Вскормлённые с копья - Сообщения за 2011 год

Страницы истории Тбилисского Нахимовского училища в судьбах его выпускников. Часть 57.

Вскормлённые с копья

04.06.201108:2804.06.2011 08:28:46

Уже в сумерках стенд был снят с позиции и, ведомый буксиром, медленно двинулся в сторону Балаклавы. На стенде осталась его штатная команда, а все операторы были взяты на рейдовый катер, который через полчаса доставил нас в Балаклаву, где нас ждали машины и друзья по работе, наблюдавшие за пуском с берега. Добравшись до гостиницы, мы переоделись и, собравшись всей группой, дружно «обмыли» первый успех.
Однако, первый пуск принес большие неприятности: расшифровка записей телеметрической информации показала, что при запуске двигателя давление в шахте было существенно выше расчетного. Это обстоятельство было не приемлемым и требовало принятия каких-то новых технических решений.
В Миассе и Ленинграде срочно были выполнены соответствующие проработки, по результатам которых было принято решение увеличить длину пусковой шахты на определенную величину путем врезки небольшой обечайки в нижней ее части. Эту операцию необходимо было проделать срочно, чтобы проверить ее эффективность при следующем пуске. Сроки поджимали, так как на заводе в Северодвинске уже были запущены в производство пусковые шахты головного ракетоносца.

Организационные вопросы были решены быстро. Шахта была демонтирована и с помощью плавкрана снята со стенда, после чего транспортирована в Севастополь на один из заводов, где были выполнены необходимые доработки. Доработанная шахта снова была доставлена в Балаклаву, установлена на стенд и состыкована с его системами. Вскоре стенд был готов к приему ракеты. Основной задачей второго пуска была проверка эффективности выполненных доработок. В связи с остротой стоявшего вопроса на пуск приехал сам Макеев. Я впервые увидел близко этого незаурядного человека, ставшего со временем знаменитым генеральным конструктором ракетных комплексов.
Невысокого роста, крепко сбитый, коренастый, он внешне был похож скорее на боксера-средневеса, чем на крупного технического руководителя. Про него рассказывали, что он мог, когда надо, работать сутками, в подходящих случаях умел крепко выпить и от души веселиться, был прост в обращении с людьми, любил пошутить и обладал чувством юмора. Уже в те годы Виктор Петрович имел большой авторитет у сотрудников своего предприятия, с годами этот авторитет стал непререкаемым. Этому способствовали не только деловые, но и личные качества шефа. Когда шли летные испытания ракет, он подолгу сидел на полигонах, где все, независимо от служебного положения, заняты одним общим делом, где нет секретарш и больших кабинетов, и шеф постоянно у всех на виду. Здесь-то и формировалось благоприятное мнение людей о его личных качествах.
Макеев приехал на полигон всего на три дня, когда ракета была уже загружена в шахту стенда и выход в море планировался на следующий день. После заседания комиссии, принявшей решение о проведении пуска, он приехал на стенд, где живо интересовался его устройством и специфическими вопросами проведения подводного пуска, бодро лазал по трапам и гермоотсекам, осматривая технику и беседуя с людьми. Несмотря на большую разницу в служебном положении, общаться с ним мне было легко и просто — он задавал вопросы не как большой начальник, а как партнер, интересующийся делом. На прощанье он немного пошутил по поводу завтрашнего пуска и уехал, оставив у всех, кто был на стенде, хорошее впечатление.

Виктору Петровичу вручают удостоверение, в котором значится: «Виктор Макеев действительно является конструктором ракет для подводного флота СССР». - Ярослав Голованов. Заметки.

Выход в море и пуск прошли без приключений. Погода была хорошей, море было спокойным, и все как-то ладилось.
На следующий день стало известно, что давление в шахте при запуске двигателя ракеты было «в норме», то есть соответствовало расчетному. Это означало, что сделанные доработки шахты снимали возникшую ранее проблему. Информация об этом была тут же передана во все нужные инстанции, и в Ленинграде, Миассе и Северодвинске началась реализация доработок на шахтах головного ракетоносца.
А на полигоне вновь закипела работа. Пуски ракет были похожи один на другой, но проходили они при разных обстоятельствах. От пуска к пуску накапливалась необходимая информация о работоспособности конструкций и узлов ракеты, силовом воздействии стартующей ракеты на подводную лодку и поведении ракеты при ее движении в воде и выходе на поверхность моря. На испытаниях царила знакомая мне по северу атмосфера увлеченности общим делом и доброжелательности в отношениях между специалистами, представлявшими разные предприятия и организации.
Полигон был создан на юге в расчете на то, чтобы большую часть времени года проводить испытания при благоприятных погодных условиях. Однако, в силу разных обстоятельств приходилось проводить пуски и в зимнее время, когда все бывало совсем не по-южному: море подолгу штормило, было довольно холодно и приходилось «сидеть и ждать у моря погоды», пребывая в напряжении — ракета погружена в шахту стенда, все готово к проведению пуска, и каждый день объявляется готовность к выходу в море со всеми сопутствующими мероприятиями, но каждый день выход отменяется.
Общее руководство испытаниями осуществлял заместитель командира полигона капитан первого ранга Андрей Георгиевич Яйло — тот самый, который командовал балаклавской бригадой подводных лодок во времена моей курсантской стажировки. Его судьба и военная карьера сложились не лучшим образом по причине того, что он был греком. Он родился и вырос в России, его родным языком был русский, и он до поры, до времени не задумывался о том, что он был грек. Окончив Высшее военно-морское училище имени Фрунзе, он начал службу подводника на Тихоокеанском флоте, где проявил незаурядные способности и стал довольно быстро подниматься по служебной лестнице. Известный советский подводник адмирал А.П.Михайловский в своей книге воспоминаний «Вертикальное всплытие» рассказывает о том, как он после окончания училища начинал свою службу на подводной лодке, которой командировал Яйло, каким авторитетом пользовался его первый командир и какую важную роль сыграл он в становлении самого автора настоящим командиром — подводником.

Александр Николаевич Плотников - автор душевного эссе о Андрее Георгиевиче Яйло - ПОТОМОК ЛИСТРИГОНОВ: "В год назначения командиром бригады должность у него была контр-адмиральской, но вскоре категорию понизили. «И возвернулось представление на меня чистеньким, как монашка, ни единой резолюцией не изнасилованное...» - горько усмехался он."

Высокий профессионализм и деловые качества Андрея Георгиевича вели его прямой дорогой к адмиральским погонам, но кто-то решил, что в советском военно-морском флоте грек не должен становиться адмиралом. Его, успешно командовавшего бригадой подводных лодок, вместо намечавшегося повышения неожиданно перевели на Черное море на такую же должность, где перспектива получения адмиральских погон закрывалась как бы автоматически — сначала он должен был несколько лет послужить на новом месте, а потом вступал в дело возрастной ценз.
Он и на новом месте был на высоте — его авторитет настоящего моряка и классного подводника был незыблем. Но годы бежали, и пришло время, когда потребовалось освободить место командира бригады для нового подрастающего поколения. Яйло перевели на должность заместителя командира полигона по испытаниям. Он уже был в возрасте, но и здесь служил энергично и добросовестно, принося большую пользу.
На заседаниях комиссии по проведению испытаний и в повседневном общении он всегда подчеркнуто уважительно относился к представителям промышленности, занимавшимся подготовкой и проведением пусков, всегда соглашался с их мнениями по техническим вопросам, оставляя за собой приоритет в решении вопросов организационных. Старый подводник хорошо понимал, что в подводном флоте началась техническая революция, и в нашем лице он видел представителей того научно-технического мира, который совершал эту революцию. Постоянная любезность Андрея Георгиевича в общении и его доброжелательность в решении различных организационных и бытовых вопросов, с которыми приходилось к нему иногда обращаться, вызывали у меня чувства глубокого уважения и симпатии к нему, которые я старался проявлять при встречах с ним, в особенности — в более поздние годы, когда он уже вышел в отставку.
Несколько раз на испытания приезжал главный конструктор погружаемого стенда Яков Евграфович Евграфов — человек, довольно необычный для той среды, где мы работали. Он родился и вырос в глухой чувашской деревне и на всю жизнь сохранил внешний вид крестьянина и своеобразный деревенский говор. Природа одарила его недюжинным умом и большими способностями, которые позволили ему еще в молодые годы стать одним из ведущих специалистов конструкторского бюро, в котором он работал. В послевоенные годы он был главным конструктором подводной лодки проекта 613, которая была запущена в строительство на четырех судостроительных заводах и строилась огромной серией.

Всплывает ПЛ пр.613 WHISKEY-III (Военно-морской флот СССР, фотоальбом, М., Планета, 1982 г.)

Однако, вскоре после сдачи флоту головной подводной лодки, построенной в Горьком, в судьбе главного конструктора произошел крутой поворот. В 1952 году при постройке первой подводной лодки на заводе в Николаеве произошла крупная авария: по недосмотру строителей перед заполнением дока, в котором строилась лодка, на нее был недогружен твердый балласт, обеспечивающий необходимую остойчивость корабля, в результате чего при заполнении дока водой лодка опрокинулась. В те суровые времена кто-то решил, что «стрелочником» нужно сделать главного конструктора, и он был снят с должности и уволен из бюро. Почти год Яков Евграфович был безработным, бедствуя самым натуральным образом. Он ни к кому не обращался с просьбами о трудоустройстве, боясь, что о нем вспомнят и его посадят. К счастью, его не посадили, а вернули к проектированию подводных лодок, и он стал главным конструктором «неосновных» проектов. Это была «подходящая» работа для опального главного конструктора - - здесь требовался высокий профессиональный уровень, но не нужно было «быть на виду» у московского начальства.

ПЛ пр.640 (проект пр.613РЛС / 613ДРЛО / 640РЛС) WHISKEY CANVAS BAG (1969 г.) - ПЛ радиотехнической разведки с РЛС "Касатка" со стабилизацией до волнения в 7 баллов (главный конструктор - Я.Е.Евграфов). ПЛ ДРЛО пр.640, Тихоокеанский флот (фото из архива AndreyKS, http://forums.airbase.ru/)

На стенде все работали в какой-либо рабочей одежде, и когда Евграфов в сапогах и ватнике появлялся на стенде, то не знавшие его люди принимали его за бригадира рабочих. Но те, кому доводилось близко общаться с ним, быстро начинали понимать, что он — ох, как не прост. Молодежь льнула к нему, потому что наряду с большим профессиональным опытом от него веяло какой-то житейской мудростью. Общаться с ним всегда было интересно и поучительно, будь то в рабочей обстановке или за дружеским столом.
Работа работой, но командировочная жизнь проходила в прекрасном южном городе, где уже в марте начинается и буйствует яркими красками весна, с середины июня до конца сентября можно комфортно купаться в море, а с середины лета и до середины зимы город завален фруктами. И жизнь в этом городе существенно отличалась от той, которая была у меня на севере.
С того момента, когда на полигон приходила очередная ракета, и до проведения ее пуска нам было ни до чего, но после пуска, когда начиналась работа по анализу результатов и написанию отчета о пуске, наша жизнь вступала в размеренную колею: восьмичасовой рабочий день и выходные дни, как положено нормальным трудящимся. В те годы Севастополь имел очень красивый вид. Возрожденный из руин центр города был застроен невысокими белокаменными домами неповторимой «севастопольской» архитектуры, другие районы состояли из одноэтажных белых домиков, утопающих в зелени, и все это — на фоне яркого голубого неба и «самого синего в мире» Черного моря. Застройка новых микрорайонов безликими современными пятиэтажками еще только начиналась, а численность населения города еще не создавала тесноты и суеты на его улицах. Город был удивительно чистым. Основным видом городского транспорта были бесшумные троллейбусы, машин на улицах было мало. В стране еще не наступил «развитой социализм», и в городе было много дешевых фруктов и продуктов питания. Дешевые и качественные сухие вина местного производства продавались в розлив в симпатичных ларьках на центральных улицах города и Приморском бульваре. Пьяных на улицах не было — они появились потом, когда при очередной антиалкогольной кампании сухое вино было изъято из продажи на улицах, и народ перешел на пиво и водку.

Мостик на Приморском бульваре. Севастополь начала 70-х годов XX века"

По выходным дням я любил ходить по историческим местам города и его окрестностей. За два года я исходил пешком весь город, сочетая приятное с полезным: изобилие зеленых насаждений и чистый морской воздух делали эти прогулки полезными для здоровья, а исторические памятники давали пищу для ума и для души.
Местами сохранившиеся, местами восстановленные памятники Крымской войны 1852—54 годов вызывали чувства гордости за предков и уважения к тем, кто поставил и сохранил эти памятники: Малахов курган, Четвертый бастион, Панораму обороны Севастополя, Владимирский собор, где были похоронены легендарные русские адмиралы. И вперемежку между ними — многочисленные памятники защитникам Севастополя, погибшим в 1941—1942 годах. Севастопольская земля, обильно политая кровью наших людей, хранила останки тысяч солдат и матросов, героически защищавших город в течение многих месяцев и в конце концов брошенных на произвол судьбы.
В зимнее время было не до прогулок — зимой Севастополь был совсем другим: небо в тучах, сильный холодный ветер, едкий дым на центральных улицах города от котельных, отапливаемых углем, промозглая погода, постоянные штормы на море. Если иногда ненадолго выпадал снег, то жизнь в городе замирала: ни троллейбусы, ни автобусы, ни машины не могли передвигаться по многочисленным довольно крутым подъемам и спускам городских улиц. Правда, это случалось крайне редко. И вообще зима длилась обычно недолго.

Отработка подводного старта должна была заканчиваться тремя пусками с подводной лодки проекта 613, переоборудованной для этих целей. Подводная лодка пришла в Балаклаву, где начиналась подготовка ее к приему ракеты и проведению пуска. Регламентные проверки аппаратуры и систем ракетного комплекса прошли нормально, за исключением одного небольшого приключения.
В соответствии с технологическим регламентом необходимо было промыть спиртом систему обеспечения ракет воздухом и азотом. Промывкой системы руководил наш оператор Басим Хужин, толковый и грамотный специалист, вместе с которым мы провели много пусков с погружаемого стенда. Подготовку и заливку системы выполняли наши рабочие, проверенные и надежные люди. Герметичная система была заполнена спиртом, заправочное отверстие было закрыто и опломбировано, после чего предъявлено командиру БЧ-2, который должен был отвечать за сохранность системы. Опломбированная система должна была выдерживаться в течение суток.
Когда утром на следующий день Хужин приехал на подводную лодку, у трапа его встретил разъяренный командир корабля, который накинулся на Басима со словами: «Что вы тут у меня наделали?» Ничего не понимая, тот полез в ракетный отсек и, что называется, обалдел: в отсеке стоял мощный запах спирта. Оказалось, что ночью ушлые матросы, которые не имели никакого отношения к системе, нашли способ доступа к спирту, залитому в систему, и часть экипажа к утру была заметно пьяной, а плохо вентилируемый отсек долго сохранял следы преступления. Делать было нечего, операцию «промывки» закончили, спирт из системы слили и, чтобы успокоить командира, половину слитого спирта оставили ему. Потом, как водится, много смеялись над этой историей.
В те времена спирт, выделяемый для ракетной техники, был наивысшего качества — он производился из отборного зерна. Естественно, что он имел самое широкое применение среди испытателей и всех, кто был как-то связан с проводимыми работами. Десятки срочных, неотложных, нестандартных работ выполнялись быстро и высококачественно, благодаря наличию этого мощного стимулирующего фактора. Спирт выписывался сотнями литров, львиная доля которых выпивалась по разным поводам и без поводов, но не в ущерб той технике, которая была основанием для получения спирта. Воздействие того элитного спирта на человеческий организм было сказочным: никаких головных болей, никаких похмелий — выпил, получил удовольствие, а через некоторое время все прошло, как будто и не пил.

Потребители никогда не называли его спиртом — это было «шило». Возникновение этого термина имело разные версии, но был он чрезвычайно устойчивым, чем-то вроде пароля для посвященных. Не знаю, то ли из-за благотворных качеств этого напитка, то ли из-за высокой сознательности участников испытаний, пьянства в нашей среде не было.
Спиртное благополучие продолжалось не слишком долго. В стране, где почти все жили небогато, бесплатный напиток с превосходными качествами быстро обрел огромную популярность, как у тружеников оборонной промышленности, так и в более широких слоях населения. По-видимому, его потребности «на производственные нужды» стали так быстро расти, что через несколько лет правительство издало специальное постановление о прекращении поставок зернового спирта кому бы то ни было (кроме особо избранных, разумеется). И с той поры оборонная, как и всякая другая техника стала создаваться с помощью разных «ректификатов высшей очистки», которые делались не из зерна. Несмотря на красивые словеса в технических условиях на их поставку, они явно были малополезными для здоровья.
В середине июля подводная лодка вышла в море для отработки маневрирования на стартовой позиции. Задача была непростая. До того, как оказаться в точке старта, лодка должна была определенное время двигаться в подводном положении, чтобы производить предстартовую подготовку ракеты. Место старта необходимо было обеспечить с высокой точностью для того, чтобы с берега произвести киносъемку выхода ракеты из-под воды и ее движения в воздухе. С целью обеспечения безопасности подводной лодки ракета поле выхода из-под воды с помощью рулевых двигателей отводилась в сторону от курса подводной лодки. Поэтому надежная киносъемка была совершенно необходима, но это было возможно только при условии «захвата» киноаппаратурой точки старта.
Средства навигации для плавания в подводном положении были в те времена далеки от совершенства, и все маневрирование подводной лодки во многом зависело от умения командира.

Продолжение следует.

Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

С вопросами и предложениями обращаться fregat@ post.com Максимов Валентин Владимирович

Вскормлённые с копья

04.06.201108:2804.06.2011 08:28:46

Просмотров:5912 Комментариев:0 0

ПОБЕДИТЕЛИ. Парад Победы 24 июня 1945 года. Сводный полк Наркомата ВМФ. Часть 3.

Вскормлённые с копья

03.06.201108:5503.06.2011 08:55:06

А дороги войны вели батальон дальше. Моряки шли на левом фланге наших наступающих армий. Обгоняя их, прорвались на кораблях в Дунай, стремительными и беспощадными ударами громили ненавистного врага.
Маршал Советского Союза С. С. Бирюзов в книге «Советский солдат на Балканах» писал: «Прорыв в дельту Дуная было решено начать высадкой 384-го отдельного батальона морской пехоты.
В район Жебриян 285 бойцов этого батальона вышли на кораблях 1-й гвардейской отдельной бригады бронекатеров. Командование высадкой было поручено мужественному моряку Герою Советского Союза капитану II ранга П.И.Державину. Когда катера подошли незамеченными к берегу, моряки бросились в воду. Высадка продолжалась не более 15 минут, и сразу же завязался бой. Храбро и напористо действовали десантники под командованием Ф.Е.Котанова. Через три часа Жебрияны были освобождены, основание косы Кундук перерезано. Отходившие по ней войска противника оказались в ловушке. Враг буквально озверел. Силами более двух полков он предпринял попытку прорваться на Жебрияны. Но безуспешно. Десантники, поддержанные морской авиацией и катерами в конце концов принудили его прекратить сопротивление.
Котановцы в этом бою взяли в плен 4800 вражеских солдат и офицеров».
За эту операцию Ф. Е. Котанов был удостоен звания Героя Советского Союза. Батальон наградили орденом Красного Знамени.

РОССИЙСКО-ГРЕЧЕСКИЕ ТЕМЫ - Урок Памяти Федора (Фотиса) Котанова

Его именем названа улица в с. Жабриены, судно-сухогруз с портом-припиской в Мариуполе, школа в одном из греческих сел Приазовья, улица в городе-герое Новороссийске.

ШАРОЙКО Феофан Дмитриевич

Род. 25.03.1905 в дер. Мало-Шишковка Краснопольского района Могилевской области. Окончил 7 классов, Высшие курсы усовершенствования политсостава ВМФ. До военной службы работал в сельском хозяйстве. Член ВКП(б) с 1930.
В ВМФ с окт. 1927. Служил на ЧФ в Учебном отряде, затем на крейсере «Коминтерн». С мая 1935 - политрук, секретарь партбюро линкора «Парижская коммуна», старший инструктор политуправления флота по комсомольской работе. С нояб. 1939 — военный комиссар на крейсерах «Красный Кавказ» и «Ворошилов», с окт. 1940 — слушатель Высших курсов усовершенствования политсостава ВМФ. В действующей армии с 22 июня 1941 на БФ. В 1941 — заместитель начальника политотдела Отряда легких сил. Участвовал в обороне Моонзундских островов, в минных постановках в Рижском и Финском заливах, в прорыве кораблей из Таллина в Кронштадт. С марта 1942, будучи начальником политотдела эскадры флота, обеспечил активное использование артиллерии крупных кораблей в подавлении огневых средств противника. Участник обороны Ленинграда. В составе 1-й бригады траления участвовал в проводке за тралами боевых кораблей и транспортов из Кронштадта на острова Лавенсаари, Гогланд и др., высадке десанта на побережье Карельского перешейка и островов Эзель и Даго. 1-я бригада траления стала Краснознаменной. С февр. 1945 — начальник политотдела ВМБ Пиллау. На параде Победы — заместитель по политчасти командира сводного полка ВМФ.
После войны продолжал службу заместителем начальника политотдела Днепровской военной флотилии. Капитан 2 ранга.
Награжден орденами Красного Знамени, Нахимова 3-й ст., Отечественной войны 1-й ст., Красной Звезды, медалями.
Умер 27.03.1946.

Из воспоминаний Жукова Я.К. С Родиной в сердце. — М.: Воениздат, 1980.: Я был направлен на крейсер «Красный Кавказ». Попутный баркас сократил мой путь. Первый, с кем повстречался, был вахтенный командир — старший лейтенант Гавриил Алексеевич Громов (ныне контр-адмирал). Он проводил меня в каюту военкома.
Батальонный комиссар Федор Дмитриевич Шаройко встретил радушно. Я энергично взялся за исполнение обязанностей редактора многотиражной газеты. Ф. Д. Шаройко старался подметить каждый мой успех, ценил добросовестное отношение к службе. Мне была очень дорога эта поддержка военкома, и я с благодарностью вспоминаю его. (Федор Дмитриевич Шаройко с боями прошел от Волги до Шпрее, участвовал в штурме Берлина.)

АГАПЕЕВ Юрий Николаевич

Род. 26.02.1925 в Москве. Окончил ВВМИОЛУ им. Ф.Э.Дзержинского в 1949.
В 1950-1951 служил на тральщике "БТЩ-719" 21-го дивизиона 2-й бригады траления. Принимал участие в боевом тралении мин на Балтийском море. Продолжал службу районным инженером, руководителем ряда военных представительств на предприятиях промышленности, в КБ и НИИ, сопровождавших разработку, производство и приемку военной техники от изготовителей.
С 1976 по 1990 работал в Комитете народного контроля РСФСР в качестве инспектора. Капитан 1 ранга. Награжден орденом Отечественной войны 2-й ст., медалями.

АЛЕКСАНДРОВ Александр Николаевич

Род. 20.09.1923 в Москве. В ВМФ с 1939. Окончил 1 курс военно-морской спецшколы. В действующей армии с июня 1941. Участвовал в оборонных работах на подступах к Москве в составе спецшколы, а затем в дек. 1941 был направлен в г. Баку на подготовительный курс эвакуированного ВВМУ им. М.В.Фрунзе. С июня 1942 по февр. 1943 участвовал в боевых действиях в составе истребительного батальона Бакинского гарнизона и Каспийской военной флотилии.
В 1946 окончил училище и был направлен для прохождения службы на ЧФ. В янв. 1948 переведен во 2-ю бригаду траления Краснознаменной Дунайской флотилии, где занимался гидрографическим обеспечением боевого траления р. Дунай на территории Югославии. Проходил службу в Измаиле, Петропавловске-Камчатском, Таллине, Лиепае. Последнее место службы — гидрографический отдел КБФ в Калининграде. В запасе с янв. 1970. До 1987 работал в Мортрансфлоте 2-м помощником командира и старшим помощником командира и капитаном дальнего плавания. Капитан 2 ранга.
Награжден орденами Отечественной войны 1-й ст., Красной Звезды, медалями.

АММОН Георгий Алексеевич

Род. 5.10.1924 в Ленинграде.
В действующей армии с сент. 1941. Окончил 2-ю военно-морскую специальную школу. Воевал на Ленинградском фронте. Летом и осенью 1942 был в резерве в сводном полку ВМУЗов на Кавказе.
В 1947 окончил ВВМУ им. М.В.Фрунзе и служил на кораблях БФ и СФ командиром штурманской боевой части, командиром корабля. Участвовал в боевом тралении, был командиром соединения кораблей СФ. С 1959 служил в штабе СФ, с 1969 по 1974 — в Главном штабе ВМФ. С 1985 в отставке. Капитан 1 ранга. Доктор исторических наук, профессор. С 1989 — зав. кафедрой истории в Государственной фин. академии РФ, преподаватель истории в МГУ им. М.В.Ломоносова.
Награжден медалями.

АНТОНОВ Владимир Сергеевич

Окончил 2-ю Ленинградскую военно-морскую спецшколу (1943)

Род. 26.01.1926 в г. Гатчина Ленинградской области. Окончил 7 классов.
В ВМФ с 1943. На параде Победы — курсант ВВМИОЛУ им. Ф.Э.Дзержинского. После окончания училища в 1949-1953 служил командиром группы, дивизиона на крейсерах "Таллин", "Свердлов" БФ. В 1953-1957 служил в НИИ-5 ВМФ. В 1957-1960 — слушатель Военно-морской академии им. А.Н.Крылова, с 1960 по 1969 — главный технолог, главный конструктор, начальник отдела СКТБ-330 ВМФ. В 1969-1987 - на преподавательской работе в должностях старшего преподавателя, заместителя начальника кафедры Военно-морской академии. Капитан 1 ранга. Профессор.
Награжден орденом Красной Звезды, медалями.

АНФИНОГЕНТОВ Алексей Иосифович

Род. 21.09.1917. До 1938 работал слесарем на заводе им. М.И.Калинина в Ленинграде. Член ВКП(б) с 1943. Призван в ВМФ в 1938. Окончил электромеханическую школу в Кронштадте. По ее окончании направлен на СФ на сторожевой корабль "Смерч". После переподготовки в Кронштадте направлен на СФ командиром отделения на сторожевой корабль "Ураган", где служил до конца войны.
Демобилизован в 1946. До 1977 работал на протезном заводе им. М.И.Калинина.
Награжден орденами Отечественной войны 2-й ст., Красной Звезды, медалями.
Шушаков Олег Александрович. И на вражьей земле мы врага разгромим.

...В походе, при выполнении задания, в одном из котлов корабля перегорела водогрейная трубка. Вода и пар из котла стали уходить не в магистраль, к работающим машинам, а в топку котла. Котел был срочно погашен и отключен от системы. Из двух котлов действующим остался только один. Маневренность корабля снизилась в два раза. Возникла угроза срыва боевого задания. Необходимо было вскрыть горловины коллекторов, влезть в эти коллекторы, пылавшие жаром, и заглушить перегоревшую трубку с обеих сторон. Выполнить это опасное задание было поручено старшине II статьи Алексею Анфиногентову. С заданием он справился блестяще. Корабль благополучно продолжил поход.

Продолжение следует.

Вскормлённые с копья

03.06.201108:5503.06.2011 08:55:06

Просмотров:11582 Комментариев:0 0

В.П.Иванов. В двенадцать мальчишеских лет. Часть 5.

Вскормлённые с копья

03.06.201108:4203.06.2011 08:42:10

Жаль, не сумел сохранить ту фронтовую почетную грамоту. Смотрю на фотокарточку военных лет. Я с баяном на венском стуле и наши девушки — участницы художественной самодеятельности. Не раз, рискуя жизнью, наш маленький ансамбль добирался до самых отдаленных точек, чтобы доставить бойцам радость, поднять настроение. Поэтому мне так и дорог этот приказ, хранящийся в военном архиве. Фамилии многих, к сожалению, я уже забыл, но хорошо помню красноармейцев Майю Степину, Шувалову, воентехника 2 ранга Лукина...
Еще одна фотография той поры. На ней я снят с баяном на коленях. Рядом старшина нашего отряда Татаринцев и замполит Пушкин. Эта фотография была опубликована в газете Ленинградского военного округа «На страже Родины».

Интересные строки я прочитал в ленинградском дневнике Веры Инбер «Почти три года». 18 апреля 1943 года она записала:
«Только что вернулась из города, с олимпиады детского творчества, устроенной Дворцом пионеров совместно с Институтом усовершенствования учителей... В синем маленьком зале с куполом 341-я школа Володарского района исполнила под собственный оркестр песню «Махорочка». Часть исполнителей для удобства публики были помещены на стулья, исполнители, стоящие на полу, относились к тем, которые были на стульях, с явным пренебрежением... Смешливый Витя Иванов, баянист, то и дело прятал лицо за баян. У него на куртке нашивки ефрейтора летной части».
Хорошо помню и зал, и «Махорочку», всю атмосферу той олимпиады, которая неоднократно прерывалась из-за вражеских обстрелов.
В один из дождливых дней осени 1943 года вызвал меня заместитель командира полка по политчасти и сообщил, что я прошел отборочный смотр и буду участвовать в заключительном концерте художественной самодеятельности Ленинградского фронта, который должен состояться вечером в помещении Малого оперного театра.
— Бери, — говорит, — Витя, мотоцикл с коляской и езжай в Ленинград.
Нашел я мотоциклиста Гришу, с которым мы немало исколесили дорог, быстренько собрались, поехали. Гриша за рулем, я сзади, баян в коляске.
Когда мы въезжали в город, начался сильный обстрел. Переждать его мы не могли, так как знали, что ленинградцы, несмотря ни на что, придут к началу концерта, а у нас времени в обрез. Решили проскочить. Здесь-то и проявил всю свою выдержку, водительское мастерство Гриша. Его мотоцикл то стремительно летел вперед, то вдруг как вкопанный останавливался, если снаряды рвались впереди.
Все-таки мы немного запоздали. Но когда прошли за кулисы, узнали, что ввиду ожесточенного обстрела командование решило задержать начало концерта, а зрителям предложили спуститься в бомбоубежище.

Этот военный покупает билет на концерт, во время которого исполнялась Седьмая симфония Шостаковича. Такие культурные события в течение всех 900 дней блокады были очень популярны среди защитников Ленинграда, как военных, так и гражданских, напоминая им о мирной жизни.

Утомленный дорогой, переживаниями, я незаметно для себя уснул на бухте какого-то каната за кулисами. Проснулся оттого, что кто-то похлопывал меня по плечу. Смотрю, стоит рядом высокий подполковник, смеется:
— Заспался, ефрейтор, вставай! Через два номера твой выход.
Быстренько вскочил. Оказывается, уже первый час ночи. Концерт из-за затянувшегося обстрела начался поздно. Я очень волновался: не ушли ли зрители? Но зал был полон. Когда я вышел на сцену, то был ослеплен ярким светом рампы. Зала не было видно, он зиял для меня черной пустотой.
Я сел на стул, мне принесли баян, самому мне было трудно вытащить его на сцену. Не помню, кто составлял мне репертуар, но я играл песню «Встреча Буденного с казаками», а на бис — «Танец маленьких лебедей». Выступал, словом, я успешно. И даже в «Вечернем Ленинграде» в кратком отчете о концерте упоминалась моя фамилия, правда как самого юного исполнителя.

Киноклуб "Феникс" - А музы не молчали (1973)

Разумеется, этому концерту предшествовали несколько отборочных. На одном из них, концерте художественной самодеятельности Ленинградской армии ПВО, я неожиданно встретился... Впрочем, все по порядку.
Этот концерт проходил на Петроградской стороне, в здании Дома культуры, что на площади Льва Толстого. Шли мы с Гришей к главному входу. Он впереди нес мой баян, я за ним. Вдруг кто-то схватил меня за рукав: «Вы куда, товарищ ефрейтор?» Курносый солдат с автоматом на груди крепко держал меня за рукав... и улыбался. Я уж хотел звать на помощь Гришу, но тут с изумлением узнал в солдате родного дядю из Боровичей — Григория Павловича.

* * *

В один из солнечных августовских дней 1943 года мне вместе с другими бойцами полка вручили очень дорогую для меня награду — медаль «За оборону Ленинграда». Вручал награды командир полка подполковник Кононов. Все было очень торжественно. В полковом клубе собрались бойцы. Алели транспаранты. На одном было написано: «Воин ПВО, борись за присвоение полку гвардейского звания!» На сцене стоял покрытый кумачом стол. После вручения медалей все хором исполнили Гимн Советского Союза. Я аккомпанировал на баяне.
Не раз приходилось мне получать потом награды, но вручение медали «За оборону Ленинграда» запомнилось на всю жизнь.

Медаль «За оборону Ленинграда» — Википедия

Удостоверение к медали было вложено в серую обложку со стихами:

За Ленинград!

Чем бой суровей, тем бессмертней слава,
За то, что бьешься ты за Ленинград,
Медаль из нержавеющего сплава
Тебе сегодня вручена, солдат!
Пройдут года. Пройдет чреда столетий,
И пусть мы смертны, но из рода в род
Переходить медали будут эти,
И наша слава нас переживет.
Но помни — враг недалеко, он рядом, —
Рази его и пулей и штыком
И прах его развей под Ленинградом,
Чтоб оправдать награду целиком!
Рази штыком, прикладом бей с размаха,
Гони его от городских застав, —
И пусть твоя душа не знает страха,
Как ржавчины не знает этот сплав!

Подготовка к боям по окончательному снятию Блокады. Резервы направляются на передовую. Январь 1944. Фото Д. Трахтенберга.

Эти стихи стали для нас своеобразной программой. Блокада была прорвана, но враг все еще стоял у ворот города. Артобстрелы по-прежнему были жестокими. Фашисты, не сумев взять город приступом, заморить население голодом, решили сровнять невскую твердыню с землей. Они буквально забрасывали Ленинград бомбами и снарядами. Били с раннего утра до позднего вечера. Как-то я смотрел фильм в кинотеатре «Титан». Сеанс растянулся на пять часов, так как много раз прерывался из-за артобстрела.

* * *

Летом 1943-го я перешел в пятый класс и на каникулах с головой ушел в полковые дела. Служба у аэростатчиков особая. Когда спускались сумерки, у нас начиналась боевая работа. Мы прикрывали наиболее важные объекты города от вражеских бомбардировщиков. Аэростаты, похожие на больших серебристых рыб, поднимались на определенную высоту и удерживались на тросах. Чтобы бомбить прицельно, немецким летчикам надо было снижаться. И вот тут-то их поджидали наши «рыбины». Вражеский самолет натыкался либо на сам аэростат, либо на трос, удерживающий его. Когда самолет натыкался на трос, то внизу, на земле, нажималась педаль, отпускающая стопор троса, аэростат взмывал, а стальной трос распарывал самолет. На боевом счету нашего полка значился не один вражеский стервятник. Немцы боялись аэростатов и вынуждены были бомбить не прицельно, а с большой высоты — вразброс.

Бойцы ПВО транспортируют эти аэростаты мимо Драматического театра на Невском проспекте.

Служба аэростатчика не так уж безопасна. В одном из отрядов девушки не удержали баллон, наполненный газом. Командир звена младший лейтенант на какую-то секунду замешкался, пытаясь в одиночку удержать баллон, и вмиг оказался на высоте двадцати метров. Прыгать было уже поздно. Так он и летел, держась за стропы. Ему удалось достать пистолет [250] и выстрелить в оболочку, чтобы газ вышел и баллон снизился. В конце концов так и произошло. Но баллон стал опускаться прямо над Невой, где на одном берегу были немцы, а на другом — наши. На высоте пятнадцати метров ветер погнал его в нашу сторону. Немцы открыли огонь. С болью в сердце наблюдали наши бойцы, как младший лейтенант сорвался и упал в воду, не долетев до берега. Он был убит.

* * *

В январе 1944 года началось большое наступление Ленинградского фронта. В «Правде» был опубликован приказ Верховного Главнокомандующего, из которого мы узнали, что войска Ленинградского фронта перешли в наступление из районов Пулково и южнее Ораниенбаума, прорвали оборону немцев, овладели городом Красное Село и станцией Ропша. Отличившимся полкам и дивизиям присваивались почетные наименования Красносельских и Ропшинских.
У всех было радостное и приподнятое настроение. В день моего рождения, 27 января, меня отпустили в город к маме. Ехал я на «десятом» трамвае. Когда мы проезжали по Большому Охтенскому мосту, вдруг поднялась страшная пальба. Трамвай остановился прямо на мосту. Пассажиры не могли понять, в чем дело. Но кто-то из прохожих крикнул нам, что это салют в честь полного снятия блокады Ленинграда. Так уж получилось, что большой праздник ленинградцев — снятие блокады — совпал с моим днем рождения. И теперь каждый год 27 января в Ленинграде гремит салют. Так что праздник у меня двойной.

С.Бойм. Крейсер "Киров" салютует в честь снятия блокады. Январь 1944.

30 января в «Ленинградской правде» было опубликовано постановление исполкома Ленгорсовета «Об отмене ограничений, установленных в связи с вражескими артиллерийскими обстрелами города Ленинграда». Сбылась общая мечта: город вздохнул полной грудью.
...Наступление наших войск успешно продолжалось. В этом наступлении погиб мой отец. Мать, убитая горем, приехала в штаб полка и стала просить поберечь меня, так как, кроме сына, у нее теперь никого больше не было. Меня вызвал командир полка и сказал, что есть решение направить меня в суворовское училище. Возразить было нечего. Единственное, о чем-я попросил, так это разрешить мне побыть до начала учебного года с матерью дома. Просьбу мою уважили. Выдали мне направление в суворовское училище и все необходимые документы.
С грустью покидал полк. Я понимал, что на этом мое участие в Великой Отечественной войне заканчивалось. Однако расстаться с армией я уже не мог. Но для того чтобы стать профессиональным военным — офицером, нужно было по-настоящему учиться.
Так получилось, что поступил я не в суворовское, а в нахимовское училище и стал потом флотским офицером.

* * *

Когда выпадает случай, приезжаю в Ленинград. Любуюсь его красотами, наведываюсь в те места, где прошли мои детство и юность. Что скрывать, подчас грущу. Но когда я смотрю на прекрасные проспекты и скверы Ленинграда, на красавицу Неву, вижу улыбающиеся лица ленинградцев, я думаю, что не зря мы воевали, не зря проливали кровь, не зря гибли мои товарищи. Именно за это счастье мы и сражались на фронте.

Продолжение следует.

Вскормлённые с копья

03.06.201108:4203.06.2011 08:42:10

Просмотров:6443 Комментариев:0 0

ПОБЕДИТЕЛИ. Парад Победы 24 июня 1945 года. Сводный полк Наркомата ВМФ. Часть 2.

Вскормлённые с копья

02.06.201108:4102.06.2011 08:41:05

Военно-морское хозяйственное-интендантское училище ВМФ (ВMХ-ИнтУ ВМФ) | Музей "Мы помним"

В своей книге «Генерал армии Хрулев» известный советский писатель Герой Советского Союза Владимир Васильевич Карпов говорит: «Не могу уйти из этой жизни, не возразив против еще одной несправедливости. Я имею в виду некоторое неуважение к интендантской службе. Считается – такая уж это служба, - как из воды невозможно выйти сухим, так в снабженческих делах нельзя остаться непричастным к махинациям. Я – строевой офицер, прошедший в строю и в бою от рядового и до полковника, видел, знаю, ощутил на себе добрые дела и заботы интендантов как в мирное, так и в военное время. Поэтому имею все основания сказать правду об этой трудной и многогранной службе, без которой ни одна армия не может существовать. Неприлично, оскорбительно и, главное, несправедливо приведенное выше обидное мнение о работниках тыла. Нехорошо, непорядочно так говорить о них!».

В сентябре 1941 г. из состава ВМХУ был сформирован морской курсантский батальон численностью 348 человек... Боевые действия интендантов описаны в книгах Г.Г. Полякова «Морской курсантский батальон» и «На трех флотах», Л.Д. Кайдалова «От Ораниенбаума до Байконура», в статьях и воспоминаниях И.Т. Иохина и С.П. Кружилина. Впоследствии ленинградский поэт Николай Браун написал памятные строки:

«Шли хозяйственники под пули,
Шли с матросами наравне.
Интенданты в воде тонули
И горели не раз в огне.
И в такой побывали каше,
Что казалось – ни дать, ни взять.
Позументы нашивок наших
Стали золотом отливать».

Дорогой ценой заплачено за победу в боях под Ленинградом. 51 человек из батальона пал смертью храбрых, многие получили ранения и контузии...

Судьба одного из курсантов батальона, Ариненко Александра Афанасьевича, нам известна. Сначала начальник продслужбы Рижского нахимовского училища в звании старшего лейтенанта, службу А.А.Ариненко закончил в известном многим своими прекрасными лечением и обслуживанием Военно-морском госпитале в Санкт-Петербурге (Газа, 2).

Его сын, Юрий Александрович Ариненко, р. 16.08.1947 в г. Балтийске Калининградской области.

Капитан 2 ранга (1983). Окончил Ленинградское Нахимовское военно-морское училище (1966), радиотехнический факультет ВВМУРЭ им. А. С. Попова (1971).
Командир электронно-вычислительной группы крейсерских подводных лодок «К-389» (1971—1972), «К-252» (1972—1977) ТОФ. Младший научный сотрудник (1977—1982), старший научный сотрудник (1982—1986), (1988— 1992), начальник лаборатории (1986—1988 ) Научно-исследовательского института связи ВМФ.
Участник первого в истории ВВМУРЭ им. А. С. Попова похода курсантов вокруг Европы на плавбазе «Федор Видяев» по маршруту Видяево—Средиземное море—Севастополь с заходом в зону арабо-израильского вооруженного конфликта (1968 ). Участник дальних походов, несения боевой службы в различных районах Мирового океана.
Автор около 20 научных трудов, более 10 статей, 4 изобретений. Исполнитель научно-исследовательских работ. Специалист по перспективным комплексам связи для кораблей ВМФ.
С 1992 г. в запасе.

Герой Советского Союза КОТАНОВ Федор Евгеньевич

Род. 4.04.1914 в с. Неон-Хароба, ныне Палского района, Грузия. Грек. Член ВКП(б) с 1940. Окончил 7 классов. Работал в сельском хозяйстве.
В Красной Армии с 1930. Окончил Бакинскую пехотную школу (1933), служил на командных должностях. В Великой Отечественной войне с июня 1941. В 1943-1944 гг. батальон под его командованием высаживался десантом в районе с. Мысхако, гг. Мариуполь (Жданов), Таганрог, Осипенко (Бердянск), Николаев. Участвовал в боях за Одессу, Севастополь, в операциях по освобождению Крыма, Румынии, Болгарии. 27 авг. 1944 группировка сил Черноморского флота, в которую входил батальон морской пехоты под командованием майора К., овладела важной военно-морской базой противника на Черном море — Сулиной, 29 авг. батальон морской десант совместно с воздушными силами ЧФ занял главную базу румынского флота — Констанцу. Звание Героя Советского Союза присвоено 20.04.45. На параде — подполковник, командир 384-го отдельного батальона морской пехоты.
После войны окончил Военную академию им. М.В.Фрунзе (1948 ). Служил на командных должностях. С 1964 в запасе. Полковник. Жил и работал в Ленинграде.
Награжден 2 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени, орденами Суворова 3 ст., Александра Невского, Отечественной войны 1-й ст., Красной Звезды, медалями.

Федор (Фотис) Котанов - Герой Советского Союза

3-4 февраля 1943 года отряд морской пехоты в составе 273 человек под командованием Цезаря Куникова и Федора Котанова совершил десант-бросок в район Новороссийска (Мысхако), где был создан плацдарм, известный впоследствии как “Малая земля”. Бывшим главой Советского государства Леонидом Брежневым, участником тех событий в качестве начальника политотдела 18-й армии, написана одноименная книга воспоминаний, где описывается этот подвиг котановцев, несколько строк посвящено начальнику штаба майору Федору Котанову. Цезарь Куников в самом начале операции, 12 февраля 1943 года, получает тяжелое смертельное ранение, и все командование переходит в руки Федора Котанова. За мужество и героизм в ходе высадки десанта он награждается орденом Красного Знамени, в то время как десятки бойцов за эту операцию получают звание Героя Советского Союза. Не стало ли причиной не награждения звездой Героя его «греческое происхождение»? Национальное происхождение бойцов отряда отходило на последний план – никого из них не мучил вопрос, почему наш командир Цезарь Куников по национальному происхождению еврей, а начальник штаба Федор Котанов – грек, что среди бойцов отряда есть немец. Все они были гражданами великой России (Советского Союза) и проливали свою кровь за одну, горячо любимую ими, Родину. «Национальные вопросы» в годы войны волновали только особистов. …

Отряд десантников под командованием Ц.Куникова перед выходом в район Новороссийска. Геленджик, февраль 1943 г.

Высадка прошла блестяще. Потери – один человек, семь – раненых. Всему этому, повторюсь, способствовала образцовая подготовка и высочайший профессионализм первого куниковско-котановского отряда. Молниеносный «блицкриг» десанта дезориентировал немцев, в стане которых была полная неразбериха. Бойцы Куникова окопались на плацдарме поодиночке и маленькими группами, и так бешено стреляли, что у непосвященных немцев сложилось впечатление, будто высадилась целая дивизия русских. Если бы всем военным операциям советских войск в войне с фашистами предшествовали такая же образцовая подготовка и такой же профессионализм первого десанта на Малую Землю в ночь с 3 на 4 февраля 1943 года. В действиях штабов, командования воинских подразделений всех, до «генерального», уровней, четкое взаимодействие всех родов войск. Если бы все это было так, то страшные людские потери нашей Советской Родины в этой жесточайшей и кровопролитной войне с немецкими фашистами и их союзниками могли быть кратно меньшими. …На Руси человеческая жизнь никогда ничего не стоила. «…Мертвые сраму не имут» …Если бы такая подготовка была у солдат и офицеров 131-й Майкопской бригады, умиравших в новогоднюю ночь 1995 года в Грозном. «…Мертвые сраму не имут». Цезарь Куников и Федор Котанов сделали все, чтобы их совесть перед своими бойцами была чиста – в подготовке их подчиненных не было практически ни одного слабого места, что нельзя сказать о ельцинских генералах, его «лучшем министре обороны»...

«Комбат с Малой земли». Д. Макеев.

Легендарной славой покрыл себя батальон при освобождении Николаева, бои под которым приняли затяжной характер. С трех сторон город прикрывали водные рубежи, а подступы с востока фашисты превратили в сплошное минное поле, прикрылись противотанковыми заграждениями, создавали плотный артиллерийский заслон. Как облегчить взятие Николаева?
Командующий 28-й армией генерал А.А.Гречко приказал Котанову выделить десант, которому предстояло проникнуть в центр города, в район элеватора. Создать там плацдарм, посеять панику среди оккупантов, не дать взорвать порт и отвлечь на себя часть войск.
Командир подготовил отряд из самых отчаянных и стойких бойцов, в основном коммунистов и комсомольцев во главе со старшим лейтенантом Константином Ольшанским.

Лейтенант К.Ф. Ольшанский. - Цыганов В. Удар «Меча». — Николаев: Издатель Гудым И.А., 2008.

В ночь на 26 марта 1944 года 55 моряков, 12 солдат связистов и саперов, а также местный рыбак Андрей Иванович Андреев, добровольно изъявивший желание пойти проводником, при сильном встречном ветре прошли на рыбацких лодках по Южному Бугу, высадились скрытно и обнаружены были только в восемь часов утра. А в десять немцы начали атаку. Для подавления небольшого отряда враг бросил три батальона пехоты.
За двое суток десант отразил 18 атак. 56 десантников погибли в этом неравном бою, в том числе и старший лейтенант К.Ольшанский. Оставшиеся в живых, истекавшие кровью, контуженные, удерживали плацдарм до вступления в Николаев частей 28-й армии.
Батальон Котанова, ворвавшись в Николаев вместе с основными частями, немедленно пришел на помощь своим товарищам. Все 68 участников десанта, из них 56 посмертно, в том числе и проводник Андреев, были удостоены звания Героя Советского Союза. За отличные боевые действия при освобождении Николаева 384-й отдельный батальон морской пехоты стал называться Николаевским.
Хоронили героев 4 апреля на Краснофлотском бульваре. В этот день Федору Котанову исполнилось 30 лет.

Продолжение следует.

Вскормлённые с копья

02.06.201108:4102.06.2011 08:41:05

Просмотров:13902 Комментариев:0 0

Страницы истории Тбилисского Нахимовского училища в судьбах его выпускников. Часть 56.

Вскормлённые с копья

02.06.201108:3002.06.2011 08:30:29

Вскоре меня назначили ответственным за обеспечение отработки подводного старта ракеты нового ракетного комплекса Д-5. Это назначение было связано с новыми длительными командировками.

«Засекреченный» академик. Антонина Усова. - Издательский дом Вечерний Челябинск. 16.10.2009.

Комплекс Д-5, разрабатываемый в конструкторском бюро В.П.Макеева, предназначался для вооружения первых советских стратегических атомных подводных ракетоносцев проекта 667А. Проект ракетоносца был разработан в ленинградском конструкторском бюро ЦКБ-18, корабли должны были строиться на заводе в Северодвинске.
Ракета комплекса Д-5 была жидкотопливной, одноступенчатой. В конструкции ракеты был реализован ряд принципиально новых технических решений, позволивших получить дальность полета 2400 км при относительно небольших габаритах ракеты и пусковой шахты, которые обеспечили возможность размещения на корабле шестнадцати ракет.
«Холодная война» между двумя великими державами была тогда в разгаре, и правительство страны придавало очень важное значение созданию этих ракетоносцев — они должны были обеспечить достижение определенного паритета с «вероятным противником» в средствах борьбы на море (у американцев уже были подводные ракетоносцы типа «Джордж Вашингтон»). Были установлены жесткие сроки выполнения работ: головной ракетоносец должен был вступить в строй к 7 ноября 1967 года — пятидесятой годовщине Октября. В сфере создания оборонной техники было принято выполнять установленные сроки, а тем более — связанные с политическими датами, поэтому на всех предприятиях, участвующих в создании ракетоносца, была соответствующая обстановка.
Для отработки подводного старта ракеты в ЦКБ-16 был спроектирован плавучий погружаемый стенд, который был построен на заводе в городе Николаеве.
Приступив к выполнению своих новых обязанностей, я впервые поехал в конструкторское бюро ракетчиков, которое находилось в районе города Миасс Челябинской области.
С живым интересом я проделал путь, который потом стал мне привычным: самолетом до Челябинска, автобусом от аэропорта до железнодорожного вокзала, электропоездом до станции Миасс и, наконец, автобусом от станции через небольшой провинциальный город до отдаленного от города поселка, называвшегося «машгородок».

Машгородок был расположен в живописной долине у подножия невысокой, заросшей сосновым лесом горной гряды, невдалеке от большого красивого озера Тургояк, окруженного невысокими уральскими горами и лесами. Городок был небольшим, но весьма симпатичным.
Разместившись в скромной служебной гостинице, я на следующий день явился к месту назначения. Конструкторское бюро находилось в нескольких километрах от машгородка и располагалось среди леса, занимая довольно большую территорию, огороженную высоким бетонным забором. На этой территории находились главный корпус и еще несколько производственных и лабораторных корпусов, в которых размещалась большая экспериментальная база. К месту работы и обратно сотрудников бюро доставляли на специально арендуемых автобусах, однако многие предпочитали ходить пешком по асфальтовой пешеходной дорожке, проложенной через лес.
После прохождения необходимых режимных процедур я был допущен на территорию и на несколько дней окунулся в трудовую жизнь создателей морских стратегических ракет. Я знакомился с новыми людьми, на долгие годы ставшими нашими постоянными партнерами, знакомился с элементами новой супертехники, участвовал в согласовании вопросов, связанных с отработкой подводного старта.
Конструкторское бюро Макеева было тогда совсем молодым и по стажу своей работы, и по возрасту своих сотрудников, большинство из которых было моложе тридцати лет. В бюро было много совсем молодых ребят, недавно окончивших те или иные профилированные институты. Дух молодости чувствовался во всем: и в общем увлечении своим делом, и в азарте, с каким рождались и разрабатывались новые технические идеи, и в дружелюбном стиле общения, и в живости неслужебных разговоров, и в том, с каким энтузиазмом работали эти ребята во время испытаний ракетной техники на полигонах. Наверное, это обстоятельство во многом определило тот стремительный прогресс в развитии баллистических ракет, который был достигнут в сравнительно короткие сроки.
С той первой поездки в Миасс началось мое многолетнее общение с макеевским КБ. Дорога из Ленинграда в Миасс с годами стала привычной и со временем существенно упростилась, так как от челябинского аэропорта до машгородка стали подвозить на машинах.
В середине лета я был командирован в Севастополь для участия в испытаниях на южном военно-морском ракетном полигоне. Начался новый этап моей жизни, где все было новым: и места пребывания, и условия жизни, и люди, и работа.

Морской ракетный полигон, созданный специально для отработки подводного старта ракет, находился в районе мыса Фиолент, расположенного между Севастополем и Балаклавой. Он включал в себя довольно большую наземную территорию, примыкавшую к высокому обрывистому берегу моря, и морскую стартовую позицию, расположенную вблизи берега. Оборудование морской позиции обеспечивало проведение испытательных пусков ракет.
Штаб полигона размещался в небольшом двухэтажном каменном здании, стоявшем высоко над морем у самого края крутого обрывистого берега на том месте, где когда-то находился знаменитый Георгиевский монастырь, запечатленный в известной картине Айвазовского. Годы советской власти и война почти не оставили следов этого монастыря, однако сохранилась построенная когда-то монахами удивительная дорога, проходящая от здания штаба вниз по заросшему кустами и деревьями довольно крутому берегу к небольшому, покрытому галькой, пляжу, протянувшемуся узкой полоской у подножия высокого мыса. С небольшой площадки у здания штаба открывался великолепный вид на море и морскую стартовую позицию.
Наземная территория полигона, огражденная непроходимым забором из колючей проволоки и называвшаяся «зоной», представляла собой часть пустующей прибрежной степи. По ней временами бегали зайцы, живущие в разбросанных по степи балках, заросших невысокими деревьями и кустарниками. Весной степь недолгое время полыхала алыми маками, а все остальное время имела желтовато-коричневый цвет выжженной солнцем земли. В «зоне» располагались наземные объекты полигона.
На высоком берегу напротив морской стартовой позиции стояло одноэтажное каменное здание, в котором размещались командный пункт управления пусками и телеметрический измерительный комплекс. Перед зданием была оборудована смотровая площадка со скамейками и навесом для защиты от солнца, на которой при проведении пусков располагались высокие гости и участники испытаний.

Испытатели ракет. Балаклава, 1972 год

В Балаклаве на территории дислоцированной там бригады подводных лодок в ведении полигона находилась часть береговой полосы, оборудованная пирсом для стоянки плавсредств, принадлежащих полигону, а также площадкой для погрузки ракет и зданиями, необходимыми для выполнения работ. У пирса находилось место постоянного базирования погружаемого стенда, который был недавно переведен в Балаклаву. Балаклавский объект полигона был основным местом работы специалистов, обеспечивающих подготовку стенда к проведению испытаний.
Погружаемый стенд представлял собой оригинальное плавучее сооружение, системы и устройства которого обеспечивали его погружение в подводное положение на специально оборудованной стартовой позиции. На стенде были размещены: пусковая ракетная шахта, аппаратура и системы, обеспечивающие предстартовую подготовку и подводный старт ракеты, а также системы телеметрической записи контролируемых параметров и подводной киносъемки процесса старта ракеты.
Пройдя довольно сложную процедуру оформления допуска к объектам полигона, я приступил к работе, возглавив группу специалистов ЦКБ-16, которая должна была обеспечивать функционирование стенда при проведении пусков ракет. В это время шла подготовка стенда к контрольному выходу на стартовую позицию, целью которого являлась проверка функционирования всех систем, устройств и аппаратуры стенда в штатных условиях, а также отработка процедуры установки стенда на стартовой позиции, погружения его на стартовую глубину и последующего всплытия в надводное положение. Общая организация работ на испытаниях предусматривала полную ответственность представителей предприятий промышленности за работоспособность и функционирование «своей» техники, находящейся в ведении полигона, поэтому они сами обслуживали «свою» технику (с участием офицеров полигона). Вместе с нами на стенде работали ракетчики, операторы системы управления, телеметристы, кинооператоры, специалисты полигона. По утрам участники работ приезжали в Балаклаву и до позднего вечера трудились на стенде, подгоняемые установленными сроками начала испытаний. В тесной обстановке стенда завязывались знакомства, складывались деловые отношения между представителями различных предприятий.

Контрольный выход на стартовую позицию состоялся в начале августа. В Балаклаву пришел морской буксир, и ранним солнечным утром мы вышли в море. На море был полный штиль, стояла великолепная погода, и люди, находившиеся на стенде, «ловили кайф». Все операции на стартовой позиции, предусмотренные планом контрольного выхода, прошли успешно, и мы вернулись в Балаклаву в хорошем настроении.
Вскоре на полигон привезли первую ракету. В монтажно-испытательном корпусе закипела работа по подготовке ее к погрузке на стенд. Ракетчики тщательно готовили свое детище к первому пуску, а все остальные пребывали в томительном ожидании.
Погрузка ракеты в пусковую шахту стенда производилась ночью. Считалось, что погрузка ночью обеспечивает секретность выполняемых работ. Днем в Балаклаву пришел самоходный плавучий кран, который ошвартовался рядом со стендом. Около нуля часов участники погрузки собрались на пирсе около стенда и стали ждать прибытия ракеты. Нас было немного, только самые необходимые для проведения операции люди — офицеры полигона, ракетчики, наземщики и корабелы. Тогда мы еще мало были знакомы друг с другом и потому были сдержаны в общении. Ждать пришлось довольно долго. Специальный транспортер, сопровождаемый машинами охраны, под покровом ночи медленно и осторожно вез ракету по пустым дорогам, на которых днем всегда было оживленное движение.
Погрузка началась в два часа ночи. Операция погрузки была непростой и потенциально опасной, поэтому все работали не торопясь, тщательно контролируя выполняемые процедуры: крепление погрузочных траверс, стыковку их с основным и вспомогательным кранами, отрыв ракеты от ложементов транспортера, перевод ее из горизонтального положения в вертикальное, наведение ракеты на верхний срез шахты, захват ее специальным направляющим устройством, установленным на верхнем срезе шахты, опускание ракеты в шахту и отстыковку погрузочной траверсы. Главным действующим лицом был крановщик плавкрана. Он был мастером высокого класса, и все шло хорошо.

Над Балаклавой стояла черная южная ночь. Маленький город, расположенный на противоположном берегу небольшой бухты, спал, и только вахтенные на кораблях и часовые на пирсах с интересом наблюдали за тем, как освещаемая прожекторами ракета совершала плавное перемещение по воздуху от пирса к стенду.
Уже начинало светать, когда была закрыта крышка шахты и мы поехали завтракать. Спать предстояло не всем, так как с утра на стенде начались работы по стыковке ракеты с аппаратурой и системами стенда.
В день пуска испытатели прибыли на стенд в четыре часа утра. В пять часов буксир со стендом в полной темноте начал движение в сторону моря, в семь начали установку стенда на стартовой позиции. К этому времени туда подошло специальное кабельное судно, на котором была установлена аппаратура управления предстартовой подготовкой и пуском ракеты. Судно стало на якорь невдалеке от стенда и с него на стенд был подан многожильный морской кабель, подающий электропитание и связывающий аппаратуру, размещенную на судне, с аппаратурой, установленной на стенде.
Общее руководство мероприятием осуществлялось с берегового командного пункта, откуда хорошо было видно все, что происходило на море. Взаимодействие участников работ было довольно сложным: связь командного пункта со стендом и кабельным судном осуществлялась с помощью переносных радиостанций, которые временами работали в море ненадежно. Работа шла медленно — все было впервые, время летело быстро, а погода понемногу начинала портиться. Наконец, регламентные работы и проверки были закончены, и стенд был подготовлен к погружению.
Работавшие на стенде люди перешли на рейдовый катер. На стенде остались трое: командир стенда, я и мой коллега, который до этого курировал постройку стенда на заводе-строителе. Командир стенда осуществлял «общее руководство», а мы должны были произвести операцию заполнения балластных цистерн, при которой стенд погружался до определенной ватерлинии, соответствующей совсем небольшой величине остаточной плавучести. Мы поднялись на мостик управления, возвышавшийся над верхними крышами герметичных отсеков стенда. Здесь были сосредоточены клапаны вентиляции и продувания балластных цистерн, и мы, не торопясь, начали процедуру их заполнения. Управляя клапанами, мы внимательно следили за креном и дифферентом стенда, испытывая естественное волнение. Стенд медленно погружался и, наконец, достиг нужного положения — над поверхностью моря возвышались только мостик управления и киновышка для подводной киносъемки. Мы перешли на катер, доложили на КП о готовности стенда к полному погружению, и катер доставил нас на кабельное судно. Началось погружение стенда на стартовую глубину, осуществляемое с помощью мощной береговой лебедки и тягового троса, проложенного по дну моря, а затем и предстартовая подготовка, которой управляли операторы, находившиеся на борту кабельного судна. По мере приближения к моменту нажатия кнопки «пуск» напряжение всех испытателей, находившихся на судне, возрастало. Наконец, прошла последняя команда, и через несколько секунд мы увидели, как из-под воды вышла долгожданная ракета с ревущим маршевым двигателем. При подъеме ракеты на небольшую высоту двигатель, в соответствии с заданной программой, отключился, и ракета упала обратно в воду. Визуально пуск был успешным. Одни бросились предаваться радостным эмоциям, а другим предстояло высаживаться на стенд и производить продувание балластных цистерн.

Балаклава. Погружаемый стенд. Благодарим "Моремана".

Когда стенд всплыл, волнение на море было уже около трех баллов. Подходить к всплывшему стенду на сравнительно большом рейдовом катере и с него высаживаться на стенд было опасно, поэтому нас троих посадили в имевшуюся на судне небольшую моторную шлюпку, и мы двинулись к стенду. При подходе к нему рулевой стал осторожно приближаться к торчащим из воды леерам верхней площадки обслуживания стенда. Шлюпку изрядно качало, а сама площадка регулярно накрывалась набегавшими волнами. Из пусковой шахты слегка парило ядовито-желтым цветом. Мы были в одетых на головы армейских противогазах с сумками через плечо, так как никто не знал, какова опасность контакта с токсичными парами топлива. Нос шлюпки приблизился вплотную к леерам, совершая колебательные движения с довольно большой амплитудой. Медлить было нельзя, и мы стали прыгать на стенд. Резиновые сапоги, входившие в комплекты нашей спецодежды, нам очень «пригодились». Мой коллега, удачно поймав момент, перепрыгнул через леер и опустился ногами в набежавшую на площадку волну, но тут же поскользнулся и упал на четвереньки, мгновенно став мокрым до пояса. Прыгая вслед за ним, я ступил ногой на леер. Нога в резиновом сапоге соскользнула с леера, и я полетел головой в очередную набежавшую на площадку волну, тут же задохнулся в противогазе и, содрав его с головы, побежал на мостик управления. Командир стенда, у которого не было резиновых сапог, прыгнул удачнее, но тоже был по колено мокрым. Мы продули балластные цистерны и полезли в один из гермоотсеков, чтобы в своем мокром виде не слишком охлаждаться на ветру, а к стенду подошел рейдовый катер с людьми, которые должны были осматривать стенд и все, что на нем находиться. При продутых балластных цистернах катеру было легче подойти вплотную к стенду, и высадка людей была более простой, хотя и не комфортной. У моряков началась работа по снятию стенда со стартовой позиции, а мы прокачали пусковую шахту водой, закрыли крышку шахты и привели все системы стенда и аппаратуру в исходное состояние.

Продолжение следует.

Вскормлённые с копья

02.06.201108:3002.06.2011 08:30:29

Просмотров:5775 Комментариев:0 0

Вскормлённые с копья - Сообщения за 2011 год

RSS подписка

Архив

Поиск

Страницы истории Тбилисского Нахимовского училища в судьбах его выпускников. Часть 57.

ПОБЕДИТЕЛИ. Парад Победы 24 июня 1945 года. Сводный полк Наркомата ВМФ. Часть 3.

В.П.Иванов. В двенадцать мальчишеских лет. Часть 5.

ПОБЕДИТЕЛИ. Парад Победы 24 июня 1945 года. Сводный полк Наркомата ВМФ. Часть 2.

Страницы истории Тбилисского Нахимовского училища в судьбах его выпускников. Часть 56.

Вскормлённые с копья - Сообщения за 2011 год

Облако тегов

RSS подписка

Архив

Поиск

Страницы истории Тбилисского Нахимовского училища в судьбах его выпускников. Часть 57.

ПОБЕДИТЕЛИ. Парад Победы 24 июня 1945 года. Сводный полк Наркомата ВМФ. Часть 3.

В.П.Иванов. В двенадцать мальчишеских лет. Часть 5.

ПОБЕДИТЕЛИ. Парад Победы 24 июня 1945 года. Сводный полк Наркомата ВМФ. Часть 2.

Страницы истории Тбилисского Нахимовского училища в судьбах его выпускников. Часть 56.