Бараку Обаме, американцу по бабушке, который только в университете начал понимать, что такое американская мечта, сегодня не до сна. Он боится за национальную безопасность Америки. Боится искренне. Я бы на его месте тоже боялся не менее искренне, а, может быть, даже более. Команда настолько вводит в заблуждение своего президента, что на его месте каждый бы потерял голову и стал руководить страной вообще без головы. Что, собственно, и происходит. Так, президент самой старой на свете конституционной демократии говорит своему народу, что правительство Асада использовало химическое оружие. Причем, одна из фраз президента звучит так, что его можно понять, будто правительство Сирии применяет химическое оружие все два года гражданской войны, несмотря на все мирные и не очень инициативы США в лице их самого американского президента. Более того, как доказательство вины правительства Асада за использование химических боеприпасов президент США называет то, что военное командование Сирии изучало последствие применения отравляющих веществ в событиях 21 августа. Это все равно, что Ниро Вульфа обвинить во всех убийствах, которые он расследовал. Потом ближайшее окружение Барака Обамы постоянно внушает ему, госсекретарю и советнику по национальной безопасности, что, якобы, отряды «Алькаеды» воюют на стороне законного правительства Сирии, что не соответствует действительности и на что российский президент прямо заявил, что это «враньё». Действительно, весь мир, кроме американского разведывательного сообщества, знает, что отряды «Алькаеды» представляют собой почти единственные боеспособные соединения оппозиции. Американская национальная безопасность подвергается реальной угрозе, причем, эту угрозу создают американцы собственными руками. Да, действительно, многое в Сирии делается на деньги Саудовской Аравии и Катара. Известно, что один выстрел из автомата стоит примерно один доллар двадцать центов. Но есть еще личное распоряжение американского президента, который потребовал от ЦРУ выделить инструкторов для подготовки бойцов для сирийской оппозиции. На сегодняшний день порядка 20 тысяч человек, прошедших обучение у американских инструкторов воюют непонятно за что на сирийской территории. Некоторые из них получают до тысячи долларов в день, не считая накладных расходов на стрельбу по живым мишеням. Утром в воскресенье по соцсетям прошли фотографии одного такого отряда, который отрезал головы христианам в поселке Маалула (Маалюля) и позировал с частями человеческого тела в руках. Наверное, именно эту оппозицию американский президент называет в своем обращении к нации умеренной, а отправку инструкторов ЦРУ — гуманитарной работой в Сирии. Очень красиво рассуждая о сирийских детях, которые корчились в предсмертных муках от газа зарин, американский президент, словно читая монолог из шекспировской трагедии, пафосно говорит о том, что Америка не должна сидеть сложа руки, видя, как совершаются чудовищные преступления, и… готовится помочь тем, кто эти преступления действительно совершает. Господин президент, вы не боитесь, что души полутора тысяч американских солдат, погибших от газовых атак в окопах Европы во время Первой мировой войны, начнут взывать к вам, истинному пятидесятнику, ужаснувшись от ваших реальных устремлений? Ведь то, что собираетесь делать вы лично, т.е., отдавать приказ американским военным бомбить страну, к которой вы никакого отношения не имеете, только за то, что ее президент исповедует другие принципы и не хочет подчиниться вашему диктату, это самое настоящее преступление против человечности, против прав человека, о которых вы так печетесь.
У Барака Обамы еще есть шанс доказать миру, что он действительно современный интеллектуальный лидер нации, а не марионетка в руках международных авантюристов, которые будут испытывать истинное удовольствие, совершая свои черные дела американскими руками. И потом, хватит уже дурить голову людям про международную безопасность, которая существует только благодаря американским усилиям. В 1960-е годы на деньги от международного наркотрафика американские спецслужбы громили левые профсоюзы Франции, да так, что многие агенты ЦРУ были невъездными в эту страну до конца своей жизни. Сегодня производство наркотиков в Афганистане остается одной из причин, по которой даже после обещанного Обамой вывода американских войск там из 62 тысяч военнослужащих останется 40 тысяч и девять военных баз. И всю эту международную вакханалию готов благословить американский президент, пекущийся о здоровье подрастающего поколения американцев. Америка задолжала всему остальному миру уже столько, что эти цифры перестают восприниматься как реальные. Истинная причина современного кризиса кроется в том, что США пользуются виртуальными товарно-финансовыми схемами, приносящими баснословные прибыли, для капитализации которых подвергаются ограблению целые страны, среди которых Испания, Италия, Греция, Кипр. Поддержка ливийской авантюры Италией обошлась ей в тысячу с лишним гробов своих мальчишек. Поэтому сегодня Италия по сирийскому вопросу не высказывается. Я понимаю, что истинному пятидесятнику, каковым является Обама, да еще имеющему своего собственного духовника, можно и не прислушиваться к обращению Понтифика, но к молитвам простых итальянцев, услышавших папское обращение, ему прислушаться все-таки стоило бы. Ведь он — лауреат Нобелевской премии мира, который еще не пришел ни в Ирак, ни в Афганистан, ни в Ливию, ни даже в Тунис, а, тем более, в Египет. И вот этот американский миротворец, который говорит о себе, что он призван прекращать войны, а не начинать их, опять хочет бомбить бедный народ, который заведомо технически слабее, но который понимает, что такое достоинство и не захочет покоряться иностранному диктату.
В своем обращении к нации американский президент выставляет Башара Асада чудовищным злодеем посягнувшим на самое американское святое. Якобы, именно он не позволяет решить сирийскую проблему мирным путем, именно он делает тщетными все американские попытки по достижению мира в Сирии. Но это ведь откровенная ложь. Правительство Асада уже четыре месяца говорит о своей готовности сесть за стол переговоров с оппозицией и провести их под эгидой ряда стран-гарантов. И кто не позволяет усадить оппозицию за стол переговоров? Неужели Асад? Или сами умеренные оппозиционеры, во главе которых стоит сириец, который дольше жил в Техасе, чем в Сирии? Там с правительством уже больше двух лет воюет целый экспедиционный корпус, который содержится если не на американские деньги, то на деньги их самых верных союзников. Наконец, риторический вопрос: если вас тошнит от вида жертв газовой атаки 21 августа, то как вы отнесетесь к виду отрезанной человеческой головы на решетке для барбекю? Эту фотографию сделали в прошлую субботу люди, видевшие в деле подготовленных американскими инструкторами бойцов «умеренной» оппозиции, которым так хочет помочь американский президент. В субботу вечером на площади Святого Петра в Риме в ответ на призыв Папы собралось более 100 тысяч человек, чтобы в течение четырех часов помолиться о мире в Сирии. Несколько дней назад верховный муфтий Сирии так же призвал мусульман молиться о мире. Говоря о своей стране, он сказал, что Сирию нельзя назвать слабой, если против нее выступили и ничего не могут сделать более 60 стран. Сила в правде, которая сегодня далека от Америки и от ее запутавшегося в своих собственных сетях и уловках президента.
12 сентября 2013 г.
P.S. Ниже приведено полностью обращение американского президента к своему народу по сирийскому вопросу. Существует официальный перевод это обращения, но мне захотелось сделать его самому, чтобы вы увидели все то, что так тщательно сглаживалось в официальном переводе (). Думаю, что эта публикация будет достаточно познавательна.
Обращение президента к нации: пояснения, касающиеся сирийского вопроса
Обращение президента к нации: пояснения, касающиеся сирийского вопроса Белый Дом Офис пресс-секретаря Подлежит немедленному распространению 10 сентября, 2013 г. Обращение президента к нации: пояснения, касающиеся сирийского вопроса Восточный кабинет 21:01
ПРЕЗИДЕНТ: Мои соотечественники, сегодня вечером я хочу поговорить с вами о Сирии — почему это имеет значение и куда мы с этого места пойдем дальше. За последние два года то, что начиналось как ряд мирных протестов против репрессивного режима Башара аль-Асада, переросло в жестокую гражданскую войну. Более 100 000 человек было убито. Миллионы бежали из страны. В это время Америка работала со своими союзниками над предоставлением гуманитарной помощи, старалась помочь умеренной оппозиции и сформировать некое политическое решение. Но я всегда был против призывов к военному вмешательству, потому что мы не можем прекратить чью-то гражданскую войну силой, как показало это десятилетие войны в Ираке и Афганистане. Однако ситуация коренным образом изменилась 21 августа, когда правительство Асада убило газом более тысячи человек, включая сотни детей. От зрелища этой бойни подступает тошнота: рядами лежат мужчины, женщины, дети, убитые ядовитым газом. У других идет пена изо рта, когда они пытаются дышать. Отец, поднимающий своих мертвых детей в надежде, что они встанут и пойдут. В эту ужасную ночь мир увидел во всех ужасающих подробностях страшную сущность химических вооружений и почему подавляющее большинство человечества признало его недопустимым — преступлением против человечности и нарушением законов войны. Однако так было не всегда. В Первую мировую войну американские солдаты были среди тех многих тысяч, убитых смертоносным газом в окопах Европы. Во Вторую мировую войну нацисты использовали газ, чтобы причинить ужасы Холокоста. Поскольку такие вооружения убивают людей массово, не разделяя солдат от младенцев, цивилизованный мир потратил столетие на то, чтобы запретить их. И в 1997 году Сенат Соединенных Штатов абсолютным большинством принял международное соглашение, запрещающее использование химических вооружений, к которому на сегодняшний день присоединились 189 правительств, представляющих 98% всего человечества. 21 августа эти фундаментальные правила были попраны, как и чувства всего человечества. Никто не подвергает сомнению использование химического оружия в Сирии. Мир видел тысячи видеороликов, фото, снятых на сотовый телефон, и сообщений в социальных сетях об этой атаке, а гуманитарные организации сообщали о больницах, заполненных людьми с признаками отравления ядовитым газом. Более того, мы знаем, что ответственность за это несет режим Асада. Мы знаем, что в дни, предшествовавшие 21 августа, персонал, отвечающий за химическое оружие, готовился нанести удар неподалеку от того места, где они смешивают этот газ зарин. Они выдали противогазы своим войскам. Затем они выпустили ракеты из зоны, контролируемой режимом, по одиннадцати населенным пунктам, которые режим пытался освободить от оппозиционных сил. Как только эти ракеты приземлились, газ стал распространяться, и больницы стали заполняться умирающими и ранеными. Мы знаем, что руководство военной машины Асада изучало результаты атаки, и режим усилил обстрелы тех же населенных пунктов в последующие дни. Мы также изучили образцы крови и волос людей, оказавшихся на этом месте, и все пробы оказались положительными на зарин. Когда диктаторы творят жестокости, они хотят выглядеть в глазах всего мира совсем по-другому, пока эти ужасающие картины не сотрутся из памяти людей. Но это же было. И факты невозможно отрицать. Вопрос теперь лишь в том, как поступят Соединенные Штаты Америки и международное сообщество. Потому что то, что случилось с этими людьми, с этими детьми, это не только нарушение международного законодательства, это еще и угроза нашей безопасности. Позвольте мне объяснить, почему. Если мы окажемся неспособны действовать, то у режима Асада не будет причин для прекращения использования химического оружия. И поскольку запрет на использование этого оружия слабеет, то у других тиранов не будет причин для того, чтобы дважды подумать прежде, чем приобрести ядовитый газ и использовать его [в оригинал «их»]. Через некоторое время наши войска снова столкнутся с перспективой использования химического оружия на поле боя. А террористическим организациям будет легче заполучить эти вооружения и использовать их для атаки на мирное население. Если боевые действия выйдут за пределы сирийских границ, то эти вооружения представят собой угрозу таким нашим союзникам, как Турция, Иордания и Израиль. А неспособность противостоять использованию химического оружия ослабит запреты и на другие виды оружия массового уничтожения и придаст смелости такому союзнику Асада, как Иран, который должен решить, будет ли он в нарушение международного законодательства создавать ядерное оружие или пойдет по более мирному пути.
Это не тот мир, который мы можем принять. Вот что сейчас решается. Именно поэтому, после тщательных обсуждений, я решил, что в интересах национальной безопасности Соединенных Штатов отреагировать на использование режимом Асада, химического оружия, нанеся целенаправленный военный удар. Целью этого удара будет недопущение использования химического оружия Асадом, уменьшение возможности применения химического оружия его режимом и демонстрация всему миру, что мы никогда не потерпим использования такого оружия. Так думаю я как Главнокомандующий. Но я еще являюсь Президентом старейшей в мире конституционной демократии. Поэтому, хотя я имею полномочия на отдачу приказов о нанесении военных ударов, но считаю вполне справедливым, при отсутствии прямой и непосредственной угрозы нашей безопасности, перенести это обсуждение в Конгресс. Я уверен, что наша демократия только крепчает, когда Президент действует при поддержке Конгресса. И я верю, что Америка действует за рубежом более эффективно, когда мы все сплочены. Это тем более справедливо, если за последнее десятилетие в руках Президента сосредоточивается всё больше и больше военных полномочий, и всё большее и большее бремя ложится на плечи наших войск, тогда как представители народа оказываются в стороне от принятия важнейших решений о том, где нам использовать силу. Далее, я знаю, что после ужасной платы за Ирак и Афганистан, идея о проведении любой военной акции, какой бы ограниченной она ни была, вряд ли окажется популярной. В конце концов, я потратил четыре с половиной года на то, чтобы прекращать войны, а не начинать их. Наши войска выведены из Ирака. Наши войска возвращаются домой из Афганистана. И я знаю, что американцы хотят, чтобы все мы в Вашингтоне–особенно я– сконцентрировались на строительстве нашей нации здесь, дома: дали бы людям снова работу, воспитывали бы детей и укрепляли бы наш средний класс. Неудивительно, что вы задаете трудные вопросы. Поэтому позвольте, я отвечу на некоторые из них. Позвольте мне ответить на самый важный вопрос, который я слышал от членов Конгресса и читал в письмах, которые вы пишете мне. Во-первых многие из вас спрашивают, не начнем ли мы медленно сползать к новой войне? Один человек написал мне, что мы «еще выздоравливаем от нашего вмешательства в Ирак». Один ветеран сформулировал вопрос еще откровенней: «Наша страна устала от войны». Мой ответ прост: я не допущу, чтобы американских сапог коснулась земля Сирии. Я не ставлю своей целью начало неограниченной акции, как в Ираке или Афганистане. Я не хочу продолжительных воздушных кампаний, как в Ливии или Косово. Это будет направленный удар, достигающий конкретной цели: не дать использовать химическое оружие и подорвать потенциал Асада. Есть и такие, кто спрашивает, стоит ли нам действовать, если мы не достанем Асада. Как говорят некоторые члены Конгресса, нет смысла в простом «булавочном уколе» Сирии. Позвольте мне кое-что прояснить: военные Соединенных Штатов никаких «булавочных уколов» не наносят. Даже ограниченный удар будет для Асада таким посланием, которое ему не пошлет ни одна другая страна. Я не думаю, что мы должны силой свергать еще одного диктатора — опыт Ирака показывает, что, свергая диктатора, мы несем ответственность за все последующие события. Однако точечный удар заставит Асада или другого диктатора подумать дважды прежде, чем решиться на использование химического оружия. Другие вопросы касаются опасности ответного удара. Мы не исключаем такую опасность, но у режима Асада нет потенциала, представляющего серьезную угрозу нашим военным. Любое иное возмездие, на которое они могут решиться, ничем не отличается от угроз, с которыми мы сталкиваемся каждый день. Ни Асад, ни его союзники не заинтересованы в эскалации, которая приведет к его кончине. А наш союзник Израиль может постоять за себя с потрясающей силой и всегда может надеяться на нерушимую поддержку Соединенных Штатов Америки. Многие из вас задают более широкий вопрос: зачем нам вмешиваться в такие сложные места, где, — как мне написал один человек, –«те, кто придут после Асада могут оказаться врагами прав человеческих?» Это правда, что некоторые противники Асада являются экстремистами. Но в Сирии, если в ней не будет порядка, «Алькаеда» станет только сильнее, если люди увидят, что мир не делает ничего, глядя, как насмерть травят газом невинных мирных людей. Большинство сирийского народа, — и в оппозиции, с которой мы работаем, — просто хотят жить мирной, достойной, свободной жизнью. На следующий день после любой военной акции мы удвоим наши усилия для достижения политического решения, которое укрепит тех, кто противостоит силам тирании и экстремизма. Наконец, многие из вас спрашивают: а не лучше ли, чтобы там разбирались другие страны или чтобы найти невоенное решение? Как мне написали несколько человек: «Мы не должны быть мировым жандармом». Я согласен, и я много больше предпочитаю мирные решения. За последние два года моя администрация уже испробовала дипломатию и санкции, предупреждения и переговоры, но режим Асада продолжает использовать химическое оружие. Однако за последние несколько дней мы увидели несколько обнадеживающих признаков. Частично это объясняется наличием вполне реальной угрозы, исходящей от американских военных, а частично — конструктивными переговорами, которые я вел с Президентом Путиным. Российское правительство выразило желание присоединиться к международному сообществу и заставить Асада отказаться от химического оружия. Режим Асада теперь признал, что у него есть такое оружие и даже заявил, что готов присоединиться к Конвенции, запрещающей использование химического оружия. Пока еще рано говорить, окажется ли успешным это предложение, и любой договор должен сопровождаться возможностью контроля выполнения Асадом его обязательств. Однако эта инициатива позволяет избавиться от угрозы применения химического оружия без применения силы в частности, потому, что Россия является одной из сильнейших союзниц Асада. Поэтому я обратился к лидерам Конгресса с просьбой отложить голосование по вопросу использования силы на время, пока мы идем по этому дипломатическому пути. Я отправляю госсекретаря Джона Керри на встречу с его российским коллегой в четверг, и я продолжу мои собственные беседы с Президентом Путиным. Я говорил с лидерами наших двух ближайших союзников, Францией и Соединенным Королевством, и мы будем совместно консультироваться с Россией и Китаем, чтобы принять резолюцию в Совете Безопасности ООН, требующей, чтобы Асад отказался от химического оружия и в итоге уничтожил его под международным контролем. Мы также предоставим инспекторам ООН возможность доложить о том, что произошло 21 августа. И мы будем искать поддержки со стороны союзников в Европе и Америках, в Азии и на Ближнем Востоке, которые считают, что наступила пора действовать. Пока я приказал военным сохранять нынешнюю готовность и оказывать давление на Асада, а также быть готовыми к ответу, если дипломатические шаги потерпят неудачу. Сегодня вечером я вновь выражаю благодарность военным и их семьям за их невероятную силу и жертвенность. Мои соотечественники, почти семь десятилетий Соединенные Штаты являются якорем глобальной безопасности. Это значит больше, чем просто заключение международных соглашений, это еще и принуждение к их соблюдению. Бремя лидерства всегда тяжело. Но мир становится лучше, потому что мы породили их. Поэтому, обращаясь к моим друзьям, придерживающимся правых взглядов, , я прошу вас примирить вашу веру в военную мощь Америки с неспособностью действовать, когда дело без сомнения справедливо. Моих друзей, придерживающихся левых взглядов, я прошу примирить вашу веру в свободу и достоинство для всех людей с картинами, на которых дети корчатся от боли и умирают на холодных больничных полах. Ибо иногда резолюций и заявлений с осуждением просто недостаточно. Я настоятельно прошу каждого члена Конгресса и всех вас, кто видит меня сегодня вечером, посмотреть эти видео, запечатлевшие атаку, и затем спросить себя: В каком мире мы будем жить, если Соединенные Штаты Америки видят, как диктатор нагло нарушает международное законодательство, используя отравляющий газ, а мы при этом предпочитаем глядеть в другую сторону? Франклин Рузвельт однажды сказал: «Наша национальная решимость держаться подальше от зарубежных войн и зарубежных столкновений не освобождает нас от чувства глубокого беспокойства, когда брошен вызов нашим идеалам и принципам, которые мы лелеем».Наши идеалы и принципы, а также наша национальная безопасность поставлены на кон в Сирии, наряду с нашим лидерством в мире, где мы стремимся к тому, чтобы самое страшное оружие никогда не использовалось. Америка не является мировым жандармом. Ужасные вещи происходят на всем земном шаре, и у нас нет возможности все исправить. Однако, если без особых усилий и риска мы сможем сделать так, чтобы детей больше не травили газом, и, тем самым, создать в итоге более безопасные условия нашим собственным детям, я считаю, что мы обязаны действовать. Это то, чем отличается Америка. Это то, что делает нас исключительными. Давайте же со всей скромностью и решительностью всегда помнить эту истину. Благодарю вас. Благослови вас Бог. И благослови Бог Соединенные Штаты Америки. Барак Обама
Северный театр военных действий, его географические, метеорологические, гидрологические и другие условия резко отличаются от условий других морей, оказывают специфическое влияние на мореплавание, на использование оружия, на ведение боевых действий, требуют повышенной выносливости личного состава. Синоптические процессы развиваются быстро. Погода в течение суток изменяется несколько раз. Слабый ветер нередко быстро усиливается и через полтора-два часа доходит чуть ли не до урагана, разводя на море высокие волны с мощными гребнями. В любое время года возникают туманы, снежные заряды, до нуля опускается видимость, небо закрывается сплошной облачностью черно-свинцового цвета. Баренцево море редко бывает спокойным, особенно в весеннее и зимнее время. При низких температурах воздуха корабли, застигнутые в море штормом, подвергаются сплошному обледенению, снижающему их остойчивость (способность корабля, выведенного из равновесия, возвращаться в первоначальное положение), приводящие порой к гибели корабля.
Особенностью заполярного ТВД являются также полярные дни мая и июня (больше двух месяцев), когда солнце не заходит за горизонт, светит день и ночь, и полярные ночи с ноября до конца января, когда солнце вовсе не показывается из-за горизонта. Нередкие магнитные бури, вспышки северного сияния создают помехи, а то и вовсе исключают пользование радиосвязью. Можно отметить позитивные стороны Баренцева моря. Во-первых, это единственное море у нашей страны на Севере, которое не замерзает, не замерзают его заливы, в том числе Кольский залив, в глубине которого находятся Мурманск, Североморск, Полярное (главная база Северного флота), другие заливы и бухты. Во-вторых, Баренцево море имеет весьма широкий выход для кораблей в Атлантический океан, в то время как остальные наши флота, включая флотилию Белого моря, такого выхода не имеют. Все наши флота находятся как бы в закрытых акваториях, выход из которых находится в руках соответствующего «хозяина»: выход из Черного моря – в руках турок; из Балтийского моря – в руках Германии, Дании, Швеции; выход из Японского моря – в руках Японии.
не замерзает потому, что вдоль южного берега Норвегии и Советского Союза проходит мощная ветвь теплого (от 4-х до 12-ти градусов) атлантического течения Гольфстрим. У горла Белого моря ветвь поворачивает на Север и проходит до половины острова Новая Земля. Здесь течение разбивается на мелкие ветви, уходящие в глубину моря. Площадь Баренцева моря в полтора раза больше площадей Балтийского, Черного, Азовского морей вместе взятых. По параллели море равно расстоянию от Риги до Иркутска (от Шпицбергена до бухты Тикши); а по меридиану от Архангельска несколько далее мыса Новая Земля, равное девятьсот семидесяти двум милям (миля 1854 метра). Побережье Баренцева моря изрезано многочисленными фьордами, бухтами, губами, заливами, глубоко впадающими в сушу. Мурманск, например, от входа в Кольский залив находится на расстоянии 40 километров, – 10 километров. Побережье, можно сказать, усыпано множеством сопок, ущелий, озер, болот, ручьев. Имеются и реки. Местность сильно ограничивает применение самоходных боевых средств, усложняет действия сухопутных сил, особенно в месяцы, когда гранитные сопки, высоты покрываются ледовой коркой.
Предвоенные месяцы
В сороковом году немцы оккупировали Норвегию. Северный флот приступил к воздушной разведке над Баренцевом морем в его западной части вдоль берегов северной провинции Норвегии Финмаркен и провинции Финляндии Петсамо, граничащей с западной границей Советского Союза.
В начале 1941 года североморские летчики обнаружили возрастание количества немецких морских транспортных судов, входящих и выходящих в норвежский порт Керкинес и финский - Петсамо. Оба этих порта находятся на южном берегу Варангер-фьорда недалеко от советской государственной границы. В Варангер-фьорд выходят и наши, советские полуострова Средний и Рыбачий. Немецкие оккупационные войска распространились по всей территории северной норвежской провинции Финмаркен, от города Нарвик, стоящего на берегу Атлантического океана, до упомянутого выше Варангер-фьорда. Провинция Финмаркен расположена на относительно ровной территории, уходящей от берега к удаленному лесному массиву. Берег провинции высокий и весь изрезан многочисленными фьордами. В те годы население провинции было малочисленное, занималось рыболовством и охотой на морского и лесного зверя. Жили небольшими селениями. Больших городов провинция не имела. Торговали товарами, добытыми и разделанными в море и в лесу. Все жители городов практически знали друг друга. В первой половине июня месяца 1941 года до нас, североморцев доходили слухи о накоплении немецких войск с боевой техникой в восточной части норвежской провинции Финмаркен в близости к советской западной государственной границе, что данный район немцами избран якобы для скрытия от английской разведки и подготовки войск к вторжению на Британские острова. В то время Германия воевала против Англии. Мы не поверили этим слухам. Английская разведка – это английская разведка!! Ее глаза и уши не пропустят события такого рода. Да и немцы хорошо знают, что такое «английская разведка», они не настолько глупы, чтобы выставлять себя на смех англичанам.
Вскоре данный вопрос был разрешен. Разрешен норвежскими антифашистами, переходящими нашу государственную границу по суше или на мотоботах морем на полуостров Рыбачий. Они многое рассказали нам о занятиях и поведении немцев: – Строят бетонную дорогу от города Нарвик до финского Петсамо, фортификационные объекты, аэропорты, бункеры, казармы и прочие военные объекты. – Доставляют строительные материалы, боевую технику, боеприпасы, одежду, продовольствие и многое другое. – На транспортах по морю вывозят из Петсамо в Германию никель, из Норвегии – железную руду. – В восточных районах Финмаркена накапливаются немецкие войска. – Норвежцы, за малым исключением, ненавидят немцев, возмущены их поведением. Многие мужчины, парни, женщины ушли в партизаны. – Немцы разыскивают коммунистов, антифашистов, подвергают их аресту с последующим расстрелом.
Все это было доложено : Командующему контр-адмиралу Головко Арсению Григорьевичу, Члену военного совета контр-адмиралу Николаеву Александру Андреевичу, Начальнику штаба Северного флота – контр-адмиралу Кучерову Степану Григорьевичу. Анализируя вышесказанное, Военный Совет флота пришел к полному и твердому убеждению: Германия готовится к нападению на Советский Союз, а не к вторжению на Британские острова. Анализировали донесения и оперативной разведки военных округов и флотов. Они также свидетельствовали о накоплении немецких войск и боевой техники у нашей государственной границы, об активизации немецкой воздушной разведки в нашей приграничной зоне. Суммируя донесения, Военный Совет флота принял решение: – Снять с кораблей лишнее и ненужное для боевых действий имущество. – Иметь полные емкости корабельного топлива, комплекты боеприпасов. – Сократить увольнение личного состава на берег. – Повысить боевую готовность кораблей и береговой обороны, а также бдительность всех служб флота. – Корабли рассредоточить по заливам, бухтам, губам. – Выполнять все это без шума и огласки под прикрытием, например, выхода в море на решение задач боевой подготовки. Провести соответствующую работу с корабельным офицерским составом.
Пикирующий бомбардировщик Ju-87B-2 «L1+XF» из штабного звена IV.(St)/LG1, аэродром Банак, Северная Норвегия, весна 1941 г. -
Вскоре радиоразведка доложила о прибытии в северные порты и фьорды Норвегии немецких эскадренных миноносцев (эсминцев) и сторожевых кораблей, а на аэродромы, в том числе на финские, бомбардировщиков и истребителей. Командующий флотов контр-адмирал А.Г.Головко о принятом Военным Советом флота решении доложил наркому (народному комиссару) военно-морского флота Николаю Герасимовичу Кузнецову. Разговор шел по телефону правительственной линии. Кузнецов ответил: «Сверху (имеется ввиду Сталин) поступило указание не предпринимать ничего такого, что создавало бы напряжение в советско-германских отношениях. Не поддаваться на провокации. Оружие применять только при нападении». И все же… решение Совета флота Кузнецов одобрил. Мероприятия такого же характера были приняты Военными Советами Балтийского и Черноморского флотов. Итог такого флотского «самовольства» проявился при первых налетах фашистских бомбардировщиков на базы флотов (это было в 3 часа ночи 22 июня 1941 года). Ни один флот не понес каких-либо серьезных потерь. А в сухопутных войсках, скажем об этом с огромным сожалением, в первый же день войны было потеряно 1200 (тысяча двести) самолетов, находившихся на аэродромах не рассредоточенными. Сухопутные войска не были приведены в готовность и находились в пунктах постоянного расквартирования, на учебных полигонах, в лагерях, в пути, растянутыми на четыре с половиной тысячи километров по фронту и более чем 400 километров в глубину.
Она задумалась. Бедняжка! Увезти бы ее сейчас же! — Она умрет, если я уеду...— задумчиво проговорила Аля. Ростиславу захотелось встряхнуть ее хорошенько: да смотри ты на жизнь моими глазами! Но он только обнял ее, притянул, она доверчиво прижалась к нему: — Слава, Славик, что же делать нам, мой любимый, родной?.. Ростислав уехал. Первые дни было очень тяжело. Потом с головой захватила работа. Близилась весна, стаял снег, гавань очистилась от льда, предстояли первые выходы в море. Корабль красили, чистили, готовили к встрече с Балтикой. Все лето ходили в море почти непрерывно. Аля писала редко, и это тревожило. «...Мы живем с мамой словно чужие, я не могу к ней относиться, как прежде, в каждом ее слове мне слышится фальшь, фальшь и фальшь...» «...Я прислушиваюсь к ее словам, и мне кажется, что она многое говорит, чтобы убедить меня, что она прекрасная женщина, а ты — клеветник...» «...Мне думается, у нее не было никакого инфаркта, и она совершенно здорова, все было придумано, чтобы меня привязать...» «...Я была у Шабельского, он передает тебе горячий привет. Я узнала все...» Однажды вышли в море на поиск подводной лодки, нашли ее и держали пять часов; вернулись усталые, но удовлетворенные своим скромным успехом; как раз принесли письмо, которое Ростислава обрадовало и насмешило до слез. «Милая Аля, как ты еще мало понимаешь в жизни!»
«...Я сказала маме, — писала она, — что не могу жить без тебя, уезжаю. Она поняла, что я решила твердо. И... не дождавшись, пока я уеду, вышла замуж за своего . Он поселился у нас и хозяйничает в доме. На маму покрикивает, а со мной пытается заигрывать — вот чудак! Одна из стен уже опустела, картины продали, нужны были деньги на свадьбу (на свадьбе было пятьдесят человек). Теперь я поняла, какая я была дура, верила в несуществующие инфаркты, верила ей, когда она стояла передо мной на коленях. Если ты не хочешь, чтобы я приехала (я это вполне заслужила), то я все равно уйду, куда глаза глядят из опостылевшего дома. Я не оправдываю себя, я должна была верить тебе. Кажется, я перестаю себя уважать...» Он послал телеграмму: «Выезжай. Жду». Она приехала, с маленьким чемоданчиком — и это порадовало его. Склоны Вышгорода перед вокзалом были золотисто-багровыми. Он привез Алю в Пельгулинн. Вечером она достала из чемодана портрет девочки — Али: — Смотри, что подарил мне Шабельский.
Купили мебель, повесили занавески, положили на пол эстонский полосатый ковер. Стены украсили видами . Комната перестала быть похожей на временное жилье моряка, готового по первому приказу перебазироваться в другой порт, жилье со скучной казенной мебелью. Жена Беспощадного ахнула, когда пришла к ним на свадьбу: «Ой, как у вас хорошо!» Свадьбу сыграли скромную. Были отец с Еленой Сергеевной, Беспощадный с женой, Игнаша, Минай и Сережа. Все желали им счастья. Аля понравилась и отцу, и Елене Сергеевне, и товарищам. Вскоре Аля устроилась на работу.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ОРЕЛ, СЫН ОРЛА
1
Волна забрасывается за обвес мостика. Дует порывистый ветер. На небо наползают черные тучи. неприветлива и пустынна. Но пустынному морю нельзя доверять. Подводный враг условный, но наш подводничек маху не даст! Недаром его вчера Беспощадный обхаживал — думал выпытать, где будет действовать лодка. Но подводничек тоже не лыком шит — пил, ел в офицерском клубе и только посмеивался: не выпытаете! Но мы его зацепим — не выпустим! Завтра снова будем бороздить море, пока не обнаружим «противника». Игнаша Барышев заболел перед самым выходом, опять плеврит у бедняги. Его заменяет Сережа Гаврилов, артиллерист. Ничего удивительного. На корабле Ростислава гидроакустик может всегда заменить минера, моторист — гидроакустика, офицер-артиллерист — штурмана, а если придет нужда, то и самого командира. Этого и добивается Ростислав. Сигнальщик Гужов — из-под капюшона виден только его курносый нос — не сводит глаз со вспененных волн, с тонущего в тумане горизонта. В прошлом году с Гужовым случился курьез — ему показалось, что у борта всплыл водолаз. Подняли тревогу, обыскали все, что могли, и в конце концов подстрелили... тюленя. Ростислав — тогда он был штурманом — накинулся на Гужова: «Надо лучше смотреть!» Руднев тихонько предупредил: «Поблагодарите за бдительность. А то в другой раз действительно водолаза увидит, а доложить побоится,— мол, один раз меня уже отчехвостили. Лучше лишний раз ошибиться, чем прохлопать врага».
У Гужова нет родных, детдомовец, женился на работнице с «Вольты» Эльзе, попросил, нельзя ли дружков отпустить на свадьбу — Орла, Ураганова. Как раз пришел замполит, Петр Иванович: — Женится? Сирота? А хорошо бы вам, командир, пойти молодоженов поздравить. — Но ведь на свадьбе пить будут. — И вы выпейте. В меру, разумеется. Чтобы молодых не обидеть. Подарки им надо от корабля принести. И прошло все честь честью. Преподнесли невесте цветы, подарили молодым сервиз и электрический чайник. Эльза тоже без отца и без матери; пришли подруги и представители цеха. Ураганов играл на баяне, моряки танцевали с девчатами. Хорошо справили свадьбу. Все остались довольны. Один Сухов на другое утро ворчал: — Подорвали свой авторитет, Крамской. Знал бы я, ни за что не пустил бы. Водку пили? — Пил. — Сколько? — Две рюмки. — Шампанское пили? — Пил. — Сколько? — Бокал. — Подчиненные пили? — Пили. — Много? — В меру. — Пьяных не было? — Не было и быть не могло. Народ сознательный. — Ваше счастье...
...Глубину прослушивает Орел. Отличный гидроакустик, не хуже хваленого беспощадновского Сапетова. Когда обнаружили затопленную баржу, Беспощадный был убежден, что только его «соколы» достойны ее разгрузить. По приказу адмирала и на других кораблях вызывали охотников. Орел уж очень убедительно, хотя и не громко, сказал: — Я пойду, если разрешите... И Ростислав выбрал Евгения Орла. Он ценил его не только как специалиста (Орел освоил вторую специальность— минера), Ростислав полюбил этого славного парня после того, как тот открыл перед ним свою душу...
2
Евгений Орел родился незадолго до войны в Ленинграде, за Нарвской заставой. Отца своего он помнил плохо: на фотографии он был таким молодым, что странно было его называть отцом. С первого дня войны отец стал минометчиком и волей судеб оказался в землянке за Нарвской заставой возле развалин своего дома, сожженного зажигалками (мать успела «эвакуироваться» с Женей и его старшим братом Кирюшкой на Петроградскую сторону). Отец погиб героически, об этом узнали уже после войны. Вместе с ним погиб и весь взвод минометчиков, стоявших на окраине города насмерть. Награжден он был посмертно, и однажды, уже после войны, на улицу Скороходова приехал сутулый полковник и вручил матери орден. «Будь таким же, как твой отец», — торжественно оказал он Евгению.
Полковник спросил, как они пережили блокаду. Мать, располневшая подобно многим бывшим дистрофикам, стала торопливо рассказывать, что они с бабкой да Женя выжили, а старший, Кирюшенька, дед, две тетки, два дяди погибли; вспомнила кисель из столярного клея, которым спасала от смерти сынишку, когда «головка у него ну прямо совершенно отваливалась, висела на шейке, словно на тоненьком стебельке». Полковник спросил, нуждаются ли они, мать ответила, что ничего им не нужно, она работает в трампарке имени Блохина, денег хватает. «Будь таким же, как твой отец», — вспомнил слова полковника Женька, взглянув на фотографию,— отец был совсем молодым. И понял Евгений: таким отец останется для него навсегда. А сейчас ему сколько бы было? Мать работала, бабка вела хозяйство, Женька бегал за угол в школу, а по вечерам в Дом пионеров, где занимался в музыкальном кружке и играл в детском оркестре. У старших был драматический коллектив, и они выезжали со спектаклями в школы и в дворцы культуры.
Однажды один из участников драмкружка, услышав фамилию Женьки, спросил: — Орел? А как твоего отца звали? Петром? Так не о нем ли мы пьесу готовим? Женька пошел на репетицию. На сцене была землянка за Нарвской заставой; в землянке — минометчики, среди них Петр Орел. Был и мальчуган Юрка, сбежавший от родителей на войну в свои неполных четырнадцать. Он погиб, как и все минометчики, не сделав ни шагу назад. Женька пожалел, что он тогда, в сентябре сорок первого, был еще слишком мал, совсем несмышленышем. Петра Орла играл пионервожатый Василий Скобликов; он был мало похож на отца, каким его Женька знал. На сцене Петр Орел перед последним боем вспоминал своих «двух пацанов», Женька понял — это его и Кирюшку вспоминал отец; и он горько заплакал. К нему подошли, утешали, опять говорили, что отец Женькин — герой каких мало, и в музее города есть его фотография с описанием подвига. Командовал взводом минометчиков, в котором служил отец Женьки, молодой архитектор Щербинин. Разведчица Тося была его подругой по институту. Оба погибли. Женька задумался: сколько настроили бы они домов и дворцов, если бы остались живы! Отец тоже, наверное, дожил бы до сегодняшнего дня, мать говорит, он был отменно здоров. Но его убили. Женька чувствовал, что, приведись ему воевать, он бы так же, как отец, воевал — за свой город, за мать и за сосенки над Шуваловским озером, где ему приходилось бывать. На спектакль Женька не пошел и о пьесе не сказал матери: ей было бы смотреть тяжело.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
09 сентября состоялось торжественное построение училища, на котором Главнокомандующий Военно-Морским Флотом России адмирал В.В.Чирков представил контр-адмирала запаса А.Б.Сурова, назначенного начальником училища.
Алексей Борисович родился 13 сентября 1959 года в Таллинне, окончил Ленинградское НВМУ в 1976 году, Черноморское высшее военно-морское училище им. П.С.Нахимова в 1981 году, Военно-морскую академию им. Маршала Советского Союза А.А.Гречко в 1989 году, Академию Генерального штаба ВС РФ в 2007 году.
За период службы на Черноморском флоте прошел служебный путь от командира ракетно-артиллеристской боевой части корабля до командира соединения ракетных кораблей, а в 2005 году был назначен на должность начальника штаба – первого заместителя командира Новороссийской ВМБ. В запасе с 2010 года.
Имеет почетное звание «Заслуженный военный специалист Российской Федерации», награжден орденом «За военные заслуги».
Также адмирал В.В.Чирков зачитал благодарственное письмо в адрес предыдущего начальника училища капитана 1 ранга запаса Н.Н.Андреева, который назначен советником группы военного образования главного командования ВМФ России.
В торжественном мероприятии приняли участие офицеры главного штаба ВМФ России, в прошлом начальники Нахимовского училища контр-адмиралы запаса Н.Н.Малов и А.Н.Букин, ветераны и сотрудники училища.
Сегодня с утра, российские СМИ в один голос заговорили о новой инициативе России, якобы, положительно встреченной лидерами США. Снова делегация нашей Думы засобиралась в Америку, хотя лишь неделю назад ей было отказано в приеме. На самом деле всё не так радужно и даже довольно тревожно. Но начнем с самого начала. Действительно министр Лавров выступил с новой инициативой России, в соответствии с которой Сирия, во избежание военного удара, передает все свои арсеналы химического оружия под международный контроль с последующей их утилизацией. Поскольку эта инициатива, похоже, была согласована с сирийцами, то они тут же на эту инициативу согласились. Американский президент тоже сказал: «Это меняет дело!» — но, судя про всему, поменять в своей позиции ничего не захотел. Теперь пора вспомнить о Франции. Позиция французов по Сирии весьма интересна. Если сразу Олланд высказался в поддержку американского военного вмешательства, то потом, после заседания «двадцатки» в Санкт-Петербурге, заявил, что Франция окончательно определится после голосования в американском конгрессе. Теперь, когда российская инициатива была озвучена, Франция заявила, что на основании статьи 7 Устава ООН, она начинает подготовку резолюции Совбеза ООН. Пять пунктов этой резолюции требуют, чтобы Сирия «вытащила на свет» все свои запасы химического оружия и затем уничтожила их под международным контролем. Французская дипломатическая уловка заключается в том, что принятие этой резолюции будет означать санкционирование Совбезом любого военного вмешательства, если кто-то посчитает, что Сирия решила не совсем честно исполнить волю всего человечества. Пан Ги Мун в личном выступлении потребовал, чтобы Сирия одновременно присоединилась к международному договору, запрещающему использование химического оружия. Посмотрим, что происходит в Америке. Я люблю, когда история делает круги и, как второгодников, хочет научить нас хоть чему-то. Когда-то жил в США человек, которого звали Яша Шифф. Сначала он в Америке представлял Ротшильдов, потом самого себя. Человек небедный. Оказался первым неяпонцем, получившим из рук японского императора высшую награду и удостоенным аудиенции у самого микадо. Такая награда свалилась в его американские руки за то, что он подарил Японии новенький аргентинской постройки…. крейсер. С одним условием — чтобы Япония выступила против России. Было это в 1905 году. Сегодня его внук, экономист Питер Шифф, интеллектуально противостоит американской администрации и лично господину Обаме. В своей недавней книге он написал, что на сегодняшний день составляет 222 триллиона долларов. Вопрос: можно ли серьезно относиться к стране и ее президенту, если они давно живут в долг? В чем-то такое поведение напоминает действия брачных аферистов.
Я привел эту цифру для того, чтобы показать, какие «кровавые мальчики» стоят в глазах Обамы, когда он советуется с женой Мишель, бомбить ему этих сирийцев или не бомбить. Если не бомбить, то осмелевшее вдруг человечество может потребовать у американцев вернуть все долги, а как можно вернуть то, чего уже давно нет? Если бомбить, то без наземной операции всё равно никакой победы не будет. А тут еще сенат говорит, что нужно уложиться за 60 дней… Так вот, если бомбить, то любой лидер любой страны может легко представить, что при такой американской политике оказаться на месте Асада не так уж сложно, и произойдет совершенно естественная консолидация сил на антиамериканской платформе. Понятно, что мир, как это ни прискорбно, может забыть об американских долгах, но только не надо размахивать над его головой американской дубиной. В Сирии война идет уже больше двух лет. Если на начало года число жертв войны составляло где-то 60 тысяч человек, то сегодня их, как минимум, в два раза больше. Никто не говорит о том, как помочь сирийским детям, как содействовать тому, чтобы не произошло гуманитарной катастрофы, чтобы сирийцы не укладывали ежедневно десятки трупов в братские могилы. Вместо этого звучит какая-то откровенная белиберда. Я уже писал о «гротескных» и «эзотерических» смертях. Вчера помощник Обамы по национальной безопасности Райс сказала не менее загадочное — Асад «понижает порог и повышает опасность». Пресловутую «красную линию», которую перешагнул (вот-вот перешагнет) Асад, взяли на вооружение многие политические лидеры. Теперь, когда с химическим оружием все ясно, — сирийцы согласны сначала передать его под международный контроль, а потом уничтожить, — зазвучала новая песнь: Асада нельзя оставить без наказания. Мадам Райс пафосно так говорит, что, конечно же, Асад использовал химическое оружие, потому «что у него уже заканчиваются обычные вооружения». Поэтому Асад должен быть наказан. А для этого нужно разбомбить треть страны. Во вчерашнем интервью компании CBS Асад полностью отверг наличие каких бы то ни было приказов с его стороны о применении химического оружия. Тогда стали говорить, что такая атака могла быть совершена и без разрешения президента. Вряд ли, — говорят более сведущие люди, — ведь арсеналы химического оружия охраняются «специальной сетью, в центре которой находится Башар Асад» (это слова госсекретаря Керри). Выступая вчера в фонде «Новая Америка», Сьюзан Райс сказала следующее: «Администрация президента Барака Обамы сотрудничает с Объединенными Нациями и нашими союзниками, чтобы изолировать режим Асада, лишить его ресурсов, усилить гражданскую и военную оппозицию и заручиться дипломатическим согласием других, ключевых стран… Мы можем и будем защищать некоторые принципы в этом осевом регионе… Нам нужен такой Ближний Восток, в котором граждане будут пользоваться всеобщими правами, жить достойной, свободной и процветающей жизнью, выбирать своих собственных лидеров и решать своё собственное будущее, в котором не будет страха, насилия и устрашения». — Я специально очень точно перевел сказанное мадам советником, чтобы вы имели представление о том словоблудии, которым пестрят сегодня западные СМИ, пытающиеся получить как можно больше интервью перед завтрашним голосованием в конгрессе. Теперь еще несколько истин из уст мадам советника. Она считает, что военная операция — это «не итог американской политики в отношении Сирии»… Нашей сверхархиважной (!!!!) целью является прекращение указанного конфликта путем переговорного политического перехода, в котором Асад оставит власть….» Но для этого, по мнению этой любительницы изящного словца, «нужно, чтобы все партии желали переговоров во избежание более прямого вмешательства в регион». Решив, что перед ней совсем дремучая аудитория, мадам советник под конец своего выступления решила еще раз всех испугать Асадом и сказала, что сирийское химическое оружие несет в себе угрозу всем соседним странам (дальше идет полный список по учебнику географии), а также самому верному союзнику США, Израилю. Но самое главное, химическое оружие может попасть в руки союзника Асада — организации «Хесболла» и групп «Алькаеды». Эти слова мадам невнимательная аудитория может воспринять так, что на стороне Асада сражается и «Алькаеда», несмотря на то, что ее отряды эксперты называют самыми боеспособными отрядами оппозиции. Не потому ли, что они проходят обучение в специальных лагерях, где их тренируют командированные американским правительством инструкторы ЦРУ? Я специально не делаю никакого заключения, потому что оно прозвучит завтра из уст самого большого должника в мире, имя которому — Барак Обама. Так что подождем, когда в Москве будет уже утро пятницы.
