ЮБИЛЕЙ ЩЕКОЧЕТ НЕРВЫ – ПРЕТЕНДУЕТ НА РЕЗЕРВЫ. ГОДИК ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ИЗ БЛИЖАЙШЕГО РЕЗЕРВА! ЧТО ОТНЫНЕ ЖИЗНЬ УКРАСИТ? СКОЛЬКО ЛЕТ У НАС В ЗАПАСЕ? НУ, ПРИМЕРНО, ДЕСЯТЬ ЛЕТ… ЛИШЬ ПОТОМ КАССИР БЕСПЕЧНЫЙ ВЫДАСТ ФИРМЕННЫЙ БИЛЕТ С НАЗНАЧЕНИЕМ КОНЕЧНЫМ… НО СЧИТАТЬ ГОДА ПОШТУЧНО И БЕССМЫСЛЕННО, И СКУЧНО. НАШ ДЕВИЗ : «А НУ НАЛЕЙ!» – ВЕДЬ СЕГОДНЯ ЮБИЛЕЙ! НАМ УНЫНЬЕ НЕПРИВЫЧНО, МЫ ВСЕГДА ОПТИМИСТИЧНЫ. ЮБИЛЯРУ НАШ ПРИВЕТ! И ЖЕЛАЕМ ДОЛГИХ ЛЕТ!
Оперативная группа Подготов-Первобалтов СПб, Кронштадт и окрестности 15.11.10г.
Илья Львович Эренбург закончил Ленинградское военно-морское подготовительное училище в 1949 году и Выборгское интендантское училище ВМФ в 1956 году. В промежутке этих дат он дважды поучился в 1-м Балтийском высшем военно-морском училище, в военно-морском политическом училище, в Североморском высшем военно-морском училище в Архангельске, дважды был курсантом Выборгского училища, послужил рядовым матросом на Северном флоте на эскадренных миноносцах «Осторожный» и «Отчётливый», старшиной команды ДОВРа в Североморске. Это был бурный период его исканий в стремлении к истине и свободе. Став офицером, он успешно проходил службу на кораблях и в береговых частях Балтийского флота, оказавшись в своей стихии. Он обрёл своё место в жизни и дослужился до подполковника, а будучи в запасе, стал полковником. Илья ещё в Подготии писал хорошие стихи о курсантской жизни, а позднее он создал много прекрасных лирических произведений, од и баллад на морскую тему. Сделал сборник своих стихов под названием: «Стихи для дружеского круга». Несколько его стихотворений помещено в Сборник стихов подготов «О службе морской, о дружбе большой...». Но большая часть его творений не напечатана и хранится в рабочем столе автора. Ныне живёт в городе Сочи и работает главным администратором Сочинского морского порта. - О времени и наших судьбах. Сборник воспоминаний подготов и первобалтов "46-49-53". Книга 6. СПб, 2005. Автор проекта, составитель и редактор сборника Ю.М.Клубков.
Подарок юбиляра друзьям-товарищам!
Илья Эренбург. ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЕЧЕР, ГОД 1949-Й
Питоны присоединяются к поздравлениям подготов. Счастья, здоровья и благополучия подготу-первобалту Илье Эренбургу и его близким! Жить, озаряя светом всех окружающих! Радоваться жизни во всех ее проявлениях, радовать близких и друзей-товарищей!
Пятый день в Бухаре. Гуляем, любуемся достопримечательностями города. Забрели на местный восточный базар. Это что-то неописуемое: экзотика, фрукты в декабре, верблюды, канатоходцы и все, что душе угодно.
Заинтересовали нас шашлыки. Решили попробовать. Магазин с водкой в начале рынка, там и взяли пару банок. Тут же шашлык. Вкусно и весело. Идем дальше. Опять шашлык. За водкой пришлось уже возвращаться. Сбегал молодой старлей Саня. Принес. Пустили под шашлык. Вкуснотища! Шашлык, конечно. Пошли дальше. Снова наталкиваемся на мангал. За водкой бежать далеко, нет уже желания ходить. Док (все тот же Александр Васильевич) обращает внимание на торговца вином в белом халате. Подходим. Вино белое сухое с каким-то штампом на этикетке. Док вопрошает Улугбека: «А водка-то есть?» (из-за непривычного для нас привкуса в вине и пиве из-за каких-то особенностей местной воды мы пили только водку, «Пшеничную» московского разлива). Улугбек говорит, что водка есть, но только без печатей! Чепуха какая, говорит док, давай, я тебе проштампую. Сын степей достает из-под прилавка ящик «Пшеничной», Александр Васильевич на все бутылки ставит свою личную медицинскую печать, берем пару бутылок с собой и снова шашлык и кайф. На досуге поняли, что Улугбек торговал от ресторана вином, а навар себе делал на водке из-под полы. Получилось, что док ему узаконил спекуляцию чистой воды.
Был ряд воспитанников, которые вели себя отчужденно по отношению к другим. Проявлялось это по-разному. Толя К. - гимнаст и боксер. Занимал призовые места. Старшина класса. Высокий, стройный. Очень красивый уже какой-то мужской красотой. Любимец девушек и женщин. Сердцеед. Толя по отношению к ребятам ведет себя нейтрально. Никого не задевает. В отношении со всеми ровен. Успехи на стороне вскружили голову и донжуанство погубило его. И, вдруг, на последнем семестре 2 курса ударяется в самый настоящий загул, запил. Появились замечания, пришлось расстаться с училищем. Другой воспитанник. Виктор М. Боксер, баскетболист, футболист, шахматист. Входил в сборные команды училища. Занимал призовые места. Учится на «4» и «5». Увлекался театром. Свободно читал и писал по-английски. Внешне строен и тоже красив. Но большинство воспитанников не любило его за высокомерие и отчуждение ото всех. Но это еще терпимо. Хуже, что он по-подлому «подначивал» своих сослуживцев. На флоте без «подначек» не проживешь. Юмор ценился во все времена. Но «подначка» с подлым подтекстом, граничившая с оскорблением личности и унижением человеческого достоинства, правильно считалась подлостью. Все это было свойственно Виктору. Считая себя исключительным человеком, старался всевозможными способами доказать это, даже иногда прибегая к размахиванию кулаками. В общем, большинство ребят старалось избегать контактов с ним, за исключением Романычева - его приятеля. Однажды, на третьем курсе, он разошелся и стал донимать всех. Все, как могли, отмахивались от его придирок. Дошел черед до Олега Рытко, который в то время сидел за одним столом с Игорем Филатовым. Рытко как-то стушевался на выпады Виктора и промолчал. Виктор переключился на Игоря. Тот ему хлестко ответил, сразил его сравнением и юмором.
Виктор взбесился и с кулаками накинулся на Игоря. Все повскакали с мест, кинулись к Виктору и оттащили его от Игоря. Кто-то ради шутки предложил сразиться на ринге. Оба согласились. Виктор считал себя гораздо сильнее в боксе и надеялся разделать Игоря под «орех». Он не знал, что Игорь с помощью Юры Богатенко стал настоящим, подготовленным бойцом. Кто-то притащил боксерские перчатки и бой начался. Первым в атаку пошел Виктор. Игорь атаку отбил и, когда Виктор стал отходить, чтобы собраться и вновь атаковать, Игорь на отходе быстро приблизился, сделал молниеносный уход-нырок под правую руку и провел быструю атаку. Виктор упал. Не прошло и 3-х минут и, главное, на виду всего класса. Послышались аплодисменты. Молчал лишь Романычев. Командир второго отделения меланхолически заметил: «Лучше бы Вы на ринге сражались, а не в классе во время самоподготовки!» (Боря Виноградов). Виктор на какое-то время перестал задирать ребят. Хотя временами проскальзывало злобное шипенье. Таким он остался, когда стал офицером и попал служить на подводную лодку. Всегда создавал вокруг себя критические ситуации. Однажды высокомерно пытался доказать, что боксер сильнее самбиста. Схватились. В результате у Виктора сломанная рука. Далее аналогично. В компании к кому-нибудь придерется, ему дают отпор, иногда несколько человек сразу. Поэтому большую часть службы находился на «освобождении от службы» по причинам ушибов частей тела, в том числе мягких тканей нижней части тела.» А эти «освобождения» ложились тяжелым грузом на других офицеров, которым приходилось дежурить или нести ходовую вахту за отсутствующего Виктора. На Флоте прослужил недолго и, к сожалению, рано умер. Вот таким образом характер человека влияет на отношения с окружающими в коллективе и на службу. Приятель Виктора командир I отделения 22 класса Романычев ничем не выделялся, кроме как завистью к успехам других и патологическим властолюбием. На разного рода построениях старался оттеснить старшину класса и занять его место в строю, показывая, что «он главный». Это приводило к разного рода столкновениям в строю, «шевелению в строю и нарушению уставного порядка». Однажды на одной из вечерних поверок старшина первой роты, который в этот момент дополнительно замещал старшину 2-ой роты Грачева, засек непозволительную «борьбу в строю, быстро разобрался с ситуацией. Подошел к Романычеву, взял его за воротник, встряхнул как следует и поставил на свое место в строю, приговаривая: «Занимайте свое место в строю согласно субординации. Иначе я Вас накажу!». Другой пример воспитания.
На своей первой вахте Игорь Филатов (август 1948).
На второй день службы, как зачислили на I курс и надели робу, Игорь Филатов получил первое замечание, на следующий день- первый наряд вне очереди, на следующий - еще наряд вне очереди... за опоздание на физзарядку. Если на первые два наказания не прореагировал должным образом, а даже был горд - как же, началась военная служба, то третье замечание вызвало сомнение в правильности наказания и появилось подозрение: не путают ли его с братом-близнецом Олегом? Соответственно он задержался с ответом «ЕСТЬ» и молчал. Старшина Грачев, не слыша уставного ответа «ЕСТЬ!» и видя замешательство воспитанника, спросил «Что не так?» Миша Томич, испросив разрешения у старшины, задал вопрос «А какой Филатов?» и пояснил, что в строю стоят двое Филатовых брата-близнеца. Старшина, загруженный множеством забот, не учел этого момента. Вызвал обоих братьев из строя. Поставил их рядом и ошалело разглядывал их: совсем неразличимы (Еще бы, даже родители не сразу их различали). Сходство их усиливала униформа - матросская роба. Старшина быстро пришел в себя и сделал быстрый разбор столь пикантной ситуации. Вопрос: «Кому я делал замечания по утрам за опоздание на физзарядку?» Ответ Олега «Мне». Вопрос: «Кому я объявлял взыскания?» Ответ Игоря «Мне». Старшина вынес окончательный вердикт: «Снимаю взыскания с Игоря и объявляю внеочередной наряд на хозяйственные работы Олегу!». В это время шли работы по ремонту и строительству жилых помещений для воспитанников. Наряд был объемным: надо было разобрать два штабеля шифера и перенести с места, где его разгрузили, на место, где его использовали. По объему работ надо было затратить не менее трех суток. Когда Олег приступил к работе, минут через 10 к нему присоединился брат Игорь - жалко стало брата! А через несколько минут к ним присоединился весь взвод. Минут через 30 работа закончилась. Радостный Олег побежал искать старшину, чтобы доложить о выполнении работ. Оказалось, что искать старшину не надо. Он стоял невдалеке и с улыбкой наблюдал за происходящим. Это был воспитательный момент. Как мудро, одним мазком - штрихом показал, что любое нарушение наказуемо, каждый должен нести ответственность за свои проступки, и как коллективизм и взаимопомощь могут выручить. (Примечание редактора: подобный случай показан в довоенном к/ф «Тимур и его команда» по произведению Аркадия Гайдара).
Как складываются традиции.
Произошел один печальный случай. В начале нашей учебы после возвращения из отпуска на при отправлении поезда погиб наш воспитанник. Какой-то разгильдяй- железнодорожник не поставил в исходное состояние трубу-водовод от водокачки, и этой трубой снесло нашего подгота с подножки вагона. После этого случая все воспитанники, когда уезжали или возвращались из отпуска, то при остановке поезда бежали к месту гибели товарища - отдать поклон. Поскольку подготы всегда ехали одновременно и большой толпой, то данный ритуал поражал всех своей сплоченностью. Машинисты даже задерживали иногда отправку поезда. Один раз мы застали на этом месте родных погибшего товарища. Они были потрясены и благодарны нам.
Воюц Г.М., СВМПУ- 1951. Товарищи подготы.
Следует начать с того, что состав воспитанников СВМПУ резко отличался от Ленинградского ВМПУ. Там были преимущественно ленинградцы, а у нас были представлены все грады и веси страны. Были из Горького, Саратова, Волжска, вологодские, псковские, москвичи, ленинградцы, в общем, и т.д. до Владивостока включительно. И, понятно, с большими различиями в развитии и общей культуре. Помню, стоит передо мной Леша Микеров, который первый раз в жизни получил полный комплект постельного белья, и рассуждает: «Я понимаю, что нужно спать на простыне, но почему мне выдали две?». Надо помнить, шел 1948 год. Удивительно то, что в очень короткое время эта масса различных по воспитанию мальчишек превратился в крепко спаянный конгломерат с общими принципами и понятиями о коллективизме, товариществе и традициях. Началось с того, что всех подстригли «под ноль» и переодели во все флотское. Кстати (и это мое личное мнение), форма не уравнивала, а объединяла, тем более что большинство «на гражданке» одевалось плохо, ох уж эта форма! Первым делом взялись за бляхи (и на гражданке этот предмет был среди подростков престижным). Их чистили асидолом, мелом, суконками, полировочной пастой, доводя буквально до «зеркального» блеска. Ненадраенная бляха считалась признаком дурного тона. После блях взялись за бескозырки: выпарывали каркасы, делами «с навесом», помещая за тульей определенного размера картон. Вовка Березовский щеголял в бескозырке такого «балтейского» вида, что трудно было представить, как это можно «реконструировать» казенный головной убор.
Надо сказать, что начальство не особенно это преследовало, видимо понимая это как «болезнь роста». Почти до ноября 1948 г. наш первый курс жил в палатках, т.к. шел ремонт спального корпуса. С наступлением осенних холодов спать в палатках стало, как говорят теперь, дискомфортно. Особенно страдал наш 114 класс, состоящий из воспитанников «шпротов», т.е. самых низкорослых (разбиение на классы было по ранжиру) и под одним полушерстяным одеялом было холодно. Как-то после участия в разгрузке арбузов с баржи, где этих арбузов мы наелись выше разумных пределов, Игорь Кузьменко и Саша Манишев в целях увеличения «комфортности» легли на одну койку вдвоем и укрылись двумя одеялами. Тепло, но сказалась физическая нагрузка и крепкий сон: короче, ночью они описали друг друга с ног до головы (и такое бывало). С началом учебы четко проявилась разница в уровне образовательной подготовки (как было отмечено: пестрота состава). Появились отличники и не очень успевающие. Об отличниках. В отличие от гражданских средних школ к ним было уважение. Ну кто, как не отличник, мог решить сложную контрольную, когда отсутствовали варианты (как это делал преподаватель математики по прозвищу КЕ), ведь кроме своего варианта он (отличник) успевал помочь еще одному или даже двум. В список при сдаче экзаменов первыми включались отличники, так сказать, говоря по-военному, для вскрытия обстановки, после чего разгадывался порядок расположения билетов на столе с большой долей вероятности, ну а затем вступала в действие система шпаргалок. Кстати, изготовление шпаргалки - дело безусловно положительное: нужно в очень сжатой форме изложить сущность вопроса, а для этого, хотя бы частично, изучить данный раздел предмета. Правда, бывали и казусы. Сева Карпычев получил на экзамене двойку по физике по основам молекулярной физики (теории). На вопрос: «Севка, у тебя же была «шпора» и условия ею пользоваться», Сева вытаскивает упомянутую «шпору» и со злостью произносит: читайте! Читаем. Вся теория изложена предельно кратко: если мы посмотрим на поверхность воды как бы в сильный микроскоп, то заметим, что часть молекул оттуда выскакивает, а другая часть вскакивает обратно. На этом вся теория основ молекулярной физики исчерпывалась. Написал это Вадим Дроздовский, хорошо знавший русский язык и литературу и полный невежда по части точных дисциплин.
"Многознание уму не научает", а память примитивнее такой высшей психической функции, как продуктивное воображение.
Но как бы там ни было, спасибо нашим отличникам, бескорыстно помогавшим своим товарищам. Спасибо Боре Бояршинову, Юре Солдатенкову, Володе Чернышеву, Володе Быкову, Боре Ишаеву, Яну Смирнову (Ян и Борис исправляли и делали надписи почти всем воспитанникам 114 класса на работах по черчению), а также Коле Кривошее, Вите Коренному и многим другим. Уважали силу (конечно, не в понятии современной «дедовщины», которая в нашей среде даже не зарождалась). Считалось престижным лихо на перекладине выполнить «склепку», т.е. подъем разгибом, для чего тратили свое свободное время, отрабатывали упражнения на перекладинах (турниках), стоявших во дворе училища. Разрядные значки, а они были с медальоном по видам спорта, носили как ордена. У Валеры Колотко таких было четыре, а у Скрипникова (старше нас на один курс), даже было целых шесть по различным видам, включая даже один второй разряд. Спортивные игры пользовались популярностью. Курс состоял из двух рот. Начальником нашего курса был капитан 3 ранга Антропов, командиром нашей роты сначала был капитан-лейтенант Дедович Андрей, затем старший лейтенант Колдунов и с середины 2-го курса до выпуска - Николай Прохорович Феоктистов - чудеснейший и добрый человек, но если бы не его внешность. Мы по литературе в это время «проходили» Гоголя и портрет одного из героев «Мертвых душ» Собакевича удивительно совпал с образом нашего командира роты, который и получил соответствующую кличку. Но прозвище это было шутливое, и употребляли его беззлобно. Наши офицеры, в основном, прошли суровую школу войны, но не знаю по каким причинам, очень мало о войне рассказывали, и тем более про себя. Лишь потом, изучив историю флота, а именно, десантную операцию по овладению островами Выборгского архипелага, я нашёл фамилию командира группы поддержки десанта, а это оказался «наш» Антропов.
Огонь бронекатеров по финским укреплениям на остром Бьёрке перед высадкой десанта морской пехоты (с картины худ Ю M Непринцева). -
В этом бою группа оказало серьезную поддержку, но ей (группе) крепко досталось и от противника и от наших штурмовиков, атаковавших катера по ошибке. Обошлось без жертв - катера своим огнем успешно отразили атаку «Илов». А наш "Собакевич" участвовал в знаменитом переходе «Парижской коммуны» и «Профинтерна» с Балтики на Черное море в должности старшины команды радиотелеграфистов. Но Николай Прохорович все-таки провел с нами беседу с показом редчайших фотографий, включая встречу с Горьким на Капри, куда заходили наши корабли. Затем выяснилось, что с его катера непосредственно на пирс высаживались матросы в знаменитом десанте в декабре 1941 г. в Феодосии.
Феодосийский десант глазами художника В.А. Печатина. -
Много могли рассказать наши офицеры, но не распространялись, да и орденских планок не носили. Я лично только один раз увидел сразу два ордена Боевого Красного знамени у капитан-лейтенанта Бодарова (преподавателя ВМП), который как-то мельком заметил: служил во время войны штурманом на подводной лодке. А капитан 1 ранга Бологов (правда, мы его видели в начале 1-го курса, он был начальником учебного отдела, после него будет А.Максимов). Оказывается, это тот самый Бологов - командир миноносца на Балтике в 1-ю Мировую войну и первый командир первого дивизиона сторожевых кораблей возрожденного ТОФ. Старшинами рот у нас были: в 1-й роте бессменно до окончания нами училища старшина 1 статьи Трифонов, в нашем лексиконе Трошка, во 2-й роте сначала старшина 1 статьи Грачев, а через некоторое время Смирнов (знаменитый «Чхорно»). Требования старшин были самыми нормальными, но нам казались строгими (конечно, для первогодков, не нюхавшие воинской дисциплины). Нам, бывшим юнгам, они казались ангелами по сравнению со старшинами школы юнгов, где «снимали стружку», как с рядовых матросов. Забегая значительно вперед, отмечу, что бывшие нарушители, став впоследствии старпомами, проявили себя такими «рашпилями», что наши старшины рот выглядели бы агнцами. Что поделаешь, время есть время.
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ и оказать посильную помощь в увековечивании памяти ВМПУ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
После той аварии с гибелью двух человек хотели экипаж К-426 расформировать, но стало не хватать пушечного мяса в стране, и дали нам 24 суток отдыха, и все. По прибытии в базу отправили нас в Среднюю Азию за призывниками (мы тогда это назвали «охотой за тушканчиками»). Я со своей группой попал в Бухару. Жили в гостинице «Интурист», днем питались в столовой, а вечером ресторан и бары до утра. Военкомат дал неделю на «…гуляй, рванина, от рубля и выше…», а за это время они обещали отловить необходимое количество призывников. Однажды утром сидим в ресторане на первом этаже, завтракаем. Док (начальник службы «М», иначе в шутку называемый мною «помощником смерти») Александр Васильевич – после возвращения из знаменитой страны Бодун, все остальные более–менее, но не прочь бы и здоровье поправить. Док не выдержал первым, подозвав официанта, говорит ему: «Сын степей! Принеси-ка пару банок водки!». Улугбек побежал выполнять желание клиента. Долго его не было, наконец, появился, но к столу подходить боится, стоит вдалеке. Док подзывает его: и где, мол, водка, басурманин?! На что последовал ответ: «Понимаете, смотрел в магазине, на складе, бегал в соседний магазин, но нигде нет водки в банках – только в бутылках». Потом он всю неделю носил Александру Васильевичу даже в номер водку в бутылках.
После практики разъехались на каникулы, я их провёл в Иваново у мамы и в Архиповке у сестры. Когда, мы собрались на вокзале, чтобы ехать в Ленинград по окончании каникул, то я, Сева Смирнов, Валя Пряхин пришли в пехотной форме, а Рудик Титов пришёл в морской. Он где-то достал комплект формы и щеголял в ней. Его мама, желая похвастаться, во всеуслышание объявила, показывая на нашу форму, что у её Рудика тоже есть такая форма. Бедный Рудик не знал, куда провалиться после её заявления. По прибытии в Ленинград мы поехали в училище, а Рудик побежал к своим знакомым переодеваться. Па третьем курсе нас опять ждали перемены. Наша должность стала называться слушатель. Все курсанты, кто имел выслугу более 3 лет, т.е. кто до училища прослужил в армии не менее одного года, а таких у нас было большинство, получили право проживать не на казарменном положении. Они могли жить в общежитии, у родных , снимать жильё и т.д. На проживание им стали платить денежное содержание в сумме 95 рублей. На эти деньги нужно было самим питаться, платить за жильё и прочие нужды. Можно было, заплатив какую-то сумму, встать на довольствие в училищной столовой. Общежитие с небольшими комнатами было на улице Чайковского, где раньше жили иностранные курсанты, но этих комнат было мало, их отдали старшекурсникам. Для остальных приспособили обычное казарменное помещение, назвав его общежитием и посадив туда коменданта и дежурную. В общем-то те же спальные помещения, только без казарменного распорядка. Кое-кто на 3 курсе уже женился и ушёл жить к жене. Некоторых девушки ждали на их родине, как Виталия Дрибнича ждала в Харькове его невеста Лариса Цоня. Виталий с таким восторгом нам рассказывал о ней, что мы могли только завидовать такой чистой любви. Она училась в медицинском институте, письма шли в обе стороны на многих страницах. Насколько я помню, дело у них закончилось свадьбой, и она приезжала на выпуск. Когда мы все увидели Ларису, то были немножко удивлены: нам она показалась очень маленькой и худенькой. Ну да не в этом дело,
Как у них сложилась жизнь в дальнейшем, не знаю. На традиционные встречи выпускников Дрибнич не приезжал. Про встречу с ним где-то на Севере рассказывал Валера Шлюбуль, который служил в центральном проектном институте № 31 и ездил в служебные командировки в разные города страны. Будучи на Севере на Кольском полуострове, зашёл он однажды в одно из строящихся сооружений и вдруг услышал, что кто-то очень громко кричит и ругается матом на чём свет стоит. Оказалось, что во всём здании был один только Дрибнич, который таким образом развивал свою речь. Дело в том, что когда он волновался, он начинал заикаться и для избавления от этого недостатка таким образом тренировался. В училище нужно было приходить к утреннему разводу до начала занятий. По окончании занятий можно было идти на все четыре стороны. Большинство слушателей после занятий оставались в своих классах и продолжали выполнять все задания, курсовые работы и проекты в своих коллективах. Привычка работать вместе много значит. Те слушатели, у которых не было трёхлетней выслуги, продолжали оставаться на казарменном положении: жили по курсантскому распорядку, питались в столовой как и раньше и получали 15 рублей. Жизнь в училище шла своим чередом. У нас был назначен старшим Витя Дворецкий с присвоением звания сержант, мне присвоили младшего сержанта и назначили командиром отделения. В моё подчинение попали Саня Ураган и Виталик Роженцов, которые порой игнорировали мои приказания, пришлось их воспитывать с применением дисциплинарной практики. Училище развивалось, в целях подготовки военных инженеров-строителей для ВМФ в 1962 году в составе строительного факультета было сформировано отделение строительства военно-морских баз. Начальником его был назначен выпускник училища 1942 года полковник-инженер А.Е.Мальков. Училище по-прежнему поддерживало тесные творческие связи с инженерными и строительными органами ВМФ и его Главным инженерным управлением.
Развитие училища шло также по линии увеличения контингента обучаемых и числа специальностей, по которым проводилась подготовка военных инженеров. Так в 1962 году на базе кафедры санитарной техники по решению Министерства обороны был создан санитарно-технический факультет, первым начальником которого стал выпускник училища 1941 года полковник-инженер В.Н.Ткаченко. Созданию санитарно-технического факультета способствовали широкие творческие связи и активная научно-исследовательская работа кафедры санитарной техники, При образовании факультета эта кафедра была разделена на три: Вентиляции и кондиционирования воздуха - начальник Е.В.Стефанов, отопления и теплоснабжения - начальник С.В.Шевандин, водоснабжения и канализации — начальник Ю.М.Кузьмин. Была также создана отдельная дисциплина технологии и организации производства монтажных работ под руководством С.С.Шальмана, которого призвали в армию с присвоением звания «майор». В том же 1962 году расширился электромеханический факультет, где вместо одной кафедры стало две: электроснабжение - начальник Н.И.Далматов, и электрооборудование - начальник И.А.Сафронов. Свидетельством признания научного авторитета ВВИТКУ и наличия у него больших научных возможностей явилось решение Минобороны о введении в штат училища в 1962 году проблемных научно-исследовательских лабораторий. Начальниками их были назначены молодые перспективные офицеры, кандидаты технических наук, доценты Н.В.Ваучский. А.А.Рымкевич. А.К.Михайлов, В.И.Устинов. Под их руководством началась трудоёмкая и сложная работа по организации исследований по новой научной тематике и дальнейшему расширению лабораторий, созданию уникальных экспериментальных установок и стендов, оснащённых современной по тем временам измерительной аппаратурой. В феврале 1962 года я получил телеграмму от сестры Риты: «Приезжай, умер Ваня». Это был её муж. В тот же день я выехал в Архиповку и через сутки был там. На вокзале случайно встретил своего брата Петю, который ничего толком объяснить не мог, кроме того , что Рита с кем-то из Ваниных родственников находится в Савине, где проводится вскрытие тела, а потом они вместе с телом приедут в Архиповку. В доме, который совсем недавно построили Рита с Ваней, находилось несколько человек родственников Ивана, его малые дети Лёня 6 лет и Миша 2 лет. Родственники усиленно осматривали дом с целью того, чтобы взять себе что-нибудь, как они говорили на намять. Я по приезде снял свои и одел валенки, потому что на улице было очень много снегу и холодно. Через некоторое время смотрю: нет моих сапог, кто-то их уже успел прибрать к рукам, думая, что это Ванины сапоги.
Пришлось обратиться к народу с просьбой возвратить мои сапоги, так как это принадлежность формы, в итоге возвратили. Рита была в полной отключке, ей было ни до чего, хоть весь дом выноси. На следующее утро гроб погрузили в кузов грузовой машины, наложили кучу сена, в это сено села часть людей и повезли тело Ивана в Иваново. Все его родственники жили в Иваново и хоронить решили там. Могила уже была заказана, гроб немного постоял у дома его родителей, а потом пошли на кладбище. В то время процессии в основном ходили пешком. Я всё это хорошо запомнил, потому что это были первые похороны родственника в моей жизни. Так закончилось замужество моей старшей сестры которое продолжалось 6,5 года. Спустя некоторое время дом в Архиповке она продала, некоторое время жила у мамы. Хотела купить дом в Иваново, где продавалось много частных домов, но цены кусались. В конечном итоге построила двухкомнатную кооперативную квартиру на улице Кирякиных, недалеко от автовокзала. В течение длительного времени на наследство Ивана претендовала его мать, а что там было наследовать-то. Иван зарабатывал немного, дом был построен в основном усилиями Риты, тем более что остались двое малолетних детей, которых надо было поднимать на ноги.
По окончании третьего курса мы разъехались на производственную практику непосредственно на строительные площадки для участия в монтаже всех санитарно-технических систем. Для этого был выбран город Рига. Наверное, можно было найти монтажные площадки и в Ленинграде, но как я понимаю наше командование хотело, чтобы мы изучали опыт и других регионов одновременно с изучением других мест. Приехали мы в Ригу на поезде, на вокзале нас встретил руководитель практики В.С.Васильев, преподаватель кафедры отопления и теплоснабжения. На машинах отвезли нас в расположение военно-строительного отряда в районе Болдерая, на берегу реки Лиелупе. Место очень красивое, кругом хвойный лес, недалеко и река Даугава и Рижский залив. В то время Рига была столицей Латвийской ССР. Город основан в 1201 году на берегу речки Ридзене при впадении её в Даугаву. Для защиты от нападений в 13 веке вокруг города была сооружена каменная стена около 2 метров ширины и 8 метров высоты, с деревянной надстройкой, амбразурами, угловыми редутами и другими фортификационными сооружениями. В старой части города сохранилось много памятников старины, напоминающих нам о первых столетиях существования Риги. В городе много мемориальных комплексов, памятников Ленину, Стучке, латышским стрелкам, памятник Свободы, братское кладбище, кладбище Яна Райниса с его памятником, церковь Юра, Домский собор с органом, Рижский замок. Пороховая башня, много других архитектурных памятников. Город богат музеями и выставками, театрами и концертными залами, спортивными сооружениями. Мы по мере возможностей стремились всё осмотреть, всюду побывать.
На работу нас возили на грузовой машине вместе с военными строителями. Объекты строительства были в разных частях города. В районе строили жилые дома, там мы занимались монтажом внутренних санитарно-технических систем. В друих местах мы изучали на практике монтаж котельной с чугунными водогрейными котлами, насосных станций, наружных сетей водопровода и канализации, тепловых сетей. В свободное время мы с большим удовольствием знакомились с городом. Надо сказать, что где бы мы ни бывали, в какой бы город ни приезжали в командировку или на отдых с друзьями, а затем с женой и детьми, мы всюду стремились как можно лучше познакомиться с новым местом, больше всего увидеть, узнать. На отдыхе у нас не было принято лежать на пляже или сидеть дома, мы постоянно обходили окрестности пешком, записывались на все автобусные экскурсии. В Риге мы осмотрели многие музеи, гуляли по бульвару Падомью, по Комсомольской набережной, по площади коммунаров, по улице Цесу, улице Ленина, Кирова. Любовались архитектурой многих зданий. После Ленинграда трудно чем-либо удивить в области архитектуры, но тем не менее Рига произвела на нас большое впечатление и надолго осталась в нашей памяти. Вечерами мы купались в реке, играли в футбол, раза три в неделю устраивали танцы под радиолу. На танцы приходило много девушек с окрестных мест. Кстати, в то время в Риге и её окрестностях проживало очень много русских, украинцев и белорусов. Запомнился один эпизод периода этой практики. У кого-то из нас был день рождения, и мы решили отметить это событие на природе, выйти « на пенёк». Спиртного мы в то время ещё не пили, как-то не тянуло нас на это, но на всю компанию купили всё-таки бутылку рижской водки «Кристалл», которая, по словам знатоков, считалась одной из лучших водок, лимонад, наделали бутербродов. Всё это богатство сложили в небольшой чемоданчик, с такими студенты на занятия ходили, и пошли в лес. Уже почти дошли до заранее выбранного мест, как нам навстречу вышел из лесу заместитель командира военно-строительного отряда по политической части. Он поинтересовался, куда мы держим путь. Мы ответили, что просто гуляем по лесу. Ему стало очень любопытно, что мы несём в чемоданчике, он потребовал открыть его. Сейчас, задним числом, надо было послать его подальше, какое он имел право учинять обыск. Но в то время такой мысли не возникло, открыли мы ему чемоданчик, он увидел бутылку водки и предложил владельцу самому разбить ее об дерево. Делать нечего, пришлось разбить с большим сожалением, а то потом не оберёшься всяких разбирательств. Политработники любили раздуть из-за всякой ерунды целое дело. Он увидел, что больше у нас ничего интересного нет и отстал от нас. Очевидно, что он об этом эпизоде никому ничего не рассказал, ни командиру отряда, ни руководителю практики, потому что нас по этому поводу никто не расспрашивал. Нам было очень интересно узнать, кто же нас заложил, наведя его на наш след, ведь не случайно же он нас встретил в лесу. Кончилось тем, что пришлось нам покупать другую бутылку, мы же считали себя достаточно взрослыми и хотели чисто символически отметить день рождения. На семь человек нам досталось по глоточку. Даже сейчас не знаю, правильно ли мы сделали, купив эту бутылку водки. Практика в Риге запомнилась ещё тем, что в Болдерае нашёл своё счастье Коля Батуро.
Он был у нас одним из красавцев, высокий, стройный. Девушки на него заглядывались, но сердце его покорить не могли. И вот он встретил под стать себе очень красивую, высокую, длинноволосую девушку и сразу же влюбился в неё. В итоге практики мы приобрели определённые навыки по монтажу различных систем, ближе познакомились с жизнью военных строителей, проводя с ними практически круглые сутки и на работе и в часы досуга. Насколько я помню, с места проведения практики желающие могли ехать на каникулы по домам. Каждый присматривал какие-то подарки своим родственникам. Особенно старательно собирал свой большой чемодан Коля Паненко. Ростом он был небольшой, а чемодан почти с него. У него в Тульской области жили родители, и когда он приехал домой, то чемодан передал отцу с просьбой разобрать гостинцы. Каково же было удивление отца, когда он обнаружил среди подарков парочку фланцев, несколько кранов и прочую дребедень. Кто-то решил подшутить над Колей и перед его отъездом незаметно напихал в его чемодан всяких железяк. Ох и возмущался же он, возвратившись с каникул в училище, но шутника вычислить не удалось. Я представляю, как он тащил эти железки. Несколько человек из нашей группы были приглашены на свадьбу к нашему однокурснику Севе Смирнову. Свадьба должна была состояться в Ленинграде по окончании практики. Витя Рабинович как-то умудрился нам оформить билеты на Рига-Ленинград. Самолётик был маленький, лететь пришлось при плохой погоде, дождь, гроза, мотало нас неимоверно. Все мы летели на самолёте в первый раз, было немножко не по себе и в то же время очень интересно, увидеть землю с высоты, процесс взлёта и посадки. На свадьбу попали вовремя. Было весело, в основном была молодёжь, хотя были и родственники жениха и невесты. У невесты матери уже не было, только отец, который потом до последних своих дней так и жил с дочерью и зятем.
Это лето и осень были просто свадебные. Не успел я приехать на каникулы в Иваново, как решил жениться мой брат Петя. Он давно встречался е девушкой Лидой, и они приняли решение пожениться. Свадьба было очень скромной, были только родственники жениха и невесты. Не было никакого свадебного костюма у жениха и белого платья у невесты. Они оба работали почтальонами, денег зарабатывали мало, но это уже их проблемы. Петя мог бы стать обеспеченным человеком. После того, как он попал под трамвай, ему дали группу инвалидности. По линии союза инвалидов его устроили учиться на закройщика верхнего мужского платья. У него очень хорошо получалось это дело, он сам себе сшил приличный костюм. Вроде даже увлёкся портновским делом. Я помню долго искал по его просьбе книгу «Конструирование верхней мужской одежды», авторы Ручкин и Постников. Потом вдруг во дворе его стали называть Петя-портняжка. Вместо того, чтобы плюнуть и не обращать внимания на прозвище, он бросил великолепную профессию, владея которой всегда имел бы хороший заработок. В результате всю жизнь проработал на доставке телеграмм, да иногда перебиваясь случайными заработками. Примерно такая же история случилась и с другим парнем из нашего двора Лёвой Филатовым. Он после семилетки поступил в Ивановский техникум общественного питания на отделение холодильных машин. Окончив его, он стал бы обслуживать холодильные машины в столовых и магазинах, это же ценная специальность. Так опять же во дворе его стали дразнить Лева-повар, хотя он к поварам не имел никакого отношения. В итоге он бросил учебу в техникуме. Вот так по глупости окружающих и своей иногда калечились судьбы.
Окончание следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
