Военный конфликт тогда удалось локализовать, но напряженность на советско-китайской границе сохранялась долгие годы. Сейчас российские руководители говорят, что Китай является нашим стратегическим партнёром. Вроде бы всё прекрасно. Однако спокойствия это не приносит, а чувство тревоги и беспокойства сохраняется.
«Дружеское» рукопожатие
Посудите сами. Народно-Освободительная Армия Китая (НОАК), оснащённая современными видами оружия, имеет возможность отрядить в свой состав более 300 млн. человек, что превышает в два раза численность всего российского населения вместе с малолетними детьми и беспомощными стариками. Мобилизационные возможности у Китая, по оценкам специалистов, практически беспредельны.
Перенаселённая страна с числом жителей в полтора миллиарда уже давно испытывает колоссальные трудности практически во всех сферах человеческой жизнедеятельности. Положение усугубляет и то обстоятельство, что, несмотря на значительную территорию страны (по общей площади в 9,6 млн. кв.км. находится на третьем месте в мире) значительные площади занимают горы, засушливые и безводные пространства и пустыни, совершенно не пригодные для проживания человека. А тут, лучше не придумаешь, под боком малонаселённые, но необъятные просторы Уссурийской и Приамурской тайги, Забайкалья, Даурии, Сибири с богатейшими природными богатствами. Разве, если судить по высказываниям некоторых невменяемых, такая геополитическая несправедливость может долго продолжаться? Возможно, нет надобности вести никаких боевых действий, а достаточно только предположить, как высказывают, некоторые здравомыслящие аналитики, что ситуация может пойти другим путём. И на самом деле. Тихая, но весьма действенная экспансия со стороны Китая в последние годы приобрела необыкновенно широкий размах не только на Дальнем Востоке, но и в других районах России. А государственные мужи вынашивают безответственные, а по сути дела предательские предложения отдать Китаю и в придачу якобы обделённой Японии в бессрочную аренду значительную часть Сибири. Нам, однако, говорят, что нечего беспокоиться, поскольку в процентном отношении выходцев из Китая в России сейчас пока проживает меньше, чем в США. Это разве аргумент?
ГЛАВА ПЕРВАЯ
«Ну что сказать про Сахалин…»
Участники первого российского кругосветного путешествия после годичного плавания, преодолев два океана Атлантический и Тихий, летом 1804 года прибыли к Дальневосточным российским берегам. Энергичный и решительный капитан шлюпа «Надежда» Иван Фёдорович Крузенштерн – руководитель экспедиции отправился на Камчатку, а его заместитель не менее деятельный и расторопный капитан шлюпа «Нева» Юрий Фёдорович Лисянский – к берегам Русской Америки. Почти в течение целого года они исследовали, уточняли, открывали новые острова и изучали условия плавания в суровых северных прибрежных районах.
Иван Крузенштерн исследовал берега Камчатки, Курильских островов и острова Сахалин. Однако ему, к сожалению, не удалось обойти Сахалин со стороны материка и найти устье реки Амур. Авторитет молодого исследователя тридцатипятилетнего капитана Ивана Крузенштерна оказался настолько велик и его непреклонное заключение, что Сахалин связан перешейком с материком и поэтому является полуостровом, что подтверждало ранние выводы иностранных мореплавателей Ж.ФЛаперуза и У.Б.Браутона, было принято как неукоснительная реальность. Однако сомнения оставались.
Сомнения насчет истинности изображения на карте этого региона – устье и лиман Амура, полуостров Сахалин, сама река Амур, южная часть Курильских островов возникали у многих русских мореходов и людей, бывавших на Амуре в XVII веке, плававших там и в XVIII столетии, и в начале XIX века... Сомнений было слишком много, чтобы они выглядели простой легендой. Одним из таких сомневающихся оказался выпускник Морского кадетского корпуса, а затем молодой морской офицер Геннадий Невельской, проходивший обучение на Офицерских классах. Директором Морского кадетского корпуса и Офицерских классов в течение шестнадцати лет являлся первый среди русских моряков, совершивший кругосветное плавание, умудрённый жизненным опытом, член Адмиралтейст-Совета, автор трёхтомного издания «Путешествие вокруг света...», непререкаемый морской корифей адмирал И.Ф.Крузенштерн.
Исторически могло было так случиться, что смелый до самозабвения молодой лейтенант Геннадий Невельской мог лично высказать свои сомнения относительно правильности выводов тихоокеанских исследований Крузенштерна. Однако история таких фактов не сохранила. Тем не менее, можно предположить, что такие беседы велись, о чём будет сказано в последующем. Вскоре произошли важнейшие исторические события, о которых предстоит повествование в последующих главах. Невероятно трудные и сложные исследования проведённые экспедицией морского офицера Г.И.Невельского в Приамурье и Приморье, прояснившие многие географические неточности и ликвидировавшие территориальные споры, в итоге принесли славу России и укрепили её могущество на Дальневосточных рубежах.
Посмотрим, был ли возможен такой вариант организации ПМО в Таллинском прорыве. По состоянию на полдень 28.08.1941 г. в составе КБФ числилось 60 тральщиков, в том числе четыре неисправных, два - без трального вооружения, два - колесных и два, использовавшихся в качестве СКР. Исправные тральщики в количестве 50 единиц распределились следующим образом: 26 ТЩ - в составе прорывавшихся из Таллина сил (БТЩ - 10, ТТЩ - 16), 5 ТТЩ - в БОБР, 9 ТТЩ - в составе гогландского ОПР, 10 ТТЩ - в Кронштадте. Представляется, что учитывая отсутствие минных заграждений противника в зоне ответственности КВМБ (об этом в августе 1941 г. штабу КБФ было известно), а также отсутствие необходимости иметь ТТЩ в БО БР после ухода флота из Таллина (там с минной опасностью могли бы справиться КАТЩ), имелась возможность усилить ПМО прорывавшихся сил хотя бы половиной из 24 ТТЩ, находившихся в БО БР и КВМБ (включая гогландский ОПР). Тогда общее количество ТТЩ в составе прорывавшихся сил КБФ составило бы 28 единиц (табл. 18), а вместе с БТЩ всего могло быть 38 ТЩ.
Рассматривая вариант проводки 10 отрядов кораблей и судов 38-ю ТЩ за двумя рядами тралов при ширине протраленной полосы 1-1,5 каб, можно предположить следующее построение ПМО прорывавшихся из Таллина сил КБФ. Головной КОН мог бы сопровождаться четырьмя парами ТТЩ, идущими в двух рядах строем сложного кильватера (в каждом ряду — по две пары ТТЩ в строю уступа), а пять остальных КОН — каждый за двумя парами ТТЩ, идущими в кильватерном строю. Головной ОБК мог бы идти за четырьмя БТЩ, идущими в двух рядах (по два в каждом ряду в строю уступа), три остальных— каждый за двумя БТЩ, идущими в кильватер друг другу. Неисполнительность командиров КВМБ и БО БР, нетребовательность командующего и штаба КБФ не позволили использовать этот шанс. Да и вряд ли такое построение ПМО повысило бы безопасность от мин проводимых кораблей и судов. Но выше речь шла о 57 проводимых за тралами кораблях и судах, а фактически в проводке нуждались 106 кораблей и судов! Для их проводки даже при рассмотренном варианте построения ПМО потребовалось бы не менее 70 ТЩ, но таким количеством не располагал КБФ. Итак, тральщиков было 26, а флот больше не мог оставаться в Таллинском заливе под обстрелом вражеской артиллерии. Согласно рис. 3, 4, за тралами фактически проводились 56 кораблей и судов: в ГС - 9, в ОПР - 7, в КОН-1 - 18 (одно под буксиром), в КОН-2 - 9 (один под буксиром), в КОН-3 - 13 (одно под буксиром); из них 45 имели осадку 3 м и более, а 11 — от 1,5 до 3 м.
На рис. 2 представлены фактические ордера ПМО отрядов боевых кораблей и КОН. Из рисунка видно (с учетом данных табл. 44), что благодаря построению пяти БТЩ в строй свернутого уступа (перекрыш тральных полос 90-95 м), общая ширина протраливаемой ими полосы достигала 3 каб, при этом в полосе шириной 2 каб ГС и ОПР были прикрыты двумя рядами параван-тралов. КОН-1 шел за тремя рядами тралов при ширине протраленной полосы 1 каб, но вторая пара ТТЩ из-за отсутствия на них МТШ шла с морскими змейковыми тралами (МЗТ), применение которых при проводке кораблей за тралами НТЩ-40 не рекомендовалось. КОН-2 и КОН-3 шли за одним рядом тралов, в протраленной полосе шириной около 1,7 каб, однако в КОН-2 два ТЩ почему-то к проводке не привлекались, оставаясь в резерве, хотя и МТШ, и МЗТ на них были. Никаких документов, характеризующих ордер ПМО КОН-4, в архивах не найдено (для этого «Планом перехода конвоев» предусматривались четыре КАТЩ). Следует обратить внимание на то, что КРЛ, ЛД и ЭМ было приказано иметь поставленными параваны-охранители. По косвенным данным, можно предположить, что на БТЩ имелось не менее чем по два комплекта параван-тралов, а на ТТЩ — по полтора: два комплекта МТШ и по одному — два МЗТ, кроме ТТЩ № 43, 44 и 47, получивших от КАТЩ по одному комплекту МТШ, и ТТЩ № 57 «Виестурс» и № 91 «Ляпидевский», имевших только МЗТ.
Тихоходный тральщик №57 (Т-298) «Виестурс»
Сложность организации ПМО усугублялась еще и тем, что в составе сил ПМО конвоев находились ТТЩ семи дивизионов (3, 4, 5, 7, 8, 9 и 12-го), но при этом имелся лишь один командир дивизиона тральщиков. Это командир 12-го днттщ, прибывший в Таллинский залив за три часа до назначенного времени начала движения КОН-2 и только за час до съемки конвоя с якорей вступивший в командование его ПМО. Отсутствовали командиры 4-го и 7-го днттщ — они не были назначены. Командир 5-го днттщ находился на лечении в связи с тяжелым ранением. Командиры 3, 8 и 9-го днттщ находились в местах базирования и боевых действий большей части своих кораблей (о. Гогланд, БО БР, Кронштадт). Поэтому ПМО КОН-1 и КОН-3 возглавили командиры ТТЩ № 52 «Буек» и ТТЩ № 35 «Шуя» соответственно. При оценке возможностей ПМО в Таллинском прорыве нужно учитывать, что при имевшемся количестве ТЩ и принятом их построении вывод из строя взрывом МЗ или мины трала хотя бы у одного БТЩ или у одной из пар ТТЩ приводил к появлению пропусков в тральных полосах и к их сужению. Видно, что из-за недостатка ТЩ конвои состояли из вдвое-втрое большего числа проводимых за тралами кораблей, чем это было установлено НТЩ-40 и «Инструкцией по организации конвойной службы на КБФ». Это снижало возможность удержания судов в протраленной полосе и повышало опасность подрыва на минах судов, особенно шедших во вторых половинах кильватерных колонн.
Командир эм «Гордый» Е.Б.Ефет
Эсминцам «Гордый» и «Яков Свердлов», находившимся в охранении КРЛ «Киров», были назначены такие позиции, что они вынуждены были постоянно идти вне протраленной полосы. ЭМ «Свирепый» и ЭМ «Суровый», вошедшие в состав охранения КОН-1, были вынуждены часть времени идти со скоростью 5-6 узлов, а на этой скорости их параваны, как уже говорилось, из охранителей превращались в «улавливателей» мин, подтягивая их к бортам кораблей. Навигационное обеспечение форсирования ЮМБ не планировалось. В соответствии с требованиями НТЩ-40 оно должно было включать меры по повышению точности счисления пути ТЩ и обвехование протраленной полосы. Первое требование, связанное с необходимостью коренного улучшения навигационного оборудования как самих ТЩ, так и Финского залива, реализовать не представлялось возможным. Что же касается обвехования, то, по мнению флагманского минера штаба МО БМ, его следовало осуществить одновременно с полным изменением организации ПМО конвоев.
Плавучая база (учебное судно) «Ленинградсовет» («Верный»)
По его словам, утром 28.08 он якобы доложил семафором с ПБ «Ленинградсовет» на ЭМ «Калинин» командиру МО БМ свои предложения следующего содержания: «Поскольку изменилось время начала движения конвоев и будет единая кильватерная колонна, считаю необходимым все ТЩ ТЩ (имелись в виду только ТТЩ, о БТЩ речь не шла. — Р.З.) и КТЩ КТЩ вывести в голову колонны. Один дивизион ТЩ и два дивизиона КТЩ с прикрытием ПЛО и ПВО (несколько катеров «МО») отправить с упреждением на 3-4 часа; скорость движения иметь 7 узлов. Для разведки плотности минных полей тральщикам следовать с подсекающими (змейковыми) тралами, а катерным тральщикам поставить тралы только при подходе к минным заграждениям в районе Юминданина и острова Кери. Весь протраленный район сразу же обвеховать автоматическими вехами типа «КС», которые в количестве 1000 штук погружены на небольшой транспорт. Тральщикам второго дивизиона следовать в протраленной полосе с тралами Шульца» [док. № 558]. Это представляющееся фантастическим воспоминание было сообщено капитаном 1 ранга А.Ф.Гончаренко в 1971 г. с трибуны первой военно-исторической конференции ветеранов ОЛС и эскадры КБФ (нельзя, конечно, исключить того, что в материалах конференции допущена опечатка при указании количества вех «КС»: скажем, 1000 напечатано вместо 100). Для сравнения приводится фрагмент из труда И.А.Киреева [библ. № 45, с. 162], изданного в 1960 г.: «Известны только единичные, но, к сожалению, запоздалые попытки проявления такой инициативы, например, со стороны находившихся на учебном корабле «Ленинградсовет» штурмана 1 конвоя, настаивавшего на необходимости обвехования кромки тральной полосы, и флагманского минера Минной обороны, около 11 часов 28 августа прибывшего с докладом по этому вопросу на миноносец «Калинин» к своему начальнику. Командир Минной обороны (командир арьергарда) не стал возражать против постановки тральных вех, но их не было на тральщиках (весь запас тральных вех включая полсотни светящихся вех, заблаговременно заготовленных по инициативе флагманского минера Минной обороны, был погружен с берегового склада на один из транспортов. - прим. И.А.Киреева), и было уже слишком поздно разыскивать их, так как вскоре на крейсере «Киров» был поднят сигнал: «1 конвою начать движение в 12 часов»
Странное примечание И.А.Киреева, поскольку в примечании на с. 101 этого же труда [библ. № 45] он пишет о неподготовленности тральщиков и проводимых ими кораблей к ночному форсированию минных заграждений, в частности из-за отсутствия светящихся тральных вех. Эти два высказывания по одному и тому же вопросу приведены здесь для того чтобы обратить внимание на то, что содержание предложений, способ их доведения до командира МО БМ, а также количество имевшихся вех по мере удаления от августа 1941 г. изменяются до неузнаваемости. Но по вопросу об обвеховании и высказываемых по этому поводу соображениях имеется и другая интересная информация для размышления. Например, в «Отчете о боевом тралении восточной части Финского залива до меридиана Родшер в 1940 году» указано: «5. Материальное обеспечение Порт не в состоянии был обеспечить потребность в змейковых тралах и тральными вехами <...>. Вехи КС дорогостоящие - тралящими кораблями не использовались. Были случаи, что отсутствие вех тормозило работу по тралению. Во время работ в Выборгском заливе иногда вехи изготавливались личным составом тралящих кораблей»11.
11 АО ЦВМА. Ф. 45. Д. 8926. Л. 17.180
11.08.1941 г. флагманский минер штаба МО БМ А.Ф.Гончаренко подал заявку в тыл КБФ на обеспечение действий бригады траления 300 вехами (определения «тральными» в заявке нет), в том числе сотней вех Ксв (возможно, Кен или Кси; в документе индексы у буквы «К» читаются плохо) [док. № 311]. Можно предположить, что речь шла о вехах КС. Но зачем, спрашивается, нужны еще 100 таких вех, если имелась 1000? Не ясно также, почему флагманский минер МО БМ не заказывал тральные вехи, состоявшие на вооружении в 1941 г. (например, тральные вехи ТВ-39, облегченные тральные вехи ОТВ). Вопрос не праздный. Дело в том, что в феврале 1942 г. на совещании в штабе КБФ капитан 3 ранга И.А.Киреев с сожалением докладывал, что «светящихся вех на флоте 1941 г. не было» [док. № 1396]. В1943 г. он же, обобщив опыт использования трального оружия в кампаниях 1941-1942 гг., писал: «Светящиеся автоматически затопляемые вехи разработаны в 1941 г., и в 1942 г. приступлено к их изготовлению» [библ. № 149].
Исключительно хорошая статья о роли подготов в деятельности советского и российского ВМФ, но допущена одна досадная неточность. Дело в том, что капитан 1 ранга Валентин Павлович Рыков никогда не был кораблестроителем, а в своей длительной морской успешной карьере самых ярких достижений он добился во время двадцатидвухлетней службы в составе Балтийской группы Постоянной Комиссии государственной приёмки кораблей ВМФ. Принимая активнейшее участие, как правило, в качестве Председателя государственной комиссии по приёмке корабля от кораблестроителей он принял 26 кораблей разных модификаций и дал путёвку в жизнь большинству головных стратегических атомных подводных ракетоносцев. Последним из них оказался головной РПК СН 941 проекта системы "Тайфун", испытания которого продолжались 3 года. По окончании испытаний за заслуги в испытаниях и приёмки кораблей Валентин Павлович Рыков был удостоен звания Героя Социалистического Труда. И в свои 87 лет он продолжает трудиться в Государственной приёмке кораблей ВМФ, передавая свой бесценный опыт молодым военно-морским испытателям.
Контр-адмирал В.В.Наумов.
РЫКОВ ВАЛЕНТИН ПАВЛОВИЧ. - И.И.Пахомов. Третья дивизия. Первая на флоте. СПб., 2011.
Родился 30 мая 1926 года в городе Кашире Московской области в семье служащих. Ранее детство и школьные годы прошли по мест)' рождения. Читать научился в 4 года. Тогда же впервые записался в библиотеку. В 1934 году поступил в 1-й класс средней школы № 2 города Каширы. Учился на отличные оценки. Любимыми предметами были литература и история. В летние каникулы все время проводил на реке Оке. Плавать и нырять научился в 6 лет. Занимался рыбалкой, что еще и помогало семейному бюджету. Зимой с большим удовольствием катался на лыжах и санках. В мае 1940 года стал юным членом «Общества спасения на водах». Научился грести на лодке, освоил правила спасения утопающих и специальный подводный дыхательный аппарат, в котором несколько раз спускался под воду. В январе 1941 года, учась в 7 классе, вступил в комсомол. Тогда же был избран председателем ученического комитета средней школы. В начале Великой Отечественной войны 29 июня, при проведении первой комсомольской мобилизации, был отправлен на оборонительные земляные работы в Брянскую область. 3 июля первый раз попал под бомбежку. На работах пробыл до октября, входя в состав 497-го строительного батальона 6-й армии. Дважды удачно выходил из окружения. В ноябре возвратился в Каширу и стал работать. В 1942 году поступил в 1-ю Московскую специальную военно-морскую среднюю школу. В 1944 году спецшколу реорганизовали в Подготовительное военно-морское училище. В 1945 году поступил на 1-й курс Высшего военно-морского училища им. М.В.Фрунзе. Мечтал стать артиллеристом надводного корабля. Но жизнь распорядилась по-другому. В 1949 году после выпуска из училища в звании лейтенанта был назначен командиром рулевой группы штурманской боевой части крейсерской ПЛ XIV серии «К-51» 1-го дивизиона Краснознаменной бригады ПЛ Северного флота. В 1950 году назначен командиром БЧ-1 строящейся в Сормово (г. Горький) средней ПЛ проекта 613 «С-44». В 1951 году, после перехода «С-44» в плавдоке по внутренним водным путям на Северный флот, принял участие в ее ходовых и государственных испытаниях на Баренцевом море. Тогда командованием ВМФ проводился эксперимент. Выяснялось, где нужно проводить испытания построенных подводных лодок 613 проекта. На Каспийском, Балтийском, Белом или Баренцевом морях? В августе 1951 года было присвоено звание старшего лейтенанта. В феврале 1953 года назначен помощником командира «С-44», которая вошла в состав 3-й бригады ПЛ СФ. В мае этого же года был назначен старшим помощником командира строящейся в Сормово средней ПЛ проекта 613 «С-160». В июле присвоено звание капитан-лейтенанта. С октября 1953 года по март 1954 года прошел на «С-160» ходовые и государственные испытания на Каспийском море, входя в состав 85-й бригады учебных и строящихся ПЛ Каспийской флотилии. В мае перешел в плавдоке на Северный флот и в июне продолжил службу в Полярном в 297-й бригаде ПЛ СФ. Получил допуск к самостоятельном)'управлению ПЛ проекта 613.
Подъем Военно-морского флага на С-160 и С-161 24 января 1954 г. Снимок сделан у береговой казармы экипажей 85-й бригады учебных и строящихся ПЛ в Баку. Нижний ряд (слева направо): старшина 2-й статьи В.Шмелев (командир отделения торпедистов С-160), капитан-лейтенант Валентин Павлович Рыков (ст. помощник С-160), капитан-лейтенант Владимир Петрович Мослов (ст. помощник С-161), капитан 3 ранга Алексей Никитич Чуклинков (командир С-160), офицеры штаба бригады, капитан-лейтенант Николай Константинович Игнатов (командир С-161), замполит С-161, офицер штаба бригады. Верхний ряд (слева направо): лейтенант В.А.Каширский (командир БЧ-2-3 С-160), ст. лейтенант Александр Николаевич Уткин (замполит С-160), лейтенант Виктор Степанович Малярчук (командир БЧ-1 С-160), лейтенант Геннадий Егоров (командир БЧ-3 С-161), лейтенант Виктор Шатков (командир БЧ-1 С-161). Чуть ниже стоит: ст. лейтенант-инженер Юрий Александрович Вершинин (командир БЧ-5 С-160). - 3-я дивизия подводных лодок Северного флота. Люди, корабли, события. Специальный выпуск альманаха "Тайфун". Серия "на службе Отечеству", выпуск № 11. СПб,, 2011. Автор-составитель В.В.Осинцев.
С декабря 1954 года по сентябрь 1955 года прошел обучение на командном факультете 6-х Высших специальных офицерских классов в Ленинграде, после чего был назначен старшим помощником командира ПЛ проекта 613 «С-200» 162-й бригады ПЛ СФ в Полярном. В апреле 1956 года был назначен командиром ПЛ проекта 613 «С-181» 162-й БрПЛ в Полярном, перешедшей затем в Ура-Губу. В этом же году, во время обострения политической обстановки в Венгрии и начала англо-французской агрессии в Египте, находясь на «С-181» в боевом дежурстве, был направлен в специальные районы на рубеже Баренцева и Норвежского морей с боевой задачей, которую успешно выполнил. В сентябре этого же года ему было присвоено звание капитана 3 ранга. В июле 1958 года был назначен командиром строящейся головной крейсерской атомной ПЛ с крылатой ракетой проекта 627П «К-50». Прошел теоретическую и практическую подготовку в Учебном центре ВМФ в городе Обнинске. В декабре 1959 года ему было присвоено звание капитана 2 ранга. В сентябре 1960 года, в связи с прекращением строительства «К-50», экипаж В.П.Рыкова был переназначен на строящуюся крейсерскую ПЛА проекта 627А «К-52» 339-й бригады строящихся ПЛ Беломорской ВМФ СФ. В декабре 1960 года, после успешного завершения ходовых и государственных испытаний «К-52», Рыков продолжил службу в 206-й отдельной бригаде ПЛ Подводных сил Северного флота, базировавшейся в губе Западная Лица, а с июля 1961 года -в 3-й дивизии 1-й флотилии ПЛ СФ. Являясь по техническому состоянию лучшей в дивизии, «К-52» обеспечивала выполнение всех задач боевой подготовки соединения, а также различные специальные испытания новой техники в море, включая и длительное подводное плавание под паковыми льдами Арктики. Всего в 1961 году ПЛА пробыла в море 258 суток. В марте 1962 года во время плавания в полигонах боевой подготовки на «К-52» произошла тяжелая авария главной энергетической установки. В обоих реакторах возникли серьезные неисправности, связанные с течью парогенератора в одном ядерном реакторе и отрывом трубы 1-го контура от секции парогенератора в другом ядерном реакторе. Обстановка была исключительно сложной и опасной для корабля. Но благодаря смелому, быстрому и правильному решению командира ПЛА «К-52» на действия по борьбе с последствиями аварии и высокопрофессиональной работе личного состава экипажа, тяжелая авария не превратилась в катастрофу. ПЛА своим ходом возвратилась в место базирования.
В октябре 1962 года капитан 2 ранга В.П.Рыков был назначен заместителем командира 3-й дивизии 1-й флотилии ПЛ СФ. В это время в дивизии произошла смена поколений командиров подводных лодок и на новые ПЛА пришли молодые командиры. В течение 1963 года проводилась интенсивная боевая подготовка подводных лодок, в ходе которой заместитель командира 3-й дивизии В.П.Рыков находился в море 272 суток. В этом же году с 25 сентября по 4 октября он участвовал в походе новой ПЛА проекта 627А «К-181» на Северный полюс и обратно для испытания нового всеширотного навигационного комплекса «Сигма», отработки плавания под арктическим льдом, всплытия в разводьях и полыньях и совершенствования способов поиска и уничтожения подводных ракетоносцев вероятного противника в Арктике. В.П.Рыков был самым подготовленным и опытным арктическим командиром на борту «К-181». Его знания и умение сыграли решающее значение в успешном завершении испытаний техники и всего похода в целом. В июле 1964 года ему было присвоено звание капитана 1 ранга. В октябре 1965 года убыл в Ленинград на десятимесячные академические курсы командиров соединений кораблей при Военно-морской академии, после окончания которых в 1966 году был назначен уполномоченным Балтийской группы Государственной приемки кораблей ВМФ, а в октябре 1974 года - старшим уполномоченным. За время службы в этих должностях руководил испытаниями по приему в состав ВМФ 29 кораблей различных типов. Из них 22 были дизель-электрическими и атомными подводными лодками проектов 641, 629А, 705, 658М, 667А, 667Б, 667БД, 667БДР, 667БДРМ и 941. За выдающиеся заслуги при завершении строительства и испытании головного тяжелого атомного крейсера стратегического назначения проекта 941 в феврале 1984 года был удостоен звания Героя Социалистического Труда. В ноябре 1987 года уволен в отставку по возрасту. Ветеран «холодной войны» на море. Подводник-испытатель. Ветеран подразделений особого риска. Ветеран Великой Отечественной войны. Ветеран военной службы. После увольнения в отставку продолжил трудовую деятельность с 1988 года по 2008 год в 27-м военном представительстве МО РФ в должности специалиста 1-й категории. С 2009 года по настоящее время работает в должности главного инженера в Балтийской группе Государственной приемки кораблей. Ведет большую общественную и военно-патриотическую работу с молодежью. Является советником президента «Международной ассоциации ветеранов ВМФ и подводников». Проживает в Санкт-Петербурге. Награжден медалью «Золотая Звезда» Героя Социалистического Труда, орденом Ленина, орденами Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, «Мужества», медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне», 16-ю государственными юбилейными и ведомственными медалями.
Невельской Геннадий Иванович, русский мореплаватель, исследователь Дальнего Востока, адмирал
Вступление
Начну своё повествование с далёких юношеских воспоминаний периода обучения в Рижском Нахимовском Военно-морском училище (1947-1953). Однажды на очередную встречу, которые регулярно проводились в нашем училище с военачальниками, партизанами, участниками Великой Отечественной войны, известными спортсменами, артистами, писателями, знатными людьми, был приглашен лауреат Сталинской премии писатель Николай Павлович Задорнов.
Казалось бы, ничего особенного, подобных встреч и откровенных бесед с нами, нахимовцами, проводилось много, но вот, поди ж ты, эта встреча прочно сохранилась в моей памяти, хотя прошло с той поры уже почти шестьдесят лет. О себе Н.П.Задорнов рассказывал хотя и мало, но интересно. Многие годы он проживал на Дальнем Востоке, где и стал писателем. Главной темой его газетных статей, других публикаций и литературных произведений являлись простые советские труженики-дальневосточники, строители нового города Комсомольска–на–Амуре.
В тот период писатель активно занимался чрезвычайно интересным и малоизученным исследованием истории Дальневосточного края. Первые наброски своей известной книги об освоении русскими переселенцами приамурских и приморских земель он стал писать ещё до войны. Во время войны был военным журналистом, имел воинское звание полковник. Только после войны Н.П.Задорнов завершил написание своей замечательной эпопеи, название которой звучит, как мне кажется, как-то по-доброму, по-родственному, по-домашнему «».
Надо сказать, что эта , также как и книга ещё одного дальневосточного писателя Василия Николаевича Ажаева «Далеко от Москвы», также лауреата Сталинской премии, входили тогда у нас в список рекомендованной литературы для чтения, поэтому для большинства нахимовцев уже были хорошо известны. Теперь я немного отвлеку внимание читателя на важное обстоятельство. В результате разгрома милитаристской Японии в 1945 году, Советской Союз справедливо возвратил, потерянные по итогам проигранной Русско-Японской войны 1904-1905 годов, дальневосточные территории: часть острова Сахалин и гряду Курильских островов – исконно русские земли, официально и юридически присоединённые к российской империи ещё в XVII –XIX веках. И сегодня, когда иногда слышится истошный и злобный вой некоторых даже официальных лиц с японских островов, данная тема дальневосточных территорий, на мой взгляд, по-прежнему актуальна. Так вот, как тогда, сразу после войны, так и в настоящее время об этом надо говорить в полный голос, и не идти на предательские соглашения в угоду конъюнктурным устремлениям пиаровской популярности о передаче кому бы то ни было, что японцам, что китайцам исконно российских земель, с таким тяжким трудом и большим испытанием, но без вооружённого захвата, а добровольно, присоединённых в состав России. Приведу слова некогда являвшегося Председателем Союза Советских писателей Александра Фадеева, который пересказал замечание Сталина по поводу романа «Амур-батюшка»: «Задорнов показал, что эти земли исконно наши. Что они осваивались трудовым человеком, а не были завоеваны. Молодец! Нам в наших будущих отношениях с Китаем его книги очень пригодятся. Надо издать и отметить!».
Н.П.Задорнов, выступая перед нами, нахимовцами, не стал углубляться в содержание своей книги «Амур – батюшка» и не восхищался тем, что он теперь такой известный писатель не только в Латвии, но и во всём Советском Союзе. Он отметил, что в Латвию переехал по рекомендации Союза Писателей якобы для передачи опыта молодым латышским литераторам в написании своих произведений с позиций основополагающего тогда принципа «социалистического реализма». Он много отдавал время общественной работе в Союзе писателей Латвии, часто встречался с трудовыми коллективами. Писатель большую часть своего времени проживал недалеко от Риги, на берегу Рижского залива в курортном местечке Майори, где с большим интересом продолжал заниматься литературным трудом.
Главным своим делом, как он заявил на встрече с нахимовцами, для него является продолжение литературного исследования, чтобы с достаточно исторической точностью изложить жизнеописание русского морского офицера капитана Геннадия Ивановича Невельского, ставшего впоследствии адмиралом, сделавшего гениальные географические открытия, что Сахалин является островом, что река Амур в своём низовье никуда не исчезает, а впадает в Татарский пролив и судоходна для плавания морских судов. Ну, а главная личная заслуга адмирала Г.И.Невельского, твёрдо заявлял Задорнов, состоит в том, что благодаря его научно-исследовательским экспедициям в Приамурье и в Приморье, были заключены исторические государственные договора о навечном закреплении этих территорий за Россией. Вскоре на книжных полках появились новые литературные произведения писателя Николая Павловича Задорнова «Далёкий край», «Первое открытие», «» и главная книга этой серии об отважном и смелом исследователе Дальнего Востока – «».
Ясное дело, что эти книги, хотя и основаны на подлинных исторических событиях, но не являются детальным биографическим материалом своих героев. В книгах вполне обоснованно использованы литературно-художественные приёмы описания, подтверждающие высокое писательское мастерство автора. Прошло около двадцати лет с той памятной встречи с писателем, когда волею судьбы и обстоятельств мне уже будучи офицером суждено было проходить военно-морскую службу на Дальневосточной земле. Вот тогда-то я с особым воодушевлением вспомнил о давней встрече с писателем. В очередной раз подтверждалось насколько неоценимой явилась активная деятельность Г.И.Невельского, понимавшего, что присоединение и освоение Приамурских и Уссурийских территорий, острова Сахалин и Курильских островов, приобретает важное экономическое и стратегическое значение для России. Весьма неспокойная обстановка в 60-70 годы прошлого столетия складывалась в Приамурье на границе с Китаем по причине разнузданной воинственной и антисоветской пропаганды маоцзэдуновких хунвейбинов, активно поддерживаемой тогдашним китайским правительством, что привело к военным действиям в марте 1969 года в приграничной зоне на реке Уссури (остров Даманский, а китайцы называют – Чжэньбаодао, что в переводе означает «Драгоценный остров»). Сейчас об этих событиях стараются не вспоминать, ясное дело, по конъюнктурным соображениям, дабы не обидеть восточного соседа. Причём тут «обида»? Твёрдо считаю, что забывать об этом ни в коем случае нельзя. Память забвения – преступна!
Пограничники и воины-дальневосточники дали достойный отпор агрессору, уничтожив несколько тысяч (возможно, и более, поскольку данная информация с китайской стороны до сего времени является закрытой) нападавших вооружённых хунвэйбинов и солдат регулярных войск, тем самым сохранили в неприкосновенности дальневосточную территорию. Советская сторона в ходе двухнедельных боёв также понесла большие человеческие потери. Были убиты и скончались от смертельных ран 58 человек, ранены 94 человека. Указом Президиума Верховного Совета СССР за героизм, мужество и отвагу, проявленные в боях по защите Советское Родины пять воинов были удостоены звания Героя Советского Союза: младший сержант Бабанский Юрий Васильевич, старший лейтенант Бубенин Виталий Дмитриевич, полковник Леонов Демократ Владимирович (посмертно), младший сержант Орехов Владимир Викторович (посмертно), старший лейтенант Стрельников Иван Иванович (посмертно). Более 150-ти солдат, сержантов и офицеров были награждены высокими правительственными наградами.
25 июня 2013 года исполнилось 70 лет со дня издания приказа Народного комиссара Военно-Морского Флота адмирала Н.Г. Кузнецова об организации Бакинского военно-морского подготовительного училища. В 1944 году были созданы Ленинградское, Владивостокское и Горьковское военно-морские подготовительные училища. Через год Бакинское ВМПУ перебазировалось в город Калининград, а Горьковское в город Саратов. Военно-морские подготовительные училища числились в составе Военно-Морского Флота. Курсанты подготовительных училищ именовали себя подготами, и это название навсегда прижилось во флотской среде. Училища были созданы в разгар войны, поскольку Николай Герасимович прозорливо думал о тех, кто придёт на смену погибшим и раненым морским офицерам, кто после войны будет строить новый могучий флот. Основной контингент первых подготов состоял из выпускников гражданских военно-морских специальных школ, созданных перед войной. При зачислении в подготовительные училища «спецы» принимали военную присягу. Благородная роль подготовительных училищ проявилась в том, что в тяжёлые годы войны они собрали со всех концов страны ребят 14-15 лет и дали им возможность получить среднее образование и обрести высокую цель в жизни. Приёмные экзамены были строгими, а конкурс очень большим. Условия службы и учёбы в подготовительных училищах были суровыми. Казарменное содержание, военный распорядок дня, подъём в шесть утра, строгие уставные требования, строевая подготовка, несение нарядов повседневной и караульной службы с боевым оружием, соблюдение формы одежды, занятия в классах по расписанию и другие нагрузки выдерживали не все. Организация службы и дисциплина в подготовительных училищах были строгие. Начальство относилось к подготам, как к взрослым воинам. Зачастую быт не был налажен, а питание было недостаточным. Но большинство подготов стойко переносило трудности и закалялось морально и физически. Курсанты подготовительных училищ получали суровое флотское воспитание, им прививалась любовь в флоту и морской службе. При выпуске они получали аттестат зрелости, а также право и обязанность стать курсантами высших военно-морских училищ, готовивших офицеров Военно-Морского Флота. Военно-морские подготовительные училища существовали восемь лет. Они с честью выполнили своё предназначение. Может быть, в силу краткости своей истории, они не стали широко известны в обществе, не отражены в должной степени в исторической и художественной литературе. А это несправедливо. В послевоенной истории советского Военно-Морского Флота подготы несомненно сыграли выдающуюся роль. За восемь лет подготовительные училища передали в высшие военно-морские училища семь тысяч курсантов, ставших офицерами Военно-Морского Флота. Из них впоследствии выросли 155 адмиралов, 5 генералов, 19 Героев Советского Союза, 2 Героя Социалистического Труда, 3 академика Российской Академии Наук. Всей стране известны такие выдающиеся личности, вышедшие из подготов, как Главком ВМФ Герой Советского Союза адмирал флота В.Н. Чернавин, кораблестроители Герои Социалистического Труда И.Д. Спасский и В.П. Рыков, государственный деятель Е.М. Примаков, писатели Валентин Пикуль и Виктор Конецкий, народный артист России Иван Краско и многие другие замечательные люди. Но, видимо, главное состоит в том, что тысячи бывших подготов стали достойными офицерами советского океанского Военно-Морского Флота в 70-х – 80-х годах. Выйдя из стен высших военно-морских училищ, бывшие подготы разъехались по морям и океанам, по флотам и флотилиям, и обычно не часто встречались со своими однокашниками. Но со временем, через 20-30 лет после выпусков, стало расти стремление к встречам с друзьями своей молодости. И встречались подготы разных училищ во всех морских городах. В сентябре 1994 года состоялась первая Всеподготская встреча в Санкт-Петербурге. Был создан Совет ветеранов – выпускников военно-морских подготовительных училищ. Председателем Совета был избран вице-адмирал Георгий Николаевич Авраамов. В это время он работал научным сотрудником музея на крейсере «Аврора», поэтому местом заседаний Совета стал легендарный крейсер. В Совет были избраны представители всех военно-морских подготовительных училищ. В дальнейшем Всеподготские встречи проходили через два года и посвящались памятному событию в истории Военно-Морского Флота. На первых встречах присутствовало до трёхсот ветеранов-подготов, приезжавших из разных городов бывшего Советского Союза. Больше всего было ленинградцев. Многие друзья-подготы не видели друг друга по 40-50 лет. Встречи, воспоминания, волнения, дружеское общение, стремление подвести итоги жизни и службы. И не случайно с трибуны звучали такие стихи:
Признаем честно: кто бы мог представить, Что нам судьбою путь глобальный дан И что для нас рабочим морем станет Весь Мировой Великий океан,
Что мы пройдём уверенной походкой, Пересекая частокол долгот, От синих вод Антарктики далёкой До самых крайних северных широт?
И что б ни говорили, а Державы Мы берегли спокойствие и честь, И в вечной Книге русской флотской славы Страничка наша, несомненно, есть!
При Совете ветеранов-подготов была создана редакционная коллегия, которая сыграла большую роль в пропаганде истории подготского братства. Всего редколлегией было составлено и издано восемь книг, каждая тиражом от 200 до 500 экземпляров. Первой была выпущена книга «Военно-морские подготовительные училища. Исторический очерк». (2001 год). Затем вышли три сборника стихов подготов «О службе морской, о дружбе большой» (2003-2006 годы). В сборниках было опубликовано более трёхсот стихотворений семидесяти авторов-подготов. И надо сказать, что стихи Владимира Ажажи, Рудольфа Голосова, Бориса Козлова, Виталия Михайлова, Виктора Щербакова, Ильи Эренбурга и других товарищей по своему содержанию и звучанию ни в чём не уступали стихам признанных профессиональных поэтов. После безвременной кончины в 2004 году председателя Совета ветеранов-подготов Г.Н. Авраамова была издана хорошая книга статей и воспоминаний о нём. В 2010 году редколлегия выпустила книгу «Литературное творчество подготов». В этом сборнике были помещены 52 биографические справки об авторах и 210 названий изданных ими книг – научно-технических, исторических, художественных. Очередной книгой, выпущенной редколлегией в 2012 году, стал сборник «Подготы – адмиралы, Герои, академики». На страницах книги – лучшие из лучших подготов. Не все фотографии редколлегия смогла разыскать, но на 157 человек помещены и портреты и биографические справки. Когда берёшь в руки эту книгу, то испытываешь чувство большой гордости за наше подготское братство.
Крейсер «Аврора» 24 апреля 2012 года. Редакционная коллегия за работой. Обсуждается состав и содержание книги «Подготы – адмиралы, Герои, академики». Справа налево: Золотайкин Борис Матвеевич, Чернавин Лев Давыдович, Клубков Юрий Михайлович
Надо отметить, что изданные редколлегией книги встречали у читателей большое одобрение и благодарность. В особенности жёны и вдовы моряков очень тепло отзывались о сборниках стихов. Годы проходят неумолимо. Уже две трети подготов ушли в мир иной. Остальные находятся в весьма зрелом возрасте и не могут похвастаться своим здоровьем. Девятая Всеподготская встреча состоялась в сентябре 2012 года. Присутствовало 100 подготов. Встреча прошла торжественно, с хорошим настроением участников. Все подготы горды тем, что честно выполнили свой служебный и жизненный долг. Они были глубоко преданы своему Отечеству и оставили неизгладимый след в истории Военно-Морского Флота. Память о себе они сохранили навсегда, издав восемь книг по истории подготского братства.
Л.Д. Чернавин – контр-адмирал, председатель Совета ветеранов – подготов Ю.М. Клубков – капитан-лейтенант, председатель редколлегии Б.М. Золотайкин – капитан 1 ранга, член редколлегии
