Был я мал во время киносъёмки, Было лишь чуть больше года мне. И засвечено не мало плёнки, Что поделать, по моей вине. Сроки кинодублей протекали, Каждый непосильней во сто крат. Знаю ваши руки затекали, Но воздушный эпизод отснят... Я бы вам своей игрой помог Будь тогда я хоть чуть-чуть постарше. И согретый искренностью Вашей Посвящаю Вам волненье строк. Ваше мастерство и человечность Были совершенны без прикрас. Потому и замерцала вечность В глубине рассветных Ваших глаз!
"Поэту"
Подстерегают всякие случайности- И взлёты, и падения - нас поэтов. Но тяжело, когда, успех изведав, Теряешь ощущение реальности. Ходи босым по холодящим росам, Вдохни отчаянье и торжество. Смотри не заплыви самодовольством, поскольку это гибельней всего.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
Просьба к тем, кто располагает дополнительными сведениями о Джиме Ллойдовиче Паттерсоне, предоставить их. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
(автор воспоминаний «В МОРЯХ МОИ ДОРОГИ...», выпускник Рижского Нахимовского Военно-Морского училища 1953 годы):
"... ещё один наш известнейший «питон» выпуска 1951, который успешно окончил в Ленинграде училище подплава, затем служил штурманом на подводной лодке в Балаклаве. Имея на плечах уже погоны капитан-лейтенанта, он уволился в запас. Возвратился к своим родственникам в Москву и после обучения в том же прославленном Литературном институте имени А.М.Горького стал дипломированным поэтом. Правда, свою известность он приобрёл не на военно-морской службе и не на литературном поприще, а значительно раньше ещё в младенческом возрасте, как киноартист. Это всем известный Джим Паттерсон, который в популярном довоенном фильме «Цирк» (1936) по замыслу титулованного званиями и регалиями режиссера Г.В.Мормоненко (1903 - 1983), более известного нашему зрителю под фамилией Александров, плакал от издевательств жестокого хозяина Кнейшница (артист П.В.Массальский), смеялся и радовался на руках своей мамы американки Марион Диксон (артистка Л.П. Орлова) и приёмного отца русского циркача Мартынова (артист С.Д.Столяров)."
На съемках кинофильма «Цирк» - Любовь Орлова, Джим Паттерсон и Сергей Столяров. Москва. 1936 г.
Верюжский Николай Александрович: "Через много лет в 1949 году произошла весьма интересная встреча Л.П.Орловой (1902 - 1975) и Джима в нашем училище. В тот год в Риге проходили съёмки кинофильма «Встреча на Эльбе», где Любовь Орлова играла коварную и обольстительную американскую разведчицу Джанет Шервуд, в которую влюблялись, теряя бдительность, наивные советские офицеры, готовые раскрыть известные им военные секреты, но наши стойкие контрразведчики, разоблачили подлые планы американских спецслужб. Так вот, в перерывах между съёмками этого кинофильма командованию училища удалось организовать встречу с великой актрисой. Для нас, нахимовцев, и всех сотрудников училища это был большой праздник. Но особенно радовалась сама Л.П.Орлова, когда увидела Джима, рослого красивого, тёмнокожего юношу. Было интересно наблюдать, как легко и свободно держит себя известнейшая и любимая советским народом звезда киноэкрана. Ну а Джима она никуда от себя не отпускала и, переговариваясь с ним, удивлённо показывала всем, как он вымахал, что почти сравнялся с ней ростом. Для истории сохранились кадры кинохроники этого уникального события.
Мне помнится, что Джим в училище был скромным парнем, никогда не афишировал свою популярность, был со всеми на равных. Пожалуй, даже несколько тяготился тем, что его при любом случае старались выставить на показ. Учился он средне, пожалуй, больше интересовался литературой, а математика ему давалась сложнее, ею ему часто приходилось заниматься дополнительно, и он даже имел переэкзаменовку на осень.
Джим Паттерсон на экзамене по химии. Первый справа - капитан, затем майор Соколов Андрей Дмитриевич. Снимок предоставили нахимовец 1980 года выпуска Сырцев Александр Александрович и Верюжский Н.А..
Однажды я оказался случайным свидетелем встречи Джима со своим родным дядей по отцу, приехавшим из Москвы в Ригу навестить племянника, и беседующего с ними командира роты, в которой учился Джим. Командира роты мы между собой звали за его жёлтый цвет кожи и похожесть на лица монгольской национальности. С интересом разглядывая трёх человек, я обратил внимание на то, что в сравнении со своим чёрным-пречёрным дядей, который хорошо запомнился по эпизодической роли вождя туземцев в кинофильме «Миклухо - Маклай» (1947), Джим казался слегка смуглым, а командир роты - совсем бледнолицым. Как мне известно по рассказам того времени, семья Паттерсонов приехала в СССР из США в конце 1920-х или начале 1930-х годов в числе многочисленной группы американских рабочих, техников и инженеров на строительство наших индустриальных центров. Многие поехали на Урал, где закладывался Магнитогорский комбинат, а Паттерсоны оказались в Москве и, вероятно, какой-то период работали на заводе АМО, а затем приобщились к артистической деятельности. О родителях мне известно только то, что его мать была белой расы то ли американка, то ли русская. Джим, также как его младший брат и сестра, родились в Москве и были советскими гражданами."
"...Кто ж не знал Дж. Паттерсона, мальчишечку из "Цирка"?! Кстати, на Рижской Спартакиаде 1951 года мне пришлось плыть в одном заплыве с Джимом на дистанции обязательного плавания. Была такая дисциплина - 25 м. "свободным стилем". Обязательная для всех. Иначе не допускали до соревнований в любом виде! Так вот, оказалось, что Джим плавать не умел. Мне неведомо, какими силами и ухищрениями Джима "спустили" на воду, но все давно закончили плыть, вылезли из воды, переоделись, а он, бедняга, всё плыл и плыл. По первой дорожке... А наверху по бортику шли два крепких парня в плавках, параллельно по 2-й дорожке плыл наш Юра Филипьев... Спасатели, на всякий случай. И - таки доплыл сам, без чьей-либо помощи!.. Просто это надо было видеть! Шоу "Слабонервных просим удалиться.." А потом мы играли в баскетбол - в матче команд РНУ и ТНУ. Кстати, друг против друга, "держали" друг друга. И, скажу я Вам, играл он вполне прилично: был очень подвижен, техничен и прыгуч, с результативным броском. Правда, тогда бросок по корзине в принципе был другим, чем теперь. Но, всё равно, мне было очень нелегко играть против него! И ещё мне показалось, что не бился он по - спортивному зло за победу... А это уже мне облегчало игру... Такая у меня была встреча с Джимом. Дважды, личная..."
Верюжский Николай Александрович (автор воспоминаний «В МОРЯХ МОИ ДОРОГИ...», выпускник Рижского Нахимовского Военно-Морского училища 1953 годы):
"... речь идёт об обязательном нормативе, иначе не допустят для участия в своих видах соревнований. Он же не пловец, он - длиннющий баскетболист и волейболист. И всё-таки доплыл! Проявил твёрдость и волю! Всё это интересно читать. Я вот подумал, что Арнольд Думбре тоже поступал в училище одним из первых в 1945 году, а уж в каких только соревнованиях не участвовал – просто трудно сказать. Думаю, что у него есть свои воспоминания о Джиме. Надо с ним на эту тему поговорить. Жаль, что нет откликов о нём от курсантов, офицеров, кто с ним учился и служил. Мне где-то случайно попадалась его фото в лейтенантской форме...
... вечером всё-таки дозвонился до Арнольда (). Поговорили о Джиме. При подготовке к соревнованиям они находились в группах: один – в легкой атлетике; другой – в игровой (баскетбольной). А то, что ему (Джиму) тогда кричали: «Африка, давай!» - подтверждает. Может быть, это не была обидная «кличка», а скорее товарищеское обращение, что часто бывает у пацанов такого возраста и без прозвищ подобного рода не обходилось. К слову сказать, помню, что Лёва Окунь, наш доморощенный поэт, в каком-то стишке об Арнольде написал: «Бежит Думбряшка с пятном на ляшке…». Это о том, что у Арнольда на его толчковой ноге было хорошо заметно большое родимое пятно. Конечно, Арнольд хорошо помнит Джима по нахимовскому периоду и значительно позже они неоднократно встречались в Москве как случайно в районе Красной Пресни, куда Арнольд ходил навещать свою маму, а Джим где-то там жил и уже был литератором, так и, обменявшись адресами, телефонами, по договорённости, но, к сожалению, как признался Арнольд, не часто."
Спартакиада суворовских и нахимовских училищ 1953 г. Ленинград. Фоторепортаж. Место и год проведения другие, но снимки позволяют почувствовать "атмосферу" соревнований.
ЦПКиО, бассейн. Трибуна.
ЦПКиО, бассейн.
"Поведал Джеймс и о своем отце Ллойде Паттерсоне, маляре по профессии. В Страну Советов он приехал двадцатилетним парнем в 1932 году. Тогда для всего мира СССР был страной, где возводилось будущее, где строилась доселе неведомая, новая жизнь. Вскоре его, знающего английский, пригласили работать в ЦК МОПРа (Международная организация помощи рабочим), затем - диктором радиовещания во Всесоюзный комитет по радиофикации и радиовещанию при Совете народных комиссаров. Ездил по стране, побывал во многих городах и на стройках "социалистических бастионов индустрии", в частности, на монтажных площадках комплекса заводов ЧЭМК. Толпы землекопов, каменщиков, плотников, грабарей и грузчиков дивились, видя перед собой настоящего, живого негра. Он рассказывал им о семье, работе, ку-клукс-клане, фермерах, о своей родине. Рассказывал честно и предельно откровенно, так, как говорят с друзьями. Люди в лаптях и зипунах слушали его раскрыв рты, и непонятная, фантастическая Америка становилась ближе. Он связывал свою страну с Россией. И даже тогда, в "кумачовые" тридцатые годы, Ллойд Паттерсон заставлял людей задумываться над тем, что земля наша не такая уж большая и все народы зависят друг от друга...
Он ездил по стране - открывал для себя Россию и влюбился в нее. Но любовь, как говорят, конкретна. И ею стала Вера Ипполитовна Аралова, художница Московской киностудии. Вскоре у Паттерсонов родилось трое мальчишек. Старший Том стал ведущим оператором телестудии. Роберт погиб после войны в автомобильной катастрофе. Джим в полуторагодовалом возрасте стал маленькой кинозвездой страны, в юношеском - морским офицером, в зрелом - писателем и поэтом. Их отец Ллойд Паттерсон получил тяжелейшую контузию от фашистской авиабомбы в Москве, у здания Телеграфа. Его подбросило в воздух, взрывная волна ударила спиной о стену. Он умер в 32 года от последствий этого ранения..."
На самом деле было не два брата, а три: Джим 1933 г.р., Ллойд - 1935 г.р. (нам он был известен как Джунь или Джунька, от англ. Junior, т.е. Ллойд младший в отличие от Ллойда-отца) и Том 1937 г.р. Джунь был веселый компанейский парень, он погиб, как мне стало известно, в автоаварии в Ленинграде в возрасте примерно 30 лет. Том Паттерсон стал телеоператором, его имя до недавнего времени нередко можно было видеть в титрах, вероятно, здравствует и сейчас. В войну, в 1941-1943 гг. три брата были не на Дальнем Востоке, а в детском доме на Урале в селе Кашино рядом с Сысертью под Свердловском. Детдом был организован Всесоюзным Радиокомитетом совместно с Советским районом Москвы. Там же находились и мы с братом. Дети там были от 4 до, пожалуй, 10 лет. У большинства из нас отцы, а то и матери, были на фронте, матери, особенно на радио, работали в ночные смены по 12 часов и более. Москву в июле уже бомбили, присмотреть за малолетками в Москве, отвести их в бомбоубежище было некому, и 28 июля эшелон с ревущими детишками пошел на восток. Вернулись 12 октября 1943 г., и больше я Паттерсонов не видел. Впрочем, Джима я пару раз видел мельком в 1960-е годы, когда он заходил к нам в отдел вещания на США на Радио. Но примерно в 1993 г. я съездил в Кашино и разыскал два дома нашего интерната - уже загороженные рядами коттеджей, построенных там в последние годы. И местные жители рассказали мне, что за несколько лет до этого побывал там - Джим! - и даже встретился с женщиной, которая когда-то была у него учительницей в сельской школе. Быть может приезжал в места своего детства перед отъездом в Америку? Вообще же, несмотря на невеселый конец, Джим, я думаю, прожил неплохую жизнь.
Интересна история зачисления Джима в Нахимовское училище, о ней поведал
"По своему драматизму второй учебный год (в Ленинградском Нахимовском училище, образованном в 1944 году) чем-то напоминал экстремальный первый, но он был полным; лишь немного были уменьшены сроки теоретического обучения и практики, с тем, чтобы следующий за ним начать 1 сентября. И, как итог, «преодолев все материальные и организационные трудности послевоенного периода, училище учебный план выполнило».
Частично прием облегчило открытие (в 1945 году) Рижского училища. Это видно и на одном, несколько неожиданном примере.
23 апреля 1945 из управления ВМУЗ пришло письмо № 2681 «Начальник ВМУЗ ВМФ приказал зачислить указанных лиц кандидатами в прием 1945 года». В списке из 10 лиц под № 4 числился некий Джимм Паттерсон (род. 17 июля 1933 года). Можно представить, о чем при этом подумали в училище, но на всякий случай отказали из-за несоответствия возраста и образования (13 лет - 5 классов). Могло ли знать командование, что за «иностранца» им предлагали принять? В 1932 году в Москву с группой прогрессивных американских деятелей культуры приехал 22- летний выпускник театрального колледжа Ллойд Паттерсон... В 1936 году на экраны вышел известный всем кинофильм «Цирк». В роли иностранной циркачки в нем снималась Любовь Орлова. А ее кинематографического сына, негритенка, играл Джимм (он же - Джим, Джем, Джемс, Джеймс) Паттерсон. Тогда ему было 4 года...
Но я помню, как что-то взволнованно пели мне Россия и Африка у колыбели...
В 1941 Вера Ипполитовна вместе с Джемсом и двумя его младшими братьями была эвакуирована в Сибирь. Отец, работавший диктором всесоюзного радио (вместе с Левитаном) трагически погиб вследствие полученной контузии. После войны, вернувшись из эвакуации, мать с тремя детьми оказались в тяжелом положении. Естественно, что она, обратилась к командованию, с надеждой пристроить хоть одного ребенка и… получила отказ. По счастью, в то время уже набирало кандидатов только что организованное Рижское Нахимовское. Его комиссия с 28.06.45 работала и в ленинградском училище. Поток писем с просьбой принять, направляли туда. Так и Джеймс Паттерсон в ноябре 1945 был зачислен в Рижское военно-морское Нахимовское училище, в 5 класс (ЦВМА. Ф.1183, оп 5365, д1, лл 172(об), 193). В 1947 вступил в ВЛКСМ. Джеймс был непременным героем всех очерков о Рижском НУ, его портреты рисовали художники. Тот, кто хоть что-то знает об этом негритенке, обычно причисляют его к ленинградским нахимовцам и тоже не беспричинно: темнокожего нахимовца могли видеть в Ленинграде, когда в порт приходило учебно - парусное судно Рижского НУ «Лавена» (в воспоминаниях Джемса - шхуна «Товарищ»). В июле 1951 воспитанник Джеймс Паттерсон закончил Рижское Нахимовское военно-морское училище и поступил во ВМИУ им.Дзержинского. ( ЦВМА. Ф.4, оп. 0037194, д.20, л.137) Видимо, на третьем курсе он перевелся в 1-е ВВМУ (с 1953 - ВМУПП), на штурманский факультет, а 23.6.1951 теперь уже Джемс Ллойдович (Лайдович) Паттерсон окончил училище по специальности штурман – подводник, 31.08.1955 ему присвоено воинское звание лейтенант и 7.10.1955 он вступил в должность командира рулевой группы БЧ-1 пл «С-96» 151 бригады 21 дивизии ПЛ Черноморского флота.
Джеймс - талантливый человек. Будучи старшим лейтенантом, он с отличием защитил диплом в Литературном институте им. Горького. В 1958 году (23 апреля) уволен в запас по сокращению штатов и направлен в Киевский РВК города Москвы. В 1963 в издательстве «Молодая гвардия» вышла 1-я книга стихов «Россия Африка». А затем «Хроника левой руки», «Рождение ливня», «Взаимодействие», «Зимние ласточки», «Красная лилия», «Залив Доброго начала», «Дыхание лиственницы». Джемс – член союза писателей СССР. Но, о чем бы он ни писал, все у него «рассматривается под своеобразным «морским углом зрения» (Предисловие к сборнику «Дыхание лиственницы»). Не забыл он и нахимовское детство.
«Подросткам, из штаников выросшим, нам флот, как отец, помогал. И кто-то из нас был нахимовцем, а ныне уже адмирал! Знакома нам детская тактика и прозвищ шутливых укол. Но, видно, от прозвища Африка я все ж недалеко ушел…» (13 сентября 1980 года).
Верюжский Николай Александрович (автор воспоминаний «В МОРЯХ МОИ ДОРОГИ...», выпускник Рижского Нахимовского Военно-Морского училища 1953 годы):
"Хочу особо заметить, что в училище, несмотря на значительное разнообразие воспитанников и обслуживающего персонала по национальному составу, возрасту, происхождению, уровню культуры, образованию и даже цвету кожи, никогда и ни к кому не допускались даже маломальские элементы сегрегации. Всегда все были равны в правах и возможностях, если их дела и поступки не противоречили общепринятым нормам поведения."
В шальные 1990-е Джемс, при увольнении с флота владевший английским «со словарем», переехал в США, и теперь пишет стихи на родном отцовском. А на родине его еще помнят: как он учился в Дзержинке, как он с командой ВВМУПП участвовал в спортивных соревнованиях (Исаев). А некоторые воспоминания носят фантастический характер, мол, во время какой–то практики на корабле вместе с курсантами был негр адмирал Петерсон. Таким вот образом уроженцу Вологды контр-адмиралу Анри Владимировичу Петерсону чья-то память непостижимым образом изменила цвет кожи. А, значит - легенда продолжается..."
После нескольких лет военной службы (в 1958 г. уволен в запас по сокращению штатов) окончил Литературный институт имени А.М. Горького, является автор более десяти книг стихотворений, член Союза писателей СССР.
Конечно, особенно с годами, Джеймса стала тяготить его известность, связанная с "особенностями" его биографии. Тем более, по мере вызревания в нем собственной силы и осознания ее.
Контр-адмирал К.А. Безпальчев. В море и на суше. Сборник воспоминаний его воспитанников и сослуживцев. - СПб.: НПО «Система», 2008. (Желающие получить электронную копию должны сообщить адрес своей электронной почты и какой вариант предпочтительнее, с фотографиями - более 20 мб или только текст)
«К.А. Безпальчев прилагал усилия, чтобы воспитанники вышли из стен училища всесторонне грамотными и подготовленными к дальнейшей учебе. Одновременно с этим в лучших традициях Морского корпуса он и весь офицерский состав и преподаватели ставили задачу воспитать в ребятах высокую, соответствующую офицеру флота, общую культуру поведения в обществе. С этой целью в программу занятий всех классов были включены уроки бальных танцев, которые вели опытные преподаватели. Как это помогло нам выработать хорошие манеры в обращении с прекрасными дамами, умение красиво и элегантно двигаться, держаться непринужденно и с достоинством. По выходным и праздничным дням устраивались вечера танцев в клубе под прекрасный училищный духовой оркестр. В клубе также проводились встречи с заслуженными и известными людьми. ... Произошла трогательная встреча Л. Орловой с воспитанником Джимом Паттерсоном, негритенком из кинофильма «Цирк», в котором главную роль исполняла Орлова.
Судьбоносные встречи. Нахимовское училище. Золотов Александр Никитович, 1933 г. рождения, капитан 1 ранга, выпускник Рижского Нахимовского училища (1951), ВВМУ подводного плавания (1955), доктор военных наук.
... Шесть лет довелось мне учиться среди этих мальчишек, поступивших в училище отнюдь не по блату. Никогда не забыть мне основательного Витю Комлева - нашего вечного вице-старшину, блестящего Сашу Познахирко, лучших спортсменов Женю Ланцова, Женю Сергеева, Володю Шувалова, акробата Леню Калейника, тихоню Володю Магера, ироничного Борю Щукина, с которым много лет просидел за одним столом, первого своего друга Олега Иванова, веселых братьев-близнецов Борю и Геру Тихомировых, зубрилу Олега Тихомирова, упрямого Юру Иукканена, своевольного Валю Ломтева, всегда целеустремленного Алика Берзина, старательного Виталия Михальского и, конечно же, Джима Паттерсона (помните негритеночка из кинофильма «Цирк»?) и более позднего друга моего Володю Горчакова, всегда уверенного в себе. Кто-то из них стал адмиралом, кто-то профессором, кто-то поэтом, а некоторые, зачастив с выпивкой, пошли по наклонной. Сегодня все уже давно на пенсии, а некоторых уже и нет в живых. Готовили нас всех равно, одинаково, но все стали совершенно разными. И жизненный путь оказался у каждого свой.
9 июня 1957 г. газета «Советский флот» опубликовала фотографию, два стихотворения и небольшую статью под заголовком «Подводник-поэт». «Лейтенант Джемс Паттерсон - сын американского негра, приехавшего в 1932 г. в СССР и принявшего советское гражданство. Родившийся и выросший на советской земле, Джемс посвятил свою жизнь Военно-Морскому Флоту. После смерти отца, погибшего в первые годы Великой Отечественной войны, Джемс Паттерсон был принят в (Рижское) Нахимовское училище, затем учился в высшем военно-морском училище, после окончания которого получил назначение на одну из подводных лодок. Уже не первый год лейтенант Джемс Паттерсон пишет стихи, работает над исторической повестью об освободительном движении негров в Америке середины прошлого века. Офицер пользуется большим литературным материалом, собранным его отцом для книги по истории негритянского народа».
... Появление в стенах Московского литературного института молодого, симпатичного, веселого негра многих шокировало. Такого еще никому не доводилось видеть. Чернокожий парень, да еще в форме морского офицера - было чему удивляться. Стихи его, в основном морской тематики, всем понравились. Джим стал студентом Литинститута, а через пять лет защитил диплом с отличием. Его имя стало появляться в поэтических рубриках на страницах газет и журналов. Читатели с интересом следили за творческой судьбой несостоявшегося киноактера, бывшего моряка и профессионального поэта... В 1963 году в издательстве "Молодая гвардия" вышла первая книжка стихов Д. Паттерсона: "Россия. Африка". Затем один за другим стали появляться его поэтические сборники: "Рождение ливня", "Взаимодействие", "Зимние ласточки", "Красная линия", "Залив Доброго начала", "Дыхание лиственницы". На творчество молодого поэта обратили внимание Михаил Светлов, Ярослав Беляков, Константин Ваншенкин, Герман Флоров - ответственный секретарь объединения поэтов Союза писателей СССР. Именно по их рекомендации Джим Паттерсон был принят в Союз писателей. В творческой карточке поэта обозначен год вступления -1967-й. И уже с удостоверением члена Союза писателей Джим Паттерсон исколесил всю страну вдоль и поперек: побывал в Сибири, на Урале, на Дальнем Востоке, на всех важнейших молодежных стройках - в Тюмени, на БАМе, в Нижнеагарске, Тынде, на сибирских реках, видел огни Нурека. Молодой поэт, юный герой из полюбившегося всем фильма "Цирк", всюду был желанным гостем. Публика принимала его как кинозвезду первой величины...
Черноморский Суворов. Из записок фронтового корреспондента журнала "Морской сборник". Капитан 1 ранга в отставке Л.Черноусько, заслуженный работник культуры РФ. - Морской сборник № 5, 2005 г.
Та далекая сентябрьская ночь сорок третьего года запомнилась участникам жаркого боя на всю жизнь. Это было начало комбинированной Новороссийской десантной операции, проведенной войсками Северо-Кавказского фронта и силами Черноморского флота. Мне довелось быть фронтовым корреспондентом журнала «Морской Сборник» и по горячим следам побеседовать со многими участниками тяжелых боев на суше и на море. Считая Новороссийск ключом обороны Таманского полуострова и плацдармом для дальнейшего продвижения на Кавказ и его захвата, фашистское командование, располагая пятью дивизиями, превратило город и его окрестные высоты в крупный узел обороны. В черте города и порта было построено свыше 500 оборонительных сооружений, установлено около 30 тысяч мин и фугасов, бухта прикрывалась многослойным пулеметно-артиллерийским огнем. Вход в порт перекрывали боносетевые заграждения, не говоря уже о минах. Сначала, в ночь на 10 сентября, наша авиация нанесла по вражеским позициям бомбовые удары. Артиллерия и «катюши» интенсивно обстреливали огневые точки на берегу. Самолеты, летая на небольших высотах, заглушали шум моторов подходивших кораблей и отвлекали на себя внимание противника. Введенный в заблуждение всем ходом операции, враг считал, что основные действия намечены в районе пригорода, а именно - в Южной Озерейке, и там проявлял активность. А в это время армада из 150 кораблей с многочисленным десантом на борту внезапно вошла в Цемесскую бухту, что в черте порта. Первое соло сыграли торпедные катера, ведомые бесстрашным мастером атак капитаном 2 ранга Виктором Проценко. Они выпустили свои смертоносные боевые «сигары» по молам и причалам порта. Хотя торпеды с мощными зарядами предназначены для уничтожения кораблей и судов в море, но здесь, впервые в ходе войны, они успешно выполнили другую, не свойственную им роль:, сильнейшими взрывами уничтожили боносетевые заграждения, мины и береговые огневые точки. Затем катерники дали условный сигнал: «Проход в порт открыт». Отрядами десантных кораблей командовали закаленные в боях офицеры: Павел Державин, Николай Сипягин, Дмитрий Глухов и Николай Масалкин, которых я хорошо знал, а с Павлом Ивановичем еще и сдружился. Корабли возвращались на базу, брали новых воинов и снова высаживали десанты под огнем противника, а Державин все так же гордо стоял на мостике и мужественно руководил боем. Вскоре пришла победа - 16 сентября от врага был очищен Новороссийск, а затем - и весь Таманский полуостров. Наступательная десантная операция вошла в историю как одна из лучших совместных операций армии и флота. А ее участники свой опыт использовали в дальнейшем - при освобождении Крыма, Одессы, в боях на Днестре и Дунае. После Новороссийской операции стало известно: за успешное, решающее участие в ней Сипягин, Глухов, Африканов и другие офицеры стали Героями Советского Союза, а Державин был удостоен полководческого ордена Суворова 2-й степени. Это крайне редкая награда для флотского офицера в звании капитана 3 ранга. Но если обратиться к статуту этого высокого ордена, то можно понять значимость подвига офицера. В нем сказано: «награждается крупный командир за боевой успех при разгроме сил врага или прорыв его оборонительной полосы», да еще при условии, что «операция должна проводиться меньшими, чем у противника, силами». В этом-то и заключался успех офицера: в Новороссийске он победил меньшими силами, ведь противник, находясь на берегу, был в более выгодных условиях - метким огнем мог потопить корабли, поджечь их, уничтожить находившихся на палубе людей, которым негде было укрыться. Но, умело маневрируя, Державин смог первым успешно высадить десант с небольшими потерями, а затем сходить в Геленджик за новым пополнением. Вручая ему орден, командир Новороссийской военно-морской базы контр-адмирал Георгий Холостяков с присущим ему пафосом произнес: «От души поздравляю тебя, Павел Иванович! Ты теперь первый на Черноморском флоте морской Суворов!» Это почетное звание закрепилось за ним навсегда, и справедливо. Ведь и в последующих операциях и боях он воевал по-суворовски, добивался победы зачастую над более сильным и коварным врагом, смело и тактически грамотно ведя за собой подчиненных. После изгнания оккупантов с Тамани и успешного наступления наших войск в Донбассе и Приазовье стал вопрос об освобождении многострадального Крыма - надо было начинать с Керчи. И в новой, Керченско-Эльтигенской десантной операции, проведенной в октябре-декабре 1943 года, снова тесно взаимодействовали войска, Черноморский флот, Азовская флотилия и авиация. Насколько она была драматической, настолько и героической. День и ночь артиллерия и самолеты обрабатывали сильно укрепленные позиции противника, корабли высаживали десанты и подкрепления для них через штормовой пролив. Там комбригу пришлось все время менять тактику, умело маневрировать, использовать максимум смекалки, чтобы добиться успеха. Идя с десантниками на борту, комбриг не раз смог перехитрить пресловутые БДБ - быстроходные немецкие десантные баржи, имевшие мощное артиллерийское вооружение (отметим, что поначалу они были предназначены для высадки гитлеровских войск на Британские острова). И своим оружием метко поражал их, особенно когда они подставляли борта. Было потоплено пять БДБ - это означало большой успех. Катера выдержали немало авиационных атак, при этом зенитчики бригады сбили над Керченским проливом 24 вражеских самолета. Моряки успешно использовали у крымских берегов глубинные бомбы, потопив там две подводные лодки. Под Керчью китель комбрига был украшен первым орденом Красного Знамени. Часто говорят: большому кораблю большое плавание. Но катерники своими подвигами доказали: дело вовсе не в размерах корабля. «Наше главное оружие - скрытность и внезапность», - часто по-суворовски наставлял подчиненных Державин. Наши наступающие войска с большим подъемом шли на запад, освобождая родную землю от ненавистных захватчиков. Воины сорок четвертого года, имеющие фронтовой опыт, значительно отличались от бойцов сорок первого, трагического года, вынужденных отступать, теряя много своих товарищей, боевую технику, с тоской взирающих на горе и страдания жителей сел и городов, пылающих в огне. И с каждым освобожденным населенным пунктом чувствовали приближение желанной победы. И их боевое мастерство росло от боя к бою. Помню, с каким восторгом и благодарностью Павел Державин встречал в Керченском проливе бронекатер своего подчиненного, черноглазого татарина старшего лейтенанта Асафа Абдрахманова. Вместе с другими кораблями он высадил морской десант в Мариуполе, а затем поддерживал его действия на берегу артиллерийским огнем. Такие же акции провел в Ейске, Таганроге и других приазовских городах, за что Асаф был удостоен звания Героя Советского Союза.(22.01.1944г.) Вскоре Крым был освобожден (кстати, всего за 35 дней), в то время как в 1941-1942 годах фашистские части вынуждены были только за Севастополь вести кровопролитные бои в течение 250 дней. Все их атаки разбивались о стойкость героических защитников города-крепости. За время Крымской операции вражеские войска потеряли 130 тысяч человек убитыми и пленными, 123 танка и самоходных орудия, более трех тысяч полевых орудий. Корабли и авиация потопили около 200 судов противника, повредили 59 кораблей. Многие участники боев были отмечены правительственными наградами, комбриг П.И. Державин стал Героем Советского Союза. А его бригада получила почетное наименование «Керченской». После освобождения Крыма и Одессы, а также значительной части Украины наши войска на юге вышли к Днестру. Продолжая с ними взаимодействовать, флот оказывал приречным и приморским флангам активную помощь. И вот в апреле 1944 года на базе Азовской флотилии создается Дунайская. В нее вошли подразделения бронекатеров и минометных катеров с мощными «катюшами» на борту, тральщиков, зенитные части, морская пехота. Ядром флотилии была Керченская бригада речных кораблей капитана 2 ранга Державина. Поначалу флотилию возглавлял контр-адмирал С.Горшков, затем его сменил контр-адмирал Г. Холостяков. Чтобы пробиться к устью Дуная, предстояло еще крепко повоевать на Днестровском лимане, а это была часть Ясско-Кишиневской операции. Лиман представлял собой обширную водную преграду для наступавших и являлся хорошей защитой для оборонявшихся. Приобретя солидный опыт в боях за Крым и Кавказ, фронтовики и здесь перехитрили противника. Скрытно высадили несколько десантных групп в его тылу, освободили Аккерман (Белгород-Днестровский) и другие пункты. Особенно напористо и решительно действовала на берегу рота морской пехоты во главе со старшим лейтенантом Егором Париковым. Бойцов в полосатых тельняшках высадили катера бригады Державина, они же поддерживали их действия артогнем. В результате операции была разгромлена немецко-фашистская группировка «Южная Украина», а это - 22 дивизии, окружена румынская армия, которая на следующий день прекратила сопротивление. Вскоре Румыния повернула свое оружие против гитлеровской Германии. После освобождения Вилково на очереди был древний Измаил - город, который Суворов назвал «крепостью без слабых мест», но штурмом овладел им. Этому городу, овеянному славой русского оружия, посвящены многие произведения писателей и поэтов. Удар по сильно укрепленному фашистами Измаилу, как и много лет назад, наносился одновременно с суши и с реки. В бою у гордых стен крепости отличились пехотинцы генерала И.Шлемина и моряки контр-адмирала С.Горшкова. Среди них был и капитан 2 ранга Державин, на кителе которого сиял орден имени великого полководца. Ключ от Дуная оказался в наших руках. Одна из акций на Дунае была просто курьезной и вместе с тем - закономерной. Проведенная без единого выстрела... двумя моряками! На рассвете к древнему болгарскому городу Туртукай подошли два корабля: бронекатер с бортовым номером «214» и монитор «Железняков». Вскинув бинокль, Державин внимательно рассматривал населенный пункт. Несмотря на ранний час, на улицах было оживленно. Комбриг приказал приготовить катер для высадки десанта. Командир монитора принял его слова всерьез и выделил из состава экипажа десять вооруженных матросов. «Этого не надо, - возразил Державин - Я верю болгарам. Они обещали не стрелять в русских братьев и встретить нас по-дружески». И на нарядном трофейном катере румынского короля Михая он вместе со своим адъютантом старшиной 1-й статьи Анатолием Шишкиным отправился к берегу. Встреча была восторженной, теплой. Горожане говорили: болгары ждали прихода советских воинов-освободителей, победы Красной Армии вдохновляли патриотов на борьбу. Фашистов из города они изгнали сами. Давным-давно Туртукай (ныне Тутракан) был также взят Суворовым, за что полководец удостоился «Георгия» 2-й степени. Кстати, вспомнилось его знаменитое донесение графу Румянцеву: «Слава Богу, слава вам! Туртукай взят - и я там!» Правда, командующему флотилией Державин отправил более сдержанный доклад: «Тутракан освобожден от фашистов!» По просьбе болгарских друзей комбриг через высшее командование Военно-Морского Флота добился, чтобы бронекатер «214», можно сказать, исторический, был сохранен и обновлен: и он совершил свой последний, но уже сугубо мирный рейс из Черного моря на Дунай, к тутраканскому берегу, где был установлен на набережной в виде памятника. Даже перечислить нелегко, сколько здесь было боев и высадок десантов, совместных с югославскими патриотами операций. Вот как оценил усилия дунайцев в то время маршал Иосип Броз Тито на встрече с советскими журналистами, на которой присутствовал и я: «Мы видели три блестящие десантные операции у Радуеваца, Прахово и Смедерово, проведенные под командованием Героя Советского Союза Державина. Помогая нам как можно скорее продвинуться к Белграду, советские военные моряки с помощью десантов прорывались в глубь немецкой обороны, взламывали ее изнутри и сметали один за другим фашистские оборонительные рубежи на Дунае». Один из упомянутых прибрежных населенных пунктов Прахово по предложению комбрига был взят среди бела дня 28 сентября сорок четвертого года комбинированным ударом. С реки действовал отряд катеров под командованием лихого украинца гвардии капитан-лейтенанта С.Барботько, с суши - советские и югославские войска. Оккупантам, по выражению Павла Ивановича, был устроен «малый придунайский котел». В ходе боев бригада Державина разгромила немецкую флотилию, а те корабли и баржи, которые уцелели, немцы затопили сами. После этого вражеская флотилия не смогла уже оправиться до конца войны. Было потоплено свыше двухсот кораблей и барж. За умелое руководство десантными операциями, хорошую организацию взаимодействия с войсками П. Державин был награжден орденом Ушакова 2-й степени. На пути кораблей флотилии к Будапешту оказалось серьезное препятствие - Вуковарский плацдарм. Это сильно укрепленный противником правый берег Дуная на протяжении 83 километров. Прорваться кораблям без потерь было невозможно. Изучая местную карту, Державин нашел обходный путь: по реке Тисе и каналам с забавными названиями - Краля Петра и Краля Александра. Катера облегчили, каналы расчистили. В несудоходных местах матросы и добровольцы из близлежащих югославских сел протащили их волоком, как работали в свое время бурлаки на Волге. 19 хорошо замаскированных бронекатеров неожиданно для врага появились в районе венгерского города Байя и начали боевые действия. Чтобы полностью завершить окружение крупной, почти 200-тысячной будапештской группировки гитлеровцев, потребовалось часть наших войск перебросить на другой берег. Но плывущие по реке ледяные глыбы снесли армейские понтонные мосты. В этих условиях только корабли могли выполнить поставленную задачу. Маршал Ф.Толбухин сказал тогда новому командующему флотилией контр-адмиралу Г.Холостякову: «Выручайте фронт, моряки!» И началась для дунайцев тяжелая боевая круглосуточная работа во льдах, нередко при огневом противодействии с берега. Поврежденные льдинами рули и винты моряки заменяли в ходе переправы. Используя опыт, полученный в Керченском проливе, Державин умело руководил подчиненными, наставляя: «Переправа войск и танков для нас - это фронт!» - и, невзирая на вражеский огонь с обоих берегов, он неизменно стоял на мостике корабля, руководя боем, как Ушаков при сражении под Корфу. Под руководством мастера десантных операций капитана 2 ранга Державина моряки спешили на помощь участникам Словацкого национального восстания, самоотверженно боровшимся против фашизма. Катера снова прорывались сквозь фермы взорванных мостов. Преодолевали огонь противника с обоих берегов Дуная. С приближением к Братиславе боевое напряжение возрастало. Командующий флотилией и комбриг уже знали, что, по данным наших разведчиков и словацких партизан, в городе находится многочисленный вражеский гарнизон, на улицах и набережной сильные укрепления, бетонированные огневые точки. Все подготовлено к длительной обороне, как было в Будапеште. Чтобы избежать больших потерь, штурм города был намечен с двух сторон: на суше, а также с реки - тут «главную скрипку» должен был сыграть кавалер ордена Суворова. И он «играл», оперативно перебрасывая часть войск на правый берег Дуная, а это солидная сила в тот момент: 10 тысяч солдат и офицеров 7-й гвардейской армии, 124 орудия и миномета, около тысячи автомашин и повозок, 260 тонн боеприпасов... При подготовке штурма бронекатера и катера с реактивными «катюшами» на борту подавляли огневые точки в районе Братиславы и Карлсбурга. Кстати, их огонь был очень точным, так как целеуказания поступали от корректировочных постов. Это дало возможность войскам 2-го Украинского фронта, танкистам и кавалеристам генерала И. Плиева уверенно наступать. Совместными усилиями всех этих сил и авиации 4 апреля сорок пятого года Братислава была освобождена. Позднее городские власти столицы Словакии присвоили Павлу Ивановичу звание Почетного гражданина Братиславы в знак особых заслуг в предотвращении больших жертв среди мирного населения при быстром освобождении города. Наши войска в апреле сорок пятого года подошли к столице Австрии - великолепной Вене. Гитлеровцы продолжали сопротивляться и пытались развязать разрушительный бой в черте этого красивого города. Из пяти мостов через Дунай они подорвали четыре, а пятый - Райсхбрюкке - заминировали. Командующий 3-м Украинским фронтом маршал Ф.Толбухин потребовал сохранить мост как будущее средство переправы наших войск. Для высадки десанта командующий флотилией контр-адмирал Г. Холостяков выделил пять бронекатеров: два с десантом, а три - для поддержки и прикрытия. Руководил дерзкой дневной вылазкой старший лейтенант Семен Клоповский, веселый и разумный офицер. Три катера были направлены под мост, отвлекая огонь противника на себя, а два других высадили десантные группы на левый и правый берег. Смельчаки ринулись на мост с двух сторон, разгромили группу фашистов и спасли мост. Благодарные венцы в свое время называли спасенное сооружение то «Мостом Красной Армии», то «Мостом маршала Толбухина». А Державинское соединение приобрело такое значительное наименование: «1-я Керченско-Венская Краснознаменная бригада речных кораблей». Наша страна протянула тогда руку помощи пострадавшему народу Альпийской республики в самое тяжелое для него время, проявив качества бескорыстной доброты и высокого гуманизма. Так, голодающим людям из запасов армии было передано более 130 тысяч тонн продовольствия. Инженерные части подняли из руин два моста в районе Вены, восстановили свыше 1700 км железнодорожных путей, привели в порядок 300 локомотивов, ряд депо. А моряки Дунайской флотилии разминировали фарватер австрийской части Дуная, подняли 128 затонувших судов... День Победы над гитлеровской Германией доблестные моряки вместе с героическими войсками встречали в столице Австрии, кричали «Ура!» и стреляли уже не по вражеским целям, а в воздух. Боевые дела Державина, его бригады и фронтовых друзей отражены на экспонатах музеев Одессы, Севастополя, Новороссийска, Керчи, Измаила, Санкт-Петербурга, Тутракана, Белграда, Будапешта, Братиславы. Он был, подчеркнем, Почетным гражданином Одессы, Тутракана, Братиславы. Биографии Павла Ивановича хватило бы на целый роман или полнометражный кинофильм. Честная, ничем не замаранная жизнь, самоотверженная борьба с врагами Отечества, - разве это не достойно отображения в большом искусстве! Очень важно, чтобы наша держава никогда не оставалась без Державиных!
Маршал Толбухин:"ВЫРУЧАЙТЕ ФРОНТ, МОРЯКИ! Капитан 1 ранга в отставке Л. Черноусько, постоянный корреспондент "Морского сборника" на Дунайской флотилии в 1945 г. - Морской сборник № 2, 1995 г.
Герой Советского Союза капитан 2 ранга П.Державин.
Памятным для войск 2-го и 3-го Украинских фронтов и Дунайской флотилии оказался февраль 1945 г. И прежде всего, взятием Будапешта, который гитлеровцы, ожесточенно сопротивляясь, пытались превратить в "неприступную крепость". Эта битва длилась сто девять напряженных дней и ночей. Мне хотелось бы рассказать читателям о некоторых эпизодах, происшедших на венгерской земле в те дни. Последний период войны был характерен невиданной стремительностью действий наших войск. Для армейских соединений стали обычными смелые обходные маневры, окружение вражеских группировок. Уверенность в успехе, в победе была так велика, что командование спокойно оставляло в своем тылу неподавленные очаги сопротивления противника, зная, что сумеет разделаться с ними потом, когда на основном направлении будет решена главная задача. Подобное произошло и на пути войск и кораблей флотилии к Будапешту. Город был взят 13 февраля, но до этого дня было еще много боев и схваток с гитлеровцами. Если по левому берегу Дуная войска продвинулись до самого Пешта и вели бои за эту часть столицы Венгрии, то по правому берегу крепости Илок, Вуковар и Батин оставались в руках оккупантов. Берег на протяжении 80 километров представлял собой почти сплошную полосу укреплений. Это заставило крепко задуматься в штабе флотилии. Как быть? Как выполнить требование командования фронта о содействии войскам, окружающим и штурмующим Будапешт? "Один лихой командир катера предложил идти на прорыв с боем, - вспоминал Герой Советского Союза капитан 1 ранга Павел Державин. - Опытные офицеры разъяснили ему, что при бурном паводковом течении даже мощные бронекатера не одолеют такое расстояние за одну ночь. Значит, часть пути придется на день, а это весьма рискованно. К тому же вездесущие разведчики разузнали: у противника имеются многочисленные прожектора, осветительные снаряды и ракеты, способные ночь превратить в день". Командир бригады П.Державин разработал более приемлемый и довольно оригинальный маневр: корабли скрытно провести по реке Тисе и каналам Краля Петра и Краля Александра, которые полудугой огибают левый берег Дуная. После проработки штабом флотилии предложенного плана командующий - контр-адмирал Г.Холостяков одобрил его и ответственность за проводку кораблей возложил на Державина. При этом и командующий, и начальник штаба флотилии капитан 1 ранга А.Свердлов учитывали колоссальный боевой опыт комбрига. Ведь за плечами Державина уже были пятнадцать успешно проведенных высадок десантов. За штурм Новороссийского порта он был удостоен полководческого ордена Суворова II степени, за Керченскую десантную операцию - звания Героя Советского Союза... Однако задача переброски катеров оказалась не из легких. Уже воздушная разведка, проведенная с участием флагманского штурмана флотилии Михаила Дементьева, показала: каналы сильно засорены, имеют много мостов, часть из которых разрушена. Да и шлюзы были не в порядке. Не обрадовали и гидрографы, измерявшие глубины и проходы под сохранившимися мостами. Но остановить бывалых моряков, участников боев за Кавказ и Крым, уже не могло ничто. Вместе с армейскими саперами они дружно расчищали каналы, вытаскивали из воды даже затопленные катера и танки. Наконец, Тиса была тщательно протралена под руководством аса минного дела капитана 2 ранга Г.Охрименко. По указанию Державина бронекатера были надежно замаскированы и выглядели сверху как заснеженные островки, поэтому за время всего обходного маневра они так и не были обнаружены немецкой авиацией. Первыми пошли четыре бронекатера под командованием гвардии старшего лейтенанта Н.Бирюка. Не легко было идущим впереди. На мелководных участках, где глубина русла не достигала и восьмидесяти сантиметров, двигатели нередко останавливались, и катера приходилось протаскивать волоком. До сотни матросов, как в свое время волжские бурлаки, впрягались в лямки и под дружные возгласы: "Эй, ухнем!" упорно продвигались к цели. И вот на Дунае, в Бездане и Байе, неожиданно для противника, появились 19 бронекатеров, а также тральщики и полуглиссеры. С удовлетворением узнав об этом, командующий 3-м Украинским фронтом маршал Ф.Толбухин поставил перед флотилией задачу - захватить селение Герьен на правом берегу Дуная, чтобы затем организовать переправу наших, югославских и болгарских войск, которым предстояло обойти Будапешт с юго-запада. Первым высадился батальон майора Ивана Беляка из 83-й бригады морской пехоты. Затем на захваченный плацдарм катера переправляли части фронта, оказывая им огневую поддержку. Чтобы вызволить из "котла" окруженную почти 200-тысячную будапештскую группировку, гитлеровское командование предприняло ряд отчаянных контратак, вплоть до танкового наступления от озера Балатон. Внесла свои коррективы и погода: подул сильный ветер, реку сплошь усеяли ледяные глыбы. Их поток снес все наши понтонные мосты, Тогда маршал Толбухин обратился к командующему флотилией: "Выручайте, моряки! Спасайте фронт!" Командование бригад распределило свои корабли по участкам, где сохранились причалы, и началась для дунайцев тяжелая круглосуточная боевая работа во льдах, нередко при огневом противодействии врага с берега и воздуха. Они сознавали, что переправа - тот же фронт, самая настоящая передавая. Приняв на борт пехотинцев и взяв на буксир понтоны с танками, орудиями и другой техникой, корабли пересекали бурную ширь своенравной реки. В пути шло особое сражение - с массой несущихся льдин. Катера оперативно разгружались у правого берега и возвращались за новыми партиями людей и грузов. И так день и ночь без сна и отдыха. Самоотверженно действовал экипаж бронекатера Героя Советского Союза старшего лейтенанта Владимира Полякова. Сам командир в течение пяти суток не выходил из рубки и умело управлял кораблем, лавируя среди льдин. Вдруг перестал работать руль. Оказалось, он был сорван очередной большой льдиной. Командир понял: неуправляемый катер понесет по течению, и тогда он не высадит на том берегу бойцов, то есть не выполнит задания. Но такого допустить было нельзя! Не мешкая, за дело взялся главстаршина Николай Кнутарев, не раз отличившийся в боях при освобождении Крыма и на Дунае. Холод сковывал его руки. Мокрый снег пропитал бушлат. Тяжелый запасной руль норовил выскользнуть из рук и тоже нырнуть на дно реки. Смельчаку помогали другие моряки. Наконец, руль на месте! Промокший и уставший Николай поднялся во весь рост на корме и кивком головы подал знак командиру. Тот приказал: "Полный вперед!" И катер с понтонами на буксире прибыл в намеченную точку. Позже все члены экипажа за такие действия были награждены орденами и медалями, а их командир получил орден Александра Невского. Не менее успешно действовал бронекатер лейтенанта Константина Меньшикова, который только за трое суток совершил 85 ледовых рейсов. Однажды ночью от удара коварной льдины разошелся шов на корпусе катера. В моторный отсек хлынул поток холодной воды. Стоя по колено в ней, мотористы под руководством главного старшины Николая Андриянова заделали пробоину. Несмотря на все трудности, катера бригады с буксируемыми ими понтонами переправили тогда 13570 солдат и офицеров, около сотни танков и самоходных орудий, более 170 минометов и противотанковых пушек, 50 т горючего, сотни тонн боеприпасов. Начальник штаба флотилии А.Свердлов в своих мемуарах приводит обобщенные данные о действиях дунайцев во время Будапештской операции. За этот период они "переправили почти полмиллиона солдат и офицеров, 634 танка и САУ, 10.380 орудий разного калибра, более 440 бронетранспортеров, бронемашин и "катюш", 17538 автомашин, более 21000 повозок, 45000 лошадей, 45.584 тонны боеприпасов и других грузов. Обратными рейсами корабли доставили на восточный берег 11396 пленных гитлеровцев" (Свердлов Л.В. Воплощение замысла. - М. : Воениздат. 1957г.-С.135.). Это немалый вклад моряков в одну из крупнейших операций, проведенных нашими наступающими войсками. Между тем, в то горячее время на флотилию нагрянула инспекция из наркомата Военно-Морского Флота, которая высказала упрек в том, что здесь слишком мол "увлеклись" переправами и перевозками, якобы несвойственными для боевого соединения. На это Холостяков посоветовал инспектирующим поинтересоваться мнением командующего фронтом, который не раз твердо заявлял, что своими самоотверженными действиями дунайцы не раз не только выручали, но и спасали фронт. В результате, по представлению маршала, флотилия была награждена тогда морским орденом Нахимова I степени, а сам Г.Холостяков, А.Свердлов, командиры бригад кораблей - П.Державин, А.Аржавкин, Г.Охрименко и другие офицеры удостоились орденов Ушакова и Нахимова. В представлениях к наградам справедливо упоминались и ряд обходных тактических маневров кораблей, и дерзкие десанты в тыл противника, и огневая поддержка наших войск, и оперативные переправы воинов и боевой техники. В битве за Будапешт только со 2 января по 13 февраля враг потерял свыше 70 тыс. убитыми, в плен попали 138 тыс. солдат и офицеров во главе с командующим там группировкой немецких войск генералом Пфеффером-Вильденбрухом. В честь этой победы наших Вооруженных Сил была учреждена медаль "За взятие Будапешта". Ею награждено более 350 тысяч человек, в том числе и автор этих строк. Капитан 1 ранга в отставке Л. Черноусько, постоянный корреспондент "Морского сборника" на Дунайской флотилии в 1945 г.
В годы войны были случаи, когда офицер мог быть удостоен и высшего полководческого ордена Суворова и высшего флотоводческого ордена Ушакова. Так, ордена Суворова II степени и Ушакова II степени украшали китель Героя Советского Союза Державина Павла Ивановича. В годы войны он был командиром дивизиона Одесского отряда сторожевых кораблей, затем командиром бригады бронекатеров Азовской и Дунайской военных флотилий.
Державин Павел Иванович кавалер двух Партизанских Звёзд 1 степени и Партизанской Звезды 2 степени.
Мы сфотографировались у бюста героя-комбрига с пожатием рук за дружбу флотов Украины и России!
Перечень ссылок на источники, содержащие дополнительные сведения.
... У Павла Ивановича Державина скульптурно-четкие, волевые черты лица, под разлетистыми, без седины бровями внимательные глаза. Сейчас выглядит он сугубо штатским человеком. Голос негромкий, но звучит уверенно. А на мостике корабля он, наверное, звенел металлом!
Державин сразу же пресек мои попытки основательно порыться в его боевой биографии:
— Предложу другую тему: операция «Килия-Веке». Это произошло в первые дни Великой Отечественной войны, факт до удивления малоизвестный. А ведь была и победная сводка Совинформбюро! Но в ту тревожную пору она как-то утонула в потоке удручающих сообщений об отходе наших войск почти на всех фронтах. Зато здесь, на стокилометровом участке Дуная, наши пограничники, моряки и стрелковые части не только удерживали около месяца кордоны Родины от напиравшего противника, но даже форсировали полноводную реку, сражались на вражеской территории. В сущности, то были в истории Великой Отечественной войны самые первые успешные десанты, захваты плацдармов и разгром врага малыми силами. Вот в чем уникальность военных действий у Килии-Веке...
Приказ командующего Дунайской военной флотилией (вице-адмирала С. Горшкова) командирам речных кораблей (Капитану Керченской бригады речных кораблей капитану 2-го ранга Державину П.И.) о высадке десанта на правый берег Дуная и тралении опасных от мин районов реки Драва 25 ноября 1944 года. ... На сторожевом катере "МО-0712" находились командование и штаб высадки первого десанта: капитан 3 ранга П. И. Державин, начальник штаба капитан-лейтенант Н. А. Шатаев и заместитель командира по политической части Е. С. Пинский. Свежий северо-восточный ветер затруднял построение и движение катеров. А идти нужно было узким фарватером в минных полях, малейшее отклонение грозило гибелью... Герой Советского Союза капитан 2-го ранга П. Державин прислал на имя директора завода «Красный Дон» Кондакову П.И. телеграмму: «Прошу передать мою большую благодарность за ремонт катеров, который был выполнен отлично. Подтверждением этого - боевые дела моих орлов - краснофлотовцев, которые отважно дерутся с врагом на катерах, отремонтированных Вашими металлистами». ... Привел из Туапсе 5-й дивизион сторожевых катеров капитан-лейтенант Павел Иванович Державин. Этот комдив с виду непроницаемо суров, в служебном разговоре подчеркнуто лаконичен. Словом, истинный пограничник — он служил в морпогранохране до самой войны. Бровью не повел, услышав, что будет командовать самым крупным — шестьдесят единиц! — отрядом десантных кораблей, на которых пойдет бригада Потапова. Но улыбнешься ему — тотчас улыбнется в ответ, только этим позволяя себе выказать, с какой радостью и гордостью принимает боевое задание...
1-я Керченско-Венская бригада речных кораблей.
В боях за Новороссийск и Таманский полуостров отличились также корабли тихоокеанца Героя Советского Союза П. И. Державина. ... Отряд кораблей под командованием капитана 3 ранга Державина, прижимаясь к берегу, скрытно подошел в район Благовещенской и на рассвете 25 сентября внезапно высадил десант (около 900 человек). Гитлеровцы были застигнуты врасплох... Отцы Державина Константина Павловича и братьев Марата и Спартака Аржавкиных воевали вместе. О династии Аржавкиных речь пойдет в одном из следующих обращений. ДуВФл — часть сил 1 БРК (капитан 2 ранга Державин Павел Иванович), 2 БРК (капитан 2 ранга Аржавкин Александр Федорович), береговой отряд сопровождения (майор Пасмуров Яков Дмитриевич). ПАВЕЛ ИВАНОВИЧ ДЕРЖАВИН. Румыния. ТУЛЧА. КЕРЧЬ. БЕЛГРАД.
Однокашники Державина Константина Павловича:
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
Просьба к тем, кто располагает дополнительными сведениями о Державиных Павле Ивановиче и Константине Павловиче, предоставить их. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Казалось бы, уж в данном случае рассказ следовало бы начать с отца, Героя Советского Союза, национального героя Югославии... И тем не менее, вопреки "формальной логике", используя авторское право, начнем с сына.
Родившийся в 1930 году, закончивший Ленинградское Нахимовское училище в 1948 году, выпускник ВМУ им. М.В.Фрунзе, Константин Павлович Державин и сегодня преподает основы военно-морского дела нынешним воспитанникам Санкт-Петербургского нахимовского училища. Успешно, о чем свидетельствуют полученные ими оценки и сданные зачеты. И болеет за марку нахимовского звания, радуется, что нахимовцы впервые стали: Высоцкий Владимир Сергеевич - Главкомом ВМФ, а Андреев Николай Николаевич - начальником Нахимовского училища.
Впервые о Константине Павловиче я узнал, читая воспоминания Соколова Н.П., запомнился следующий эпизод из жизни первонахимовцев и поступок младшего Державина:
"ГОРБАЧЁВ Владимир Николаевич. Помнится, в Нахимовском Вова, а мы его только так и называли, и не потому, что он был комсоргом класса и отличником учёбы, нет, а скорее всего, потому, что он выделялся, как сказали бы сегодня, своим имиджем: был всегда серьёзен, молчалив, выдержан, ничему, казалось, не удивляющимся, то есть, в отличие от большинства, был, фигурально выражаясь, «вещью в себе». Но при этом оставался хорошим товарищем, на которого всегда можно было положиться. Вот тому пример. В классном помещении, когда в нём после самоподготовки уже никого не было, возникло возгорание мусора, то есть, случился маленький пожарчик от небрежно погашенного окурка (был грех такой, «потягивали» некоторые, в основном из тех, пообтёртых войной ребят, что пришли в училище из партизан, сыновей полков, юнг). Все знали виновника ЧП, но также знали, что открыться ему, значит, распрощаться с училищем. И было решено: его «покрыть», а ему - молчать. Вину на себя взял Костя Державин, который по-своему оценил ситуацию, что его, как сына Героя Советского Союза, капитана 1 ранга, не отчислят за это. У комсорга же класса Вовы Горбачёва, который не мог не участвовать в разборе этого происшествия и от позиции которого многое зависело, хватило «политической воли» и «дипломатического умения» восстановить в конце концов статус-кво и остаться комсоргом..."
И не надо домысливать, мол "конечно, сыну Героя все бы с рук сошло, начальство бы покрыло..." Это сейчас все представляется "очевидным", но не тогда...
Соколов Николай Павлович (Первонахимовцы. - Воин России, 2003, N 9. Они были первыми. Первый выпуск первого военного набора 1944-1948 гг.):
"... надо же было: проучиться 4 года в Нахимовском училище, 4 года в Высшем военно-морском училище и 4 года.., чтобы попасть под проводимые сокращения на флоте. Такими "неудачниками" из-за хрущевской "кузькиной матери», которую он собирался показать Америке, а устроил собственному Военно-Морскому Флоту («Ракеты вместо кораблей"!), помимо капитан-лейтенанта В.Козловского, оказались у нас... капитан-лейтенант К.Державин..."
Советский флот. 14.02.1958.
ТЩАТЕЛЬНАЯ подготовка к походу в базе во многом предопределяет успешное решение учебных задач в море. С каким бы заданием ни выходил корабль в море, командир минно-торпедной боевой части старший лейтенант Державин требует от своих подчиненных тщательно проверять свои заведывания, чтобы убедиться в их полной исправности и готовности к немедленному действию. Моряки подразделения офицера Державина встречают 40-ю годовщину Советской Армии и Военно-Морского Флота высокими показателями в боевой и политической подготовке. Большинство старшин и матросов — отличники и классные специалисты. На снимке: перед выходом в море. Старший лейтенант К. Державин ставит задачу торпедистам. Фото К. Куличенко
Соколов Николай Павлович (Первонахимовцы. - Воин России, 2003, N 9. Они были первыми. Первый выпуск первого военного набора 1944-1948 гг.):
"С раннего детства романтик моря, чистейшей души человек. В нашей мальчишеской среде был непререкаемым авторитетом. Отличался обостренным чувством справедливости, честностью всегда и во всём, трепетным отношением ко всему, что касалось морского дела - вождению шлюпки, флажному семафору, вязанию морских узлов, знанию парусной оснастки и пр."
"Как уже упоминалось, Державин попал в волну первых сокращений на флоте. В звании капитан-лейтенанта он сошел с борта эскадренного миноносца Черноморского флота «Пламенный», чтобы тут же подняться на палубу пассажирского парохода «Петр Великий» - ну не мог он без моря! На различных судах гражданского флота Константин Павлович проплавал тридцать лет, последние восемь из них - капитаном. Не все наши ребята, офицерская служба которых не была прервана преждевременно, могут похвастать такой обширной географией своих дальних морских походов, которую подарила судьба Державину и двум другим нашим капитанам дальнего плавания - Колбягину и Чуркину. 60 лет - предельный возраст для капитанов, и по заключению медицинской комиссии К.Державин был списан на берег. Но и тогда не успокоилась его морская душа - стал обучать морской практике молодых матросов Учебного центра Приморского морского пароходства и военных моряков-пограничников в Находке. А находясь в отпуске, пересек под парусом по меридиану Японское море из Находки в южно-корейский порт Пусан капитаном яхты «Находка», имея из навигационных приборов только секстан, магнитный компас и морской хронометр (лаг он сделал из бутылки и линя, лот - из линя и такелажной скобы)."
"Сегодня дипломированный офицер корабельной службы, дипломированный капитан дальнего плавания с правом командования судном любого водоизмещения и района плавания, дипломированный яхтенный капитан с неограниченной площадью парусов яхты и районов плавания, Константин Павлович Державин преподает морское дело в Государственном морском рыбопромышленном колледже и ведет морскую практику в Нахимовском училище, в котором он создал и руководит Боцманским клубом, который уже выдал одному из членов удостоверение «Боцман флота» и пятерым - удостоверения на право управления шестивесельным ялом на веслах и под парусом. Константин Павлович - член Попечительского совета Нахимовского училища. А еще в возрасте 70 лет он получил первый спортивный разряд по шахматам."
Когда-то флотская жизнь Константина Павловича сложилась так, что проплавав на многих пассажирских судах по всем морям и океанам, побывав на всех материках, кроме Антарктиды, ему пришлось начать всё с начала - с рядового матроса-рыбака через заочную учёбу в «Мореходке» до капитана дальнего плавания. Водил суда «Дальморпродукта» и «Приморгеологии». Ушёл на пенсию с должности капитана научно-исследовательского судна «Геолог Приморья»"
Уникальный корабль "анфас и в профиль".
"Геолог Приморья" в "лихие" годы. Автомобили "размещены" с помощью фотошопа.
... научно-исследовательское судно "Геолог Приморья". Это катамаран, универсальный пароход, который может делать и геофизические морские работы, и бурение, и пробоотбор...
Каждый нахимовец – потенциальный офицер флота. Имеют ли ваши выпускники отчетливое представление о жизни и боевой учебе российских флотов?
- По инициативе командования училища директивой Главнокомандующего ВМФ было определено шефство флотов над учебными ротами, проводятся встречи нахимовцев с командованием флотов, в училище разработана и внедрена концепция формирования военно-профессиональной направленности личности. В этом плане организуются и проводятся встречи нахимовцев с курсантами военно-морских институтов и корабельными офицерами, нахимовцы при проведении корабельной практики участвуют в дальних походах кораблей ВМФ, в том числе с заходами в иностранные порты. В училище создан и продуктивно работает «Боцманский клуб», которым руководит наш выпускник, а ныне капитан дальнего плавания К. Державин.
КСВ.: А еще меня восхищает дружба нахимовцев выпуска 1948 года, осталось их только девятнадцать, они продолжают перезваниваться, встречаться, и помнят всех своих товарищей. А как бы Вы и что именно почувствовали, если бы при Вас Соколов и Державин, дружбе которых уже более 64 лет, каждому под восемьдесят, обращаются друг к другу не иначе, как "Костя" и "Коля". Долгих и счастливых Вам лет, дорогие товарищи нахимовцы.
Отец.
Державин Павел Иванович - командир бригады бронекатеров Азовской военной флотилии, капитан 3-го ранга.
Родился 27 февраля 1904 года в городе Петергофе, ныне - Петродворец Ленинградской области, в семье рабочего. Русский. Член ВКП(б)/КПСС с 1930 года. Образование среднее. Работал на кожевенном заводе в городе Ленинграде (ныне - Санкт-Петербург).
В Военно-Морском Флоте с 1926 года. В 1938 году окончил Военно-морское училище.
На фронте в Великую Отечественную войну с 1941 года, встретив её начало в должности командира дивизиона Одесского отряда сторожевых кораблей Черноморского флота, ставшего уникальным в связи с тем, что орденоносцами в нём были каждые восемь моряков из десяти, каждые шесть из десяти - отмечены орденами дважды, а каждый третий краснофлотец - кавалер трёх и более орденов.
Командир бригады бронекатеров Азовской военной флотилии капитан 3-го ранга Державин П.И. отличился в ноябре 1943 года при высадке десантов в районах населённых пунктов Жуковка и Опасная (ныне в черте города Керчь) и при обеспечении переправы через Керченский пролив. Под огнём противника были построены причалы для катеров и доставлены боеприпасы.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 января 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками капитану 3-го ранга Державину Павлу Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 2900).
За годы войны только на реке Дунай моряки-державинцы высадили 15 десантов, а сам комбриг П.И. Державин лично руководил двумя десантными операциями, принимал участие в освобождении Румынии, Югославии, Венгрии, Чехословакии, Австрии, окончив войну капитаном 2-го ранга, командиром 1-й Керченско-Венской Краснознаменной бригады речных кораблей Дунайской военной флотилии.
После войны отважный офицер Военно-Морского флота служил в пограничных войсках. В 1948 году он окончил Курсы усовершенствования офицерского состава при Военно-морской академии. С 1952 года капитан 1-го ранга Державин П.И., ставший жителем города-героя Одессы, - в запасе, а затем в отставке.
Награждён орденом Ленина, орденом Октябрьской Революции, 3 орденами Красного Знамени, орденом Суворова 2-й степени, Ушакова 2-й степени, 3 орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, медалями, многими иностранными наградами, в числе которых 2 Партизанские Звезды 1-й степени и Партизанская Звезда 2-й степени Социалистической Федеративной Республики Югославии.
родился 27 февраля 1904 г. в городе Петродворце Ленинградской области в семье бывшего матроса — фейерверкера Балтийского флота. Русский. Член КПСС с 1930 г. Трудовую деятельность начал в восемь лет на табачной фабрике Шапошникова в Петрограде. Позднее — рубил и сплавлял лес, плотничал, пас скот, строил железную дорогу к Волховской ГЭС и Новый порт в Петрограде, работал на кожевенном комбинате «Марксист». В 1925 г. был принят в члены ВЛКСМ, а в сентябре 1926 г. призван на военную службу. Службу начинал на Черноморском флоте. После окончания водолазной школы в Балаклаве был направлен на Дальний Восток и назначен водолазом на сторожевой корабль «Воровский». Неоднократно участвовал в боевых операциях. Был ранен. В 1934 г. направлен в Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе, по окончании которого был назначен командиром дивизиона сторожевых кораблей в 26-й Одесский пограничный отряд. В 1940 г. участвовал в освободительном походе в Бессарабию
... Как только вскрывалась ото льда бухта, сторожевой корабль "Воровский" уходил в океанские просторы. Задержание судов-нарушителей, шпионов, схватки (нередко абордажные) с контрабандистами...
Черноморский Суворов. Из записок фронтового корреспондента журнала "Морской сборник". Капитан 1 ранга в отставке Л.Черноусько, заслуженный работник культуры РФ. - Морской сборник № 5, 2005 г.
