Для меня подобная постановка вопроса была совершенно неожиданной. Я считал, что «лью воду на мельницу» повышения боевой устойчивости наших кораблей, но, оказывается, начальство думает по-другому. Естественно, согласиться с такой постановкой вопроса я не мог и работу над диссертацией продолжил. К счастью для меня, так уж получилось, что через некоторое время А.Г.Пухов перестал быть начальником УПВ. На завершение диссертации ушли три года упорного, но увлекательного труда. Наконец работа была готова. Ее рассмотрели в отделе и на Научно-техническом совете управления. Настал черед внешней апробации диссертации, естественно, в академии, где и планировалась защита. Традиционно академию в первую очередь интересует научная новизна исследований. В моей работе она заключалась в основном в полученных законах распределения случайных величин, свойственных процессам обнаружения и поражения торпед. Получить их удалось аналитически. Так же аналитически были получены и все расчетные формулы. Сегодня такие исследования выполняются обычно методом математического моделирования. Мощная вычислительная техника превратила аппарат математического моделирования в своеобразный бульдозер, способный пробиться через любые заросли самых сложных физических процессов. В наше время таких возможностей не было. Приходилось пользоваться аналитикой. Через заросли неизвестного мы пробирались извилистыми тропинками. Аналитика всегда строга, изящна, но бескомпромиссна к ошибкам. Она требует чрезвычайной математической строгости и не допускает ни малейшей неточности. Лично мне аналитика всегда была больше по душе, чем математическое моделирование.
Доктор технических наук, профессор, капитан 1 ранга Ю.А.Коробов
Итак, я докладываю свою диссертацию в академии на заседании кафедры. Демонстрационные плакаты и доклад отработаны, все идет нормально. Да и отношение ко мне преподавателей кафедры, включая ее начальника, профессора Ю.А.Коробова, самое доброжелательное. Но вот дохожу до полученных законов распределения. Юрий Александрович меня останавливает и начинает вникать в суть. В этом он большой дока. Отвечаю на все вопросы, но Ю.А.Коробов «копает» глубже. Наконец на какой-то детали мы схватываемся. В чем-то не разобрался он, из-за чего-то начал уже нервничать я. Спор приобретает тупиковый характер. — Стоп, хватит! Заседание кафедры прерываю. Завтра разберусь сам, тогда и продолжим. Возражений нет? Естественно, все соглашаются. Будучи уверенным в строгости своих выкладок, из академии я уезжаю тем не менее расстроенный. Не скажу, чтобы у нас с Ю.А.Коробовым были сложные взаимоотношения. Наоборот, мы даже симпатизируем друг другу. Он немного старше меня и относится ко мне несколько покровительственно. Однако Юрий Александрович — настоящий ученый, и истина в науке для него дороже всяких отношений. Для таких, как он, выявление научной истины всегда сродни погоне борзой за зайцем. Как борзая гонит зайца, не думая ни о чем, кроме него, так и настоящий ученый в споре думает только о научной истине. Юрий Александрович в науке был именно таким. Трудным был следующий день. Разбирались уже не по плакатам, а по диссертации. Однако всех выкладок не было и в ней, только узловые моменты. Коробов дотошен и бескомпромиссен. Гонит меня, как борзая. Впрочем, я не заяц. Наш спор острый, честный и принципиальный. Продолжается он почти весь день. Наконец Юрий Александрович сдается. — Все, понял. Ты прав. Вопросов нет. Положительный отзыв кафедры обеспечен. В моей научной жизни это был один из самых замечательных дней. Звоню жене: — Кафедру прошел, встречаемся у ресторана «Кавказский» (ныне Бизнес-центр ).
Вскоре состоялась защита. Совет проходил остро. Были сомневающиеся, была и критика. Однако в конечном итоге, получив два «черных шара» из 21, я стал доктором военно-морских наук. Диссертация же была практически полностью реализована в тактико-техническом задании на разработку первого комплекса активной противоторпедной защиты. В 1986 году под названием «Удав-1» комплекс поступил на вооружение надводных кораблей. Что он собой представляет? Это система залпового огня, включающая три вида боезапаса: снаряд-отводитель, снаряды, образующие впереди по курсу торпеды своеобразную плавающую минную завесу, и обычные реактивные глубинные бомбы. Комплекс действует автоматически, в зависимости от конкретных условий обнаружения торпеды. Последовательное воздействие на торпеду всех трех видов боезапаса обеспечивает высокую вероятность ее отведения либо уничтожения. Свою работу по теме диссертации я не прекратил. После защиты были научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, научное руководство соискателями. В результате в развитии морского подводного оружия сформировалось новое направление — активная противоторпедная защита подводных лодок и надводных кораблей. Признаться, причастность к этому доставляет мне особое удовлетворение. Ведь средства активной противоторпедной защиты не предназначены для поражения человека. Это оружие против оружия, что-то вроде антиракет. Может, когда-нибудь в далекой-далекой перспективе наряду с осознанием человечеством безнравственности и бессмысленности вооруженной борьбы подобное оружие станет определенным шагом на пути прекращения войн вообще. Впрочем, это из области фантастики.
Комплекс активной противоторпедной защиты надводных кораблей "Удав-1" и
МАТЕМАТИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ
— Дамы и господа! Сегодня такое обращение никого не удивит, но двадцать лет тому назад оно звучало необычно. Шум в банкетном зале стих, и Дмитрий Васильевич продолжал: — Прошу поднять бокалы. Нет, нет, не наполненные, пустые. Подняли? Так вот, прежде чем перейти к поздравлениям виновника нашего торжества, я хочу продемонстрировать вам разницу между моделированием, чем занимается наш уважаемый диссертант, и реальным физическим процессом. То, что я попросил вас сделать, — это моделирование, а теперь перейдем к реальному процессу. Прошу наполнить бокалы. Смех и аплодисменты. Д.В.Васильев — профессор, заведующий кафедрой Ленинградского электротехнического института (ЛЭТИ), являлся научным руководителем одной из отраслевых лабораторий при нашем управлении. Что же касается банкета, то он состоялся по случаю успешной защиты кандидатской диссертации очередным его учеником. Кстати, запомнилось, что 73-м по счету, и это впечатляло. Интеллигент не в первом поколении, Д.В.Васильев был одним из первых ученых в Ленинграде, кто начал заниматься математическим моделированием сложных физических процессов, в том числе и моделированием боевого применения морского оружия.
Несколько слов об отраслевых лабораториях. Они были, если не ошибаюсь, изобретением нашего института и одним из способов расширения фронта наших экспериментальных исследований. Дело в том, что штатная численность института всегда строго ограничивалась. Создавать же новые экспериментальные установки и лабораторные стенды нам никто не запрещал, в результате чего для проведения на них исследований людей постоянно не хватало. Вот и решили привлекать для этого специалистов вузов и промышленности. Оформлялись они как сотрудники отраслевых лабораторий, размещались на нашей территории и выполняли в основном наши заказы, но зарплату получали по месту своей основной работы. В отраслевых лабораториях трудились, как правило, специалисты и ученые высокой квалификации — кандидаты и доктора наук. Таких лабораторий в управлении, которым я руководил, было пять, и все они работали с большой отдачей. Их развитию я всегда уделял особое внимание. Основным инструментом лаборатории ЛЭТИ являлся аналого-цифровой моделирующий комплекс МК-70. В строй он вступил в 1970 году и вскоре был передан в мой отдел. По тем временам это было своего рода вычислительное чудо, позволявшее моделировать и исследовать многие процессы боевого применения торпедного и противолодочного оружия. Идеологом и создателем комплекса являлся наш офицер, капитан 2 ранга А.С.Жерненко. По существу, это была реализация его докторской диссертации. Крупный специалист в области систем управления торпедами, настоящий ученый, Анатолий Семенович обладал неуемной энергией. Буквально заболев идеей мощного моделирующего комплекса, он сумел привлечь для его создания ЛЭТИ, Северо-западный политехнический институт и Ленинградский электромеханический завод. Трудился Жерненко настойчиво, увлеченно и наконец его детище заработало.
Доктор технических наук, профессор, капитан 2 ранга А.С.Жерненко. Что только не позволял моделировать этот уникальный комплекс! Например, все тонкости самых сложных процессов движения торпед — прямоидущих, самонаводящихся, телеуправляемых. Особый интерес представляло так называемое смешанное моделирование, Когда в контур комплекса включалась реальная аппаратура торпеды: системы самонаведения, приборы управления движением, аппаратура телеуправления и т.д. В результате получались как бы математические море и цель со всеми случайными проявлениями их особенностей и почти реальная торпеда. Несомненно, одним из главных достоинств комплекса являлось отображение на цветном экране всех процессов, происходящих с торпедами, причем в любом масштабе времени. Что и говорить, это было действительно замечательное зрелище, и напоминало оно больше не научное исследование, а увлекательную игру. Я и сам часто не мог оторваться от экрана, наблюдая, как по нему бегут цветные точки торпед, движется уклоняющаяся от них подводная лодка - цель. Вот торпеды своими системами самонаведения «схватывают» цель, наводятся на нее, временами теряют, осуществляют повторный поиск, снова наводятся, иногда на цель, а иногда и на средство гидроакустического противодействия. Именно наглядное отображение процесса моделирования в значительной степени способствовало не только быстрому восприятию количественных результатов исследования, но и разработке новых, подчас оригинальных способов стрельбы торпедами. Не случайно при каждом посещении института высоким начальством его обязательно приводили в нашу лабораторию. Заезжие начальники обычно подолгу не могли оторваться от электронной картины морского боя и, как правило, просили «пострелять еще».
Естественно, для этого у нас в запасе всегда были ситуации, неизменно интересные начальству. То наша подводная лодка атаковала лодку противника противолодочной ракетой, а уклонявшийся противник, применяя средства гидроакустического противодействия, сам атаковал нас телеуправляемой торпедой, то наводящиеся по кильватерному следу торпеды, осуществляя выбор главной цели, идущей в составе корабельного соединения, преследовали и поражали ее. Одним словом, чего только нельзя было смоделировать на комплексе МК-70! Его потенциальные возможности для исследований были практически неисчерпаемы. Впрочем, не все шло гладко, были и проблемы. Главная из них заключалась в том, что комплекс часто находился в нерабочем состоянии: почти непрерывно модернизировался. А причиной тому являлся сам А.С.Жерненко. Новые идеи развития комплекса его буквально одолевали: то требовалось наращивать память, то повышать быстродействие, то развивать матобеспечение. В результате, кроме решения нескольких, по существу, демонстрационных задач и показа их начальству, мы ничего делать не могли. Дорогостоящий комплекс отдачи не давал. Все мои разговоры с Анатолием Семеновичем и увещевания были тщетны. — Да, да я согласен, комплекс должен работать, но дай мне только ввести в строй новую систему ввода информации, и мы закончим модернизацию. Увы, вслед за системой ввода начиналась модернизация системы отображения информации и т. д. Обойтись же без участия Анатолия Семеновича было практически невозможно. Его авторитет в лаборатории был непререкаем. Помню, как-то, сидя на ящиках от только что приобретенной аппаратуры для очередной модернизации, я увещевал А.С.Жерненко: — Толя, представь себе семью, которая долго копила деньги на автомашину, во многом себе отказывая. Наконец машину приобрели. Все радовались, рассчитывая, что вот-вот начнутся увлекательные загородные поездки. Увы, не тут-то было — папе нравилось просто возиться с машиной. Все свободное время он проводил в гараже под автомашиной, разбирая и собирая то одно, то другое. Анатолий Семенович смеялся, соглашался с моими доводами, но остановиться в непрекращающемся развитии своего детища не мог.
Доктор технических наук, профессор, капитан 1 ранга Михаил Николаевич Бухарцев
Выход был один — менять начальника лаборатории. Вскоре им стал молодой, энергичный выпускник академии М.Н.Бухарцев. Новый начальник лаборатории как-то сразу пришелся ко двору. И, о чудо! Комплекс заработал. Мы провели на нем множество исследований, результаты которых нашли реализацию и в новых образцах оружия, и в правилах его боевого применения. Михаил Николаевич вскоре защитил кандидатскую диссертацию, а вслед за ней и докторскую. Сейчас он — уважаемый профессор, а для меня — самый способный и любимый ученик. Что же касается А.С.Жерненко, то он уволился в запас и работает в Институте связи им. Бонч-Бруевича, многие годы заведует там кафедрой. Анатолий Семенович по-прежнему бодр и полон энергии. Я уверен, что в подготовку специалистов по профилю своей кафедры он внес много нового и полезного. Наши добрые отношения сохранились. По праздникам мы часто перезваниваемся, поздравляя друг друга, вспоминаем былые дела и проблемы. О своей работе с этим незаурядном человеком у меня остались самые теплые воспоминания.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Славным морякам-подводникам АПЛ К-27 Северного флота ПОСВЯЩАЕТСЯ
Вашему вниманию представляется книга Вячеслава Николаевича Мазуренко, проходившего срочную службу на атомной подводной лодке К-27 старшиной электромеханической боевой части и лично участвовавшего в борьбе за живучесть при аварии ядерного реактора. Книга В.Н.Мазуренко знаменует собой расширение аудитории, принимающей участие в обсуждении проблемы атомного подводного флота. Подключение к рассмотрению проблем подводной службы, личного состава флота всех рангов и опыта службы, даст нам возможность узнать то, как подчинённые оценивают труд своих начальников, т.е. то, что в реальной служебной ситуации было невозможно в принципе. Что думает начальник о своих подчинённых мы, как правило, без проблем имели возможность узнать, так как начальник всегда старательно об этом рассказывает, а сегодня стало возможным узнать и обратное мнение. Теперь мы можем констатировать, что монополия на истину отменена.
ВВЕДЕНИЕ
Перед Вами, уважаемый читатель, книга, написанная подводником, служившим в далёкие шестидесятые годы на одном из первых атомоходов Северного флота бывшего Советского Союза. В основе книги, в первую очередь, воспоминания тех, с кем пришлось служить мне, кто служил до и после меня на атомоходе в разные годы. Кто строил её, испытывал в океане, море. Кто потом принял на себя ядерный удар. Кто, не жалея своего здоровья, ликвидировал последствия этой страшной аварии, кто участвовал в научных экспериментах по заданию руководства ВМФ и науки. Цель моей многолетней работы – рассказать о тех прекрасных людях, офицерах, мичманах, старшинах и матросах, с которыми свела меня судьба во время службы на этом корабле. Мне бы хотелось, чтобы эта книга стала Книгой–Памятью тем, кто прошёл все тяжёлые испытания во время службы на экспериментальной атомной подводной лодке. Экипаж К-27 был одним из сотен экипажей атомоходов бывшего СССР, которые за короткий век службы корабля, прошли через победы, радости и через горечь потерь, разочарований, личных трагедий. Что в итоге получилось, судить Вам. О каких только АПЛ не снимали кино, не писали книг! Но одной из самых удивительных, опередивших своё время, была АПЛ К-27 проекта 645. На ней были установлены уникальные ядерные реакторы с жидкометаллическим теплоносителем, аналогов которых не было в мире.
Подводная лодка К-27. Ход полный - Надводные корабли, суда и подводные лодки постройки завода № 402 - Северного машиностроительного предприятия (1942-2001). Справочник. /авт. - сост. Спирихин С.А.; [редкол.: Ю.В. Кондрашов (пред.) [и др.]] - Архангельск: ОАО «ИПП «Правд» Севера», 2004.
За короткий срок пребывания в составе Северного флота в жизни корабля, экипажей были триумфы, победы, героизм и горькие трагические события, связанные с испытанием ядерных реакторов в океане и морях. Но информация о подвиге моряков уникального корабля так и остаётся до настоящего времени закрытой для широкой общественности. Тогда это было связано с режимом секретности Союза ССР, сегодня, видимо, с равнодушием и пренебрежением к истории со стороны стран, где проживают члены экипажей корабля. Понятно, в те годы про подводников, служивших на атомных ракетных субмаринах, никто не писал и не говорил в средствах массовой информации, их не показывали по телевидению и в кино. Всё, что касалось атомных ракетных подводных лодок, являлось "тайной за семью печатями". Секреты в то время охранялись очень жёстко. Например, размеры подводной лодки, вооружение, дальность похода, глубина погружения, скорость, численность экипажа, наличие ядерной установки, место базирования и ещё много чего являлось секретом. Практически вся техническая документация по проекту 645 (АПЛ К-27) также была строго засекречена. Фотографироваться внутри и снаружи нашей лодки, да и не только, а также на пирсе, в общем, во всех местах, связанных с подводной лодкой, было категорически запрещено. Писать в письме домой, друзьям, а также говорить, что ты служишь на атомной подводной лодке и ходишь в автономку, также было строго запрещено. Были нередки случаи, когда офицеров либо понижали в звании, либо надолго задерживали присвоение очередного воинского звания лишь за то, что они небрежно относились к закрытым документам или где-то по пьянке сболтнули лишнего. Но кому надо до сих пор скрывать от людей завесой позорной и никому уже не нужной секретности?
Подводная лодка К-27. Нос. Корма.
Атомоход К-27 называли атомоходом лауреатов, героев и орденоносцев. В разные годы школу АПЛ К-27 прошли семь действующих и потенциальных адмиралов, четыре Героя Советского Союза, один Герой Социалистического Труда. Практически все офицеры, мичманы, матросы и старшины – участники автономных походов в Атлантику и Средиземное море – были награждены орденами и боевыми медалями. А спустя 30 лет после ядерной аварии, многие моряки-подводники были отмечены орденом Мужества за мужество, проявленное ими во время самой аварии и за ликвидацию её последствий. К сожалению, высокой российской наградой были отмечены только моряки-подводники из числа граждан России. А вот те, кто сегодня проживает в Украине, кто является её гражданами, оказались за бортом наград, их посчитали "иностранцами". "Иностранцами" оказались подводники, которые в далёком 1968 году были единым экипажем, достойно защищавшим своё Отечество. Материалы, накопленные в боевой и повседневной деятельности АПЛ К-27, позволили учёным защитить две докторские и девять кандидатских диссертаций по актуальным для флота темам. Двое из них стали профессорами, а восемь человек – доцентами и старшими научными сотрудниками. Живым подводным памятником героизму АПЛ К-27 является она сама, как отмечают во многих своих мемуарах и статьях адмиралы, писатели-маринисты.
В России в Верхнем храме в г. Санкт-Петербург открыта Мемориальная Доска в память погибшим в аварии К-27 24 мая 1968 года. Белый мрамор и 6 фамилий моих сослуживцев. Среди них и два украинца: старшина 2-й статьи Виктор Гриценко из Луганской области и старшина 2-й статьи Иван Пономаренко из Киевской области. Оба погибли во время аварии. Вот только имена на их родине – Украине – забыты, их не знают, да и никому не нужны. Воздавая должное храбрости и мужеству всех моряков-подводников уникальной атомной подводной лодки, её занесли в "Золотую Книгу Санкт-Петербурга" по разделу "Защита Отечества". Это заслуженная оценка её вклада в дело развития Военно-морского флота, отечественной военной науки. В завершении хочу искренне поблагодарить своих сослуживцев – тех, кто служил до и после меня на К-27, за оказанную помощь в сборе материалов, документов, фотографий, предоставлении своих воспоминаний, –контр-адмирала В.В.Наумова, капитанов 1-го ранга В.Н.Милованова, В.Г.Шеремета, Г.А.Фытова, Ю.М.Сорокина, А.В.Шпакова, С.М.Полетаева, капитанов 2-го ранга Г.А.Агафонова, А.А.Иванова, Ю.Н.Воробьёва, капитана 3-го ранга В.В.Домбровского, лейтенанта Л.Д.Сивова, главных старшин Н.Я.Ганжу, Г.О.Раину, мичманов П.А.Щербину, И.И.Ивченко, старшину 1-й статьи П.П.Стакиониса и многих других. Особая признательность всем тем, кто оказал спонсорскую помощь в издании настоящей книги.
Вячеслав Мазуренко – член экипажа АПЛ К-27
Глава 1. УЧЕБНЫЙ ОТРЯД ПОДВОДНОГО ПЛАВАНИЯ(1) Г. СЕВЕРОДВИНСК
Я стал матросом, На море выращен. Я шёл на службу, Как на парад. Но путь в романтику Не пухом вымощен. Я это понял, Надев бушлат.
Вот и пришло время отдать свой долг по защите родного Отечества. Пришла повестка прибыть в военкомат. Пару дней "гоняли" по врачам. И наконец, заседание комиссии, на котором мне сообщили, что по состоянию здоровья я направляюсь служить на подводный флот! Честно говоря, может это кого-то сегодня и удивит, но я был рад этому сообщению. Ибо мечтал стать моряком и именно подводником.
На флот! Автор стоит в центре провожающих друзей, близких, земляков.
Служить хотел на лодке, как мой двоюродный брат Жилков Виктор, который в то время служил на ДПЛ 613 проекта на Черноморском флоте в Севастополе. Потом Облвоенкомат. Помню этот большой двор, забитый призывниками и сидящими "покупателями". Артиллеристы, ракетчики, стройбатовцы, моряки с ЧФ и СФ. Конечно, мы, отобранные служить на подводном флоте, хотели, чтобы нас забрали представители, прибывшие с Черноморского флота. Но, увы! К нам подошёл капитан-лейтенант в сопровождении матросов и объявил, что сегодня вечером мы садимся на харьковский поезд, а из Харькова – прямиком на Север. Куда и в какой город он не сказал. Вечером нас (около 30 человек) из Днепропетровской области посадили в вагон и поздно ночью мы прибыли в город Харьков. Разместили в каком-то деревянном бараке, где уже были призывники из различных областей Украины. Рано утром подняли, построили, и пошли мы по раннему, ещё спящему городу на "тайный" полустанок, где уже стоял пассажирский состав, этак вагонов 15–17, готовых принять нас для отправки на Север.
Через несколько дней мы наконец-то добрались до Северодвинска, который для многих новобранцев был незнакомым городом. Потом узнали, что Северодвинск – город в Архангельской области, расположен в дельте Северной Двины, 35 км (22 миль) к западу от Архангельска, что поселение на месте современного Северодвинска впервые упоминается в 1419 году, когда шведы приплыли в бухту и сожгли , который стоял на берегу. Монастырь основан Св. Ефимом, православным миссионером в карельских землях. Статус города Северодвинск получил в 1938 году. С 1938 по 1957 год – носил имя Молотовск. В городе расположена военно-морская база атомных подводных лодок, а также крупное подводное строительство (Севмаш) и ремонт подводных объектов. Но больше всего волновало, куда нас дальше направят, и где начнём свою северную службу? Северодвинск встретил нас сыростью, моросил мелкий дождь. Построили, и унылые, чертовски усталые и голодные мы двинулись в неизвестность... Кто-то из сопровождающих моряков предложил нам запеть песню, – его послали. Больше предложений не последовало. Мимо нас пронёсся грузовик, из кузова которого нам махали руками матросы, судя по выкрикам, они были очень рады нас увидеть: – Э-гей! Салаги! Привет! Поздравляем с прибытием на флот! Через час подошли к воротам, которые вели нас на сборник для призывников, где мы были обязаны ещё раз пройти медкомиссию, а потом уж "покупатели" развезут по своим частям. Это была территория, где стояли несколько деревянных одноэтажных бараков. В бараках смонтированы трёхъярусные лежаки. Всё это было огорожено колючей проволокой. В общем, концлагерь и только, даже вышки стояли по углам. В народе всё это называли Бухенвальдом, раньше это действительно был лагерь для политических заключённых во время сталинского периода.
Промелькнули станции и города — Калинин (Тверь), Москва, Орел, Курск, Ростов на Дону... Вот и Туапсе. Конечный пункт проезда поездом. Двое суток поездки прошли незаметно. Выгрузились на конечном пункте из поезда, дошли строем до Морского порта. Погрузились на буксир-теплоход и морем добрались до лагеря училища, расположенного в Фальшивом Геленджике. Ныне это место называется Дивноморском.
В лагере разместили в палатках по 100 человек. По утрам после физической зарядки Леня успевал нырнуть в воду успокоившегося за ночь Черного моря. Плавать ещё не умел. За 20 лагерных дней успел привыкнуть к жесткому режиму дня, освоиться в новой обстановке, вволю накупаться в море и в речке, протекавшей рядом. Научился плавать. Первая попытка научиться плавать едва не окончилась для Лени трагедией. Это было на речке во время очередной стирки белья. Леня решил, что самый быстрый способ научиться плавать - это броситься в омут. Забравшись на высокую ольху, он прыгнул в омут глубиной до трех метров, погрузился, всплыл, судорожно глотнул воздух вместе с водой, снова погрузился. Попытки удержаться на поверхности воды барахтаньем результатов не дали. Это заметил стоящий на отмели нахимовец старших классов. Увидев, что творится что-то неладное, он при очередном всплытии подростка схватил его за руку и вытащил на мелкое место. — Ты что, тонешь? — спросил его нахимовец. — Нет, — отвечает Леня, — учусь плавать. — Ну-ну, иди-ка на горячую гальку, отдышись, согрейся и подходи ко мне, — напутствовал юноша. — Я покажу, как надо плавать, — продолжил он. Минут через 15, придя в себя, Леня подошел к этому юноше, и тот показал ему несколько простейших движений руками и ногами. Заставил Леню повторить эти движения и послал снова на берег тренироваться. Увидев его усердие, нахимовец минут через 30 подозвал подростка, и велел потренироваться в воде, делая движения для рук и отдельно для ног, но не в омуте. Леня быстро усвоил этот первый урок и к концу пребывания в лагере уже уверенно держался на воде. В следующем сезоне летней практики неплохо отработал стиль «брасс», получил 3-й спортивный разряд по плаванию и мог проплыть в дальнейшем 5-7 км за 1,5- 2 часа. Время учебы в ТНВМУ Леонид Якушев вспоминает, как подарок судьбы в его жизни, где он, благодаря доброжелательной, настойчивой и целеустремленной работе преподавательского состава и личному старанию и проявляемому усердию смог приобрести прекрасные и полноценные знания по общеобразовательным предметам. Смог основательно выработать привычки культурного поведения со сверстниками, со старшими, в коллективе.
За время учебы в училище Леня освоил такелажное дело, познакомился с морскими узлами, канатами, фалами, научился изготавливать швабры и плести маты различных форм и расцветок. Причем, качество этих матов было таким, что они вполне могли конкурировать с коврами ручной работы. Освоил токарное и слесарное дело: устройства простейших станков, правила работы на них, мог изготовить разнообразные детали и предметы. Изучил шлюпочное дело, стрелковое вооружение Советской Армии. Ознакомился с основами структуры ВМФ, с государственным устройством. Хилый и слаборазвитый подросток, с помощью преподавателей физической подготовки, в первую очередь капитана Макарова, он не только подтянулся до уровня остальных сверстников, но даже смог получить третий спортивный разряд по гимнастике. С глубокой любовью и уважением вспоминает Леонид о преподавателях училища - по черчению и рисованию Л.Потапова, истории М.Хачапуридзе, русского языка и литературы Е.Сивак. «Они были, - говорит Леонид, — исключительно интеллигентными, вежливыми, тактичными в обращениях с нахимовцами, терпеливыми, внимательными, глубоко знающими и любящими свой предмет и воспитанников преподавателями». На их уроках всё было интересно, и скучать не приходилось. Например, Л.Потапов на своих уроках, кроме истин преподаваемых предметов, часто затрагивал кусочек какой-либо темы из живой природы, подсмотренный им на пешей прогулке по окрестностям Тбилиси, которые вызывали большой интерес у подростков, и заканчивалась тема подробным рассказом преподавателя в свободное время нахимовцев. Преподаватель истории М.Хачапуридзе никогда не пользовалась конспектами. Рассказывая об исторических событиях, явлениях, она преподносила материалы так, как будто в них участвовали сами нахимовцы.
На уроке по Новой истории.
Преподаватель русского языка и литературы майор Е.Сивак, простой, добродушный, по-отечески относившийся ко всем нахимовцам, сумел привить любовь и гордость к своему предмету, которые с честью я лично ношу и поныне», — говорит Л.Якушев. В нахимовском училище Лене нравилось все. Нравились строевые занятия, которые, кроме строевой выучки, позволяли укрепить физическое здоровье. Нравились подростку прогулки в строю, особенно по улицам города Тбилиси и по набережной реки Куры. Когда впереди идущий оркестр исполнял марш, душа его наполнялась желанием жить и еще лучше учиться, чтобы полученные знания употребить во имя прекрасного, что нужно людям, живущим на земле. Нравился подростку жесткий распорядок дня, который приучал к аккуратности и к дисциплине. С особым удовольствием вспоминает Леонид проводившиеся спортивные занятия и морскую практику, которым отводилось по 20 часов в неделю, выходы на шлюпках в море при волнении до 4 баллов, которые воспитывали выносливость и приучали выполнить различные виды работ в качку. От частой гребли по четыре часа в день постоянно появлялись мозоли на ладонях. Иногда кровяные, которые подросток стойко переносил и никогда не жаловался, не просил освобождения от занятий по этой причине. Считал и считает, что моряком и вообще настоящим гражданином страны мужчина может стать только через тяжелый, напряженный труд и в детстве, и в юношестве. Занимаясь греблей, Леонид получил хорошую морскую закалку, которая помогла ему, ставшему после окончания Высшего военно-морского учебного заведения лейтенантом, стойко выдерживать 12-балльный шторм при переходе на дизельной подводной лодке по Баренцеву морю. Шесть лет пребывания в училище прошли быстро и незаметно. Нахимовское училище Леонид закончил на отлично и хорошо. Здоровье его позволяло, и он поступил учиться в , на минно-торпедный факультет.
Как и в нахимовском, Леонид проявил на протяжении четырех лет обучения большое старание и настойчивость в овладении знаниями. Он хорошо запомнил заповедь великого русского полководца А.В.Суворова, которую часто повторяли в нахимовском училище: «Тяжело в учении, легко в бою!». Большинство преподавателей-офицеров училища — кадровые подводники, участники Великой Отечественной войны, много трудностей повидавшие за годы своей службы. Среди них—Герои Советского Союза Н.П.Египко, Н.А.Лунин, В.Г.Стариков, С.П.Лисин. Среди других преподавателей особенно нравились Леониду своей технической и военно-морской эрудицией капитаны I ранга Ю.Н.Кузьминский, П.Г.Сутягин, А.Б.Гейро, Г.М.Гельфонд и многие др. Кроме учебы, курсант Якушев наравне со всеми однокурсниками добросовестно нес дежурную и караульную службы, участвовал в хозяйственных работах, дважды в год участвовал в парадах. В августе 1958 г., закончив с отличием, лейтенант Якушев получил право выбора флота для прохождения дальнейшей службы. В отделе кадров просил направить его для продолжения службы в Ленинградскую военно-морскую базу или на Тихоокеанский флот. Его направили в Ленинградскую ВМБ на новую подводную лодку на должность командира торпедной группы управлении. Лодка была с дизельными двигателями, самая современная, с большими глубинами погружения и с новейшими приборами и механизмами. Леонид был очень доволен своим назначением. Напряженная программа госиспытаний лодки на Балтике в октябре 1959 г. была завершена успешно. Командование ВМФ приняло решение направить лодку на Северный флот для завершения госиспытаний в Баренцевом море по погружению на предельную глубину, установленную для этих типов лодок, а затем для несения боевой службы в составе подводных сил Северного флота. Прогноз погоды на переход давали благоприятный. Ввиду большого количества грузов и большой численности экипажа вместе с группой сопровождения переход можно было совершать только в надводном положении.
После выхода из базы не прошло и 30 минут, как над лодкой начали один за другим летать с провокационными целями . А затем при входе в Кильский залив и проливы, соединяющие Балтийское и Северное моря, стали подходить на предельно близкие расстояния в 20-30 метров катера и суда с направленными на лодку орудиями и с угрозами и ругательствами по адресу несущих вахту офицеров и старшин. При этом катера и суда полностью игнорировали международные правила предупреждения столкновения судов в море. Командиру и несущим вахтенную службу морякам приходилось быть исключительно внимательными. В таких условиях форсировали все проливы. Вышли в Северное море, а далее и в Норвежское, где шторм, достигал уже 6—7 баллов, а к полуночи он достиг своего предела — 12 баллов. Скорость движения лодки под тремя дизелями в надводном положении достигала всего 10-11 узлов. Ходовую вахту несли только по одному часу, вместо положенных — 4 часов. На вахту надевали химкомплекты, чтобы уберечься от воды. Но химкомплект не помогал. Уже 3-я или 4-я волна, накрывавшая лодку, делала бесполезной все попытки остаться сухим. «Приятный душ» с температурой воды 5-6 градусов окатывал вахтенных через каждые 30-40 секунд. Через боевую рубку высотой 8,5 метра перекатывался вал 2-3-метровой толщины. Когда подводная лодка с трудом вскарабкивалась на очередной гребень волны, с его высоты казалось, что она упадет в такую бездну, из которой никогда не выберешься. Когда же лодка оказывалась между гребней двух волн, представлялось, что они сомкнутся и лодка никогда не поднимется из этой «котловины». Но, попреки всем кажущимся опасениям, лодка выдержала напоры волн. Дизеля — периодически захлебывались от нехватки воздуха, но упорно делали свое дело, и лодка медленно продвигалась к месту назначения. Значительная часть личного состава была «нейтрализована морской болезнью». Бортовая качка достигала 40-45° килевая - 10- 13. Легче всего качка переносилась в центральном посту, хуже всего было персоналу, находившемуся в кормовом и носовом отсеках лодки. Так более 2-х суток при 12-балльном штормовом ветре шла через Норвежское море и вышла в Баренцево море.
Вскоре на горизонте появился остров Кильдин, а затем и порт Полярный. Переход закончен успешно. Весь этот тяжелый, изнурительный переход молодой офицер Леонид Якушев перенес в полном «боевом» состоянии и готовым к большой и длительной флотской службе. Мечты, мечты, мечты… Не у всех они сбываются. Не всегда с желаниями каждого считаются. Наступил 1960 г. Объявлено о предстоящем сокращении на 1200 тысяч человек личного состава Армии и Флота. «У каждого в сердце сожмется комок от неожиданности такого решения», — напишет себе Леонид. Началась ликвидация строящихся и находящихся в строю кораблей. На этом фоне и учитывая ухудшение зрения, что ограничивало возможности полноценного исполнения возлагаемых на офицера обязанностей, лейтенант Леонид Якушев прошел медицинскую комиссию и в декабре 1960 г. был уволен с воинской службы в запас по состоянию здоровья. Но духом не пал, не растерялся. В 1961 г Леонид поступил в Ленинградский политехнический институт (ЛПИ) им. М.И.Калинина и в 1965 г. окончил его по специальности инженера-электрофизика. Затем работал в различных учреждениях и организациях по полученной специальности в интересах Военно-морского флота. За свой трудовой вклад награжден медалями и многими Почетными грамотами.
В настоящее время воспитанник Тбилисского нахимовского военно-морского училища успешно продолжает трудиться на должности ведущего инженера-конструктора . В память о Тбилисском Нахимовском училище Леонид Николаевич Якушев написал стихи «Друзьям-Нахимовцам». И вот как они звучат:
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
С вопросами и предложениями обращаться fregat@ post.com Максимов Валентин Владимирович
15. Любовь летает повсюду (соло сопрано) 16. И день, и ночь мне ненавистны (соло баритона) 17. Стояла девушка… сияло красотой ее лицо (соло сопрано) 18. Твоя красота заставляет меня вздыхать (соло баритона и хора) 19. Когда парень с девушкой (мужской хор) 20. Приди же, приди (хор) 21. На неверных весах моей души (соло сопрано) 22. Прекрасная пора (соло сопрано и баритона, хор) 23. Любимый мой (соло сопрано) 24. Привет тебе, прекраснейшая (хор) 25. О, Фортуна (хор) В Капелле мы с тобой и Настей это произведение слушали 29 декабря 1993 г и 26 сентября 2002 года, когда партию сопрано пела Эмилия Титаренко.
— Недавно прочитал в журнале, что Чайковский умер от выпитого в ресторане Лейнера стакана сырой воды, которая оказалась зараженной холерной палочкой. Я был в доме-музее композитора под Москвой. Была ли Капелла там? — Я неоднократно была в Клину, как с Капеллой, так и самостоятельно. Пела на каком-то юбилее все шесть песен из Детского альбома («Лизочек» и др.), а также не рекомендованную цензурой «Молитву», за исполнение которой получила нагоняй от партийного руководства; аккомпанировала концертмейстер Капеллы Людмила Богомолова. Чайковский любил этот район Подмосковья. Здесь он обрёл покой после тяжёлого душевного кризиса в 1877-1878 годы и продолжительных путешествий по Европе и России. Во время долгих одиноких прогулок по окрестностям Клина композитор любил обдумывать свои будущие произведения. «Клинский период» был наиболее плодотворным в его творческой жизни. В этот период им были созданы опера «Пиковая дама», балеты «Спящая красавица» и «Щелкунчик», Пятая и Шестая симфонии, симфония «Манфред». В доме-музее сохранились подлинные вещи композитора. На почётном месте по-прежнему стоит его рояль, к клавишам которого имели возможность прикоснуться только знаменитые музыканты.
– старейший в России мемориальный музей, основанный в 1894 г. Находится в центре подмосковного городка Клин в доме, который композитор снимал у мирового судьи В.С.Сахарова в последние годы жизни.
— В каких странах была Капелла в эти годы? — Это были Болгария, Германия, Голландия, Италия, Польша, Финляндия, Франция, Югославия. — Как готовились к зарубежным гастролям? — Подготовка была особенно тщательной по всем линиям – художественной, административной, партийной и КГБ. В зарубежных поездках нас сопровождал представитель КГБ. С нами обычно ездил Николай Борисович, который положил глаз на незамужнюю Татьяну Иванову. Впоследствии навещал её дома в Вырице. Для прогулок по городу формировались группы по четыре человека. Один назначался старшим, который отвечал за поведение группы. Я была старшей при поездке в Финляндию. Мне «повезло»: в мою четвёрку кроме Инны Селезнёвой попали любители спиртного Ахтырченко и Буклагин, но всё прошло благополучно. В Германии я была в четверке Трушина, который всего боялся, даже пройти по соседней улице, не предусмотренной в утверждённом маршруте. На границе зверствовали только наши пограничники: осматривали всё, вплоть до карманов. Зарубежные пограничники ограничивались устными вопросами: наркотики, оружие, водка, на которую был лимит. — Сколько раз ты была в Финляндии? — Трижды. Два раза – в Савонлинне, и один раз в северо-восточных районах Финляндии. С 1967 г в небольшом городке Финляндии Савонлинне проводится международный фестиваль оперного искусства, куда приезжают не только любители музыки, но и туристы со всех частей планеты.
Спектакли и концерты проходят в атмосфере подлинного средневековья в крепости Олавинлинна на фоне завораживающих пейзажей озёрного края Сайма в пору белых ночей. В спектаклях участвуют очень известные труппы Европы и Америки. В этом замке давала концерт и Капелла. Древний замок расположен в середине одного из многочисленных озёр, куда можно попасть через длинные узкие деревянные мостки, частично заливаемые водой в непогоду. После концерта в подвальном зале замка состоялся традиционный приём и банкет, на котором финские представители не сдерживали себя в соревновании за уничтожение спиртосодержащих напитков, которых было на столах в избытке. — Была ли на спектакле в замке? — Однажды были вдвоём с Чернушенко. Остальные воздержались из-за высокой стоимости входных билетов. Слушали оперу Джузеппе Верди «Трубадур». Зрительный зал во внутреннем дворе обладает уникальной акустикой и вмещает более двух тысяч кресел. Постановка и исполнение было вполне приличное. На сцену выводились живые лошади и собаки. Фестиваль длится практически весь июль месяц. В этот период население маленькой Савонлинны (30 тыс.) значительно увеличивается, в том числе и за счёт любителей музыки со всей Финляндии. В этом зале пели только один раз. В остальные дни ездили на автобусах по отличным дорогам в окрестные городки. Пели в основном в помещениях небольших местных католических храмов. Там после вечерней службы, куда съезжаются местные прихожане, ставятся скамейки, продаются билеты и храм превращается в концертный зал. Храмы в этот период были всегда переполнены, многие приезжают на своих машинах, где переодеваются в соответствующую празднику одежду, мужчины выходят в смокингах, женщины – в вечерних платьях. Везде идеальная чистота и порядок. Даже обычные деревянные уличные туалеты обеспечены качественной туалетной бумагой и тубусами с биопорошком против мух и неприятных запахов. В свободные от концертов дни были приглашены на обзорную экскурсию по озёрной Финляндии. Организует местный краеведческий музей, который располагает своим музейным флотом. Плыли по озёрам и протокам на пароме и пароходиках с верхним защитным тентом. Побывали и в Новом Валааме, где Ладожские монахи после русско-финской войны в 1940 г основали монастырь, который посещают многочисленные паломники. Пели в соборе, обедали с ними в трапезной обители. Экскурсию провёл на русском языке настоятель монастыря, который рассказал и историю с иконами, вывезенными с островного Валаама.
Примечание. (фин. Uusi Valamo) — православный мужской монастырь в Хейнявеси, в усадьбе Папиниеми, Финляндия.
Принадлежит к Финской Православной церкви. Основан в 1940 году, когда примерно 190 монахов из Валаамского монастыря были эвакуированы в Восточную Финляндию во время Финской войны. Монастырь также принял монахов, бежавших из Коневецкого монастыря и Печенгского монастыря. В настоящее время это монастырь только для мужчин, принадлежащих к Финской Православной церкви, в братстве около 10 человек. В главном храме монастыря хранится чудотворная Коневская икона Божией Матери. Кроме того, в монастыре находится чудотворная Валаамская икона Богородицы.
— Я посчитал, что ты за свою творческую жизнь побывала с концертами более чем в 110 городах России. — Не все города и веси попали в это повествование - хронику. Повидала и некоторые ближайшие к России восемь зарубежных стран. Не удивительно, что немного, т.к. в эти годы только ещё начался приоткрываться «железный занавес», открытый после распада СССР в 1991 году. Ныне Капелла получила возможность петь в любых странах мира, но уже без меня.
Ветераны артисты хора нередко приглашаются на юбилейные даты Капеллы. Слева направо: Вера Богданова, Нина Кузнецова, Инна Селезнёва, Александра Агронская, Искра Шмакова, Татьяна Жильцова, Рита Катасонова, Вера Бакова, Ира Вахтина. Санкт-Петербург.2005 (?) г.
Вместо заключения.
Певческая Капелла Санкт- Петербурга – старейший профессиональный музыкальный коллектив России, имеющий более чем 500-летнюю историю. В 1479 г указом Ивана III в Москве был создан хор государевых певчих дьяков. Первое торжественное богослужение, в котором он принял участие, проходило во время освящения Успенского собора Московского края. В 1701 г Пётр I переименовал его в придворный хор, и перевёз его на Неву, где певчие приняли участие в торжествах по случаю закладки новой столицы Российской империи, сопровождали государя в его поездках в Германию, Францию, Голландию, Польшу. В 1738 году по указу Анны Иоанновны при Капелле возникла первая специальная музыкальная школа. Благодаря императрице, малолетних певчих придворного хора начали обучать игре на оркестровых инструментах – все учащиеся должны были овладевать двумя музыкальными инструментами. В 1763 г при Екатерине II хор переименовали на иностранный манер в Императорскую придворную певческую капеллу. Такое название она носила вплоть до революции 1917 г. По большому счёту, цари и императоры не просто любили свой хор, но и принимали в его деятельности самое активное участие. Архивные материалы подтверждают, что государи были музыкально образованными людьми – этого требовала церковная служба. Сохранились образцы творчества Ивана Грозного. Есть свидетельства того, что и Пётр I часто вёл службу, даже иногда вставал в хор и пел вместе со всеми. Не случайно же голландцы называли его Питер-Бас. С середины 1842 г при Капелле стали работать классы, готовящие руководителей церковных хоров. Кроме того, в придворном ведомстве был организован шляхетский рыцарский корпус для того, чтобы подростки - певчие, которые вынуждены покинуть хор из-за начавшейся ломки голоса, могли реализовать себя в других сферах искусства. В 1884 г обучение в школе Капеллы стало происходить по программам консерватории с выдачей выпускникам удостоверения о высшем музыкальном образовании. В Императорской капелле воспитывались или служили виднейшие музыканты своего времени: итальянские композиторы Галуппи, Траэтта, Паизиелло, Сарти, Чимароза; русские - Д.С.Ботнянский, А.Ф.Львов, М.И.Глинка, М.А.Балакирев. Н.А.Римский-Корсаков, А.С.Аренский, С.В.Смоленский и др. В исполнении Капеллы впервые в России прозвучали «Сотворение мира» и «Времена года» Гайдна, Реквием Моцарта, Девятая симфония Бетховена, Реквием Берлиоза. В 1824 г Капелла представила слушателям Торжественную мессу Бетховена, и эта мировая премьера явилась единственным прижизненным исполнением бетховенского творения. В 20 веке Капеллу возглавляли М.Климов, А.Свешников, А.Дмитревский, А.Анисимов, Ф.Козлов и др. С 1974 г Капеллой руководит Владислав Чернушенко, усилиями которого в культурной жизни России был восстановлен громадный пласт русской духовной музыки. В обширном репертуаре Капеллы монументальные вокально-симфонические полотна и хоровые миниатюры, сочинения современных отечественных и зарубежных композиторов.
Из истории зала Капеллы, которому в 1989 г исполнилось 100 лет.
Находившийся на участке от набережной реки Мойки до улицы Большой конюшенной каменный дом был куплен для певчих в 1771 г. В 1810 г архитектор Ф.Руско произвел ремонт зданий и частичную перепланировку. В 1830 г архитектор Л.Шарлемань пристраивает к главному корпусу концертный зал. В конце XIX в по заданию управляющего капеллой М.А.Балакирева была осуществлена реконструкция помещений под руководством и по проекту архитектора Леонтия Бенуа. В результате концертный зал стал одним из лучших в мире. Уникальность акустики достигнута архитектором благодаря необычной конструкции помещения. Пол и потолок зала сделаны в виде скрипичной деки, которая прекрасно проводит и отражает звуки. 10 марта 1899 г состоялся первый публичный концерт инструментального класса. Фасад вновь перестроенного здания был увековечен именами людей, много сделавших для развития музыкального искусства: Разумовского, Ломакина, Львова, Бортнянского, Глинки, Турчанинова, Потулова. Примечание. Историческая справка составлена с использованием сведений в интервью нынешнего художественного руководителя Капеллы Владислава Александровича Чернушенко, опубликованного в «Российской газете» 1 апреля 2010 года. Часть фотографий хроники ленинградского периода заимствована с сайта Капеллы.
Тогда они только появились - тральщики-шестисоттонники.
В Лужской губе ПЛ М-XV серии из Кронштадтской учебной бригады.
Море красивое.
Таллинский рейд. "Выборг".
Рига. Голуби. В Москве и Ленинграде их тогда еще не было.
Морская романтика.
"Седов".
Прибыли с похода. Надо помитинговать о наболевших вопросах.
Комсомольское собрание на "Комсомольце".
Чистая белая палуба. Ее четыре раза в день чистили, а в субботу полируем с песочком.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
