Наше запопсованное телевидение не показывает, что происходит в последние дни в Соединенных Штатах...
С сайта (Константин Лукьяненко)
Американская осень
Наше запопсованное телевидение не показывает, что происходит в последние дни в Соединенных Штатах. Если следить за новостями, то известно, что только в Нью-Йорке арестовано 700 человек, которые хотели пройти по Бруклинскому мосту в центр города. Их всех объединяет движение «Захватим Уолл-стрит!». Основное требование этого движения: «бизнес, вон из политики». Хочу напомнить, что последние данные Бюро по переписи населения содержат удивительную для США информацию. Оказывается, каждый пятый житель Нью-Йорка живет за чертой бедности. Совокупный долг американских студентов, занявших у банков деньги на обучение, уже превысил один триллион долларов. Работающая молодежь сегодня не знает, что такое оплаченный отпуск или нормированный рабочий день. Политкорректная Америка вычеркнула слово «революция» из своего собственного лексикона, но простые американцы не согласны с тем, что богатые богатеют, а бедные беднеют, и вот уже на Бруклинском мосту звучат призывы: «Революцию немедленно!» (Revolution now!) Из толпы слышны призывы к оружию, но большинство настроено миролюбиво и боится крови. Больше тех, кто на улицах и в сети призывает к мирным протестам. Очень трогательно звучат слова: «Мы все — одно сердце!» Тех, кого арестовывает полиция, молча подчиняются, протягивая руки для наручников, и в этом нет ничего от покорности, а, наоборот, высочайшее человеческое достоинство и презрение к властям. Толпа стоит и перед полицией скандирует: «Мы не преступники!» Аресты на бруклинском мосту только расширили ряды участников протеста. Тут же возникло новое движение, которое называет себя «99%». Это движение заявляет о том, что они, 99% американского населения, не согласны с политикой 1%, который их обирает. Народ скандирует «Нас — 99%», и это звучит внушительно и страшно для спокойных улиц Нью-Йорка. Движение ширится. Уже появились сообщения, что в Бостоне на улице вышло движение «Вернем себе город!» Массовые протесты проходят в Чикаго. В стадии оформления движение «Захватим Канаду» (по аналогии с «Захватим Уолл-стрит!») Некоторые телеканалы транслируют картинку событий и бегущей строкой сообщают номера телефонов, по которому арестованные полицией могут получить правовую помощь. Иногда появляется надпись о сборе средств и продуктов питания в пользу протестантов. Сами участники протестов говорят, что они хорошо усвоили методы «арабской весны» и знают, как добиваться своего. События освещают несколько сайтов в Интернете. Примечательно, что в новостных лентах сайтов настойчиво звучит призыв обойтись без насилия. Участники протестов обращаются к жителям других стран провести массовые действия 15 октября в поддержку движения, охватившего Америку. Движение «Захватим вместе …» уже охватило Сан-Франциско и отдельные города множества штатов. За последние четыре дня на улицы вышли жители Иллинойса, Индианы, Айовы, Миннесоты, Миссури, Небраски, Северной Дакоты, Огайо, и многих других штатов. События стали нарастать с 23 сентября. В Интернете появились для скачивания и распечатки плакаты, а самое главное – информация о том, как ширится движение по всей стране. Очень заметно то, что к движению примыкают профсоюзы. На стороне митингующих — Национальная гильдия адвокатов, транспортные рабочие, Объединенная федерация учителей, и множество других общественных организаций. В парк Свободы приходят известные актеры и музыканты. Знаменитый философ и лингвист Ноам Хомский (Чомский), которому скоро будет 83 года, направил демонстрантам послание солидарности. В Нью-Йорке все еще звучит «Нас 99%!» и «Идем занимать Уолл-стрит!». На головах то тут, то там мелькают черные бейсболки с надписью «революционер». Один из протестантов задумчиво произносит на камеру: «Момент революции всегда наступает неожиданно для всех». Студенты весело скандируют: «Именно так выглядит демократия!»
2 октября 2011 г.
(сайт движения)
Революция в прямом эфире
(хроника одинокого человека)
На календаре американской революции уже 18 число. В активе революции — 700 арестованных в прошлую субботу, 1 арестованный в воскресенье, все более расширяющиеся симпатии простых американцев и весьма символичное интервью Джорджа Сороса, который вчера выразил свою поддержку движению «Нас 99%». Поначалу движение позиционировало себя как протестное движение без лидеров, но уже можно отметить появление одних и тех же лиц, которые, если и не лидеры, то, похоже, стремятся к этому изо всех своих сил. Например, днем в понедельник была пресс-конференция, сначала закрутился бородатый человечек в спортивном костюме и представил первого оратора, который очень отрепетированно, достаточно театрально нарисовал силуэт движения, подчеркнул его мирную направленность и ненасильственную природу, похвастался тем, что вечером летит в Голландию, потому что там крепнет движение «Захватим Амстердам!» и пора делиться опытом. Потом появился человек «от рабочих» и очень невнятно проговорил, чего же все-таки он хочет добиться. Оказалось, что главное – повышение социального обеспечения обездоленных. За ним выступил сам распорядитель, говорил внятно и быстро, но уже не помню, о чем. Кучка журналистов разошлась, и на экране появился темнокожий активист, который сказал, что быстро революция не делается, что на площади Свободы активистам придется стоять всю зиму, поэтому нужны палатки, теплое белье, обувь, еда, деньги, и т.п. Нужно отметить высокую организацию палаточного городка: есть информационная палатка, палатка Интернет-контента, медицинская палатка, палатка, где решаются бытовые вопросы. Можно легко узнать, какими туалетами пользоваться, где можно обогреться или переждать дождь. В субботу во время шествия видны были и ребятки с ноутбуками, которые постоянно были с кем-то на связи, и те, кто вбрасывал речевки, и дружинники с элементами униформы – то черные бейсболки, то синие рабочие костюмы, то еще какие-нибудь признаки, по которым можно было отличить людей, имевших в толпе определенные функции. Кстати, полицейские провокаторы с камнями в руках были быстро выловлены и сняты на видео.
Назвать это движение молодежным нельзя, потому что в нем видны люди разных возрастов. Сказать, что на площади Свободы находятся только романтики революции, тоже нельзя. Вчера, например, во время трансляции какой-то человек подошел к оператору и предупредил: «Через пять минут реклама!» Естественно, поминутно расписанная революция вызывает много вопросов.
Чего добивается движение? Как не устают повторять его лидеры: «Мы хотим того же, чего и вы», «Мы знаем, как сделать мир лучше». Другими словами, мы являемся свидетелями начала мировой революции, и нет ничего удивительного в том, что она началась в США. Где, как не в США, в последние годы разрабатывались технологии революций на любой вкус. Одна из этих технологий реализуется сегодня на площади Свободы в Нью-Йорке. Постоянно звучат слова о том, что движение соблюдает все законы и реализует свои права в рамках существующих свобод. Но совершенно очевидно, что удержать движение в очень спокойных рамках не удастся. Уже сегодня звучали слова: «Мы ничего не забудем, Мы ничего не простим. Мы не хотим больше молчать!» В ролике телеканала «Глобальная революция» изо дня в день яростный проповедник, кажется, католик, кричит: Револуйя! Револуйя! Револуйя! Его слова заглушает революционный рок. На завтра назначен общенациональный марш студентов? но уже появилась новая информация – марш солидарности “Вместе!” с участием большого числа профсоюзов. 15 октября движение «Нас 99%» просит провести акции солидарности по всему миру. «У нас есть понимание причин кризиса, мы знаем, как сделать мир лучше», — говорят лидеры движения.
5 октября 2011 г.
Еще несколько слов об американской осени
В Америке говорят о скором наступлении холодов. Больше всего это беспокоит жителей площади Свободы – маленького палаточного городка в центре Нью-Йорка, негромкие и громкие обитатели которого хотят совсем немного — всего лишь изменить мир. Они говорят о мире без коррупции, о мире, в котором царствует этика и нельзя бесконечно богатеть одним и унижать при этом недостойным человека существованием других.
Официальная Америка делает вид, что ничего не происходит. Лучше громко возмущаться вето России и Китая в ООН, не позволившим западным странам ввести санкции против Сирии, как они это сделали против Ливии, чем признать, что каждый шестой американец сегодня живет за чертой бедности. Пусть черта бедности в США у нас была бы Андреем Исаевым приравнена к среднему классу, но для американцев 2000 долларов в месяц на семью из четырех человек и меньше 1000 долларов в месяц на одинокого — это бедность, эта край, это черта, за которой в американца вселяется ужас.
Официальные телеканалы США упоминают о протестном движении «Нас —99%» как-то вскользь, стараясь подчеркнуть несерьезность и целей движения, и его участников. Но о движении стали писать газеты. Сначала, не совсем лестно, «Нью-Йорк Таймс» словами своей обозревательницы Джинии Беллафанте, потом с ней затеяла полемику независимая «Нейшн». Из дискуссии как-то само собой вышло, что сегодня от журналистики и журналистов требуется невероятная точность подачи материала. Сами журналисты говорят: «Настоящая журналистика — это тогда, когда тебе не за что потом извиняться».
У американских журналистов должок перед своими читателями только растет, потому что такого обилия протестных движений в США давно не было, но о них можно узнать только из сети Интернет, да и то не всегда, потому что на широком пространстве мировой сети очень легко затеряться. Например, американцы почти ничего не знают о движении за возвращение американской мечты, которое пользуется полной поддержкой профсоюзов. Один из профсоюзных лидеров, Ричард Трумка, недавно заявил, что корпорации затевают классовую войну, и если они ее хотят, то они ее и получат, и никакой вины рабочего класса в этом не будет. «… миллионы остались , миллионы были выброшены из их домов, а теперь Уолл-стрит хочет уменьшить налоги на корпорации и ограничить [государственное] регулирование… У меня вопрос: когда же все это кончится?» — заявил он вчера, добавив: «Наше время пришло!»
На сегодня намечен марш солидарности в Нью-Йорке и других городах. Профсоюзы и лидеры студенческих движений выведут на улицы колонны своих активистов. Часто слышны опасения, что провокаторам из числа платных агентов полиции и ФБР удастся внести смятение в ряды протестантов, но все к этому готовы и постараются этого не допустить. Похоже, мы накануне важных событий, и эта первая, обещающая быть по-настоящему массовой акция протеста покажет, что ожидает Америку в ближайшем будущем.
5 октября 2011 г.
Дождливая американская осень
На девятнадцатый день американской революции отношение к ней может немного поменяться. Вчера организаторам движения «Захватим Уолл-стрит!» удалось вместо обещанного марша провести довольно многолюдный митинг. Несмотря на угрозы увольнения и другие страхи, собралось, как мне показалось порядка 6 тысяч человек, и самым боевым оказался профсоюз учителей. Народу было бы больше, но многие еще боятся репрессий, особенно потерять работу. Правда, к сожалению всех собравшихся, ни один из ораторов не произнес ничего внятного, кроме звучащих уже давно и заученных наизусть речевок: «Хватит!», «Мы победим!», «Нас – 99%!» и т.п. В остальном выступавшие не шли дальше того, чтобы обвинить во всех тяжких тех, кто сегодня живет хорошо и, прямо скажем, богато. «Это наша страна! – надрывно кричал оратор, – Она создана нашим трудом! Это наши школы! Наши дома!», – и все собравшиеся довольно вяло вторили ему: «Наша!», «Наши!», «Наше!» Обещанная культурная программа если и была, то я ее не дождался из-за разницы во времени.
Сегодня утром узнал, что инициативные группы провели вчера акции в 415 городах Америки — и в таких больших, как Бостон или Чикаго, и в таких маленьких, о которых услышал в первый раз.
Наконец-то правительство США немного задергалось: вчера был арестован человек из медийной команды, освещающей события, проведено несколько арестов в Бостоне, но пока еще все чинно, и организаторы акций не устают повторять, что они – мирное протестное движение, которое до конца хочет оставаться в правовом поле. Среди пяти пунктов, по которым каждый американец должен присоединиться к движению, последний, по мнению организаторов, это — «У нас просто весело и много хороших людей».
В политическом и идеологическом плане движение довольно сумбурно. Поскольку оно все-таки очень хорошо организовано (предусмотрены даже предметы личной гигиены для всех участников, питание и множество функциональных палаток, где дают советы, помогают с бытовыми неудобствами и даже присматривают за детьми), то нелишне предположить наличие аналитического центра, который пока остается в тени, считая своей основной целью — не дать движению благополучно погаснуть и отработать как можно больше технологий работы с толпой. Понимаю, что это звучит цинично, потому что у большинства присутствующих на площади Свободы американцев побуждения самые чистые и искренние, и этот светлый дух толпы не может не захватывать и заставляет верить, что народ победит.
Организаторы очень надеются, что 15 октября акции солидарности пройдут в разных странах мира. Случится ли это или нет, пока говорить рано, но движение пользуется симпатиями многих простых людей, особенно пользователей сети Интернет.
Какие факторы работают на активистов Движения? Прежде всего, то, что (1) рабочий класс Америки слишком много потерял за последние годы и слишком долго его удерживали от активной борьбы; (2) официальным идеологам современной Америки, кажется невдомек, что классовое чутье искоренить невозможно, оно сидит в человеке очень глубоко, и сегодня многие сторонники Движения с особым удовольствием произносят слова .
Участники Движения хотят, чтобы власть услышала их требования, предложила для рассмотрения меры по реформированию экономики и, можно сказать, ценностной шкалы. Если участников движения реформы не удовлетворят, то они, по их утверждению, готовы дать свои предложения. Пока спор идет вокруг одной темы: кто будет нести основное бремя налогов — корпорации или народ? Народ ясно заявляет: «Хватит нас угнетать!»
В социальном плане Движение сегодня может найти безоговорочную поддержку примерно у 15% населения. Остальные — либо не почувствовали еще в стране перемен к худшему, либо просто боятся потерять то, что имеют. Среди самых сильных страхов — ожидание того, когда государство проявит свою репрессивную сущность. Многие участники протестов ждут, когда появятся морские пехотинцы, и в социальной рекламе заранее уже звучат слова: «Солдаты, не сражайтесь за рабство, сражайтесь за свободу!» Пока же полицейские весьма корректны, но, от лица арестованных в субботу, два дня назад был подан иск в местный суд на действия полиции, которые названы провокационными, поскольку, якобы, полиция заманила несколько демонстрантов на проезжую часть, чем нарушила закон. Вызвало всеобщее возмущение и получение нью-йоркской полицией миллионных сумм от банков, которые, надо полагать, таким образом хотят заручиться особым рвением полицейских по их охране. Спецслужбы пока, в основном, наблюдают и мелко пакостят, мешая круглосуточному вещанию с площади Свободы. Уже появилось первое «лицо революции» — симпатичная Моника, девушка лет двадцати с небольшим, говорящая на английском и испанском, ей очень нравится быть рядом с телеоператором в роли французской революционной Марианны. Жизнь в палаточном городке на площади Свободы налаживается, и если сегодня его жителям удастся раздобыть подобие походных кухонь, то им гарантирована даже горячая пища. «У нас даже яблоки есть», — с радостью говорил вчера утром один из активистов.
6 октября 2011 г.
Американская революция готовится к зиме
Календарная зима американской тревоги еще не скоро, а жители палаточных городков Америки уже начинают запасаться теплыми вещами, туристскими «пенками», палатками, электрическими генераторами, обогревателями и многим другим, что, по мнению весьма основательных организаторов городков, будет необходимо, чтобы простоять зиму.
Власти начинают понимать, что игнорировать Движение больше нельзя, и принимают меры. Для проверки, какова будет реакция, был выбран город Сиэтл. Там сначала появились конные полицейские, потом полицейские в бронежилетах и пластиковых касках, а вместе с ними муниципальные рабочие в своих вечных оранжевых безрукавках. Несмотря на словесные препирательства жителей городка, рабочие при помощи полицейских быстро сворачивали палатки, а их обитателей за руки и за ноги куда-то относили. Было арестовано 25 человек. Местные СМИ широко освещают это событие, не выказывая при этом своего отношения к произошедшему. Властям понадобилось всего несколько минут, чтобы от городка не осталось и следа, но уходившая с площади афро-американка громко кричала, что она еще вернется. Какой-то старик увещевал полицейских, убеждая их отказаться от неправого дела, но его слова повисали в воздухе перед каменными лицами молодых ребят, экипированных, как марсиане. Как-то сама собой напросилась мысль, что организаторам Движения с каждым днем будет все труднее удерживать участников в правовом поле, тем более что репрессивная составляющая государства будет только нарастать.
Когда я вчера написал, что социальная база Движения составляет не более 15% американцев, я имел в виду тех, кто захочет выйти на улицу или как-то проявить себя в протестном движении. На самом деле недовольных нынешней ситуацией американцев намного больше. В Интернете выложен ролик с допросом генерального контролера Федеральной резервной системы. Бедная дама на все вопросы председателя следственной комиссии вынуждена была отвечать либо уклончиво, либо как школьница, не выучившая урок. Однако вопросы касались исчезновения с сентября прошлого года почти двух триллионов долларов из Федеральной резервной системы США, след от которых пока никто не может найти. Такие события агитируют за необходимость перемен лучше, чем любые идеологические ролики, которые сейчас транслируются повсеместно в Интернете.
Помимо кражи триллионов из святая святых американской финансовой системы, есть и другие факторы, которые говорят об ужасающем расстройстве нынешней глобальной экономики. Так, в недавнем интервью, президент Всемирного энергетического совета заявил, что на фондовых рынках сегодня торгуется в 200 раз больше нефти, чем ее существует физически. Рост в последние годы виртуальной части финансовых и товарных рынков огромен, а обеспечиваемые ею прибыли столь велики, что это не может не обрушить мировую финансовую систему в самом ближайшем будущем.
Кто уже сегодня отметился в Движении? Виднее всего профсоюзы, особенно профсоюз учителей, но есть еще молодые ребята с повадками хакеров, на которых лежит техническая сторона Движения и общение с внешним миром. Нужно сказать, со своими задачами они справляются прекрасно, и любой желающий может ознакомиться в Интернете с самыми последними событиями американской осени. Нужно отметить НТВ, которое вчера в дневных новостях дало довольно продолжительный, хотя и плохо откомментированный сюжет, подготовленный их собственным корреспондентом в Нью-Йорке.
Есть ли у Движения исторические перспективы? Да, есть, причем, бесспорно есть. Однако появление на площади Свободы анархистов, которые мечтают организовать там школу своего движения, наводит на грустные мысли: как показывает опыт ряда стран, анархическое движение часто сотрудничает со спецслужбами государств, поэтому существует большая вероятность того, что найдется тот, кто захочет повернуть американские протесты в другую, менее опасную для себя сторону или вообще их дискредитировать.
На календаре американской революции идет 20-й день.
7 октября 2011 г.
Ночные будни Нью-Йорка
Площадь Свободы продолжает жить своей необычной жизнью. Это — как зал ожидания, и все ждут, когда придет поезд и унесет в такое счастливое будущее, о котором каждый из них мечтает. Вот представитель немецкой Пиратской партии пришел выразить свою солидарность с ньюйоркцами. Несмотря на экзотическое название, на последних выборах в Германии партия получила 10% голосов и провела в Европарламент самого молодого кандидата, которому всего 24 года. У партии всего три требования, главное из которых — свобода Интернета. Мировая сеть сегодня настолько близка многим, что, акцентируя на ней свое внимание, Пиратская партия неожиданно ворвалась в немецкую респектабельную политическую жизнь. Я все забывал написать, что движение «Захватить Уолл-стрит» выпустило свою политическую декларацию, в которой 23 требования к нынешним властям. Преамбула очень смахивает на американскую «Декларацию независимости»:
«Сплотившись в единый народ, мы отдаем себе отчет в реальности того, что: … будущее человечества требует, чтобы его представители сотрудничали между собой; наша система должна защищать наши права, но по причине коррупционности этой системы, каждый индивидуум должен защищать свои права и права своих близких сам; демократическое правительство черпает свою власть в народе, однако корпорации не перестают извлекать богатство из людей и планеты Земля; истинная демократия недостижима, если процесс определяется экономической властью…» В списке требований каждый пункт начинается словами «Они должны». Требования касаются следующего: незаконное изъятие жилищ, выплата бонусов руководству из средств, полученных от государства на преодоление кризиса, дискриминация на работе (по возрасту, полу, цвету кожи, гендерной идентичности и сексуальной ориентации) загрязнение окружающей среды, нарушение прав животных, преследование профсоюзов, непомерная студенческая задолженность по кредитам, аутсорсинг, решение по делу «Объединенных граждан», подавление свободы слова, отсутствие должного контроля качества продуктов, подкуп политиков, подавление технологий, использующих «чистые» топлива, подавление производства лекарств-дженериков, приватизация высшей меры наказания, участие в колониальных военных действиях, включая убийства, пытки, производство и продажу оружия массового поражения. Декларация заканчивается обращением к народам всего мира: «Осуществляйте свое право на мирные собрания; захватывайте общественное пространство; творите процесс, способный разрешить стоящие перед нами проблемы, и предлагайте решения удовлетворяющие каждого». В примечании говорится, что этот перечень требований далеко не полон. Декларация — это «живой» документ, который может меняться. Ожидается принятие еще трех документов: декларация требований, принципы солидарности и руководство по созданию новых групп «прямой демократии». Конечно, можно сказать, что эти требования несколько поверхностны и не касаются глубинных проблем сегодняшней Америки, но главное в декларации правильно: капитализм исчерпал себя и нужен новый мировой порядок, который бы служил на благо большинства народа, а не отдельных его элит.
8 октября 2011 г.
21-й день американской революции в Нью-Йорке
В разгаре 21-й день протестного движения американцев в Нью-Йорке. О создании протестных групп сообщили более 800 городов США. В трех городах – Сиэтле, Сакраменто и Сан-Франциско палаточные городки ликвидированы полицией, которая старается быть предельно корректной, в разговоры с демонстрантами не вступает, сидячих уносит, проводит выборочные аресты. Все протестующие послушны, но общая злоба возрастает. В эти минуты идет активная битва между компьютерщиками спецслужб и хакерами, поддерживающими протестное движение. Одни стараются заглушить Интернет-телевидение, другие не дают это сделать. Пока картинка видна, хотя и с периодическими помехами. По мнению присутствующих в Нью-Йорке, сегодня на площади Свободы и прилегающих территориях собралось не менее 20 тысяч человек. На ночь многие расходятся, но ночевать остается тоже много. На завтра намечен концерт, который начнется в 20.00 (по Москве четыре утра) и продлится до полвторого ночи. Обещают веселую программу. Протестующие потихоньку просачиваются в СМИ. На одном из каналов ведущий Кит Олберманн пригласил Ричарда Вольфа. Это интересный человек, один из основателей в США партии «зеленых», человек, который преподает марксистскую экономику, автор множества книг, звездный час которых только наступает. Его выступление – образец четкости: четко поставлен диагноз, четко даются ответы на многие современные вопросы, и, похоже, он не последний человек в нынешнем движении. В этой же программе появился и Майкл Мур, известный документалист, которому стоя аплодировали Канны. Майкл в присущей ему жизнерадостной манере весьма красочно охарактеризовал обстановку. Наверное, таких людей с каждым днем на телевидении будет больше. Понимание глобального кризиса заставляет многих думать о конце эры капитализма. Пока на площади люди радуются человеческой солидарности и единению, в коридорах политиков левого толка идет интенсивная работа по сколачиванию левой коалиции, способной на выборах в следующем году противостоять и республиканцам, и демократам, Первая объединительная встреча намечена на 10-11 декабря этого года. Таковы новости еще одного дня. На тротуаре сидит человек с плакатом, на котором написано: «Я здесь потому, что ты не пришел».
8 октября 2011 г.
Ночные будни Нью-Йорка Площадь Свободы продолжает жить своей необычной жизнью. Это — как зал ожидания, и все ждут, когда придет поезд и унесет в такое счастливое будущее, о котором каждый из них мечтает. Вот представитель немецкой Пиратской партии пришел выразить свою солидарность с ньюйоркцами. Несмотря на экзотическое название, на последних выборах в Германии партия получила 10% голосов и провела в Европарламент самого молодого кандидата, которому всего 24 года. У партии всего три требования, главное из которых — свобода Интернета. Мировая сеть сегодня настолько близка многим, что, акцентируя на ней свое внимание, Пиратская партия неожиданно ворвалась в немецкую респектабельную политическую жизнь. Я все забывал написать, что движение «Захватить Уолл-стрит» выпустило свою политическую декларацию, в которой 23 требования к нынешним властям. Преамбула очень смахивает на американскую «Декларацию независимости»: «Сплотившись в единый народ, мы отдаем себе отчет в реальности того, что: … будущее человечества требует, чтобы его представители сотрудничали между собой; наша система должна защищать наши права, но по причине коррупционности этой системы, каждый индивидуум должен защищать свои права и права своих близких сам; демократическое правительство черпает свою власть в народе, однако корпорации не перестают извлекать богатство из людей и планеты Земля; истинная демократия недостижима, если процесс определяется экономической властью…» В списке требований каждый пункт начинается словами «Они должны». Требования касаются следующего: незаконное изъятие жилищ, выплата бонусов руководству из средств, полученных от государства на преодоление кризиса, дискриминация на работе (по возрасту, полу, цвету кожи, гендерной идентичности и сексуальной ориентации) загрязнение окружающей среды, нарушение прав животных, преследование профсоюзов, непомерная студенческая задолженность по кредитам, аутсорсинг, решение по делу «Объединенных граждан», подавление свободы слова, отсутствие должного контроля качества продуктов, подкуп политиков, подавление технологий, использующих «чистые» топлива, подавление производства лекарств-дженериков, приватизация высшей меры наказания, участие в колониальных военных действиях, включая убийства, пытки, производство и продажу оружия массового поражения. Декларация заканчивается обращением к народам всего мира: «Осуществляйте свое право на мирные собрания; захватывайте общественное пространство; творите процесс, способный разрешить стоящие перед нами проблемы, и предлагайте решения удовлетворяющие каждого». В примечании говорится, что этот перечень требований далеко не полон. Декларация — это «живой» документ, который может меняться. Ожидается принятие еще трех документов: декларация требований, принципы солидарности и руководство по созданию новых групп «прямой демократии». Конечно, можно сказать, что эти требования несколько поверхностны и не касаются глубинных проблем сегодняшней Америки, но главное в декларации правильно: капитализм исчерпал себя и нужен новый мировой порядок, который бы служил на благо большинства народа, а не отдельных его элит.
8 октября 2011 г.
Ночи и дни Америки
В подаче материалов о событиях в США иногда возникает неразбериха, поэтому, если кому-то удастся обнаружить в моем пересказе какие-либо неточности, я буду рад об этом узнать. Сегодня, например, мне показалось, что показывают вчерашние события в Питтсбурге, но оказалось, что это давнишний протест против заседания Группы-20, разогнанный довольно жестко полицией. Марш был встречен, как обычно: полиция в обмундировании, которое стоит не меньше 10 тысяч долларов, кое-где мелькавшие военные в камуфляже и беретах (стало быть, национальная гвардия), слезоточивый газ и новые высокие технологии в виде « акустического устройства дальнего действия» (LRAD) – такая штучка, которая пищит, как автомобильная сигнализация, но раз в 100 сильнее. Короче, на этот раз народ разогнали. По понятным причинам, показ такого ролика сегодня мобилизует. В Нью-Йорке все спокойно: днем собирается от 10 до 20 тысяч человек, ночуют тысячи две. Пока все чинно. Примечательно одно интервью на ТВ камеру. Ведущий(обращаясь к двадцатилетнему пареньку): Ты за капитализм или за социализм? Парень: За капитализм. Ведущий: А почему? Парень: Ну, он мне очень нравится, нормальный строй… Ведущий: А социализм – не нормальный? Парень: Социализм в Европе, они там сами разобраться не могут. Вон, возьмите социалистическую Грецию… Ведущий: Ну, с Грецией ты немного загнул… (обращаясь сам к себе) Кстати, а где ж там социализм в Европе? Кажется, в Швеции… Сегодня ночью в Нью-Йорке было организовано шествие. В полной тишине (организаторы не уставали повторять: «Мы ненасильственное протестное движение») по центральным улицам Нью-Йорка шли люди с поминальными свечами, чтобы постоять перед перегороженной полицией Уолл-стрит и пойти дальше. Еще раз хочется подчеркнуть изумительную организацию палаточного городка: все на месте, все предусмотрено и для демонстрантов, и для СМИ. Никакого мусора. Сбор пожертвований абсолютно упорядочен. Есть даже уголок, который называется «Народная библиотека», и там тоже стоят свои читатели. Вчера показали, как, стоя на балконе третьего этажа, какая-то компания распивала коктейли и насмешливо тыкала пальцем в людей, которые с плакатами ходили под ними. Мои поздравления оператору: классовое различие он поймал великолепно. В Интернете, кроме слов солидарности, периодически попадаются тексты, в которых демонстранты именуются не иначе как «лузеры»: и они «лузеры», и родители их «лузеры», и напрасно они все это просят — все равно не получат, потому что «лузеры». Кому принадлежат такие слова, догадаться нетрудно. Движение старается отмежеваться от всех партий, подчеркивая свою беспартийность. Нужно сказать, что с каждым днем поддержка протестного движения профсоюзами крепнет. Организаторы не сомневаются, что в самом ближайшем будущем протесты будут организованы в тысячах городов в США и «на всех шести континентах». Хочу отметить, что в США сегодня рождаются не только новые формы протеста, но и новые формы экономики. Очень интересно выглядит так называемая солидарная экономика, в основе которой — продовольственные кооперативы. Это весьма интересное начинание, которое с каждым днем объединяет все больше людей, которые объединяются для обмена трудом, услугами, продуктами и кто чем может. Всеми движет старый лозунг из глубины 1970-х годов: «Продукты — для людей, а не для наживы».
9 октября 2011 г. Революция садится за парты
Двадцать третий день американской революции проходит . Вдруг оказалось, что все эти годы в США велись научные исследования марксистского толка и в экономике, и в философии. В эти дни наиболее видные ученые-марксисты нарасхват. То приглашают на телевидение Ричарда Вольфа, известного трудами по марксистской экономике, то на площади Свободы появился словенец Славой Жижка, который неоднократно заявлял, что он коммунист, а уж если не коммунист, то убежденный левый. Это не мешает ему преподавать и в Белграде, и в Лондоне и в двух университетах США. Его философская платформа — Гегель и Маркс. Среди организаторов движения есть и женщины — молодая документалистка Мариса Хоумз; журналистка, прекрасно писавшая о недавних беспорядках в Лондоне, а теперь закончившая книгу «красная» Лори Пенни, и писательница Марина Ситрин.
Постепенно движение ширится. Сегодня телеканал «Россия24» сообщает бегущей строкой о том, что протесты распространились на 20 крупнейших городов Америки. В самом Нью-Йорке идет планомерная работа. Акции временно уступают место различным школам. Выступающие особенно подчеркивают необходимость единства всех групп, участвующих в движении. Хотя на уровне речевок все понимают справедливость своих требований, главные из которых — более справедливое распределение богатств страны и выход из создавшегося кризиса, в котором винят крупные корпорации, все больше чувствуется желание понять, почему так случилось в богатейшей стране мира.
Сегодня в США более 9 миллионов полностью безработных, стоящих официально в очереди на бирже труда и получающих пособия. Еще, как минимум, в два раза больше людей числятся частично занятыми. Пособий они не получают, учет их довольно условен, но к ним относят всех, кто зарабатывает меньше 2000 долларов в месяц. Естественно, никакими социальными гарантиями такие люди пользоваться не могут. Среди недовольных — множество студентов. Их волнует огромная студенческая задолженность перед банками. Дело в том, что студенты имеют широко рекламируемую возможность пользоваться кредитами на образование и покупку необходимой бытовой техники, включая компьютеры. Пока они учатся, они кредит не возвращают, но зато когда начинают работать и отдавать кредит, проценты уже столь высоки, что многие не могут расплатиться до пенсии.
На площади Свободы много гостей. Это молодежь из Канады и многих стран Европы, которая по нескольку дней ночует на площади, а потом,в дух свободы, возвращается домой. Арабы предупреждают о некоторых отрицательных проявлениях «арабской весны». Кровавые столкновения до сих пор, например, продолжаются в Египте. Поэтому организаторы «американской осени» не устают повторять, что протесты носят ненасильственный, мирный характер, и проводятся в рамках правового поля.
Пока организаторам протестов не удается прорваться в официальные американские СМИ. Сообщения о протестах появляются, но, в основном, среди второстепенной информации и далекие от объективности. Приходится констатировать, что информационная блокада пока не прорвана, и с этой стороны особого давления на власть оказать не удается. Явным успехом организаторов протестов является их союз с крупнейшими профсоюзами Америки. Лидеры АФТ-КПП полностью поддерживают протестное движение. Американская федерация учителей вообще считает события на площади Свободы своим кровным делом.
Не прекращаются попытки СМИ показать протестное движение как движение маргиналов. Но этим многих обмануть не удается. Все ждут 15 октября, который организаторы протестов хотят превратить в день международной солидарности и надеются, что их поддержат люди в тысячах городов по всему миру. Об акциях, планируемых на 15 октября, уже сообщили испанцы, бельгийцы, голландцы и канадцы. Не исключено, что акции будут проведены даже в Южной Корее, Индии, ЮАР и нескольких странах Латинской Америки, прежде всего, в Бразилии. Искренность лозунгов и требований американских участников протестов понятна многим и не требует особых объяснений.
Ночью площадь Свободы спит, учится, слушает политических гуру и с каждым днем все больше левеет.
10 октября 2011 г.
Блаженство
На улице шесть градусов тепла. В лимонном свете солнца плачут окна. И кажется: вся жизнь уже намокла И, не спеша, куда-то потекла.
Листва летит, и таинство кулис Не занавесить, не закрыть от взора. И знание того, что будет скоро, Интриги не лишает желтый лист.
Ни зависти, ни мести, ни чудес Не обещает этот день осенний, Но что-то есть от жертвоприношений И от кумирни в пагубе небес.
Есть искренность, доверие к теплу, Желанье быть как продолженье света. Но за окном давно уже не лето, И день уже давно блаженно глуп.
В течение почти полувека мне пришлось служить, общаться и работать рядом с известными деятелями нашего послевоенного военно-морского флота. С 1950-х годов на их плечи легло руководство огромными флотами, которых в России никогда не было. В это время военно-морской флот становился носителем мощного ракетно-ядерного оружия. В 1956 году подводные лодки и корабли флота вышли в мировой океан, решая оперативно-тактические задачи на позициях холодной войны. С 1963 года флоты приступили к несению боевой службы. Главной задачей являлось предотвращение внезапного нападения агрессора с морских направлений на нашу страну. С этой целью корабли флота и подводные лодки должны были быть готовы к нанесению ударов по наземным объектам противника, к обнаружению и слежению за ракетными подводными лодками, за авианосными группировками и за противолодочными силами в готовности к их уничтожению. Были и другие немаловажные задачи, в том числе по выполнению внешнеполитических акций в интересах нашей страны. Выполнение этих задач требовало от Главнокомандующего ВМФ и Командующих флотами знания теории и практики военно-морского искусства, умения организовывать взаимодействие разнородных сил, постоянно совершенствовать управление силами. Мир во второй половине 20-го века не раз стоял на грани мировой войны. Шла холодная война, в которой было много внезапных зацепок, могущих бросить человечество во вселенский ядерный пожар. Вот поэтому управлять силами флота в этих условиях было не так просто. Поэтому вся эта деятельность командования ВМФ и флотов несомненно была деятельностью флотоводческой. В советском флоте были флотоводцы, которых я лично знал. Общение с ними оказало большое влияние на мою службу от командира подводной лодки до начальника ведущих управлений в оперативно-стратегических штабах флотов и сухопутных войск. Среди них адмирал Флота Советского Союза С.Г.Горшков, адмиралы флота Г.М.Егоров, С.М.Лобов, В.Н.Касатонов, Н.И.Смирнов, адмиралы Ю.С.Сысоев, Э.Н.Спиридонов, В.Г.Егоров. К ним несомненно относится адмирал Фокин Виталий Алексеевич.
Я познакомился с ним во Владивостоке в 1958 году. В то время в бухте Золотой Рог у причала учебной бригады подводных лодок стояли две подводные лодки "С-79" и "С-91", которых готовили к передаче ВМС Индонезии. Командиров на лодках временно не было, их замещали старшие помощники капитан-лейтенанты на "С- 79" Саша Гаврильченко и я на "С-91". В один из субботних вечеров мы решили пойти поужинать в ресторан "Арагви". По дороге мы случайно встретились с Командующим флотом адмиралом В.А.Фокиным. Он остановил нас и спросил: кто мы и куда путь держим, мы представились и сказали, что идем в кино. Командующий хитро посмотрел на нас, пожелал нам хорошего отдыха, пожал руки и мы расстались. В воскресенье утром Виталий Алексеевич вместе с сопровождавшими его лицами внезапно прибыл на наши лодки. После осмотра ПЛ "С-79" он направился ко мне и приказал "корабль к смотру". Затем через кормовой люк спустился в седьмой отсек. Отделка ПЛ к этому времени была полностью закончена, она была как игрушка. Командующий осматривал отсеки, беседовал с матросами и старшинами на боевых постах. По всему было видно, что лодка и экипаж ему понравились. Поднявшись на пирс, он спросил меня: "Так какое же кино вы вчера смотрели?" Я ответил, что мы, к сожалению, на фильм не попали и были в ресторане. — Ну что ж это чувствуется. Честность украшает офицера, а за содержание ПЛ и отличный экипаж я Вас благодарю". В то же время и я, и Гаврильченко были благодарны Командующему за то, что он не опустился до уровня ротного командира и не стал нас отчитывать за перегарный дух. В последующем Виталий Алексеевич еще неоднократно бывал на наших лодках, вникая во все мелочи в подготовке нас к плаванию в экваториальной зоне. При этом меня поражало, что он помнил имена и фамилии всех тех старшин и матросов, с кем ранее беседовал. В 1959 году буквально за два месяца до нашего отхода на юг, когда мой командир Федор Степанович Воловик сдавал экзамены в академию, произошло нечто необычное. Во Владивосток прибыла китайская военная делегация, одной из задач которой было ознакомление с подводными лодками 613 проекта. Для показа им мореходных качеств ПЛ по приказанию Командующего флотом была выделена "С-91". Командовать лодкой Фокин приказал мне. Можно представить, какая огромная ответственность ложилась на меня. В нашей бригаде можно было найти любого командира, но Комфлот возложил эту обязанность на меня. Что-то он знал обо мне. Наверное, о моих участиях в тихоокеанских плаваниях во время моей службы на Камчатке. Тем не менее старшим на борт ко мне был назначен командир дивизии крейсеров контр-адмирал Ламм Борис Николаевич. На него возлагались дипломатические функции и наблюдения за безопасностью плавания.
В полигоне боевой подготовки я продемонстрировал ряд элементов надводного и подводного плавания вплоть до покладки на грунт. В этот же день мы вернулись во Владивосток. Прощаясь со мной, Борис Николаевич поблагодарил меня и сказал, что он впервые за всю службу на флоте плавал на ПЛ. Это доверие, оказанное мне Командующим ТОФ адмиралом Фокиным, я сохранил как высокую награду на всю свою жизнь. В 1960 году я был назначен старшим помощником на ПЛ проекта 629, экипаж которой формировался на Камчатке. Однажды ночью я сидел в своей каюте, разложив перед собой чертежи, и готовился к сдаче экзамена по устройству подводной лодки. В два часа ночи на палубе послышались шаги группы людей. Они подошли к моему зашторенному иллюминатору и на некоторое время остановились, а вскоре я услышал их шаги у моей каюты. Кто-то постучал в дверь, но я не успел ответить, как она распахнулась и в каюту вошел Командующий флотом адмирал Фокин. — А старый знакомый! Здравствуй Лебедько! Это чем же Вы занимаетесь среди ночи? — Товарищ Командующий! Изучаю устройство 629 проекта — сказал я. — Это что же днем времени не хватает? — Не хватает товарищ Командующий. — Сейчас поздно, заканчивайте свои дела и ложитесь спать, Желаю Вам успеха в освоения новой техники. До свидания, - он пожал мне руку и вышел из каюты. Сопровождающие его лица двинулись за ним. — А мы думали... - сказал кто-то. — Думали, думали! Верить людям надо больше, - послышались слова уходившего адмирала. Виталий Алексеевич Фокин родился 17 марта 1906 года в деревне Высокая Костромской губернии. В ВМФ с 1922 года. В 1924 году закончил военно-морское подготовительное училище, а в 1927-м военно-морское училище имени М.В.Фрунзе. По окончанию училища служил командиром взвода 2-го флотского экипажа, а затем штурманом на крейсере "Аврора". По окончании в 1930 году штурманского класса командного состава ВМФ РККА служил помощником командира и командиром на сторожевом корабле и на эскадренном миноносце. С 1937 года командир отдельного дивизиона эскадренных миноносцев на Северном флоте. В 1938 году репрессирован за потерю "политической бдительности". В апреле 1940 года восстановлен в кадрах ВМФ. В Великую Отечественную войну вступил в должности командира 1-го отдельного дивизиона миноносцев. Участвовал в проводке северных конвоев, осуществлял артиллерийскую поддержку сухопутным войскам и обеспечивал высадку десантов. Только за четыре месяца 1942 года корабли дивизиона под командованием Фокина провели 6 минно-заградительных операций, уничтожили артиллерийским огнем 2800 солдат противника, 22 артиллерийские батареи, взорвали 6 складов боеприпасов. В этом же году Виталий Алексеевич после тяжелого ранения был переведен на Каспийское море начальником штаба флотилии. В этой должности основной заботой его являлось обеспечение противовоздушной обороны морских перевозок и прокладка подводного нефтепровода от Апшеронского полуострова до Астрахани. В октябре 1944 года Фокин вернулся на Север Командующим эскадрой флота. До конца войны он отконвоировал 143 транспорта и 16 танкеров в союзных и отечественных конвоях.
В этих боевых действиях уже тогда у Виталия Алексеевича проявился талант флотоводца. Это было отмечено флотоводческими орденами Ушакова и Нахимова. С 1947 года он был короткое время начальником штаба 4-го ВМФ, а затем четыре года возглавлял Оперативное управление Главного штаба и Морского Генерального штаба ВМС. В эти годы он приобрел большой опыт оперативного планирования и руководства силами флотов на позициях холодной войны. С 1952 года, находясь на должности начальника морского Генерального штаба, а с ликвидацией военно-морского Министерства, являясь начальником Главного штаба ВМФ, Виталий Алексеевич вложил много труда в развитие военно-морского искусства и, в частности, военно-морской стратегии. Мне удалось познакомиться с тем понятием военно-морской стратегии, которую отстаивал Фокин. В одной из своих работ Виталий Алексеевич писал, что понимание положения флота выражено Петром I в морском уставе словами:"тот потентат, который единое войско сухопутное имеет — одну руку имеет, а который и флот имеет — обе руки имеет". В этом определении нет и намека на преимущество сухопутных войск или флота, и тем более противоречия между ними. Далее Фокин писал: "Морская стратегия как важнейшая область военно-морского искусства является составной и органической частью единой военной стратегии государства в отличие от некоторых других морских стран. Определяя предмет морской стратегии, ее содержание и задачи, Виталий Алексеевич, по сути дела, все время отстаивал петровское положение. Он считал, что в строительстве и подготовке сил флот должен обладать самостоятельностью. В войне флот должен выступать как составная часть Вооруженных сил под единым командованием. Только морская стратегия может определить, какой флот нужно строить и какие организационные формы для него создавать. К сожалению, континентальное мышление руководства вооруженными силами заменило военно-морскую стратегию адмирала Фокина на стратегическое применение сил флота. Вот почему сбалансированность флота всегда желала быть лучшей. И вот через 50 лет с лишним на обломках океанского флота объявились стратеги-самоучки, которые в труде "Военно-морская стратегия", вышедшем в издательстве Эксмо в 2005 году, в предисловии умудрились написать, что "Горшков — это сегодня". А как же! Америка их компас земной. Эта глупость свидетельствует не только о незнании положений российской военно-морской стратегии, но и о непонимании мэхэновской стратегической теории. Авторы, не отдавая себе отчета, засоряли мусором русское военно-морское стратегическое мышление.
Будучи Командующим ТОФ в 1958-1962 годах, Виталий Алексеевич вложил в развитие флота свой оперативно-стратегический опыт. Вместо отдельных походов на позиции холодной войны он на учениях создавал группировки сил для решения оперативных и оперативно-стратегических задач. Он прекрасно знал весь командный состав флота. Неслучайно поэтому он нашел и выдвинул капитана 2-го ранга Л.Г.Осипенко на должность командира первой атомной подводной лодки. В 1962 году я был назначен командиром подводной лодки "К-153" 18 дивизии 12 эскадры Северного флота. Когда закончил подтверждение линейности, меня выдвинули в состав 20 эскадры ПЛ, состоящей из части 18 дивизии и 69 бригады, предназначенной для передислокации в порт Мариэлъ на Кубу. Помимо нашей эскадры, в общую группировку сил входила 25 эскадра в составе 26 надводных кораблей, в том числе крейсеров "Кутузов" и "Свердлов", а также вспомогательные суда, части авиации и береговых ракетных войск. Общей группировкой командовал вице-адмирал Г.С.Абашвили. К этому времени Виталий Алексеевич был уже первым заместителем Главнокомандующего ВМФ. На него возлагалась обязанность осуществлять контроль за готовностью сил к передислокации на Кубу. Что и говорить, верный своей привычке адмирал Фокин ознакомился со всем командным составом группировки. Был он и у меня на лодке. "Знаю, знаю, что Вы здесь," - сказал адмирал при встрече со мной. Он подробно интересовался состоянием материальной части, подготовкой личного состава, характеристикой офицеров. В конце беееды приказал подать рапорт о бытовом устройстве семей офицеров и мичманов. Нужно сказать, что он также побывал на всех кораблях, подводных лодках и частях. Между тем план перехода 20-ой эскадры на Кубу готовился в Главном штабе ВМФ. Он предполагал прорыв подводных лодок через противолодочные силы США на узком фронте без запасных районов и без учета светлого и темного времени суток. 11-го сентября флот СССР был приведен в повышенную боевую готовность. 30-го сентября 69 бригада подводных лодок начала развертывание в соответствии с планом перехода на Кубу. Я был дежурным по эскадре и поэтому встречал адмирала Фокина, прибывшего проводить уходящие подводные лодки. К сожалению, это была моя последняя встреча с Виталием Алексеевичем. Несмотря на героизм и мужество, проявленные подводниками, прорыв их на Кубу не удался и подводные лодки были возвращены в Полярный. Основной причиной невыполнения боевой задачи явился неудовлетворительно составленный план прорыва подводных лодок через блокирующие Кубу противолодочные силы США. Конечно, это была крупная неприятность для флота и, как всегда водится, начали искать виновного. И таким почему-то оказался адмирал Фокин. В руководстве ВМФ вокруг него создалась невыносимая обстановка. 23 января 1964 года адмирал Фокин скончался от обширного инфаркта. Бывая в Москве, мы с женой обязательно заезжали на Новодевичье кладбище, чтобы поклониться Виталию Алексеевичу, адмиралу и флотоводцу холодной войны.
Федор Борисович Гладков, каким его помним мы, близкие, друзья, сослуживцы. (Фото из архива однокашника Жени Бекренева)
К.Лукьяненко
Одна из первых фотографий нахимовца Гладкова. Выпускник ЛНВМУ. 1966 г.
Сначала предоставим слово однокашникам. Интересны обстоятельства и мотивы его поступления в Нахимовское училище. Дальнейшая его судьба доказала, выбор был осознанным, верным.
Вспоминает Володя Денисенко.
"Оттепель в культурной жизни заметна и запомнилась нами. Демонстрируются фильмы новой волны: "Летят журавли" (1957), "Баллада о солдате" (1959), "Судьба человека" (1956), "Все остается людям" (1963). А еще "Люди и звери" (1962) и даже "Полосатый рейс" (1961). Последний, видимо, запомнился еще и тем, что был на родственную тему. Действие происходит на корабле. Среди пассажиров - полосатые кошки, - тигры. Да и мы были в полосатых тельняшках. Еще запомнился фильм (1960) по повести Веры Пановой. И фильм замечательный, прекрасная игра замечательных актеров, в том числе и маленьких. Для нас особенно примечательно было то, что в фильме эпизодическую роль сыграл поступивший в нашу роту несколько позже Федя Гладков."
Федя сыграл эпизод в ночной сцене в сарае, попытку на "слабо" нанести татуировки мальчику Сереже. Литературной основой фильма Георгия Данелия и Игоря Таланкина послужили "Несколько историй из жизни очень маленького мальчика" . Подросток Федя и в этот раз, что ему было органично свойственно, серьезно отнесся к порученному делу, книга Веры Пановой им была прочитана внимательно. Приведем фрагмент, который, видимо, был прочитан не глазами, а сердцем. Речь идет о капитане дальнего плавания (в исполнении Василия Меркурьева), чьи татуировки поразили маленького Сережу. Выслушав сестру, он принимает командирское решение, решает судьбу племянника.
"А еще на другое утро Васькина мать, всхлипывая, опять навесила замок и в слезах пошла на работу: Васька в эту ночь уехал с дядей - насовсем; дядя забрал его с собой, чтобы перевоспитать и отдать в нахимовское училище. Вот какое счастье привалило Ваське за то, что он брал у матери деньги из сумочки и разбил витрину в кино".
Были и другие эпизодические роли у Феди в кино. Нос по этому поводу не задирал, не потому, что роль была эпизодическая. Ему вообще не было свойственно иное поведение, кроме товарищеского. Поэтому легко вошел в уже сформировавшийся к тому времени коллектив первого взвода, пятой роты. Если и гордился, то только своими личными, трудом, потом и умом завоеванными заслугами. И неизменно с должным уважением относился к чужим достижениям.
Слово о товарище. Лукьяненко Константин.
"Он появился в училище неожиданно. Мы уже пару лет отучились, а тут я иду по коридору и вижу: сидит в нашей форме незнакомый плотненький такой мальчик, рядом с ним чемоданчик и группа ребят. И он, почти невидимый из-за склонившимися над ним головами, хорошо поставленным голосом, неожиданно очень театральным и выразительным, читает что-то на память из «Приключения Кроша», фильма, на роль в котором он, как выяснилось, недавно пробовался. Чуть редковатые зубы, которые его совсем не портили, яркий во всю щеку румянец, хорошо физически развитая фигура и, конечно, улыбка – подкупающая, искрящаяся, озаренная голубым светом глаз. В наш коллектив он вошел совершенно естественно. Входить естественно – это был его главный природный талант. Так же естественно он стал вице-старшиной роты, и, нужно сказать, более подходящей кандидатуры, у нас и не было. Естественно занимался легкой атлетикой. Естественно декламировал, да так, что его тут же просили: «Расскажи еще!» - и он, когда что-нибудь новое, а когда и не раз нами слышанное произносил с особым чувством, которое так же естественно нам нравилось. Все в нем было естественным и простым. Даже когда он был не прав, его неправота не была обидной. Иногда, казалось, ничто не может остановить его: весь он как-то твердел, глаза округлялись и серели от внутреннего упрямства. За что и прижилось за ним прозвище Кабан, звучавшее чаще за глаза.
По росту он был в классе вторым, по физической силе, наверное, первым, и очень уверовавшим в свое превосходство. И превосходство его тоже было естественным и, опять же, необидным. Когда мичман Буденков, знаменитый в те годы на весь парадный расчет усами, нес флаг училища, у него не могло быть лучше ассистентов, чем Юра Козлов и он. Форму он мог бы носить и лучше, более залихватски, но это у него не получалось, наверное, из-за того, что он был весь отдан движению. Я помню, как легко он метал копье, как его слушался атлетический диск, летевший на такое расстояние, о каком я и не мечтал, и как впечатляюще в его руках взлетала штанга. Когда он говорил, -особенно когда убеждал кого-то, - его правая рука была выставлена вперед, ладонью к собеседнику. Казалось, что существовала та грань, за которую он не хотел впускать никого и, как бы, просил, чтобы никто не пересекал его заповедную черту. Но это я понял уже позднее, когда пришел жизненный опыт и когда за внешней веселостью и улыбкой ощущаешь человека ранимого, правда, о своей ранимости сам человек иногда и не подозревает. Я не помню, чтобы за пять лет нашей совместной учебы у него были с кем-нибудь серьезные конфликты. Схватки – да, были, но это все от молодости, от юношеской пылкости. Вещь всем знакомая, которая с годами редко становится чертой характера. У меня с ним однажды случился крохотный конфликт-вспышка, в котором многое открылось из его натуры. В классе были шахматы, и, чтобы поиграть в них, нужно было занимать очередь – мы все играли «навылет»: проиграл – уступи место другому. Когда, по моим соображениям, наступила моя очередь, оказалось, что и его очередь наступила тоже. Как так получилось, я не знаю. Наверное, ошибся тот, за кем мы занимали. Но получилось именно так. Близилось построение на ужин, играть уже никто не хотел, но мы стояли с ним по разные стороны от шахматной доски, готовые схватиться. - «Ну, давай! Ну, что ты мне сделаешь?» - сказал он, прочитав в моей позе вызов. Он картинно раскинул руки, давая понять, что даже сопротивляться не собирается. Наши весовые и силовые категории настолько разнились, что он был уверен, что всерьез схватиться ему со мной даже не придется. Он играл в какую-то веселую игру, в которой не было места поражениям. Он еще стоял с расставленными в обе стороны руками, когда я схватил его за ремень и ворот форменки, оторвал от земли и бросил. Раздался грохот падающих стульев, тело его было на полу. Чьи-то глаза заглянули в опустевший к тому времени класс, раздался голос: «Ребята, Рыжий Кабана завалил!». Он медленно поднялся с пола, удивленно посмотрел на меня и, молча, пошел – свободное время закончилось, нужно было становиться в строй мне, а ему командовать всеми нами. Странно, но я не чувствовал себя триумфатором. Я вообще ничего не чувствовал, кроме пронзившей мой позвоночник боли от запредельного для меня напряжения. Он не разозлился на меня, не мстил мне впоследствии, скорее, удивился, что игра обернулась для него таким образом. Конечно, в настоящем кулачном бою я не простоял бы против него и минуты.
Федор Гладков в первом ряду крайний слева среди передовиков учебы. Эту и другие фотографии нахимовского и курсантского периодов сохранил его однокашник Бекренев Евгений.
Умел Федор и в строю ходить. Заслуженно - правофланговым.
Годом позже, когда я на очередном концерте-смотре как-то очень удачно читал стихотворение, я увидел его в зале и заметил, что он не сводит с меня глаз. Почувствовав в нем понимание, дальше я читал для него. После концерта он первый подошел ко мне и поздравил с хорошим выступлением. Не скрою – мне это было приятно, особенно потому, что дружбы особой между нами не было, и этот его порыв я оценил по достоинству. Конечно, он пользовался всем, что давала ему его должность старшины роты, но, - опять же, - это было совершенно естественно и ни у кого не вызывало протеста даже тогда, когда к нему не очень придирчиво относились преподаватели. Учился он сносно, иногда зубрил, и, мне казалось, что гуманитарные науки ему давались легче, чем точные, но я могу ошибаться. На корабельной практике его, по-моему, с нами никогда не было, поскольку летом всегда проводились спортивные соревнования военных училищ, и он во всех принимал участие. Перед отъездом в отпуск мы на день-два снова собирались все вместе, и от него слышались бесконечные красочные рассказы о том, как все происходило во время очередных соревнований. Даже такое отклонение от нашего регулярного быта казалось нам благом, и мы внимали каждому его слову, непроизвольно сравнивая строгую дисциплину практики с довольно вольной жизнью спортивных команд.
Гладков крайний слева.
Компании у нас были разные, девочки разные, да и интересы, в общем, тоже были разные настолько, чтобы нечасто сталкиваться в жизни вне строя. Виделись мы последний раз 23 июля 1966 г., когда те, кто избрал для своей дальнейшей учебы ленинградские училища¸ - и среди них – он, для кого было совершенно естественным поступить в училище имени Фрунзе, - провожали нас, отъезжавших в Севастополь. В этот день наши жизненные пути разошлись. Я хотел было промолчать об одном факте, но потом передумал, поскольку, как мне кажется, он позволяет глубже понять то, что двигало им на протяжении всей его жизни, которая сегодня уже на двадцать с лишним лет короче моей. Дело в том, что в первые годы своей учебы в училище он – только для нас - присвоил себе некоторые факты биографии своего младшего брата, а именно то, что тот родился в Нью-Йорке. Я думаю, повторяя это, он, в конце концов, сам уверовал в то, что был родом из Америки. Но было ли это ложью? – Вряд ли. Я думаю, что это было продолжением сценария, странной игрой, увлекаясь которой, трудно поверить, что назад ходы не берутся. Моя работа в газете и редкие встречи с однокашниками позволяли мне быть в курсе его дел. Но его появление в Афганистане для меня и для многих было полной неожиданностью. Были циники, которые говорили, что не иначе как он отправился за внеочередным званием. Но если даже и так, то вряд ли кто-нибудь захочет получить очередную звезду ценой жизни. Я думаю, что даже тогда он оставался в плену своей игры, оставался заложником ее правил, которые выстроил себе сам. Слышал, что он отрастил себе в Афганистане бороду и получил прозвище Борода. Слышал, что он нигде не расставался с пулеметом, таская его везде как личное оружие и вызывая то добродушные усмешки, то неподдельную зависть при виде такой недюжинной силы. Слышал, что «духи» выпустили листовку, где за его голову предлагались нешуточные деньги. Но все эти вести приходили оттуда, «из-за речки», и здесь, в московской суете, теряли свою убийственную реальность. Как-то меня разыскал один журналист, только что вернувшийся из Кабула, и сказал, что там на днях погиб один из моих однокашников. - Кто? – спросил я, еще надеясь, что в эту весть закралась ошибка. - Федор Гладков… Кстати, кто он знаменитому писателю? - Внук, - ответил я. Потом мне рассказали, что вертолет, в котором он летел, был обстрелян с земли и одна из крупнокалиберных пуль вошла ему в грудь и вышла наружу. - Ребята, - попросил он, - посмотрите, что у меня со спиной, а то жжет… Я не хочу описывать то, что делает крупнокалиберная пуля, выходя из тела.
* * *
Пару лет спустя, ко мне неожиданно заявился ныне тоже покойный Асаныч (однокашники мои знают, кого я имею в виду), прилетевший в столицу из Баку улаживать свои дела. Но все у него быстро расстроилось, и, несмотря на посильную мою помощь, дела свои в Москве он поправить не смог. У него вдруг осталось много времени до отлета, и он предложил поехать на могилу Гладкова. По дороге он рассказал, что, узнав о смерти Федора, пришел в одну из Бакинских мечетей и попросил муллу совершить молебен об убиенном воине. Тот с легкостью, испугавшей Асаныча, согласился, и тогда он спросил: - А ничего, что воин православный? - Ничего, - ответил мулла. - А ничего, что он погиб в Афганистане? - продолжал Асаныч. - Ничего, - повторил мулла, и Асаныч расстался с какой-то суммой своих кровных, чтобы бакинский мулла помолился об убиенном воине Федоре Гладкове. На Донском кладбище мы быстро узнали, где находится захоронение, молча постояли перед могилой, где Федор лежит рядом со своим на пару лет пережившим его отцом, положили цветы на могильную плиту, молча выпили то, что было у нас во фляжке, и медленно пошли вдоль старых монастырских стен, которые, казалось, сдерживали шум и зной огромного города, не давая тревожить тех, кто уже обрел вечную тишину. Там оставался лежать и мой однокашник, внук русского писателя, сын моряка-дипломата, Федор Борисович Гладков, отдавший жизнь за страну, которой уже нет, но которой мы все присягали."
Фото однокашника Федора Гладкова Бориса Клионского.
Воспоминания еще одного нахимовца. Петровский Андрей Григорьевич. Выпуск 1969 года.
"... я подал, как положено, по команде рапорт с просьбой или перевести меня в ВИЯ, или отчислить на Флот. Конечно, никто меня никуда так сразу не отпустил, ко мне стали применять различные меры "воспитательного" характера. Иначе говоря, из нарядов, которых на первом курсе и так предостаточно, я буквально не вылезал. А Федя на правах старшины роты часто приходил ночью проверять, все ли в порядке в его заведовании. Он обратил внимание на мое частое дневальство, поинтересовался, в чем дело, мы разговорились, и тут-то началась наша страстная и острая дискуссия о том, правильно ли я поступаю. Он доказывал, что свои знания английского я смогу успешно применить и на флоте, смогу, в конце концов, закончить впоследствии и ВИЯ. Я с ним не соглашался. И так продолжалось, поверьте, не одну ночь. Мы, конечно, остались каждый при своем мнении. Но мне нравилось, что он видел во мне достойного оппонента, уважал мою позицию, как и я его. Не было здесь этого, знаете, высокомерного презрения. Может быть, потому что он видел во мне такого же питона, как и он сам. Вот такое своеобразное, но все же приятное впечатление сохранилось у меня от наших "встреч"..."
А теперь слово сослуживцам и близким.
"Памяти Фёдора Гладкова" приведены фотографии курсантского периода, редкие - времени службы в Афганистане, воспоминания сослуживцев, фрагменты из повести «Афганский дневник» Верстакова Виктора Глебовича, посвященные капитану 3 ранга Гладкову Ф.Б. Воспроизводим эту страницу здесь.
Памяти Фёдора Гладкова, капитана III ранга, начальника направления 797-го Кабульского разведцентра.
Материалы и фотографии представлены с согласия:
ГЛАДКОВА Екатерина, дочь Фёдора; ВЕРСТАКОВ Виктор Глебович, полковник запаса, автор пятнадцати книг стихов, прозы и публицистики, посвященных героизму и быту советских и российских воинов, друг Фёдора; ГОЛОВКО Михаил Арсеньевич, капитан первого ранга запаса, однокашник Фёдора; НИКОЛАЕВ Александр Иванович, в 1979-1981 гг. замкомандира 177мсп 108мсд, командир сводного отряда (июль - октябрь 1980) в провинции Бамиан. Ф.Гладков был придан А.Николаеву со своей группой из 3-х человек; ШУМАЙ Олег, полковник запаса, в 1980-1981 гг. главный инженер Шиндандского 1705-го ОДорСБ.
Екатерина Гладкова, дочь Федора.
Фёдор Борисович Гладков родился 03 августа 1947 года в Москве. После окончания Ленинградского Нахимовского военно-морского училища 01 августа 1966 года Фёдор зачислен курсантом первого курса Ленинградского военно-морского училища имени М.В.Фрунзе.
Осень 1966 г., построение на парадном дворе училища им. М.В. Фрунзе по случаю принятия Присяги. Нахимовцы приняли её раньше - поэтому «Питонский» взвод («Питонами» среди военнослужащих называли выпускников Ленинградского Нахимовского военно-морского училища – Прим. Д.Р.) уже с ленточками на бескозырках. В первом ряду «Питонского» взвода стоят (слева-направо от мичмана): Боря Клионский, Федя Гладков, Сережа Бабанов. Во втором ряду - за Клионским, Саша Зверев, за Бабановым - Виталий Иванов.
Курсант Гладков, старшина роты. Фото с сайта
Из воспоминаний Головко Михаила Арсеньевича:
С Федором я познакомился при поступлении в училище, в сентябре 1966 г. Он опекал меня на правах бывалого "питона" (Нахимовца). Потом мы просто подружились. Вместе ходили в увольнение. Был целый график, у кого из родни и знакомых (моих и Федора) можно поужинать, чтобы не надоедать. В отпусках бывали в гостях друг у друга. Благо идти было полчаса, квартира его родителей была в Лаврушинском переулке в знаменитом "Писательском" доме, а моих - на Серафимовича в знаменитом и мрачном "Доме на набережной". Фёдор любил пошутить. По воспоминаниям однокурсников когда его спрашивали: "Федя, какая твоя любимая команда?"- имея ввиду футбольную или хоккейную, Федор неизменно отвечал: "Смирно!"
Молодожены. курсант второго курса Гладков с супругой Еленой.
1970 г., Куба, на практике. Стоит в кубинской фуражке - Боря Цветков. Крайний справа - Виталий Иванов. Присел на одно колено - Федя Гладков.
1970 г., Куба, на практике.
1970 г., Куба. Фёдор слева от кубинской девушки.
1970 г., Куба. С мальчишками-кубинцами.
1970 г., Куба. Просто хорошее настроение.
1970 г. Уходим в поход...
Из воспоминаний Олега Шумай:
« ... Мы познакомились, когда были на излечении от гепатита в Красноводске, лежали в одной палате. Был такой эпизод. Федор притащил из библиотеки роман Ф.Гладкова "Цемент" с портретом писателя на первой странице, показывает мне и спрашивает: - Кто это? - Я: Федор Гладков. - А я кто? - и держит портрет возле своего лица!???! Так мы узнали, что в нашей палате - внук известного советского писателя».
В 1974 году Федор поступает в ВАСА ГРУ ГШ МО СССР (Военная Академия Советской Армии). В апреле 1980 года Федор направляется для дальнейшего прохождения воинской службы в Афганистан.
Джелалабад, лето 1980.
Джелалабад, лето 1980.
Бамиан
Светлой памяти капитана 3 ранга Федора Гладкова
Эту записку Фёдор передал вертолетом Александру Николаеву в Якавуланг.
Афганские будни.
Афганские будни.
Афганские будни.
10 октября 1981 года вертолёт, в котором находилась группа Гладкова был обстрелян «духами» из ДШК. Фёдор получил смертельное ранение...
23 октября похоронен в крематории№1 Донского кладбища в Москве.
За мужество и героизм награжден орденами Красной Звезды и Красного Знамени (посмертно).
Из воспоминаний Олега Шумай:
«После госпиталя мы больше не виделись. В Москве по телефону он мне радостно сообщил, что, несмотря на болезнь, ему удалось уговорить командование разрешить ему вернуться в Афган. В июне 1981 г. я заменился в Союз. А в конце октября, когда был в отпуске в Москве, позвонил ему домой, жена Елена все мне рассказала, и о подробностях гибели со слов сопровождавшего в Москву офицера-десантника. От нее узнал о месте захоронения. Надпись на надгробной плите Фёдора: «Героически погиб, защищая интересы Советской Родины. По информации, полученной в письме от Сергея Канакова, борттехника эскадрильи, потерявшей экипаж (мы лечились в одной палате в госпитале с Сергеем и Федором), вертолет был сбит в Бамианском ущелье при заходе на второй круг для рекогносцировки после проведения бомбометания по душманскому исламскому комитету. Очередью из пулемета ДШК, замаскированном на скале, сразу были убиты Федор и один из летчиков».
По материалам сайта Потери 1981 -
«10 октября 1981 г. боевая потеря вертолета Ми-8МТ 262-й Овэ (Баграм). Вертолеты В. Мокрецова и В. Степанова рано утром перелетели в лагерь десантного батальона - предстояло перебросить группу в район боевой операции. Вскоре после взлета, в узком месте высокогорной долины у н.п. Кулли-Топчи по вертолетам открыл огонь замаскированный ДШК. Борт ведущего получил попадание по двигателям и стал терять высоту. Оценив ситуацию, командир сказал "Вот здесь нам будет каюк..." В результате удара о валуны кабину экипажа практически снесло, к-н В.А.Мокрецов и летчик-штурман л-т Касым Давлеталин погибли сразу. Борттехник Петр Боровков уцелел и сумел выбраться из завалившегося на бок вертолета, а находившийся на борту нач. тэч звена ст. л-т В.Н.Ситало получил ожоги, от которых скончался на следующий день. Погиб также к-н третьего ранга Ф.Гладков. Ведомый залпом НУРСа накрыл позицию ДШК, но сесть в каменистом районе не представлялось возможным. Группа ПСС прибыла только через 4 часа по земле под прикрытием десантников».
Грамота от ПВС СССР.
От благодарного Афганского народа.
Верстаков Виктор Глебович. Из повести «Афганский дневник». М: Воениздат, 1991.
« ...Уже долгие месяцы белеют в горах и долинах Афганистана палаточные городки советских подразделений, выполняющих за Гиндукушем интернациональный долг. Люди в палатках меняются: офицеры уезжают к новым местам службы, поступают в военные академии, солдаты и сержанты, как положено, раз в полгода увольняются в запас; не со всеми старыми друзьями теперь встретишься... А лагерные палатки стоят, как стояли: разве что выгорел и еще больше побелел брезент. Впрочем, внутри палаток уже не нары, а койки, временные печки до виртуозности упростились (простота — сестра совершенства), походные неудобства сменились посильным комфортом лагерной жизни. А все же как хочется домой! Как притягивает душу Родина! И распоряжается заместитель командира одного из подразделений, уступая “просьбам трудящихся”, наречь походный магазинчик Военторга ласковым словом “Россия”; в другом гарнизоне на фанерном заднике ангара рисуется огромное панно: березы, речка, тропинка. Рассказывают, что некий ефрейтор сфотографировался под этими березами, послал карточку домой, невесте, и та в ответе удивилась тому, что Афганистан похож на их родную Орловщину. В лагерях любят петь веселые, а то и шутливые песни, но все чаще на вечерних прогулках с чувством поют и другое: Дорога ты для солдата, Родная русская земля! ... В половине шестого вечера еще заглядывало из-за отрогов в долину кроваво-красное солнце, в шесть на небе осталась только луна — огромная, яркая, словно бы отлитая из серебра. Горы, грунтовая аэродромная полоса, само небо в лунном свете стали пепельно-серыми. Подул ветер, затрепетали мелкой листвой тополя за аэродромом. Чуть раньше с кашлем заработал движок, порозовел от электрического света брезент лагерных палаток. С лунными сумерками лагерь оживился. Задребезжали на скамейках гитары, вышли на линейку патрульные, заторопились с ужином повара. В батальоне ожидалось событие: днем, на приеме у губернатора вийялата (провинции), устроенном в честь мусульманского праздника, Федор Борисович Гладков на смеси английского и пушту договорился с губернатором о взаимообмене фильмами. Афганцам дали документально-видовые о Самарканде и Бухаре, а в батальон привезли коробки с “Седьмой пулей” — советским фильмом, подаренным кинопрокату Афганистана. В лагере его до этого видели лишь дважды, так что надоесть он не успел. Зрители вынесли из палаток и расставили сколоченные из ящиков табуреты-чурбачки, сели потеснее, чтобы не продувал рвущийся из ущелья ветер, закурили. На улице было довольно светло, киномеханик без всякого фонарика вправил ленту, аппарат застрекотал, луч высветил сшитый из простыней экран, а заодно и уносимые ветром дымы сигарет. Курево кончалось, и поэтому как-то сама собой определилась норма; сделал три затяжки - передай сигарету товарищу. На экране сразу начали стрелять, без ненужной волокиты проявилась и любовная линия: восточная девушка полюбила красного командира, а не басмача. Одним словом, все увлекательно и злободневно. Исполняющий обязанности комбата капитан Николай Демидов, худощавый, немногословный, негромкий, на фильм опоздал, замполит капитан Сергей Музычин, придвинув к нему сколоченную из трех досок скамеечку, спросил буднично: - Дополнительные ставил? Последнюю неделю лагерь пытались обстреливать с гор, особенно из пещер в километре-двух левее взлетно-посадочной полосы. Вот и сходил Демидов в охранения, приказал наблюдать повнимательнее. К финальной части прибежал запыхавшийся Маджид Абдурасулов — переводчик Гладкова, весь день пропадавший в соседнем афганском батальоне. После фильма и ужина поехали с Музычиным проверять охранения. Ехать было недалеко, но долго: лагерь кинут в неглубокий котлован вокруг двух холмов. Без малого два года назад в такой же ночной час я наведывался в охранение, которым командовал замполит роты старший лейтенант Музычин. Теперь вот замполит батальона капитан Музычин сам проверяет охрану и оборону лагеря. Фары уазика не включаем: во-первых, лишний свет здесь ни к чему, во-вторых, неплохо “работает” луна, а в-третьих, водитель знает вокруг лагеря каждую ямку. Все-таки поневоле едем медленно, объезжая валуны, мелкие окопы стрельбища, горки пустых снарядных гильз. Водитель остановил машину у очередного поста. Пошли по ходу сообщения, втиснулись в блиндажик, откуда сквозь обложенную камнями амбразуру вели наблюдение двое солдат. В сон, по их же словам, не тянуло, а вот покурить бы не прочь... Что может в такой ситуации замполит? Может объяснить, что завтра прилетят с базы вертолеты, и еще, пожалуй, может отдать последние свои сигареты. Музычин так и поступил, мы выбрались из блиндажика и поехали дальше. Пепельно, безжизненно высятся горы с оспинами пещер, чернеет рощица над близким оврагом, блестят разломами камни, сложенные на обочине взлетно-посадочной полосы, приподняла спаренные стволы зенитная установка на центральной высотке лагеря... Через час возвращаемся в штабную палатку. На круглой печке рядом с торчащей трубой силится сбросить крышку кипящий чайник. В плетеном самодельном кресле сидит зубной врач Вера Ивановна — она вчера прилетела попутным вертолетом, успела осмотреть личный состав и сейчас жалуется своему “братику”, как шутливо называет еще с давних пор Сергея Музычина: - Пятерым солдатам зубы лечить надо, а они говорят: “Отсюда не полетим, здесь - пожалуйста”. Ну как я могу здесь? Ни инструмента, ни кресла... - Клещи прикажу выдать, а кресло забирай, на котором сидишь. - Братик, я серьезно. Прикажи им... Гладков - он вообще-то живет по соседству, сейчас просто зашел на огонек - безмолвно смотрит на лист фольги, по которому бегают багровые змейки - отблески огня из круглой железной печки. Это изобретение жизнелюба Музычина: повесил фольгу напротив печной дверцы, говорит, что получился камин. Никакого, конечно, камина, а все равно интересно. Демидов сидит на кровати, положил на колени фанерку, пишет письмо жене. Эпистолярное вдохновение его посещает не часто, и друзья поглядывают на Демидова с удивлением. - Да я и сам удивляюсь, никогда со мной такого не бывало: пятую страницу добиваю, - заметив особое к себе внимание, говорит Николай. - Меня супруга растрогала, послушайте, как жалуется на дочку, она в первый класс пошла: “После продленки воротничок на одной нитке болтается, куртку за рукав по земле тащит, в портфеле ни карандашей, ни ручек”. Зампотех батальона - кудрявый, с выдвинутыми вперед мощными плечами, такой же молодой, если не сказать юный, как Музычин и Демидов, - капитан Владимир Маковей читает газету. - Нет, я таких подписей под фотографиями не понимаю: “молодой механизатор”. Во-первых, он не молодой, а старый, у меня дед моложе выглядит. Во-вторых, это вообще не механизатор, а жертва озимого поля... Зря смеетесь, товарищи, я знаю, что говорю: сам на целине родился. Отец там тридцать два года отработал, вместе с дедом первый урожай убирали!.. А вот нормально: на ЧТЗ реконструкция, так держать. - Володя, может, ты и в Челябинске тоже родился? - заулыбалась Вера Ивановна. - В Челябинске я, товарищ доктор, делал первый шаг к академии: учился в политехническом институте, - А с академией у тебя, зампотех, какие дела? —позевывая, спросил Музычин. - Дела такие, что я нынче интеграл от дифференциала не отличу, но голова на плечах есть, лишь бы приказ был и на экзамены отпустили, поступлю. Вот просвистит зима— сразу в очередной отпуск. Борисычу хорошо: через пару месяцев гоголем будет по Арбату гулять. Гладков не ответил на иронию. Не простившись, ушел. Маковей удивленно пожал плечами: — Борода сегодня смурной что-то. А я только-только хотел его повеселить, рассказать, какое в прошлом отпуске со мной в Москве происшествие приключилось. Путевку мне на отпуск дали, семейную. На юг не просил — хватит с меня и здесь юга, поехали к столице поближе, в дом отдыха “Подмосковье”.А в самой Москве я ни разу по-настоящему не бывал, только проездом. Сели с женой в электричку, Красную площадь легко разыскали. Потом куда-то по центру пошли, не знаю даже, как улица называется. Идем себе, никого не трогаем, и вдруг сзади ба-бах! —выстрел. Я все по науке: сгруппировался, отпрыгнул, по стене размазался. Жена хватает за руку, тянет: “Никакой больше Москвы! Едем обратно, за грибами пойдем, в лес, тебе отдыхать надо!” Я головой киваю, но спрашиваю: “Откуда стреляли? Не видела, кто?” — “Да никто не стрелял, это дверь в телефонной будке хлопнула!” Оглядываюсь— правда, будка стоит. Отдышался, взяли такси — и к вокзалу... Федор Борисович вернулся минут через пять, принес Демидову сверток — брал накануне взаймы кроссовки, когда с афганцами в волейбол играли. — Зачем, Борисыч? Завтра бы и отдал. Нет, вижу, что надо мне утром с тобой лететь, рацию помощнее возьму — лады? — Ты за комбата— тебе и решать, — уходя, буркнул Гладков. Ушла и Вера Ивановна, взяв с “братика” и Демидова обещание отправить бойцов на лечение ровно через неделю. Легли, потушили свет. Печка в тишине загудела словно бы громче; быстрее и тревожнее заплясали красные блики по фольге. Музычин ощупью взял с кресла фонарик, осветил фотографию своего двухмесячного ребенка: — Вернусь — дите на колени, жену под плечико. Буду сидеть и ни о чем не думать, наслаждаться семейным счастьем. Видимо, это было продолжением какого-то неведомого мне неоконченного разговора, потому что Маковей неожиданно взорвался: — Нет, Сергей, нам теперь чувство справедливости жить спокойно не даст! Зачем мы здесь? Ради твоего спокойствия? Я после Афганистана за всех отвечаю. Понял? Музычин выдержал долгую паузу, ответил буднично: — А вот со мной в отпуске был случай. Иду по родному городу, совершенно, понимаешь, спокойный. А тут на автобусной остановке двое типов к девчушке пристают, руки уже выламывают. Ну, я подошел, коротко так с этими двумя побеседовал. Девочку в автобус посадил, отправил. Правильно я поступил? —Неправильно, — попытался сгладить ситуацию Демидов. — Если девушка ничего себе, надо бы познакомиться, домой проводить. — Я тоже думаю, что неправильно, — серьезно подытожил Музычин. — Кулаками серьезных проблем не решишь... — Ты все-таки хорошо с этими типами поговорил? —задумчиво спросил Маковей. — Умеренно, без больницы. — Это все потому, что ты зарядку перед отпуском не делал, я помню. Завтра в шесть утра подниму, тренировать буду. Но в шестом часу нас разбудил не Маковей, а гул вертолетных двигателей. Пока оделись, добежали до полосы, лопасти двух Ми-8 уже остановились, экипажи вышли перекурить. Мне тоже разрешили лететь, торопливо записываю в блокнот фамилии первого экипажа: командир — капитан Виктор Мокрецов, летчик-штурман — лейтенант Касым Давлеталин, борттехник— старший лейтенант Петр Боровков. Сверили по картам маршрут, поднялись по откидной лесенке в машину. Уже запустили движки, когда Гладков, спросив что-то у Демидова, прокричал в мою сторону: — Пересядь во второй, не будем скучиваться! Фамилии членов экипажа ведомого вертолета записывал уже в полете. Едва успел это сделать — километрах в пятнадцати от лагеря, над сужением долины, вертолеты круто изменили курс, пошли было вверх, но долина и без того высокогорная, движки не тянули, ведущая машина резко скользнула вниз, потерялась из виду. Через несколько секунд прервалась связь. (Командир нашего вертолета капитан Василий Степанов позже сказал, что последней фразой в захрипевшем эфире была “Пытаюсь сесть”, но ни летчик-штурман Владимир Чередник, ни борттехник Виктор Томилов ее не слышали. Пока было ясно одно: ведущего мы потеряли.) На третьем круге от увиденного внизу сжалось болью сердце: пятнисто-зеленая, краснозвездная тушка родного вертолета лежала на правом боку в глубоком, кривом и узком ущелье, сплошь усыпанном огромными валунами. Сесть рядом было невозможно... Больше часа, пока не замигала “тревожная” лампочка топлива, а главное, пока не пристроилась в хвост пара свежих, вызванных с базы вертолетов, водил над ущельем свою машину капитан Степанов, затем повернул к лагерю. Сели с трудом: повреждены лопасти и стойка правого колеса, В салон с разбегу загрузились десантники, десять человек. Старший десятки Сергей Музычин отчаянно кричит, превозмогая рев двигателей: — Они живы? Живы или нет?! Вертолет снова взлетает. Да, в ущелье сесть невозможно, а над ущельем крутые холмы, но надо выбросить группу Музычина ближе, как можно ближе к упавшему вертолету. Командир ведет машину прямо на склон ближайшего холма, резко гасит скорость. Это не посадка, это удар, падение, оправданный лишь трагизмом ситуации риск. Вертолет катится по склону вниз, все ближе к земле опускаются лопасти. Борттехник Виктор Томилов выбрасывается из двери, хватает огромный валун, успевает подсунуть его под колесо. Вертолет накреняется, разворачивается, останавливается. Лопасти вспарывают воздух в двадцати сантиметрах от грунта. Музычин выпрыгивает первым, за ним —радист, за радистом— Маджид Абдурасулов. На последних литрах топлива вертолет Степанова снова возвращается в лагерь. Здесь, на холме, у палаток уже стоит раскладной стол с картой, возле стола сгорбился радист, сидят на табуретках из ящиков офицеры, ходит, часто смотрит в небо, пытаясь сдержать душащие ее слезы, Вера Ивановна. Пока Степанов высаживал десантников, Демидов из упавшего вертолета сумел пробиться но своей рации в эфир, но почти сразу связь снова прервалась: горы, проклятые горы! Несколько секунд слышен доклад Музычина: группа продвигается к ущелью, скоро начнет спуск... Владимир Маковей мечется от рации к короткой колонне машин, выстроившихся на лагерной дороге. Нет, техника напрямик по единственной горной тропе не пройдет, вся надежда на группу Музычина. Загудел в небе еще один вертолет, вышел в эфир Демидов: группы соединились, начинают подъем из ущелья, в упавшем вертолете погиб Гладков... ... Федор Борисович, как мы мечтали с тобой, что встретимся зимой в твоем Лаврушинском переулке, поднимем стаканы за тех, кто в Афганистане. Федор Борисович, я не верю в то, что случилось, и все мы, твои друзья, не верим. Взгляни, как плачет в ночном лагере весельчак Сережка Музычин — он дважды терял сознание в нечеловеческом спуске в твое ущелье, он был впереди, вместе с Маджидом. Смотри, как шатается, не может снять с плеч рацию Коля Демидов, как ткнулся лицом в борт боевой машины Володя Маковей — он делал все, что мог, но не все пока может техника... И снова вечер, снова над лагерными палатками, над затерянной в афганских горах долиной повисла тяжелая дымчатая луна. Утром взойдет солнце, и как же хочется, чтобы оно засветило наконец над спокойной, мирной страной! Ради этого здесь служил и погиб Гладков, ради этого здесь еще остаются служить наши прекрасные ребята».
Верстаков Виктор:
«О Федоре Борисовиче Гладкове, о последних часах его героической жизни яв меру возможного рассказал в главе "Долина испытаний". Не упомянул там его родословную: внук известного советского писателя Федора Гладкова, сын фронтовика, капитана 1 ранга в отставке Бориса Федоровича Гладкова, встретившего Великую Отечественную войну командиром торпедного катера на Черном море. У отца - восемнадцать боевых наград за мужество в борьбе с фашизмом, у сына - два ордена за мужество в выполнении интернационального долга. С Борисом Федоровичем мы встретились позже, в Москве, долго и откровенно говорили о солдатских судьбах, о великой цене, которой достигается мир в этом непростом мире, о Памяти. Подарил ему и стихотворение, в котором описал ту Бамианскую долину, где погиб его сын. Вернее, стихотворение все же не о долине, не о городе Бамиане, а о самом Федоре Борисовиче: ведь он мечтал, чтобы на этой красивой земле люди жили свободно и счастливо».
Младший брат Федора Борисовича рассказывает о большой семье и приводит редкие фотографии из семейного архива. Страница на Форуме "Десантура.ру" не добавляет сведения к уже сказанному, приводим как факт, достойные помнят достойного. Статья о деде Федора Борисовича, писателе Федоре Васильевиче Гладкове - . - приведена редкая фотография, воспроизведем ее.
Гладков Федор Васильевич, знаменитый писатель, и его внуки. Федор, тезка деда, крайний справа.
Каждому в истории находится в конечном счете свое место, то, которое заслужил. 10 октября - день памяти Федора Борисовича Гладкова. Мы мечтаем о том, что его имя появится на памятной доске в Питонии, напоминание будущим питонам, командирам и преподавателям, ветеранам-нахимовцам о замечательном человеке, гражданине, воине.
Виктор Верстаков
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Практика на «Бакштаге» содержала весь «спектр» морской службы, включая работу воспитанников на камбузе.
Сохранилась редкая фотографи, на которой запечатлен воспитанник Э.Ковалев, выполняющий обязанности камбузного работника.
Учеба и практика это только одна сторона нашей жизни в училище, но была и другая - интересная. Так в 1947 году училище приняло участие в съемках фильма «Счастливого плавания» по мотивам жизни и учебы в нахимовском училище. В моем фотоархиве сохранилась очень редкая фотография, на ней воспитанники училища выступают в роли статистов. Снимаются кадры торжественного прохождения училища. Съемка проходила на пьедестале здания биржи (Военно-морского музея).
Впереди строя – знаменная группа из второй роты: А.Дворов, Э.Ковалев, А.Дорофеев. Мы в парадных мундирах, которые пошили нам к первому параду в Москве в 1946 году. Более нахимовцы этих мундиров никогда не носили. В этом фильме нахимовцы еще раз принимали участие в съемках, на этот раз в сцене во Дворце пионеров, но там я, к сожалению, не был, хотя и любил уроки танцев. Вот и выпуск из училища. Наш 21 класс перед выпуском сфотографировался с нашим офицером-воспитателем капитаном Валентином Ивановичем Рыбьяновым.
Слева направо: сидят в первом ряду – К.Молоканов, А.Лебедев, А.Смолий; второй ряд – Б.Кривцов, В.Розов, А.Дворов, Ю.Свинтусов, капитан В.И.Рыбьянов, Ю.Семенов-Голубев, М.Чернаков, В.Васильев, Л.Романовский; третий ряд – Р.Расс, А.Генкин, Ю.Белоусов, Ю.Балакин, В.Зякин, С.Белоцерковский, Ю.Зеленцов, Э.Ковалев, Е.Кудряшов; четвертый ряд – В.Солуянов, А.Купче, Н.Репников, Л.Крекшин, Н.Цветков, Ю.Закиатов.
Второй шаг - успешная учеба в Высшем Военно-Морском училище
По окончании нахимовского училища нас перевели в Высшее Военно-Морское орденов Ленина и Ушакова Краснознаменное училище им. М.В.Фрунзе (ныне - Морской корпус им. Петра Великого). Началась нелегкая курсантская жизнь. На первом курсе летняя практика курсантов включала в себя прохождение курса молодого матроса. Устаревшая система обучения в высшем училище не учитывала, что в нахимовском училище мы уже достаточно «хлебнули» такой практики. И нам была не интересна эта практика. Мы проходили практику на учебных кораблях дивизии учебных кораблей: «Комсомолец», «Урал».
Курсант 1 курса Э.Ковалев у пулемета ДШК на минном заградителе «Урал», 1950 год. Зверское выражение на моем лице обозначает ненависть к врагу (из архива Ковалева Э.).
В летний курсантский отпуск 1950 года мы поехали с моим другом Леней Масловым как тогда называлось «на юга», где и сфотографировались два курсача, бывшие воспитанники ЛНВМУ. Слева направо: Л.Маслов, Э.Ковалев, 1951 год (архив Ковалева Э.).
Кто увидел дым голубоватый, Поднимающийся над водой, Тот пойдет дорогою проклятой, Славною дорогою морской!
Э.Багрицкий
На втором курсе я уже выглядел настоящим «Фрунзаком». «Парадное» фото курсанта 2 курса Э.Ковалева, 1952 год (архив Ковалева Э.).
Ко времени окончания нами второго курса в Военно-Морских училищах была введено специализация обучения. Курсантов стали готовить по специальностям: штурман, артиллерист, минер. Соответственно были организованы в училище факультеты. Нам был предложен выбор. Я выбрал минно-торпедный, в то время как основная часть нашей нахимовской роты – артиллерийский. С точки зрения обучению судовождению, теперь на летней практике после 2-го курса мы перешли к обучению управлением более крупными боевыми судами – катерами МО (морской охотник) и более тяжелыми и неповоротливыми малыми канонерскими лодками (МКЛ) из состава дивизиона учебных катеров Кронштадтской дивизии учебных кораблей. Днями, выполняя обязанности вахтенного офицера, мы выполняли различные маневры и швартовались к старому пирсу у Ораниенбаума, который в конце концов, разбили вдребезги.
МКЛ-61 (Архив А.П.Наумова, ЛНУ, выпуск 1949 года).
На третьем курсе у нас в классе появились курсанты, увлекшихся подводными лодками, это был прежде всего Слава Расс, его со временем поддержали Ю.Зеленцов, Л.Крекшин, Э.Ковалев. В то время на лекциях по военно-морской тактике преподаватели увлеченно рассказывали об удивительных победах немецких подводников в самый разгар второй мировой войны. Тактика «волчих стай» давала ошеломительные результаты пока германские лодки умели противостоять новым техническим средствам их обнаружения. Разгрому подвергались целые конвои судов с охранением. Это было просто поразительно! Мы поняли, что будущее флота за подводными лодками, и решили действовать – стали подавать по команде рапорты о переводе нас в Первое Балтийское высшее военно-морское училище, перепрофилированное для подготовки офицеров подводников. На третьем курсе с учетом нахимовской выправки нас снова определили в знаменную группу. Я гордо вышагивал с Военно-морским флагом.
Училище Фрунзе на параде, 1952 год. Знаменная группа: слева направо – Ю.Зеленцов, Э.Ковалев, Соколов (курсант 3 факультета).
После сдачи экзаменов за 3 курс в училище Фрунзе, наша просьба была удовлетворена и приказом Начальника Высших военно-морских учебных заведений мы были переведены на 4 курс училища. Однако летнюю практику после 3 курса мы проходили будучи курсантами училища им. М.В.Фрунзе на подлодках Кронштадтской Бпл. Сначала мне и Юре Зеленцову удалось выйти на ночную торпедную стрельбу на подводной лодке М-285 (XV серии) под командованием А.И.Сорокина. Стрельба проводилась из позиционного положения в районе Красногорского рейда по эсминцу шедшему с Запада. Стреляли двумя электрическими торпедами с использованием ночного прицела (КЛН-1). Мы без труда объяснили командиру, как пользоваться прицелом т. к. еще не забыли того, чему нас учили, а командир увидел прицел впервые. За это Анатолий Иванович позволил нам оставаться на мостике во время атаки, видеть всю эту ночную прелесть и даже держать в руках таблицы стрельбы.
Будущий командир отряда атомных подводных лодок, вице-адмирал Анатолий Иванович Сорокин. -
Трудность атаки заключалась в том, что силуэт эсминца просматривался еле-еле. А «прелесть» состояла в том, что в тиши романтической звёздной ночи после команды «Пли!» от носа лодки под водой отделилось светящееся пятно и сразу, вслед за ним такое же второе. Оба пятна устремились к цели, пока почти невидимой. Вскоре мы все увидели, как прямо по носу в тёмном море вспыхнули и погасли два световых пятна. Это были отсветы мощных фар, установленных на торпедах, «полоснувших» по борту эсминца, когда они проходили под его килём. Руководитель стрельбы адмирал Л.А.Владимирский тут же поздравил командира и экипаж с отличной стрельбой. В этот раз лодка не погружалась и поэтому мы не могли считать себя состоявшимися молодыми подводниками.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
