Начало воспоминаний капитана 1 ранга Палитаева А.И. -
Нахимовцы-военпреды.
Кондаков Александр Юрьевич. Выпускник Ленинградского НВМУ 1970 года.
Вейс Вячеслав Николаевич. Выпускник Ленинградского НВМУ 1953 года.
Вейс Вячеслав Николаевич. Окончил электромеханический факультет ВИТУ ВМФ в 1958 г. Получил назначение в Москву в военную приёмку, в которой проработал всю жизнь до пенсии на различных предприятиях города и области. В последние годы – ст. военпред, подполковник. Ушел в запас на пенсию в 1993 г. (Семевский Р.Б.)
Цветков Николай Николаевич. Выпускник Ленинградского НВМУ 1949 года.
Окончил ВВМУРЭ им. А.С. Попова в 1954 году, служил в ЦА МО - военпредом, капитан 1 ранга, инженер, Москва. Пошел по стопам отца, Цветкова Николая Ивановича, инженер-вице-адмирала.
Приведем фрагмент его биографической справки из справочника Лурье Вячеслава Михайловича "Адмиралы и генералы Военно-Морского флота СССР в период Великой Отечественной и советско-японской войн (1941-1945)" (СПб.: Русско-балтийский информационный центр БЛИЦ, 2001.):
"... в ВМФ с 1922; член компартии с 1943. Окончил Военно-мор. подготовит, уч-ще (11.1922-10.1924), Военно-мор. инж. уч-ще им. Ф.Э.Дзержинского (10.1924-9.1929). Связист ЭМ «Дзержинский» (1929), ст. связист ЛК «Парижская Коммуна» (9.1929-12.1931), пом. нач-ка отдела связи штаба ЧФ (12.1931-5.1935), нач-к связи штаба СВФ (5.1935-5.1937), штаба СФ (7.1937-4.1938). Нач-к 2-го отдела Упр. связи ВМФ с апр. 1940. В течение Вел. Отеч. войны находился в прежней должности. Из аттестации: «Опытный, грамотный и весьма инициативный командир. Настойчиво проводит работу по обобщению и распространению на флоты боевого опыта в области связи, использует для этого все средства, в том числе широко печать. Много и плодотворно работает над вопросами боевой подготовки, добился в этом отношении заметных результатов... непрерывно и настойчиво учится... Высоко дисциплинированный, требовательный к себе и подчиненным». С марта 1945 нач-к связи КБФ. Из наградного листа: «Ц. в Отечественной войне принимал непосредственное участие в боевых действиях КБФ в районе Пиллау— Кенигсберг—Данциг. Находясь в районе боевых действий, руководил связью флота. По его инициативе была заново организована связь самолетов разведки и организации связи оповещения, что в значительной степени способствовало успеху действий легких сил флота по транспортам и силам противника. Непосредственно принимал участие в организации связи десантных операций флота района Пиллау—Данциг и помощи связи вновь формируемых ВМБ». После войны оставался в прежней должности. Нач-к связи СВФ (2.1946-1.1947), 8-го ВМФ (1-5.1947), ВМС (5.1947-1.1955). С янв. 1955 в запасе. Под редакцией Ц. опубликован ряд учеб, пособий и специальных учебников. Инженер-контр-адмирал (20.4.1945). Награжден орд. Ленина (1947), 2 орд. Красного Знамени (1944, 1953), орд. Нахимова II ст. (1945), Отечественной войны I ст. (1943), медалями, именным оружием (1954)."
"Ознакомившись с деловыми качествами командного состава флотилии, К.И. Душенов с присущей ему энергией начал укреплять ее кадрами. С Черноморского флота к нам прибыл новый начальник штаба капитан 1 ранга П.С. Смирнов. Несколько позже приехали помощник командующего по строительству капитан 1 ранга И.И. Сынков, флагманский артиллерист капитан 2 ранга В.А. Александров и начальник связи флотилии военный инженер 2 ранга Н.И. Цветков. Командир ОДМ флагман 2 ранга Ю.В. Шельтинга был заменен начальником штаба дивизиона капитаном 2 ранга В.А. Фокиным, на должность начальника боевой подготовки поставлен командир эсминца «Рыков» капитан 3 ранга С.С. Рыков, флагманским штурманом назначен командир «Грозы» капитан 3 ранга А.Е. Пастухов, а на его место переведен старпом с «Карла Либкнехта» мой однокашник капитан-лейтенант П.И. Колчин. Капитан [98] 3 ранга Г.А. Визель стал командиром эсминца «Урицкий».
А теперь несколько штрихов о юности сына инженер-вице-адмирала, сохраненных его однокашниками - о Цветкове Николае Николаевиче.
Пятьдесят лет спустя (альманах второго выпуска ЛНВМУ). Редактор - составитель: Солуянов В.Е. СПб., 1999.
"В кабинете химии. И химия, и химик не в почете, Все держится надеждой о зачете, Похоже, как «на ветер поворот» - Сидишь и ждешь, вцепившись в кливер-шкот, Предел всех наших знаний - "Н2О". Еще «ОН» и боле - ничего. На кафедре - шкафы-витрины, Цветков в них - в облике гориллы И химик с «каплями от сердца» Грозится вызвать «красноармейца». Пока Цветкова ловят и стыдят, Курильщики на шкентеле чадят...
Мы, вторая рота, живем и учимся на «Авроре». Своими выдумками мы привлекали всех наших ребят, матросов кадровой команды и даже приковывали к парапету любопытствующую публику на набережной у «Авроры». На мостике и полубаке давались представления. Их жанр известными критериями определить невозможно, да и ненужно. Среди представляющих были «лидеры» и «звезды». Коля Васильев -постановщик и актер. Саша Генкин - вносил пафос и экстравагантность. Коля Цветков - «около музыкальное» сопровождение. Володя Петров, Володя Зякин, Юра Голубев -актеры-эксцентрики. Саша Лебедев - силовые репризы. И другие ребята - целая «куча» самоотверженных волонтеров - любителей. Начинались эти демонстрации, как правило, в помещении клуба крейсера. А затем, набрав обороты, энергия выносила нас на полубак, На публику. Фантазия на ходу подсказывала сюжеты этих шоу. Утрированно изображались начальники всех рангов - от старшины до преподавателя с особо смешными, всеми узнаваемыми чертами их облика и поведения.
Цветкову Николаю - Есть у бодлера - "Цветы зла", Наш Коля - не из их породы. Хотя, признаться, с легкостью козла Девченок часто тусовал колоду.
В.С."
Горбачев Владимир Николаевич. Выпускник Ленинградского НВМУ 1948 года.
О своем однокашнике рассказ начнет летописец выпуска
"Помнится, в Нахимовском Вова, а мы его только так и называли, и не потому, что он был комсоргом класса и отличником учёбы, нет, а скорее всего, потому, что он выделялся, как сказали бы сегодня, своим имиджем: был всегда серьёзен, молчалив, выдержан, ничему, казалось, не удивляющимся, то есть, в отличие от большинства, был, фигурально выражаясь, «вещью в себе». Но при этом оставался хорошим товарищем, на которого всегда можно было положиться. Вот тому пример. В классном помещении, когда в нём после самоподготовки уже никого не было, возникло возгорание мусора, то есть, случился маленький пожарчик от небрежно погашенного окурка (был грех такой, «потягивали» некоторые, в основном из тех, пообтёртых войной ребят, что пришли в училище из партизан, сыновей полков, юнг). Все знали виновника ЧП, но также знали, что открыться ему, значит, распрощаться с училищем. И было решено: его «покрыть», а ему - молчать. Вину на себя взял Костя Державин, который по-своему оценил ситуацию, что его, как сына Героя Советского Союза, капитана 1 ранга, не отчислят за это. У комсорга же класса Вовы Горбачёва, который не мог не участвовать в разборе этого происшествия и от позиции которого многое зависело, хватило «политической воли» и «дипломатического умения» восстановить в конце концов статус-кво и остаться комсоргом. Я отвлёкся на этот эпизод потому, что он в какой-то мере проливает свет на те успехи, которые достиг потом Вова на службе военпреда Министерства Обороны ВС во всех его ипостасях. После окончания ВВМИУ им. Дзержинского В. Горбачёв служил на Балтике. Участвовал в переводе крейсера «Дмитрий Пожарский» Северным морским путём из Мурманска во Владивосток. В 1964 году в звании капитан-лейтенанта окончил с отличием Военно-Морскую академию и был назначен военным представителем МО в ведущее по проектированию крупных надводных кораблей Невское проектно-конструкторское бюро ВМФ. Не думал - не гадал Вова, что это назначение его окажется его предназначением, и что уйдёт он из этого ПКБ в отставку через двадцать пять лет в звании капитана 1 ранга, членом - корреспондентом Международной академии Наук по Экологии и Безопасности жизнедеятельности. А в годы, когда он пришёл в Невское ПКБ, там шла активная работа по созданию первых в Российском флоте больших десантных и отечественных авианесущих кораблей. По последним шли особенно интенсивные поиски. От первых проектов кораблей противолодочной обороны дальней зоны с групповым базированием на них вертолётов перешли к проектам с использованием самолётов вертикального взлёта и посадки. Но и это не решало поставленной задачи по созданию «настоящих» авианосцев с горизонтально взлетающими и садящимися на их палубы самолётами различных типов. Только в результате развёртывания комплексной научно-исследовательской работы с участием в ней НИИ и ПКБ промышленности, Военно-Морского флота, ВВС и других отраслей оборонной промышленности, была разработана и начала осуществляться программа по созданию авианесущего корабля, не уступающего по своим возможностям авианосцам США. Из семи разработанных в Невском ПКБ проектов авианесущих кораблей реализовано было пять. Последний из них - «Адмирал флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов» был заложен 22 февраля 1983 года и вступил в строй перед самым распадом Советского Союза. Начатые же строительством на Украине авианосцы так и остались недостроенными. Сегодня авианосец, носящий имя легендарного Наркома ВМФ, в строю на Северном флоте. Отметим, что одним из первых, кто произвёл с него полеты на самолёте с горизонтальным взлётом и посадкой был бывший нахимовец Тенгиз Апакидзе, ныне Герой России, генерал-майор авиации. В журнале «Морской сборник» №7 за 1991 год в статье В. Кузина, посвященной авианесущим крейсерам, можно прочесть: «Самое непосредственное участие в создании этих кораблей принимали адмиралы и офицеры руководящих органов флота - в первую очередь, С.Г. Горшков, Ю.В. Дмитриев, И.В. Чистозвонов, В.Н. Горбачёв и многие другие». Ай да Вова! По трактовке философов «вещь в себе» со временем познаётся, раскрывается и превращается тем самым в «вещь для нас». Истинно так! За участие в создании больших десантных и авианесущих кораблей капитан 1 ранга В. Горбачёв награждён орденами «Трудового Красного Знамени» и «Красной Звезды», а также многими медалями, в том числе, довольно редкой за проектирование судов для ПНР «За Варшавский пакт». В 1981 ему было присвоено почётное звание Лауреата Государственной премии СССР. И уже под занавес службы Владимир Николаевич, наш Вова, словно бы заглянул за неё, за «занавес» своего отрочества - участвовал в ремонте и возвращению крейсера «Аврора» к Нахимовскому училищу, за что получил самую тёплую, самую приятную награду - грамоту и памятный знак".
Увольнение
- Увольняющимся до построения пять минут! Броуновское движение в кубриках и коридорах ускоряется, лихорадочно наводятся последние штрихи приготовления к увольнению. - Увольняющиеся в город, в одну шеренгу становись! Старшина роты Федоренко придирчиво осматривает внешний вид каждого воспитанника. - Бычевский, опять брюки на клинья натягивали? - Сычёв, покажите иголку с нитками. - Сыч снимает бескозырку, показывает. - А белая где? Идите, намотайте. - Горбачёв, опять бескозырка блином! Замените. - Козловский, снимите правый ботинок, покажите носок...
Дополнит характеристику, данную Соколовым Н.П., Богаченко Игорь Петрович, о нем чуть позже, -
... Что тут скажешь… Плевать в прошлое - грех великий. Я могу только повториться: я благодарен прошлому, как и большинство выпускников Нахимовского училища. Уверен - мои убеждения разделяют все, с кем я учился: кандидат военных наук, ученый секретарь Центра научных исследований при Комитете ученых за глобальную безопасность Радий Анатольевич Зубков; бывший командир атомного ракетоносца, работающий ныне в аппарате штаба ВМФ, контр-адмирал Лободенко; лауреат Государственных премий СССР Владимир Николаевич Горбачев; профессор ВВМУ им. Фрунзе Владимир Владимирович Киттель; доктор экономических наук Владимир Алексеевич Козловский… Перечислять знаменитые фамилии можно без конца. Я коснулся только своего первого выпуска. А последующие за нами! Мы были наполнены оптимизмом и любовью к учителям, воспитателям, к Родине..."
Богаченко Игорь Петрович. Выпускник Ленинградского НВМУ 1948 года.
Конечно, сначала слово летописцу выпуска Соколову Н.П.
"Первый корабел из нахимовцев. Окончил в 1954 году Кораблестроительный факультет ВВМИУ им. Дзержинского. Член Лиги подводников США. Председатель клуба нахимовцев. Первое знакомство Игоря с подводной лодкой произошло пятьдесят с лишним лет назад у стенки Петровской набережной напротив Нахимовского училища. То была старая субмарина «Барс» - давно заброшенная и предназначенная на слом, невесть как оказавшаяся в пределах досягаемости «будущих адмиралов». Большинство из нас, купаясь, прыгали с неё в воду; наиболее же любознательные (читай, любопытные), в их числе и Игорь, лазали внутрь лодки. Там было темно, прохладно и гулко. А где-то совсем внизу звонко поплёскивала вода... И как не верить Игорю в предначертания судьбы, если последние атомные подводные лодки, которыми он занимался, тоже назывались «Барсами»! Начал же своё профессиональное становление как кораблестроитель И. Богаченко на ТОФе с должности начальника станции подводного судоремонта. Через восемь лет самостоятельной работы в цехах и учёбы в Военно-Морской академии, капитан-лейтенант И. Богаченко подошёл к главному делу своей службы на флоте, связанному с проектированием, строительством, испытанием и сдачей в строй атомных подводных лодок третьего поколения. За тридцать три года своей работы в Первом институте Военного кораблестроения и Вооружения ВМФ Игорь Петрович прошёл путь от младшего научного сотрудника до Главного наблюдающего за разработкой объектов. Бывая по несколько месяцев, а то и по году на флотах, он слыл самым плавающим корабелом. Длительные командировки не раз сводили его с товарищами по Нахимовскому училищу - командиром ПЛ капитаном 1 ранга М. Чубичем, контр-адмиралом В. Лободенко и др. Эти встречи однокашников-моряков, пусть и не частые, не удивительны. Иное дело наша «вневедомственная» встреча, Игоря с автором этих строк, в начале шестидесятых, тогда главным технологом Главзапстроя Минстроя СССР, курирующим все объекты судостроения, на 12-ом цехе Адмиралтейского завода, где строилась под его наблюдением подводная лодка 671 проекта. За 1983-1996 годы с участием И. Богаченко было введено в состав действующих сил ВМФ семнадцать подводных лодок. Здесь, в институте он стал капитаном 1 ранга, здесь в институте он получил почётное звание Лауреата Государственной премии. В 1993 году Игорь Петрович выходит в отставку и идёт работать консультантом в Центральный Военно-Морской музей. В год пятидесятилетия со дня основания Нахимовского училища на собрании его выпускников принимается решение о создании клуба нахимовцев, и первым его председателем на Совете правления клуба избирается выпускник 1948 года, капитан 1 ранга в отставке И. Богаченко. Это новое «назначение» оказалось и хлопотным, и приятным. Используя свои прежние флотские связи, Игорь Петрович налаживает контакты с зарубежными флотскими организациями, в частности, с созданным в США после войны Морским Мемориалом. В прошлом году во второй раз он побывал в Америке с докладом об организации флотского образования в России и, как специалист подводного судостроения, принял участие в 13-ом историческом симпозиуме ВМС США в Аннаполисе с информацией о титановых подводных лодках России."
Н.П. Соколов сохранил воспоминание и о таком эпизоде из юношеских лет однокашника:
"... Совсем другое дело дежурство на КПП главного входа - это, как «... я дежурный по апрелю» (Б. Окуджава) - и проще, и веселее! В дни увольнений - проверять увольнительные записки у ребят, по будням - пропуска у гражданских лиц, в том числе, и у своих же преподавателей. Последнее было пустой формальностью, так как всех их мы знали в лицо, и вместо требования предъявить пропуск - здоровались с ними. Не знаю, уж чем мог «насолить» отличнику Игорю Богаченко преподаватель истории, прозванный Тимурленгом, но в классе на спор Игорь сказал, что он его в своё дежурство без пропуска в училище не пропустит. И не пропустил! Дежурный офицер подтвердил правильность действий воспитанника, но в виде исключения, чтобы не сорвать занятия, разрешил пропустить преподавателя без пропуска. Ну а тот, посчитав себя оскорблённым, нажаловался в учебном отделе и на Игоря «покатили бочку». В итоге его чуть не исключили из комсомола...
У нас также есть возможность выслушать самого Игоря Петровича, его мысли о своей юности, жизни, его напутствия.
5 лет назад накануне 60-летнего юбилея Нахимовского училища с ним беседовал А. Бобыльков. - Нахимовец, кораблестроитель, подводник. Новый Петербургъ, 19.02.2004.
"60 лет назад Игорь Петрович Богаченко был в числе первых мальчишек, зачисленных в только что открывшееся Нахимовское военно-морское училище, в только что освобожденном от немецкой блокады Ленинграде. С той поры из стен училища вышли более 12 тысяч мальчишек, обстоятельно подготовленных для поступления в военные ВУЗы. Это сотни и сотни крупнейших ученых, военачальников, командиров кораблей, руководителей. "Нахимовка" заложила в них такую стержневую основу, которая помогла почти каждому стать с большой буквы Человеком, Специалистом, Личностью. Среди них - Игорь Петрович Богаченко. Он до сей поры связан с родным училищем общественными связями. Уже в годы перестройки он был удостоен Государственной премии за выпуск последней модели подводной лодки. - Игорь Петрович, через три месяца Нахимовскому училищу исполнится 60 лет. Какие мысли посещают вас, одного из первых выпускников? - Судьба большинства таких, как я, мальчишек состоялась потому, что правительство думало о будущем своего Отечества, создавая Нахимовские и Суворовские училища - училища, где воспитывались дисциплина и ответственность, прививались знания и культура. Министр иностранных дел Игорь Иванов, губернатор Московской области Борис Громов выросли из Суворовских училищ, несравненный народный певец Борис Штоколов - из юнг, зам начальника штаба МВФ Кайсин из Нахимовского училища… Можно перечислять и перечислять имена профессоров, академиков, генералов и адмиралов, которые и сейчас сохранили в себе дух того созидательного времени… - Днями один из известных физиков заявил по ТВ, что успехи науки в Советской стране были достигнуты только благодаря тому, что больше ничего не было. Нечем было заниматься, потому и занимались наукой. - Что тут скажешь… Плевать в прошлое - грех великий. Я могу только повториться: я благодарен прошлому, как и большинство выпускников Нахимовского училища. Уверен - мои убеждения разделяют все, с кем я учился: кандидат военных наук, ученый секретарь Центра научных исследований при Комитете ученых за глобальную безопасность Радий Анатольевич Зубков; бывший командир атомного ракетоносца, работающий ныне в аппарате штаба ВМФ, контр-адмирал Лободенко; лауреат Государственных премий СССР Владимир Николаевич Горбачев; профессор ВВМУ им. Фрунзе Владимир Владимирович Киттель; доктор экономических наук Владимир Алексеевич Козловский… Перечислять знаменитые фамилии можно без конца. Я коснулся только своего первого выпуска. А последующие за нами! Мы были наполнены оптимизмом и любовью к учителям, воспитателям, к Родине. - А что сохранилось в вашей памяти о том далеком времени, о начале учебы в Нахимовском? - Засыпал с мечтой о службе в море, просыпался с жаждой учиться всему только на "отлично". Максимализм распирал всех. И ощущение счастья испытывал каждый. Еще бы - шла война, а мы в израненном и измученном городе были уже ухожены. Кроме общеобразовательных предметов, которые мы глотали, как ненасытные туземцы, нас учили военно-морскому делу, двум иностранным языкам, много уделяли времени физической подготовке, уходу за собой. Нас учили этикету, бальным танцам. Представляете: еще идет война - а нас не только обогрели, но и заботились об эстетическом воспитании! Не забываешь и строгой дисциплины, помогающей, как теперь понимаешь, соблюдать элементарные правила поведения в коллективе. Часто вспоминаю драку с моим товарищем накануне 1945 года. Я был зачинщик и за это был наказан в ночь под Новый год. Представляете, обида какая?! Но понимал - сам виноват. А потом мы стали с ним друзьями. - Что, на Ваш взгляд, изменилось в училище? Вы ведь совсем недавно были заместителем председателя попечительского Совета. - До сих пор восхищаюсь основателями училища, их государственной мудростью и прозорливостью. Теперь страна стала другой. Много трагических проблем возникло с воспитанием молодежи. Тяга к знаниям ослабла, физическое здоровье мальчишек плохое, а вот в Нахимовском училище и сегодня все обстоит на порядок лучше, чем в общеобразовательных школах. Вы сами видели: дети сыты, опрятны, в помещениях чистота, классы оснащены современной техникой, физическая подготовка на высоком уровне, преподаватели и воспитатели, как и в наше время, первоклассные. И два языка, и танцы, и бассейн, и медобслуживание - все, как и раньше. Надо отдать честь командованию ВМФ, сумевшему сохранить штаты и программу воспитания питомцев училища. Надо отдать должное руководству училища и педсовету, продолжающих с честью выполнять свои обязанности. Конечно, последние годы преподаватели и воспитатели получают пополнение из числа ребят, не похожих на абитуриентов 90-х годов. Знания ниже, здоровье хуже. Но уже через год, ко второму курсу, они наполняются силой, разумом, волей. Сами стены помогают защищать мальчишек от дурного влияния улицы. И нас, стариков, это радует, снижает тревогу за их будущее. - Мы с вами познакомились в период "атаки" на училище в прошлом году. Большинство СМИ набросились на Нахимовское, тиражируя на весь мир надуманное обвинение. Прошел ровно год. Им удалось изрядно потрепать нервы руководству и педсовету училища. Но, как мне кажется, вопреки надеждам организаторов "набега" и искусственно созданной "бури в стакане воды", в Доме Петра на набережной стало лучше и чище. А как вы считаете? - Вам, наверняка, знакомо понятие "учебная тревога". Она проверяет уровень подготовки того или иного подразделения по всем параметрам. Но есть ложная тревога. Вспомните звонки о заминировании школ, гостиницы, института - они приводили к нарушению ритма работы, быта, жизни. А впоследствии выяснялось, что звонил хулиган, мстительный человек, негодяй. Разве не похож шум вокруг Нахимовского училища на ложную тревогу, поднятую с неблаговидной целью? К сожалению, основные средства массовой информации перешли в руки людей, не исповедующих базовые ценности общества. И все покатилось вниз… Остались в обществе немногочисленные островки государственности, которые еще хранят в себе силы для потенциального возрождения специалистов, мыслящих интересами общества, интересами государства. Среди таких островков - Нахимовские училища. Но, как вы знаете, на них уже пошла атака. Показательна история мальчишеской ссоры в Нахимовском училище, о которой, перевирая друг друга, трезвонили все "друзья" России с подачи организации, присвоившей себе святое звание "Солдатские матери". Ведь не говорят о беспризорниках, о калеках-солдатах, просящих подаяние, о проституции и притонах с малолетней прислугой, об ужасах наркомании. Щупальца потянули именно туда, где, по сравнению со школами и улицей, все хорошо. Трое неуспевающих, не желающих учиться и нести свои обязанности в коллективе (ликвидировать двойки, дежурить, чистить картошку, мыть полы…) попали, при содействии родителей, в сети этой сомнительной кампании - и пошло, и поехало. И ведь не пишут о появлении на родительском собрании "обиженной матери" в нетрезвом виде и об ее скандальном поведении, вызвавшем возмущение всех присутствующих. Не рассуждают о преступном факте подделки в школе оценок успеваемости ученика, совершенной учительницей по просьбе его матери, не размышляют о разрушающейся психологии мальчика, который уже усвоил право на подлог, на клевету и ложь. А ведь злобный порок рано или поздно проявится и бумерангом отрыгнется на судьбе этих трех мальчиков, будущих мужчин, выбравших для разбора обиды не товарищеский суд чести, который существует при каждом взводе, не родительское собрание, способное скрупулезно разобраться в событиях, а вообще каких-то чужих теток. Уже сейчас очевидно, что скандал вокруг Нахимовского училища был явно организован заинтересованными "дамами и господами". Остается только ответить на два вопроса: не начался ли он со специально срежиссированных синяков и избиений, произошедших за пределами училища, и какова истинная роль в стремительно разыгранном скандале Виленской и Поляковой, явно не имеющих права вмешиваться в жизнь учебного заведения, но поспешивших опередить следствие и суд, и подменить их, выдавая желаемое за действительное? Но пусть они знают: пока живы мы - воспитанники Нахимовского училища - пока существует Российский флот, пока не перевелись родители, считающие военно-морские заведения наилучшей базой для воспитания здоровых мужчин, - Нахимовское училище будет работать во благо мальчишек, которых еще не сумели погубить глобалисты и космополиты. - А как Вы относитесь к Предложению Президента, поддерживаемого Думой, ввести в общеобразовательной школе начальную военную подготовку? - С верой и надеждой. СМИ подняли истерику, но ведь они представляют интересы наименьшей части населения России. Показательно, что даже в передаче Сорокиной "Основной инстинкт" (куда она пригласила для эмоционального влияния на зрителей родителей задохнувшегося в противогазе мальчика) показатель в студии ошеломил даже ее, Сорокину: в студии за НВП проголосовало 64% присутствующих, а социологические исследования, приведенные здесь же, - "за" 75%. Как видите, даже одурманенный страхом народ понимает, что начальная военная подготовка - это первая ступень к познанию правил поведения в коллективе. НВП научит ребят не только стрелять, но, прежде всего, ориентироваться в экстремальной ситуации. Пожар, наводнение, умение оказать срочную помощь ближнему, ориентация на сложной местности, при крушении поезда, самолета, корабля… Обогатится физкультура, возродится парашютный, конный, автоспорт. Вот самый свежий пример. Трагедия в Московском метро. Панику предупредил и повел из зоны катастрофы на выход сотни людей один - офицер МЧС, военный человек. А в воскресной передаче "Исторический радиоклуб" ученые собеседники-историки, оценивая события в Прибалтике в 1991 году как неопровержимый факт, напомнили радиослушателям, что наибольший вред в организации конфликта принесли комитеты "Солдатских матерей". Это я к слову - кто чем занимается. - Я это сам видел в Чечне, в 1995 году. Они живут за счет пороков общества, удобряя и взращивая их. Жаль, что эта их деятельность наносит большой нравственный урон правозащитному движению в России, т.к. выступает от его имени. Тот, кто фальсифицирует событие и подталкивает других ко лжи, не может называться правозащитником. Имя такому персонажу - провокатор. - Сказано резко, но по существу. - 30 октября я был на собрании членов Союза суворовцев, нахимовцев и кадетов, где Вы, Игорь Петрович, зачитали письмо, подписанное группой адмиралов, адресованное Министру Обороны в защиту Нахимовского училища. Около трехсот человек единогласно поддержали это важное обращение. Каков результат? - Мне сообщили, что документ рассматривается и о принятых мерах я буду извещен. - Чтобы читатели не строили догадок по поводу содержания обращения, мы несколько строк зачитаем. "К нам обратились председатели Советов чести Петербургского военно-морского Нахимовского училища. Их опозорили и опорочили средства массовой информации. Заурядную мальчишескую ссору превратили, с подачи Петербургской организации "Солдатские матери", в общественное событие. В своем письме, разосланном СМИ всем высоким инстанциям, в том числе и на Ваше имя, "Солдатские матери" тиражируют надуманные, злостные обвинения, с выводами, непозволительными ни в одном уважающем себя государстве, - закрыть Нахимовское и Суворовское училища, дающие высококачественное начальное воспитание подросткам, ориентированным на службу своему Отечеству! Обращение нахимовцев не может не волновать нас. Дети защищают то, что должно защищать государство!". Ну что ж. Будем надеяться, что голос ветеранов Нахимовских училищ будет услышан министром Обороны, и читатели газеты узнают об этом. В заключение нашей беседы Игорь Петрович Богаченко просил передать редакции газеты и ее читателям поздравления и самые искренние пожелания накануне дорогого для всех праздника - Дня защитника Отечества."
Приведем также источники, из которых можно узнать о АПЛ, в создании которых и введении в боевой состав флота активную роль сыграл Богаченко И.П.
"... Тактико-техническое задание на разработку большой атомной многоцелевой подводной лодки было выдано в марте 1972 г. При этом ВМФ ставилась задача ограничить водоизмещение в пределах, обеспечивающих строительство кораблей на внутренних заводах страны (в частности — на Горьковском заводе “Красное Сормово”). Основным назначением новых АПЛ проекта 945 (шифр “Барракуда”) должно было стать слежение за ракетными подводными лодками и авианосными ударными группами потенциального противника, а также гарантированное уничтожение этих целей с началом боевых действий. Главным конструктором проекта являлся И.И. Кваша, а главным наблюдающим от ВМС — И.П. Богаченко..."
"... Лодка способна наносить удары по береговым объектам. Главный конструктор Г.Н.Чернышов, главный наблюдающий ВМФ капитан 2 ранга И.П. Богаченко..."
Седьмая дивизия подводных лодок Северного флота. Люди, корабли, события. - Санкт-Петербург, серия "На страже Отчизны", выпуск 4, 2005 г.
И.П.Богаченко. Атомная подводная лодка проекта 945. История создания — взгляд главного наблюдающего от ВМФ И.П.Богаченко. Атомная подводная лодка проекта 945А. История создания — взгляд главного наблюдающего от ВМФ
Крылов Виктор Семенович. Выпускник Ленинградского НВМУ 1965 года.
Виктор Семенович Крылов однокашник Владимира Константиновича Грабаря. В летописи 17-го выпуска ЛНВМУ "Пароль семнадцать" ему посвящено автором много строк, мы же приведем некоторые.
"Витя Крылов, проживал в рыбной столице Советского Союза городе Мурманске, он и о море не мечтал, и о Нахимовском училище ничего не знал... У Вити Крылова тетка работала в строительной организации Северного Флота, видимо была разнарядка, и она подсказала матери, растившей в одиночку троих детей, отдать Витю в Нахимовское училище... Крылов единственный, кто поделился подробностями службы подводника. «Не скажу, чтобы мне очень нравилась служба на подводных лодках. Это довольно трудная мужская работа, когда подготовка к сдаче задач и боевым службам изматывает больше, чем сами задачи и боевые службы. И в море уходишь с удовольствием, с надеждой отдохнуть. Но я честно отслужил на АПЛ шесть лет. Так что прослужил всю жизнь на инженерных должностях. Прошёл две боевые службы, много раз выходил в море на сдачи задач, торпедные и ракетные стрельбы со своим экипажем и на других подводных лодках нашей дивизии (примерно с 1975 года наши ПЛ стали называть ракетными подводными крейсерами стратегического назначения - РПК СН), но для меня они так и остались подводными лодками). На АПЛ пережил несколько аварий, одну серьёзную, так что тягот и лишений воинской службы хватало. И здесь очень помогло воспитание, полученное в Нахимовском училище. Помогало также служить осознание того, что твоя служба нужна стране и, что нужно отработать всё, что страна дала тебе»... Крылов в 1978 г. перевёлся по состоянию здоровья в учебный центр г. Палдиски. Там он прослужил 1,5 года начальником тренажёра, а затем перебрался в Ленинград и еще 1,5 года служил начальником общеучилищной лаборатории тренажёров в ВВМУПП им. Лен. Комсомола, а в 1981 году перешел в 84 ВП МО (младший военпред, военпред, зам. начальника военного представительства). Демобилизовался в 1992 году в звании кап. 2 ранга. Так сложилось, что Витя, имея особое пристрастие к медицине, прослужил всю жизнь на инженерных должностях."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Ни у какой другой военной профессии нет такого преклонения перед женщиной, как у подводников. Никто не пережил столько горя и страданий, как эти великие женщины. Они заслужили не только награду, внимание и почет. Это наши трубецкие и волконские. Им можно ставить памятники.
"По центральной улице белорусского города Бреста шел рано поседевший мужчина средних лет, Игольников Алексей Иванович, в военной форме капитана 1 ранга. Многие прохожие оглядывались на стройного, подтянутого, несмотря на возраст, моряка в необычной для сухопутной Беларуси форме. Морская форма на нем сидела безукоризненно. Ботинки сверкали. Позолоченный кортик моряк аккуратно придерживал рукой. Мужчина был серьезен и целеустремлен. Он шел в церковь. Сегодня, 12 августа, трагический для всех подводников день - очередная годовщина гибели атомной подводной лодки «Курск». Это самая нелепая в новейшей истории катастрофа, самая необъяснимая здравым смыслом. Хотя любую трагедию трудно объяснить, но здесь - особый случай. Моряк знал, что официальная версия не соответствует действительности. Да, взорвалась торпеда, но, что послужило первопричиной, народу не сказали. Торпеды такого типа много лет находились на вооружении и никогда не взрывались. В случае каких-либо неполадок с торпедами каждый подводник знает, что надо делать, чтобы не случилась беда. Почему эта торпеда на «Курске» взорвалась, осталось тайной за семью печатями. Возможно, люди никогда не узнают правду. И не предпримут необходимых мер. Значит, трагедии могут в дальнейшем снова иметь место. Это раздражало опытного подводника. Из-под фуражки поблескивали его все еще молодые глаза, а крепко сжатые скулы выдавали сдерживаемое волнение... Сам Алексей Иванович не испытывал внутренней потребности ходить в церковь помолиться. Но уважал и ценил любую религию. Он глубоко сожалел, что огромный пласт человеческой культуры, который составляет религия, прошел мимо него. Смолоду его поколение, воспитанное комсомолом и КПСС, было лишено возможности хотя бы прикоснуться к истокам христианства и православия. «Религия - опиум для народа», -вот основной лозунг того времени (со ссылкой, что это сказал Карл Маркс). Хотя, как он узнал позднее, оказывается, в первоисточнике речь идет совсем о другом: «...Религия -это вздох угнетенной твари; сердце бессердечного мира. Религия есть опиум народа». У Карла Маркса взяли последнюю часть фразы. Но он не утверждал, что религия есть наркотик, распространяемый свыше. Он утверждал, что религию создают сами люди, удовлетворяя свойственную им потребность, насущность которой не отрицал... Как всегда, наши партийные руководители перегнули палку. Вообще, Алексей Иванович считал, что в вопросе с религией большевики совершили самую большую ошибку, что в конечном итоге наравне с другими причинами привело их к краху. Народу нужна отдушина. Ведь сколько катаклизмов за время существования человечества пережили люди, какие страшные природные явления пугали и до сих пор пугают их. Не имея возможности объяснить, понять, а тем более влиять на них, люди исторически обратились к религии. Как же прав французский поэт Пьер Жан Беранже, сатирик, юморист и оптимист: «Если к правде святой мир дорогу найти не сумеет, честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой». Пока существует человечество, будет существовать и религия. В этом был глубоко убежден Алексей Иванович. Он не осуждал новых руководителей, вчерашних партийных лидеров, стоящих в церкви в первых рядах на Пасхальной или Рождественской службе. Как говорится, бог им судья. Но считал, что вера у каждого должна быть не напоказ, а внутри человека, в его душе. Общение с богом - это очень интимное дело, не для чужих глаз... Алексей Иванович, как всегда, вначале подошел к установленному возле церкви в 2005 году моряками Бреста. На камне красивым старорусским шрифтом выбито: «Морякам - участникам русско-японской войны 1904-1905 годов, их семьям с благодарностью за участие в создании храма и в память о 100-летии Цусимского сражения».
На открытие памятного знака приезжала делегация моряков из Москвы. Они высказали сожаление, что в России к 100-летнему юбилею Цусимы не установлено никаких памятных знаков, а в сухопутном Бресте такой знак уже есть. «Действительно, - с чувством гордости сказал про себя Алексей Иванович, - памятный знак стал святым местом для моряков Бреста. Они приходят сюда и в горе, и в радость. Даже молодожены стали возлагать здесь цветы. Значит, город принял памятник». Он на минуту приложил руку к головному убору, отдавая воинскую честь. Затем вошел за ограду церкви, купил две свечки и направился в храм. Каждый год 12 августа подводники, бросившие свой якорь в Бресте, в 10 утра собирались в Свято-Николаевской церкви, построенной в 1906 году на пожертвования моряков и вдов моряков, погибших в Цусимском сражении, чтобы почтить память всех своих морских братьев, которых поглотило ненасытное море. Несколько моряков в форме, четко по-военному поздоровавшись, присоединились к нему. Все были строги и сосредоточены. При входе в церковь справа и слева на мраморных досках золотом были написаны названия кораблей и фамилии моряков-брестчан, погибших в Цусимском сражении. Доски тоже были установлены к столетию битвы. На их открытие и освещение были приглашены родственники тех моряков-героев, чьи имена были указаны на них. Этому предшествовала большая поисковая работа. Зато как радовались моряки-участники поиска, когда выяснилось, что потомки «цусимцев» и сегодня проживают в Бресте. А как были счастливы девяностолетние дочери, солидные внуки и правнуки моряков с крейсера «Аврора», броненосцев «Орел», «Граф Суворов» и «Ушаков», что нашлись благородные люди, которые через столько лет забвения вспомнили об их героических предках! Моряки вошли под своды храма, взяли фуражки в левую руку, согнутую в локте, и каждый аккуратно зажег и поставил на огромный сверкающий серебряный подсвечник свечку «за здравие». Вскоре закончилась утренняя служба, и паства передвинулась к панихидному столику. Моряки зажгли свои свечи «за упокой» и держали их в правой руке. Это было красивое и торжественное зрелище. Начиналась панихида. Священник отец Игорь с лицом древнегреческого воина, в торжественном облачении, вышел из царских ворот и начал заупокойное богослужение. О» совершил литию по усопшим воинам-морякам, затем развернул заранее переданный ему список личного состава атомохода «Курск». Все 118 человек. Красиво поставленным голосом он начал поименно называть каждого. Первым, как и положено на флоте, шел командир - Геннадий. Геннадий Петрович Лячин, капитан 1 ранга. Герой России - посмертно. Перед мысленным взором Алексея Ивановича проплыло печальное лицо Лячиной Ирины Юрьевны, жены командира. Он познакомился с ней недавно, на последнем съезде Международной ассоциации моряков-подводников. Там ей в торжественной обстановке вручили именной орден Ассоциации - «Жена подводника». Красивый, цвета морской волны, знак с изображением подводной лодки. На нем написаны святые для каждого подводника слова: «Ваша любовь и вера сохранила нас». Ни у какой другой военной профессии нет такого преклонения перед женщиной, как у подводников. Никто не пережил столько горя и страданий, как эти великие женщины. Они заслужили не только награду, внимание и почет. Это наши трубецкие и волконские. Им можно ставить памятники. Священник продолжал называть имена, а Алексей Иванович видел своих товарищей, юными ушедшими из жизни. Вот, лейтенант Ваня Кирьяков. Только прибыл на Северный флот. Погиб на первом же выходе в море. На новой ракетной лодке «С-80» в 1961 году. Осиротели жена с красивым именем Изабелла и сын Волька. Вот, лейтенант Авилкин Владимир Николаевич. Взорвался на лодке «Б-37» в Полярном в 1962 году. Это была самая тяжелая трагедия, тогда погибли две лодки: «Б-37» и «С-350» и 126 человек. У лейтенанта Авилкина остались жена и два сына. Всех несчастных невозможно перечислить. Тот сгорел на «К-19», этот утонул на «Комсомольце». Отец Игорь называл имена, и казалось, им не будет конца. Невольные слезы наворачивались на глаза Алексея Ивановича. Его душа рыдала: «Ведь это были живые юноши. Молодежь, цвет нации. Специально отобранные для службы на подводных лодках - самые здоровые, самые сильные. Какое мощное потомство могло быть от этих прекрасных мужчин! Сколько красивых детей не родилось! Сколько молодых женщин оказались не востребованы!» Алексей Иванович вслушивался в имена моряков и мысленно представлял подводников, утонувших вместе с подводными лодками; сгоревших заживо по отсекам в объемных пожарах на К-3, К-19 и К-47; погибших на боевой службе на новейших атомоходах-ракетоносцах. Не обошла печальная участь и наших земляков! Старший помощник командира капитан 2 ранга Дудко Сергей Владимирович, из города Пинска, сгорел в огненном смерче на «Курске» в 2000 году вместе с командиром и десятками других подводников. Старшина 2 статьи Марач Казимир Петрович из городка Ружаны Брестской области погиб, обеспечив ценой своей жизни всплытие горящей «К-19» в 1972 году. Этот белорусский двадцатилетний юноша похоронен в холодных водах Северной Атлантики с глубиной места пять тысяч метров. Страшно сказать, специалисты подсчитали, что за годы холодной войны, то есть в мирное время, погибли 817 подводников, пятнадцать подводных лодок нашли свой последний причал на дне океанов. И эти цифры еще не окончательны. Поиск продолжается, потому что много аварий и трагедий было засекречено. Тяжела, очень тяжела участь подводников - этих гладиаторов двадцатого века. Священник закончил читать список имен моряков «за упокой» и провозгласил им густым раскатистым баритоном «Вечную память». Вдруг откуда-то сверху с клироса раздалось нежное пение женского хора. У Алексея Ивановича защемило сердце, создалось ощущение, что души погибших моряков медленно уплывают наверх, под своды храма. Печальное пение способствовало настроению: «Спасибо тебе, господь, что я остался жив. Мы все были в одинаковых условиях. Мне повезло. Я живу. Вам, мои дорогие морские братья, не посчастливилось. Но мы помним о вас. Вы в наших сердцах. Пока мы живы, мы всегда будем помнить вас». Женщины проникновенно запели на жалобной ноте. Алексей Иванович глубоко задышал, еле сдерживая рыдания, но все-таки слеза невольно выкатилась и поползла по изрезанному морщинами лицу ветерана-подводника. Он еще раз глубоко вздохнул, пересилил свою слабость и вдруг почувствовал сильное душевное облегчение, стало легче дышать, словно камень, тяжелая ноша упала с плеч. Как будто душа очистилась. Священник, завершая этот красивый и печальный ритуал, сказал добрые напутственные слова, и люди потянулись к нему поцеловать крест. Моряки поставили свои свечи на подсвечник у панихидного столика и подошли к отцу Игорю. Он благословил морскую братию серебряным крестом, и каждый подводник поцеловал крест. Алексей Иванович поблагодарил священника за теплые слова в адрес служивых людей, отдавших свою жизнь Родине. Отец Игорь скромно сказал: «Это мой долг. Мы все перед вами в долгу. Господь с вами». Моряки вышли из храма. Надели фуражки. Траурный ритуал еще не закончился. Алексей Иванович повел своим командирским взглядом, приподнял бровь и кивком головы показал, куда надо идти. Они пришли в расположенный рядом ресторан «Буг», которым заправлял бывший подводник, белорус, с самым простым русским именем Иван, совершивший семь «автономок» на стратегическом атомном ракетоносце. Там уже был подготовлен стол, на нем бутерброды и по пятьдесят граммов чистейшей «Столичной» водки. Пятьдесят граммов - это суточная норма подводника при нахождении в море. Пятьдесят граммов хорошего виноградного вина. Сегодня на поминках по русскому обычаю должна быть только водка. Стоя, как положено на фуршете, моряки разобрали ледяную «со слезой» водку и символическую закуску. Алексей Иванович без лишних слов поднял поминальную рюмку, все последовали его примеру, и в торжественной тишине морские волки, витязи морских глубин, выпили за упокой своих морских братьев. Все подводники - братья, их породнила глубина. Алексей Иванович каждому ветерану пожал руку, каждому пожелал доброго здоровья. Моряки, красиво одетые в парадную форму с кортиками, орденами и медалями, вышли из ресторана и совершенно трезвые, подтянутые и аккуратные направились по своим делам. Торжественно-траурный ритуал закончился. Капитан 1 ранга Игольников Алексей Иванович с восхищением провожал взглядом эту морскую гвардию, это украшение и гордость флота. Подводник до конца жизни остается подводником: Прощайте, родные, прощай, небосвод, Подводная лодка уходит под лед. Подводная лодка - морская гроза, Под черной пилоткой - стальные глаза... Короткий летний дождь, пока моряки находились в ресторане, внезапно освежил город. Умытое солнце вновь пригрело. Горячий асфальт начал кое-где «парить». Город засверкал яркими красками лета. Жаркий день вступал в свои права..."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Начало воспоминаний капитана 1 ранга Палитаева А.И. -
"Моя служба в ПК ГПК началась с того, что в декабре 1983 года меня вызвал в Северодвинск вице-адмирал Сорокин Анатолий Иванович, где он возглавлял приёмную комиссию на подводной лодке проекта 671 РТМ. В процессе испытаний выявился факт выхода из рабочего состояния нового инерциального навигационного комплекса при переключении бортового электропитания. Возникли проблемы при подписании приёмного акта. Я собрал штурманскую секцию, куда входили кроме штурманов представители промышленности и науки. Заслушав всех, я внёс предложение провести эксперимент переключения бортового электропитания при работающем навигационном комплексе у причала. При этом были назначены места у приборов и наблюдатели для фиксации результатов. Проведённым экспериментом было выявлено, что в блоке питания навигационного комплекса не срабатывают определённые кассеты. Они нуждаются в доработке, на что требуется не один месяц. Декабрь заканчивался, и подписанный приёмный акт завод должен был получить обязательно. Такова была практика. Появилась бумага, обязывающая создателей навигационного комплекса выполнить доработки соответствующих кассет и замечание устранить на подводной лодке по месту её базирования. Приёмный акт был подписан, и лодка ушла в одно из соединений Северного флота. Подобные факты дискредитировали наш статус, и чувство неудовлетворённости не покидало нас. Вместе с тем на нашу долю выпадали приятные моменты участвовать в приёмке кораблей и судов за границей. Особенно часто пришлось ездить в Польшу. Там, в Гданьске строилась серия больших десантных кораблей, судов разведки и судов размагничивания. За границу мы выезжали в составе трёх человек. Попасть в эту тройку желали все. Работать там было не только интересно, но и прибыльно ( на сэкономленную командировочную валюту можно было купить дефицитные у нас в Союзе товары). Мы не были скупердяями, но, как и все советские люди, считали, что тратить валюту на еду – кощунство. Поэтому, выезжая из Москвы, закупали наборы разных супов в пакетиках, консервов и водки. Правда, в море на испытаниях кормёжка всегда была отменной, не то, что на наших верфях. Но испытания в море длились всего десять суток из шестидесяти командировочных. Обхождение уважительное, во всём к членам комиссии внимание и предусмотрительность. К прибытию поезда с комиссией в Варшаву верфь всегда подавала машину. В пути от Варшавы до Гданьска кормили в приличных харчевнях. В Гданьске предупредительно забронированы были места в пятизвёздочной гостинице «Хевелиуш». После прибытия и размещения в гостинице приглашали в ресторан на встречу с руководством верфи и наблюдением, где комиссию знакомили с проблемами, предстоящими планами и датой выхода судна в море на испытания. Как правило, комиссии предлагалось прибыть на следующие сутки на судно, которое находилось в море и на нём шли регулировочные работы систем управления двигателя. Ходовые испытания в присутствии комиссии не превышали десяти суток, после чего судно возвращалось на верфь. На нём шли отделочные и покрасочные работы, а также устранялись замечания, выявленные в ходе ходовых испытаний в море. Каждое утро председателя приёмной комиссии и его двух товарищей у гостиницы ждала машина, которая доставляла их на верфь. Командир судна в присутствии военпредов докладывал председателю приёмной комиссии о ходе работ на судне, замечаниях и проблемах. Во второй половине дня делать комиссии на верфи было нечего. Возвращались в гостиницу. Сообща готовили обед из привезённых супов и консервов. Расход продуктов строго контролировали, особенно водку. Если в составе тройки был наш коллега Георгий Анатольевич Кузнецов, которому водки всегда было мало, он выходил из «колхоза» на вольные хлеба. По улице Длугой, обычно днём заполненной толпами туристов, в ночные часы можно было наблюдать слоняющиеся две или три фигуры. Их мирную беседу прерывали мелодичные умиротворяющие звуки колокола древней ратуши. Из полуподвальных ресторанчиков тянуло аппетитными запахами, выплескивались на безлюдную улицу разноцветные отблески светомузыки, слышался женский смех. Но наши товарищи на этот соблазн не поддавались – были морально устойчивы и безденежны, вели здоровый образ жизни и совершали перед сном обязательные прогулки. Приёмка построенного судна заканчивалась подписанием приёмного акта. Это событие и подъём на принятом судне государственного флага обставлялись торжественно в соответствии с традиционным этикетом. К прибытию на борт судна приглашённого по этому поводу консула СССР на кормовой площадке верхней палубы выстраивалась команда судна. Тут же в обществе представителей руководства верфи, комиссии и наблюдения присутствовала принаряженная, как на свадьбу, «крестная мама» (назначенная женщина, как правило, из жён консульских работников или наблюдения при верфи, которая при спуске судна на воду освещала его, произнося напутственную речь, и с помощью специального устройства разбивала о борт судна бутылку шампанского). Командир встречал консула с рапортом и после того, как под сопровождение польского гимна, спускался польский флаг, с разрешения консула под звуки гимна СССР поднимался флаг СССР. Затем предоставлялась возможность всем желающим осмотреть судно. После осмотра все собирались в кают-компании. Командир предоставлял слово для тоста «крёстной маме». Он дарил «крестной маме» на память подарок. Затем командир предоставлял слово для тоста официальным лицам в порядке их должностного статуса. Выступающие ораторы благодарили «крестную маму» и строителей, желали команде и судну семь футов под килём и счастливого плавания. Вечером по приглашению руководства верфи состоялся торжественный ужин в ресторане с присутствием представителей консульства, торгпредства, комиссии, наблюдения и командира судна. Велись лёгкие беседы, произносились тосты за дружбу и сотрудничество. Вот такая тепличная работа выпала на долю офицеров, у которых прежняя служба в дальних закрытых гарнизонах теперь виделась им, как подвиг. Они, отдавшие свои молодые годы служению государству на дальних её рубежах, увидели себя и своё государство в ином свете, с жадностью всматривались в жизнь людей других государств. Было странным, что в Польше, где быт людей, дозволенные свободы, наполненность магазинов товарами были намного лучше, чем в СССР, но граждане этой страны чем-то были недовольны, поддерживали антисоциалистическое движение «Солидарность». Привитое нам чувство, побуждающее судить о людях с точки зрения их бескорыстного служения строительству и обороне социализма, вызывало в голове странную мысль: «Зажрались поляки, паразиты. Рязанский мужик остался гол, как сокол, ради укрепления мощи военного блока «Варшавского договора» - и не возникает» Польша, между тем, отличалась от нашей страны обустроенностью своих городов и сельских районов. Их деревни в никакое сравнение не шли с нашими. Домики в два или в три этажа из кирпича, с добротными заборами, улицы покрытые камнем или асфальтом придавали сельским местечкам цивилизованный и уютный вид. Поля из геометрически правильных лоскутов радовали глаза своей технологической рациональностью и порядком на земле. Каждый раз, как поезд, покидая Польшу, въезжал на мост через реку Буг, из окна вагона можно было видеть особую картину, которую представляла граница СССР. Вдоль берега реки тянулась вспаханная полоса, огороженная с двух сторон проволочными заграждениями. Над железнодорожным полотном развивался кумачовый плакат с надписью: «Добро пожаловать в СССР. Мы строим коммунизм». После Бреста мимо окон мчавшегося к Москве поезда проплывали картинки - одна безобразней другой: пригород ли, посёлок ли, деревня, поля, леса – всюду виднелся беспорядок, свалки сельскохозяйственной техники, кучи бетонных и металлически конструкций, разбитые и утопающие в грязи улицы, одноэтажные деревянные хижины с покосившимися стенами, разваливающиеся в разные стороны заборы Невольно думалось: «Слава Богу, что Михаил Сергеевич Горбачёв затеял перестройку. Вот только медленно она продвигается». Нельзя не вспомнить нашу поездку в ГДР. Там в городе что на реке Пине строилась серия
Весной 1989 года мы прибыли туда, как было заведено, втроём: Батырев Виталий Дмитриевич, Неганов Геннадий Федорович и я. Председателем приёмной комиссии бал Виталий Дмитриевич Батырев, человек интеллигентный и осторожный. Он в нашем коллективе исполнял обязанности секретаря партийной организации. Душевного обхождения со стороны руководства верфи особо не чувствовалось, но зато бытовые условия организовали нам – лучше не придумать. Отвели отдельный угол в гостинице при верфи с двумя спальными комнатами, кухней и холодильником, который аккуратно пополнялся продуктами для приготовления завтрака. Обедали в столовой верфи. Европейская культура поражала. У входа каждого магазина стояли урны, куда люди опускали пустую пластиковую тару, принесённую с собой. По выходным дням в ближнем ресторане, где мы обедали, местные жители собирались семьями, кто-то садился за рояль. Здесь же можно было увидеть компанию военных матросов с девушками. Патруль их не трогал, и они, при появлении его, нисколько не смущались и не чувствовали себя виноватыми, как это бывает у нас. В такие моменты думалось: «Почему у нас заведено бояться патруля? Не от того ли, что у нас не принято уважать свободу личности?». Под впечатлением немецкого порядка пришлось пережить поразительную глупость, исходящую с нашей Родины. На верфь прибыла группа посланцев с Белоруссии. Они привезли бюллетени и урну для голосования. В Белоруссии шли выборы в Брестский областной совет. Какое мы - москвичи имели отношение к тамошним делам? Это дело местных жителей. Ан - нет! Голосуй! Можно было бы и проигнорировать, ведь, времена-то были перестроечные. Однако наш Виталий Дмитриевич рисковать не стал - не вышло бы чего нехорошего. Призвал показать пример команде катера.
Принимать, проверять – не строить. Строительство судов, а тем более боевых кораблей – процесс архисложный, и без замечаний во время испытаний не обойтись. Но вот, как на эти замечания строители реагируют и устраняют их, вопрос для принимающих - всегда чувствительный. Нельзя не признать того факта, что тогдашняя наша плановая система в этом вопросе создавала для судостроителей не лучшие условия. В конце каждого года верстался план, и это заставляло судостроителей в спешном порядке к концу декабря завершать все работы, в том числе и испытания. Если выявлялись недоделки, замечания, председателю приёмной комиссии совали под нос совместное решение Минсудпрома и ВМФ, а то и высшего руководства страны о принятии корабля с имеющимися недоделками. Приёмный акт подписывался и корабль отправляли в действующее соединение с обязательствами устранения недоделок по месту базирования корабля. Что-то впоследствии кое-как устранялось, а кое-что годами никак. Памятен такой случай. В конце восьмидесятых годов промышленность, используя известные приёмы, «спихнула» Тихоокеанскому флоту совершенно неспособную к боевым действиям многоцелевую подводную лодку. Командование флота подняло шум. Председатель приёмной комиссии капитан первого ранга Борисенко Виталий Дмитриевич был назначен крайним и был уволен в запас. А как дело с замечаниями и недоделками обстояло на заграничных верфях? Таковые выявлялись и там, но они обязательно устранялись. А если что-то оставалось не устранённым, то только по вине нашей стороны. Приведу пару показательных примеров. Осенью 1985 года я и коллега капитан первого ранга Батырев Виталий Дмитриевич были направлены в Финляндию, в город Савонлинна (Нейшлот) на приёмку малого гидрографического судна капитан судна Кобылянский Марат Григорьевич. Председателем приёмной комиссии являлся Батырев Виталий Дмитриевич. Верфь принадлежала акционерному обществу «Rаuма-Rеpоlа» и была новичком в судостроении.
С нашим прибытием вскрылся факт построечного статического крена. Руководство верфи предложило варианты спрямления крена. Мы ответили им, что варианты спрямления они должны согласовать не с приёмной комиссией, а с заказчиком. Зная, что на согласование уйдёт немало времени, а у нас командировка ограничена, мы предупредили об этом их. Верфь взяла на себя оплату нашего пребывания. Нас разместили в курортной гостинице, где нам предоставили возможность завтракать, а обедать предложили в столовой верфи. Когда крен спрямили, судно вышло на испытания. И тут обнаружилось, что якорь входит в клюз неправильно – лапами к корпусу. Верфь признала свою вину. Предстояли большие работы по замене клюза. Судно возвратилось с испытаний, и на нём начались корпусные работы. Надо было видеть, как из белоснежного готового судна превращается развалина. Нос судна разворотили, вырезали клюз и выполнили работы по установке нового клюза, снова всё покрасили.
Приведу ещё случай. Это было в Польше, в городе Гданьске. Там осенью 1987 года мы с капитаном первого ранга Сорокиным Владимиром Ивановичем принимали судно «ССВ-208» проекта 864, командир капитан 3 ранга Краснов Юрий Анатольевич. Председателем приёмной комиссии был капитан первого ранга Владимир Иванович Сорокин (брат Анатолия Ивановича Сорокина). После ходовых испытаний, во время отделки и покраски судна в районе миделя наружной обшивки корпуса боцман экипажа обнаружил сомнительного качества горизонтальный шов длиной около метра. Верфь организовала рентгеновское обследование шва и признала наличие трещины. Была произведена повторная сварка шва. По требованию комиссии осуществлена ревизия приёмки сварочных работ всего корпуса судна.
"С поставками оборудования из СССР весьма часто возникали тяжбы. Приходилось не единожды переживать, как говорил герой фильма « Белое солнце пустыни» Верещагин, «обиду за державу». Так, на польской верфи в городе Щецине для ВМФ строились морские госпитальные суда «Свирь» и «Иртыш». Весной 1989 года на приёмку морского (капитан судна Белов Анатолий Андреевич) была направлена приёмная комиссия. Председателем комиссии назначен был я. В комиссию входили: полковник медицинской службы Неганов Геннадий Федорович, от других подразделений ВМФ главный хирург ВМФ полковник медицинской службы Ивануса Ярослав Михайлович, майор авиации Соловьёв Алексей Николаевич. Прежде чем выйти в море на испытания предстояли испытания у причала топливной системы авиакомплекса. Проектом судна предусмотрен ангар для вертолёта, взлётно-посадочная палуба (ВВП) и топливная система. Однако, из-за отсутствия топливных насосов, которые должны были быть поставлены нашей стороной, выполнить указанные испытания не представлялось возможным. Оговорённые сроки испытания судна срывались по вине нашей стороны. Было бы из-за чего. Как выяснилось впоследствии, этих насосов в любом авиаполку имеется достаточно. Позорную неповоротливость чиновничьих структур нашей стороны пришлось компенсировать предприимчивостью на месте. Мы отыскали в Польше нашу авиачасть и обменяли на краску, выделенную верфью, нужные нам насосы. Дальнейшие испытания авиакомплекса в море проходили не с меньшим позором. Судно прибыло на траверз мыса Таран. Связавшись со штабом Балтийского флота, я, ссылаясь на директиву НШ ГШ ВМФ, долго «выбивал» выделение оговорённого директивой вертолёта. К концу дня вертолёт «К-27» появился. Предусмотренную программой испытаний посадку на ВВП судна он совершил. Но дальнейшие испытания были сорваны. Пилот отказался выключить двигатель вертолёта. В ангар его втащить и произвести запуск двигателя от судовых систем не удалось. Пилоту приказали, находясь на судне под иностранным флагом, двигатель боевого вертолёта не выключать. Судно ещё не было принято, а потому находилось под польским флагом. Вот такие были у нас дела."
Борисенко Виталий Дмитриевич.
"Командиры корабля (экипаж в\ч 13048): Борисенко В.Д. (сентябрь 1966-октябрь 1973)." "7 декабря 1967 г. советская атомная торпедная лодка «К-52» под командованием капитана 2-го ранга В.Борисенко в Тунисском проливе (Средиземное море) в подводном положении, меняя глубину погружения, «проехалась» по рубке «стратега» «Джеймс Мадисон» ВМС США, который следил за нашей АПЛ. В результате столкновения у американца были погнуты выдвижные устройства (перископы, антенны и т.п.). Нашу же субмарину с дифферентом на корму выбросило на поверхность. Как оказалось, у нее по левому борту ниже носового обтекателя в легком корпусе зияла пробоина размером 4х 8 м, были деформированы крышки торпедных аппаратов, смят обтекатель, помят киль и пр. Подошедшие советские корабли отбуксировали «К-52» на ремонт". "Подводные лодки проекта 971 относятся к 3-му поколению атомных многоцелевых подводных лодок и предназначены для уничтожения атомных ракетных подводных лодок, корабельных ударных групп, а также нанесение ударов по береговым целям, при необходимости может брать на борт мины. Вооружение лодок состоит из крылатых ракет типа «Гранат», торпед ракето - торпед калибром 650 и 533мм. По конструкции лодка является двухкорпусной, с так называемым «лимузинным» ограждением выдвижных устройств. Лодка имеет высокое хвостовое оперение, на котором размещен обтекатель буксируемой антенны гидроакустического комплекса. Прочный корпус выполнен из высокопрочной стали и делится на шесть отсеков прочными, водонепроницаемыми переборками. Все основное оборудование и боевые посты размещены на амортизаторах в зональных блоках, представляющих собой пространственные каркасные конструкции с палубами. Зональные блоки изолированы от корпуса лодки резинокордными пневматическими амортизаторами. Легкий корпус лодки покрыт специальным противогидроакустическим покрытием. Подводные лодки проекта 971 разрабатывались в Ленинградском конструкторском бюро «Малахит» под руководством главного конструктора Г. Н. Чернышова, главный наблюдающий от ВМФ капитан 2 ранга И. П. Богаченко (Выпускник Ленинградского НВМУ 1948 года)... Головная подводная лодка К-284 была построена на заводе им. Ленинского комсомола в 1984 году и после испытаний Комиссии Госприемки под председательством капитана 1 ранга В.Д. Борисенко в том же году была передана ВМФ. Первыми командирами АПЛ К-284 стали капитаны 1 ранга В.А. Алексеев (первого экипажа) и Ю.В. Кирилов (второго экипажа). Планировалась постройка серии из 20 кораблей и даже были заложены еще лодки (заводские № : 519, 520, 521, 836, 837) но из за экономических проблем достроены они так и не были." ОКЕАНСКИЙ РАКЕТНО-ЯДЕРНЫЙ ФЛОТ СОВЕТСКОГО СОЮЗА. Н.М. Лазарев. 19.08.2008.
Кобылянский Марат Григорьевич.
Поляков Алексей Владимирович "Гордость военно-морского флота России" Руководители: Осокина Нина Викторовна, Кобылянский Марат Григорьевич.
Нахимовцы-военпреды.
Соколов Евгений Антонович. Выпускник Ленинградского НВМУ 1949 года.
Окончил ВВМУ им.Фрунзе В 1953 году, капитан 2 ранга, военпред, начальник бюро технической инспекции НПО «Аврора», Санкт-Петербург умер в 1992 году.
Пятьдесят лет спустя (альманах второго выпуска ЛНВМУ). Редактор - составитель: Солуянов В.Е. СПб., 1999.
"Соколову Евгению - Шульц -
Мы помним часто полусонным За партой Женю Соколова. В характере его таилось кредо - Карьера Жени - военпреда."
В.С.
Бакуров Геннадий Иванович. Выпускник Ленинградского НВМУ 1949 года.
Участник Великой Отечественной войны. Как и его однокашники по первому набору, Саша Дворов, Саша Лебедев, Юра Семенов-Голубев, Леня Ивлев, Слава Солуянов, Валя Розов, Гена Бакуров с гордостью носил медаль «За оборону Ленинграда». Поступил в Тбилисское, закончил Ленинградское Нахимовское училище с серебряной медалью. После окончания ВВМИУ им.Дзержинского в 1955 году, служил инженером-кораблестроителем, военпредом СП, капитан 2 ранга, президент АО «Техномор». Москва.
Принимал участие в создании ракетно-ядерного щита, в проведении
как и его товарищи по шлюрочной команде Барянов, Важинский, Титоренко, Тушурашвили, Быстров, до седых волос сохранил любовь к парусному спорту.
Сын Геннадия Ивановича Андрей Геннадьевич Бакуров закончил Ленинградское Нахимовское училище в 1985 году. У отца и сына есть еще одно общее увлечение, тесно связанное с профессиональной деятельностью.
"Первые водолазные костюмы, оборудование для саперных работ под водой, безразмерное снаряжение для спасения из затонувшего танка. Музей “Водолазный архив” по своей сути — частная коллекция. В Подольске он оказался, потому что принадлежит расположенной здесь научно-производственной лаборатории, которая занимается созданием новых водолазных приборов и техники. Руководит лабораторией капитан третьего ранга Андрей Бакуров. Он служил в Мурманске, сам был водолазом, а когда увольнялся в запас, узнал, что в России нет ни одного собрания подводного снаряжения. Тут ему стало за державу обидно. Собирал он уникальную коллекцию, где нет ни одного муляжа, больше 10 лет. Все экспонаты — рабочие. В таком можно погружаться на глубину до 200 метров. Аналогов многим экспонатам нет не только в Центральном военно-морском музее в Санкт-Петербурге, но и за рубежом. Некоторые экспонаты датированы 1890 годом. Вот, можно считать, первый водолазный шлем — поблескивает полированной медью из витрины. Сделали его в Германии. Хватаюсь за шлем, решаясь примерить. Не тут-то было! Весит он больше 25 килограммов. Андрей Бакуров выменял раритет у приятеля. Отдав взамен два современных. Отправил фотографии эксперту в Голландию — сразу же получил предложение продать предмет экипировки. Таких в мире — всего четыре. — Шлем сохранился очень хорошо, здесь все оригинальное, кроме двух барашков на переднем иллюминаторе, все остальное — первозданное, — рассказывает заведующая выставочно-экспозиционным отделом подольского выставочного зала Татьяна Трибушинина, в котором сейчас экспонируется уникальное снаряжение. — Но основная часть коллекции — это костюмы и оборудование 30-х годов и более поздние экземпляры. Исторические хроники свидетельствуют, что в начале прошлого века в водолазы принимали просто: наливали претенденту чарку вина — если не захмелел, значит, нырять будет. Крепкие нужны были люди! В воде, конечно, вес снаряжения не так чувствуется, но ведь до нее нужно сделать несколько шагов… Рядом со шлемом — телефонная переносная станция из красного дерева, ей тоже больше 100 лет. Костюм начала 30-х, шлем “двенадцатиболтовка”, получил свое название по способу крепления. Позади два выхода: для переговорного устройства и для подачи кислорода. Водолаз головой надавливал на специальный клапан и получал воздух в нужный момент. На манекене теплый свитер и вязаная шапка, на груди чугунные гири по пуду весом — чтобы не всплыл. Снаряжение весит около 100 килограммов. К 1971 году водолазная наука шагнула вперед, и шлем уже крепится на трех болтах. Трехцилиндровая помпа поставляет водолазу-глубоководнику воздух. Дыхательный аппарат — гелиевый, от него голос меняется на детский лепет, поэтому телефонная станция — с преобразователем речи. В коллекции Бакурова есть снаряжение для выхода из затонувшей подлодки и даже для выхода из затонувшего танка — специального безразмерного костюма, чтобы можно было на ватник надевать. Из-за быстрого поднятия с глубины появляется кессонная болезнь, буквально — кровь закипает, и водолаз теряет сознание. Довольно жуткая штука — воротник для вытряхивания человека из водолазного костюма. Говорят, если человек жив, то во время этой процедуры, от болевого шока, он приходит в себя. “Если я не ошибаюсь, то здесь будет такой клев, что ты забудешь все на свете”, — обещал Кеша (Андрей Миронов) Горбункову (Юрию Никулину) в “Бриллиантовой руке”. А Лелик (Анатолий Папанов), насаживая рыбу, этот “клев” обеспечивал, плавая на чем-то, похожем на пропеллер. Так вот, это не киношная выдумка, а подводный носитель для диверсанта! Двигается эта штука по навигационным приборам. А вот еще один уникальный предмет, аналогов не существует, единственный экземпляр, — подводная кинокамера, которой снимался знаменитый советский морской боевик “Пираты ХХ века”. Коллекция расширяется, вот только постоянной прописки у “Водолазного архива” нет. Пока лишь власти Подольска предоставили помещение для хранения экспонатов. Но Бакуров с коллегами надеются доплыть и до собственного музея." Источник:
"Первые водолазные костюмы, оборудование для саперных работ под водой, безразмерное снаряжение для спасения из затонувшего танка. В Подольске впервые в России открылась уникальная выставка. Все экспонаты - в рабочем состоянии. Музей "Водолазный архив" по своей сути - частная коллекция. Автор собрания - капитан третьего ранга Андрей Бакуров. Он служил в Мурманске, сам был водолазом, а когда увольнялся в запас, узнал, что в России нет ни одного собрания подводного снаряжения. Вот тут ему и стало за державу обидно. Теперь у Бакурова - уникальная коллекция, нет ни одного муляжа, всё рабочее. В таком хоть завтра можно погружаться на глубину до 200 метров. "Снаряжение вместе с грузами, галошами, рубашкой, шлемом и ножом весит 90 килограмм, но опять-таки на воздухе, в воде оно может иметь даже положительную плавучесть. Поэтому есть сзади стравливающий клапан, которым они периодически воздух стравливают, чтобы не всплыть", - рассказывает Андрей Бакуров, руководитель музея "Водолазный архив". Исторические хроники свидетельствуют, что в начале прошлого века в водолазы принимали просто: наливали претенденту чарку вина, если не захмелел, значит, нырять будет. Крепкие нужны были люди, в воде, конечно, вес снаряжения не так чувствуется, но ведь до нее нужно сделать несколько шагов. Хорошей физической формой должны были обладать не только водолазы, но и обслуживающий ныряльщиков персонал. Например, к трехцилиндровой помпе 1946-го года выпуска для подачи водолазам воздуха полагалось две группы качальщиков, причем часто эту работу выполняли и женщины. В коллекции Бакурова есть снаряжение для выхода из затонувшей подлодки и даже для выхода из затонувшего танка - специального безразмерного костюма, чтобы можно было на ватник надевать. В витрине - записная книжка ныряльщика. Рядом - полная экипировка боевого водолаза образца 70-х годов, подобные до сих пор на вооружении. А самый дорогой экспонат в коллекции - подводный шлем 1890-го года. Его Андрей Бакуров выменял у приятеля на два современных. Отправил фотографии эксперту из Голландии, сразу же получил ответ с предложением продать предмет экипировки. Таких в мире - всего четыре. "Шлем сохранился очень хорошо, здесь все оригинальное, кроме двух барашков на переднем иллюминаторе, все остальное - первозданное, он требует реставрации, потому что верхний иллюминатор оторван, какой-то знаток передний иллюминатор не закручивал, а забивал", - подчеркнул Андрей Бакуров, руководитель музея "Водолазный архив". На выставке в Подольске водолазную экипировку дополнили картинами художника-мариниста Владимира Медведева - 120 работ. Природу писал с натуры, а лодки и корабли - по фотографиям и каталогам. "Капитан первого ранга подошел и так посмотрел на лодку, для него это было открытие, ведь это Мурманск, я же служил на ней, назвал марку", - отметил Владимир Медведев, заслуженный художник России. Недавнее пополнение водолазного собрания - профессиональный бокс для подводной съемки, такой в мире один. Его ставили на штативе на дно, заправляли пленку 35 миллиметров, и снимали кино. Коллекция расширяется, вот только постоянной прописки у музея "Водолазный архив" нет. Кочуют водолазы с выставки на выставку, надеются когда-нибудь доплыть до собственного музейного помещения."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
"Оркестр грянул Под гром аплодисментов и оглушающий звон медных тарелок группа пожилых мужчин, часть из них в морской форме, вошли в зал. Оркестр неистовствовал: Солнышко светит ясное, Здравствуй, страна прекрасная. Юные нахимовцы тебе шлют привет, В мире нет другой Родины такой. Путь нас озаряет, словно солнечный свет, Знамя твоих побед. «Юные нахимовцы», седые, обвешанные орденами и медалями, четко, почти строевым шагом прошли через весь зал (самому молодому из них уже исполнилось 67 лет) и аккуратно заняли места почетных гостей возле сцены. Начальник Нахимовского военно-морского училища контр-адмирал Егоров, невысокого роста, крепко сбитый крепыш, настоящий подводник, поднял руку, успокаивая зал, и командным сочным баритоном поздравил ветеранов флота с полувековым юбилеем окончания ими родного училища. Затем выступили согласно заранее разработанному сценарию: от преподавательского состава - заслуженный учитель математики Стародубцев, от офицеров-воспитателей - участник холодной войны на море капитан-лейтенант Чвокин, от сегодняшних воспитанников училища - отличник учебы нахимовец Вискривец. Все выступающие поздравляли бывших нахимовцев с красивым юбилеем, благодарили их за отличную службу Родине, гордились ими, короче, пели всякую аллилуйю. Юноша Вискривец, обращаясь к ветеранам, прочитал стихи А.С. Пушкина, где были строки: «Завидую тебе, питомец моря смелый, под сенью парусов и в бурях поседелый...». В заключение каждому ветерану самые младшие нахимовцы вручили цветы и значки «50 лет на флоте». Аплодисменты не смолкали. С ответным словом от юбиляров выступил вице-адмирал Нежданов Леонид Иванович, с явно брутальной внешностью, сухой, даже субтильный, прошедший огонь, воду, медные трубы и чертовы зубы. Даже одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что ожидает выпускников Нахимовского училища на флоте. Он красочно, используя морской сленг, рассказал, как он и его товарищи учились в «питонии» с 1950 по 1956 годы. Леонид Иванович тоже закончил стихами: «Былые походы, простреленный флаг, и сам я отважный и юный ...». Его выступление неоднократно прерывалось аплодисментами. А потом опять музыка: Простор голубой, земля за кормой, Гордо реет на мачте флаг Отчизны родной. Вперед мы идем и с пути не свернем, Потому что мы Сталина имя в сердцах своих несем. Да, из песни слово не выбросишь. Именно так мы тогда пели и гордились этим. Начальник училища широким жестом пригласил всех ветеранов на крейсер «Аврора» на торжественный обед. «Семидесятилетние мальчишки» в почетном сопровождении молодых матросов прошлись по кубрикам крейсера, где они жили целый год, побывали в классах, где они учились морскому делу все шесть долгих лет, и, наконец, заняли места в кают-компании за праздничным столом. Вестовые в белых форменках наполнили хрустальные рюмочки чистейшей «Столичной». Командир крейсера «Аврора», подтянутый, аккуратный офицер, в парадной форме, с красивой бородкой, торжественно провозгласил тост: «За Россию, за флот, за Андреевский флаг!», и я... проснулся. На душе немного горько и обидно. Спать уже я не мог. Вчера на юбилейной встрече ничего этого красивого не было. Родина, и наш атомный, океанский, ракетоносный Военно-морской флот, которому мы отдали 50 лет жизни, забыли о нас. Сейчас, в 2006 году, в эпоху разнузданного капитализма, в нашей стране совсем другие идеалы, другие ценности.
Благодаря Юре Степанову, маленькому рыжему нахимовцу в начале 50-х годов, который стал солидным мужчиной с гигантской лысиной (сегодня он главный метролог крупного петербургского объединения «Светлана», ученый, доктор каких-то наук), благодаря его усилиям, мы, заранее оповещенные о «Большом сборе», прибыли к парадному входу в Нахимовское училище, стены которого покинули полвека назад. В назначенное время провели перекличку. Юрий Степанов доложил, что пришли 12 человек, и с горечью сказал: «Как трудно вас собрать!». Я стоял, окруженный какими-то мужиками, совершенно никого не узнавая, кроме двух - трех товарищей, с которыми пришлось встречаться по службе. В руках у меня была выпускная фотография, и я просил каждого показать себя на ней. Удивительно, почти ни с кем из них мне не пришлось встречаться за последние пятьдесят лет. Я прятался за спины своих близких товарищей Вовы Семерикова и Лени Нежданова и просил их напомнить мне: «А это кто? А это?». Леонид Иванович Нежданов, вице-адмирал, Герой Советского Союза, командир крупных соединений и объединений подводных лодок, чувствовал себя в своей тарелке. Он, тоже один из организаторов встречи, стал объяснять нам, что в программе у нас посещение училища, осмотр крейсера «Аврора», обед в кафе «Три пескаря». В это время ко мне подбежал какой-то капитан второго ранга (Леня был в плаще, и его регалий не было видно) и почти не извиняющимся тоном сообщил, что в училище нас не пустят, так как именно сегодня выпускники-нахимовцы пишут в актовом зале итоговое сочинение на тему «За что я люблю флот». Леня, услышав это, рассвирепел, зарычал, куда-то пошел и, вскоре вернувшись, сообщил, что можно будет пройти по первому этажу училища и осмотреть музей. Мы, сбившись в кучку, напуганные сплошными запретами в месте, где мы столько лет были хозяевами, дико озирались. Порывы свежего балтийского ветра обдавали нас брызгами невесть откуда взявшегося возле училища фонтана. В наше время его не было. Раньше там, на пустыре, мы гоняли в футбол. На нас из-за ограды печально смотрел адмирал Павел Степанович Нахимов. Его бюст в маленьком полисадничке установили тоже без нас. На постаменте выбиты две строчки, сверху: «Адмирал», а на второй, как-то сбоку: «Нахимов», Видимо, планировалось еще разместить две буквы «П.С.», но на инициалы явно не хватило денег. Так и стоит за решеткой кривенький «просто Нахимов» и словно хочет сказать: «Печально я гляжу на ваше поколенье...». У крейсера «Аврора», куда мы решили вначале пройти, был... базар. Самый настоящий ташкентский, или даже турецкий, базар. Огромное количество коробейников разложили свой товар, предназначенный для иностранцев, и радостно потирали руки. Как раз в это время десятка два автобусов высадили десант узкоглазых туристов. Маленькие черные «ребятишки» разбежались по набережной возле боевого крейсера «Аврора» с легендарным историческим прошлым. Они фотографировались, к чему-то приценялись, что-то покупали, громко смеялись. Всюду слышалась нерусская речь. Первые группы, купив входные билеты, уже рвались на трап. Создавалось ощущение, что они берут наш корабль на абордаж. Они были везде. И главное, везде пахло долларами. Везде делались деньги, «фриша копка» (свежая копейка), как говорят в Израиле. Даже мы должны были бы покупать билеты, чтобы подняться на корабль. Я видел, как лица моих товарищей исказились гримасой отвращения. Леонов Валерий Михайлович, прибывший на встречу из Москвы, инженер химик-атомщик, отличавшийся с детства резкостью суждений, изрек: «О, ё...перный театр. Я в этот муравейник не пойду. Мне там делать нечего. Нет моего крейсера «Аврора». Я «...ехал в Ленинград, а приехал в Петербург...» двадцать первого века. И город не мой, и крейсер не мой. Одним словом, прощай любимый город. Прощай, корабль моего детского воспоминания, моя «Аврора». К сожалению, он выразил наше общее мнение. Мысленно попрощавшись с некогда гордостью флота, уже без энтузиазма мы направились в училище. Там было не до нас. Никто не встретил. Не объяснил маршрута. Многое уже было перестроено. И вошли мы не с парадного входа, а откуда-то сбоку. Прошли через хозяйственный двор, потолкались на первом этаже. Посмотрели какой-то обезличенный музей. Еще раз увидели с десяток фотографий нашего Главкома. Единственное, что привлекло внимание, - это трап. На латунных перилах парадного трапа были выгравированы фамилии выпускников всех лет со дня первого выпуска. Кому пришла такая «гениальная» мысль? Другого места не нашлось. Каждый из нас обнаружил свое фамилию под годом выпуска «1956». Действительно, пустячок, а приятно. Больше делать было нечего... Пофотографировались на сотовые телефоны. Сбились в кучки. Жена генерала Касаткина из Генерального штаба, нашего Канариса, худощавого спортивного вида мужчины (молчаливого и неприметного, как все разведчики), которого я так и не смог вспомнить в нахимовские годы, решительно подвела итог нашей экскурсии: «Ребята, пойдемте водку пить!». Благодарные за такой совет ребята зашевелились, взбодрились и дружно пошли на выход. В кафе «Три пескаря» на улице Куйбышева, в ста метрах от училища, нас уже ждали. Красивый, ухоженный мужчина, сразу видно, большой начальник, в костюме от Кардена, не иначе, приветливо улыбаясь, каждому пожал руку, каждую женщину поцеловал в щечку, скромно извинился за опоздание. Я никак не мог понять, кто это? Когда, наконец, расселись за праздничным столом, Юра Степанов, на правах организатора встречи, хитро улыбаясь, представил его: «Доктор космических наук, академик отраслевой космической академии, почетный член многих академий Сергей Николаев - нахимовец нашего выпуска». Неужели это тот худенький мальчишка, который лучше всех танцевал мазурку на уроках танцев и которого за отличную учебу послали в пионерский лагерь «Артек»? Какая-то гордость охватила меня. Знай наших! Юра Степанов продолжал представлять героев: «Доктор технических наук Лева Ковтун. Кораблестроитель, один их разработчиков атомных подводных ракетоносцев». Этого я помню. Учились в одном классе. Спортсмен, кажется, гимнаст. И сейчас такой же подтянутый, аккуратный. Его я встречал на Северном флоте, потом в Питере, когда он уже служил в научно-исследовательском институте. Рядом с ним его жена. Красивая женщина, несмотря на осень в волосах. Рад за него. Несколько особняком сидели инженеры-строители, наши мальчишки, закончившие высшее инженерно-техническое училище (ВИТУ). Они строили ракетные шахты в сибирских лесах и хранилища ракет в скалах Заполярья. Они построили дороги и города для подводников в совершенно недоступных медвежьих уголках Кольского полуострова, где раньше не ступала нога человека. Солидный сегодня полковник Слава Бриус в двадцать семь лет уже был награжден орденом Знак Почета «за выполнение особо важного правительственного задания». Он и нахимовцем отличался какой-то уверенностью, надежностью, весомостью своих слов. Почти все, пройдя школу выживания в строительных частях, стали преподавателями в Ленинграде (Петербурге), кандидатами наук, заслуженными строителями СССР. Но, кроме Славы Бриуса, я никого из них, к своему стыду, не помню. Первую рюмку выпили за родное Нахимовское училище, которое вывело нас в люди. Тост произнес Леня Нежданов в блеске своих адмиральских звезд, орденов и медалей. Не верилось, что с этим мальчишкой я сидел рядом в классе. Именно он, будучи секретарем комсомольской организации, принимал меня в комсомол, да не где-нибудь, а в квартире Николая Островского в Москве, во время подготовки к параду на Красной площади. Потом были тосты «За Военно-морской флот», «За наших в море» (как сейчас говорят). Минутой молчания помянули тех, кто уже ушел из жизни. А таких не мало. Отдельно выпили за подводников, поскольку в этом году 100-летняя годовщина создания подводных сил отечественного флота. Затем, конечно, выпили за женщин, за наших жен. Стоя, как положено настоящим мужчинам. Очень красивый тост сказал академик Серега Николаев: «За наших Трубецких и Волконских, которые, забросив свои дипломы, сопровождают мужей по всему свету. Ваши любовь и вера сохранили нас. Вас надо награждать, как это делают подводники, учредившие медаль «Жена подводника». Вам надо ставить памятники и петь о Вас песни». Ему аплодировали. Потом, когда уже дело шло к окончанию встречи, Серега снова удивил всех. Он, видимо, был большой любитель женщин, судя по его импозантной внешности, и они, скорей всего, ему тоже симпатизировали. Сергей слегка подшофе встал и с болью в голосе признался: «Все! Мне 68 лет. Ухожу из большого секса!». Хохот стоял гомерический. И только в этот момент я по-настоящему вспомнил его. Да, это был наш Сергей Николаев, шутник и балагур. Как оказалось, с задатками гениальности. Годы уже не те. Поэтому часа через два начали заканчивать нашу историческую встречу. Саша Боровиков, заслуженный деятель культуры СССР, полковник, кандидат юридических наук, прочитал с десяток своих очень приличных стихов. Последнее, о нас - нахимовцах 1956 года выпуска, даже заставило прослезиться: Дорогие мои, мальчиши! Нас сегодня так мало осталось. Рад я видеть всех вас от души. Петь последнюю песнь мне досталось. Никого мне из вас не узнать, Тех, кто гордость и слава России. До «Авроры» дойти, добежать, Иногда уже больше нет силы. Ну, а я средь немногих пришел, С вами выпил походную фляжку. Было мне, как и вам хорошо, Вспомнить нашу морскую тельняшку. Но мы живы! Еще и в строю! И Нахимов, и море за нами. А я песни еще пропою. Наш Андреевский флаг всегда с нами. Вот такой у нас Саша Боровиков. Я глядел на «мальчишек» и радовался. Не все стали моряками, но все состоялись как личности. Все достигли многого в жизни. Нашли свое место. Только благодаря Нахимовскому училищу мы вышли в люди. У всех мальчишек не было отцов, ведь только-только закончилась война. Страна еще не успела залечить многочисленные раны. Что нас ждало? Тяжелое детство, безотцовщина, воровство, тюрьма... Флот нас спас, флот с отработанной веками системой воспитания мальчишек в Кадетском корпусе. Нахимовское училище заменило нам и погибших отцов, и матерей, и семью. Нас готовили стать морскими офицерами в лучших традициях Российского флота. И образование, и воспитание, и культурный уровень - все соответствовало самым современным требованиям. Будучи нахимовцами, мы восемь раз были в Москве на параде, на Красной площади, каждый раз посещая театры и музеи столицы. Нас, юных моряков, везде встречали в Москве с радостью. Мы побывали во всех театрах, цирке, музеях, в том числе и в закрытых в то время (Алмазный фонд, Кремль, квартира Сталина). За шесть лет учебы в училище мы многократно знакомились с театральной и культурной жизнью Ленинграда. Мы стали театралами и меломанами. Мы умели танцевать мазурку и красиво ухаживать за девушками. Мы все были хорошими спортсменами. Мы любили Родину и серьезно готовились защищать ее. Когда наступило время прощаться, Леня Нежданов и Вова Семериков негромко запели, а мы все подхватили нашу нахимовскую песню: Сегодня в озере, а завтра в море, Мы поведем большие корабли. Мы любим Родину, мы любим Сталина, Мы любим флот родной своей страны. На этом мы и расстались... Я шел по набережной Невы. Балтийский ветер рвал полы моего плаща, обдувал и остужал разгоряченное лицо. Воспоминания детства все еще будоражили мою душу. Тяжело встречаться через пятьдесят лет. Слишком большая временная пропасть. Поговорить с каждым не удалось. В основном, обменивались стандартными фразами: «Как ты?». И ничего не значащими ответами: «Нормально!». Хотелось бы узнать, как складывалась судьба каждого. Но это можно достичь только персональными встречами, не более двух - трех человек. Да и времени надо гораздо больше. Я шел неудовлетворенный, немного расстроенный, но вдруг поймал себя на мысли, что меня мучит нелепый вопрос: «Если они, мои однокашники, такие пожилые (чуть было не сказал - старые), то какой же я?..». Да, сегодня нам под семьдесят. Честно говоря, мы мало уже что можем. Но мы по-прежнему «любим флот родной своей страны» и будем любить его до конца жизни."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Начало воспоминаний капитана 1 ранга Палитаева А.И. -
В дореволюционный период признаков участия предков нахимовцев в деятельности органов государственной приемки судов обнаружить не удалось. А вот в предвоенный период видную роль в создании мощного флота сыграл отец одного
В справочнике Лурье Вячеслава Михайловича "Адмиралы и генералы Военно-Морского флота СССР" (1946-1960. М.: Кучково поле, 2007.) читаем:
"Ст. военпред при уполномоченном УК ВМС НК ВМФ в Ленинграде (10.1936-9.1938), ст. инженер НТК ВМФ (9.1938-8.1940), наблюдающий по мех. части, врид. гл. наблюдающего ВМФ при постройке (10.1936-3.1940). Нач-к 6-го отдела (мех.) НТК ВМФ с авг. 1940."
ХОДОВЫЕ ИСПЫТАНИЯ. А.И.Палитаев.
"В последующие годы Постоянную комиссию возглавляли: с 27.06.1938г. по 04.05.1941г. – с 04.08.1942г. по 20.12.1949г. – с 13.09.1950г. по 15.04.1960г. – с 15.04.1960г. по 05.11.1969г. – с 15.11.1969г по 29.10.1985г. – вице-адмирал Сорокин Анатолий Иванович, с 29.10.1985г. по 13.07.1988г. – с 13.07.1988г. по 12.02.1992г – Далее Постоянную комиссию возглавляли контр- адмиралы: Каверзнев Михаил Исакьевич, Островский Дмитрий Дмитриевич."
Островский Дмитрий Дмитриевич.
Вчера в Комсомольске-на-Амуре побывала делегация ВМФ РФ во главе с первым заместителем главнокомандующего Михаилом Захаренко. В ходе рабочей поездки адмирал посетил ОАО «Амурский судостроительный завод». На АСЗ сообщили, что визит адмирала носит неофициальный характер, и отказались сообщить цель визита. В правительстве Хабаровского края и штабе Тихоокеанского флота во Владивостоке уверяют, что не владеют информацией о приезде замглавкома на Дальний Восток. Сегодня он прибывает во Владивосток. Вчера на «Амурском судостроительном заводе» (АСЗ) побывала делегация ВМФ РФ во главе с замглавкома Михаилом Захаренко. Визит прошел в обстановке полной секретности. В штабе Тихоокеанского флота (ТОФ) „Ъ“ заявили, что не располагают какой-либо информацией о приезде адмирала, перешедшего на должность первого замглавкома ВМФ с должности командующего ТОФ в 2001 году. Не знает, по его словам, о визите и начальник отдела оборонных отраслей комитета промышленности правительства Хабаровского края Александр Чукавин. Руководство АСЗ через пресс-службу признало сам факт ведения переговоров с господином Захаренко, но категорически отказалось передать их суть. Как стало известно „Ъ“, в составе делегации в Комсомольск-на-Амуре прибыл руководитель комиссии госприемки ВМФ РФ Дмитрий Островский. По словам источников в ВМФ, его участие вызвано необходимостью детального ознакомления руководства военного флота с состоянием готовности давнего заказа по строительству двух атомных подводных лодок типа «Щука-Б». Строительство субмарин было заморожено в 1990-х годах, однако в ноябре 2004 года руководство Роспрома и АСЗ подписали в Комсомольске-на-Амуре протокол о возобновлении работ. С 1998 года на правительственном уровне обсуждается возможность приобретения лодок в лизинг Индией (по данным экспертов, стоимость контракта может составить порядка $1,8 млрд). Недавно в Москве генеральный директор ОАО «Концерн средне- и малотоннажного кораблестроения» Михаил Хейфиц, отвечая на вопрос „Ъ“ о судьбе данного заказа, заявил, что он выполняется «для нужд отечественного военного флота». Однако это не означает, что отечественный военный флот, получив «Щуки», не передаст их Индии. По информации с ОАО «Амурский судостроительный завод», атомоходы давно уже практически готовы. Помимо этого оборонного заказа крупнейшее дальневосточное судостроительное предприятие — АСЗ — получило в январе 2006 года заказ на строительство многоцелевого корабля ближней морской зоны класса корвет («Бойкий»). По сведениям „Ъ“, соглашение предусматривает опцион еще на шесть судов этого типа. Окончательный контракт, рассчитанный до 2017 года, будет подписан при условии успешного тестирования первой боевой единицы, изготовленной на комсомольском заводе. Не исключено, что в ходе переговоров с адмиралом проходило и обсуждение нюансов предстоящих работ. Сегодня замглавкома, по сведениям „Ъ“, прибывает во Владивосток. Цели поездки в столицу Приморья также не разглашаются. АЛЕКСАНДРА ГРИЦКОВА, ЭРНЕСТ ФИЛИППОВСКИЙ
Прекрашено по амнистии - причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления служебным положением. В должности зам. командира эскадры СФ.
Если в 1977 году отмечалось 50-летие существования Постоянной комиссии государственной приемки кораблей Военно-Морского Флота, ставшее большим праздником для отряда испытателей и для всех тех, кто участвует в создании и приемке кораблей то сегодня преемственность и единство истории Отечества и Российского флота восстанавливается. Возвращаясь к ранее игнорируемым и замалчиваемым историческим этапам и лицам, празднуя 100-летие ПК ГПК, следует беречь советский период деятельности Постоянной комиссии от бездумных или корыстных наскоков очередной версии временщиков. Без понимания бед и побед поступательного хода нашей истории, признания совершенного, делания скрытого и тайного явным, в том числе и мотивов желающих перекраивать и насиловать историю, будущее будет в тумане.
ХОДОВЫЕ ИСПЫТАНИЯ. А.И.Палитаев.
"В Постоянную комиссию назначались офицеры, чей рост по служебной лестнице достиг предела, но обладающие большим опытом корабельной и специальной службы. Я застал то время, когда здесь дослуживал свои годы бывший командир первой атомной подводной лодки « К-3» ( проект 627) герой Советского Союза контр-адмирал Заместителем председателя ПК ГПК ВМФ был контр-адмирал Гусев Павел Петрович. В нашем коллективе был ещё один контр-адмирал – а также два полковника: полковник медицинской службы Неганов Геннадий Фёдорович и полковник авиации Кузюрин Николай Андреевич. Остальные товарищи были все капитанами первого ранга: Культин Евгений Фёдорович, Кузнецов Георгий Анатольевич, Цыбулько Александр Терентьевич, Батырев Виталий Дмитриевич, Краснов Владимир Никитич, Коровяковский Александр Сергеевич, Котяш Анатолий Гаврилович, Колтон Илья Борисович, Одиноков Николай Иванович, Белозеров Олег Александрович, Щепилов Николай Иванович, Степанов Игорь Павлович."
Культин Евгений Федорович.
Когда мы были на стаже в феврале 1979 года, "ЗАПОРОЖЬЕМ" командовал, если не ошибаюсь, кап 1 ранга КУЛЬТИН (в данный момент не припомню имя-отчество). Однажды был забавный случай, когда после подъема флага, кэп решил произвести осмотр носков всего л/с, вышедшего на построение, согласно табели о рангах начал с матросов срочной службы, потом старшины, далее курсанты и по восходящей. У кого были неуставные караси - должны были выйти к флагу и перед оставшимся народом разуться и сбросить носки за борт.
Снимок был сделан на боевой службе 9 декабря 1975 г.. Командир - Культин Евгений Федорович пригласил сфотографироваться офицеров и мичманов, которые вместе с ним формировали первый экипаж корабля в Горячих ручьях, а потом его перевезли в г. Николаев для государственной приемки "Запорожья". В верхнем ряду (слево-направо) Валера Мехтиев, Василий Ивченко, Слава Киселев, Володя Ломакин, Саша Хохлов. В нижнем ряду - Аркадий Кошкин, В. Васильев, Евгений Федорович Культин и Ю.В. Гордеев.
Батырев Виталий Дмитриевич.
"Выпускники-первопроходцы были на «ты» с техникой будущего. Порущенко с Соколовым по распоряжению командующего ВМФ оказались в экипаже первой строящейся АПЛ. Маяков принимал автоматику для 50-мегатонной бомбы, которую взорвали на Новой Земле. Батырев испытывал новейшие надводные корабли, в составе госприемки кораблей ВМФ первым ступал на борт авианосца «Адмирал Кузнецов», подводной лодки типа «Акула». Лесовский в среднем машиностроении занимался сборкой и хранением атомных бомб и головных частей термоядерных ракет. В 1-й сборочной бригаде ВМФ на Новой Земле Татаркин участвовал в подготовке и испытании первой дальноходной торпеды с атомной боеголовкой, испытании спецоружия при взрыве в атмосфере." ОКЕАНСКИЙ РАКЕТНО-ЯДЕРНЫЙ ФЛОТ СОВЕТСКОГО СОЮЗА. Н.М. Лазарев. 19.08.2008.
Краснов Владимир Никитич.
Пожалуй, это первая книга, в которой подробно рассказано об испытаниях и испытателях военных кораблей русского и советского флота. Авторы ее — Герой Советского Союза вице-адмирал А. Сорокин и кандидат военно-морских наук капитан 1-го ранга В. Краснов — не только кадровые военные моряки, но и опытные испытатели кораблей. Они написали книгу о том, что хорошо знают и в чем имеют большой практический опыт. Руководитель Проблемной группы истории кораблестроения Института истории естествознания и техники РАН с 1990 г. Родился в 1924 году в дер. Дунино Рязанской области. Окончил Каспийское Высшее Военно-Морское училище (1945), Военно-Морскую академию кораблестроения и вооружения им. А.Н. Крылова (1955). Участник войны. Служил на тральщиках и подводных лодках Тихоокеанского и Балтийского флота. Капитан 1 ранга. Кандидат военно-морских наук. Кандидатская диссертация на тему: "Испытания кораблей в русском и советском флоте", 1974, научный руководитель доктор исторических наук, профессор Г.М. Гельфонд. Монографии: Свет-локатор и оружие. История зарождения лазерной техники. // М., 1964, (переведена на латышский язык). Локация с подводной лодки. // М., 1968. Корабли проходят испытания. // М., 1985, (два издания в СССР, переведены на немецкий язык). От лота до спутника. История мореходных приборов и инструментов. // М., 1992. Краткая история Российского флота. // М., 1995. Военное судостроение накануне Великой Отечественной войны: свидетельствуют документы. Краснов, Владимир Никитич. -М.: Наука, 2005. Кораблестроение в СССР в годы Великой Отечественной войны // М., 1995, (в соавторстве). Малоизвестные создатели боевых кораблей // Сб. ст. М., 1996. Российская наука - Военно-Морскому флоту // Сб. ст. М., 1997. История научно-исследовательского флота Российской академии наук. Краснов, Владимир Никитич. -М.: Наука, 2005. Важнейшие статьи: Сталинщина в ВМФ и кораблестроение // Судостроение, 1990, №7. Корабельная артиллерия Великой Отечественной // Морской сборник, 1991, №5. Определение долготы: история поиска // Морской флот, 1991, №4. Ленд-лиз и развитие советского флота // Вопросы истории естествознания и техники, 1993, №1. Научные связи академика А.Н. Крылова с учеными Великобритании // Вопросы естествознания и техники, 1995, №2. Краснов Владимир Никитич.
Котяш Анатолий Гаврилович.
- Мормуль, Николай Григорьевич. Катастрофы под водой : (гибель подводных лодок в эпоху "холодной войны") / Н.Г. Мормуль. - Изд. 2-е испр. и доп. - Санкт-Петербург : [б.и.]; Мурманск: Элтеко, 2001. “Демеркуризация” "Вообще-то демеркуризация - это очистка помещений, механизмов и оборудования отсеков подводного корабля от ртутных осадков. Но для подлодки с тактическим номером “К-172” это словечко стало чем-то вроде имени. А предыстория была такова. Весной 1968 года подводная лодка с 8 крылатыми ракетами "П-6" (Ракеты "П-6" крылатые, эквивалент 0,6-0,8 кТ, радиус разрушения до 10 км, могут применяться и по берегу) и ядерными зарядами на борту несла боевое дежурство в Средиземном море. По тем временам субмарина была современной, проекта 675 (по НАТОвской классификации - “Эхо-2”). Экипаж составляли 137 человек, плюс флагмех дивизии капитан 1 ранга Котяш Анатолий Григорьевич. Командир капитан 2 ранга Н.А. Шашков, командир БЧ-5 А Шота Данелия - капитан 3 ранга. Подлодка имела водоизмещение более 5000 тонн, и ее прочный корпус диаметром в 7 метров разделялся переборками на десять отсеков: 1 отсек - торпедный, 2 - аккумуляторный, каюты офицерского состава и кают-компания, 3 - БЧ-2 и РЛС, 4 - центральный пост, 5 - вспомогательные механизмы, дизель-генератор, 6 - реакторный, 7 - турбинный, 8 - электротехнический, пульт управления атомной энергоустановкой, 9 - жилье, камбуз, санблок, холодильная машина, 10 - торпедные аппараты, рулевая машина, провизионная холодильная камера. В третьем отсеке, хранилась колба со ртутью - 18кг. Вот эту колбу, по халатности нарушив правила обращения с высокотоксичными веществами, и разбили в каюте химика перед выходом на боевую службу. Пытаясь скрыть неприятный факт от командира, химик и врач приказали провести приборку. Жидкую ртуть собирали ветошью, метелками, совками и сбрасывали в умывальник. Понятно, что такой “приборкой” ее лишь еще больше растерли по каюте и создали самые благоприятные условия для испарения. Чем руководствовался врач, принимая это решение, не берусь предполагать. Не мог же он не знать, что предельная допустимая доза паров ртути составляет три миллионных доли миллиграмма на один литр! Однако факт остается фактом - врач и химик молчали, словно воды в рот набрав, а корабельная вентиляция тем временем разносила пары ртути по всему кораблю, по каждому из его десяти отсеков. Люди начали терять аппетит, слабели физически. У многих появилась рвота, кое-кто стал терять сознание. Интоксикации подвергся весь экипаж за исключением шести человек. Командир, Николай Александрович Шашков, будучи спортсменом, высокого роста и отличного телосложения, потерял в весе 16 килограммов. Субмарина выполнила задачу, всплыла и возвратилась в базу в надводном положении, большинство личного состава почти сразу пришлось списать с флота. Очень рано ушел из жизни и заместитель командира дивизии по ЭМЧ капитан I ранга А.Г. Котяш..."
Одиноков Николай Иванович.
Одиноков Николай Иванович. Капитан 1 ранга, пред. ГТУ ВМФ.
Главный специалист Госатомнадзора России Николай Одиноков.
Белозеров Олег Александрович.
НАЧАЛЬНИКИ ОТДЕЛА ПО КОНТРОЛЮ И КАДРОВ ВОЕННЫХ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВ: Полковник Белозеров Олег Александрович. 1970-1987.
ОКЕАНСКИЙ РАКЕТНО-ЯДЕРНЫЙ ФЛОТ СОВЕТСКОГО СОЮЗА. Н.М. Лазарев. 19.08.2008.
Цыбулько Александр Терентьевич Кузнецов Георгий Анатольевич Коровяковский Александр Сергеевич
ХОДОВЫЕ ИСПЫТАНИЯ. А.И.Палитаев.
"То было время интенсивного строительства различных классов надводных кораблей и подводных лодок. В Николаеве строились авианесущие корабли. В соответствующие годы приёмные комиссии на этих кораблях возглавляли вице-адмирал Кругляков Владимир Сергеевич, вице-адмирал Устьянцев Александр Михайлович. Безвылазно сидел здесь наш авиатор полковник Кузюрин Николай Андреевич. В Северодвинске строились атомные подводные крейсера стратегического назначения. Здесь председателями приёмных комиссий были: вице-адмирал Сорокин Анатолий Иванович, контр-адмирал Юшков Владимир Александрович, контр-адмирал Борисеев Николай Сергеевич, контр-адмирал Лойкканен Гарри Генрихович, капитан первого ранга Рыков Валентин Павлович, капитан первого ранга Порошин Игорь Евгеньевич, капитан первого ранга Нечаев В. и другие. Флот СССР как никогда пополнялся новыми кораблями. Представители промышленности купались в ореоле славы, им раздавались государственные награды. Представители ПК ГПК в большинстве случаев оставались с чувством досады. Корабли уходили часто на флот с недоделками, с какими-то бумажными обязательствами промышленности по устранению недоделок по месту базирования корабля. Не редкими бывали случаи, когда результаты испытания корабля и его вооружений заканчивались отрицательными результатами, и, как бы представители ПК ГПК ВМФ не сопротивлялись в подписании приёмного акта, всегда появлялось совместное решение высшего руководства ВМФ и промышленности о приёмке корабля. Особенно много неприятностей пришлось пережить нашему специалисту по физическим полям Илье Борисовичу Колтону. Вопреки его протестам акт о приёмке в состав ВМФ очередной подводной лодки с запредельной шумностью подписывался. В вопросе шумности в то время у нас было большое отставание от американцев. Шумность наших подводных ракетоносцев делала их доступными для обнаружения и уничтожения противником. Переломить ситуацию никак не удавалось - далеко «заехали» не туда, и корпоративные интересы оставались непоколебимыми."
Юшков Владимир Александрович.
Реет над шеренгами орденоносное Знамя, олицетворяя лучшее, что сделано всеми поколениями наших выпускников. Они незримо присутствуют в Аллее героев, в правительственных сообщениях о первых кругосветных походах атомных подводных лодок, в приказах командования о выполнении сложных задач вдали от родных берегов. Их имена по праву навечно вписаны в пятидесятилетнюю историю. Это — первые командиры атомных подводных лодок: Жильцов Л.М., Калашников Ю.С., Сорокин А.И., Юшков В.А.
18-я дивизия подводных лодок. Базирование: губа Оленья, губа Сайда, бухта Ягельная (с 1961) Гаджиево. С 81 г. в губе Нерпичья. История: Создана - 09.07.1961 г. на базе 140 ОБрПЛ. 15.07.1961 г. вошла в состав 12 эскадры Пл СФ. В сентябре 1961 года управление соединения, штаб и корабли перебазировались в гб. Ягельная (п. Гаджиево). В 1971 году в состав соединения входили 7 АПЛ, 4 вторых экипажа АПЛ, плавбазы "Атрек", "Тобол" и "ПКЗ - 81". В мае 1976 года корабли соединения перебазируются в пос. Островной. В мае 1981 года на основании директивы Главного штаба ВМФ дивизия была включена в состав 1-й флотилии атомных подводных лодок с местом базирования в губе Нерпичья. пр. 629, 658М с 1968 г., 941 с 1982 г. Командиры: Борисеев Николай Сергеевич (17.03.1969 - 1973); Начальники штаба: Борисеев Николай Сергеевич (1967 - 1969); Государственные испытания (председатель комиссии контр-адмирал Борисеев Н.С.): проекта 671РТ (в/ч 36177). В период с 14 по 27 декабря 1976 г. проходила государственные испытания (председатель комиссии контр-адмирал Борисеев Н.С.). Краснознаменное ордена Ушакова 1-й степени соединение подводных лодок Северного флота. Серия "На службе Отечеству", выпуск 2, 2003 г. Шестнадцатая дивизия подводных лодок Северного флота (Балтийского флота). Люди, корабли, события. СПб.: Специальный выпуск альманах «Тайфун», 2007 г.
Порошин Игорь Евгеньевич.
Офицеры штаба 31-й дивизии на первомайском параде. Гаджиево. 1976 г. Слева направо: начальник Политотдела Кучеров; начальник ЭМС Колтон И.Б.; Начальник Особого отдела Касаткин; начальник штаба дивизии Порошин И.Е.; зам. комдива по БП Федоров Ю.А.; командир 31-й Дипл Воронов Ю.А.; Ф-Связи Глазунов Б.И.; Ф-РЭБ Чахалян М.Е.; Ф-РО Ремизов В.С.; помощник Ф-РО Андреев; Ф-1 Палитаев А.И.; Ф-3 Демченко Г.Б.; помощник начальника ЭМС Борнусов В.
Командир - Порошин И.Е.
31-я Краснознаменная дивизия подводных лодок Базирование: губа Малая Лопатка, с 1962 г. – губа Лопаткина, с 1965 г. - губа Сайда. История: Образована 15.07.61. приказом Командующего СФ с местом базирования в бухте Малая Лопатка. В декабре 1964 года принято решение о передислокации дивизии в губу Сайда и переподчинении её в состав 12-й эскадры СФ. В 02.1965 года переведена в губу Сайда, бухта Ягельная, (Гаждиево), и включена в состав 12 эскадры. 23.02.1978 дивизия награждена орденом Красного Знамени. пр. 658, 667А, 667Б, БДР. Начальники штаба: Порошин Игорь Евгеньевич (1975 - 1979);
Нечаев Виктор Михайлович.
От «Декабриста» до подводного ракетоносца. С.И.Бочкин. - Шестнадцатая дивизия подводных лодок Северного флота (Балтийского флота). Люди, корабли, события. СПб.: Специальный выпуск альманах «Тайфун», 2007 г.
"... Виктор Михайлович Нечаев — мой однокашник по училищу. Любимец всего экипажа. До назначения на должность командира ПЛ был ст. помощником у Виктора Васильевича Горонцова, который очень лестно о нем отзывался. В дальнейшем — заместитель командира дивизии, начальник факультета в ВВМУПП им. Ленинского комсомола, затем служил в военной приемке. Сергей Петрович Степочкин — впоследствии командир дивизиона ПЛ в Кронштадте (Нечаев и Степочкин командовали ПЛ пр.АВ611 с ракетами Р-11ФМ, которые также входили в состав 16-й ДиПЛ СФ. Пока не была сформирована 18-я ДиПЛ СФ, в состав 16-й ДиПЛ входили также ПЛ пр.629 под командованием Анатолия Шейченко, Кирилла Борисовича Курдина, Олега Александрович Матвиевского, Василия Павлович Околелова, Виктора Георгиевича Скороходова. Большинства из названных командиров уже, к сожалению, нет в живых. Вечная им память за их самоотверженный труд первопроходцев."
"Мы снова ушли в кормовые отсеки выносить моряков. Через Пятый отсек людей протаскивали с трудом. Там и в обычной-то обстановке проходишь, как на аттракционе, а в тяжеленном аппарате с человеком без сознания на плечах одному пройти немыслимо. Полумертвые люди были податливы, и неуклюжи, и тяжелее своего веса. Было страшно жарко, я задыхался в резиновой маске. Потом Володя Бекетов-мичман, старшина Четвертого отсека - менял мне аппарат. Он даже умудрился подключить манометр и проверить давление в баллонах. В какой-то момент я не смог то ли сам перелезть через комингс переборочной двери, то ли кого-то перетащить… Я на что-то откинулся на одну минуту передохнуть, может быть, просто лег на палубу. Очнулся, когда меня тащили. Маска аппарата давила, и сквозь запотевшие стекла ничего не было видно. То, что я не терял сознания, я хорошо помню по тому отвращению, какое испытал, оказавшись в луже блевотины под рубочным люком. С меня стащили маску, аппарат, пропустили где-то за спиной и под мышками трос и стали поднимать наверх. Из ада я попал на небеса. Я видел дневной свет и дышал морским воздухом! Я слышал, как Нечаев (капитан 1 ранга Виктор Михайлович Нечаев был старшим на борту «К-19» офицером. - Н. Ч.) велел то ли найти, то ли привести в чувство доктора Пискунова. Над кем-то он склонился, мимоходом кого-то обругал, искал спирт или велел принести спирт и просил найти доктора… Все мутилось перед моими глазами. Лейтенанта медслужбы Мишу Пискунова привели в чувство в Центральном с помощью доброй порции нашатырного спирта и чистого кислорода. Потом подняли наверх… Нечаев тряс его за плечи. - Миша, надо людей спасать! Миша, ты меня слышишь?! На доктора вылили ведро воды, после чего он начал приходить в себя и отдавать приказания. Вызвал старшину Четвертого отсека Бекетова и объяснил, что надо принести из лазарета. На палубе в ограждении рубки лежало человек двадцать. Пискунов показал, как делать искусственное дыхание рот в рот, как надо переворачивать человека в бессознательном состоянии, чтобы он не задохнулся собственной рвотой… Все было сделано с такой энергией, с такой быстротой и напором, какие ни один из нас не мог себе и представить. Впоследствии Пискунов рассказывал: «Порой я приходил в отчаяние. Но я знал: покажи хоть на секунду свою беспомощность - и тогда вы все станете трижды беспомощными…» Не досчитались двадцати восьми человек. Из них двое скончались уже наверху. Так и не откачали… Не ясна была и судьба тех двенадцати моряков, что были отрезаны пожаром в самом последнем - кормовом - Десятом отсеке. Сначала с ними поддерживали связь по телефону из Первого. Заварину отвечал из Десятого мичман Борщов. Он сообщил, что все ребята лежат на койках, чтобы как можно меньше двигаться и делать вдохов, что все дышат через мокрые полотенца и простыни. Он жаловался, что раскалывается от боли голова… Потом связь оборвалась. Неужели к двадцати восьми несчастным надо прибавлять еще двенадцать трупов? Сорок погибших? Это треть экипажа… …Первым к ним подошел «американец» - корабль береговой охраны США. 3 а в а р и н: «Мне от такого «спасателя» стало как-то не по себе. Ведь у меня в аппаратах секретные торпеды, за которые я отвечаю головой. Образ врага в сознании был воспитан стойко. На всякий случай доложил Нечаеву, что в принципе могу выстрелить из аппарата на затопление (с закрытыми запирающими клапанами) две торпеды новой конструкции. Нечаеву хватило здравого смысла принять мое сообщение в качестве шутки и посоветовать лучше выстрелить ими в боевом варианте…"
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
