Вскормлённые с копья

В 1954 году молодой лейтенант Новицкий Геннадий был направлен служить на подводную лодку 613 проекта Тихоокеанского флота. В 1957 году подводная лодка, на которой проходил службу Новицкий Г.Г. уже в должности командира БЧ-3, своим ходом прибыла в г. Северодвинск (Молотовск). В 1958 году закончил Высшие специальные офицерские классы и в 1959 году убыл служить в г. Балаклава. С 1960 по 1964 год, Геннадий Гелиодорович служил помощником командира корабля дизельной подводной лодки в г. Полярный, а затем после учёбы в Учебном Центре (г. Обнинск) назначен помощником командира атомной подводной лодки проекта 675.



Дмитрий Новицкий, сын капитана 1-го ранга Новицкого Геннадия Гелиодоровича.

В 1964 году Геннадий Новицкий приступил к исполнению обязанностей старшего помощника командира второго экипажа АПЛ К-27. Думаю, что он тогда и не предполагал, что данному кораблю отдаст почти треть своей службы в Военно-морском подводном флоте. Из них более 10 лет – командиром атомной субмарины, уникальной лодки, "убитой" научным экспериментом со стороны учёных и руководства ВМФ СССР ценою жизни спецтрюмных и потерей здоровья многих и многих членов экипажа.
Не все желали быть командирами "радиационной лодки". Один из таких, побывав около трёх месяцев в роли исполняющего обязанности командира, сбежал при помощи своей жены в Питер, а потом (спустя три десятилетия) получил орден "за мужество", проявленное при ликвидации последствий ядерной аварии. А Г.Г.Новицкий остался и принял радиационный корабль с надеждой, что корабль удастся восстановить и он ещё послужит Отечеству. С ним остались многие офицеры, мичманы, которые месяцами, годами ликвидировали последствия ядерной аварии, участвовали в научных экспериментах, проводимых учёными на уникальных ядерных реакторах с жидкометаллическим теплоносителем. К ним следует присоединить матросов и старшин, которые служили на К-27 с 1968 по 1981 год. Хочу назвать некоторых. Офицеры: Агафонов, Корбут, Ткаченко, Елетин, Воротников, Баренблат, Мартыненко, Иванов, Щеглов, Тимонин, Беспалов, Коньшин, Баград, Сивов, Анисов; мичманы: Лысенко, Ивченко, Литвиненко, Щербина, Минкштимас, Гончаров, Шидловский, Набока, Кавун, Фильшин, Овтин, Ковцун; матросы и старшины: Стакионис, Загороднюк, Маслобойников, Пентелюк, Иванушкин, Сидорук, Гуторов, Тетеревков, Цукров, Гусаренко и многие, многие другие.



С командиром  АПЛ К-27 Новицким Г.Г.

Приняли старпома в экипаже тепло. За первые годы в должности старпома и командира за Геннадием Новицким закрепилось слово отличный "хозяйственник", человек, который может всё решить и всё достать. Только начальство, политработнички, да и не только они (даже свои, некоторые сослуживцы) – считали то, что делалось Новицким Г.Г., "показухой", "излишеством" и прочее. Они просто не могли всего этого понять, ибо Геннадий Новицкий в то время перерос их этак лет на 40 в вопросах быта офицеров, мичманов, матросов и старшин!
Когда лодка пришла в 1965 году в Северодвинск, в кубрике одну из комнат Новицкий, как старпом, оборудовал под спортзал: для борьбы "достал" в Доме офицеров маты, снаряжение для бокса (перчатки, груши и т.п.) приобрёл там же, а также штангу, гири, гантели, лавки для спортзала, шведскую стенку, а с художниками оборудовал стенд по истории олимпийского движения. Однажды приехал в Северодвинск адмирал В.Ф.Касатонов, зам. главкома ВМФ. Командир бригады ПЛ привёл его в кубрик к Новицкому. Адмирал, осмотрев этот "спортзал" (а это была обыкновенная комната), сказал командующему флотом: "Распространите этот опыт на флоте" и, подойдя к скамейке, взял двухпудовую гирю и выжал её несколько раз.



Адмирал флота Касатонов Владимир Афанасьевич. И.А.Пензов.

В 1967 году по возвращении в Гремиху из Северодвинска, на совещании в штабе 17 дивизии поставили вопрос о строительстве спортплощадки. Новицкий уже в качестве командира АПЛ попросил поручить ему это строительство, дать в его подчинение 30 курсантов высшей Ленинградской мореходки, прибывших на стажировку в дивизию АПЛ. И обязался сделать спортплощадку в срок. И сделал!
Валуны разогревали кострами, поливали холодной водой, они трескались, и таким образом удалось очистить место для спортплощадки. Построили там турники, брусья, беговые дорожки, волейбольную площадку, устройства для тренировки вестибулярного аппарата – сваренные кольца, в которые человек становился, и его катили (что-то взятое от космонавтов). Но для всего этого нужен был металл, трубы, уголки и т.п. Новицкий это "достал". Как доставал? Как доставалось всё в то время, когда мы служили, когда принцип "ты мне, я тебе" был широко распространён в нашей повседневной жизни, что военной, что гражданской. Вот только о нём не говорили. Особенно начальство, хотя пользовалось этим принципом регулярно.
Где-то я прочёл, что после совершения доброго дела человек обычно испытывает радость. Иногда кто-то искренне хочет, чтобы другие просто взяли совершённое им в пример, начали поступать так же. В таком случае это не является показухой, напротив, это ему "в плюс". Например: строил со своими товарищами стройплощадки, создавал нормальные бытовые условия для своих подчинённых и т.д. Почему я об этом пишу? Да потому, что ряд тех, кто знал хорошо Новицкого Геннадия, кто много лет служил с ним, именно в этом хотят спустя десятилетия его обвинить. Типа того, что всё это он делал для показухи! Об этом пишет его замполит Божко В.Й., его старший помощник Фытов Г.А. и некоторые другие. Считаю это крайне несправедливым в отношении Новицкого Г.Г. и его дел, когда он был как старпомом, так и командиром лодки. Я бы это назвал одним словом –"завистью" этих людей к тому, что делал Новицкий совместно со своими сослуживцами и подчинёнными, и что не смогли сделать они, или не хотели.



Чем примитивнее психическая организация индивида, чем ниже порог чувства собственного достоинства и самоуважения, тем шире спектр зависти.

Можно ли назвать показухой работу тех же офицеров Агафонова, Щеглова и др., которые оборудовали с моряками спортивную площадку возле казарм? Конечно, нет! Или назвать показухой работу матросов и старшин, которые вкладывали свою душу при оборудовании места своего проживания. Показухой я бы назвал другое. Это когда мы, матросы, старшины, офицеры по команде того же Фытова, Божко по случаю приезда высокого начальства убирали вокруг казарм то, что раньше не убирали, красили то, что не красили до этого... В общем "вылизывали" всё вокруг себя и этим пускали пыль в глаза начальству. Вот это показуха!
Вспоминаю 1967 год, приезд Л.И.Брежнева и его свиты на Северный флот, в частности, в г. Северодвинск. Нашу лодку, которая в то время была на ремонте, должен был посетить маршал Гречко А.А. –Министр Обороны СССР. Можете представить, что мы в течение двух дней делали на корабле? Драили, чистили, учили речи, что надо в случае чего говорить. А в день приезда наш снабженец Бересневич одел нас в новую форму, тапочки выдал и белоснежные подворотнички. Все выглядели как новая копейка. Ну, а дальше? Прошла встреча. Построили, пожелали хорошей службы и ушли. И снова появился Бересневич: приказал всем немедленно снять робу, одеться в то, что было, ибо срок новой робы ещё не пришёл. Вот это показуха.



К сожалению, она процветала не только в советские времена. Она знакома всем со времён Екатерины, когда князь Потёмкин отличился "показушными" деревеньками. Она продолжается и сегодня. При приезде Президентов, министров начальство готово вылизать всё вокруг, если надо своим языком, лишь бы получить похвалу высокого лица. А после их отъезда всё остается по-прежнему, без изменений на долгие годы...
Кто, например, мешал тому же Леонову – командиру первого экипажа и его заместителям, делать то, что сделал Новицкий для своего экипажа? Я не могу сказать, что наша казарма была плохая, нет. Чиста, аккуратна, сверкающая. Но суха и казарменна. Ничего лишнего. На колоннах – казённые портреты военачальников, на дверях кабинетов – типографские таблички. Всё напоминало и говорило только об одном – ты военный человек, ты призван служить и твоя задача единственная – защищать свою Родину.
У Новицкого тоже была казарма, но там было мало казёнщины. Это была как бы казарма-дом. Вот за что подводники, даже спустя десятилетия, с такой любовью вспоминают Г.Г.Новицкого, своего командира, особенно матросы и старшины. Эти не говорят о показухе их командира, они говорят: "Вот это был командир! Командир, готовый идти на всё, чтобы сделать нам хорошо, чтобы тяготы военной службы не давили на нас".
24 мая 1968 год. С моря возвращается АПЛ К-27 после тяжёлой ядерной аварии, с облучёнными подводниками. На ней находится и командир второго экипажа Новицкий Г.Г. со своими 35-тью подводниками, среди которых старпом Томко Егор, помощник Саленко Леонид. Смертельно поражена практически вся команда спецтрюмных. Трое – это люди экипажа Новицкого Г.Г. Нет надобности писать о том, что происходило после прибытия корабля в базу. Об этом написано достаточно и подробно. Так вот в те первые дни, а их можно назвать бардачными и неорганизованными, подводники и прикомандированные делали своё дело. Работал там на первых порах и Новицкий Г.Г. с теми членами экипажа, которые не побывали по разным причинам 24 мая в море. Потом госпиталь, лечение. И снова корабль.



В 1970 году из двух экипажей лодки был создан один. Командиром его стал Новицкий Геннадий Гелиодорович, капитан 1-го ранга. К сожалению, на сегодня нам так и неизвестно, какими научными экспериментами с 1970 по 1973 год занимались подводники корабля под командованием Новицкого Г.Г. Всё это покрыто завесой секретности. Одному Господу Богу известно, когда они будут доведены до общественности и будут ли вообще доведены.
В период командования аварийной экспериментальной атомной субмариной, которая после ядерной аварии уже не могла быть действующей, проявились все человеческие качества Новицкого Г.Г. как командира. Даже бывший его старший помощник Фытов Г.А., у которого отсутствовало такое понятие как добропорядочность, вынужден был признать, что забота о подчинённых была искренней. Новицкий готов был разбиться в лепёшку, уж если что-либо надо было матросу, мичману или офицеру. И решал все вопросы. Особо это проявилось после возвращения подводников из госпиталей. Он помогал в оформлении документов, в получении денежных средств, упаковке контейнеров и т.п. Иногда выделял для сопровождения моряков к новому месту службы того или иного мичмана или офицера. В этом и был весь Новицкий Г.Г., командир атомной субмарины К-27. Ему, как я писал ранее, приписывают "показуху и деловитость", амурные похождения, что вот он был ненастоящий подводник, и командовал атомной субмариной, стоящей у пирса. Что можно по этому поводу сказать? Спорить, доказывать, особенно таким, как его бывший старший помощник Фытов, просто бесполезно! Именно Новицкий Г.Г. добился присвоения звания капитана 2-го ранга ему, сокоралетнему, стареющему капитану 3-го ранга, никому уже ненужному на флоте, тем самым дал этому человеку шанс стать в будущем капразом, получить кандидата военных наук. "Фытовы" этого никогда не понимали и не поймут. А ведь Новицкий Геннадий Гелиодорович, надо сказать, до прихода на АПЛ К-27, более десяти лет отдал службе на дизельных лодках.



А это многочисленные выходы и походы в различные точки Тихого океана. Это длительный самостоятельный переход с Тихого океана на Северный в г. Северодвинск. Это боевое дежурство в качестве второго командира в 1974 году на К-3. Это было. Вот только недоброжелатели об этом не писали и не говорили.
В 1974 году АПЛ К-27 перешла в г. Северодвинск. В 1977 году Новицкого Г.Г. назначили начальником штаба тыла 11-й флотилии в Гремихе. За время пребывания его на этой должности, как вспоминают подводники, п. Островной стал чистым и ухоженным. Свет, тепло, снабжение стало "бесперебойным". При назначении на эту должность ему обещали звание контр-адмирала, а получилось как всегда. В 1983 году прибыл из Москвы человек, которому надо было это звание, пересидеть некоторое время на этой должности, чтобы потом снова "свалить" в Москву. Геннадию Гелиодоровичу предлагают другую должность. Он подаёт рапорт на увольнение и уезжает в Ленинград. На этом заканчивается длительный и славный путь службы капитана 1-го ранга Новицкого Геннадия Гелиодоровича в подводном флоте СССР.
Далее работа в Центральном котлотурбинном институте им. И.И.Ползунова начальником гражданской обороны. Вскоре перешёл на работу в Портнадзор речного пароходства на должность капитана-инспектора, здесь его обязанностью была проверка готовности речных судов перед выходом в рейс. Одновременно вечерами вёл занятия в Школе юных моряков при Дворце пионеров и школьников Красносельского района города Ленинграда. Мальчишки и девчонки его обожали, он провожал их домой – устраивал такие мини-экскурсии. Ничего не предвещало беды. В 1996 году 11 июля вечером, возвращаясь с семинара, Новицкий Г.Г. трагически погиб. Это было страшным ударом для родных и его друзей.

Продолжение следует

В 1951 году молодого лейтенанта Павла Леонова направили служить в Полярный на одну из дизельных лодок. С 1951 по 1961 год (до назначения на АПЛ К-27) П.Ф.Леонов прошёл путь от штурмана до командира С-231, 14 отдельной бригады в п. Гремиха. В 1961 году в Обнинске был организован второй экипаж АПЛ, и Леонов П.Ф. в звании капитана 3-го ранга назначается его командиром.
Хочу отметить, что тогда в далёкие шестидесятые годы, в частности на АПЛ К-27 (с 1961 по 1964 год) второй экипаж был, но как бы "символически". Де-юре –да, де-факто –нет. Был единый экипаж, который выполнял всё, чтобы атомная подводная лодка быстрее стала в строй. А вот, после ухода Гуляева И.И. и прихода командиром первого экипажа Леонова П.Ф. разделение на первый и второй экипажи стало проявляться чётко. В чём? В том, что Леонов, к сожалению, превратил второй экипаж в "отстойник", куда переводил неугодных ему офицеров, мичманов и матросов. Одних из-за нарушения дисциплины, вторых из-за того, что его эти люди не устраивали. А ведь среди них были высокие профессионалы, за плечами у которых был поход в Атлантику, годы службы на АПЛ. Это была одна из ошибок Леонова Павла Фёдоровича, и это очень отражалось в целом на всех, составе как первого, так и второго экипажа.
Писать об этом командире тяжело, ибо под его командованием мне пришлось прослужить около 3-х лет. Видеть его в действии как в море, так и на суше... глазами моряка срочной службы. Уже в последние годы, собирая материал о командире, мне приходилось много слышать негативного о нём от тех, кто прослужил с Леоновым не один год, знали его хорошо как офицера, и как человека.
Леонова П.Ф. я нашёл уже спустя 30 лет в Калининграде. Он был смертельно болен, но ещё в здравом уме. Мы часто с ним говорили по телефону, вспоминали прошлое. Несмотря на болезнь, всё четко помнил, помнил людей, и те далёкие события. Правда, разговор длился недолго, потом у командира начинались сильные головные боли, и он уже не мог внятно и ясно говорить. За него говорила его жена, Ольга Михайловна, прожившая с ним много лет.



Капитан 1-го ранга Леонов П.Ф. (слева первый) - преподаватель в Калининградском ВВМУ.

Из всего этого могу сделать вывод: Павел Фёдорович всю свою жизнь до самой кончины нёс крест вины за гибель моряков. Его никто не обвинял официально в этом, не было суда, но он сам себя обвинял... и его можно только понять. Он был Командиром. Он отвечал за Всё и Всех! Так почему же его одни уважали и любили, другие боялись, а некоторые просто ненавидели (были и такие)? Почему один из его помощников, спустя десятилетия, издаст книгу под названием "Глазами подчинённого" в Санкт-Петербурге, где будет называть своего командира, с которым прослужил несколько лет, "убийцей", "негодяем" и "неудачником", обращаясь в книге только по имени "Пашка"?! При этом автор книги знал, что Леонов П.Ф. уже был практически смертельно неизлечим и не смог ему ответить достойно.
Когда я рассказал о книге бывшего помощника командира корабля жене Павла Фёдоровича, Ольге Михайловне, она ответила: "Нет, мы просто не хотим знать об этом мерзком человеке, пусть ему Бог будет судья". Я ещё вернусь к некоторым эпизодам книги помощника, ныне капитана 1-го ранга Фытова Г.А., а сейчас вернёмся в 1964 год, когда капитан 2-го ранга Леонов Павел Фёдорович был назначен командиром первого экипажа АПЛ К-27.



ПОДВОДНИКИ АПЛ К-27 ПОСЛЕ ПЕРВОГО ПОХОДА В АТЛАНТИКУ, Северодвинск, 1964 г.

Обстановка в экипаже была серьёзная. Дисциплина не на должном уровне, состояние подготовки экипажа желало быть лучше. Экипаж продолжал жить эйфорией удачного похода в Атлантику. Более того, осенью ушли в запас моряки-подводники, отслужившие свой срок, прибыло новое пополнение. Не за горами время, когда предстояло снова уйти в море, в боевой поход. Экипаж продолжали "терзать" проверки, комиссии от разных инстанций, начиная с высшего командования ВМФ СССР. Одна из причин была банальна –уж очень "не любил" экипаж АПЛ К-27 тогдашний Главком ВМФ С.Г.Горшков. Не любил, потому что этому кораблю покровительствовал вице-адмирал Г.Н.Холостяков, с которым у главкома были большие трения ещё с Великой Отечественной войны. Вот в такой непростой обстановке Павлу Фёдоровичу Леонову пришлось стать командиром атомной лодки К-27.
В начале 1965 года Леонов П.Ф. впервые в качестве командира АПЛ К-27 вывел её в море, в полигон боевой подготовки для отработки задач. После успешного выполнения задач лодка возвращалась в Гремиху. В заданном районе корабль всплыл в надводное положение в Святоносском заливе. В это время море очень штормило, лодку бросало словно щепку. Досталось молодым матросам, которые вышли в море. Некоторые просто не могли нести вахту –их мутило, рвало. Старослужащие помогали им как могли, стояли за них вахту, делились таранькой, чтобы как-то облегчить состояние. Волнение доходило до 6 баллов. И вот в это время командир БЧ-5 (в то время командиром БЧ-5 был капитан 3-го ранга Соколовский В.Э.) решил провентилировать отсеки в атмосферу, попросив разрешения у Леонова П.Ф. Когда начали вентиляцию, случилось непредсказуемое –забортная вода из карманов шахты вентиляции потоком устремилась (а это более полтонны воды) по системе вентилирования. В пятом отсеке вода залила турбогенераторы. Произошло замыкание сразу двух генераторов. Вся энергетика корабля была посажена на аккумуляторы. Энергии хватало только для того, чтобы поддерживать температуру сплава в ядерных реакторах в пределах 125 градусов. Лодка осталась без движения, и её понесло на скалы... Энергии не хватало даже на то, чтобы бросить якорь. Вся надежда была только на команду турбогенераторщиков, электриков. И когда оставалось до скал всего ничего, когда уже все понимали, что трагедии не избежать, заработали турбогенераторы. Лодка обрела управление.



Офицеры АПЛ К-27 Сорокин Юрий Михайлович, Соколовский Владимир Эдуардович, Зубков Владимир. 1964 г. Северодвинск.

Хочу назвать тех, кто тогда в далёком январе 1965 года спас не только экипаж, но и атомную подводную лодку от возможной гибели. Это старшины Тюкин, Лямцов, Димура, Чернышук, Брехунец, Залетов, Сманцер, офицеры Полубояринов, Нечипуренко, Спиридонов, мичманы Головко, Голубков, Ивченко и другие, те, кто тогда находился в пятом турбогенераторном отсеке.
После прихода в базу состоялся "разбор полётов"... Леонов получил выговор по партийной линии, командира БЧ-5 Соколовского сняли с должности, а на его место был назначен Иванов А.А., командир БЧ-5 второго экипажа. Человек доброй широкой души, знающий специалист. Пройдут годы, и вот что скажет об этом случае бывший штурман К-27 (1963–968 гг.), ныне контр-адмирал Наумов В.В.
«На контрольном выходе перед походом (из Гремихи) лодка вернулась в базу через 3–4 часа. Ибо перед дифферентировкой в Иоканском заливе при свежей волне всплыв в позиционное положение и сравнивая давления через шахты вентиляции, на корабле были залиты через венттрубы сразу два электромеханизма и в 2-х отсеках. Лодка вернулась в базу для ремонта. Такое происшествие возможно только при низкой практике командования и непредусмотрительности командира БЧ-5.»
16 июля Леонов П.Ф. повел свой корабль в Средиземное море. Экипаж под его командованием, несмотря на все сложности в походе, успешно выполнил задания командования ВМФ Советского Союза. Леонову было трудно работать с экипажем. Его сравнивали с ушедшим Гуляевым, и сравнение это было не в его пользу.



Павел Леонов (слева) на палубе крейсера "Михаил Кутузов" в Средиземном море. Во время похода экипаж пару дней отдыхал на крейсере.

Вот одно из воспоминаний члена экипажа, прослужившего при двух командирах не один год:
«При любой сложной ситуации на корабле Иван Иванович мгновенно бы начал мозговой штурм решения проблемы, тут же были выданы рекомендации на оптимальный вариант действий, обстановка постоянно выяснялась и корректировалась. Я более чем уверен, что Гуляев сам выступил бы по корабельной трансляции – обрисовал обстановку, рассказал о принимаемых мерах, дал указания и командирам отсеков, и всему экипажу. Леонов этого не делал. А что ему мешало поступать так?
Правление Леонова разрушило тонкий чувствительный организм по имени ЭКИПАЖ. Одни боялись командира, другие не желали идти к нему и выслушивать нарекания. Нарушалась система отлаженных взаимоотношений, когда достаточно было кивка, взгляда, полуслова, чтобы понять, что и как делать. Леонов, к сожалению, не любил свой экипаж, не был отцом родным, это подводники чувствовали.»
Что добавить к сказанному? Когда случилась большая трагедия на АПЛ (май 1968 года), и участником которой мне пришлось быть как члену экипажа, мы действительно за всё время пребывания в море, в той сложной непростой ситуации не чувствовали своего командира корабля. Не знали, что он думает, что готов предпринять. И вот, по истечении десятилетий, приходит сама мысль, а чтобы с нами произошло, если бы ядерная авария произошла не вблизи родной базы, а где-то в далёкой точке мирового океана? Ответ сам напрашивается…
А сейчас завершаю свой рассказ о командире АПЛ К-27 Леонове П.Ф. В последующих главах мне ещё не раз придётся вернуться к личности Павла Фёдоровича Леонова, моего командира. В 1969 году П.Ф.Леонов был направлен для службы в Калининградское высшее военное морское училище на должность заместителя начальника артиллерийского факультета. В этой должности П.Ф.Леонов прослужил до 1972 года. В 1972–1973 годы – офицер оперативного отдела Штаба Балтийского флота г. Калининград. С 1973 по 1985 год – старший офицер оперативного управления штаба Балтийского флота г. Калининград. В 1986 году ушёл на пенсию.



Павел Федорович Леонов с сыновьями

В 1957 году в семье Леоновых родился сын Олег, который стал офицером-подводником, служил на атомных лодках второго поколения. В звании капитана 3-го ранга вынужден был уйти с флота по состоянию здоровья (ракетчик). В 1960 году родился второй сын –Игорь, к сожалению, в 1997 году он трагически погиб. Такова краткая биография Павла Фёдоровича Леонова, второго командира атомной подводной лодки К-27. Второго и последнего командира действующей лодки.
Трагедию 24 мая 1968 года на атомоходе, гибель моряков командир Леонов воспринял, как личное горе. Вот что спустя 34 года в одном из своих писем пишет жена Павла Фёдоровича – Ольга Михайловна:
«Павел Фёдорович очень переживал за тех, кто находился в госпиталях, он не знал что с его подводниками, живы ли (никакой информации тогда не было (сов. секретно)). В связи с этим он послал меня в Питер, чтобы хоть немного приподнять занавесу таинственности и запрета, прояснить, как чувствуют себя ребята. Я съездила в Питер, сходила в госпиталь, узнала обстановку и обо всём рассказала П.Ф.Леонову. Павел Фёдорович сильно переживал, и сейчас 24 мая – это чёрный день в нашей семье, всегда помнит тех, кто ушёл.»
Приезд жены Леонова совпал с уходом из жизни спецтрюмных. Её, помню, встречали старшие офицеры из двух экипажей. Запомнилось мне и моим сослуживцам срочной службы, что после её отъезда среди лечившихся членов экипажа поползли слухи о командире. Что его разжаловали до капитана 2-го ранга, что он был на ковре у руководства ВМФ СССР в Москве, что его ждал суд и тюрьма. И самое главное, что никто этого не отрицал. Все эти "страшилки" в отношении Леонова П.Ф. так вошли в мозги практически всего экипажа, что даже сегодня при встрече или переписке с некоторыми моряками становится ясно, что они почти ничего не знают о судьбе своего командира после аварии и в основном начинают рассказывать и писать то, что слышали "якобы в госпитале, потом в Гремихе перед своей демобилизацией". А ведь кто-то распространял эти недостоверные сведения? Можно только строить догадки и предположения.



05 августа 2004 года капитан 1-го ранга, командир атомной подводной лодки К-27 скончался от длительной тяжёлой и продолжительной болезни. Похоронен в Калининграде.

Глава 7. НЕСТАНДАРТНЫЙ КОМАНДИР, ЛИКВИДАТОР, ПОЭТ

Он чувствовал и горе, и радости людей,
Которые смеялись и рыдали.
Он мог всё это описать в стихах –
Мечты и трудности,
Которые при жизни у подводников бывали.



Ранней весной 1930 года в г. Винница приехала к своим родителям из Севастополя мама будущего офицера-подводника Геннадия Новицкого, где его и родила 06 мая с.г. Вернувшись в Севастополь, семья прожила там до 1937 года, а потом мужа и отца Геннадия, морского офицера, направили служить на Камчатку. За несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны Новицкие возвратились в Севастополь, а когда началась война – выехали в Среднюю Азию. В 1946 году родители Геннадия Гелиодоровича окончательно вернулись в Крым, где долгое время и проживали с братом Геннадия –Станиславом, 1942 г.р., который в возрасте 37 лет умер от сердечного приступа.
В августе 1946 года Геннадий отправился поступать в г. Ленинград в подготовительное училище, которое закончил в 1950 году. И сразу же поступил в ВВМУ подводного плавания им. Ленинского Комсомола. Учёба в ВВМУ Геннадию давалась легко, но его характер и молодость во время учёбы сыграли с ним злую шутку. За драку (курсант Новицкий защищал честь своего сокурсника) он был отчислен с училища и направлен для прохождения срочной службы на Каспийскую флотилию. Но не прослужив и полгода, был восстановлен в училище за проявленное мужество в спасении Флага корабля.



Курсант Геннадий Новицкий. 1952 год.

Продолжение следует