21-го января 2010 года скоропостижно скончался наш товарищ, однокашник и сослуживец Он был лидером своего выпуска 1971 года Ленинградского Нахимовского училища, прекрасным организатором, великолепным товарищем.
Неоценимы и бесспорны его заслуги в сохранении памяти, традиций нахимовского братства. Однокашники - нахимовцы, выпускники ВВМИУ им. Ф.Э.Дзержинского, сослуживцы выражают глубокое соболезнование родным и близким покойного.
Светлая память о Юрии Евгеньевиче Барабанщикове навсегда сохранится в наших сердцах.
Автор - бывший командир подводной лодки, капитан 2 ранга в отставке Калинин Анатолий Владимирович, выпускник Рижского Второго Высшего Военно-Морского училища подводного плавания, в своих воспоминаниях попытался воскресить малоизвестные страницы истории этого училища.
Последние годы уходящего ХХ века ознаменовались скромными торжествами по случаю 300-летия Российского Флота. Были, конечно, парады кораблей, собрания личного состава, проходящего службу в военном флоте, а также рабочих и служащих береговых частей флота, кораблестроителей, были торжества местного масштаба - приемы и здравицы. Передовики получили благодарности и Грамоты, офицеров флота, в т.ч. ветеранов, наградили от имени Президента памятными юбилейными медалями. Средства массовой информации тоже оказали внимание флоту, посвятив славным страницам его истории публикации в печатных изданиях, передачи по радио и по телевидению, чередуя рекламой памперсов и моющих средств. О флоте, его строительстве, боевых победах, традициях, суровых буднях и, к сожалению, бедах известно много. Но многое и затерялось в лабиринтах трехсотлетней истории, в том числе и из недавнего прошлого. В свое время было, к примеру, Второе Высшее Военно-Морское училище подводного плавания, готовившее наряду с другими училищами офицерские кадры для бурно развивающегося подводного флота. Его выпускники осваивали дизельные подводные лодки - предшественницы грозных атомоходов, служили и на самих атомоходах, внесли достойный вклад в укрепление обороны Родины. Мне, бывшему курсанту первого набора этого училища и его выпускнику, не доводилось читать о нем в популярной литературе. Давно уж нет и самого училища, а место, где оно было, - Рига - оказалось в “дальнем зарубежье”. Не стало у его выпускников “альма-матер”, нет возможности встречаться в родных стенах тем, кто еще жив и помнит о нем. Время уходит, а вместе с ним и крупицы человеческой памяти. Как жаль, что в молодости было не до дневников, все было в памяти по своим местам и, казалось, навечно. Достаю флотские фотографии - хоть что-то из летописи жизни.
Это Рига. Курсантский строй, я третий в первой колонне. Впереди меня Заур Садых-Заде, из-под его ног всегда в слякотную погоду летели на меня грязные брызги. Я, в отместку, норовил наступить ему на каблук.
А это мы на практике в Балтийске на каком-то боевом надводном корабле – Женя Шпагин, Леня Кузнецов, Заур, я, Миша Уфимцев, Саша Журавин, Володя Львов, Эдик Самедов.
Там же. Группа «подводников» в расширенном составе. Слева направо: Верхний ряд, стоят – Алексеев, Журавин, Баширов, Коркин, Казаков, Бушляр, Асмолов, Кузнецов, Стук. Средний ряд, в полуприсест – Львов, Садых-Заде, Шпагин, Волосюк, Львов, Выборнов. Сидят – Самедов, Уфимцев, Калинин, Дадунцев, Мамедов, Фадеев.
Вот ещё, мы в Баренцевом море на скалистом острове Харлов, рассыпались на пологих участках, ползаем - «пасёмся» морошкой. (Этой фотки нет. Или дослать или текст изъять)
Не сохранились, к сожалению, фотографии штурманских походов на учебных кораблях “Комсомолец”, “Эмба”.
А вот мы втроем: (слева – направо) Юра Алексеев, Саша Журавин и я. Худющие еще, но веселые, смеемся. Мы на свадьбе у Пети Бушляра. Да, печально. Юра и Саша уже ничего не напишут … Попробую я написать о том, что было, о тех, кого помню. А там, глядишь, найдутся и другие - уточнят, подправят, дополнят.
Глава 1. НА ДАЛЬНИХ ПОДСТУПАХ К МЕЧТЕ.
Наше дошкольное детство - бурное развитие страны, всенародный подъем, рост благосостояния семей, ночной - не для детских ушей - шепот родителей о “вредителях”, “воронках”. Нас воспитывали на примерах “героизма” Павлика Морозова и Через наших родителей, окружение, из черных тарелок репродукторов с песней “Если завтра война” в наши детские души проникала предвоенная тревога. Первую половину среднего образования мы получили в годы Великой Отечественной войны, вторую половину заканчивали в “холодную”, в ней же, “холодной” и служили, временами “обжигаясь”. Войну мы знаем не только из книг и фильмов. Под первую бомбежку я попал ранним, ярким солнечным июльским утром 1942 года. Мне уже исполнилось 10 лет, “за спиной” три класса средней школы. Было непонятно и страшно. После недельной, яростной бомбардировки было уже не так страшно. Из укрытия мы, пацаны, отслеживали пикировки самолетов, сброс и траектории бомб, навскидку определяли - когда можно вылезть из укрытия и понаблюдать, что произойдет, или зарыться поглубже в щели. Как пахнут горячие, рваные осколки только что взорвавшихся бомб, знают сейчас, наверное, только дети Чечни, Дагестана. После трехдневного затишья - новые впечатления от массированного артобстрела с диким визгом снарядов и непредсказуемости последствий. Б-р-р-р… Да, немцы умели делать основательную обработку местности перед оккупацией. Затем увидел немцев – врагов. Это был мотоциклетный дозор. Снова стало страшно. А потом я видел много немцев, итальянцев, австрийцев, румын, венгров, чехов (вспомогательный персонал), пешие полки калмыков - эти в немецкой форме, только без нашивок орла над карманом френча, с немецким оружием. Видел казацкие кавалерийские эскадроны в традиционной казачьей форме с лампасами, позументами, погонами, нагайками, “Георгиями” - живая картинка из кинофильма “Чапаев”, только цветная - вооруженные советским оружием. И все это на немецкой стороне.
Уже в то время у меня сформировалось собственное мнение и о национальных особенностях завоевателей, и цене дружбы их “союзников”. Высокомерное презрение немцев к прочему воинству, слезливая сентиментальность итальянцев, вороватая нечистоплотность румын даже для детского восприятия были очевидны. Еще хорошо помнятся ночные бомбардировки нашими “стеллсами” - “ПО-2” - немецких объектов. Немцы боялись их панически, так же, как и партизан. Характерный стрекот моторов ПО-2 в ночи, затем внезапное их выключение, зловещий шорох на бреющем полете и неожиданные взрывы - их работа, как правило, очень точная. Это было страшнее, чем немецкие дневные бомбардировки. Многие мои сокурсники прошли через это. Были и блокадники. Гордость нашего класса - Юра Алексеев имел заслуженную медаль “За оборону Ленинграда”. В 10-13-летнем возрасте он работал слесарем-электриком в блокадном городе. И учился. У большинства из нас отцы воевали на фронте, матери трудились для фронта в тылу, кто-то пережил эвакуацию. Многие потеряли отцов. Всем достались лишения войны: недоедание, отсутствие одежды и обуви, учебников, тепла, уюта и много другого. Яркой страничкой запечатлелся День Победы: организованные и стихийные митинги, улыбки на лицах, вслушивание в речи ораторов с надеждой услышать какие-то новые радостные детали, первые редкие цветы, яркие полотнища флагов и транспарантов. И снова улыбки, улыбки, улыбки, взаимные поздравления… И ожидание “радостного завтра”.
А завтра - новая война с Японией, невозвращение многих отцов с фронтов, разрушенные жилища, голод 1946 года, отмена продуктовых карточек, залечивание военных ран и в душах, и в экономике, натужное соревнование с бывшими союзниками в ядерной программе, борьба с космополитизмом и начало регулярного снижения цен. В лишениях, но с надеждой и ощущениями новых свершений в стране, мы получили “Аттестаты зрелости”. Мы вступали в новую жизнь. В этой “новой жизни” нас ожидали новые проблемы… Куда пойти учиться после школы? Вот ведь вопрос! Да, счастливцы те, кто уже с рождения знал, кем он будет и пронес свою детскую мечту твердо и последовательно. Но много ли таких? Ведь у большинства юношей совсем не так. Куда только не заводит детское воображение. После просмотра “Джульбарса” многим хотелось стать пограничниками, после “Истребителей” - летчиками (космонавтикой тогда еще не увлекались), после “Трактористов” - танкистами, с прочтением каждой увлекательной книги воображал себя то геологом, то врачом, то… Да мало ли кем! Ну, а уж с погонами на плечах! Кто бы этого не хотел - я не знаю. Страна еще недалеко ушла от “горячей” войны, и боевой дух юношей, воинственный настрой не подверглись влиянию пацифистских настроений. А в небе появляются новые типы самолетов – реактивные! Они внешне еще похожи на военные “Яки”, “ЛАГи”, они еще “тупорылые”, крылья не стреловидные, но какие скорости! На журнальных фотографиях в дни авиационных парадов в воздухе “сталинские соколы”, на командном пункте молодой и красивый гвардии генерал-майор Василий Сталин - заместитель главного руководителя авиационных праздников. Зрелище завораживает. А вот вообразите себе, пожалуйста, синее море, где-то там, далеко, моряка (на берегу, естественно) в лихо сдвинутой набекрень бескозырке. Черные ленты с золотыми якорями, полосатый тельник, голубой воротник и клеша! Это, как сейчас говорят, еще “круче”. В этом столько романтики, что меркнут все прелести на земле и в небесах.
Знаем, понаслышке, что Высшие Военно-Морские училища есть в Ленинграде, Севастополе, Владивостоке (это ужасно далеко), говорят, вроде бы, и в Баку. Мечта почти недосягаемая. Говорят, опять-таки, конкурсы страшные, отсев нещадный и не только по экзаменационным показателям, но и по физическим данным. Мираж, да и только. Вот еще кораблестроительные, опять же в Ленинграде, еще в Одессе или Николаеве. Но там, по тем же слухам, с поступлением еще глуше. Идут, конечно, соклассники и в “Сельхоз”, и “Пед”, и Горный, а то еще в какую-то “Плехановку”. Мелковато все это, проза жизни… А в это время в каких-то “высоких инстанциях, в кабинетах за семью печатями” и, надо полагать, что не первый год, шла работа по реформированию Военно-Морского Флота, принимается Государственная судостроительная программа. В соответствии с Военной Доктриной в Военно-Морском Флоте делается ставка на подводные лодки - основные ударные силы. По опыту прошлой войны этот род боевых сил показал свое превосходство на море: скрытность, большая автономность, сильное вооружение. Высокая боеспособность при относительно меньших затратах на постройку, в сравнении с крупными надводными кораблями, склонили чашу весов в их пользу. Началось массовое серийное строительство подводных лодок нового поколения, с учетом опыта второй мировой войны. Потребовались кадры для их экипажей. Летом 1951 года нас, абитуриентов, облетела радостная весть: оказывается, уже есть Высшие Военно-Морские училища и в Архангельске, и в Калининграде, а в Риге открывается в этом году – идёт набор… Выбор был сделан!
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
«…Там некогда гулял и я: Но вреден север для меня».
А.С.Пушкин
2.3.7.Good byе, Заполярье.
Дни, занятые службой, летели быстро, складывались в месяцы и годы. В части менялись не только ракетные комплексы, но и люди. Вместо видного В.М.Модина правое кресло командирского газика занял небогатырского роста полковник Агапов Николай Степанович, похоже, тоже представитель морской артиллерии. Опытных дипломированных ракетчиков, по возрасту подходящих для командования такой частью, просто ещё не существовало. После энергичного Евгеньева в качестве главного инженера части неважно смотрелся болезненный капитан второго ранга Морозов. Вскоре его сменил умница и демократ С командованием встречался еженедельно на подведении итогов и дежурствах по части, когда, утром по - уставу, надо было встречать командира части, подавать во дворе команду «смирно» (даже если там никого не было) и рапортовать, остальным начальникам – представляться. Начальником штаба, должность которого была введена сравнительно недавно, был назначен капитан 2 ранга Злотников Владимир Давыдович – толковый, требовательный и в то же время заботливый офицер. За короткий срок он сумел наладить хромавшую организацию не только в штабе, но и во всех сферах деятельности части. Стало значительно легче и дежурной службе, т.к. часть контрольных функций он взял на себя. Не будет преувеличением сказать, что организация службы этой сложной части длительное время держалась на нём. Впоследствии он был назначен с повышением и успешно командовал отдельной воинской частью на острове Кильдин. Офицерский состав лаборатории обновился полностью, а меня уже считали старожилом части. Старшим инженером лаборатории был назначен представитель молодого поколения дипломированных ракетчиков старший лейтенант Очкуренко Анатолий Алексеевич. В конце 1966 года приказом Главкома ВМФ мне было присвоено звание инженер-капитан третьего ранга, что свидетельствовало о пополнении рядов старших офицеров.
Фотография для личного дела (в парадной тужурке) после присвоения звания инженер-капитан 3 ранга. Североморск 1966 год.
В лаборатории я остался единственным офицером, кто знает и может подготовить для стрельбы родоначальницу флотских баллистических ракет с индексом Р-11 ФМ. Она ещё оставалась на вооружении и хранилась только на нашей базе. Плавали ещё несколько подводных лодок, имевших этот явно устаревший ракетный комплекс. Я не припоминаю, чтобы еще продолжались стрельбы этими ракетами, но действующие макеты в цехе изредка готовились и выдавали на ПЛ для использования в учебных целях. Вспоминается один случай. Ранним воскресным утром за мной домой прислали зелёный командирский газик с приказанием срочно прибыть к оперативному дежурному. С трудом оторвался от подушки и с тяжёлой головой после какой-то официальной пьянки был доставлен на причал в Окольную. Там стояла подводная лодка, только что вышедшая из длительного капитального ремонта, на которой проводилась проверка и настройка бортовой системы для стрельбы ракетами Р-11ФМ. Накануне подхода лодки я подготовил для неё действующий макет, которым служит не заправленная топливом серийная боевая ракета с учебной головной частью. Подготовка такого макета в цехе почти ничем не отличается от подготовки боевой ракеты. Лодка пришвартовалась ночью накануне выходного дня и загрузила эту учебную ракету в свою шахту. На корабле меня уже ждали, в том числе и дежурный представитель нашей лаборатории (молодой лейтенант), который доложил, что комплексные испытания «не идут» и, скорее всего, неисправен макет, который надо заменить. Прошел на пост управления ракетной стрельбой, который на этом типе лодок доверен старшине срочной службы. Включил питание на пульт и убедился, что горят транспаранты, свидетельствующие о наличии неисправности. По большому количеству горящих красных транспарантов сразу же понял, что ракета неправильно пристыкована к бортовой сети лодки. Сразу же залез в шахту и убедился в правильности диагноза. Дело в том, что в этой ракете было несколько идентичных разъёмов с одинаковыми цифрами, но с разными буквенными индексами. Например, были разъемы с номерами 76 и 76 А, которые в потёмках шахты немудрено и перепутать при отсутствии т.н. поправки «на дурака». Вместе с матросом из БЧ-2, который меня сопровождал с переносной лампой, перестыковали два многоштырьковых разъёма. На пульте управления загорелись нужные зелёные транспаранты. Оператор на боевом посту продолжил свою работу. Доложив обстановку оперативному дежурному, я уехал домой досыпать. Жили хотя и в коммунальной квартире, но без всяких конфликтов с соседями. Наоборот, по возможности помогали друг другу, иногда проявляя трогательную заботу, которая заканчивалась казусом. В квартире была отличная ванная комната, но горячая вода подавалась по расписанию и выключалась на ночь. Аля любила поблаженствовать в горячей воде, но это не всегда удавалось в связи с характером работы и поздним возвращением домой после концертов. Зная это, один из соседей решил проявить заботу и набрать ванну горячей водой заранее. Открыл кран и ушёл к себе в комнату, занявшись каким-то увлекательным делом. Мы с женой возвращались с концерта как обычно после 24 часов и с удивлением обнаружили, что на лестницу из-под нашей двери просачивается вода. Коридор квартиры оказался залит горячей водой, а сосед Лёня сидел на полу своей комнаты и ничего не подозревал, т.к. в его комнате был порожек, и вода не затекала. В результате вместо приёма ванны занимались авральной работой, а затем ремонтом ниже расположенной квартиры. Аля работала в ансамбле песни и пляски Северного флота, руководимого красивым стройным брюнетом с артистическими манерами Ансамбль много гастролировал по стране и, особенно, по обширной Мурманской области, обслуживая многочисленные городки и посёлки, пограничные заставы и дальние гарнизоны. Нередко выступали и с продолжительными концертами в большом зале Североморского дома офицеров.
Аля на сцене Североморского Дома офицеров исполняет шуточную песню, которая нравится и дирижеру Б.Победимскому (справа). Североморск, 1965 год.
По сохранившимся концертным программкам можно назвать и репертуар ансамбля. 4 июля 1965 г на концерте ансамбля Аля пела две патриотические песни: «Если отец герой», музыка Пахмутовой на слова Гребенникова и Добронравова, и «На кургане», музыка Петрова. Этот концерт заканчивался грандиозной вокально-танцевальной композицией «Русскому флоту, слава!». Художественный руководитель и главный дирижёр Б.Победимский, хормейстер В.Гостинский.
В мае 1965 года Северный флот посетила творческая бригада из Москвы. Композитор А.Н.Пахмутова и поэт Н.Добронравов побывали с концертами не только в Североморске, но и в некоторых отдалённых базах, выходили в море на корабле и подводной лодке. Аля участвовала в этих походах и концертах, исполняя песни этой талантливой супружеской пары. Об этом свидетельствует и представленная ниже грамота. После этой поездки родилось творческое дитя – ныне популярная песня Пахмутовой на слова Добронравова «Когда усталая подлодка…».
29 ноября 1965 года состоялся концерт в честь 25-летнего юбилея ансамбля. Была показана вокально-танцевальная композиция «25 лет с Краснознамённым Северным флотом». Аля пела песню А.Билаша «Калина во ржи». Концерты проходили с большим успехом. На меня сильное впечатление произвело мастерское исполнение «Туркменского танца» танцевальной группой ансамбля в постановке В.Бычкова. Кроме концертов были и другие памятные события. Одно из них – комсомольская свадьба одной симпатичной танцевальной пары из ансамбля. Вино лилось рекой. Поздно вечером я встречал Алю у Дома офицеров и сопровождал домой, поддерживая неуверенную поступь жены, которая периодически останавливалась с предложением: «брось меня». Других случаев «перебора» за столом не припоминаю, хотя обильных застолий проходило немало, где иногда и я был небезгрешен. Этому способствовали дружеские отношения со многими сослуживцами и знакомыми, не говоря уже о соседях. Город был наполнен в основном молодыми здоровыми людьми, которые поддерживали контакты со своими сверстниками и в праздники и в будни. Нашу квартиру на 5 этаже «сталинского» дома постоянно посещали гости, в том числе и знакомые по прежним местам службы в Гранитном и Полярном. Место было бойкое. Через Североморск лежал путь на побережье. А дом находился на центральной улице, вблизи пассажирского причала. Летом город пустел: женщины с детьми старались перебраться ближе к солнцу и теплу. Зато зимой жизнь била ключом. Успевали не только работать, но и отдыхать. Особенно весело отмечались Масленица (официально – праздник весны) и Новый год. Улицы украшались не только стандартными лозунгами, строились торговые ряды, ледяные горы, временные сооружения изо льда и снега. Особенно оживлённо становилось на улицах под Новый год. В 12 часов, с боем Кремлёвских курантов, поднимали бокалы с шампанским за своим столом. Затем семьями и компаниями выходили на улицы, и начиналось «броуновское движение» по городу с заходом для поздравлений в дома приятелей и знакомых, а иногда, случайно, и незнакомых – везде двери были открыты. В Масленицу катались с ледяных гор на санках и пробовали блины всех фасонов. Март месяц, как правило, солнечный, с лёгким морозцем – лучшая пора для лыжных прогулок. Сотни людей выходили на живописные трассы загородного парка семьями и по одиночке.
Я с Алей на лыжной прогулке в загородном парке Североморска, 1966 год.
В конце лета и осенью бывали и в лесу, где собирали грибы и ягоды, которых было в изобилии. Всё это сближало людей, многие из которых остались в памяти, с другими – поддерживаем отношения и ныне. Летом 1966 года вместе с семьёй отдыхали в Феодосии. Мой бывший сослуживец по Полярному Гена Поцелуев после расформирования дивизиона сторожевых катеров был переведен на Черное море и, когда получил квартиру, пригласил к себе на лето. Это было весьма кстати. Дело в том, что шестилетняя Маша начала слегка заикаться. Известный в Ленинграде врач-гомеопат Тайц помимо лекарств настойчиво рекомендовал полоскание горла и купание в солёной морской воде. Небольшой городок в восточной части Крыма оживает с началом летнего купального сезона. Хотя и не является модным курортом, как Ялта, но пользуется популярностью. Территория города раскинулась широким амфитеатром вдоль обширного Феодосийского залива. В сезон галечные пляжи города забиты неорганизованными отдыхающими. Плотность человеческого сообщества сродни тюленьему лежбищу на дальних северных островах. Приходилось вставать пораньше, чтобы занять заветное место под солнцем. Изредка ездили на теплоходе на дальний песчаный «Золотой пляж». Приходилось мужчинам вставать и ночью, чтобы запастись водой, которая здесь в большом дефиците. Хоте в доме существует водопровод, но он бездействует. Вода подаётся в районы города по графику, летом, в основном, ночью, причём только на водоразборные колонки. В 2-3 часа ночи берём с Поцелуевым вёдра и совершаем марш-броски от дома до колонки и обратно, пока не заполним водой ванну и другие ёмкости. Дом одноэтажный из кирпича, построен т.н. хозспособом для военнослужащих. Такие домики строились во всех гарнизонах и базах страны, о чём упоминал ранее в рассказе о житухе в Полярном и Гранитном. Домик рассчитан на две семьи и для условий юга вполне приемлем. С другой стороны дома вход в квартиру семьи моего однокашника по Калининградскому ВВМУ Леши Клименко.
Пикник на природе в горах Феодосии. Правее меня Эмма Поцелуева, затем Лёша Клименко и его жена. 1966 год.
С утра уходили на пляж, выполняя предписание врача, и возвращались к обеду домой. В пасмурную погоду дышали чистым морским воздухом, гуляя вдоль моря по бульварам на набережной Феодосия – это город Айвазовского, где он родился, жил и творил, здесь же и нашёл свой последний приют. Именно здесь он наблюдал за поведением морской стихии, запоминал её причуды и изображал на полотне с помощью красок.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
С подходом к мысу Дежнева – самой северо-восточной оконечности Евразийского материка – мы уже сменили одиннадцать теперь наш генеральный курс резко менял направление на юго-запад, нам предстояло сменить еще три пояса, но уже в обратном направлении. Погода, наконец, начала улучшаться, а в Беринговом проливе почти успокоилась.
Мы готовились зайти в бухту Провидения. Старший помощник объявил “большую приборку”. Народ зашевелился, приободрился. Наша лодка всегда поддерживала традиции чистоты и порядка, но после каждой большой приборки она снова как бы молодела. Да и осознание того, что вдруг в порту начальство нагрянет – нельзя “марку” терять. Тем же руководствовались и экипажи других подводных лодок. Это мы поняли после сообщения по рации на УКВ. Подводная лодка С–292, за которой мы следовали в кильватер, сообщила, что поддерживать связь семафором она не в состоянии, поскольку все три сигнальщика вышли из строя. Одного они сняли на плавбазу с аппендицитом еще у Певека, второй получил сотрясение мозга во время шторма, когда ему на голову свалился бочонок с селедкой, который сорвался с креплений в боевой рубке, это случилось в Чукотском море, и вот теперь третий – во время приборки. Этот сигнальщик решил на ходу лодки зачерпнуть брезентовым ведром из-за борта воду, чтобы скатить мостик и промыть мусоропровод, намотал на руку шкерт, наполнившееся мигом водой, ведро рвануло скоростным напором, шкерт сорвался с руки, захлестнул большой палец руки и вместе с ведром и фалангой пальца улетел за борт в воды Берингова пролива. Бухта Провидения, вытянувшаяся почти на 50 км, понравилась: просторная, глубоководная, защищена от злых северных ветров, в зеркальной глади водной поверхности отражение хмурого величия окрестных гор. Эти горы почти от самого уреза воды устремляются круто вверх, отливают чернотой скального грунта, их скаты чем-то напоминают терриконы, там негде зацепиться никакой растительности, даже скромной приполярной. Но в глубине фьорда горы слегка отступают, там, у причалов порта, теснится небольшой поселок.
Бухта Провидения.
Дима Шутафедов, как самый незанятый по службе, ухитрился на случайном катере сходить на берег. Потом он с восторгом рассказывал нам о своих впечатлениях от местной экзотики. Оказалось, что в поселке, в отдельной избе, есть Агентство связи, видел бедненький продовольственный магазинчик, в котором кроме хлеба, растительного масла и рыбных консервов, больше ничем не торговали. Но самое большое впечатление он получил от местной этнографической пары. У магазина сидели чукчи, старик со старухой, в национальных одеждах, лица их были украшены татуировкой, а старуха, вдобавок, все время не вынимала изо рта курительную трубку, пыхтела как паровоз. Они торговали цветными национальными поделками из оленьих шкур, лоскутков кожи и меха пушных зверьков, видимо, рассчитывая на большой наплыв “туристов” и хороший бизнес. С нами им не повезло: стоянка была короткой и официального схода на берег мы не имели. Почти все сопровождавшие ЭОН ледоколы остались работать на трассе, до окончания навигации у них была еще масса дел. Еще оставались в Арктике суда: одни шли на Восток, другие на Запад, кто-то шел транзитом, кто-то доставлял грузы зимовщикам. Севморпуть трудился слаженно, основательно, по Государственному. Уже наступил октябрь месяц, в воздухе и окрестной природе чувствовалось, как, не начавшись, приполярная осень уже подошла к зиме. Мы спешили к местам постоянного базирования. Наше движение уже не тормозилось ледяными заторами, впереди была чистая вода, наш отряд прибавил в скорости, погода благоприятствовала нам. (Авачинская губа на Камчатке) наш отряд оставил первую группу подводных лодок из шести единиц, в том числе две подводные лодки 611 проекта и плавбазу «Аяхту» (позже её продали ВМФ Индонезии).
Вот уже и Берингово море позади, и Охотское. Пройдя пролив Лаперуза между Сахалином и островом Хоккайдо, у острова Монерон, от нас отделилась вторая группа – в Советскую Гавань. Провожали их все лодки и плавбаза гулом тифонов и сирен. Третья группа отошла в Японском море в залив Владимира, отныне наши друзья и товарищи с подводных лодок С-235 и С-236, с которыми коротали долгое сидение в Молотовске, станут “ракушанами” (по наименованию местной бухты – Ракушка).
25 октября 1957 года город Владивосток, расположенный на широте Сочи и Марселя, встретил нас солнечным днем, буйным разноцветьем осеннего “бархатного” сезона. В этот день, ровно через три месяца после выхода из Полярного, плавбаза “Бахмут” и оставшиеся 5 подводных лодок 613 проекта, входивших в состав Отдельной бригады подводных лодок ЭОНа – 57, под командованием капитана 1 ранга Тёмина Абрама Борисовича вошли и отшвартовались в бухте Улисс. Экипажи, сформированные здесь же, в Приморье, возвратились в родные места на новых подводных лодках, которые составили основу новому боевому соединению – 19-й Бригаде подводных лодок Тихоокеанского флота. Государственное задание по переводу мощной боевой группировки на восточные рубежи Родины ЭОН выполнил успешно.
Владивосток. Экипаж подводной лодки С-293 в бухте Улисс после завершения перехода Севморпутём.
Командир дивизии контр-адмирал Синецкий и представитель штаба Тихоокеанского флота поздравили выстроившиеся на причале экипажи с прибытием и выполнением задания. В ответ прогремело дружное: - Служим Советскому Союзу! Наградой нам стали долгожданные очередные отпуска.
Средства массовой информации проведение Экспедиции Особого Назначения не освещали.
Ноябрь 2001 – февраль 2006 г, СПб.
Комментарии, дополнения.
Куренков Виктор Викторович.
Виктор Куренков закончил Рижское Нахимовское училище в 1950 году. После описанных событий служил командиром одной из лодок 29-й ДиПЛ ТОФ. В стенах Нахимовского училища отличился художественными, творческими талантами, по словам однокашника контр-адмирала Шаурова Александра Алексеевича. Сыграл весомую роль в организации и проведении юбилейной встречи рижских нахимовцев по случаю 50-летия училища местом встречи в помещениях Межрейсовой базы отдыха моряков «Балтиец» АООТ Балтийского Морского Пароходства в посёлке Репино, что в 42-х км от Ленинграда. Как сказал А.А.Шауров: "Надо честно признаться, что если бы не Витя, у нас ничего бы не получилось. 80 – 90% успеха встречи ложились на его плечи, на его прекрасные организаторские способности, на его деловую хватку, на его высокий авторитет, которым он пользуется у себя на работе. И место встречи, и стол, и обеспечение, и теплота окружения – ведь всё это делалось исполнителями, подчинёнными Куренкова. Так, как получилось, - невозможно сделать «из-под палки». Только большое уважение к своему начальнику позволило всё это осуществить. И мы это увидели. И, в конце-то концов, это же наш – рижский нахимовец, воспитанник Безпальчева! По-другому и не могло быть!... И ещё хочу отразить одну деталь, совершенно неожиданную. При прощании ко мне подошёл один из представителей обслуживающего персонала, кажется, Серёжа, с трогательными словами признательности и восхищения: «Все мы, кто вёл обслуживание и помогал, никогда в жизни не видели подобного и не ожидали, что так долго и так трепетно можно сохранять дружбу с детских лет!» Мы встречались не для показухи и не для отчётов, и тем ценнее эта посторонняя оценка. Как же надо ценить нашу общую и индивидуальную дружбу! Будем же ей верны и на будущее..."
Темин Абрам (Александр) Борисович.
Участник Великой Отечественной войны, непродолжительное время был врио командира ПЛ. -
3 июля 1944 года ВРИО командира «С-33» назначен старший лейтенант Тёмин Абрам Борисович, а 10 июля в командование лодкой вступил капитан-лейтенант (затем капитан 3 ранга) Парамошкин Павел Иванович.
Подробнее о комбриге Темине А.Б. расскажет Владимир Щербавских, чьи мемуары "ДОРОГИ, КОТОРЫЕ НАС ВЫБИРАЮТ" предполагаем в дальнейшем опубликовать.
Сохранил в своей памяти его образ и Никитин Владимир Парменович. - СБОРНИК ВОСПОМИНАНИЙ ВЫПУСКНИКОВ БАЛТИЙСКОГО ВЫСШЕГО ВОЕННО-МОРСКОГО УЧИЛИЩА 1956 ГОДА. Калининград-Санкт-Петербург. 1956-2006 гг.
"За переход по Севморпути сдал устройство и специальность, и в первую очередь, на вахтенного офицера. Вел караван Севморпутем капитан 1 ранга Темин. Они был такой матерщинник с утра до вечера в адрес командиров кораблей, что все покатывались со смеху по радиотрансляции ЭОН на весь Северный полюс".
Из воспоминаний контр-адмирала В.Г.Лебедько известно, что и в дальнейшем А.Б.Темин участвовал в проводке боевых кораблей подводных лодок на Тихоокеанский флот. В 1965 году - в составе ЭОН-65 в должности начальника штаба 8-й бригады подводных лодок. - Верность долгу. Историко-хроникальное повествование. - СПб: "Развитие", 2005.
Также участником Великой Отечественной войны был упоминаемый Анатолием Владимировичем Калининым командир дивизии контр-адмирал Синецкий.
Синецкий Петр Владимирович. Годы службы: 1934—1976 Контр-адмирал - 27 августа 1957 Вице-адмирал - 7 мая 1966. -
Более активную роль в военных действиях сыграли «щуки» 3-й БПЛ Северо-Тихоокеанской флотилии, принимавшие участие в обеспечении высадки десантов на побережье Южного Сахалина. Занимавшая позицию в районе порта Маока Щ-119 (капитан-лейтенант А.К.Калашников) утром 13 августа обнаружила небольшой одиночный транспорт, однако командир при выходе в атаку растерялся и дал трехторпедный залп с дистанции 9 кбт, что в условиях штиля привело к обнаружению торпед и уклонению цели. Спустя полтора часа Калашников с тем же результатом выпустил одиночную торпеду в мобилизованный тральщик, который контратаковал лодку, сбросив на нее 12 глубинных бомб. Других встреч с противником не было, и 20 августа Щ-119, а также находившаяся по соседству Щ-117 (капитан-лейтенант П.В.Синецкий) были отозваны в базу.
О трагическом в судьбе ПЛ "С-117" мы рассказали в очерке Она вошла в жизнь Пискайкина В.В., Именно благодаря настойчивости ленинградского нахимовца Владимира Владимировича Пискайкина удалось заполнить "белые" пятна в ее истории.
представляет собой бутобетонный монолит с вмонтированным в него фрагментом корпуса подводной лодки с аварийно-сигнальным буем. Местоположение памятника – пос. Заветы Ильича бухта Северная.
Дополним историю одной из знаменитых лодок Тихоокеанского флота. - Среди ее командиров и .
Подводная лодка «Щ-117» («С-117»).
Одной из первых доставленных на Дальний Восток подводных лодок была лодка под заводским номером 226, получившая после вступления в строй наименование «Макрель». Вскоре, впрочем, имена собственные для названий подводных лодок были отменены и «Макрель» стала именоваться более прозаично – «Щ-117». «Щ-117» являлась головной подводной лодкой типа «Щука», новой серии «V-бис». Всего лодок этой серии было построено ровно тринадцать. «Щ-117» была заложена в Ленинграде 10 октября 1932 года. На воду же ее спустили во Владивостоке 15 апреля 1934 года, а 28 января следующего года на ней подняли военно-морской флаг. Первым командиром «Щ-117» стал капитан-лейтенант Николай Египко. А вскоре о лодке заговорила вся страна. Имена командира «Щ-117» и членов экипажа не сходили со страниц газет. Подводная лодка была объявлена стахановской, а передовой опыт «энской подлодки Тихоокеанского флота» стал активно внедряться на всех флотах. Подводная лодка установила рекорд для субмарин своего класса, пробыв под водой на ходу более трехсот сорока часов. За время похода она прошла три тысячи миль, из них более трехсот - под водой. Автономка длилась без малого сорок суток, что ранее для лодок этого проекта было просто немыслимым! Во время этого похода подводники провели испытания на максимальное пребывание под водой без регенерации воздуха. Экипаж переходил на «голодный» воздушный поек и уверенно нес службу. Длительный поход подводной лодки «Щ-117» в условиях зимы сыграл большую роль в развитии Военно-Морского флота. Его результаты позволили пересмотреть многие нормы подводной службы тех лет. «Щ-117» стала первым в истории советского Военно-Морского Флота кораблем с полностью орденоносным экипажем. Вторым командиром «Щ-117» стал Магомет Гаджиев.
Петр Васильевич Синецкий вошел в историю Тихоокеанского флота в качестве умелого организатора изучения нового оружия и боевой техники. -
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Я наблюдаю Экипаж... Похоже, первые всплытия во льдах без хода впечатлили не меня одного… Какая-то особенная, бросающаяся в глаза собранность... Зауважали Мы Арктику! Продолжаю читать книгу Д.Калверта... Все больше встречаю «знакомых» ощущений... Оказывается, Страх не имеет национальности! Американцы боялись точно также, как я! Странно, но эта мысль внесла какое-то особенное умиротворение в Мой Внутренний Мир... Они выполнили свою задачу и благополучно вернулись... Значит, научились уживаться рядом со Страхом! И я научусь… Обязательно научусь! Но пока... Он давит... Все сильнее...
…Боевая тревога! Начали поиск полыньи для всплытия без хода... Представьте себе простую вещь: Корабль ищет полынью на глубине 100 метров в течение Многих Часов... и Каждую Секунду возможно столкновение со Льдом!! Каждую!!! Никто никогда не знал, не знает и не будет знать, где точно залегает у Панциря нижняя граница ледовых полей и Как она выглядит... Это может быть Плавная Линия... Или чуть Изогнутая... А возможны и Частоколы, состоящие из огромных, заостренных книзу ледовых клиньев... Очень напоминает пасть акулы... Или крокодила... Длина каждого «Зубика» – 25-28 метров!!! Поисковая скорость – 6 узлов.., 185 метров в минуту... Круговая развертка нашего НОК-1 всего 1000 метров... Для чего так подробно? А вот почему... Скажем, впереди вдруг появился Частокол... Что делает Командир? Правильно! Немедленно дает реверс обеими турбинами... Отработка этого маневра – дело не мгновенное... Секунд 40-50... Иногда – и больше... А дальше – длина пробега по инерции до полной остановки Корабля... Это еще несколько минут – Может 5… А может и больше... Умножьте 185 хотя бы на 5… Сколько? Верно! Почти…. 1000 метров… Удар!!! Так что встреча с Частоколом вполне возможна... И что дальше? Исходов много... Но почти во всех присутствует Смерть… «Почти» – это если удалось «нырнуть» на безопасную глубину с помощью цистерны быстрого погружения раньше, чем произошел «наезд» на Частокол... Всплывать аварийно с продуванием всего балласта – хрен редьки не слаще... Там, наверху, нам ох как обрадуются... Представьте... Стальная махина весом 4000 тонн на скорости всплытия 40-50 метров в минуту со всего маху вонзается в лед... Винты сломаны... Прочный корпус пробит... В отсеки врывается ледяной водопад... И все!!!
...тонкие ручки цеплялись за льдинки... Очень люблю я эти картинки!
(из народной попевки)
Понятно теперь, почему Арктика так Давит? И это – в течение всего времени поиска полыньи... Многие часы... А потом – процесс всплытия без хода... Вся задница в мыле... Да еще попробуй, попади в саму полынью... Да не повреди винты… Да… Да… Ура! Сегодня полынья нашлась быстро... Начали всплывать без хода... Да, черт побери! «Промазали»! Чистая вода оказалась позади... Вот тебе и без хода! Но уже поздно стопорить всплытие!.. Глубина 10 метров... 9... 8... 7... Мне показалось, что Панцирь оскалил зубы.. Но это было мимолетное видение... ... Продуть среднюю! Воздух с шумом врывается в цистерны... Корабль вздрагивает... Вот глухой толчок... Корпус аж содрогнулся... Еще толчок... …Поднять перископ! Еще секунда... Голос Командира: «Ломается лед! Рубка всплывает!» Все! Конец маневру... Мы – наверху! Пока ПэЭф и ЭсШа колдуют у приемоиндикатора, а Командир пишет радиограмму я верчу перископ... Картина открывается, я Вам скажу!!! Куда достигает глаз – бесконечные ледяные поля с грудами торосов... Они каждый раз – разные... Эти сегодня мне кажутся более приветливыми... Даже по-своему красивыми… Блики Солнца то там, то здесь пробиваются через серую пелену... От этого создается такое впечатление, как будто торосы подмигивают Мне...3а кормой Корабля во льду тянется неширокая трещина. Она довольно длинная и узкая... Мы ее проломили... прочной рубкой! Когда продули среднюю... А слева, совсем рядом – широкая полынья, которую мы проскочили... Она затянута тонким льдом... 10-15 см... Всплывать в ней было бы куда как приятнее! А вот рубка немного помята... А винты? Повезло, что лед тонкий оказался... А могло и не повезти... Остаться без винтов в Арктике – это Смерть Корабля! Быстрая или медленная... но верная! Экипаж могут спасти... Полярные летчики... Если повезет... И Нам и Им... Об этом не говорят... Но думают все время... Все! Тот, кто говорит, что не думает – кривит душой, не верьте ему... Скоро снова вниз, под Панцирь... …Глубина 150 метров... Странная мысль посетила меня: Арктика заманивает нас... Как опытный шулер затаскивает в игру нового игрока... Уж очень легко сегодня все получилось... Как удар кулаком по воздушному шарику... Смешная мысль, а? Снова полумрак гиропоста... Снова я разговариваю с девчонкой на фотографии».
И снова Ты…. как старые мечты... Как сказка о чудесном и заветном... Пускай сегодня голубые льды Тебе передают мои приветы! Пускай безбрежность ледяных глубин Нас разлучает не печалься, право! Под панцирем многовековых льдин Совсем недолго нам бродить осталось…
Московское время 4 часа 15 минут... Игра с Панцирем продолжается... Спокойной ночи, любимая... Третий раунд – наш!
Четвертые сутки под Панцирем.
Когда-нибудь это будет!
Когда-нибудь это будет! Но… не сейчас, не теперь… Когда-нибудь верно будет Все по-другому, иначе... Мы вспомним торосов груды И выпьем за Нашу Удачу! Мы выпьем за нас Обоих! Мы выпьем за тех, кто в море! И зазвучит, как прежде, Песенка о Надежде!
Мы меряем глубины… Эхолоты работают исправно... Все дальше и дальше Корабль уносит нас под Панцирь... 81° северной широты... 82°... 83°... Если провести прямую линию от Места Корабля до Гремихи, то окажется, что мы почти «зависли» над ней... Почти... Отсюда кажется почти невероятным, что где-то люди живут Обычной Жизнью...
Ты поверь, что здесь издалека Многое теряется из виду... Тают грозовые облака, Кажутся нелепыми обиды...
Московское время 5 часов 50 минут… Курс – 0. Скорость - 6 узлов. Стучат эхолоты... Щелкают шестеренки автопрокладчика… Ночь… Мне нравятся ночные часы... В штурманской рубке – уютный полумрак... Свет обыкновенной настольной лампы кажется необыкновенно мягким... Во Мне что-то происходит… Сегодня я вдруг поймал себя на мысли, что все эти приборы, окружающие Меня здесь и в гиропосту, - Друзья! Я впервые подумал: Железо – оно ведь Живое! Вы бы стали помогать тому, кто Вас ненавидит? Правильно... Железо знает, что я его ненавижу… Зачем ему помогать такому, как Я? Но есть ПэЭф, ЭсШа и ЭсШа, которые заботятся о Железе... ЭсШа – это старшина команды штурманских электриков... Эти трое своей заботой перевешивают Мою ненависть.. Поэтому Железо пока помогает Нам… Экипажу... Кораблю… играть с Панцирем... В эти минуты в Моей Душе вдруг рождается Обращение к… Да, к предмету моей недавней ненависти! К системе курсоуказания, к эхолотам, эхоледомерам, лагу, приемоиндикатору... словом, к Железу... Простите меня, Друзья! Если можете... Вот так, Дорогой читатель... Бывают чудеса на свете… Напугайте Незнайку как следует... Скажем, отправьте его на две недельки под Панцирь... Да заставьте поискать полынью... Да предложите всплыть в ней без хода... Да не один раз, а несколько... И у него в Душе ненависть сменяется Любовью!
Да, во Мне что-то происходит! С появлением нового отношения к Железу Страх стал меньше Давить на Меня! А вот и Командир... Боевая тревога! Начали поиск полыньи для всплытия без хода... Что за чертовщина?? На глубине 60 метров мы обнаруживаем по показаниям приборов... чистую воду над Нами!!! Да! Да! И эхоледомеры, и навигационный обнаружитель точно сговорились!! Чистая вода!!! Невероятно... Лед, где ты? Да вот же Он! Тут как тут... Слава богу! А то невесть что можно подумать… Ложимся на обратный курс... Надо же посмотреть на Чудо со всех сторон... Вдруг это Полярный Мираж?? В пустыне это бывает... а чем же Арктика не пустыня? Вместо песчаных дюн ледовые горы торосов... Пустыня как пустыня... Но вот чудо обследовано со всех сторон... Чистая вода!!! Такого еще не бывало! Что ж, всплываем! Льда над нами нет, все проходит быстро... Средняя продута... И вот Корабль уже наверху... И тут происходит невероятное: я слышу голос Командира: «Отдраить верхний рубочный люк!» Он что – ничего не боится?? В центральный льется Свежий Воздух! Холодно, черт побери... Начальство – наверху, а я – у перископа... Громадная полынья. Настоящее озеро, обложенное со всех сторон торосами... Чистая вода слегка парит... В центре – 2-3 большие льдины... лед совсем тонкий... «Готовность №2 надводная... Первой смене заступить!» А дальше – больше... «Выход наверх разрешен!» Вот так вот! Знай наших... Ватник в руку... Ботинки вместо тапочек... И вот – я уже на корпусе Корабля... Чертовски приятно – пройтись по холодному железу... А вот и корма... Дальше – вода... Глаза трудно привыкают к Белому Безмолвию... Вода с голубоватым отливом... Чистый-чистый лед... И ощущение Полной Тишины и Абсолютной Затерянности... Мы – точка, миг, чужеродное тело, лишь по какому-то неизвестному капризу Арктики оказавшееся в этом озере... И все-таки Нечто шевелится под сердцем, кусает Холодом Предчувствия... Заманивает нас Арктика... Все дальше и дальше... Голенище сапога все шире... Все безогляднее Мы лезем вперед... Отгоняю прочь мелькнувшую мысль... Сижу на срезе рубки... Смотрю на курильщиков внизу... Дышу... Не могу оторваться от завораживающего пейзажа: красиво, черт побери! Вдруг – как обухом... «Центральный! Акустик... По пеленгу... шум винтов... Предполагаю – атомная подводная лодка!» Вот тебе и Безмолвие... Тесны океаны... «Контакт потерян по пеленгу...!» Передали радио на Берег... Мы здесь не одни... Командир убежден – это американцы... Должно быть, тихо крались за Нами в течение всего времени промера... на шум эхолотов пришли... А потом Мы всплыли и легли в дрейф... Они, должно быть, потеряли Нас... и вот – подставились сами... Кому же Панцирь готовит ловушку? Нам? Им? Или – обоим сразу? Поживем – увидим... Недолго осталось... Ну, вот и конец прогулке! «По местам стоять, к погружению!» Прощай, озеро! Спасибо тебе! Снова – глубина 150 метров... Народ заметно расслабился... Улыбки... Смех... Похоже, Чистая Вода сыграла с Нами Злую Шутку... Все поверили, что выигрывать у Панциря можно бесконечно! И я тоже... И Вы бы поверили – четвертый раз подряд... и раз от разу все легче и легче…
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
