Катера противника ушли, прикрывшись дымзавесой. Не исключено, что это были финские СКА, захватившие примерно в это время и в данном районе буксиры И-18 и «Палдиски», но в донесении командира дивизиона финских СКА об их обстреле нашими кораблями ничего не сообщается. Это был последний акт прикрытия конвоев отрядами боевых кораблей. 15-20 минут ОПР шел параллельным курсом севернее КОН-1, а в 06.44 увеличил скорость до 14 узлов и ушел вперед. При такой скорости корабли ОПР были прикрыты параван-тралом БТЩ Т-210 «Гак» (ширина захвата 200 м) и параванами-охранителями двух ЛД и двух ЭМ. Морской трал Шульца БТЩ использовать не мог: он парный, а пары не было. Морской змейковый трал имел ширину захвата лишь 73 м. И оба этих трала могли использоваться на скорости не более 8 узлов. Но при такой скорости не работали параваны-охранители ЛД и ЭМ и было невозможно догнать ГС. Поэтому высланные командующим КБФ навстречу ОПР семь ТТЩ оказались ненужными. Начштаба КБФ направил их навстречу конвоям. В 09.10 «Минск» прошел траверз маяка Южный Гогландский.
Командир лд «Минск» П.Н.Петунин
КОН-1 начал движение в 05.30. Его вели за МЗТ четыре оставшихся в строю ТТЩ, вытралившие сразу после съемки с якорей две мины, которые были последними на пути этого конвоя. К КОН-1 присоединились, кроме названных раньше кораблей и судов, СС «Нептун» (ранее он оторвался от ОПР, спасая людей с погибших судов), МО-5 из состава АР, ТТЩ № 121 и КАТЩ № 1512 из состава КОН-2, часть сохранившихся судов КОН-4, а также кораблей и судов, не входивших ни в один из конвоев (табл. 52). Около 09.00 состав ПМО КОН-1 был усилен ТТЩ «Ижорец-35» и ТТЩ № 129, а его ПВО и спасательные возможности усилили ТТЩ № 32 «Озерной» и, предположительно, ТТЩ № 124 (все из состава гогландского ОПР). Отряд ЭМ и СКР, образовавшийся в районе стоянки КОН-1 и ОПР, начал движение в 05.58. Отряд сначала состоял из ЭМ «Свирепый» с ЭМ «Гордый» на буксире. С началом движения буксир дважды обрывался, только в 09.10 удалось обеспечить надежную буксировку ЭМ «Гордый». К эсминцам присоединился СКР «Аметист» из состава охранения КОН-1 и прибывший для оказания помощи ЭМ «Гордый», ТТЩ № 76 (он же с 7.09.1941 г. - СКР «Коралл») из состава гогландского ОПР, имевшие сравнительно сильное зенитное вооружение.
Командир ттщ № 76 «Коралл» И.А.Подсевалов
Если на изъятие из охранения КОН-1 двух ЭМ командир 4-го днэм фактически получил одобрение командующего флотом, то не удалось выяснить, с чьего разрешения вышел из состава охранения КОН-1 СКР «Аметист». Возможно, это был начальник штаба КБФ, поскольку КОН-1 и ОПР находились в это время в одном районе. Последствия этой «реорганизации» охранения КОН-1 будут видны позднее. В течение около шести часов отряд ЭМ и СКР шел совместно с КОН-1, а при подходе к о. Гогланд, имея скорость 8-9 узлов, обогнал его и, не останавливаясь у Гогланда, как приказывал командующий КБФ, продолжил движение по запасному маршруту прорыва. КОН-2 снялся с якорей в 06.00 и шел по северной кромке ФВК за МТШ единственной пары оставшихся с ним ТТЩ № 84 и ТТЩ № 88. Когда эти ТТЩ меняли выведенные из строя МТШ, конвой прикрывали катерными тралами (по другим данным — облегченным тралом Шульца) КАТЩ № 1203 и КАТЩ № 1205, которые шли впереди ТТЩ.
Командир скр «Буря» А.А.Маклецов
Около 09.50 концевой корабль КОН-2, а им был СКР «Буря», перешедший в КОН-2 из состава АР, вышел за пределы ЮМАП. В течение первых шести часов пути оба МТШ, имевшихся у ТТЩ, были выведены из строя тремя попавшими в них минами, последними на пути конвоя. Дальнейшая проводка КОН-2 осуществлялась за МЗТ. Около 10.00 ПВО и спасательные возможности КОН-2 были усилены ТТЩ № 31 «Москва» из состава гогландского ОПР. КОН-3, единственный сохранивший в полном составе свое ПМО, продолжил движение в 06.21, следуя за первой парой ТТЩ с МЗТ и второй парой - с МТШ. К нему, кроме указанных ранее кораблей и судов, присоединились СКР «Снег», ЭМТЩ «Пикша», «Поводец», «Ястреб», КАТЩ № 1501 «Вайндло» и, предположительно, ПС «Юпитер». Перед началом движения к ТР «Луга», подорвавшемуся накануне на мине, но еще остававшемуся на плаву и дрейфовавшему к занятому противником южному берегу Финского залива, был направлен СКА МО № 502, которому была поставлена задача потопить ТР, чтобы он не достался врагу. Катер подошел к «Луге» в 06.00, снял с нее трех забытых раненых, обстрелял борт транспорта около ватерлинии бронебойными снарядами из 45-мм орудия, но ТР тонуть не хотел. Тогда на уровне ватерлинии к борту были подвешены три подрывных патрона № 3 (по 2,5 кг ВВ в каждом), одна малая глубинная бомба (25 кг ВВ) и подожжен длинный бикфордов шнур. В 06.34 батарея противника, стрелявшая с п-ова Юминда по «Луге», подожгла ее, а через минуту прогремел взрыв подвешенного к борту ТР боезапаса. Наблюдение за «Лугой» велось еще два часа, но ее гибели никто не видел. Тем временем КОН-3, идя южнее КОН-2, постепенно обгонял его.
Спасательное судно «Колывань» (у причала первым корпусом)
В 09.40 КОН-3 вышел за пределы ЮМАП. За три с небольшим часа его ТТЩ затралили шесть мин, последних на пути этого КОН. Подорвались на минах и затонули СКР «Снег», ТР «Балхаш», СС «Колывань» и еще два судна, названия которых не установлены, но, предположительно, ими могли быть ПС «Юпитер» и БУК «Вильми». Около 10.00 спасательные возможности КОН-3 были усилены ТТЩ № 93 «Сом» из состава гогландского ОПР. Из изложенного выше видно, что ширина протраленной полосы, по которой шли ОПР и конвои, составляла не более 1 каб. Разница была лишь в том, что на пути ОПР мин не осталось, а на пути конвоев, особенно КОН-3, их оказалось много. С 05.30 до 09.40 корабли и суда КОН-1, КОН-2 и КОН-3 при движении между меридианами м. Юминда и о. Мохни обстреливались артиллерией противника с п-ова Юминда и с п-ова Пурикари. Конвои потерь не имели, так как снаряды падали с большими недолетами. От этого огня их прикрывали постановкой дымовых завес СКА «МО» охранения. На этом прорыв ЮМАП закончился. В табл. 53 приведены сведения о потерях прорывавшихся сил КБФ от подрыва на минах после съемки с якорей утром 29.08.1941 г., а в табл. 54-56 содержится общая характеристика воздействия минного оружия противника на корабли и суда в ходе форсирования ЮМБ.
Таблица 53. Потери сил КБФ в результате подрыва на минах при форсировании ЮМБ в ходе первого этапа прорыва после съемки с якорей утром 29.08.1941 г.
Итак, в ходе форсирования ЮМБ силам флота пришлось встретиться со 113 минами и МЗ. В результате этого был потерян 31 корабль и судно (50% от общего числа потерянных, 13,7% от общего числа участвовавших в прорыве, 57,4% от общего количества кораблей и судов, потерянных в результате боевого воздействия противника).
Таблица 54. Предполагаемые наименования минных заграждений, на которых по данным И. А. Киреева [библ. № 45] подорвались корабли и суда при форсировании ЮМБ
Примечание: В таблицу дополнительно к данным И.А.Киреева внесен ЛЕД «Кришьянис Вальдемарс», подорвавшийся, видимо, на МЗМ И-82 при попытке оказания помощи подорвавшемуся на этом же МЗМ ТР «Элла».
Таблица 55. Характер встреч с минами и минными защитниками кораблей КБФ при форсировании ЮМБ 28-29.08.1941 г. по данным И.А.Киреева [библ. № 45], уточненным автором
Погибли шесть из 54 кораблей и судов (11,1%), проводившихся за тралами считавшихся находившимися в протраленной полосе (ПЛ С-5, СС «Колывань» ТР «Элла», «Эверита», «Луга», «Балхаш»). Погибли четыре из 54 кораблей и судов (7,4%), проводившихся за тралами, но вышедших из протраленной полосы или по приказанию, или в соответствии с «Инструкцией по конвоированию», или вследствие неисправности энергетической установки, или по неизвестной причине (ЭМ «Скорый», ШК «Вирония», ЛЕД «Кришьянис Вальдемарс», ТР «Найссаар»).
Ледокол «Кришьянис Вальдемарс»
Погибли 19 кораблей и судов из 63 (30,2%), имевших осадку 1,5 м и более и не проводившихся за тралами, включая ТЩ (ЭМ «Артем», «Володарский», «Калинин» «Яков Свердлов», СКР «Снег», «Циклон», ПСКР «Топаз», ПЛ Щ-301, КЛ И-8, ТТЩ № 56 «Барометр», № 71 «Краб», СС «Сатурн» и другие ВСУ). Один ТКА (№ 103) и один ТР («Луга») были сначала повреждены, но затем затоплены по приказанию из-за невозможности их буксировки (они вошли в число погибших). Один ЛД («Минск») и два ЭМ (ЭМ «Гордый» и дважды ЭМ «Славный») получили повреждения, но не погибли благодаря успешной борьбе за живучесть их экипажей и спасательным действиям других кораблей.
Командир эм «Славный» М.Д.Осадчий
По данным И.А.Киреева [библ. № 45], были выведены из строя 15 тралов, по другим данным — более 20. Из 36 случаев подрыва кораблей и судов на минах 20 произошли с боевыми кораблями. Из 31 погибшего корабля и судна 15 — боевые корабли, 11 —вспомогательные суда, а пять — транспорты. Семь случаев подрыва на минах боевых кораблей произошли из-за взрыва мин в параванах-охранителях, подтянутых ими на малых скоростях близко к бортам кораблей. Еще семь мин, застрявших в параванах-охранителях КРЛ «Киров» (два раза), ЛД «Ленинград» (пять раз) и ЭМ «Суровый» (один раз), едва не стали причиной их повреждения или гибели. Эти корабли удачно освободились от мин или от параванов-охранителей вместе с минами (табл. 56).
Участник прорыва на лд «Ленинград» писатель-маринист В.В.Вишневский
В результате 35 (31%) из 113 случаев встреч кораблей и судов с минами и МЗ привели к их гибели (31 случай) или повреждению (4 случая). В остальных 78 (69%) случаях мины были либо подсечены тралами, либо взорвались в тралах, либо застряли в тралах, которые затем были обрублены вместе с минами или освобождены от них специальным маневром. Поскольку отсутствуют сведения о количестве встреч с плавающими минами, приведших к гибели или повреждению кораблей и судов, нет возможности указать в скольких из 31 случая гибели кораблей и судов причиной этого были плавающие мины, а в скольких - стоявшие на якорях.
В управлении нового генерал-губернатора оказалась территория по площади большая многим вместе взятым европейским государствам. Территория малонаселённая, с суровой природой, отдалённая от всякого цивилизованного мира, малоизученная, а подчас и совсем неизвестная страна каторжных поселений, бесчисленных тюремных зон, диких нравов местной администрации, с плохими дорогами и не налаженными сухопутными и речными путями сообщения. К этому добавлялись преступность и полнейшая неясность положения русско-китайской границы на местности. Нелёгкие вопросы сразу же встали перед молодым, умным, энергичным, решительным, волевым, предприимчивым и изобретательным генерал-губернатором. Без всякого сомнения, Н. Н. Муравьев правильно рассуждал, чтобы начинать действовать в таких условиях нужно не только изучить, но и детально знать обстановку на всей сухопутной территории Сибири и Дальнего Востока и, прежде всего, на обширном морском пространстве омывающем Дальневосточные земли, что в конечном итоге должно неизбежно привести к согласованию и окончательному установлению границ с Китаем и Японией. Так, в конечном итоге, и получилось. В лице Г.И.Невельского генерал-губернатор Сибири и Дальнего Востока увидел того человека, на которого можно положиться в решении главной стратегической задачи. В дальнейшем Н. Н. Муравьев стал активно поддерживать и защищать Г.И.Невельского от нападок и административных запретов в проведении исследований в Приамурье и Приморье. Время строительства транспортного судна «Байкал» подходило к завершению, и для Г.И.Невельского важно было не упустить время нужного для проведения исследования Амурского залива после сдачи груза в Петропавловске. Г.И.Невельской в очередной раз обратился к Светлейшему князю А.С.Меншикову с лично разработанным проектом инструкции для своих практических действий. В этом проекте Г.И.Невельской конкретно указал о необходимости произвести описание юго-западного побережья Охотского моря и устья Амура, а также северо-восточный берег Сахалина до 52° северной широты. Однако А.С.Меншиков текст изменил, написав в инструкции весьма расплывчато и неопределенно, что Г.И.Невельскому разрешается "…осмотреть юго-западный берег Охотского моря между теми местами, которые были определены или усмотрены прежними мореплавателями", при этом пригрозив «возможными строгими наказаниями в случае ослушания или неблагополучия с судном». Но где та грань, что разрешалось и что запрещалось?
Современная карта и прилегающих территорий
И, тем не менее, энергичный, целеустремлённый и инициативный Г.И.Невельской в этой витиеватой и расплывчатой фразе увидел для себя благоприятную лазейку. Во-первых, для отыскания удобного места для нового порта взамен Охотска при описании юго-западной части Охотского моря в Удской губе, Тугурской губе, заливе Академии и Сахалинском заливе он, если потребуется, всегда официально мог доказать, что был занесён в Амурский залив течениями и нередкими здесь свежими ветрами. Во-вторых, в замечании о недостатке времени и средств усмотрел для себя выход, чтобы уложиться в лимит выделенных средств и предусмотренный период времени, надо было выиграть время, добиться скорейшего выхода в плавание, как можно быстрее совершить переход на Камчатку, сдать груз в Петропавловске и иметь несколько летних месяцев для проведения исследований. Желая заручиться поддержкой генерал-губернатора Н. Н. Муравьёва, Г.И.Невельской направил тому в Иркутск письмо с конкретным изложением своего плана, сопровождая его проектом инструкции, которую просит просмотреть, и, поддержав ее, переслать обратно в Петербург для рассмотрения и утверждения Императором. Понимая, что без утверждения инструкции, в которой бы прямо говорилось о необходимости описи Амурского лимана и Амура, он в случае неудачи рискует очень многим. Конкретный план Невельского предусматривал начать плавание в августе 1848 года, пересечь Атлантический океан, обойти мыс Горн, преодолеть Тихий океан и в первых числах мая 1849 года быть в Петропавловске. Для сдачи груза и текущего ремонта судна после труднейшего многомесячного плавания Невельской предусматривал не более двух-трёх недель. Геннадий Иванович писал: «Следовательно, я буду иметь впереди всё лето 1849 года, то есть июнь, июль и август месяцы. Это время могло бы быть употреблено с величайшею пользою, а именно — на осмотр и опись юго-восточных берегов Охотского моря, начиная от Тугурской губы и далее к востоку до лимана реки Амур, на исследование и опись самих устьев этой реки и пространства между островом Сахалин и матерым берегом Азии».
Справка. В поисках удобного порта на Охотском море капитан-лейтенант Василий Алексеевич Поплонский, совершивший плавание для этой цели на бриге «Константин», обследовал и рекомендовал создать порт здесь в Константиновской гавани. Для окончательного решения требовались более подробные исследования и описание побережья.
В своём послании Г.И.Невельской убедительно объяснял Н. Н. Муравьеву, что он "великолепно понимает значение познания этой страны для России и употребит все свои силы и способности, чтобы представить добросовестную картину мест, доселе закрытых мраком". На основании полученного от Г.И.Невельского письма и проекта инструкции, требующей высочайшего утверждения, генерал-губернатор Н.Н.Муравьёв в своём послании уже официально уведомлял начальника Главного Морского штаба адмирала А. С.Меншикова о том, что в начале августа 1848 года отправляется из Кронштадта на Камчатку военный транспорт «Байкал», и что судно при благополучных условиях может прибыть на Камчатку в мае будущего 1849 года. Далее Н.Н.Муравьёв отмечал: «Я приемлю смелость покорнейше просить Вашу Светлость разрешить мне по сдаче этим транспортом всего груза в Петропавловском порте, употребить его со всем экипажем для описания берегов по моему усмотрению, и инструкции, которая в таком случае будет мною выслана к командиру транспорта в Петропавловский порт». Это письмо было получено в Петербурге в начале июля, когда подготовка к выходу «Байкала» в море была в полном разгаре. Строители сдержали слово и 10 июля спустили транспорт на воду, а 20 июля «Байкал» уже красовался на Кронштадском рейде, где должно было произойти окончательное экипирование транспорта и экипажа к походу и официальный смотр готовности. Парусный военно-морской транспорт «Байкал» к средине августа 1848 года был полностью подготовлен к плаванию.
Для Невельского наступила ответственейшая пора. Незадолго до отплытия Г.И.Невельской получил от Н.Н.Муравьева последнее указание о том, что более подробную инструкцию тот получит на Дальнем Востоке от Н.Н.Муравьева, который также передаст ему и подлинник главного документа, утверждённого императором. Мало того, что Г.И. Невельской уходил в плавание без утверждённой инструкции, так ещё по ряду важных организационных причин одновременные действия отряда А.П.Баласогло по Амуру и Невельского на «Байкале» со стороны Охотского моря к Амуру и Сахалину с тем, чтобы встретившись там, оба отряда речной и морской могли совместно завершить начатые работы, оказались невозможными.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
«Разжаловать в матросы!»
«Бывает всё – и взлёты и утраты. И провожать случалось и встречать. Придёт и к нам, наступит час расплаты, Когда сполна придётся отвечать. Орёл упрямо над добычей вьётся – И жертву, вряд ли, сможет кто спасти. Нам не всегда, что хочется, даётся. Зато всегда есть цель – к чему идти»...
«Судный час». Татьяна Гусева.
Наступил такой момент и для Геннадия Ивановича Невельского. Вторник 21 августа (2 сентября) 1848 года выдался пасмурный, дождливый, ветреный. На причале немногочисленные провожающие. Отслужили молебен. Оркестр исполнил «Боже, царя храни». С малого Кронштадского рейда парусный транспорт «Байкал» отправился в далёкий и неизведанный путь. Экипаж судна, кроме лично капитана Г.И.Невельского, не только не знал, но и не предполагал, какие грандиозные задачи им назначено выполнить, с какими трудностями им предстоит встретиться и преодолеть их. Неимоверно храбрый, искренний и честный тридцатипятилетний капитан-лейтенант флота Российского Г.И.Невельской добровольно выбрал свой тяжкий жребий, чтобы, образно говоря, укротить дикого хищника и не угодить в пасть Чёрному Дракону. Знал ли он тогда, что название реки Амур по-китайски звучит Хэйлунцзян, и в переводе означает «Река Чёрного Дракона»? Река со сложной гидрологией, непокорная, своенравная, беспредельно разливающаяся в период летних сезонных дождей. Но не только непредсказуемость и опасность «Чёрного дракона» подстерегала Геннадия Ивановича. Ещё труднее, оказалось, преодолеть бездумное и дикое сопротивление некоторых царских сатрапов, прежде всего государственного канцлера управляющего министерства иностранных дел графа Карла Васильевича Нессельроде, а также его приближённого Льва Григорьевича Сенявина, действительного тайного советника, члена Сибирского комитета Министерства иностранных дел, между прочим, прямого родственника адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина; назовём ещё в их числе Директора Российско-Американской компании в Петербурге адмирала Ф.П.Врангеля и, как оказалось, ещё многих других. И, в конце концов, дойти до самого императора Николая I.
Но такое преодоление ещё ожидало Г.И.Невельского впереди. А пока. Помните у Александра Сергеевича: «Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет. Он бежит себе в волнах на раздутых парусах!». Начиная с 1803-1806 годов, когда первое кругосветное плавание на шлюпах «Надежда» и «Нева» совершили И.Ф.Крузенштерн и Ю.Ф.Лисянский, русские мореплаватели в последующие годы уже более сорока лет регулярно бороздили дальние трансокеанские просторы, что значительно превышало количество подобных экспедиций англичан и французов вместе взятых. А некоторые русские мореплаватели совершили подобные опасные кругосветные плавания на парусниках дважды и трижды. И это, можно считать, стало обычной хорошей флотской традицией. В большинстве своём такие плавания для надёжности и подстраховки совершались в составе двух кораблей. На этот раз Г.И.Невельской, не имеющий личного опыта длительных океанских плаваний, а в экипаже его помощниками были молодые, но лихие и смелые морские лейтенанты, уходил в море один, да ещё на паруснике, который с большим приближением можно было считать предназначенным для таких долгих океанских путешествий. В лучшем случае «Байкал» подходил для прибрежного каботажного плавания. Движителем для судна служил только ветер. Самое что ни на есть примитивное навигационное обеспечение: магнитный компас для контроля пути; вертушечный лаг, для контроля пройденного расстояния; малоубедительные по надёжности навигационные карты и другие пособия. Хронометры – для контроля точного времени. Средства наблюдения – подзорная труба. Средства связи – почтовая переписка из мест временных стоянок. Счисление пройденного пути судном в открытом море контролировалось методом астрономических определений, точность которых в те времена можно считать весьма приблизительной. Какое-либо артиллерийское вооружение на борту «Байкала» полностью отсутствовало. Какой же это военный транспорт? Представьте себе двухмачтовое парусное судно водоизмещением около 200 тонн, длина которого чуть менее 30-ти метров, ширина около 7,5 метров и осадка до 4-х метров. Скорость хода при благоприятном ветре 2,5 узла. Рыбацкая шаланда и не больше того. Однако на рисунке Евгения Войшвилло парусный транспорт «Байкал» выглядит внушительно.
Шхуна «Нахимовец». Рига. 1948 год. Фото из архива нахимовца Артура Кондакова.
Для сравнения не могу не сказать, что ровно через сто лет относительно описываемых событий Рижскому Нахимовскому военно-морскому училищу было выделено трёхмачтовое УПС (учебно-парусное судно) – шхуна «Нахимовец» (в разное время называлось «Амбра» и «Лавена») также финской постройки, на котором нам, нахимовцам, довелось проходить ежегодную морскую практику. Так вот, наша шхуна «Нахимовец» по всем параметрам в три раза превосходила легендарный «Байкал». Таким образом, вольно или невольно, но можно представить какой это был парусник «Байкал», на котором Г.И.Невельской уходил в плавание к своей немеркнущей славе.
Одно только то, что Г.И.Невельской в целости и сохранности добрался от Кронштадта до Петропавловска на Камчатке, преодолев за восемь месяцев и 23 дня расстояние более 20000 морских миль, уже достойно невероятного уважения. Надо при этом заметить, что командир «Байкала» так торопился завершить своё плавание, которое было далеко не лёгким, что чуть было, не обогнал самого Василия Михайловича Головнина, английского и японского пленника, которому во втором кругосветном плавании в 1817 году на шлюпе «Камчатка» удалось пройти этот долгий путь за восемь месяцев и восемь дней. При этом надо иметь в виду, что скорость трёхмачтового шлюпа «Камчатка» превосходила скорость «Байкала» почти в два раза и составляла 4,6 узла.
Крис Мёрфи — американский сенатор-демократ, в свои 40 лет – самый молодой сенатор США. Его отличительной чертой является то, что он всегда забывает оплачивать свои кредиты. Однажды банк «Вебстер» реструктуризовал кредиты сенатора, за что сенатор поспособствовал банку в получении 400 миллионов долларов федеральной помощи. Привыкший жить не по средствам, Крис Мёрфи до сих пор, как маленький мальчик, оправдывается: «я не знал, что должен», «Я забыл оплатить», — ну и последнее: «Я больше не буду!» Это один из самых заангажированных и легко манипулируемых сенаторов США. Сегодня прилетает в Киев.
Джон Маккейн — республиканец из Аризоны, 1936 года рождения, капитан второго ранга в отставке. По политическому темпераменту и венздесущности очень напоминает Владимира Вольфовича, но в отличие от него, искренне верит в то, что говорит, но говорит не то, во что верит . Почти убежден в своих провидческих способностях. Накануне отлета в Киев, 12 декабря, выступил с интересным заявлением по поводу бегства из Сирии командующего Свободной сирийской армией генерала Салима Идриса. Привожу цитату: «Группы умеренной оппозиции теряют власть и доверие населения, в основном, потому, что администрация Обамы продолжает отказывать этим группам в сколь-нибудь значимой помощи, необходимой, чтобы противостоять притоку тысяч бойцов «Хесболлы» в Сирию и усиливающейся помощи режиму Асада из Ирана и России. В результате, экстремисты заполняют все пустоты и даже целые районы Сирии, проникают вглубь Ирака и становятся настоящими заповедниками для Аль-Каеды. Эта катастрофа является прямым следствием отсутствия американского руководства. Осложнение конфликта в Сирии превращается в настоящую угрозу американским национальным интересам, для защиты которых и предупреждения экстремизма в регионе, мы обязаны поддержать демократические устремления сирийского народа…» Не исключено, что в Киев сенатор прилетел, чтобы осуществлять это самое американское руководство, боясь, что Аль-Каида появится на майдане, чтобы отомстить американцам хотя бы в Киеве. Привожу эту цитату из последнего заявления сенатора для того, чтобы желающие могли сравнить ее со вчерашними выступлениями Маккейна на майдане (я имею в виду песнь о демократии и пр.). Кстати, он вчера встречался с троицей главных майданщиков и с министром иностранных дел Украины Кожурой. Обсудив дела внутренние, Кожура заверил американского друга всех обездоленных, что Украина не изменит своей евроустремленности.
15 декабря 2013 г.
О декабре
Декабрь летит, как лыжники с горы, Не оставляя времени подумать. И небо на закате не горит, И сумерки расходятся без шума.
И всё равно случится Новый Год, Как искорка и ожиданье чуда. И время лишь на миг уста сомкнет, Чтобы привет не прилетел оттуда.
И все опять покатится к весне И будут длиться и лучи, и тени. И взгляды, что хотели погрустнеть, Решат, что есть совсем иное мненье
На целый мир, на мимолетный сон, На день за днем, и на звучанье птичье, Которое сливается в одном До слез любимом и родном обличье.
Осталось только, чтобы Новый год Не захотел пройти куда-то, мимо. Но знаю я, что всё произойдет, Пока горят глаза моей любимой.
В донесении о Таллинском прорыве командира КОН-2, в состав которого входил ТР «Найссаар» [док. № 913] и в вахтенных журналах и отчетах кораблей конвоя вообще нет ни слова о действиях этого ТР. В «Отчете о переходе флота в Кронштадт и эвакуации ГБ Таллин 28.08-29.08.1941» указано, что ТР «Найссаар» потоплен авиацией противника [док. Вместо введения]. В докладе замнаркома Морского флота и руководителей Балтийского государственного морского пароходства (БГ МП) наркому Морского флота СССР о Таллинском прорыве указано, что ТР «Найссаар» потоплен авиабомбами в районе Гогланда 29.08 [док. № 1366]. В справочнике потерь советских военного и гражданских флотов издания ГШ ВМФ [библ. № 288, с. 297, № п/п 322] сказано, что ТР «Найссаар» погиб 29.08, подорвавшись на мине в районе о. Мохни. В справочнике потерь судов Министерства морского флота СССР [библ. № 95] указано, что ТР «Найссаар» подорвался на мине и был потоплен немецкой авиацией 29.08 к востоку от о. Мохни. При этом дана ссылка на документ ЦВМА (Ф. 9. Д. 33354. Л. 148), в котором, однако, говорится, что ТР «Найссаар» затонул в результате авиационного удара в районе м. Юминда. Неофициальные версии событий, связанных с ТР «Найссаар», выглядят так. И.А.Киреев [библ. № 45, с. 159] высказал предположение, что ТР «Найссаар» погиб 29.08 в 08.39, подорвавшись на мине, находясь при этом в составе КОН-3, а не КОН-2. И.Л.Бунич [библ. № 15, с. 666], ссылаясь на сведения, полученные от бывшего заместителя командира батареи с о. Найссаар Клементьева, сообщает, что ТР «Найссаар» на рассвете 29.08 подорвался на мине, в результате чего потерял ход и был снесен ветром к о. Мохни, где его атаковали и потопили немецкие самолеты. По утверждению М.Ыуна [библ. № 229, приложение 2, с. 18] ТР «Найссаар» погиб, подорвавшись на мине восточнее о. Мохни. По сведениям С.В.Богатырева (из его письма составителю) ТР «Найссаар» погиб, подорвавшись на одном из минных заграждений, выставленных финскими кораблями в районе банки Калькгрунд (т.е. тоже восточнее о. Мохни). Во всех официальных и неофициальных сведениях о ТР «Найссаар» не объясняется, как этот ТР попал в район восточнее о. Мохни, следуя по ФВК № 10 ТБ.
Командир 3 днэм Эск КБФ Л.Н.Сидоров
Автором принято время гибели ТР «Найссаар» 22.17 28.08.1941 г. в результате подрыва на мине на основании следующих соображений: 1) в этот момент на ЭМ «Свирепый», находившемся в районе ночной стоянки КОН-1 и ОПР, наблюдали подрыв на мине ТР типа «Волгалес». Этот факт отмечен в ЖБД 4-го и 3-го днэм ОЛС [док. № 882], а также в труде И.А.Киреева [библ. №45, с. 152], но без указания типа ТР. В составе КОН-1 ТР типа «Волгалес» не было. В числе трех ТР из КОН-2, присоединившихся к КОН-1, ТР такого типа был только «Иван Папанин», но он не подрывался на мине, не подрывались на минах ночью и другие ТР из состава КОН-1, а также из КОН-2, присоединившиеся к КОН-1. Все ТР из КОН-3 стояли на якорях на меридиане м. Юминда; возможным исключением является ТР «Лейк Люцерне», который, предположительно, дошел до района стоянки КОН-1, но также не подрывался на мине; 2) поскольку в архивных документах нет никаких следов пребывания ТР «Найссаар» в составе КОН-2 или КОН-3 во время прорыва, предположение о его гибели 29.08 в 08.39 от подрыва на мине при нахождении в составе КОН-3 нельзя принять: людей с подорвавшихся ТР спасали катера охранения, но в архивах не найдено никаких сведений о спасенных с ТР «Найссаар». Выходит, ТР «Найссаар» мог погибнуть, находясь в составе (в районе якорной стоянки) только КОН-1. Поскольку это произошло ночью, и взрыв мины мог сопровождаться детонацией боезапаса предположительно погруженного на ТР, потому никого с него и не спасли; 3) учитывалось то обстоятельство, что в 1941 г. при определении места, в котором произошло то или другое событие, слова «в районе о. Мохни» или «в районе м. Юминда» были равнозначны словам «на меридиане о. Мохни», «на меридиане м. Юминда»; 4) для рассмотрения других версий гибели ТР «Найссаар» отсутствует документальная база.
Таблица 50. Потери сил КБФ по разным причинам, помимо мин, в ходе первого этапа Таллинского прорыва до съемки с якорей 29.08.1941 г.
Таким образом, на первом этапе операции до постановки на якоря ГС, ОПР, АР и конвои в ходе форсирования ЮМБ потеряли 39 кораблей и судов. 25 из них погибли, подорвавшись на минах, четыре — от ударов авиации, девять потеряны по другим причинам. Кроме того, четыре корабля были повреждены взрывами мин, но не погибли. Однако один из них (ТР «Луга») позднее пришлось затопить, а другой (ЭМ «Гордый») — буксировать. Можно полагать, что 28.08 более серьезных потерь от авиационных ударов находившимся на ЮМБ силам КБФ, не имевшим истребительного прикрытия, удалось избежать лишь потому, что немецкая авиация действовала ограниченными силами (одной эскадрильей бомбардировщиков и звеном торпедоносцев), довольно робко и в течение лишь двух-трех часов (солнце зашло в 20.40). Кроме того, в отражении атак авиации противника на КОН-2 и КОН-3 смогли принять участие корабли ГС и ОПР. Авиация противника 28.08 совершила 15-20 самолето-вылетов. Зенитыми огневыми средствами ЭМ «Калинин» был сбит бомбардировщик Ю-88 (по немецким данным, он пропал без вести).
Командир эм «Калинин» П.Б.Стасов
Кораблями ОПР и ГС отражены три атаки пяти немецких торпедных катеров. После постановки ГС на якоря командующий КБФ отдал несколько приказаний по обеспечению прорыва с утра 29.08 действиями ВВС флота: — в 23.10 28.08: «К рассвету прикрыть ИА не менее 3 групп кораблей, растянутых вдоль Финского залива» [док. № 710]; — в 00.30 29.08: «С рассветом выслать МБР-2 для поиска и уничтожения ПЛ, ПЛО вести непрерывно» [док. № 712]; — в 05.39 29.08: «Самолету МБР по курсу «Кирова» все время бросать глубинные бомбы» [док. № 692]. На эти приказания были получены ответы командующего ВВС флота: — в 02.25 29.08: «Прошу с рассветом 29 августа показать свое место и состояние погоды. При наличии 200-300 метров всеми имеемыми средствами, истребителями, не считаясь ни с какими потерями, буду вас прикрывать» [док. № 714]. Ответа ему с указанием места трех групп кораблей и состояния погоды не последовало. — в 02.35 29.08: «На № 0.30. Поставленную задачу выполню» [док. № 715]. Кроме того, командующий КБФ, обеспокоенный отсутствием информации от АР, кроме донесения об атаках его авиацией противника, доложенного ему в 20.30 28.08, в то время как от ОПР было получено шесть донесений, в 04.40 29.08 потребовал от командира АР донести свое место и действия, но ответа не получил. В 06.45 он повторил это приказание, но с тем же результатом (командир АР в это время на СКА ПК-211 подходил к о. Гогланд, обходя его с севера). С рассветом 29 августа отряды боевых кораблей и конвои продолжили движение в Кронштадт. Их изменившийся состав показан в табл. 51 и 52. ГС снялись с якорей в 05.40 и пошли за пятью своими БТЩ, а четыре БТЩ, оторвавшиеся от ОПР, как сказано выше, были поставлены в охранение КРЛ «Киров», взамен выбывших из охранения двух ЭМ, ЛД и двух СКА «МО». На пути ГС не оказалось больше ни одной мины. В 06.48 в районе о. Родшер были встречены семь ТТЩ из состава гогландского ОПР. Шесть из них выполнили контрольное траление колена ФВК № 10 КБ-г от о. Гогланд до о. Родшер и шли на присоединение к ГС, а один (ТТЩ № 76 «Коралл») - для оказания помощи ЭМ «Гордый».
Эскадренный миноносец проекта 7 «Гордый»
Нужда ГС в них отпала, и они были направлены командующим КБФ навстречу ОПР для усиления его ПМО, поскольку к этому времени поступило донесение начштаба КБФ о том, что он ведет отряд из семи кораблей за одним БТЩ и просит прислать ему еще хотя бы два БТЩ. В 07 10-07 15 КРЛ «Киров» был атакован одиночным бомбардировщиком противника, сбросившим четыре бомбы, упавшие за кормой крейсера, не причинив ему повреждений.
Таблица 51. Состав ОБК при съемке с якорей утром 29.08.1941 г.
В 07.18 «Киров» прошел траверз маяка Южный Гогландский. ОПР — ЛД Ленинград», ЛД «Минск», ЭМ «Суровый», ЭМ «Славный», ПЛ Щ-322, ПЛ М-95, ПС «Пиккер» — снялся с якорей в 06.20 и за тралом единственного БТЩ Т-210 «Гак» в охранении девяти СКА (четырех своих и пяти присоединившихся из состава ГС и АР) и, предположительно, шести ТКА (четырех своих и двух из состава АР, хотя никаких документальных сведений о действиях последних не найдено) направился вдогонку за ГС. БТЩ «Гак» перед съемкой ОПР с якорей вытралил в районе стоянки ЛД «Минск» две мины, последние из находившихся на пути ОПР. Свою задачу по прикрытию КОН-1 начштаба КБФ, видимо, посчитал выполненной, поскольку достиг вместе с ним траверза о. Вайндло. Второй объект прикрытия - КОН-2 отстал и находился вне видимости с ЛД «Минск». Кроме того, начштаба, скорее всего, руководствовался принятым накануне командующим КБФ решением о совместном следовании ГС и ОПР, не реализованным тогда из-за подрыва ЛД «Минск» на мине. Наконец, три из семи кораблей ОПР - ЛД и два ЭМ - имели серьезные повреждения и для их потопления не требовались прямые попадания авиабомб, они могли потерять плавучесть даже при близких их взрывах. Поврежденные корабли нужно было как можно быстрее выводить из-под ударов авиации противника. В этих условиях ожидать подхода КОН-2 в течение трех-четырех часов под ударами авиации противника было бы безумием.
Таблица 52. Состав КОН при съемке с якорей утром 29.08.1941 г.
В момент съемки ОПР с якорей к северу от него были обнаружены четыре (по другим данным — три) ТКА, по которым открыли огонь ЛД «Ленинград» и, возможно, ЛД «Минск». В ЖБД ЛД «Ленинград» имеется запись о потоплении в 06.27 одного ТКА противника, что впоследствии не подтвердилось. О стрельбе по ТКА ЛД «Минск» высказано лишь предположение потому, что в его ЖБД и вахтенном журнале нет записей об обнаружении ТКА и открытии огня по ним, хотя запись об этом имеется в ЖБД штаба КБФ (ЗФКП), находившемся на лидере (правда, без указания наименований стрелявших кораблей) [док. № 770]. Записи о ведении ЛД «Минск» огня по ТКА есть в вахтенном журнале СКА МО № 510 [док. № 796] и описании боевых действий МО № 195зав [док. № 797]. А командир ТКА № 113, находившегося у борта ЛД «Минск», говорил после войны, что он наблюдал (с высоты палубы ТКА?) шесть ТКА противника и огонь по ним вели оба лидера [док. № 779]. Кроме того, торпедные катера наблюдали с БТЩ Т-210 «Гак» [док. № 805], а также с ПЛ Щ-307 из состава КОН-1 [док. № 836].
Важное
Важное
Важное
Важное
