В октябре 1944 г. мне только только исполнилось 11 лет, поэтому первые годы учебы были для меня трудными и подчас тяжелыми. Горе и радость, ожидания и тревоги, первые друзья и недруги, строгость и проблемы военного быта, — его несовершенство приводило, подчас, к необдуманным поступкам. В памяти осталось желание сбежать на фронт, уклониться от общественных работ, приборок и т.п. Но постепенно, благодаря воздействию воспитателей, личному примеру преподавателей и командиров, мы стали привыкать к жесткому училищному режиму, бережнее относиться к званию нахимовца, соблюдать форму одежды и внешний вид, учиться на лучших флотских традициях.
Огромную роль в организации учебно-воспитательного процесса сыграл первый начальник Нахимовского училища контр-адмирал Н.Г.Изачик. Проявляя отеческую заботу в вопросах здоровья и организации быта воспитанников, он был требователен и принципиален в деле укрепления дисциплины и порядка. Нахимовец, в его понятии, должен обладать рядом обязательных качеств, отличающих его от окружающих: «В нем должны быть воспитаны и взращены с раннего возраста глубокое сознание долга перед своей Родиной и долга служебного: любовь к Отечеству и беспредельная преданность делу партии Ленина — Сталина должны стать для него дороже собственной жизни; требовательность к себе, доведенная до степени привычки, и высокая внутренняя и внешняя дисциплинированность; исключительная честность, правдивость и прямота... Сказанная неправда, попытка обмануть, списать, подсказать — должны быть доведены до степени тягчайшего преступления; здоровое самолюбие — боязнь оказаться в числе «последних»; не страх, а любовь и уважение к начальникам... Уважение к старшим, даже к воспитанникам старше себя на один класс. Это чувство, заложенное в Училище, сохранится и во всей дальнейшей службе. Итак, степень развития чувства долга, дисциплинированности, правдивости — этих важнейших моментов — и представляет собой моральный облик офицера. Из них и вытекает понятие об «офицерской чести», когда даже одно подозрение в нарушении какого-либо из перечисленных качеств, например — подозрение во лжи, нечестности, вызывает глубокий нравственный протест, возмущение, оскорбление». Николай Григорьевич Изачик старался, чтобы, воспитывая моральные качества, нахимовцам прививали высокую бытовую культуру поведения — умение держаться в обществе и вести себя за столом, быть корректным, вежливым, культурно есть, пить, танцевать, поддерживать разговор и т.д. Кроме этого, для будущего морского офицера абсолютно необходимо знание иностранных языков, так как это обязательно для каждого образованного человека. Известно, что все эти качества и навыки должны воспитываться в раннем возрасте, при формировании характера и привычек человека. Вот почему следует приветствовать создание училищ, подобных нахимовским и суворовским, уже в которых необходимо создавать, «лепить» будущего офицера, его психологию, его нравственный облик!
Именно по таким принципам строилась вся жизнь училища, воспитание и образование. Становлению вновь созданного военно-учебного заведения способствовало участие его питомцев в многочисленных парадах, как в Ленинграде, так и в Москве. Нахимовцы участвовали также в военных парадах в Риге и Тбилиси. Лично мне пришлось принимать участие в восьми парадах в Москве. В журнале «Краснофлотец» рядом с фотографией «Дворцовая площадь 1 мая 1945 г.», запечатлевшей воспитанников Нахимовского училища, была помещена статья, в которой отмечалось, что «за несколько первых месяцев учебы ребята приобрели бравый подтянутый вид, в училище установлен напряженный распорядок дня, но при этом есть время для самостоятельных занятий, работы в кружках, вечернего просмотра кинофильмов». Над нахимовцами взял шефство Театр юного зрителя, где им на спектаклях отводили лучшие места в партере. Воспитанники обучались музыке и танцам. Они стали подтянутыми, вежливыми и дисциплинированными. Все это говорило о том, что училище состоялось. В чем же причина успеха становления училища в столь короткие сроки? На мой взгляд, главную роль сыграла горячая любовь мальчишек к флоту и морю. «Морем мы дышали. Мы знали, чего мы хотели в жизни, — мы хотели плавать», — так позже писал один из выпускников училища в экзаменационном сочинении. Военно-морская подготовка, которую возглавлял бывший командир крейсера «Аврора» капитан 1-го ранга Лев Николаевич Поленов, была для нас любимым предметом, а сам руководитель имел у воспитанников непререкаемый авторитет. Огромную роль в воспитании любви к морской профессии сыграло важное историческое событие — в ноябре 1948 г. крейсер «Аврора» встал на вечную стоянку у Петроградской набережной, напротив здания училища. Кстати, инициатива такого решения исходила от заместителя Наркома ВМФ СССР адмирала флота Ивана Степановича Исакова.
На крейсере проводились практические занятия, корабельные тренировки по борьбе за живучесть, авральные работы, связанные с погрузкой топлива (угля), продовольствия и содержанием корабля в чистоте и порядке. Несколько лет нахимовцы размещались на крейсере, здесь были их кубрики и учебные классы. Вопросам эстетического воспитания уделялось исключительное внимание. Сюда входило обучение бальным танцам, музыке, рисованию, этике поведения. Умение танцевать было для нахимовцев обязательным. На выпускных экзаменах каждый из них должен был быть готов исполнить любой из 32 бальных танцев, продемонстрировать джентльменское обращение с партнершей и тонкий музыкальный слух. С первых лет образования училища сложилась традиция коллективных посещений театров: Мариинского, Ленинградского драматического, Театра юного зрителя и других. В училище работали разнообразные кружки и студии: музыки, пения, шахмат, шашек, киномеханики, радиоэлектроники. Большую роль в жизни нахимовцев играло чтение. Книжный фонд библиотеки был весьма внушительным по количеству и качеству изданий, особенно это касалось военно-морской, исторической и приключенческой тематики. Следует добавить, что художественная самодеятельность училища по своему репертуару и подготовке участников всегда находилась на высоком художественном уровне. Наряду с учебой и культурно-эстетическим воспитанием значительное место занимало трудовое. В мастерских при училище обучали работе на станках и с различными инструментами. Здесь прививали навыки токарного, слесарного, столярного и переплетного дела, моделирования кораблей, сборки радиотехники и множество других полезных увлечений. Итак, можно с полной уверенностью утверждать, что в Нахимовском училище были полностью восстановлены и модернизированы программы и методика российских кадетских корпусов, которые предусматривали комплексное обучение и воспитание молодежи. Лучшие силы педагогов были нацелены на то, чтобы сделать из мальчиков разносторонне образованных и развитых людей. И эта задача с успехом выполнялась.
Алексеев Виктор Петрович, выпускник ЛНВМУ 1952 г.
(23.10.1933 г.), капитан 1-го ранга, кандидат военных наук, профессор, член Союза журналистов СССР и Российской Федерации, начальник редакционно-издательской группы Центрального музея Вооруженных Сил (с 1988 г.), ветеран Великой Отечественной войны и Вооруженных Сил Российской Федерации, ответственный секретарь, член бюро Международного общественного фонда «Победа — 1945 год» (с 1992 г.). Родился в г. Ленинграде в семье служащих. В НВМУ учился с 1944 по 1952 г. Окончил 1-е Высшее Военно-морское училище подводного плавания в Ленинграде по специальности штурман-подводник (1956 г.). В течение 20 лет проходил службу на подводных лодках Балтийского, Тихоокеанского и Северного флотов, пройдя путь от командира рулевой группы до командира ракетной дизель-электрической подводной лодки, а затем и атомного подводного ракетного крейсера стратегического назначения («К-214»). На всех этих должностях многократно участвовал в различных учениях, в том числе в крупных флотских и межфлотских — «Север», «Океан» и др. В аттестациях личного дела тех лет подчеркивается, что В.П.Алексееву характерен творческий подход к выполнению своих функциональных обязанностей. Он принимал активное участие в разработках инструкций, наставлений и рекомендаций по применению новых тактических приемов, связанных с соблюдением условий плавания подводных лодок. Внесен существенный вклад в разработку «Наставления по боевому применению дизель-электрических подводных лодок». На его боевом счету четырнадцать длительных автономных походов, более сотни торпедных и ракетных стрельб. Выполнял обязанности командира тактической группы атомных подводных лодок, несущих боевую службу в Атлантике. Под его руководством разработано «Наставление на бой тактической группы атомных подводных лодок в ближнем охранении», которое в течение 15 лет просуществовало как действующий документ на Северном и Тихоокеанском флотах. «Наставление» стало основой для кандидатской диссертации, успешно защищенной В.П.Алексеевым в 1976 г. За 20 лет службы на подводных лодках В.П.Алексеев пробыл под водой в общей сложности более пяти лет. С 1976 по 1982 г. служил старшим офицером оперативного управления Главного штаба ВМФ СССР. На этой должности активно участвовал в разработке предложений по выработке концепции «Стратегической достаточности», достижения и поддержания паритета ядерных сил в обстановке «холодной войны», в обобщении опыта боевого патрулирования РПК СН и подготовке рекомендаций по его совершенствованию, в выработке новых тактических приемов ведения морского боя в современных условиях. По этим вопросам имеет ряд публикаций на страницах центральной и закрытой печати. С 1982 по 1989 г. — первый заместитель главного редактора журнала ВМФ «Морской сборник». Опубликовал около тридцати статей по истории развития отечественного флота, боевого использования корабельного оружия и технических средств, методов совершенствования подготовки и боевой выучки экипажей кораблей. Выступал с лекциями и докладами, беседами с читателями, личным составом кораблей, молодежью — будущими защитниками Отечества. Вел работу по пропаганде боевых традиций русских моряков. Принимал участие в дружественных визитах наших кораблей (ГДР, КНДР, Польша и Болгария), во время которых проводил научно-пропагандистскую работу. Публикации и отчеты о визитах, а также выступления на встречах, конференциях, симпозиумах получили положительные отзывы. После увольнения в запас с декабря 1988 г. по настоящее время — начальник редакционно-издательской группы Центрального музея Вооруженных Сил. За этот период принимал участие в подготовке более трехсот печатных изданий (научно-методические сборники, книги, брошюры, буклеты, пресс-релизы и рекламная продукция Музея).
В.П.Алексеев проводит экскурсию с сотрудниками Центрального музея Вооруженных Сил на подводной лодке. Химкинское водохранилище. Сентябрь 2007 г.
На основании исследований и личного опыта подготовил и опубликовал книгу «Морской бой — скрытность и внезапность» (М.: Воениздат, 1991), в которой на конкретных примерах с использованием малоизвестных архивных материалов рассматриваются вопросы тактики морского боя, его закономерности и особенности. Главное внимание уделяется скрытности и внезапности боевых действий и показу, как их достичь в морском бою. В качестве члена редакционной коллегии Музея принимал участие в создании юбилейного исторического очерка ЦМВС «80 лет на службе Отечеству», являясь его редактором и одним из авторов. В течение 15 лет работы в ЦМВС постоянно выступал с лекциями и докладами перед различными аудиториями посетителей. Неоднократно выступал с докладами на международных научно-практических конференциях. Проводил работу по совершенствованию экспозиции залов, отражению музейными средствами истории Военно-Морского Флота, активно участвовал в мероприятиях, проводимых с молодежью и ветеранами Великой Отечественной войны и военной службы. Принимал активное участие в создании экспозиции, посвященной подвигу экипажа АПРК «Курск» («К-141»). В результате командировок на Краснознаменный Северный флот в фонды музея было сдано более 800 экспонатов по этой тематике, что позволило в короткие сроки создать мемориальную экспозицию зала Ратного подвига. За период службы в Военно-Морском Флоте Советского Союза и работы в ЦМВС награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, 25 медалями, грамотами, имеет ряд благодарностей.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Друзья моего детства: Панов Юра, Павлов Саша, Королев Женя, 1961 год.
Следующий дом был не жилой. Двери и окна дома были заколочены досками, приусадебный участок длительное время не использовался, зарос бурьяном и крапивой. Короче говоря, дом был заброшен. В 1954 году его разобрали и увезли в другую деревню. В семейном архиве сохранилась старая фотография моей деревни. В следующем доме жила Козлова Екатерина (ее звали тётка Екатерина). Ее муж, Козлов Яков Егорович, 1896 г.р. брат моего дедушки. Яков Егорович погиб на фронте в 1943 году (числится без вести пропавший). У тетки Екатерины было десять детей: Клавдия, Нюра, Нина, Анатолий, Николай, Виктор и др. Тетя Катя была награждена орденом - «Мать – Героиня». Орден я видел, и даже держал его в руках. (Орден «Мать – Героиня» был учрежден в нашей стране 8 июля 1944 года. Этим орденом награждались матери, воспитавшие десятерых и более детей). Впервые на государственном уровне было признано, что воспитание детей – это тяжелый труд, требующий больших физических и душевных сил. Сколько нужно проявить любви, ласки, добра, заботы и терпения, сколько нужно провести бессонных ночей, чтобы вырастить и воспитать из маленького существа гражданина страны! Я помню, что тетя Катя жила очень трудно. Конечно, государство оказывало ей финансовую помощь, она получала пособие на детей. Но все равно у тетки-Кати ничего не было: ни еды, ни одежды, даже дров для печки. Помню нужно топить печь, они идут в лес собирать валежник, готовить обед – они идут в лес собирать грибы, потом их жарят и обедают. Я часто приносил им на обед яблоки из нашего сада, мед и даже хлеб. Вся ее жизнь прошла в труде и постоянных заботах. Но, несмотря ни на что, они были счастливы, росли добрыми и заботливыми. Летом 1962 года, тетя Катя уехала к своей дочери Клавдии в город Калинин. Когда она с нами прощалась, сильно плакала. Я так понимал, что она с нами, с «пацанами», прощается навсегда. Тётку Екатерину с тех пор я больше не видел.
В десятом доме, на окраине деревни, проживали Пчелкины: дед Иван с женой, ее звали тетя Шура. Семья у них была тоже большая, пять дочерей и сын: Клавдия, Мария, Тамара, Зинаида, Раиса и Николай. Старшая дочь Клавдия Ивановна проживает в Москве, Мария Ивановна в селе Киверичи, Тамара Ивановна в городе Твери, Зинаида и Николай в Свердловске, все они давно пенсионеры. Младшая дочь Раиса Ивановна проживает с семьей в городе Ленинграде. В настоящее время их родительский дом сохранился. Летом в нем проживает Тамара Ивановна. Деревенские жители работали в колхозе от зари и до заката солнца. Весной начиналась посевная, летом – заготовка кормов, осенью – уборка урожая. Зимой – заготовка дров, сортировка семян, овощей, подготовка посадочного материала к будущей весне, откорм крупного рогатого скота и т. д. Заготовка кормов на зиму – сенокос в деревне – чудная пора. Хорошо помню, как рано утром собиралась вся бригада, обычно при восходе солнца. Над речкой поднимался туман. На покосе травы все колхозники работали дружно, я бы сказал весело, с песнями. Одним словом работы у колхозников было много. Я хорошо помню, что труд колхозников был очень тяжелый. Мой дедушка – Козлов Иван Егорович, работал в Теблешском лесничестве - лесником (как я помню, он не был членом колхоза). В свободное от работы время дедушка занимался пчеловодством, помню, у нас в огороде была большая пасека. Моя бабушка, Козлова Анна Ивановна, работала в колхозе «Новая жизнь», в полеводческой бригаде. Мама работала судебным исполнителем в Киверичском суде.
Деревня Дудинец. 1954 год. Козлова Анна Ивановна - моя бабушка, Козлов Михаил Иванович - мой дядя.
После реорганизации Теблешского района, вся местная администрация переехала в поселок Горицы, и моя мама потеряла работу. Позже она переехала в город Калинин. Я остался жить в деревне с дедушкой и бабушкой. Моим воспитанием занималась бабушка, за что ей огромное спасибо. Бабушка была большая рукодельница, она все умела делать: была мастерица по выращиванию овощей и заготовкам солений и варений. У нее всегда был хороший урожай огурцов, помидоров и других овощей. Помидоры бабушка хранила в огромной корзине - плетюхе, переложенные соломой. А какие у нее были соленья: что огурцы с помидорами, моченые яблоки, что грибы. По праздникам бабушка всегда варила деревенское ячменное пиво. Я и сейчас не могу забыть вкус горячего ячменного сусла, а какие она пекла пироги и ватрушки с творогом, сдобные колобки - пальчики оближешь, она выпекала в русской печке очень вкусный ржаной хлеб. Вспоминается, какая вкуснятина получается из мяса, тушеного с картошкой в русской печи, топленое молоко с толстой коричневой пенкой и др. Приходится сожалеть, что такое изобретение, как русская печь, исчезло из потребления не только в городах, но и в селах, их заменили электрическими и газовыми плитами.
Бабушка А.И.Козлова и внук Юра Панов. 1950 г.
У нас в доме стояли: ткацкий стан (ткацкий станок - это настоящее произведение искусства). Почему он так назывался, я не знаю. Стан был выполнен из дерева с фрагментами резьбы по дереву - ручная работа. Прялка с ножным приводом вращения, различные устройства и приспособления для раскрутки, перемотки и покраски льняной пряжи. Бабушка на стане ткала различные льняные изделия: покрывала, ковры и ковровые дорожки. Прошло уже много лет, но некоторые тканые изделия моей бабушки сохранились до сих пор. Кроме этого, в коридоре стоял огромный токарный станок по дереву и верстак. Токарный станок был с ножным приводом. На станке дедушка изготовлял заготовки для колес (колесные ступицы). Конечно, станок был примитивный, с ножным приводом – но он хорошо работал. Помню, что дедушка в свободное от основной работы время, занимался токарным и столярным делом. Он был прекрасный столяр и плотник, мастер на всю округу по изготовлению телег, зимних саней и возков, мебели. Дедушка получал заказы даже из других близлежащих деревень.
В 1952 году, когда мне было 6 лет, со мной произошло несчастье: я чуть не остался без ног. Я упоминал выше, что в деревне на берегу ручья была кузница. Для работы горна применялся березовый уголь, если сказать точнее, для нагрева металлических болванок и заготовок ( каменного угля в деревню не завозили, да его и не было). Березовый уголь готовили следующим образом: в лесу пилили, кололи березовые чурбаки, затем эти чурбаки привозили и укладывали штабелями в заранее приготовленную яму, на окраине деревни. Сверху штабель заваливали землей, ставили вытяжную дымовую трубу. Дрова поджигали, и они под землей горели, если сказать точнее – они медленно тлели. Спустя определенное время землю разрывали и выгребали древесный уголь. Таким образом, получался березовый уголь и в достаточно большом количестве. Если посмотреть со стороны на это примитивное «сооружение» – то мне оно напоминало мартеновскую домну, «как действующий вулкан». Естественно, никакого ограждения, ни надписи о том, что это «сооружение» опасно для жизни, не имелось. Как я сейчас понимаю, грубейшее нарушение техники безопасности. Взрослые люди, конечно, об этом знали, но мы были глупые малые дети (и тем более были без наблюдения со стороны взрослых). В это время я без обуви с босыми ногами бегал с ребятами по улице и увидел, что из-под земли идет черный дым. Мне, как самому старшему из ребят, стало очень интересно, решил посмотреть, что это такое и почему из под земли идёт дым? Я влез на земляной холм и неожиданно провалился под землю, прямо на тлеющие древесные угли.
Температура под землёй, в угольной яме была очень большая. Пока я карабкался и вылезал из угольной ямы, сильно обгорели мои ноги. Боль была такая невыносимая, что я просто «ошалел», не знал что делать? От болевого шока метался по деревне, бегал туда-сюда. Прибежал домой, дома никого не было, бабушка ушла в лес за ягодами, дедушка был в лесу а мама на работе (она в то время работала в Киверичском районном суде). Я бегал вдоль деревни, потом побежал к речке, опустил ноги в воду, стало немного легче, потом побежал к тете Вере Королевой. Потом из леса пришла бабушка и отнесла меня, на своих плечах, в село Киверичи. В этот же день меня с мамой, положили в Киверичскую районную больницу и очень долго лечили. В 1950-х годах в районной больнице было очень трудно с лекарствами, не было ни перевязочных материалов, ни бинтов, ни ваты. Помню, как мне делали перевязку обгорелых ног, пересадку кожи, как меня уговаривали медсестры делать перевязки, уколы, меняли бинты. Бинты сначала отмачивали в растворе марганцовки, потом их сдирали вместе с кожей. Когда мне меняли бинты на ногах, боль была невыносимая.., но я терпел. Надо сказать огромное спасибо моему родному дяде, Козлову Николаю Ивановичу, за то, что он обеспечил меня лекарствами, перевязочными материалами ( в 1952 году дядя Коля служил в Московском Военном округе, в Кремлевском полку, в городе Москве ). Благодаря лекарствам, привезённым из Москвы, мои ноги остались целыми и невредимыми. Хочу выразить огромную благодарность медицинскому персоналу Киверичской районной больницы: врачам, медсестрам, нянечкам, за то, что они меня вылечили и поставили на ноги. Меня вылечили, но старые раны на ногах и сейчас иногда напоминают о себе, особенно в сырую дождливую осеннюю и весеннюю погоду. В настоящее время Киверичской больницы, к великому сожалению, уже давно нет. Больница просто не существует.
С мамой.
ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ
Из моего детства мне хорошо помнятся школьные годы. С 1 по 4 класс я учился в Киверичской начальной школе. Школа находилась в трех километрах от родной деревни, и мне приходилось ежедневно, вместе с другими школьниками, преодолевать это расстояние пешком (в любую погоду – дождь, снег, ветер, гололед… Иногда, особенно в плохую погоду, учеников младших классов подвозили до школы и обратно на лошади – но это было очень редко. Моей первой учительницей была Колтыпина Серафима Григорьевна. Она внимательно и строго следила за порядком, и никто при ней не позволял себе никаких шалостей. Занятия в школе начинались в 9 часов утра, и чтобы не опаздывать на уроки, бабушка будила меня ежедневно в шесть часов утра. Из деревни мы выходили в 7 часов, шли все вместе, впереди шли ученики старших классов, а за ними «гуськом» все остальные. Возвращались из школы, обычно, во второй половине дня. После окончания 4-го класса, после сдачи экзаменов, меня перевели в Киверичскую среднюю школу.
Киверичская средняя школа.
Киверичская средняя общеобразовательная школа расположена в одном из самых живописных мест Рамешковского района, в старинном селе Киверичи. Школа основана в 1880 году земством, тогда обучалось в ней 54 ученика. Первые учителя церковно-приходской школы: священник – Н.Соколов, дьякон – П.Панов, помощник учителя – Н.Коброва. Плата за обучение составляла – 1 рубль 50 копеек. Основная масса детей школу не посещала, особенно мало училось девочек. Школа крайне плохо снабжалась учебниками, наглядными пособиями. В 1899 году при земской школе была открыта школьная библиотека. К 1907 году, при поддержке Бежецкого уездного земства, в селе построено двухэтажное кирпичное здание школы – двуклассное начальное училище.
Старое здание Киверичской школы.
3 мая 1908 года в России вводится всеобщее начальное образование. По решению сессии Бежецкого уездного земства при училище с 1 сентября 1913 года открыто ремесленное отделение (слесарное и столярное дело в применении к сельскохозяйственному машиностроению). Планировали также открыть низшую ремесленную школу. Это был первый опыт специального образования в сельской школе. Первыми преподавателями были: C.М.Митропольский, В.И.Коняев. Оборудование для школы доставлялось из Москвы через Бежецк на лошадях. Количество учащихся за период 1913-1916 гг. составляло в среднем 20 человек в год. С 1921 года школе был выделен земельный участок, а с 1октября 1922 года школа была переведена на местный бюджет. С 1922 года Киверичское начальное училище преобразовано в двухклассную министерскую школу (обучение шестилетнее). С 1921 по 1934 гг. вводится семилетнее образование (семилетка), с1923 по 1929 гг. – школа второй ступени (5 – 9 Кл.), с 1929 года – школа с десятилетним обучением, в 1943 году – школа рабочей молодежи, а с 1944 года – школа сельской молодежи. В 1954 году в средней школе обучалось 580 учащихся, работал школьный интернат. Много сделали для развития образования на селе директора A.А.Войнов, Константинов, А.М.Ласкин, С.С.Пугин, В.А.Солдаткин, Корсаков, Н.Н.Куликова. Хорошо работали преподаватели школы: В.А.Панова, Введенский, А.И.Кучин – краевед и основатель школьного музея. В.С.Кузнецова, М.И.Марсова, Н.Д.Бойков, В.И.Иванова, А.В.Тугаринова, В.М.Герасимова, О.А.Солдаткина и многие другие.
В 1950 году мы окончили 9 класс. Практику проходили на настоящих парусно-моторных шхунах «Учеба» и «Надежда». При распределении по кораблям я оказался на «Учебе», которой командовал капитан 2 ранга Федор Исаевич Кузьминых. Подготовка нахимовцев к выходу в море проходила на стоянке кораблей у набережной Лейтенанта Шмидта. Первые дни пребывания на шхуне были посвящены освоению парусного вооружения и рулевого устройства. Постановка и уборка парусов на шхуне требует от моряков больших физических усилий и понимания того, что ты делаешь. Нас расписали по мачтам: фок — передняя мачта, грот — средняя мачта , бизань — задняя мачта. Каждое утро по 2-3 раза мы взбирались по вантам до марсовых площадок мачт и спускались по вантам другого борта. Таким образом, мы учились бегать по вантам, что нужно при работе с парусами, и избавлялись от боязни высоты. Проводились тренировки по постановке и уборке парусов. Кроме этого нас готовили к исполнению обязанностей рулевого и помощника штурмана для ведения навигационной прокладки.
Шхуна «Учеба»
Наступил день выхода в море. Было солнечно и тепло. Настроение приподнятое: идем на настоящих парусниках в настоящий поход по Балтийскому морю! Убрана сходня, отданы швартовы и шхуна, стоявшая против течения, начала поворачивать вправо на середину реки. Вдруг прямо по носу был обнаружен ялик с рыбаком, который «лез» под форштевень шхуны. Командир Кузьминых отреагировал мгновенно и через жестяной рупор высказал этому рыбаку все, что он о нем и о его действиях думает. Слов привести не могу. Хотя кое-что помню. Но тогда я застыл на месте, так как до тех пор ничего подобного не слышал. Эта тирада подействовала на рыбака нужным образом, и он стал быстро грести к набережной. Кузьминых, настоящий парусный капитан, был личностью харизматической. Его загорелое лицо, твердый взгляд, уверенное управление шхуной действовали на мальчишек безотказно. Нахимовцы дали ему кличку «Федька-пират». В этой кличке не было ничего уничижительного, скорее — мальчишеское восхищение сильным и умелым моряком. Поход начался. Шхуна шла Ленинградским морским каналом под моторами. Часа через два проходили мимо острова Котлин. Многие нахимовцы впервые увидели с небольшого расстояния легендарный Кронштадт с его фортами и Морским собором, который в хорошую погоду виден с Васильевского острова. Оставив Котлин за кормой, поставили паруса. Плавание под парусами вызывает ни с чем не сравнимое чувство. Тишина и только слышен плеск воды под форштевнем.
Через сутки плавания пришли в Таллин. Ошвартовались у стенки Минной Гавани. Мы получили возможность сойти на берег и осмотреть город. Посетили парк Кадриорг, Домик Петра I, Вышград, походили по узеньким улицам Старого города, ознакомились с Эспланадой (Певческим полем). Таллин очень отличался от Ленинграда архитектурой и шириной улиц Старого города, оформлением витрин. И даже запахи на улицах были другими. Заграница. Вышли из Таллина и под парусами пошли Балтийским морем. Через Ирбенский пролив вошли в Рижский залив, дошли до устья Даугавы. Убрав паруса, под моторами, дошли до Риги. Место стоянки было определено недалеко от улицы Горького. Набережные Даугавы были заметно разрушены во время войны. Место для швартовки найти было не просто. Визит был запланирован на несколько дней. Самым важным мероприятием было посещение выпускного вечера в Рижском Нахимовском училище. Из других мероприятий запомнились ознакомление с городом и сдача норм ГТО по плаванию и прыжкам в воду с 10-метровой вышки на водном стадионе «Динамо». Мы никогда не были в Риге, и все, что мы там увидели, было нам интересно. Чистота улиц, ухоженность газонов, толстые телефонные справочники у каждого уличного таксофона. Мы помнили чистоту улиц Ленинграда после войны, но телефонных справочников не было. Доставило нам удовольствие и посещение кафе «Луна», где мы пили кофе со сливками.
Шхуна «Надежда»
Время стоянки в Риге подошло к концу. Ясная погода не предвещала никаких неприятностей. Снялись со швартовов, вышли из Даугавы в Рижский залив, направились к Ирбенскому проливу. К ночи погода резко ухудшилась. Спустили паруса, перешли на движение под моторами. Волны становились выше. Началась качка, и появились какие-то скрипы в корпусе «Учебы», построенной до 1914 г. Мы, нахимовцы, мало что понимали в сложившейся обстановке и позволяли себе хихикать, лежа в койках. В кубрик спустился боцман и полез в трюм посмотреть, не поступает ли туда вода. На наши неудачные шутки и смех он отреагировал фразой: «Вам все смехуечки, а корабль тонет!». От этих слов мы не стали серьезнее. Мы верили в опыт и талант командира шхуны Кузьминых. На наше счастье, вода в трюм не поступала. И все же шторм заставил командиров шхун повернуть назад и идти в Балдерай — небольшой порт в устье Даугавы, где мы и переждали шторм. Через пару дней установилась благоприятная погода, и мы пошли в Кронштадт под парусами. Ошвартовались у стенки Военной гавани. На следующий день устроили большую приборку для приведения корабля в надлежащий вид. Мы отдраили палубу до желтизны - песком и торцами, скатили водой и пролопатили, т. е. удалили воду с палубы. После этого почувствовали себя заправскими моряками. Так закончилась наша практика. Мы вернулись в училище и разъехались на летние каникулы.
ОБ ЭСТЕТИЧЕСКОМ ВОСПИТАНИИ
В январе - феврале 1943 г. в Красной Армии и в Военно-морском флоте для всего личного состава были введены погоны и вернулось воинское звание «офицер». Эти нововведения быстро прижились, так как соответствовали русской традиции, начало которой положил царь Петр I. Потребовалось изменение отношения к обучению и воспитанию офицерских кадров. В том же 1943 г. было принято решение об открытии ряда Суворовских и Нахимовского училищ, чтобы начинать подготовку офицеров со школьного возраста. Наряду с тем, что нахимовцы получали общее среднее образование и начальную военно-морскую подготовку, большое внимание уделялось и нашему эстетическому воспитанию, так как считалось, что офицер флота должен быть всесторонне развитым человеком.
Всем воспитательным процессом в ЛНВМУ руководил первый начальник училища Изачик Николай Георгиевич. После его ухода с этой должности начатое им дело продолжало жить. В училище была очень хорошая художественная библиотека, укомплектованная литературой, соответствующей выбранной нами профессии и необходимостью вырастить из нас людей, образованных в широком смысле слова. Однажды в четвертом классе я зашел в библиотеку и увидел на стенде книгу в желтом переплете, на котором были изображены пальмы и туземцы. Она называлась «Водители фрегатов» Николая Чуковского. Я взял эту книгу и прочитал ее запоем. Это было начало знакомства с книгами о великих мореплавателях. Я увлекся чтением. Меня заметили библиотекари и стали мне предлагать замечательные книги: Станюковича, Жюля Верна, Дюма, О.Генри... Вся литература, необходимая по школьной программе, тоже была в нашем распоряжении. Но одно время мое увлечение чтением было так велико, что повлияло на учебу, и в 7-м классе для меня не обошлось без переэкзаменовок по математике и русскому языку. Ребята, одаренные музыкально, могли посещать индивидуальные занятия игры на фортепиано, даже во время уроков . Для всех же нахимовцев обязательными были уроки пения, где разучивали хоры из опер и замечательные марши гвардейских полков Русской армии, которые мы исполняли с большим удовольствием и азартом. «...Славны были наши деды, помнит их и швед, и лях. Им парил орел победы на Полтавских на полях... » или «...Солдатушки, браво, ребятушки, где же ваши деды? Наши деды — славные победы! Вот, где наши деды!...» Это были наши «хиты» и «шлягеры». С 1945 года в учебный план был внесен урок танцев - 1 раз в неделю. Эти занятия проводили Борис Владимирович Хавский и Алла Васильевна Хавская. Сначала мы разучивали полонез, гавот, падекатр, мазурку. Потом вальсы и фокстроты. При исполнении быстрых танцев делались «перерывы» по команде преподавателя: «Отдохнем на медленном фокстроте». На этих же занятиях нам не просто преподавали технику классических танцев, а еще обучали правилам хорошего тона, деликатному и учтивому отношению к партнершам. Полученные навыки закреплялись на вечерах танцев, проводимых в клубе училища, куда приглашались девочки из женских школ Петроградского района. Танцами дирижировал тоже .Б.Хавский.
Борис Владимирович Хавский и Алла Васильевна Хавская в центре.
Нас часто водили в театры и музеи. Театр юного зрителя, которым руководил А.Брянцев, был нашим шефом. 9 мая 1945 года мы были на дневном спектакле в ТЮЗе. Затем над нами шефствовала знаменитая Александринка (Академический театр им. А.С.Пушкина). Как правило, нам предоставлялись места в ложах первого яруса. Большинство московских театров и музеев мы посетили благодаря тому, что за семь лет учебы в училище пять раз приезжали в Москву для участия в Парадах на Красной площади. Для усиленной подготовки к параду нас привозили за месяц до праздничных событий и размещали на Красной Пресне в военном продпункте, в казармах. С утра мы ехали на грузовиках — синих «фордах» к Парку Культуры им. Горького. Там на плацу у Крымского моста занимались строевой подготовкой к прохождению по Красной площади шеренгами по двадцать человек. К обеду возвращались в казарму. На послеобеденное время, практически каждый день, составлялась обширная культурная программа. В том числе: посещение Мавзолея, экскурсии в Третьяковскую галерею, в Оружейную палату в Кремле, в Музей подарков Сталину, который размещался в Музее Революции, в Исторический музей. Мы посещали лучшие московские театры: Большой. Малый, Центральный театр Советской Армии, Цирк и др.
ЖИТЬЕ И УЧЕБА НА «АВРОРЕ»
Юрий Михайлович Яковлев, Николай Васильевич Шалонов, Вячеслав Иванович Заморев, Владимир Степанович Родных, Александр Иванович Демин, Владимир Николаевич Горохов, Станислав Петрович Вовк, Сергей Александрович Юзефович
Последние 2 года обучения в ЛНВМУ, в 9-м и 10-м классах, мы жили на «Авроре», в первом кубрике, самом просторном на корабле. Некоторые корабельные помещения по левому борту были переоборудованы в учебные классы, и в 9-м классе мы даже учились на легендарном крейсере. Самым большим недостатком при этом было слабое освещение сквозь иллюминаторы, которого не хватало для нормальной учебы, поэтому в классах постоянно горели электролампы, что отрицательно сказалось на зрении некоторых нахимовцев. Мы настоятельно попросили перевести нас в учебные классы главного корпуса училища, и уже в 10-м классе мы учились в тех помещениях , где жили в 1944-1945 годах. А жить и питаться мы продолжали на «Авроре». Питание здесь для нас было организовано по бочковой системе, как было принято тогда для старшин и матросов кораблей. При бочковой системе личный состав расписывается по бочкам, примерно по 10 человек, во главе со старшиной бочка. Старшина на каждый день назначает бочкового (дежурного), отвечающего за получение пищи на камбузе, сервировку стола в кубрике, приборку после принятия пищи, мытье посуды и хранение ее в рундуке. Бочковая система питания на кораблях в России вела свою историю с дней зарождения флота и существовала до постройки современных кораблей, на которых для личного состава обустраиваются столовые. Справедливости ради, надо сказать, что нахимовцы на «Авроре» посуду не мыли, как на флоте, а относили ее на камбуз.
ОКОНЧАНИЕ УЧИЛИЩА
Осенью 1950 г. наша рота в последний раз ездила в лагерь на озере Нахимовском (Суулаярви) - для посадки фруктовых деревьев. И наступил учебный год, завершающий наше среднее образование и наше пребывание в училище.
В июне 1951 г. мы успешно справились с экзаменами, а 22 июня был выпускной вечер, на котором нам вручили «Аттестаты зрелости». Затем состоялись концерт артистов московского Малого театра и танцы — под духовой оркестр нашего училища На следующий день нас построили в Актовом зале, зачитали приказ об окончании ЛНВМУ и направлении нас в высшие военно-морские учебные заведения. Затем нам вручили знаки отличия курсантов ВВМУ: ленточки с надписью «Военно-морской флот» для бескозырок, погончики с якорями для суконных рубах, курсовые знаки и звездочки на левый рукав. После этого нам предоставили время привести форму в соответствие и, уже в курсантской форме, приготовиться к построению. Мы приняли военную присягу. Все завершилось выдачей отпускных билетов — документов, удостоверяющих наши личности, в которых было указано, куда и когда мы должны прибыть по окончании отпуска. Из 77 нахимовцев нашего 4-го выпуска 43 человека были направлены в 1-е Балтийское высшее военно-морское училище, остальные — в другие ВМУ. Я простился с училищем, в котором провел семь лет. Так завершился важный этап моего военно-морского образования. Впереди ждало обучение в высшем военно-морском училище, начиналась служба в Военно-Морском флоте СССР.
Внуков Вадим Дмитриевич.
* * *
«Как адмирал, так и прочие вышние и нижние офицеры, должны охранять со всяким тщанием и ревностью интерес своего Государя и Государства, где ни будут обретаться со врученною им командою, во всяких случаях».
(Устав морской Петра I, 1720 г.)
Автор благодарит Голышеву Наталию Игоревну за неоценимую помощь в работе.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Все мое детство прошло в деревне Дудинец, Теблешского района, Калининской области у моей бабушки. В середине 1950-х годов Теблешский район ликвидировали, после ликвидации района территориально деревню присоединили к Горицкому району (в настоящее время Рамешковский район Тверской области).
Деревня Дудинец. 2005 год. Самый крайний дом Пчелкиных.
Дудинец - это небольшая деревня - десять жилых домов с дворовыми постройками и приусадебными участками, десяток старых бревенчатых сараев, зернохранилище, овощехранилище, небольшой маслольнозавод. На берегу речки скотный двор, конюшня и кузница. Деревня располагается в 3 километрах западнее села Киверичи, в 41 километре от Рамешек, 101 километр от Твери, на северном скате холма (около 180 метров над уровнем моря). Проезд автобусом с автовокзала города Твери по маршруту: Тверь – Рамешки – Киверичи – Ивановское до села Киверичи, далее 3 километра по грунтовой дороге, или до деревни Морозовка, далее 2 километра по пешеходной тропинке. К западу от деревни вытянутая ложбина глубиной до 15 метров, в 2 километрах юго-западнее – верховое болото «Глядины»; по преданию, в недалеком прошлом здесь было озеро. Близ деревни проходит старая проселочная дорога идущая до д. Топориха, Диево, Холмы. Западнее деревни - крупный лесной массив, так называемый «Удел». Севернее деревни протекает небольшой ручей Безымянный, правый приток реки Городни. Происхождение названия деревни связывают с древним именем «Дудин». Предположительно, это указанная в писцовой книге 1626-1629 гг. в «… пустопорозших землях» пустошь Дудинская. Заселение пустоши началось примерно около середины Х1Хв. удельными крестьянами деревни Большухи Крутой. По статистическим сведениям за 1887 год в выселке Дудинец Теблешской волости Киверичского прихода Бежецкого уезда проживали крестьяне бывшие удельные, русские, было два двора два жилых дома и 18 нежилых построек, 2 колодца, 2 пруда, 18 жителей, двое грамотных мужчин. Надельная и купленная земля – вместе с крестьянами деревни Большуха Крутая. Земли не хватало, она арендовалась. 3 арендатора за 1 десятину пашни и 16 десятин покоса платили владельцу земли – 42 рубля в год. Вода на полях застаивалась, почва – подзол, подпочва – глина. Собирали средний урожай (без семян): ржи – 6, овса – 2, ячменя – 3, картофеля – 7, льносемян – 2 четверти с десятины. Для корма домашних животных накашивали сена - 1090 пудов. В хозяйстве содержалось 5 лошадей, 9 коров и быков, 2 нетели и 2 теленка, 8 овец. Выгон для лошадей и крупного рогатого скота – был свой.
Дом Козловых. В этом доме жил мой прадедушка. (Этому дому уже более 100 лет).
Обязательное страхование строений составляло – 4 рубля 50 копеек. Дров покупал каждый двор на 2 рубля в год. Пастуха нанимали на все лето и платили ему – 45 рублей. В деревне 1 мужчина и 1 женщина занимались промыслом. В 1901 году в деревне 3 двора, прихожан Троицкой церкви в селе Киверичи – 15 мужчин и 16 женщин. Престольный праздник – Преподобного Кирилла игумена Белоезерского, в народе – Кирилловская, отмечали ежегодно 22 июня. В 1910 году в деревне – 3 двора и 21 житель. Арсению Королеву, на правах собственности, принадлежали: ветряная мельница и маслозавод. С мая 1931 года деревня Дудинец входила в состав колхоза «Новая жизнь», с 1970 года деревня в составе совхоза «Киверичский». А в связи с переходом на рыночные отношения с 13 августа 1996 года – земли возле деревни в сельскохозяйственном кооперативе «Киверичский». В Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. погибли два уроженца деревни Дудинец: Козлов Яков Егорович и Козлов Григорий Егорович. В 1976 году в деревне Дудинец – 8 дворов. По данным переписи населения 1989 года, постоянного населения в деревне нет, жилые здания и дворовые постройки использовались под дачи. В январе 2001 года постоянных жителей в деревне так же нет: 5 домов принадлежат наследникам и дачникам.
Дом Виноградовых и дом Королева Ивана. Этот дом я использовал как дачу в течении 10 лет.
Итак, я повторяюсь в деревне было десять жилых домов. У каждого дома в деревне – своя судьба: в доме номер 1, у самого пруда, проживали Ермолаевы. Я был маленький, но помню, что они были беженцы, приехали в нашу деревню в самом начале войны, летом 1941 года. У Ермолаевых был сын Олег, старше меня лет на пять или шесть. Отца у них не было. Помню, что жили они очень бедно, у них ничего не было. Олег постоянно ходил в школу в одном спортивном костюме, лыжных ботинках и зимой и летом (лыжный костюм и спортивные ботинки, как спортсмену, ему выдали в Киверичской школе). Он был в хорошей спортивной форме, постоянно участвовал во всех спортивных мероприятиях, проводимых в школе и в Горицком районе. В следующем доме под номером 2 проживали Королевы. Дед Иван (деревенские жители звали его «Сивый») и баба Анна. Семья Королевых была большая: два взрослых сына Анатолий, Николай и две взрослые дочери Надежда и Вера. Анатолий Иванович в 1953 году, по контракту, уехал на работу в Польшу, в течение двух лет работал строителем на строительстве высотного дома «Дружбы» в Варшаве (высотное здание в центре города).
Надежда Ивановна вместе с мужем жила в городе Калинине. У Веры Ивановны был сын Женя. Он младше меня на один год, дата его рождения - 8 марта 1946 года – я хорошо запомнил, так как 8 Марта, Международный женский день. Детские и школьные годы мы провели вместе, были друзьями, да и судьбы у нас одинаковые: ни у него, ни у меня не было отца. Зимой – мы катались на лыжах и санках, строили снежные крепости, играли в снежки. Весной – безобидное пускание бумажных корабликов в ручейке, плавно переходившее в экстрим: рискованное катание на льдинах во время ледохода на речке. Вместе ходили в школу, вместе играли, ловили маленьких щурят в речке, ходили купаться в деревню Корино на Кориновский омут. Осенью ходили в лес за грибами и ягодами. Иногда ссорились, ругались и даже по-мальчишески дрались. Но это было временное явление, в основном мы дружили. Часто вспоминаю, как мы с ним ловили рыбу в ручье. Я уже упоминал, что с северной стороны деревни протекал Безымянный ручей. Весной, когда таял снег, ручей сильно разливался и превращался в полноводную реку. В полноводье в речку заходила на нерест щука. В конце июле в начале августа, ручей местами пересыхал, образовывались плесы, в которых водилась рыба. В этих плесах мы с Женей голыми руками ловили маленьких щурят. В августе 1962 года, наши жизненные пути разошлись. После окончания школы я поступил в Ленинградское Арктическое училище и уехал на учёбу в Ленинград, а он остался жить в деревне и работать в колхозе. Евгений окончил водительские курсы в городе Калинине и долгое время работал шофером на грузовой машине. Встречались мы редко, когда я приезжал в деревню на зимние и летние каникулы. В настоящее время связи мы не поддерживаем, иногда перезваниваемся по телефону. Но я знаю, что он женат и проживает с семьей в Тверской области в городе Торжке. Его дедушка - дед Иван, вместе с братом дедом Арсением работали на маслозаводе (это небольшой кустарный заводик, на котором производили льняное масло). Вера Ивановна Королева (мы ее звали, тетя Вера) долгое время работала колхозным бригадиром. К нам она относилась очень хорошо, уделяла внимание – заставляла работать в полеводческой бригаде колхоза. Одним словом была нашим воспитателем. Позже я узнал, что тетя Вера умерла в деревне Дудинце, в 1974 году.
В следующем доме под номером три жил кузнец с семьей (фамилию его я не помню..), он приезжий из другой местности. Кузнец работал в колхозной кузнице. Хорошо помню кузницу на берегу ручья: грохот и звон молотов и молотков о наковальню. На всю жизнь помню специфический запах раскаленного до красна металла. Мы, с другом Женей, кузнецу иногда помогали: поддерживали огонь с помощью специальных кожаных мехов, подносили из ручья воду, таскали в корзине древесный уголь, охлаждали в холодной воде кованые из железа различные заготовки. Нам было все интересно, особенно смотреть, как кузнец работал с металлом, ковал подковы и потом ими подковывал колхозных лошадей. Ковал железные обручи для колёс (деревянные колеса изготавливал мой дедушка). Осенью 1956 года кузнец жилой дом продал и из деревни уехал, кузницу закрыли, а позже она вообще перестала существовать. В следующем доме жили Виноградовы: дед Василий с женой. Дед Василий был слепой, он постоянно сидел возле дома на скамеечке. Мы с Женей читали ему книги, что-то рассказывали, иногда над ним «шутили». Вспоминается такой эпизод. В вечернее время к его калитке мы привязали длинную бечевку и периодически ее дергали. Дед Василий на стук в дверь несколько раз выходил на улицу, но никого не было, он возвращался обратно в дом. Сейчас я горько сожалею об этом. Но он на нас не обижался. Мы его звали дядя Вася – «веревочкин…», потому что по деревне он ходил только с помощью поводыря, держась за веревку или за палку. У Виноградовых было двое взрослых детей: сын - дядя Саша Виноградов – работал в Ивановской МТС трактористом-механиком. Потом его выбрали колхозным бригадиром. Дочь Антонина Васильевна работала в школьном интернате. Дядя Саша был страшный самодур ( особенно когда пьяный), лучше было в это время обходить его стороной. Жители нашей деревни его боялись и не любили. У него была, на мой взгляд, единственная заслуга – он был инициатором постройки общественной бани в деревне. На правах колхозного бригадира, дядя Саша Виноградов собрал на сходку все мужское население, предложил общими усилиями построить баню. Помню, что с его предложением все согласились. Началась стройка, строили баню с большим энтузиазмом. В строительстве принимали участие все жители двух деревень и даже школьники, в том числе и я. Я хорошо помню как мы с Женей ездили на верховое болото за мхом. Мох на болоте теребили, потом на тракторе привозили на стройку. Мох раскладывали на солнышке, сушили, месили глину, подносили кирпичи, крыли дранкой крышу. В течение месяца баню общими усилиями построили, и она начала функционировать.
Хорошо помню - какое это было счастье, в деревне был настоящий праздник. Топили баню исключительно по выходным и праздничным дням в порядке общей очереди. Я хорошо помню, что в начале марта 1961 года, когда ещё лежал снег на дороге, дядя Саша Виноградов разбился на мотоцикле. В следующем доме проживали наши близкие родственники - Козловы: Григорий Егорович и Прасковья Васильевна. Григорий Егорович, 1902 г.р. брат моего дедушки.
Мой дедушка Иван Егорович Козлов (на переднем плане слева). Семёновский полк. Зимний дворец. Санкт-Петербург. 1917 г.
Осенью 1941 года Григорий Егорович погиб на Ленинградском фронте, и был похоронен в г. Ленинграде на Пискаревском кладбище. У Козловых было четверо взрослых детей: сыновья Михаил, Александр, Николай и дочь Валентина. Старший Михаил Григорьевич, в настоящее время с семьей проживает в городе Ржеве. Александр Григорьевич с семьей проживал в городе Твери, умер в 2002 году. Николай Григорьевич проживет в деревне Вербежи, Бежецкого района, Тверской области. Дочь, Валентина Григорьевна, постоянно проживает в городе Твери, но на все лето приезжает в деревню, в свой родительский дом.
Мои близкие родственники: бабушка Козлова Анна. Ивановна., Панов Юра, дедушка Козлов Иван Егорович, Козлова Раиса Кузьминична, Козлов Михаил Иванович. Дер. Дудинец 1954 год.
В следующем доме проживали Орловы: тетка Надежда и ее два сына Анатолий и Николай. Старший сын дядя Толя жил и работал в селе Немерово, (он был водителем председателя колхоза). Николай Орлов был старше меня лет на шесть или семь. После прохождения действительной военной службы, поступил на службу в РОВД Горицкого района, Калининской области. В течение 1962 года Николай жил и работал в поселке Горицы участковым уполномоченным. Потом он женился на учительнице физики из Киверичской школы. Учительницу звали Зоя Жукова, отчество не помню. Позже они переехали в город Весьегонск. В 1970-годах Николай Орлов трагически погиб (разбился на мотоцикле). В настоящее время родительский дом Орловых не сохранился. По соседству с нами проживали Королевы: Дед Арсений Королев - родной брат деда Ивана – «Сивого» (работал на колхозной маслобойке). Хорошо помню - дед Арсений был очень злой и суровый - полная противоположность брату Ивану. Он мне напоминал «кулака» из кинофильма «Поднятая целина». Дед Арсений Королев постоянно ходил в старомодном сюртуке, косоворотке с кушаком, носил длинную седую бороду. На голове носил картуз с козырьком. Ходил, прихрамывая на правую ногу, всегда с палкой. У него было две дочери: тетя Наташа, тетя Таня и сын Федор. Сына Федора я не помню, он рано ушел из жизни. У тети Наташи были три дочери Нина, Люся и Галя. Люся и Галя были старше меня на три или четыре года. Вместе с ними я ходил в школу. До войны тетя Наташа жила в Ленинграде. В 1941 году тетя Наташа приехала в нашу деревню, а в 1959 году она уехала на постоянное место жительства, в Ленинград.
Но не всем преподавателям удавалось овладеть нашим вниманием при изучении их предметов — очевидно, вследствие отсутствия волевых качеств и неумения установить контакт с учениками. Математику нам преподавал с 1946 по 1948 год некто А.В.К-ов. Фамилию его называть не буду. Он был человеком слабохарактерным и даже трусоватым. От нахимовцев он получил прозвище «Сапог». Обычной учебной практикой предусматривается вызов ученика к доске для решения задач (примеров). Иногда вызванный нахимовец не справлялся с заданием, и преподаватель, извиняясь, говорил: «Вам ставлю два». И если в ответ на это следовала реакция: «Ставь трояк», преподаватель ставил требуемую отметку. Как-то позже и по другому поводу наш офицер-воспитатель старший лейтенант Винокуров Виктор Флегонтович говорил нам: «Лучше иметь твердый шанкр, чем мягкий характер!» Тогда я не все понял в этом афоризме, но запомнил на всю жизнь, что нельзя быть размазней.. Слабохарактерность К-ва привела к катастрофе на экзамене за седьмой класс по письменной математике. Из 25 воспитанников класса 13 человек получили двойки. Такого результата в училище не было никогда. Провал на экзамене мог обернуться для училищного командования большими неприятностями. Среди двоечников оказался Борис Зорин — сын начальника Главного управления кадров ВМФ генерал-полковника А.Зорина. Поэтому двоечникам разрешили пересдавать экзамены по всем предметам во время лагерного сбора, а не во время летнего отпуска. С этой целью в лагере были организованы дополнительные занятия. Через две недели преподаватель К-ов объявил нам о назначенной на завтра переэкзаменовке по алгебре и сказал, что варианты заданий готовы и лежат у него в портфеле. Б.Зорин попросил посмотреть эти задания, но получил отказ. Тогда он сказал :«Вы только выньте их из портфеля, поднимите над головой и спрячьте в портфель». Преподаватель вынул задания. Зорин выхватил у него бумаги, быстро раздал нам листы для переписывания. К-ов сидел тихо и не протестовал. Мы переписали все варианты и возвратили подлинники. Сами побежали искать ребят — отличников, чтобы они решили все варианты. На следующий день состоялась переэкзаменовка. У меня было такое напряжение, что я запомнил все решения задач и примеров, выполненных отличниками. За экзамен получил «хорошо». Затем пересдал экзамен по русскому языку на «удовлетворительно». Это уберегло меня от отчисления из училища. Полученная встряска перевернула мое отношение к учебе. Я понял, что учиться надо каждый день. И делать это надо самому. С тех пор за годы учебы переэкзаменовок у меня не было никогда. В 8-м классе математике нас стал учить Семен Абрамович Сякин, суровую требовательность которого всегда вспоминаю с большим уважением. Во время знакомства на первом же уроке Сякин сказал: «Я заставлю вас знать математику.» И заставил. Через один-два месяца занятий с этим учителем я вдруг осознал, что понимаю все, что он говорит. Это открытие было для меня великой радостью. С благодарностью вспоминаю капитана 3 ранга Карпеченко Григория Максимовича, нашего командира роты в последние три года жизни в училище, его строгость и отеческое отношение к нам, не всегда послушным нахимовцам. Приведу один из примеров его воспитательской работы. В свои выходные, т. е. в воскресные дни, он часто приезжал в училище, чтобы проверить форму одежды нахимовцев, увольняемых в город. Рота, кроме двоечников и дежурной службы, выстраивалась в две шеренги. Карпеченко придирчиво осматривал каждого. Увидев бескозырку в виде «блина», вопрошал: «Где бескозырка, которую я тебе дал?». Обнаружив брюки клеш, спрашивал: «Где брюки, которые я тебе дал?». Таких «любителей моды» удалял из строя, что означало лишение увольнения. Удаленные бежали в кубрик устранять замечания. Тем временем остальные получали увольнительные записки и уходили в город. Затем Карпеченко шел в канцелярию роты, куда к дверям собирались устранившие замечания — с надеждой получить увольнение. Иногда к Григорию Максимовичу приходила его жена Тамара (отчества не помню). К ней бросались с жалобами обиженные на строгость командира. Тамара входила в канцелярию, и через некоторое время Карпеченко приказывал дежурному по роте построить изгнанников и, осмотрев их, увольнял.
Семен Абрамович Сякин Григорий Максимович Карпеченко
Как можно решать жизненные проблемы и достойно выходить из положения, наш командир роты показал нам при подготовке к выпуску. Он сказал, что для выпускных мероприятий нужны деньги. «Казна этих денег не даст. Их надо заработать». По его договоренности, мы ходили на овощебазу: разгружали вагоны, квасили капусту и делали все, на что нам указывали. Необходимые деньги заработали. Поведение и поступки моих учителей помогали мне в дальнейшей жизни выбирать правильные решения в постоянно возникающих коллизиях в любом коллективе.
УЧЕБНЫЕ ПРАКТИКИ
ЛАГЕРЬ НА ОЗЕРЕ СУУЛАЯРВИ
Начиная с лета 1945 года младшие роты, до 7-го класса включительно, выезжали в лагерь на озеро Суулаярви (Нахимовское) на Карельском перешейке. О самом первом пребывании в этом лагере я рассказывал в начале всего повествования. Теперь нахимовцы жили повзводно в палатках, спали под шерстяными одеялами армейского образца. По ночам было холодно, и мы поверх одеял накрывались бушлатами. Но от закалки и дисциплины было не уйти. После побудки и физзарядки, по команде старшины, неслись на озеро умываться, захватив полотенца и туалетные принадлежности.
После завтрака начинались практические занятия по различным дисциплинам: английскому языку, биологии и др. Но главным предметом была военно-морская подготовка (ВМП). В нее входило: изучение устройства шестивесельного яла и его парусного вооружения, вязание морских узлов, флажный семафор, флаги расцвечивания. После детального ознакомления с ялом и парусами начались выходы в озеро под руководством преподавателей ВМП, офицеров-воспитателей и их помощников. Поначалу отрабатывалась гребля и управление шлюпкой на веслах. Выяснилось, что весла тяжелые, управляться с ними трудно — гребля на шлюпках для нас оказалась непростым делом. Однако время шло, мы повзрослели и окрепли, и летом 1947г легко справлялись с веслами. а затем овладели и управлением шлюпкой под парусами. Каждый из нас по очереди выполнял обязанности командира и старшины шлюпки. Потом стали соревноваться на лучший подход шлюпки к пирсу. Подход шлюпки к пирсу и швартовка требуют от старшины шлюпки и всей команды слаженности действий в своевременной уборке парусов, чтобы шлюпка при подходе к пирсу значительно погасила инерцию, но еще слушалась руля. Это необходимо, чтобы не врезаться в пирс. Мерилом мастерства был коробок спичек. Шлюпка должна подойти к пирсу так, чтобы между бортом шлюпки и пирсом был зазор, равный длине спичечного коробка. Это было азартное соревнование, развивающее глазомер и быстроту принятия решений в сложных ситуациях.
ШЕСТНАДЦАТИВЕСЕЛЬНЫЕ БАРКАЗЫ
После окончания 8-го класса летом 1949 г. наша практика была разбита на две части. Сначала поход-экскурсия по Неве на барказах в Ладожское озеро для ознакомления с участком Дороги жизни от мыса Осиновец до поселка Кабона. Вторая часть практики проходила на баркентине «Бакштаг». Экскурсия была организована на двух шестнадцативесельных барказах, на которых разместили два класса. Маленький и аккуратный буксир «Мста» взял на буксир барказы у стен училища, у Петроградской набережной, и повел караван по Неве, против течения, в Петрокрепость. К ужину добрались до места. Ошвартовались у причала. Предстояло переночевать в Петрокрепости и на следующее утро, после завтрака, идти к Осиновцу — Кабоне. Утром караван отправился по намеченному маршруту. Как только вышли из Петрокрепости в Ладогу, поднялся ветер и развел короткую, но значительную по высоте, волну. Многих нахимовцев укачало, и они оставили свой завтрак за бортом. Ладога показывала нам свой крутой нрав. И тут случилась беда: носовой фалинь первого барказа, закрепленный на буксире «Мста», оборвался, не выдержав нагрузки двух барказов. Связку из двух барказов понесло ветром. К слову сказать, находясь на первом барказе. страха я не испытывал — очевидно, в силу непонимания степени опасности. Командир буксира уверенно совершил маневр и подошел к борту первого барказа, на который был подан стальной трос (швартов буксира) вместо штатного пенькового фалиня. Трос был надежно закреплен за три банки барказа. Продолжить движение по намеченному маршруту не решились, караван повернул назад и направился в Петрокрепость.
Да! Недаром мы разучивали эти во время вечерних прогулок строем. Поход по запланированному маршруту не удался, зато мы «оморячились» и вкусили штормовой Ладоги. Вместо похода совершили экскурсию в расположенную в истоке Невы крепость Орешек, которую Петр I переименовал в Шлиссельбург (Ключ-город). Экскурсию по крепости проводил внештатный экскурсовод. Мы посетили все интересные места. Увидели артиллерийские казематы, сделанные в пяти — шестиметровой толще стен крепости; после возведения Петропавловской крепости Шлиссельбург стал использоваться в качестве тюрьмы для особо опасных преступников, и мы ознакомились с построенными во дворе тюремными зданиями, в которых в разное время содержались: Иван VI, декабристы, Александр Ульянов, народник Морозов, просидевший в ней 29 лет, и др. В дни Великой Отечественной войны фашисты так и не смогли взять эту крепость на Ореховом острове. Полные впечатлений, мы пустились в обратный путь вниз по Неве. Каждый барказ шел самостоятельно под парусами. Погода нам благоприятствовала. Легкий ветер, теплое солнце создавали хорошее настроение. Командиром нашего барказа был старший лейтенант В.Ф.Винокуров, который дремал на кормовой банке, а барказом управлял старшина класса. С нами был патефон и небольшой набор пластинок с записями Вертинского, Утесова и Петра Лещенко. Проблем с утолением жажды у нас не было. Каждый желающий черпал лейкой воду из Невы и пил без вредных последствий для здоровья. Теперь так, как делали мы в 1949 г, поступать с невской водой нельзя.. Так, своим ходом мы пришли к Петроградской набережной, где и ошвартовали барказы у плавучего бона. Закончилась первая часть практики.
БАРКЕНТИНА «БАКШТАГ»
Вторая часть практики проходила на баркентине «Бакштаг», которая была поставлена на якорях у острова Вольный в устье Малой Невы. Сейчас этого острова нет. Он присоединен к острову Декабристов. «Бакштаг» на длительное время, почти на месяц, стал нашим домом. Это был деревянный парусник престарелого возраста, не приспособленный к плаванию. Он не был оборудован ни двигателями, ни электрогенераторами; на его деревянные мачты было опасно залезать. Камбузная плита, находящаяся в надстройке, топилась дровами, хлеб хранился в ларе рядом с камбузом, и к концу недели покрывался плесенью. Кубрик был оборудован в трюме. Дневной свет туда проникал через световой люк на подволоке. Поскольку в помещении было сумеречно и днем, освещение усиливалось керосиновыми лампами «Летучая мышь». Койки были устроены вдоль бортов в два яруса. В середине кубрика стоял артельный стол с банками (со скамейками). За этим столом мы завтракали, обедали, ужинали; а в часы досуга играли в карты и домино. Здесь же слушали патефон. Каждый день после завтрака и обеда мы спускались по шторм-трапам в шестивесельные шлюпки, стоящие под выстрелом «Бакштага» (бревном, прикрепленным перпендикулярно к борту судна и служащим для закрепления судовых шлюпок на воде), вахтенный отвязывал фалини, и мы продолжали тренировки по совершенствованию хождения под парусами и на веслах. Потом нам стало известно, почему «Бакштаг» отбуксировали от моста Свободы и поставили в устье Малой Невы: дело в том, что на Крестовском острове должны были снимать эпизоды художественного фильма «Счастливого плавания» о нахимовцах. Для этого понадобились воспитанники ЛНВМУ и шлюпки.
УЧАСТИЕ В СЪЕМКАХ ФИЛЬМА «СЧАСТЛИВОГО ПЛАВАНИЯ»
На южном берегу Крестовского острова, недалеко от стадиона им. С.М.Кирова была оборудована площадка для съемок эпизодов фильма на фоне шлюпок, идущих под парусами. Известие о том, что мы будем сниматься в кино, нас воодушевило. Мы еще не предполагали, какие испытания нам предстоит выдержать. В назначенное время мы пришли на шлюпках к съемочной площадке. Поставили нам задачи четко: первое - занять исходную позицию выше по течению реки , второе — по сигналу поставить паруса и пройти мимо съемочной камеры. Так и сделали. По режиссерской отмашке флажком, командиры шлюпок скомандовали поднять паруса, и четыре шлюпки пошли кильватерной колонной. Движение под парусами заканчивалось в заранее назначенном месте, затем следовало вернуться в исходную позицию. При первом проходе мы все сделали по науке: срубили рангоут (убрали мачту и уложили вдоль шлюпки); по команде «Уключины вставить, весла разобрать!» перешли на движение на веслах против течения - для возвращения в исходную позицию. Состоялся второй проход, третий … Мы сбились со счета. Гребля против течения изматывала нас, навалилась усталость. Пришло раздражение киношниками. Мы перестали после прохождения под парусами «рубить рангоут» и гребли с неубранными мачтами. Наконец, после очередного дубля, нас подозвали к съемочной площадке. Дали передохнуть и посмотреть, как делается кино.
Во время съемок фильма «Счастливого плавания». В роли командира 5-й роты Левашова — народный артист СССР Н.К.Черкасов. 1947 год.
И посмотрели. На берегу были насыпаны две кучи угля, между ними проложены доски для тачек. Одни артисты возили уголь из одной кучи во вторую, другие — наоборот, а в это время играющий роль командира роты Николай Черкасов устами своего героя вдохновлял их словами: «Представьте, что перед нами осажденный Севастополь, а мы грузим уголь...» После короткого перерыва нас снова направили на исходную позицию. Некоторые артисты, играющие нахимовцев, попросились к нам на шлюпки, что не вызвало у нас энтузиазма, так как лишние люди на шлюпке мешают работе и затрудняют движение на веслах. Во время движения под парусами все гребцы сидят под банками, на рыбинах (деревянных решетках), положенных на днище шлюпки. По команде «На фалах! Паруса долой!», один из гребцов отдает фал, и реек с парусами опускаются вниз. Поэтому в это время все гребцы смотрят на реек (деревянная рейка, к которой крепятся верхней кромкой паруса) и ловят его, чтобы избежать удара. Это действие, требующее внимания и ловкости рук, у нас было отработано до автоматизма. К сожалению, в отношении артистов, из числа которых, по просьбе режиссера, нам пришлось взять по 2 человека в шлюпку, наши опасения оправдались. В конце прохода один из них получил удар рейком. Всем пассажирам сразу захотелось на берег, и мы с радостью высадили их у съемочной площадки. Просмотр фильма нас разочаровал. На экране шлюпки под парусами выглядели крошечными и не привлекали внимание зрителей.
Начальник НВМУ Н.Г.Изачик среди среди артистов, играющих роли нахимовцев в фильме «Счастливого плавания». - А.А.Раздолгин. Нахимовское военно-морское училище. — СПб.: Издательско-художественный центр «Штандарт», Издательский дом «Морской Петербург», 2009.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
