Воспоминания мои прерываются докладом снизу вахтенного центрального поста. Он деликатно напоминает, что до времени заступления на вахту очередной смены остается пятнадцать минут. С удовольствием, предвкушая близкое возвращение на второй этаж второго отсека, командую: «Третьей боевой смене приготовиться на вахту!» А в голове почему-то крутится слова и мотив песенки «Синее море, белый пароход...» Минут через восемь в жерле верхнего рубочного люка появляется фигура, облаченная в защитный противохимический комплект одежды (в отличие от меня — налицо грамотный учет метеообстановки). Фигура поднимает голову, и я вижу широко улыбающееся лицо своего сменщика — командира торпедной группы лейтенанта Юлия Силантьева. Этот офицер, вместе с другим лейтенантом — командиром рулевой группы Робертом Заикой, прибыл к нам прошлой осенью. Ребята быстро вросли в ритм службы и в офицерский коллектив. Я одобряю Юлькину предусмотрительность и сдаю ему вахту. Он, как положено, перекрикивая грохот дизелей и шум от ударов моря .по корпусу, информирует центральный пост: «Внизу! Лейтенант Силантьев вахту принял исправно! Доложить командиру! »Я терпеливо топчусь под козырьком мостика. Наконец слышится характерное сопение. На мостик поднимается Иридий Александрович Морозов — наш командир. По обыкновению хмурясь, он, не влезая на правую (командирскую) ступеньку, внимательно осматривает горизонт в одно из прямоугольных оконцев ограждения мостика и выслушивает мой доклад. Коротко сообщаю ему последние указания комбрига, переданные по линии, получаю желанный кивок командирской шапки (лицо ее хозяина в темноте скорее угадывается, чем видится) и шустро исчезаю в люке.
Силантьев Юлий Алексеевич - выпускник Рижского НВМУ 1952 г.
Уже внизу, описывая события своей вахты в вахтенном журнале, задумываюсь о том, почему наш командир такой суровый? Он как будто постоянно чем-то недоволен... В конце-концов, прихожу к выводу, что суровость эта напускная. Вызывается она, очевидно, молодостью Иридия Александровича. Он ведь в сущности совсем молодой человек. По возрасту и по выпуску из училища старше самого молодого офицера корабля всего на четыре года, да и на погонах его всего четыре маленькие звездочки. Пришел он к нам всего за неделю до выхода из Севастополя и сразу напустил на себя эту многозначительную суровость. А может быть так и должен держаться командир по отношению к подчиненным? Может быть... Но что-то мешает мне утвердиться в этом. Очевидно, излишняя впечатлительность. Вспоминается один из эпизодов перехода по внутренним водным путям. Стояли мы тогда в затоне на окраине Ростова-на-Дону, ждали смены очередного буксира. Был жаркий летний день. Вадим провел в этом городе всю войну, здесь жила его любимая бабушка. Отход намечался на утро, и штурман попросил разрешения съездить к ней. Суровый командир отпустил его на три (!) часа... Штурман вернулся вовремя, и тут произошла эта некрасивая сцена. Иридий Александрович в присутствии всех офицеров заставил Вадима открыть принесенную с берега сумку с бабушкиными гостинцами и, обнаружив в ней бутылку домашнего вина, приказал выбросить ее за борт. И полетела эта бутылка в Тихий Дон под наш дружно-скорбный стон... Вообще командир слишком «держал дистанцию». Исподтишка мы посмеивались, когда перед очередным «приемом пищи» он запирался в своей каюте и гремел там канистрой со спиртом. Хранение его он не доверял никому! Одним словом несмотря на то, что Иридий Александрович хотя и осторожно, но вполне грамотно управлял кораблем, уважением офицеров он, мягко говоря, не пользовался. Но... молодость есть молодость. Захлопнув журнал, в очередной раз превратив спинку дивана в койку, я ловлю момент, когда лодка как бы останавливается в задумчивости, на какой борт ей накрениться, и по-обезьяньи прыгаю на свой второй ярус. Теперь остается только принайтовать себя ремнем к одному из многочислнных трубопроводов, проходящих вдоль борта на уровне моего туловища, и, не обращая никакого внимания на качку, а также на периодические вздрагивания корпуса от ударов волн, крепко уснуть...
Капитан 2 ранга Иванов Вадим Борисович - командир ПЛ. Выпускник Рижского Военно-Морского Нахимовского училища 1950 г.
К утру, очевидно, шторм стих. Во всяком случае, проснувшись от деликатного тормошения моего плеча мощными ладонями вестового Коли Усачева, сопровождаемого: «Ну вставайте же, товарищ старший лейтенант! Накрывать завтрак пора!» Я уже не слышу шума передвигающихся по отсеку плохо закрепленных предметов и не наблюдаю вращения сидений кресел-стульев у стола кают-компании. Через час, плотно позавтракав, -имею возможность убедиться, что Тихий океан иногда бывает действительно тихим. Еще через сутки, пережив очередной шторм в Беринговом море, получаем возможность «отдышаться» на рейде бухты Провидения. Стоянка знаменуется двумя запоминающимися событиями. Первое. На рассвете одного из дней стоянки наблюдаем, что на берегу, по заснеженным впадинам, между живописнейшими горами-скалами (язык не поворачивается назвать их сопками) быстро передвигаются какие-то черные машинки. Бинокли к глазам! Да это же танки! Их так много, что сосчитать невозможно. Здорово! Даже здесь, на краю нашей Великой Родины, ощущаем ее мощь. Второе. Именно здесь, в бухте Провидения, я явился возбудителем спора, охватившего вначале всех офицеров, а затем и всю команду. Вынес я тогда на обсуждение кают-компании совершенно невинный, по моему разумению, вопрос. «Будет ли ревность при коммунизме?» Адресовал я вопрос из озорства к заместителю командира по политчасти Вите Гуртовенко, но тут, видимо, сработало многомесячное «женовоздержание». В спор включились даже такие серьезные люди, как инженер-механик Сережа Шатров (племянник знаменитой актрисы Малого театра Е.М.Шатровой) и его непосредственный помощник — командир моторной группы Саша Малахов. Не участвовал в споре только командир, он просто не снисходил до этого легкомыслия. Суть спора состояла в том, что каждый из нас, как оказалось, по-разному понимал степень сознательности граждан, живущих при коммунизме. Несмотря на явную схоластичность спора, он здорово скрашивал монотонность будней перехода. Даже к ежевечерним радиоэпизодам «Теленка» экипаж несколько охладел...
Но вот уже позади и с ее вечно заснеженными действующими и недействующими вулканами. Позади короткое знакомство со свинцовыми волнами Охотского моря. Наша, окрашенная в «шаровый» цвет, в отличие от местных тихоокеанских, окрашенных в цвет «хаки», лодок, субмарина входит в Японское море. По левому борту где-то за горизонтом угадываются таинственные острова «Страны восходящего Солнца», а по правому — проплывают и золотятся густо покрытые увядающей таежной растительностью отроги знакомого по приключенческим романам хребта Сихотэ-Алинь. Море — почти штилевое и какого-то особенного, иссиня-голубого цвета! Здесь предстоит служить и жить не один год... Но почему-то, несмотря на то, что всякому, как армейскому, так и флотскому, военнослужащему известно о том, что где-то в районе Уральского хребта находится невозвратный клапан, пропускающий только на Восток, настроение наше — прекрасное! Конец трехмесячного плавания. Впереди настоящая боевая работа, новые друзья, новые подруги, все новое, непохожее на прежнее — «западное»... Здравствуй, Тихоокеанский флот! Принимай «подводное» пополнение! А что это там, на горизонте? Настраиваю бинокль и отчетливо вижу: вдоль берега, на контркурсе, пассажирский, самый настоящий, БЕЛЫЙ пароход с «революционным» названием — «Франц Меринг». В голове опять знакомая песенка: «Синее море, белый пароход...», но на этот раз вспоминается и еще одна строфа: «Сяду, поеду на Дальний Восток!» Кажется, приехал...
- из тех, что "Америка России подарила...". Здесь, на Востоке, пришлось прослужить семнадцать лет. И здесь, как и в Ленинграде, Кронштадте, Севастополе, Северодвинске, Полярном, Владивостоке, Петропавловске-Камчатском и Магадане — частица моей души! Написал эту, вроде бы, заключительную фразу и задумался. Страна, как корабль, потерявший управление, дрейфует в совершенно неясном направлении. Мы — бывшие матросы этого корабля, а ныне — престарелые пассажиры. До ностальгии ли нам? Причем мы, как правило, не вспоминаем о бесконечных переездах с места на место и связанных с этим семейных неурядицах (известно, что один переезд равен, по крайней мере, двум пожарам), не вспоминаем о многомесячных разлуках с любимыми женами, детьми и верными друзьями. Не любим мы вспоминать и несправедливых (по нашему мнению) разносов начальства и о собственных несправедливостях по отношению к подчиненным. И все-таки именно тогда, когда в прямом и переносном смысле «за кормой» осталось... Впрочем, плохое это слово — «осталось», какое-то обоюдоостро-двусмысленное...
Рабочие лошади Холодной войны. - Н.Черкашин. "Повседневная жизнь российских подводников". М., 2000.
Короче говоря, на финишной прямой жизни при упоминании таких ласкающих наше ухо слов, как «море»и «океан», даже такие, всплывающие в памяти неприятные явления, как качка, соленые холодные «ванны», невыносимая жара в отсеках, тяжесть в голове и сонливость от недостатка кислорода и избытка углекислого газа, ощущение постоянного риска от того, что под килем километры, а над головой сотни метров черной тяжелой воды, вызывают в нас чувства самоуважения и удовлетворения. В чем тут дело? Да в том, что военная, морская и подводная служба давала нам всем возможность ощутить свою НУЖНОСТЬ стране, в самом высоком понимании этого слова. Каждый из нас твердо знал, что именно он, вместе со своими товарищами по службе защищает здесь на воде и под ней нашу Родину! Во времена «холодной» войны наше поколение подводников ощущало это, по моему мнению, так же остро, как если бы ему довелось участвовать в войне «горячей». Не наша вина в том, что в этой войне, в конце концов, верх взял «вероятный противник». Вина в том политиков и экономистов. Военные моряки войну не проиграли! Задумываясь о смысле прожитой жизни, лично я ни о чем не только не жалею, но, без всякой рисовки, считаю свой выбор професси абсолютно правильным. Доведись, как говориться, прожить жизнь заново, не задумываясь, повторил бы ее, натянув на юношескую грудь милую тельняшку!
НА РУМБЕ - ОКЕАН!
Капитан (командир) - рулевому. Как на румбе? Рулевой. На румбе — Океан! Капитан. Так. держать!
Воображаемый диалог на мостике
«ТРОПИЧЕСКИЕ КОЧЕГАРЫ» ИЛИ «ТОПИ ИХ ВСЕХ!» В РУССКО-ИНДОНЕЗИЙСКОМ ВАРИАНТЕ
К стоящему у причала судну подходят два «бичующих» моряка. — Капитан! Тебе не нужны «тропические кочегары»? — Нет. — Жаль. Мы бы тебе «накочегарили»!
(Анекдот «с бородой»)
Рисунки автора
Во время описываемых событий автор этой книги служил старшим помощником командира подводной лодки «С-236» Тихоокеанского флота. Речь пойдет о походе и действиях бригады этой лодки в период борьбы Республики Индонезия за освобождение Западного Ириана (Голландской колонии на Новой Гвинее. Лодка получила в индонезийском флоте название «Брамастра» (дротик). Эта еще одна малоизвестная страница истории нашего флота о том, как индонезийско-голландский территориальный конфликт едва не перерос в войну, и о роли в предотвращении этой войны подводников нашей страны. В рассказе «на бытовом уровне», без какого-либо сложного военно-политического анализа, изнутри подводной лодки, освещается участие советских людей в решении судеб далеких от России стран.
— Влезай в шлюпку, Ингрид! — Я помогаю ей влезть. : Чу! Стрекочет мотор. Это бот или катер. Я хватаю мегафон и ору: : — Эй, сюда! Эй, сюда! Эй, сюда!.. Из тумана выплывает рыбачий баркас. У штурвала стоит Юхан Раннику. С ним еще два рыбака в зюйдвестках.
. — Что случилось, ребята? Я кричу, показывая на воду: — Там! Там! Там! ... — Что ты увидел, пойс? Неужели акулу? Он шутит — акулы в Балтике не водятся. Это знает каждый сопляк. Но мне не до смеха. Я, кажется, заикаюсь: — Ка...какую акулу? Ди... ди... ди... (я позорно и мерзко заикаюсь от страха) диверсанта... Он вы...сунул голову и ушел снова в воду.. — И такое бывает,— не удивляясь, изрекает старый Юхан, словно он встречал диверсантов сотнями. — И все трое видели? — Да,— говорит твердо Вадим. И толстяк поднимает голову. — Я тоже видал. — И Ингрид его едва не поймала,— добавляю я. — О-о, тогда это дело серьезное.
Разорвав туман, появляется катер с . — Что тут у вас? — спрашивает капитан Аистов. Он в плаще с капюшоном. Увидел нас, сердится: — Вы что, забыли, ребята, что на границе живете и за маяк запрещено выходить? — Да мы заблудились в тумане. —— Верю! Нечего соваться в море в туман. Тоже мне искатели приключений!.. И что это за «Секрет»? «Секрет» не приписан к нашему порту. Мы отдираем дощечку. «- А-а, «Бегущая». Шлюпка адмирала Коровина. Зачем переименовали? Не полагается. — Они, капитан, видели диверсанта,— говорит Юхан Раннику. — Привиделось! — Утверждают все трое. И Ингрид...— говорит он серьезно. Он уважает . — А ну-ка, докладывайте...
Капитан откидывает свой капюшон, сдвигает фуражку с зеленым околышем на затылок. Выслушав нас, обдумывает... — Товарищ Раннику, одолжите нам сеть... А вы мигом до дому! В другой раз наложу арест на шлюпку! Дорогу найдете? Он показывает мне направление. —~ Никуда не сворачивайте, как раз упретесь в причал.
КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ
Ох уж эти взрослые, всегда подрубают нам крылья! Не понимают нас, вот что, по-моему! Только развернешься, почувствуешь себя человеком, а тебе сразу: «Знай свое место». А разве нам не хочется посмотреть, как будут ловить диверсанта? Разве не интересно видеть, как он забарахтается в сетях, как станет отстреливаться из подводного пистолета или бросит гранату? Забрать-то его все равно заберут. Но мы почему в стороне? Вадим и Олежка гребут, у них мрачные лица. Они обижены так же, как я. Кто, в конце концов, увидел диверсанта — мы или не мы? Почему же нас отослали домой? Что мы, маленькие? Маяк гудит слева свое мрачное «У-у». Уже видно в тумане маячную башню. Значит, мы в бухте. «Никуда не сворачивайте, упретесь в причал». Я вслушиваюсь: не слышно ли выстрелов, криков? Все тихо. Только плещет вода под натиском весел. Но что это? Чу! Вадим и Олежка привстали, положив весла. — Держи, держи! Куррат! Вырвался! Мы держим его, капитан! Ушел!.. Поймали или не поймали? . Р-раз! Мы валимся с ног. «Бегущая» наткнулась с размаху на камень. — Максим, идем ко дну! — кричит Олежка. В днище дыра, вода так и хлещет. Вадим пытается заткнуть дыру пяткой. Мы стаскиваем с себя майки, трусы и с трудом затыкаем пробоину. Начинаем вычерпывать воду. К нашему счастью, «Бегущая» задевает днищем песок. Мы выскакиваем и тянем ее за собой на мелкое место.
К причалу ее не привяжешь: в пробоину набьется вода, и «Бегущая» потонет. Тогда мы ее на берег и переворачиваем кверху килем. Ингрид носится вокруг нас с радостным лаем, словно не надеялась, что мы доберемся до берега. — Ну что ж, мореходы, пойдемте отчитаемся перед дедом! — поглядываю я на зияющую в днище «Бегущей» дыру. — Пожалуй, ты иди домой первым, Максим,— говорит Олежка. — Нет уж, пошли все вместе. — Я, кажется, занозил себе палец,— хнычет Олежка, рассматривая ногу. — Идем, идем! Да, кстати, залезька под шлюпку и возьми неприкосновенный запас. Тут Олежка смущается еще больше. . — Кажется, мы его впопыхах утопили... Но Ингриша уже залезла под шлюпку и несет в зубах целлофановый мешок. Он пуст. И Олежка тогда признается: — Я до того проголодался, до того проголодался, что отломил кусочек и съел, потом отломил другой кусочек и съел, потом увидел, что есть больше нечего... Ах, негодяй! — И водичку я выпил. — Бить тебя мало!
Домой мы приходим втроем, не считая . Смущенно докладываю я о случившемся деду. Про алые паруса ему все непонятно—старик! Насчет диверсанта он говорит: «Чепуха!» Нет, вообще взрослые редко нас понимают. А когда я докладываю о пробоине в шлюпке, дед сердится: «Бегущую» он очень любит. — Ну и ералаш у вас в головах! Галапагосские острова, алые паруса.., простыни погубили. «Бегущую по волнам» чуть не потопили. Эх вы, грошовые вы мушкетеры! Он приносит из кладовки ящичек с гвоздями: — А ну пошли! И дед, взяв под мышку ящик с инструментом, широко шагает по берегу. Седые волосы развеваются; мне кажется, он стал выше ростом. Дед принимается за ремонт «Бегущей». Мы стараемся помочь ему, но только мешаем. Один Вадим помогает всерьез. И дед ругает меня и Олежку, а Вадима хвалит. — Пошли обедать!—командует он, починив «Бегущую».— Поди, проголодались? — Кроме Олежки,— говорит Вадим, отирая пот со лба.— Он слопал неприкосновенный запас. — И ты себе это позволил?! —вскипает дед.— А еще собираешься быть моряком? Да ты знаешь, что за это бывает? Олежка делает вид, что это относится совсем не к нему. И за обедом лопает за обе щеки, надеясь, что баба Ника его в обиду не даст. Но в этот день он упал в наших глазах. Какой же он в самом деле товарищ? Я едва сдерживаюсь, чтобы не стукнуть его по шее.
ДИВЕРСАНТА ПОЙМАЛИ
А после обеда приходит сержант-пограничник, отдает деду честь и докладывает: — Ваших ребят, товарищ адмирал, начальник заставы требует. — Еще что-нибудь натворили? — ужасается дед. — Никак нет! Для опознания диверсанта. И овчарку свою заберите — пусть принюхается. — Поймали?! — орем мы в три голоса. — Так точно, поймали. Я задираю нос перед дедом. «Чепуха»,— сказал он. А вот и не чепуха! Был диверсант! Дед молчит — озадачен. — Да не ходите вы в таком виде, оденьтесь приличнее,— ворчит баба Ника. Но где уж тут! Мы идем с сержантом по берегу, мимо ботов и шхун. Туман рассеялся, .
Я спрашиваю: — А какой он? — Кто? — Диверсант? — А вот увидите. — А он упирался сильно? — Да уж пришлось повозиться. Сильный, черт, отбивался. Всего запутали в сеть. — А он не отстреливался? — спрашивает Вадим. — Не успел,— усмехается пограничник. — А подводный пистолет у него был? — интересуется Олежка. — Ну, про это капитан вам расскажет. В море, как часовые, стоят огромные камни, похожие на зверей. Мы подходим к заставе. Она окружена высоким зеленым забором. Нас впускают в ворота. Прямо — высокая вышка, с нее наблюдают за морем и берегом. Слева — казарма, справа— гимнастический городок. На горке — клетки с овчарками. Они увидели нас, особенно Ингрид, и подняли лай. Но Ингрид делает вид, будто лая не слышит. Она гордая. Я хотел бы служить на границе. Подумать только — выходишь ночью, как Карацупа, с овчаркой в обход; ступай еле слышно и вслушивайся — не плеснет ли где в море вода под веслом, не хрустнет ли ветка в лесу, не подбирается ли где к берегу, заглушив мотор, катер... Я читал недавно, сколько задержали Карацупа с Индусом диверсантов. Дед говорил, «что Карацупа начинал жизнь солдатом во времена его молодости. А теперь Карацупа — полковник и уже сам не ходит с собакой, учит других, молодых. Вот и я бы пошел в ученики к Карацупе! И выдрессировал бы Ингрид по всем пограничным программам.
. Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
1. Общие положения 1.1. Настоящее Положение определяет цели и задачи Конкурса эскизов нагрудного значка и медали «70 лет НВМУ» среди воспитанников и выпускников Нахимовского военно-морского училища (далее - конкурс), порядок его организации, проведения, подведения итогов и награждения победителей. 1.2. Конкурс направлен на актуализацию изучения истории и традиций Нахимовского военно-морского училища.
2. Цели и задачи конкурса 2.1. Цель конкурса: создание условий для активного индивидуального художественно-проектного творчества на основе изучения истории и традиций Нахимовского военно-морского училища. 2.2. Задачи конкурса: • развивать творческие способности и символическое мышление нахимовцев на основе проектно-художественной деятельности; • способствовать совершенствованию внутреннего мира и формированию активной жизненной позиции воспитанников; • воспитывать эстетический вкус.
3. Учредители конкурса 3.1. Конкурс учрежден ОД "Дополнительное образование" и Отделом воспитательной работы НВМУ. 3.2. Организатором конкурса является ОД "Дополнительное образование". В организации Конкурса оказывают поддержку Отдел воспитательной работы и общественная организация выпускников НВМУ «Нахимовское Собрание».
4. Оргкомитет Конкурса 4.1. Оргкомитет Конкурса осуществляет информирование потенциальных и реальных участников о сроках проведения, регламенте и выставочных мероприятиях. 4.2. Оргкомитет осуществляет общее руководство конкурсом и организует работу профессионального и общественного (нахимовского) Жюри. 4.3. Состав оргкомитета: 1. Прозорова Н.В., руководитель ОД "Дополнительное образование" 3. Смирнова О.А., педагог-организатор Отдела воспитательной работы 4. Кырлиг В.Б., начальник 1 курса 5. Кряжев И.Б., начальник 2 курса 6. Коломеец В.И., начальник 3 курса 7. Борщев С.В., начальник 4 курса 8. Акулов А.И., начальник 5 курса 9. Головатов С.А., начальник 6 курса
5. Участники Конкурса 5.1. Участниками Конкурса могут быть все воспитанники и выпускники Нахимовского военно-морского училища при их непосредственном желании и готовности представить свою работу.
6. Жюри Конкурса 6.1. В целях оценки участников Конкурса и определения победителей создается профессиональное и общественное (нахимовское) Жюри. 6.2. Состав профессионального Жюри, а также изменения в нем определяются Оргкомитетом. 1. Пятницын В.В., заместитель начальника НВМУ по воспитательной работе - председатель 2. Горлов О.А., выпускник НВМУ 1970 года, ОО «Нахимовское Собрание» - заместитель председателя 3. Конош П.А., член Союза художников России, выпускник НВМУ 1999 года. 4. Державин К.П., выпускник НВМУ 1948 года, ОО «Нахимовское Собрание» 5. Евдомашко Д.Е., воспитатель 4 роты, член Всероссийского геральдического общества 6. Прозоров А.С., педагог дополнительного образования, руководитель ИЗО-студии «Образ» 7. Богданов И.Я., воспитатель 4 роты, выпускник НВМУ 1983 года 6.3. Члены профессионального Жюри обязаны соблюдать данное Положение и использовать в своей работе критериальный аппарат, утвержденный оргкомитетом конкурса. 6.4. Критерии оценки: • высокий художественный уровень представленных работ; • соответствие композиции и символического наполнения знака (медали) замыслу, традициям и образовательной природе НВМУ; • оригинальность художественного замысла и качество его реализации. 6.5. Результатом работы члена профессионального Жюри является заполненная и подписанная оценочная ведомость. 6.6. Итоги работы профессионального Жюри утверждаются начальником НВМУ. 6.7. Общественное (нахимовское) Жюри состоит из нахимовцев, преподавателей, воспитателей, которые отдадут свой голос за наиболее понравившийся эскиз во время работы выставки. 6.8. Выбор общественного (нахимовского) Жюри должен быть учтен при подведении итогов профессиональным Жюри.
7. Организация и сроки проведения конкурса 7.1. Конкурс проводится в три этапа: I этап – творческий - выполнение работ нахимовцами (выпускниками) - 11.01.2013 - 20.02.2014; II этап – выставочный - представление работ аудитории, работа общественного (нахимовского) жюри – 21 - 25.02.2014. III этап - оценочный - представление работ в жюри, отбор лучших – 26.02.2014 - 6.03.2014
8. Требования к оформлению работ Работы могут быть представлены нахимовцами на листе бумаги (формат А4) или присланы по электронной почте (для выпускников НВМУ) в любой технике исполнения (карандаш, акварель и т.п., для электронного варианта - растровый или векторный рисунки). Размер эскиза знака (медали) должен быть выполнен в масштабе 3:1 (от размера будущего знака). На работе (в правом верхнем углу) должна быть представлена следующая информация: • Название работы – Эскиз нагрудного значка (памятной медали) «70 лет НВМУ». • Исполнитель - фамилия, имя, отчество нахимовца (выпускника), его возраст и воинское звание, контактный телефон (e-mail). • Учебная рота (класс), для выпускника дополнительно год выпуска, ФИО командира роты и офицера-воспитателя. • Название объединения дополнительного образования, педагог (фамилия, имя, отчество) должность. • Дата исполнения эскиза.
9. Подведение итогов и награждение победителей 7.1. Лучшие, по итогам Конкурса, учебные роты и классы награждаются дипломами. Нахимовцы и выпускники НВМУ, участвовавшие в конкурсе – памятными значками (изображение в Приложении 1). 7.2. Победители конкурса и призеры (2-3-е места), отдельно в номинациях «Эскиз нагрудного значка «70 лет НВМУ» и «Эскиз памятной медали «70 лет НВМУ» награждаются памятными подарками. 7.3. Спонсор конкурса – Общественная организация «Нахимовское Собрание». 7.4. Награждение победителей (призеров) Конкурса памятными подарками и всех участников памятными значками будет проведено в сроки, согласованные с командованием НВМУ.
Таблица 96. Расчет потерь экипажей боевых кораблей и катеров, ТР и ВСУ, личного состава комендантских команд ТР и ВСУ, управлений корабельных соединений в ходе Таллинского прорыва
Итак, из 3172 человек (2298 военных, 701 гражданский и 173 вольнонаемных моряков), входивших в экипажи и комендантские команды погибших боевых кораблей и катеров, транспортов и вспомогательных судов, а также в управления их соединений, погибли 1581 человек (1269 военных, 228 гражданских и 84 вольнонаемных моряков), спасены 1591 человек (1029 военных и 473 гражданских и 89 вольнонаемных моряков).
Это, наконец, 11 055 человек, спасенных с погибших и поврежденных кораблей и судов и высаженных на острова Гогланд, Вайндло и Лавенсаари (ныне о. Мощный), а затем доставленных в Кронштадт, Ораниенбаум и Ленинград 30.08-7.09.1941 г. (табл. 87). Тогда: 9646+6180+11 055 = 26 881 человек Как следует из приведенных выше цифр, не прибыли из Таллина из числа участвовавших в прорыве: 41 992-26 881= 15 111 человек Разделение людей, прибывших и не прибывших из Таллина и Палдиски, на военных и гражданских произведено следующим образом. Как показано в табл. 29, из Таллина вышли 12 806 гражданских лиц, в том числе 11 946 жителей Таллина. Согласно «Отчету о переходе флота в Кронштадт и эвакуации ГБ Таллин 28.08-29.08.1941» в Кронштадт и Ораниенбаум прибыли из Таллина 18 233 военнослужащих КБФ и 10-го ск, а согласно другим документам — 470 вольнонаемных служащих КБФ, в том числе 235 членов экипажей ВСУ [док. № 1331,1333,1334, 1335,1349,1357] (табл. 29,95,96). Вычитая 18233 и 470 из общего числа 26 881 человека, прибывшего из Таллина, получим, что из Таллина прибыли 8178 гражданских лиц. Из 860 гражданских членов экипажей ВСУ и ТР в Кронштадт прибыли 632 (табл. 29, 95). Вычитая 632 человека из общего числа прибывших гражданских лиц, получаем, что жителей Таллина прибыло 7546 человек. Подразделение не прибывших людей на военнослужащих и гражданских лиц произведем следующим образом. Вычитая из числа вышедших из Таллина число прибывших в Кронштадт и Ораниенбаум военнослужащих (28 573-18 233), получим, что не прибыли из Таллина 10 340 военнослужащих; в их числе —1269 военнослужащих из личного состава кораблей и судов и 9071 — военнослужащий пассажир (табл. 95). Число не прибывших гражданских лиц получаем вычитанием из числа вышедших из Таллина числа прибывших в Кронштадт: 12 806-8178=4628 человек Вычтя из этой цифры 228 не прибывших гражданских членов экипажей ВСУ и ТР, увидим, что не прибыли 4400 жителей Таллина. Число не прибывших в Кронштадт вольнонаемных служащих КБФ рассчитано с использованием ранее названных архивных документов [док. № 1331,1333,1334,1335,1349,1357] итабл.29,95. Итак, из Таллина в Кронштадт, Ораниенбаум и Ленинград прибыли 26,9 тыс. человек (64%) эвакуируемых и личного состава перевозивших их кораблей и судов, в том числе 18,2 тыс. (63,8%) военнослужащих, 0,5 тыс. (76,7%) вольнонаемных служащих КБФ и 8,2 тыс. (63,9%) гражданских лиц. Даже если считать отдельно только военнослужащих пассажиров, то и в этом случае их было доставлено в Кронштадт 11 329 человек, т.е. 55,5% от числа вышедших из Таллина. Таким образом, Краснознаменный Балтийский флот выполнил задачу по эвакуации войск, оборонявших Таллин, поставленную Военным советом СЗН. Как с точки зрения числа военнослужащих, так и общего числа людей, доставленных из Таллина в Кронштадт, Ораниенбаум и Ленинград, врагу не удалось сорвать их перевозку из Эстонии. Ленинградский фронт получил пусть не такую, как ожидал, но солидную поддержку — 11,3 тыс. закаленных в боях на сухопутном фронте бойцов и командиров 10-го ск и КБФ, а также 6,9 тыс. корабельных моряков-балтийцев, которые приобрели богатый опыт поддержки армии действиями на море и с моря. В литературе часто отмечаются большие потери в личном составе, понесенные в ходе Таллинского прорыва. И говорится об этом так, как будто война, в которой целью Германии было уничтожение СССР и около половины его населения, могла вестись без больших потерь, а в военных действиях на море, даже при прорыве из вражеского тыла, потерь не должно быть вообще. Для сравнения, но не в укор, рассмотрим положительные примеры вывода из окружения объединений и соединений Западного фронта, приведенные в приказе Ставки ВГК от 16 августа 1941 г. № 270: заместитель командующего 10-й армией генерал-лейтенант Болдин вывел из окружения 1654 человека; военный комиссар 8-го механизированного корпуса бригадный комиссар Попель - 1778 человек; командующий 3-й армией генерал-лейтенант Кузнецов - 498 человек, подчиненных им военнослужащих [док. № 232]. Могут возразить, что указанное число бойцов и командиров Красной армии вышли из окружения после полуторамесячных боев, а потери в ходе Таллинского прорыва понесены за 11 суток. Это - правда. Но надо учитывать специфику вооруженной борьбы на море. Если на суше авиационная бомба попадает в расположение воинской части, подразделения, но их личный состав либо находился в укрытии (окопе, блиндаже), либо успел укрыться в яме, канаве, за бугром, просто упасть на землю, убитыми окажутся несколько человек из десятков или даже сотен. Если же на море 250-килограммовая бомба попадает в транспорт, перевозящий от 1000 до 4000 людей, и взрывается в его внутренних помещениях, то укрыться находящимся там людям негде. Транспорт же может затонуть в течение нескольких минут, а вместе с ним, как правило, уйдут на дно и почти все находившиеся на нем люди. Особенно, если это раненые, которые не могут прыгнуть в воду, самостоятельно выбраться на верхнюю палубу даже из того внутреннего помещения, в которое бомба не попала. В том случае, когда транспорт будет тонуть долго, с него можно спасти людей, пересадив их на другие суда. Ту часть людей, которая окажется за бортом и будет плавать в воде на штатных или подручных спасательных средствах или самостоятельно, можно вытащить из воды на спасающие корабли. Но опять же, кроме раненых, которые не способны ни самостоятельно плавать, ни держаться за подручные спасательные средства, а также людей, не умеющих плавать. Что и происходило во время Таллинского прорыва. Еще больше различие между подрывом одного или нескольких бойцов на противопехотной мине, снаряженной несколькими сотнями граммов взрывчатого вещества, и подрывом транспорта, перевозящего тысячи людей, на морской мине, в которой заложено несколько центнеров взрывчатки. Особенно большими потерями сопровождается гибель судна, подорвавшегося на морской мине в ночное время. В этом случае могут быть не видны ни тонущее судно, ни находящиеся в воде люди, а поблизости от тонущего или в районе затонувшего судна могут находиться плавающие мины, «поджидающие» идущие для спасения корабли. В приведенной ниже табл. 97 показан сравнительный расчет потерь пассажиров при гибели кораблей и судов от мин и авиабомб, сделанный по данным Таллинского прорыва.
Таблица 97. Приближенная сравнительная оценка потерь пассажиров при гибели кораблей и судов в ходе Таллинского прорыва от подрыва на минах и попадания в них авиабомб
Примечание: Данные но ТР «Вормси» отсутствуют; ТР «Аусма» не имел на борту пассажиров. Условные обозначения: д — день; с — сумерки; н — ночь.
Применительно к Таллинскому прорыву очень ярко обрисовал эти особенности войны на море командир 10-го ск генерал-майор И.Ф.Николаев. Делясь впечатлениями о прорыве с Военным советом КБФ, он сказал в Кронштадте: «За два месяца я видел войну в различных и многообразных проявлениях. Приходилось проскакивать минные поля, быть под артиллерийским обстрелом, выдерживать массированные бомбовые удары, видеть гибель людей. Но такого состояния, какое было у меня па переходе, никогда не испытывал, и, вероятно, вы, моряки, его не поймете. После этого перехода никакое сражение на суше удивить меня не может. Такого сложного переплета боевых событий в такой короткий по времени срок на земле быть не может. Подумать только - корабль на минном поле и по нему бьет артиллерия, пикируют самолеты, охотятся подводные лодки и катера. Все одновременно, да еще к тому же корабль на волне раскачивается... Герои ваши моряки. Все до одного герои» [библ. № 91, с. 48].
г) другой взгляд на Таллинский прорыв
Почему, собственно, Таллинским прорывом надо считать события, происходившие либо 28-30.08.1941 г., либо 28.08-7.09.1941 г.? Ведь Таллинский прорыв можно рассматривать и в более широком плане, в несколько иных временных рамках. Почему бы не считать Таллинским прорывом боевые действия по обеспечению перевозок по морской коммуникации Кронштадт - Таллин - Кронштадт с момента полного прекращения сухопутного сообщения Таллина с Ленинградом? И, следовательно, временными рамками этих боевых действий 5.08-7.09.1941 г. Если принять такую версию Таллинского прорыва, то его результаты будут выглядеть примерно так, как показано в табл. 98. Эти результаты интересно сравнить с результатами, представленными в табл. 93, 94.
Таблица 98. Другой взгляд на Таллинский прорыв
Примечания: 1. В табл. 98 учтены корабли и суда: - шедшие из Кронштадта в Таллин 7-28.08 (124 перехода; 13 погибших кораблей и судов) — табл. 98а; - вышедшие из Таллина в Кронштадт 5-25.08 (138 переходов; 10 погибших кораблей и судов) — табл. 98а; - вышедшие из Таллина 28.08 (225 переходов; 62 погибших корабля и суда); - присоединившиеся у о. Гогланд 29.08 (восемь переходов, без потерь); - перевозившие спасенных людей с островов 30.08-7.09 (210 переходов, без потерь) — табл. 98в. 2 . В последней строке табл. 98 учтено: - число раненых и пассажиров, ушедших из Таллина в Кронштадт 5-25.08 (5573 и 7577 чел. соответственно, всего - 13 150 человек и число погибших из них - около 1800 человек); — число раненых, пассажиров и членов экипажей кораблей и судов, вышедших из Таллина 28.08 и присоединившихся у о. Гогланд (41 992 человека плюс 166 человек число погибших из них — 15 111 человек); — сумма произведений числа членов экипажей каждого корабля и судна на количество переходов, выполненных ими с 5.08 по 30.08 в Таллин и из Таллина и с 30 08 по 7.09 между островами Гогланд, Вайндло, Лавенсаари и Кронштадтом (13 748 человеко-переходов и число погибших из них — около 300 человек) — табл. 986 и 98в. 3. Корабли и суда (три и 14 соответственно), ушедшие 24-28.08 из Таллина на о. Эзель и п-ов Ханко, их пассажиры и члены экипажей (2176 человек) в учет не приняты.
8 февраля 2014 в 13:00 на базе Косинского морского клуба, ул.Большая Косинская, 45 состоятся любительские соревнования по зимним видам спорта.
В программе мероприятия: · гонки на собачьих упряжках «Кубок Косинского клуба»; · соревнования по стрельбе на первенство района «Косинский стрелок»; · любительская стрельба по биатлонным мишеням; · катание на собачьих упряжках, обучение технике управления; · для всех желающих каша и горячий чай из полевой кухни (оборудовано место для шашлыка); · катание на лыжах и на коньках.
12.00 - 13.00 - Регистрация и выдача номеров. 13.00 - Начало соревнований.
Предварительные заявки на участие в соревнованиях подаются в произвольной форме на электронную почту Справка по телефону: 8-968-784-04-75
