К исходу седьмой ночи на мостик поднялся Синица, командир группы слухачей-ОСНАЗ, и доложил: - Раскодировка, товарищ командир. Авианосная группа «Тикондерога» прибыла в район «Чарли». - А где этот район? - В северо-западном углу нашей позиции. - Отлично! Пойдем на сближение. Даром хлеб есть негоже. Если б Неулыба мог предвидеть, во что ему обойдется это бодряческое легковесное «отлично»! Подводная лодка стала под РДП и «рванула» в район «Чарли». Пришел золотистый рассвет. Выкатилось слепящее перископ солнце. Неулыба дал команду: «Завтракать»... - Центральный! Работа низкочастотного гидролокатора, слева тридцать. Сигнал слабый, - неожиданно включилась акустическая рубка. И добавила: - Сигнал пошел на усиление! - Стоп дизель! Срочное погружение! - встрепенулся командир. -Держать глубину восемь метров. Радиометристы! Доложить обстановку! - Работающих РЛС не обнаруживаем! И снова акустик: - Сектор слева десять - слева шестьдесят работают три гидролокатора. Сигналы усиливаются! Интервал посылок - минута, периодически переходят на интервал 15 секунд. Шумы не прослушиваются. - Боевая тревога! Погружаться на глубину тридцать метров. Записать в вахтенный журнал - начали сближение с силами АУГ (авианосно-ударная группа) для разведки. Штурман! Начать ведение боевой прокладки!.. Приготовить аппарат для стрельбы углекислотными патронами (это для создания газовых облаков).
- Сигналы гидролокаторов быстро усиливаются! Цель номер четыре, гидролокатор справа шестьдесят! «У-у-ввоу! У-у-ввоу!» - мощные низкотональные посылки теперь прослушивались на корпус. Хитроумный замысел Неулыбы - проскользнуть вдоль сил охранения к предполагаемому месту авианосца - оказался смехотворным: через полчаса лодка была плотно блокирована кораблями со всех сторон горизонта. Маневрируя резкими изменениями курса, бросками скоростей от малого до самого полного, лодка ушла на глубину 150 метров. Оставался мизерный «запас» глубины - двадцать метров. Увы! Изотермия (температурное постоянство забортной воды (примечание автора)) по всему диапазону глубин не затрудняла работу гидролокаторов. Удары мощных посылок били по корпусу, как кувалды. «Газовые облака», создаваемые выстреливаемыми лодкой углекислотными патронами, похоже, мало смущали янки. Лодка металась, стремясь резкими бросками уйти от ближайших кораблей, чьи теперь ясно различимые шумы проскакивали в неприятной близости. Океан бесновался... Неулыба и Шепот не знали (это осознано много позднее), что доступная им тактика «уклонения - отрыва - прорыва», взращенная на послевоенных наставлениях и черепашьих скоростях, безнадежно устарела и бессильна перед новейшей техникой «проклятых империалистов».
Подводная лодка скрывается от луча гидролокатора под слоем температурного скачка. - . Скрючившись в центральном посту с планшетом на коленях, автоматически улавливая гомон докладов и команд, Неулыба набрасывал быстроменяющиеся пеленги на проносящиеся наверху корабли и лихорадочно соображал, как найти лазейку из бешеного хоровода ударов гидролокаторов и шумов. «Влипли. И крепко. Че дэ? Че дэ? - пытался сообразить он, повернувшись спиной к перепуганным боевым помощникам. - Ясно, будут гонять до полного разряда батареи. До вынужденного всплытия. Но где же выход?» Как вырваться из этой дикой свистопляски шумов, он не знал. Прошло время завтрака, обеда, подходило время ужина. А лодка металась, как зверь в клетке. Неулыба обтирал мокрой тряпкой лицо, не обращая внимания на текущие по хребтине и животу струйки, и мучительно соображал: «Кажется, на глубине восемьдесят метров была слабая температурная полоса...» - Всплывать на восемьдесят! Неулыба втихую пододвинул толстенный МСС (международный свод сигналов) и, словно от нечего делать, перелистывал: подыскивал подходящий сигнал по всплытии вроде: «Совершаю учебное плавание, вашими действиями вы затрудняете мне маневр». Оставалось одно: тянуть до полного расхода плотности батареи и приготовить гордый флаг ВМФ. Размером побольше. Неулыба прекратил бессмысленные броски и вытянул «змейку» на уход из района. И вдруг... за кормой обвальный грохот. Еще обвал... Над лодкой звенящий гул винтов. И когда Неулыба подумал: «Все! Лапы вверх!», шумы неожиданно начали таять, а удары локаторов ослабевать. И наконец исчезли. Океан замолчал.
Неулыба смахнул очередной наток пота и взглянул на отсечные часы: однако! Бешеная свистопляска длилась семь с половиной часов. - Штурман! Когда заход солнца? - Через двадцать семь минут, товарищ командир, - высунулся из штурманского пенала Лукьянчик. - Командир БЧ-5, плотность батареи? - Часа на два, на три, товарищ командир. «Ясно, заряда батареи в обрез - до наступления полной темноты. Но как всплывать, чтоб не попасть под таранный удар кого-нибудь, подстерегающего там, на поверхности?» А вслух Неулыба скомандовал: - Готовность два. Команде ужинать, - и добавил: - А заодно и пообедать. И позавтракать. В глубокой ночи лодка всплыла. Вот он, черный бархат неба, огромные жемчужины звезд. Прекрасен все-таки мир! Когда вокруг нет двуногих. В голове стучали сотни молоточков. Ночной воздух валил с ног пьяным кислородом.
- Товарищ командир, - в герморепитере переговорного устройства голос механика Ильича. - Разрешите наверх. - Но мы еще не продули балласт, - рявкнул Неулыба, цепко охватывая угадываемый горизонт. По подводным канонам до всплытия лодки в крейсерское положение командир должен быть наверху один. На всякий «случай» под люком торчал резерв - старший помощник. - Как дизель? - Товарищ командир, - настаивал в динамик механик, - лодка ведет себя подозрительно. Необходимо осмотреть корпус. - Механика наверх! - скомандовал Неулыба. - В чем дело, Ильич? - Товарищ командир, надо осмотреть корму. Что-то там не так... - А как ты ее осмотришь? Черно, как у негра в... - Я с фонариком, быстро. - И механик, как мартышка, скользнул в корму. А оттуда заорал: - Товарищ командир! А кормы-то нет! - Как это кормы нет? Ты что, в своем уме? - оторопел Неулыба. - А где же ты стоишь? А ну, давай ко мне! Механик вскарабкался на мостик и выдохнул: - Разорвана обшивка легкого корпуса в районе топливно-балластных цистерн. Листы как капуста... Неулыба присвистнул: - И что же? Топливо? - Ушло наверх. - Сколько? - Спущусь вниз, подсчитаю.
- Но -то под водой управлялась! - недоумевал командир. Не доклад, а какой-то дурной сон. - Управлялась, - подтвердил механик. - На больших ходах. А на малых... Надо разобраться, товарищ командир. - Все, механик. Готовь дизеля! Уходим из района. Пусть здесь черти жируют. Готовь форсированную зарядку батареи. - Есть, - и механик скользнул вниз. А через полчаса доложил сгорбившимся на мостике Неулыбе и Шепоту: - Разобрались. Докладываю: разорваны обшивки топливно-балластных цистерн номер пять и шесть. Наверх ушло двадцать четыре тонны соляра. Помните грохот? - Но ведь сотрясения корпуса не было? - Вроде бы не было... - неуверенно протянул Ильич. - В общем, неясно. Но лодка управляется! - Остаток топлива? - Если до базы, то хватит. Лодка уходила из проклятого района в темноту. Стоящие на мостике цепко охватывали горизонт. И молчали. Пытаясь проанализировать происшедшее, Неулыба никак не мог понять: если янки бомбили, то почему не содрогался корпус? Не сыпались, как пишут в героических романах, светильники? И почему все же разорван легкий корпус? На все это ответа он не находил. И лишь много лет спустя, вновь и вновь возвращаясь мысленно к этой истории, пришел к выводу: да, бомбометание было. За кормой. И видимо, гидравлический удар прошелся вдоль корпуса, вызвал резонанс откуда-то появившегося в топливно-балластных цистернах воздушного пузыря. А уж он-то и рванул обшивку. Он не знал и не мог знать, что именно в это время береговая радиоразведка флота перехватила и раскодировала донесение ракетного эсминца «Тауэрс» флагману: «В районе учений преследовалась и атакована неизвестная подводная лодка».
Но это Неулыба узнал много позже, когда его однокашники, между прочим, в ресторане «Золотой Рог» втихую от жен устроили поминальник по «Неулыба со товарищи». Но как бы то ни было, ему стало ясно: не он мастерски оторвался, а преследующие корабли ушли восвояси, обнаружив на поверхности океана соляровое пятно.
***
Подводная лодка, ворча дизелями, уходила в непроглядную темь. Теплый океан был зеркален и отражал блики звезд. В бархатной ночи с трудом просматривались форштевень лодки и расходящиеся усы волн. На исходе ночи на мостик поднялся сумрачно-немногословный Синица, командир группы радиоперехватчиков, и в перерыве между двумя затяжками доложил: - Два донесения. Базовый патрульный самолет США «Нептун» донес на авиабазу Ивакуни: «В квадрате N атаковал и потопил шхуну, вторгшуюся в объявленный запретным район учений флота». - Не понял. Это же японец, судно их союзника! Ошибки нет? - Ошибки в радиоперехвате нет, мои дело знают. А за действия американцев я не в ответе. Чувствуют себя хозяевами. И соответственно наглеют. Второе донесение: противолодочный авианосец «» и корабли охранения проводят учение со своей атомной лодкой в районе «Дельта». Между прочим, на нашем маршруте.
- Что предлагаете? - Мое дело доложить. Разрешите продолжать курить? - Курите, - досадливо отмахнулся Неулыба.
Наступивший Новый 1951 год был отмечен торжественным мероприятием – празднованием первого и, к сожалению, последнего юбилея Рижского Нахимовского училища – Пятилетия со дня его создания. На торжественном собрании в училище присутствовали члены правительства Латвии, командование Прибалтийского военного округа и Рижской военно-морской базы, представители Ленинградского Нахимовского училища, приглашенные гости общественных организаций и школ города Рига.
В президиуме Торжественного заседания: начальник РНВМУ капитан 1 ранга Безпальчев Константин Александрович, Кирхенштейн Август Мартынович, Калнберзин Ян Эдуардович, генерал армии Баграмян Иван Христофорович, начальник ЛНВМУ капитан 1 ранга Изачик Николай Георгиевич и другие почётные гости. 13 января 1951 г.
Советское правительство по указанию товарища Сталина организовало для детей воинов, погибших в боях за советскую Родину, суворовские и нахимовские училища. В январе 1946 года было создано нахимовское училище в столице Советской Латвии – Риге. Сегодня Рижское Нахимовское училище празднует свой пятилетний юбилей. Мы встречаем эту годовщину значительными успехами в обучении и воспитании юных нахимовцев – будущих офицеров советского Военно-Морского Флота. Нахимовское военно-морское училище призвано вырастить из своих воспитанников пламенных патриотов своего социалистического Отечества, любящих военно-морское дело, верных защитников морских границ нашей Родины. Нахимовцы в училище живут кипучей, полнокровной жизнью. Они вырастают физически крепкими, смелыми, ловкими, выносливыми. Воспитанники нахимовского училища помимо общеобразовательных предметов изучают основы военно-морского дела, а по окончании училища направляются в высшие военно-морские учебные заведения. В нашем училище уже проведено два выпуска. Высшие училища получили хорошее пополнение. Рижское Нахимовское училище окончили с золотыми медалями А.И.Брагин, Л.Н.Гайдук, Г.П.Московский. Их имена занесены на доску почета, которая находится в училище. Многие нахимовцы окончили училище с серебряными медалями, с отличными и хорошими оценками.
Практические занятия в радиотехнической мастерской.
1951 год воспитанники училища встретили новыми успехами. Вторую учебную четверть на «отлично» окончили по всем предметам нахимовцы Леонид Васильев, Борис Саенко, Линдеман, Суетов, Костецкий, Перлов, Кровин и Гапунов. Большого размаха достигла в училище спортивно-массовая работа. Наряду со сдачей норм на значки БГТО и ГТО, большое количество нахимовцев добилось разрядных норм по разным видам спорта. Чемпионом Латвийской ССР по акробатике среди юношей является нахимовец Сергеев, чемпионами Прибалтийского военного округа по классической борьбе – нахимовцы Юрий Бутусов, Владимир Козлов, Виктор Ткачев. В училище созданы все условия для того, чтобы нахимовцы могли получить всестороннее развитие и трудовые навыки. Для них оборудованы столярная, слесарно-механическая и радиотехнические мастерские. Руками нахимовцев в училище создан ряд замечательных моделей. Среди них особенно интересна модель линейного корабля, управляемая по радио, которая может менять скорость и направление хода, поворачивать башни. Нахимовцы в день пятилетия своего училища обещают еще лучше учиться, крепить дисциплину. Они будут достойными защитниками первого в мире социалистического государства.
В столярной мастерской нахимовцы 5-го выпуска: второй слева вице-старшина Вячеслав Орлов.и четвертый слева Алексей Коржев.
С.Банк. Пять лет. Юбилей Рижского Нахимовского училища. - Советская молодежь, 1951, 13 января.
Пять лет назад в снежный январский день пришел в старинное здание у Пороховой башни двенадцатилетний паренек. Звали его Иван или Янис – не все ли равно. Отец паренька погиб в штормовом студеном море, защищая Родину. Мать умерла в осажденном Ленинграде. Потому и глаза у него были не по-детски печальны... Прошло пять лет. Не узнать паренька. Стройный, широкоплечий юноша с чуть заметным пушком над верхней губой, в красивой, ладно пригнанной морской форме, с комсомольским значком на груди. Но это лишь внешние перемены: за пять лет человек вырос, у него выработался характер – прямой, честный и мужественный. Духовный мир его стал широк. Он знаком с музыкой и живописью, знает литературу, любит театр. Юноша кончает десятилетку, влюблен в море, и летом, после сдачи экзаменов на аттестат зрелости, впервые наденет курсантскую форму.
Комплекс зданий, где размещалось Рижское Нахимовское училище. В центре – Пороховая башня, слева – учебный корпус, справа – жилое помещение.
... Шла война. Еще в Белоруссии, Прибалтике, на Украине лютовали фашисты, но советские люди уже видели победу, по-отечески заботились о детях, оставшихся без крова, без родителей. 21 августа 1943 года по инициативе товарища И.В.Сталина Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) приняли решение об организации суворовских и нахимовских училищ «...для устройства, обучения и воспитания детей воинов Красной Армии, партизан Отечественной войны, а также детей советских, партийных работников, рабочих и колхозников, погибших от рук немецких оккупантов...» Первыми были организованы Суворовские училища, затем Тбилисское и Ленинградское Нахимовские училища. В конце 1945 года в Риге решением правительства было создано третье в стране военно-морское Нахимовское училище. В начале января 1946 года в училище начались занятия.
. Рига – морской город. К широким причалам торгового порта швартуются корабли, пришедшие из далеких морей и океанов. Моряки, курсанты мореходного и речного училищ, воспитанники школы юнг – все это крепкие юноши в морской форме, с сине-белыми треугольниками тельняшек. Но с особенной любовью глядят горожане на стройные ряды по-военному подтянутых нахимовцев. Их можно видеть везде: на спортивных соревнованиях и в музеях, в Театре оперы и балета и на заснеженных дорожках Межапарка. Тринадцатого января 1951 года училище празднует свое пятилетие. И, оглядываясь на пройденный путь, командование Нахимовского училища, офицеры-воспитатели, педагоги, сами воспитанники видят, как много сделано хорошего, чувствуют, что доверие Родины, ее заботы оправданы. В училище пришли, да и сейчас приходят, 11- и 12-летние пареньки с различными характерами, склонностями, воспитанием. Многие из них познали ужасы войны, побывали в партизанских отрядах, были сыновьями полков и кораблей... Правда, не всем по душе пришлись на первых порах дисциплина, строгий режим дня, требовательность офицеров и старшин. И какой это тяжелый, но благодарный труд, выпавший на долю командования, офицеров и педагогов – воспитывать юных граждан, прививать им дисциплинированность, товарищескую солидарность, любовь к знаниям и труду, к морской профессии. Начальник училища – капитан 1 ранга К.А. Безпальчев иногда вспоминает первый год работы и учебы. Надо было приучать воспитанников к порядку, ко всей жизни военно-учебного заведения. Но труды не пропали даром. Об этом говорят, прежде всего, два выпуска – 1949 и 1950 годов. Десятки юношей успешно закончили училище, сдали экзамены на аттестат зрелости и уехали в Ленинград, в высшие военно-морские училища. Став курсантами, взрослыми, самостоятельными людьми, они выделяются среди своих товарищей, пришедших в училище после окончания обычной средней школы. Бывшие нахимовцы более дисциплинированы, хорошо знакомы с основами военно-морского дела, как правило, неплохие спортсмены.
Холл первого этажа Учебного корпуса училища. В глубине холла - часовой-нахимовец у Знамени училища.
Нынешние курсанты Борис Макшанчиков, Кунцис, Георгий Московский, Артур Юргенсон, Альберт Акатов, Александр Шауров и десятки других с любовью вспоминают Рижское Нахимовское. В прошлом году среди окончивших училище был воспитанник Феликс Мартинсон. В литературном рукописном журнале «Нахимовец» Феликс Мартинсон писал: «Отныне и навеки моя жизнь принадлежит флоту. Все мы сжились, срослись с училищем. В нем постигли азы морской науки, и в нем получили среднее образование, в нем мы научились настоящей дружбе... В памяти запечатлелись незабываемые эпизоды: вручение знамени, парады в Риге, шлюпочные походы и многое другое. О параде в Москве и говорить не приходится – этого я никогда не забуду...». Рижское Нахимовское не просто готовит юношей к сдаче экзаменов на аттестат зрелости. Военно-морские дисциплины, спорт занимают немалое место во всей системе воспитания, ибо советский морской офицер должен быть всесторонне образованным человеком, человеком высокой морали и крепкой физической закалки. В училище работают секции бокса, легкой атлетики, фехтования, гимнастики, акробатики, плавания, борьбы, а также лыжная и конькобежная. Почти в каждом городском или республиканском соревновании нахимовцы принимают самое активное участие... Художественная самодеятельность нахимовцев хорошо известна и во Дворце пионеров и в агитпунктах, где воспитанники провели десятки концертов для избирателей.
Соревнования нахимовцев на шлюпках под парусом на Даугаве.
Летние лагеря, морские походы на учебной парусной шхуне «Лавена» прививают юношам любовь к морю, приучают их к трудностям морской службы. В одном из журналов «Нахимовец» воспитанник 7-го класса так описывает шлюпочный поход: «...Занятия подходят к концу. Мы рубим рангоут и ложимся на обратный курс, к лагерю. Командир шлюпки отдал команду «весла под планширь» – и, закурив, сказал: «Пусть каждый из вас самостоятельно управляет шлюпкой». Заметив наши загоревшиеся глаза, он добавил: «Привыкайте, пора уже...». Наконец, наступила моя очередь сесть за руль. Пробравшись к корме, я с такой силой сжал руль, что побелели пальцы. Заскрипели уключины. Тонким от волнения голосом я скомандовал: «Д-в-а, раз, д-в-а, раз!». Мое сердце было наполнено не простой ребячьей радостью, а торжественной гордостью взрослого человека. Я забыл, что рядом командир. Я понимал одно: я веду шлюпку, веду самостоятельно, веду правильно». Так воспитываются характеры. Во всей интересной, многообразной жизни училища самую активную роль играет комсомольская организация. Девятые и десятые классы – целиком комсомольские, много членов ВЛКСМ в седьмых и восьмых классах. Комсомольцы училища задают тон.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус.
