А пока предстояло увлекательное Средиземноморское путешествие, в ходе которого корабли эскадры адмирала Ф.П.Литке посетили многие порты Европейских и Африканских стран Средиземноморья. Для Великого князя Константина организовывались экскурсии в столицы ряда государств как для встреч с официальными лицами и решения личных вопросов, так и для ознакомления с важными историческими местами, проводились официальные приемы и другие мероприятия. Возможно, в некоторых экскурсиях и поездках при сопровождении Константина принимал участие и Геннадий Невельской. Без всякого сомнения, однако, главными проблемами, которыми занимался Невельской – это было навигационное описание новых районов плавания, фортификационных береговых сооружений, техническое оборудования портов для удобного базирования кораблей, а также выполнение других служебных вопросов. Вместе с тем, можно предположить, что Невельской повсюду, где предоставлялась такая возможность, знакомился с литературой, материалами, сведениям относящимися к Дальнему Востоку, Тихому океану. Только весной 1846 года эскадра отправилась в обратный путь, продолжая делать продолжительные остановки в портах по маршруту следования.
Эскадра возвратилась в Кронштадт 29 июня 1846 года. Многих участников плавания, ожидали награды. Великий князь Константин Николаевич был возведён сразу в ранг «капитана 1-го ранга» и назначен командиром фрегата «». Таким образом, можно считать, что десятилетнее личное наставничество и обучение морскому делу великокняжеского отпрыска для Геннадия Невельского закончилось. Сам Геннадий Иванович очень гордился этими годами. Он писал: «Я имел счастье служить с его императорским высочеством с 1836 по 1846 год на фрегатах “Беллона” и “Аврора” и корабле “Ингерманланд”; в продолжение этого времени семь лет был постоянным вахтенным лейтенантом его высочества». 15 июля 1846 года Геннадию Ивановичу присвоили очередное звание «капитан-лейтенант» и наградили денежной премией в размере полугодового жалования. Успех был налицо. Служба шла хорошо и обещала другие перспективные отличия. В тридцать три года — капитан-лейтенант и кавалер двух орденов! И это в мирное время. Все в его жизни с момента поступления в Морской корпус складывалось хорошо, даже превосходно. Отныне он имел полное право претендовать на командирскую должность. Геннадий Иванович с удовольствием выслушивал предположения, что для него готовят корабль или фрегат, но в мыслях его не покидала давняя мечта юности: всё тот же Амур, Сахалин, Дальний Восток.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Трудный путь к намеченной цели
Для перехода к практическим мерам, связанным с обеспечением безопасности русских владений на Дальнем Востоке, необходимо было предварительно решить вопрос о судоходности устья Амура. В декабре 1844 года на заседании Особого комитета было поручено осуществить это силами и средствами (РАК), находящейся на территории Русской Америки. В мае 1846 г. из Новоархангельска в район Амура вышел бриг «Константин» под командованием поручика корпуса флотских штурманов А.М.Гаврилова, состоящего на службе Российско-Американской компании. Александр Михайлович Гаврилов – опытный моряк, участник трёх кругосветных и полукругосветных плаваний (первое - 1837-1839 гг. штурманом на корабле РАК “Николай” под командой Е.А.Беренса, второе - 1840-1841 гг. на корабле РАК “Наследник Александр” под командой Д.Ф.Зарембо и третье - 1843-1845 гг. на военном транспорте “Иртыш” под командой И.В.Вонлярлярского). В 1845-1846 гг. Александр Гаврилов состоял на службе Российско-американской компании, плавал в северной части Тихого океана – между заливом Аляска и Охотским морем. Как явствует из отчёта Александра Гаврилова и по некоторым другим данным, из-за недостаточной проработки материалов У.Р.Браутона, Ж.Ф.Лаперуза и И.Ф.Крузенштерна, которые пытались обойти восточное побережье Сахалина с юга; из-за плохой погоды, создававшей трудности в проведении исследований; а также по причине строгих инструкций по временному ограничению сроков деятельности – работы по исследованию Амура фактически не были завершены. Сам руководитель экспедиции Александр Гаврилов испытывал чувство неудовлетворенности. Г.И.Невельскому были известны результаты плавания подпоручика корпуса флотских штурманов Александра Михайловича Гаврилова, исследования которого были весьма близки к установлению истины, что устье реки Амур никуда не исчезает, а Сахалин не связан перешейком с материком. И некоторые свидетельства, хотя и недостаточные, но были: ведь Гаврилов от устья поднялся вверх по Амуру на целых 12 километров. Несмотря на это, Невельской понимал, что всё было противоречиво, двусмысленно, не доказано. Нужны были новые, вполне достоверные факты.
12 августа 1846 года скончался адмирал – человек, который так много значил в жизни Невельского. Решение о завершении в кратчайшие сроки амурской проблемы ещё более укрепили намерения Невельского продолжить начатое дело своего морского наставника, коим являлся для него Иван Фёдорович Крузенштерн. План Геннадия Ивановича Невельского, который он вынашивал не один год, был прост, но организационно был трудно выполним, поскольку требовал получение императорского разрешения и наличие верных соратников для его выполнения. Идея для получения неопровержимых фактов заключалась в следующем: в реализации плана экспедиции должны были одновременно участвовать два отряда – первый морской будет производить исследование Амурского лимана с целью доказательства отсутствия перешейка между материком и Сахалином. Второй отряд речной, должен осуществить плавание по реке Амур до самого устья и доказать, что Амур, не может бесследно теряться среди песков, что из Амура должен существовать выход в море, доступный и для судов с большой осадкой. К счастью, такие соратники и единомышленники нашлись, которые стали активными сторонниками Невельского в осуществлении его планов. Но и противников и даже недругов у Невельского в связи с этим появилось немало. Выполнение главной задачи, естественно, Геннадий Иванович взял на себя. Сплав судов по Амуру возлагалось осуществить А.П.Баласогло, морскому офицеру, однако рано вышедшему в отставку, но хорошо известному Невельскому ещё по обучению в Морском кадетском корпусе.
Встреча Г.И.Невельского с А.П.Баласогло, который к тому времени работал в архиве Министерства Иностранных дел, состоялась 29 ноября 1846 года на собрании Русского Географического общества. Единомышленники обсудили план экспедиции. По их замыслам, она должна была состоять из двух отрядов — морского и речного. Речной под командованием А.П. Баласогло должен был спуститься по Амуру до лимана. Во время плавания ему надлежало описать реку на всем ее протяжении и наладить добрососедские отношения с местными жителями. В лимане Амура он должен был встретиться с морским отрядом под командованием Невельского, которому надлежало описать Сахалин, что он является островом и не связан с материком перешейком, а также окончательно выяснить возможность входа в Амур со стороны моря как с юга, так и с севера. Они договорились, что на очередной встрече весной 1847 года разработают для представления начальству проект предстоящей экспедиции. По своей личной инициативе и при непосредственной поддержке адмирала Ф.П.Литке в 1847 году капитан-лейтенант Г.И.Невельской получил назначение на должность командира военно-транспортного парусного судна «Байкал», который предназначался для доставки морским путём с Балтики на Камчатку груза, в том числе военного назначения. Со стороны могло показаться странным, что Г.И.Невельской, имея убедительные рекомендации командовать большим военным многопушечным кораблем, а стало быть, иметь продолжение блестяще начатой придворной и морской карьеры, отказался от такого почётного назначения и предпочёл стать командиром небольшого военного транспорта «Байкал», который не являлся боевым кораблём и подобно захудалому лихтеру или того хуже плашкоуту не имел никакого вооружения, даже какой-нибудь захудалой пушчёнки. Безусловно, Невельской, принимая такое решение, рисковал будущей морской карьерой, но он был одержим своей идеей исследования Приамурья, Приморья и Сахалина. Своё назначение на «Байкал» Невельской, тем не менее, рассматривал как первую маленькую удачу для решения свой главной задачи. «Байкал» был заложен в Гельсингфорсе (Хельсинки) специально для экспедиции Невельского, который беспокоился, чтобы судно строилось качественно, без задержки и было готово к спуску на воду к весне 1848 года. Для контроля за ходом строительства в Гельсингфорс был отправлен назначенный старшим помощником командира корабля — первым лейтенантом — Петр Васильевич Казакевич. Невельской с большой тщательностью лично подбирал в свой экипаж молодых морских офицеров, которые в итоге станут участниками великого географического открытия, принёсшего славу России. Но это было позже. Среди офицеров, кроме Невельского и Казакевича, вторым лейтенантом шел Александр Карлович Гревенс, мичманами — Алексей Федорович Гейсмар и Эдуард Васильевич Гроте, штурманами — поручик корпуса флотских штурманов Александр Антонович Халезов и подпоручик корпуса флотских штурманов Лев Александрович Попов. Врачом экспедиции был В.К.Берг. К офицерам относился и юнкер князь Константин Александрович Ухтомский. В команде «Байкала» также числилось 36 старшин и матросов. И на самом деле, главным и основным делом для Невельского являлось не доставка груза в Петропавловск, хотя это следовало неукоснительно выполнить, но, выиграв благоприятное время, пройти с севера со стороны Охотского моря между материком и Сахалином, исследовать и произвести описание береговой черты материка, Сахалина и устья Амура. Однако, прежде всего, в данный момент Невельскому необходимо было пробить, казалось бы, непроницаемую запретительную стену и получить высочайшее разрешение и соответствующие инструкции для исследования Амурского лимана. Геннадий Иванович Невельской проявлял запредельную неистовость в том, чтобы убедить своих оппонентов на самом высоком государственном уровне в целесообразности и, в конечном итоге, выгоде для России своих намерений. Неоценимую поддержку и советы он всегда получал от адмирала Ф.П.Литке. Невельской встретился с престарелым и больным адмиралом Фёдором Фёдоровичем Беллинсгаузеном, который сорок лет тому назад участвовал в первом кругосветном плавании на шлюпе «Надежда» под руководством И.Ф.Крузенштерна. Геннадий Иванович с большим интересом расспрашивал о подробностях того исторического плавания в Татарском проливе, тем более, что молодой лейтенант флота Ф.Ф.Беллинсгаузен лично исполнил все карты "Атласа к путешествию вокруг света капитана Крузенштерна".
Не без поддержки адмирала Ф.П.Литке Невельской добился встречи с адмиралом Ф. П. Врангелем и получил право ознакомиться с закрытыми материалами плавания А.М. Гаврилова. Составив обстоятельный доклад планируемых исследований устья реки Амур, Г.И.Невельской добился аудиенции у начальника Главного морского штаба Светлейшего князя Александра Сергеевича Меншикова, получившего этот высокий пожизненный титул от своего прадедушки Александра Даниловича Меншикова, соратника самого Петра I.
Адмирал А.С.Меншиков не имел не только морского образования, но и, ни малейшего представления о морской службе, однако продержался на своей должности почти двадцать лет.
Справка. Подобные казусы встречаются и в наши дни, когда на должность Министра обороны России был назначен некто Сердюков Анатолий Эдуардович, торговавший мебелью, и к военному ведомству не имеющий ни малейшего отношения, но удачно женившийся на Зубковой Юлии Викторовне, дочери первого заместителя премьер-министра России Зубкова Виктора Алексеевича. Это оказалось достаточным для военной карьеры. А.С.Меншиков оставил о себе мнение легкомысленного острослова, придворного высокомерного интригана, наделённого ещё более низменными чертами характера, воспитанными пожизненным пребыванием среди придворных ничтожеств, о котором говорили, что «душа его чернее сапога». Известно, что, будучи молодым пехотным офицером, он проявил храбрость и смелость в боях с французами, участвовал в Бородинском сражении, дважды был ранен. В более поздние годы А.С.Меншиков, выполняя обязанности начальника Главного морского штаба, показал свою полную бездарность в руководстве войсками в ходе Крымской войны (1854-1856гг.). В 1855 году, с позором был снят с должности главнокомандующего сухопутными и морскими силами в Крыму, которыми руководил из Бахчисарайского дворца.
Так вот. В своём подробнейшем докладе начальнику Главного морского штаба Светлейшему князю А.С.Меншикову Г.И.Невельской, пользуясь личным знакомством и княжеским расположением, убедительно просил дать ему разрешение по прибытию на Камчатку и по выполнению необходимых работ после сдачи груза отправиться на «Байкале» в Амурский лиман для описных работ. Однако А.С.Меншиков категорически отказался поддерживать Невельского в его прошении, дабы не брать на себя какой-либо ответственности. Доводы, на первый взгляд, могли показаться убедительными. Во-первых, ранее состоявшееся закрытое заседание Особого комитета якобы приняло постановление о передаче Амура Китаю и, следовательно, что проведение его описи как китайской реки «повлечет нежелательную для министра иностранных дел К.В.Нессельроде неприятную переписку с китайским правительством». Кроме того, А.С.Меншиков отказался дать такое разрешение ещё и потому, что кредиты Невельскому отпущены только на год и, прибыв в Петропавловск осенью 1849 года, он не будет иметь ни времени, ни средств для осуществления своих намерений. Вместе с тем, А.С.Меншиков посоветовал Г.И.Невельскому действовать через Н.Н.Муравьёва, который в 1847 году был назначен генерал-губернатором Восточной Сибири и Дальнего Востока, в ведении которого находились порты Тихого океана. Николай Николаевич Муравьев как раз в это время находился в Петербурге.
В разговоре с Н.Н.Муравьёвым Г.И.Невельской повторил ему свои соображения, уже изложенные А.С.Меншикову. Н.Н.Муравьёв сочувственно отнесся к его планам и идеям, но помочь отказался, мотивируя тем, что все убеждены в недоступности Амура с моря. В тоже время идея нового исследования Амура, изложенная Невельским, заинтересовала молодого генерал-губернатора, который обещал свою поддержку. И это было главное, что ещё более окрылило Невельского в своих намерениях. Молодой бравый генерал Николай Николаевич Муравьев, принимал участие в боевых действиях по усмирению Кавказских горцев, а незадолго до своего нового назначения являлся губернатором Тульской губернии. Всего лишь на пять лет он был старше Геннадия Невельского. 19 января 1847 года Н.Н.Муравьев женился на француженке Екатерине Николаевне де Ришемон, с которой и отправился в свою губернаторскую резиденцию в Иркутск. Николай Николаевич Муравьев, являясь на тот период человеком передовых, прогрессивных и либеральных взглядов, получил в правление от прежнего генерал-губернатора Вильгельма Яковлевича Руперта, который то ли по слабости характера, то ли по добродушию, попустительствовал общей в то время распущенности сибирского чиновничества в столь немыслимо огромном и таинственно-неведомом для цивилизованной Европы крае — Сибири и Дальнем Востоке, и по неблагоприятным результатам оценки его деятельности, проведённой сенатской комиссией, 27 июня 1847 года вышел по прошению в отставку. Однако, следует заметить, что В.Я.Руперт видел перспективу и необходимость развития Сибири и Дальнего Востока. Так, например, в направленном императору рапорте он указывал: «Обладание Амуром во всяком случае неизбежно для России и рано или поздно оно должно осуществиться. Амур необходим для восточного края России, как необходимы берега Балтийского моря для западного ее края, необходим, как для расширения наших торговых связей с Китаем и вообще с Востоком, как для решительного утверждения Русского Флота над северными водами Восточного (Тихого) океана, так и для быстрейшего и правильнейшего развития естественных богатств Восточной Сибири, всего этого огромного пространства земель от верховьев Оби до Восточного океана… Все пространство земли по левому берегу Амура едва населено, и то бродячими семействами дучеров и тунгусов, не принадлежащих ничьей власти».
12 декабря президент России обратился к представителям своей власти, которые заранее приняли скучающий вид и отсидели два урока, практически без единой улыбки. Естественно, у меня, как у каждого, кто слушает такие обращения, появились какие-то первые впечатления о том, что было сказано. Первое, что я услышал, по аналогии с декабрём 1941 года, это: Ни шагу назад! За нами – Тихий океан. Я почему-то так понял, что теперь развиваться мы будем исключительно на восток, потому что на запад нам уже некуда, особенно в свете, а главное, в шуме киевского майдана. Похоже, что наша основная национальная стратегия – это «прирастать Сибирью» и Дальним Востоком. В связи с этим возникает один крохотный вопрос: где взять деньги? «Прирастание» Европой стоит значительно дешевле по причине наличия мало-мальски развитой инфраструктуры в европейской части России. Одно дело, если бы существовала идея зарабатывания денег, часть которых можно перебрасывать на развитие сибирских и восточных регионов страны, но строить с нуля на болотах, в ужасных условиях, с нуля не только новые города, но в чём-то даже новую жизнь – это очень дорого. Но дороже всего то, что сейчас нет людей, которые смогли бы сплотиться в коллектив и за идею начинать жизнь с палаток, а потом положить все оставшиеся годы на налаживание бытовых условий, потому что инфраструктурные проекты такого масштаба требуют, как минимум, 20 лет. В стране, к сожалению, не модно ни такое воспитание строителей новой жизни, ни понятие коллективизма, ни дух перемен, которые зависят от тебя. Второе. В прошлом обращении президент громко заявил о необходимости создания 25 миллионов высокотехнологичных рабочих мест. Теперь он предложил для этих мест в 2016 г. построить по три квадратных метра жилья на каждое. Возвращаясь к прошлогодней цифре рабочих мест, хочу сказать, что одно высокотехнологичное место стоит от 40 до 60 тысяч долларов. Значит, вся программа требует от одного до полутора триллионов долларов. Самое трудное в создании этих мест то, что их нужно создавать для отраслей промышленности, которые ещё даже не приснились экспертам, помогающим президенту обращаться к своей власти. Почему теперь говорится о необходимости опережающими темпами вести гражданское строительство? Да потому что эти спящие эксперты, которым пока ещё ничего не приснилось в своей молодости узнали из американских источников, что строительство – локомотив развития страны. Вот, построили под Москвой городок, а там сразу 20 тысяч рабочих мест образовалось, и чиновники поспешили доложить «наверх» , что они создали 20 тысяч рабочих мест. Но где будут зарабатывать деньги те, кто купит квартиры в этом городке и обязан кормить эти 20 тысяч рабочих мест в магазинах, поликлиниках, детских садах и школах, никто пока не знает. Это ещё не приснилось экспертам, которые во сне готовят обращения президента. Но – почему строительство? Потому, что это трудозатратно, в строительстве много ручного труда. Потому что получившая квартиру семья начинает устраиваться и закупает бытовую технику, мебель и т. д., которые в нормальных странах производят внутри страны, и это создаёт ещё рабочие места. Наконец, строительство – это ипотечное кредитование. У наших банков получить клиентов в ипотечную кабалу должно быть как минимум в четыре раза больше желания, чем, например, в США, где ипотечный процент почти в четыре раза ниже, чем у нас. Но и это ещё не все. Система ипотечного кредитования – это такая гадость, с помощью которой создаются «финансовые пузыри», позволяющие капитализировать виртуальную прибыль. Это ведёт к ограблению одних и к концентрации финансового капитала у других. Именно ипотека в нынешних условиях производит «суперэлиту», которая, сидя на своих деньгах, превращается в небожителей, которых мы больше никогда не увидим. Именно к ним обращена та часть доклада президента, где говорится о строительстве жилья, школ и детских садиков. Есть ещё один момент, неприятно поразивший в послании президента. Темпы строительства жилья сравниваются с уровнем 1987 года, и президент с гордостью говорит, что нынешние темпы немного выше и бьют рекорды. Но дело в том, что 1987 год — это год, когда Горбачёв уже два года издевался над страной, и в таких условиях ни о каких серьёзных уровнях строительства говорить уже невозможно. Авторы президентского обращения могли бы подобрать и другой год для сравнения. Теперь о культурной агрессии России. Президент сказал, что нужно вербовать студентов в странах СНГ, принимать у них ЕГЭ и всякими другими способами стремиться распространять культуру и российский профессионализм. Как можно говорить о будущих культурных подвигах России на прилегающих территориях, если в России совершенно уничтожена само представление о профессионализме. Путин ждёт профессионалов во власти, но сегодня никто не готовит профессионалов, потому что программы обучения совершенно оторваны от жизни, никто в стране не знает, какие специалисты потребуются через пару лет и кого готовить нужно было уже вчера. Как можно говорить о влиянии России на жизнь в других странах, если послами там служат случайные люди. Например, как утверждают надёжные источники, в последнее время от посла в Киеве Зурабова не было ни одной аналитической справки. В своё время, когда аналогичные события происходили в Киргизии, там тоже послом был случайный, хотя и хороший сам по себе человек по фамилии Власов. Посол в Ливии Чамов попытался отстоять интересы России в стране, но его тут же обвинили в непонимании интересов России на Ближнем Востоке и сняли с работы за пару дней. Президент очень пафосно говорил о необходимости борьбы с офшорными компаниями. К офшорным схемам обращаются в двух случаях: (1) когда российское законодательство настолько невнятно, что им рискованно пользоваться, (2) когда деньги хранить дешевле там, чем здесь. Можно долго бороться с офшорными схемами, а можно решить эти две проблемы, но тогда никто не сможет занять своё рабочее время борьбой. В обращении прозвучало то, что местная власть должна больше решать свои проблемы сама. Для этого у местной власти, кстати, должен быть бюджет. Бюджет будут формировать из местных же денег. Деньги нужно зарабатывать, но ни одна программа на сегодня не предлагает стандартных процедур формирования местной промышленности, способной «кормить» местные бюджеты. О чем президент предпочёл не говорить? О пенсионерах – не президентское это дело, об инвалидах – по той же причине. О коррупции. Сегодня в России на каждый чих существуют по научно-исследовательскому институту, центру, экспертному сообществу, которые все вместе знают, что делать, но почему-то те, кто пользуется их материалами, готовя речи президента, как-то сразу теряют научную суть, предпочитая практическим шагам революционный путь борьбы. Оказывается, экспертное сообщество рекомендовало президенту говорить о положительных моментах, а отрицательные упомянуть вскользь, как, например, «аморальный интернационал», удививший всех своим составом. Оказывается, на пути к хорошей и дружной жизни всех национальностей в России стоят распоясавшиеся южные парни, продажные люди в силовых структурах и русские националисты. Рассуждать на таком уровне позволительно, скажем, руководителю местной администрации поселения городского типа, но никак не президенту страны Каждому очевидно, что, кроме русского национализма, в стране более активно действуют ещё с десяток «национализмов», причём, некоторым из них удалось «оседлать» СМИ и весьма преуспеть в формировании общественного мнения. Из обращения совершенно выпал анализ современной мировой ситуации, в которой существует Россия. Если военная защита страны была затронута президентом, то защита таких национальных ценностей, как рубль, никогда не попадала в поле зрения президента. Непонятно какие люди сегодня могут непонятно как менять курс рубля в пределах 10%, и никто на это не обращает внимания. Осталось только половички из рублей делать. Может, тогда кто-нибудь заметит, что в России есть национальная валюта. Кстати, Китай уже заключил договоры с пятью странами, включая Великобританию, о торговле за юани. Почему мы не продаём нефть и газ за рубли, понятно. Непонятно, только почему национальная экономика должна обслуживать интересы всего десятка человек? Для остальных в России отказ от торговли за рубли совершенно невыгоден. В России сегодня нет никакой защиты от виртуальных схем зарабатывания прибыли и увода её за границу. Деятельность банков регулируется совершенно непонятно, и даже отзыв лицензий, принявшие в последние дни массовый характер, не добавляет прозрачности и понимания того, что банки сегодня могут, а чего не могут. Почему ипотечные проценты в России в три раза выше, чем в среднем на западе? Почему банки получают кредиты за границей под 5-6%, а предоставляют их здесь под проценты в три раза большие? Почему ни Сбербанк, ни его руководитель Греф не имеют ни малейшего представления ни о каких показателях, кроме прибыли? Почему крупнейший банк страны выпал из социальной сферы? Получив совет не говорить об отрицательных моментах, президент не упомянул коррупцию. Но первый источник коррупции – это смешение форм собственности. Когда государственное соседствует с частным, средства почти сами по себе перетекают в тот карман, который ближе к сердцу. Вторым источником коррупции являются деньги, которые хоть на миг перестают быть чьими-то. Если деньги ничьи хотя бы на мгновение, они тут же приобретают нового хозяина. Совершенно непонятно страстное желание президента «идти на восток». Неужели найдутся люди, которые будут массово осваивать этот край ради Абрамовича №2 или Иванова №3. Неужели при полном отсутствии даже представления о том, что такое профессия и профессионализм, можно создавать реальных менеджеров, которые, помимо рисков и прибыли, знают ещё хоть что-нибудь? Неужели современные учителя, которые плохо говорят на родном языке, плохо знают физику, математику и другие науки могут воспитывать в детях не способность «выгодно продать себя на рынке труда», а ЛЮБОВЬ к знаниям, родному языку, родной культуре. Но президент не говорил о любви. Наверное потому, что провозглашая новый демографический стандарт – семью с тремя детьми, он не сказал, что семья далеко не количественное, а нравственное понятие. Именно в семье рождается образ Родины, который с такой поспешностью принялись создавать люди, которые почувствовали в этом направлении запах денег. В некоторых социальных сетях уже появились странички с положительным образом России и подписями на английском языке с такими чудовищными ошибками, что ничего положительного из этого не составишь. На сегодняшний день понимание образа России настолько примитивно, что от этого думающего человека берет оторопь. Многие страны, возникшие на территории СССР, смотрят на Россию в надежде не столько на очередные подачки, сколько на то, что она подскажет, как жить дальше. Но она молчит. Она сама этого не знает. Она усилиями не совсем честных людей старается забыть о целых поколениях своих граждан и о своей недавней истории. Но как можно забывать о том, что оплачено кровью целых поколений? Если даже в недавней нашей истории были ошибки, то за них давно сполна заплачено кровью миллионов. И забывать об этом только потому, что кому-то не нравится Сталин, после смерти которого на сберкнижке была только одна не полученная вовремя зарплата, а в квартире вещи, которыми он пользовался каждый день? Почему так нерешительно ведут себя в Киеве местные руководители? Да потому, что их непосильным трудом заработанные деньги лежат на Западе, и если они не будут вести себя так, как хочется Западу, то денег не станет. Так было в Ираке, так было в Ливии. Многие ожидали от выступления президента нового курса, новой экономической политики, нового понимания того, что происходит в России. Я не знаю, насколько сбылись их ожидания, но у меня опять возникла настороженность от заигрывания с гражданским обществом. Не могу не повториться: идея гражданского общества в современной истории была вброшена Госдепартаментом США в 1969 г. Первой опытной площадкой, где эти идеи стали отрабатываться, случайным образом стала Бирма (Мьянма). И что она получила за 44 года, прошедшие с тех пор, кроме раскола в обществе, который всё больше и больше пахнет кровью? Думаю, каждому понятна идея «власти в шаговой доступности», когда любую проблему человек может решить, не отходя больше 100 метров от своего дома. Как лозунг – это прекрасно. Но кто посчитал, сколько это будет стоить и откуда эти деньги брать? Есть ещё одна печальная сфера: многие в окружении президента и в правительстве совершенно уверены в том, что всё совершаемое ими ежедневно, это и есть работа, это и есть исполнение властных функций. В таком неведении находился и министр Сердюков, и нынешние министры экономического развития, здравоохранения, образования, и вся чиновничья рать. Министр развития полагает, что создание прогнозов, в которых развитие напрочь отсутствует – это именно та работа, которую от него ждут. Министр здравоохранения уверена, что ее работа – это гламурные отчёты, в которых всё так прекрасно. И наплевать на то, что в больницах и поликлиниках лечат больных по стандартам 1999 года. Жертвой борьбы за собственность пала Российская академия наук, а вместе с ней совершенно уникальная система управления наукой, которая, хотя и теряла в последние годы свою эффективность, но могла бы ещё послужить стране. Президент в обращении намекнул, что он теперь не либерал, а консерватор, причём, его консерватизм не тот, который не даёт двигаться вперёд, а тот, который не даёт падать вниз. Почти стихи. Но вся беда в том, что, если либерализм – это весьма проработанная теория со своей идеологией, видением экономики и государства, то консерватизм – это, прежде всего, отрицание, которое всеми понимается по-разному. Консерватизм в США, например, предполагает максимальное освобождение государства от социальных обязательств, хотя это чаяние либерализма. В других странах консерваторы становятся всё более правыми или симпатизирующими правым. Но кому хочет симпатизировать наш президент – это пока загадка. Было бы с моей страны несправедливо совсем ничего не сказать о недавней конференции Народного фронта, на которую президент явно не пожалел времени. На конференции достаточно внятно и неожиданно прозвучала тема ЖКХ. Но вся беда в том, что в рамках нынешней экономической системы проблема не решатся, как бы её ни озвучивали. Приведу лишь один пример. С десяток лет назад я присутствовал при разговоре с одним из руководителей управляющей компании в одном очень индустриальном городе. На вопрос, что его сейчас заботит больше всего, он ответил, что низкие тарифы ЖКХ, не позволяющие проводить крупномасштабный ремонт и пр. Но когда его спросили, что его организация успела в последние годы сделать для своих сотрудников, он с гордостью стал говорить о том, что был построен по последнем слову техники фитнес-клуб для персонала, а во время нашего с ним разговора с десяток сотрудников отдыхал на деньги фирмы в Хургаде. Ни один народный или даже фольклорный фронт не сможет разрешить такие противоречия. Они возникают из сущности той экономической системы, которая возникла в России сама по себе или по чьей-то воле. Ещё о маленькой неточности, закравшейся в обращение. Президент сказал, что Россия по ВВП занимает пятое место в мире, однако в последнем докладе МВФ России отведено только восьмое место. Вчера уже появились статьи не столько подчёркивающие невысокую конкретность обращения, сколько говорящие, что нужно ждать следующего года, когда невидимые сегодня изменения и новый курс президента станут видны. Подождём и мы. Зиму-то всё равно переждать нужно. А там, глядишь, и весна.
От ОПР оторвался СС «Нептун», но к нему присоединились: ЛД «Ленинград», СКА МО № 112 и МО № 142, отставшие от ГС при спасении людей с ЭМ «Яков Свердлов»; ЭМ «Суровый» из охранения КОН-1; СКА МО № 195зав, МО № 204зав и ПК-232, а также ТКА № 51 и ТКА № 61 из состава АР (они остались без своего флагмана, о чем будет рассказано ниже). В этом же районе находился и потерявший ход ЭМ «Гордый». В 21.50, по просьбе командира ЭМ, его попытался взять на буксир БТЩ Т-210 «Гак», но мощности машин тральщика не хватило для буксировки «Гордого». Начштаба бртр передал просьбу о буксировке ЭМ «Гордый» на ЛД «Минск», но «Минск» к этому времени сам подорвался на мине и потерял ход.
Командир ЛД «Ленинград» Г.М.Горбачёв
В 22.20 начштаба КБФ приказал командиру ЛД «Ленинград» взять ЭМ «Гордый» на буксир [док. № 781]. Только ЛД начал исполнять это приказание, как ему поступило другое: в 22.25 была получена радиограмма с КРЛ «Киров»: «Выйти на левый траверз» [док. № 781]. Через 30 минут после начала выполнения этого приказа ЛД был вынужден стать на якорь из-за того, что слева и справа подрывались на минах корабли, были обнаружены плавающие мины, а вследствие частого изменения скорости перепутались правый и левый параваны-охранители. Правильность принятого командиром «Ленинграда» решения о постановке на якорь подтвердила радиограмма с ЛД «Минск», полученная в 23.28: «Стать на якорь...» [док. № 781]. Ав 23.59 поступило приказание начштаба КБФ: «Стоять на якоре. С рассветом вы будете головным, Минск пойдет за вами, он не имеет компаса. Пойдем за караваном» [док. № 773].
Командир эм «Свирепый» П.Ф.Мазепин
Тем временем начальник штаба бртр с БТЩ Т-210 «Гак» обратился с просьбой о буксировке «Гордого» к командиру подошедшего ЭМ «Свирепый». Находившийся на нем командир 4-го днэм принял решение взять «Гордый» на буксир. Однако в 00.10 29.08 буксир оборвался, и корабли стали на якоря. Видимо, решив подстраховаться (ведь ЭМ «Свирепый» был назначен в состав охранения КОН-1, а вместо этого занялся оказанием помощи кораблю из состава ГС, не имея на это приказания командования), командир 4-го днэм направил в 03.50 29.08 донесение командиру ОЛС на КРЛ «Киров»: «Буксирую эм «Гордый», эм «Суровый» буксирует эм «Славный» без помощи противоминной и противовоздушной обороны трудно» [док. № 882]. На самом деле ЭМ «Суровый» не буксировал ЭМ «Славный», поскольку на нем самостоятельно справились с восстановлением потерянного хода. Это донесение было доложено командующему КБФ, и он в 05.22 29.08 приказывает командиру 4-го днэм: «Если сможете, то идите до Гогланда в бухту Сууркюля, дальше не ходите» [док. № 882]. Это приказание командиром 4-го днэм было проигнорировано. Таким образом, изъятие двух эсминцев из состава охранения КОН-1 было санкционировано на высшем уровне командования. Эта радиограмма свидетельствует также о том, что командующий КБФ стремился предотвратить длительное пребывание кораблей, ограниченных в маневрировании, на гогландских плесах под воздействием авиации противника.
Флагманский штурман МОБМ Ю.В.Ладинский
Драматически сложилась судьба АР. По свидетельству бывшего флагманского штурмана штаба МО БМ контр-адмирала Ю.В.Ладинского, командир АР провел военный совет с командирами своего штаба и с учетом его мнения принял решение идти на присоединение к ГС [библ. № 50]. Возможно, такое решение было продиктовано полученным еще в Таллине устным распоряжением командующего КБФ — не обгонять конвои лишь до достижения ими меридиана м. Юминда. Поэтому, когда КОН-3 подошел к этому меридиану, командир АР мог посчитать свою задачу по его прикрытию выполненной. С другой стороны, к прекращению прикрытия КОН-3 с тыла его обязывали отданные командующим КБФ приказания об оказании силами АР помощи ШК «Вирония» и ЭМ «Гордый» [док. № 698, 704]. Так это было или не так, мы, скорее всего, уже не узнаем. Между 22 и 23 часами с ЭМ «Калинин» обнаружили идущие впереди КОН-3 и КОН-2. Командир АР решил обогнать их, идя севернее, естественно, вне протраленной полосы, и не учитывая того, что подсеченные параванами-охранителями ЭМ мины будут сноситься ветром северной четверти горизонта на путь конвоев. Кроме того, мины, подсеченные параванами-охранителями ЭМ «Калинин», в темноте могли быть опасными для ЭМ, идущих в кильватер за ним. Наконец, в ходе прикрытия КОН-3, а затем его обгона, корабли арьергарда неоднократно изменяли скорость от среднего до самого малого хода, а также становились на якоря, создавая опасность подтягивания мин параванами-охранителями к собственным бортам. Осуществляя принятое решение, командир АР в ходе обгона КОН-2 повел корабли на пересечение его курса с севера на юг, не обратив внимания на полученное с ТТЩ № 44 предупреждение о том, что курс АР ведет на мины, и предложение идти за тралом ТТЩ. В результате этого маневра между 23.00 и 24.00 последовательно подорвались на минах и затонули все три эсминца (о гибели СКР «Циклон» сказано выше). Это произошло в непосредственной близости от потерявшего ход ШК «Вирония», что косвенно подтверждает предположение о том, что АР шел к нему для оказания помощи. Несмотря на то что ЭМ «Калинин» тонул около часа, сигнал и донесение об аварии с него не были даны (вероятно, из-за повреждения средств связи или прекращения их электропитания). Не были они даны ни со СКА ПК-211, на который перешли с «Калинина» контуженый командир и военком МО БМ и командир-оператор их штаба, ни с ТТЩ № 47, который принял флагманских штурмана и артиллериста штаба МО БМ.
Рис. 4. Походные порядки КОН после поворота на ФВК № 10 ТБ-ж, -е Примечание. ПМ «Серп и Молот» мог буксировать ПМШ «Урме», а ТР «Скрунда», вероятно, — суда из списка, приведенного в табл. 37.
Командиры КОН-2 и КОН-3, возле которых разыгралась эта драма, возможно не наблюдали гибель эсминцев. Во всяком случае, в их отчетах о прорыве об этом ничего не говорится. Но в журнале боевых действий КЛ «Москва» имеется необъясненная запись: «0.45 Несколько красных ракет с N. Торпедные катера пр-ка атаковали один из эшелонов каравана» [док. № 928]. Лишь в 08.05 29.08 донесение о гибели ЭМ «Калинин» дал «по флоту» командир КОН-3, который узнал об этом от спасшихся командира и штурмана эсминца, принятых со шлюпки на борт СКА МО №501. Правда, в этом донесении не сообщалось о гибели других двух эсминцев. Но это донесение на КРЛ «Киров» получено не было, хотя в 08.45 29.08 оно было принято и расшифровано на СКА МО № 131 из охранения КРЛ. В КВМБ донесение расшифровать не смогли из-за сильного искажения. В результате командующий КБФ до прибытия в Кронштадт так ничего и не знал о судьбе АР.
Командир ска МО № 131 Г.С.Благодарёв
В течение ночи с 28.08 на 29.08 прорывавшиеся из Таллина корабли и суда стояли на якорях в средней части Финского залива вдоль ФВК № 10 ТБ-д и № 10 ТБ-е между параллелью о. Родшер и меридианом м. Юминда. Протяженность района якорной стоянки составляла более 30 миль. Корабли ГС стояли в 8 милях севернее о. Вайндло; ОПР, СКА из состава АР, корабли и суда КОН-1, часть судов КОН-2 и КОН-3 — в 7-9 милях севернее п-ова Кясму; основная часть кораблей КОН-2, КОН-3 и два СКР из состава АР — в 8-9 милях севернее м. Юминда. Корабли и суда из КОН-4 и не вошедшие в состав конвоев распределились примерно поровну между двумя последними районами ночной стоянки. Для стоявших на якорях кораблей ночь прошла спокойно. Но периодически с них слышали взрывы мин или торпед, наблюдали пуски красных ракет. Зато тем судам, которые самостоятельно пошли на восток, «не повезло». Неудачливые и робкие немецкие ТКА (возможно, имевшие задачу лишь показать опасность смещения к северу маршрута прорыва, но избежать при этом потерь) были сменены более решительными в действиях против безоружных судов финскими СКА VMV-9, VMV-10 и VMV-17, из которых два последних имели на вооружении торпеды.
Финский сторожевой катер. Часть таких СКА, оборудованных бугельными торпедными аппаратами, использовалась в качестве торпедных катеров
VMV-17 около 04.00 29.08 торпедировал в точке Ш=59°48'Ы Д=25°32'Е ПМШ «Атта», которая позднее затонула (координаты даны по финским данным; очевидно, «Атта» была торпедирована севернее, так как указанные финнами координаты совпадают с координатами центра района якорной стоянки КОН-2 и КОН-3). Затем в 05.30-06.00 к северо-востоку от места торпедирования «Атты» этот же СКА взял в плен БУК И-18, а два других — БУК «Палдиски» и отвели их в Хельсинки. Имеются сведения о том, что БУК «Палдиски» еще до сдачи в плен бросил буксировавшуюся им баржу. Согласно плану, «Палдиски» не должен был никого буксировать, но, возможно, ему была поручена буксировка обеих или одной из барж (Э-1 и № 18), предназначавшихся для БУК КП-11, который 27.08 отправили в БО БР.
Рис. 5. Походные порядки ОБК после поворота на ФВК № 10 ТБ-ж, -е
Кроме того, пропала не числившаяся в конвоях наливная баржа № 252 [библ. №288]. В табл. 49 и 50 приведены сведения о потерях кораблей и судов в ходе первого этапа Таллинского прорыва до постановки на якоря.
Таблица 49. Потери сил КБФ от воздействия мин при форсировании ЮМБ в ходе первого этапа Таллинского прорыва до постановки на якоря
Примечание: О точном месте и времени гибели ТР «Найссаар» документальные сведения не обнаружены.
О придворной жизни морского офицера Ф.П.Литке можно говорить, как о большом несчастье в его судьбе – опытном моряке, прирожденном путешественнике, учёном и исследователе, когда он "был внезапно оторван от своего призвания". Однако и в эти годы Федор Петрович оставался географом и моряком и именно в этот период он стал одним из основателей Русского Географического общества. В 1835 году Литке было присвоено звание контр-адмирала, в 1842 — генерал-адъютанта, в 1843 — вице-адмирала, 1856 году получил чин полного адмирала и был назначен членом Государственного совета. В 1866 году «за долговременную службу, особо важные поручения и учёные труды, приобретшие европейскую известность», Фёдор Петрович Литке был возведён в графское достоинство. Прожил он долгую жизнь и скончался 8(20) августа 1882 года в возрасте 85 лет. Похоронен в Санкт-Петербурге на Смоленском Лютеранском кладбище. Последний год его жизни по причине ухудшения здоровья оказался не только тяжёл, но и трагичен из-за полной потери слуха и зрения – всех привычных средств общения. В августе 2012 года исполнилось 130 лет со дня смерти Фёдора Петровича Литке – известнейшего русского адмирала, мореплавателя, исследователя, учёного-географа, писателя, одного из создателей и организаторов Русского Географического общества, президента Российской Академии Наук. Однако вернёмся к главному действующему лицу нашего повествования – Геннадию Ивановичу Невельскому.
Получив в 1836 году назначение на флагманский фрегат «Беллона» эскадры Ф.П.Литке, лейтенант флота Геннадий Невельской в течение десяти лет являлся непосредственным наставником и учителем морского дела для малолетнего Великого князя Константина, который в Морском кадетском корпусе не обучался. Достаточная близость Невельского к членам императорской семьи и высшим сановникам морского ведомства, в числе которых являлся сам начальник Главного Морского штаба честолюбивый и высокомерный Александр Сергеевич Меншиков, не могла не сыграть для Геннадия Ивановича некоторую положительную роль в дальнейшей его весьма сложной деятельности на Дальнем Востоке, в Приамурье и Приморье. Но об этом потом. Пока же низкорослый, с рябинками на лице, уже начинающий лысеть, юркий, активный, вездесущий лейтенант Невельской, должен был доказать на практике свою морскую состоятельность. За эти годы Геннадий Иванович, являясь постоянным вахтенным лейтенантом его высочества, провёл не один десяток вахт на мостиках флагманских кораблей «Беллона», «Князь Варшавский», «Аврора», «Паллада» эскадры контр-адмирал Ф.П.Литке, находясь вместе с юным Великим князем Константином, совершая плавания по Балтийскому морю с заходом, в том числе и в иностранные порты Дании и Голландии. Наверное, следует упомянуть, что в навигацию 1838 года в составе эскадры находился недавно вступивший в строй фрегат «Паллада», ставший позднее известным по путевым запискам Александра Ивановича Гончарова. В судьбе фрегата, кто бы мог подумать, что почти через пятнадцать лет уже на Дальнем Востоке вместе с другими ответственными лицами будет причастен уже контр-адмирал Г.И.Невельской.
Фрегат «» заложен на Охтинском Адмиралтействе в Санкт-Петербурге 2 ноября 1831 года, спущен на воду 1 сентября 1832 года. Затоплен в Императорской гавани в 1854 г.
Геннадий Иванович Невельской за отличную и усердную службу в 1838 году был награждён первым орденом «Святого Станислава» 4-й степени, а в 1841 году – вторым орденом « Святой Анны» 3-й степени.
Знаки орденов «» и «»
В завершение описания данного периода приобретения морского опыта Г.И.Невельским следует указать на два значительных морских плаваний. Одно – по сопровождению вокруг Скандинавии из Архангельска в Кронштадт вновь построенного корабля, а второе – многомесячная Средиземноморская экспедиция, имеющая целью демонстрации морской мощи России и поддержания дипломатических отношений со странами данного региона. Официальным поводом для такого плавания якобы являлись смотрины невесты великого князя — принцессы Александрины Фридерики Генриетты Паулины Марианны Элизабеты (в православии ставшей Александрой Иосифовной), пятой дочери герцога Саксен-Альтенбургского Йозефа и являвшейся его троюродной сестрой. Николай I решил, что пора, сына своего, семнадцатилетнего Великого князя, будущего руководителя Российского флота, «вывести в свет», показать Европе. К тому времени Константин имел воинские звания: морское – «мичман», армейское – «капитан», являлся кавалером четырёх русских орденов («Андрея Первозванного», «Александра Невского», «Белого Орла», «Святой Анны») и пяти иностранных орденов. Возвратимся, однако, к первому плаванию вокруг Европы. В Архангельске к весне 1844 года заканчивалось строительство нового корабля «Ингерманланд», к переводу которого в состав Балтийского флота вокруг Скандинавии уделялось весьма пристальное внимание. Вероятнее всего, по нескольким причинам, основной из которых планировалось участие в этой экспедиции Великого князя Константина. По тем временам «Ингерманланд» был большим парусником: его длина составляла 178, ширина 48 и осадка 19 футов, водоизмещение достигало 1 371 тонну, вооружение включало 74 пушки. Экипаж корабля насчитывал 745 унтер-офицеров и матросов и 30 офицеров.
. Последний 74-пушечный корабль с именем "Ингерманланд" спущен на воду на Соловецкой верфи в 1844 г. корабельным мастером, генерал-майором Федором Тимофеевичем Загуляевым (1792 - 1858).
Вместе с «Ингерманландом» готовился к спуску на воду и фрегат «Константин». Командиром на «Ингерманланде» стал опытный моряк капитан 2-го ранга С.И.Мофет, а Невельской — вахтенным офицером. Командиром «Константина» был назначен лейтенант Шатилов. Руководить переходом был назначен многоопытный мореплаватель в северных морях сам вице-адмирал Ф.П.Литке, выделены ряд опытнейших морских специалистов, в число этих морских офицеров был включён и Геннадий Невельской для продолжения обучения морской практике уже повзрослевшего и становившегося хорошим моряком Великого князя Константина Николаевича. Другой причиной такого внимания к этому плаванию, без всякого сомнения, было повышенные требования к обеспечению безопасности плавания. Дело в том, что за два года до планируемого плавания 30 августа 1842 года во время подобного перехода из Архангельска в Кронштадт, находясь у берегов Норвегии, попал в сильный шторм и разбился на камнях только что построенный 74-х пушечный корабль «Ингерманланд». Это был пятый по счёту корабль с таким названием.
Справка. Первым русским кораблём, носящим имя «Ингерманланд» (по названию одной из северо-западных провинций России Ингерманландии, ныне территориально в основном совпадающей с Ленинградской областью) являлся любимый корабль Петра Первого, построенный в 1712-1715 гг. по его чертежам и с его личным участием. По приказу Петра I «Ингерманланд» должны были хранить как реликвию «для вечного воспоминания», но в 1736 он был разобран на дрова. Всего было построено шесть кораблей с этим названием, входивших в разное время в состав русского военно-морского флота. Пятый корабль строился в 1840-1842 гг. на судоверфи в Архангельске и в августе 1842 года был передан в состав Балтийского флота. Однако его первое плавание оказалось последним, завершившееся страшной морской трагедией с человеческими жертвами. 24 июля 1842 года «Ингерманланд» под командованием капитана 1-го ранга П.М.Трескина вышел из Архангельска в Кронштадт. На борту корабля находились 892 человека (32 офицера, 822 матроса, доктор, священник и гражданские лица: 28 женщин с детьми, сопровождавшие мужей и родственников). Следуя вдоль Норвежского побережья при подходе к проливу Скагеррак в ночь на 30 августа в условиях штормовой погоды, штурманская вахта контролировала путь корабля только по счислению, которое велось без учёта сноса от ветра и течения с большой ошибкой. Неожиданно увиденный огонь маяка был ошибочно принят за огонь встречного судна. Командир отдал команду на поворот для расхождения, и вдруг корабль последовательно друг за другом потрясли три мощных боковых удара. Корабль на полном ходу протаранил прибрежные скалы, и с грохотом стал разваливаться. Наступивший рассвет осветил ужасную картину. Над водой от потерпевшего крушение корабля находились только бушприт, ют и единственная бизань-мачта, которые были густо облеплены мокрыми и замерзшими человеческими фигурами. Мачта сильно раскачивалась, и периодически с нее падали в холодную воду обессилевшие люди, через ют перекатывались большие волны, унося новые жертвы в открытое море.
Командиру корабля П.М.Трескину удалось добраться до Норвежского берега и обратиться к местным рыбакам посёлка Мандаль оказать помощь в спасении русских моряков. Ещё одну трагическую ночь пришлось пережить отчаявшимся людям на останках поврежденного корабля. Не все смогли пережить её, некоторые сами бросались в холодные воды, чтобы избавиться от страданий, холода и жажды. Из экипажа «Ингерманланда» погибли 389 человек (20 офицеров, 341 матрос, 21 женщина, 7 детей,). Только утром 1 сентября к уже потерявшим надежду на спасение людям, подошли норвежские рыбаки с командиром корабля Трескиным на нескольких шхунах и с большим трудом спасли всех оставшихся в живых. С огромным риском для собственной жизни норвежцы боролись за жизнь каждого человека. Многие из них, обвязавшись концами, бросались в холодное море к погибающему кораблю и вытаскивали в своих объятиях людей, уже не имеющих сил к собственному спасению. Благодаря мужеству и отваге норвежцев тогда было спасено 504 человека. Император Николай I тепло поблагодарил рыбаков и пожертвовал им за этот подвиг золотую медаль, шесть орденов и десяток перстней с бриллиантами.
Жители норвежского посёлка Мандаль до сих пор хранят обломки «Ингерманланда» и , как их деды спасали русских моряков.
В августе 2012 года исполнилось 170 лет со дня этой страшной морской катастрофы. Об этой истории опубликовано множество статей, обзоров, заметок, а также запечатлено на двух полотнах К.В. Круговихина и И.К. Айвазовского. Однако вернёмся к событиям 1844 года. Вице-адмирал Ф.П.Литке, Великий князь Константин, другие морские офицеры и сопровождавшие их лица в конце мая месяца прибыли в Архангельск. Спущенные на воду корабли «Ингерманланд» и «Константин» завершили довооружение и были полностью подготовлены к длительному плаванию, которое началось 24 июня. Вице-адмирал, знавший в этих местах условия плавания, каждый остров и мыс, несмотря на испортившуюся погоду, уверенно вёл суда вдоль Мурманского побережья. Дальнейшее плавание также прошло успешно и 10 августа корабли прибыли на рейд Копенгагена. После четырёхдневной стоянки, во время которой для Великого князя Константина проводились официальные встречи и экскурсии, корабли продолжили плавание и 24 августа прибыли в Кронштадт. Следующим важным событием для Геннадия Невельского в период обучения морскому делу Великого князя явилось многомесячное Средиземноморское плавание. Эскадра кораблей под командованием вице-адмирала Ф.П.Литке вышла из Кронштадта в плавание вокруг Европы 10 октября 1845 года. Флагманским кораблем «Ингерманланд» по-прежнему командовал капитан 1-го ранга С.И.Мофет. Невельской постоянно находился на флагмане, а значит, продолжал оставаться непосредственным наставником по морским специальным вопросам высокочтимой царственной особы. Годы обучения не прошли даром и с уверенностью можно утверждать, что Константин стал неплохим моряком. Непосредственное личное общение с адмиралом Фёдором Литке развило кругозор и понимание флотских проблем, что подтвердилось в дальнейшей многолетней деятельности Великого князя по руководству Российским Морским ведомством. Пожалуй, следует упомянуть об одном важном событии. Буквально за несколько дней до начала плавания 7 октября 1845 года в большом конференц-зале Академии наук состоялось открытие Императорского Русского Географического общества. Председателем общества был избран Великий князь Константин, а вице-председателем адмирал Ф.П.Литке, который долгие годы фактически руководил деятельностью этого общества. В своей речи при открытии Федор Петрович, в частности, отметил, что огромные пространства «России указывают прямо, что главным предметом Русского Географического общества должно быть возделывание географии России, принимая название географии в обширнейшем его значении».
КОН-3, следуя по оси ФВК № 10 ТБ-ж, начал форсировать ЮМБ несколько позднее КОН-2, задержавшись из-за того, что впереди него, также по оси ФВК, шел КОН-4, имевший меньшую скорость. После 20.40 то у одной, то у другой пары ТТЩ из ПМО КОН-3 стали выходить из строя тралы в результате взрывов мин в них и зацепов за подводные препятствия (возможно, затонувшие корабли). К 22.30 конвой остался без ПМО, так как его ТТЩ в темноте оторвались от головной КЛ «Амгунь». Примерно в то же время взрывом мины был поврежден ТР «Луга»; подорвался на мине и затонул примкнувший к этому конвою ТР «Эверита». Ко всему прочему корабли и суда КОН-2, снесенные ветром с северной кромки на ось ФВК, преградили путь КОН-3. После этого корабли КОН-3 в беспорядке стали на якоря в том же районе, где и корабли КОН-2. Командир дивизиона СКР, находившийся на СКР «Снег», в 01.00 29.08 донес командующему КБФ: «Часть каравана оторвалась от тральщиков в районе 59°48' 25°31'. Ставлю все транспорты до рассвета на якорь. Продолжать движение невозможно ввиду полной дезорганизации» [док. № 713]. В этом же районе стали на якоря ЭМТЩ «Пикша», «Поводец» и «Ястреб». Командир дивизиона почему-то не счел нужным доложить о гибели СКР «Циклон».
Пароход ВТ № 518 «Луга»
Несмотря на сложную обстановку, была оказана помощь поврежденному ТР «Луга»: все раненые (более 1200 чел.) были перегружены на ТР «Скрунда», но буксировка ТР «Луга» не выполнялась, так как его капитан доложил о безнадежном состоянии судна. ТР «Лейк Люцерне», по-видимому, продолжал движение и стал на якорь, только когда оказался в районе стоянки КОН-1 (предположение основано на том, что 29.08 он выбросился на отмель у о. Гогланд почти одновременно с ПМ «Серп и Молот» из состава КОН-1). О КОН-4 полных сведений, заслуживающих доверия, нет. И все же известно, что из его состава подорвались на минах и затонули КЛ И-8, СС «Сатурн», была потоплена самолетами противника самоходная баржа ТТ-1. Правда, в «Потерях боевых кораблей и судов Военно-морского флота, транспортных, рыболовных и других судов СССР в Великую Отечественную войну 1941-1945 гг.» (М., 1959. С. 290-299) в одной графе утверждается, что ТТ-1 подорвалась на мине, а в соседней — силами и средствами ее поражения названы авиация, бомбы, торпеды.
Командир пл Щ-301 И.В.Грачёв
Мотоботы «Вейно», «Капитан» и «Механизатор», как уже говорилось, были затоплены или брошены их экипажами в связи с авариями (течью в корпусах). Кроме того, известно о гибели от подрыва на минах ПЛ Щ-301, примкнувшей к КОН-4, а также шедших вместе с ним, но не входивших в его состав, ГС «Восток», БУК «Колыма» (ОЛС-7), БУК ЛП-5 (С-101), паровой шаланды С-12 «Петергоф». Имеются данные о потоплении самолетами противника буксира и баржи, не числившихся в составе, но, предположительно, шедших с ним (ими могли быть БУК КП-18 и БАР НБ-21). Часть кораблей КОН-4 — СКР «Разведчик», СКР «Ост», СКР «Щорс», все четыре КАТЩ и, возможно, ПМШ «Остерлед» и «Урме» — ночью 29 августа оказались в районе якорной стоянки КОН-1. Туда же подошли ПКА типа «КМ» и большая часть буксиров, катеров, не входивших ни в один из конвоев. ЭМТЩ «Пикша», «Поводец» и «Ястреб» остались в районе стоянки КОН-2 и КОН-3. Военный совет КБФ в 20.25-20.50 сообщил командирам КВМБ, ОПР (начштаба КБФ эту радиограмму не получил [библ. № 67, с. 139], возможно, вследствие выхода из строя средств связи на ЛД «Минск» при подрыве его на мине) и КОН-1: «Встану на якорь на ночь Ш=59°59 'Д=26°36'. Начну движение с рассвета. ТЩ ТЩ с Гогланда с тралом Шулъца протралить ФВК 10 КБ-г и подойти ко мне к 4 ч 30 мин» [док. № 702, 703]. Следует обратить внимание на то, что Военный совет КБФ лишь информировал командиров ОПР и КОН-1 о постановке ГС на якоря, но не приказывал им становиться на якоря. Кстати, начальник штаба КБФ даже после подрыва ЛД «Минск» на мине не предполагал останавливать движение ОПР. Командирам АР (второй заместитель командующего КБФ) и остальных конвоев информация о планируемой постановке ГС на якоря не давалась. Решение о постановке ГС на якоря было вызвано, по-видимому, рядом обстоятельств, связанных с минной обстановкой: — неуверенностью в отсутствии минных заграждений на маршруте дальнейшего движения и возможностью пропуска мин в результате сужения протраленной полосы из-за выхода из строя тралов у части БТЩ из ПМО ГС; — опасностью столкновения в темноте с плавающими минами;
Командир 3 днпл 1 брпл КБФ А.К.Аверочкин. Погиб при подрыве на мине ПЛ С-4
- опасностью подрыва на минах, подтянутых параванами-охранителями к борту крейсера незамеченными в темноте; - тяжелыми впечатлениями от наблюдавшейся в течение 2,5 часа гибели от подрыва на минах ТР «Элла», ЛЕД «Кришьянис Вальдемарс», ПЛ С-5, ТТЩ № 71 «Краб», БУК ЛП-5 (С-101), потери хода ШК «Вирония». С одной из этих опасностей КРЛ «Киров» пришлось столкнуться и самому в 20.47, когда его правым параваном-охранителем была захвачена и подтягивалась к борту немецкая мина. Во избежание подрыва крейсера пришлось обрезать автогеном тралящую часть паравана-охранителя вместе с миной и заменить параван запасным. В 21.07 ситуация повторилась с замененным параваном-охранителем. Сведений о расстреле обрезанных мин обнаружить не удалось. Из состава ГС к 21.00, помимо ПЛ С-5, погиб, подорвавшись на мине, ЭМ «Яков Свердлов». ЭМ «Гордый» был поврежден взрывом мины в параване-охранителе, подтянутом к его борту, и потерял ход.
Командир 1 бртка КБФ В.С.Чероков
Пришлось затопить ТКА № 103, который, по заключению авторов «Потерь боевых кораблей и судов...» [библ. № 288], подорвался на минном защитнике. Катер стал заполняться водой, а сил для его буксировки не оказалось. По мнению бывшего командира 1-й бртка КБФ В.С.Черокова, находившегося наТКА № 103 (?), катер получил повреждения от взрыва ЭМ «Яков Свердлов», вблизи которого он находился во время его гибели. Возможно, это был взрыв мины, от которого погиб «Яков Свердлов», или взрыв окончательно приготовленных на нем глубинных бомб, произошедший при погружении кормовой части эсминца [док. № 759]. Командующий КБФ, на глазах которого происходили все эти события, в 21.12 приказал начальнику штаба КБФ и командиру МО БМ: «Ш=59Р51' Д=25°51' Погиб Яков Свердлов от подлодки противника. Там же стоит Гордый, окажите помощь» [док. № 704], а в 21.22 аналогичный приказ отдал командиру КВМБ и коменданту ГУС БО КВМБ: «Выслать ледокол «Октябрь», взять па буксир м. «Гордый» в Ш=59°5Г Д=25°5Г» [док. № 705]. Не удалось выяснить, почему приказание давалось коменданту ГУС, если на о. Гогланд по приказу самого же командующего КБФ все корабельные силы возглавлял командир гогландского ОПР.
Комендант Гогланского укреплённого сектора БО КВМБ И.А.Большаков
Выходит, что первым творцом мифа о подвиге ЭМ «Яков Свердлов», точнее его командира, якобы подставившего борт своего корабля торпеде, выпущенной ПЛ противника по КРЛ «Киров», был сам командующий КБФ. Возможно, он был дезориентирован тем, что на ЭМ «Яков Свердлов» перед подрывом был поднят и сразу спущен флажный сигнал об обнаружении ПЛ (как впоследствии объяснял спасшийся сигнальщик, к моменту взрыва он не успел закрепить фал с флагом). В 23.05 ГС стали на якоря в восьми милях севернее о. Вайндло и в пяти милях юго-западнее точки, объявленной в радиограмме. От ГС отстали ЛД «Ленинград», ПЛ «Калев», ПЛ Щ-405, СКА МО № 112 и МО 142 (ЛД и СКА спасали экипаж и пассажиров ЭМ «Яков Свердлов»).
Лидер проекта 1 «Ленинград»
ОПР после обгона КОН-1 также понес потери: в 21.35 ЭМ «Славный» и в 21.40 ЛД «Минск» были повреждены взрывами мин, подтянутых к их правым бортам параванами-охранителями, причем оба корабля временно потеряли ход, приняли большое количество воды во внутренние помещения и топливные цистерны, у них вышли из строя гироскопические и магнитные компасы. Для ЭМ «Славный» это был второй подрыв; первый раз в 20.23 после взрыва мины также в правом параване-охранителе забортной водой был подтоплен один артиллерийский погреб. В 21.45 командир ЭМ «Славный» дал донесение «по флоту»: «Подорвался на мине, нужна немедленная помощь» [док. № 692]. Это донесение было получено оперативным дежурным ФКП КБФ на КРЛ «Киров» и командиром 4-го днэм на ЭМ «Свирепый». ФКП КБФ никак на него не отреагировал: видимо, еще не зная о подрыве ЛД «Минск», полагал, что оказанием помощи будет заниматься командир ОПР. Командир ОПР — начальник штаба КБФ это донесение не получил, поскольку после подрыва на мине «Минск» на некоторое время лишился электроэнергии и, естественно, связи. Командир 4-го днэм, получив донесение «Славного», в 02.05 29.08 приказал командиру ЭМ «Суровый»: «Примите меры буксировать эм «Славный», хотя бы до Гогланда» [док. № 882]. Трудно дать однозначную оценку этому приказанию, ослаблявшему охранение КОН-1: 1) согласно «Боевому приказу на переход КБФ» ЭМ «Суровый» должен был находиться в составе АР; 2) по просьбе командира ЭМ «Суровый» кто-то из старших командиров (командир МО БМ или командир 4-го днэм) принял решение о передаче этого корабля из АР то ли в подчинение командира КОН-1, то ли в подчинение командира 4-го днэм; 3) никаких документальных свидетельств об участии командира КОН-1 в принятии решения об использовании ЭМ «Суровый» не найдено.
Начальник штаба бртр МО БМ В.П.Лихолетов
В 21.50 в составе ПМО ОПР остался лишь один БТЩ Т-210 «Гак», который за 15-20 минут до подрыва на мине ЛД «Минск» вышел из строя тральщиков для замены перебитого взрывом мины трала. Находившийся на «Гаке» начальник штаба бртр приказал возглавить оставшиеся четыре БТЩ командиру 2-го днбтщ (брейд-вымпел — на БТЩ Т-215). Однако эти четыре БТЩ, не заметив в темноте подрыва и остановки ЛД «Минск», ушли вперед, и командир 2-го днбтщ, несмотря на неоднократные приказания начштаба бртр, не смог возвратить их к «Минску». В результате они оказались в составе ГС, откуда командующий КБФ их не отпустил, вопреки настойчивым просьбам об этом начальника штаба флота, а поставил в охранение КРЛ «Киров» вместо выбывших из состава ГС кораблей и катеров. В 22.01 начальник штаба КБФ донес командующему флотом: «Держусь на плаву. Подорвался на мине. В помощи не нуждаюсь. Все благополучно» [док. № 692]. Имеются непроверенные данные о том, что в течение какого-то времени связь ОПР с ФКП КБФ осуществлялась с помощью радиостанции ПС «Пиккер». В 22.35 погиб ЭМ «Скорый», подорвавшись на мине при выполнении приказа начальника штаба КБФ взять на буксир ЛД «Минск». В 22.45 ОПР стал на якоря в районе минных заграждений И-28 — И-27.
