Командир 12-й ЭскПЛ СФ контр-адмирал В.Г.Кичев поздравляет командира ПЛАРБ "К-19" капитана 2 ранга Э.А.Ковалева с отличным выполнением ракетной стрельбы экипажем подводной лодки летом 1967 года (бухта Ягельная, Сайда-Губа).
Приказом Командующего Северного флота Фытов Г.А. был назначен помощником командира корабля К-27 взамен убывшего на повышение . Начался большой семилетний этап службы на уникальной подводной лодке Северного флота. И как бы не упражнялся он в своих грязных инсинуациях по отношению командиров Леонова, Новицкого – именно при них и командире Гуляеве, Фытов Г.А. достиг того, чего просто не смог бы достичь без них! Помощник командира корабля, старший помощник, звание капитана 3-го ранга, 2-го, боевой орден. Два похода в Атлантику и Средиземное море. Пройдут годы и господин Фытов "отблагодарит" грязной неблагодарностью тех, кто ему помог достичь этих высот. Думаю, лучшим подтверждением того, что написано было выше, будет оценка тех, кто очень хорошо знал Фытова Г.А. и не один год с ним прослужил на корабле.
Наумов В.В., контр-адмирал
«Инцидент с Фытовым состоялся у меня на симпозиуме, организованном в Библиотеке Академии Наук (г. Санкт-Петербург). Организовал его Б.И.Саенко – бывший командир группы АПЛ К-27 в 1959–1963 гг. Появление Фытова было для меня неожиданностью, впрочем притащил его зачем-то Марьтемьянов (служил на АПЛ с 1959 по 1964 год). Когда докладчик упомянул мнение Фытова о вине командира Леонова в переоблучении личного состава, так как он не убрал людей из смежных (с реакторным) отсеков, я был удивлён, каким образом Фытов предполагал вывод людей на ходу в море из третьего отсека? В 3-м отсеке погиб только Воевода, но в этом, пожалуй, больше виновен я, а не Леонов, так как топчан, на котором лежал Воевода, был поставлен в гидропосту ещё при строительстве корабля (левый борт). Виноват и сам Воевода, оставшийся лежать спиной к реактору, когда на корабле была объявлена большая приборка. В общем, я высказал сомнение в компетентности Фытова и спросил: «Правда, что Фытов в своей упомянутой книге называет Леонова убийцей?» На что тот даже с гордостью ответил, что это так. На что я заявил, что в таком случае правы те члены экипажа, которые называют его подлецом и негодяем. Что убийцей можно назвать человека только по приговору суда и что слишком много развелось людей, которые учат, как надо было делать, после окончания войны, в которой не участвовали и т.д.
Контр-адмирал Владлен Васильевич Наумов вручает погоны и кортики выпускникам ВВМУПП.
Фытов меня по окончании симпозиума «обезоружил» – доброжелательно подошёл ко мне и подарил книгу «Глазами подчинённого». Я прочитал её быстро, мне было интересно, так как тогда я ничего не знал про его службу, кроме АПЛ К-27 и в училище (ВВМУПП), когда я был заместителем начальника. Мне его даже стало жаль, во-первых, он просто очень больной человек с нездоровой психикой, во-вторых, он совершенно лишён каких-либо понятий о человеческой чести и о мужском достоинстве, в конце концов. Несмотря на то, что он много сдавал зачётов и при том успешно, он всё-таки круглый д...к! В 38 лет отказался от должности командира аварийной лодки К-27 и остался старпомом у Смарагдова, будучи с ним на ножах, и считает, что его кто-нибудь в 38 лет назначит на плавающий корабль командиром. Думать так может только полный идиот, оторванный от флотской службы. Писать с удовольствием, что Смарагдов полутруп в лечебном учреждении и с гордостью, что он приказал не пускать Леонова в казарму «выпроводив» его из кабинета, нужно быть кретином, чтобы не понимать, что даже чёрной краски для своей характеристики придумать нельзя. При желании тех, кого он оскорбил, Фытова можно отдать под суд. В частности, хотелось бы увидеть реакцию И.В.Касатонова, после прочтения им книги Фытова, где тот унизительно отзывается о его отце Касатонове В.А., называя его «сумасшедшим с бритвой». Ну, пожалуй, слишком много чести я оказал Фытову в этом письме.»
Милованов Валентин, капитан 1-го ранга, сменивший Фытова на посту помощника командира корабля
«Насчет фытовских мемуаров. Кому этот «базар» нужен был? Действительно, он поминает Новицкого не таким, как он есть, каким он остался в моей памяти. Гена был моряк! Уверен, если бы ему дали плавающий корабль, во многом его судьба стала бы другой. Ну, например, по морской дисциплине – сигнальному производству – ему не было равных на флоте. Доступность, прекрасные организаторские качества и грамотность. То, что поминает Фытов – просто оскорбительно. Он приводит в книге случай разногласий Леонова со мной по вопросам прохода в Гибралтаре. Я ему, Фытову, этот случай рассказал с целью показать, что при аргументированных докладах командир выполнял рекомендации. Собственно, это функции подчинённого. Гена изобразил в книге этот эпизод, как мракобесие Леонова П.Ф. Да, я и сам не испытываю к Леонову любовных чувств, но считаю обязанностью подчинённого быть в своих рекомендациях правдивым, доказательным и настойчивым. Другое дело Павел Федорович в своей деятельности перегибал категорию «единочалия», не побуждал своих заместителей к готовности выдавать свои предложения, рекомендации по наиболее оптимальному варианту действий, скажем коротко так. В 1971 году я уже был командиром АПЛ К-420, мы встретились с Леоновым. Проговорили с ним всю ночь. Он тогда мне сказал: «Если бы мне доложили, что корабль к бою и походу не готов, я не пошёл бы в море». Конечно, я не понимаю, почему командир не объявил РО и не принял необходимых мер, когда стало очевидным переоблучение. Опять же, знаю, что будь на борту наш старый «химик» Толя Иванов – всё было бы по-другому. Толя не позволил бы допустить подобных оплошностей. Это однозначно.»
Саенко Б.И., капитан 3-го ранга
Борис Ильич Саенко окончил Рижское нахимовское училище в 1952 году.
«Книгу Фытова, которую он назвал «Глазами подчинённого», прочёл. Возмущён до глубины души тем, как он разрисовал Павла Фёдоровича. Это просто откровенное хамство и неуважение к командиру, с которым он прослужил несколько лет. Кроме того, факт «конфуза» с гальюном в начале похода в Средиземное море не подтверждается никем, начиная с адмирала Михайловского Аркадия Петровича (в личном разговоре с ним по телефону), хотя Аркадий Петрович, мягко говоря, к ПФЛ относится прохладно. Эта флотская байка, очевидно, появилась с появлением первой атомной подводной лодки, подобное действительно было под водой, точнее с появлением подводного гальюна. Я сам был свидетелем такого случая с очень уважаемым мною адмиралом, но это было не на К-27. Говорят, за всю историю К-27 такого на ней не было ни с кем. Описываемый Фытовым случай с хамством в Западной Лице, когда Гуляев И.И. попал в госпиталь, Мартемьянов Игорь не подтверждает, а я лично не верю в протест Сорокина Юры, так как знаю его как «облупленного». Ефремов Боря мог так поступить, Сорокин – нет! Адмиралы Поникаровский и Монастыршин, когда я обратился к ним по поводу книги Фытова, сказали, что, наверно, не стоит раздувать этот вопрос, ибо это может создать только рекламу Фытову и его книге, а вот при встрече – они выразят ему свое «фе» и скажут всё, что они думают. В общем, будете писать или говорить с Леоновым П.Ф. или его женой Ольгой Михайловной, передавайте им мой тёплый привет.» (Письмо капитаном 3-го ранга написано 03.12.2002 года – ещё при жизни Леонова П.Ф.)
Агафонов Г.А., капитан 2-го ранга, командир 1-го дивизиона К-27
«Давненько я не ощущал себя в выгребной яме общественного клозета! Ну и ну! У меня слов нет, прочтя эту гадость. …Не боль за погибших товарищей, не служение обществу, а сведение счётов с живыми и мёртвыми командирами двигало перо. …На флоте есть Офицеры, а есть – «фытовы»… …О своих меркантильных интересах он не забывал никогда. Но опорочить щедрого и широкой души Новицкого, не упустил случая. Везде только «Я», жалкий человечишка, не замечающий своего убожества. Семье Леонова, Новицкого и другим, кого облил грязью этот человек, надо подавать иски в суд. Был бы жив Гарри Новицкий, он бы этому «писателю» морду набил, это я точно знаю, так как с Гелиодоровичем меня связывали многолетние дружеские отношения. Для меня, в общем, что Леонов, что Фытов – два типа карьериста. Один шёл к цели напролом, второй – скользким углом, опираясь на лесть и знакомства, связи. Если бы ты знал, как уважаемый мною Вадя Т., убывая в Питер, тащил для Фытова «дефициты» из Гремихи. Фытов не просто завистливый неудачник, он неудачник и подкаблучник. Ты прав, кто мешал Фытову расти по службе, как это сделали Умрихин, Наумов, Милованов, Томко и другие наши сослуживцы? Почему командиром «убитой» К-27 стал не Фытов, а Гарри? (Так сослуживцы называли Новицкого Г.Г. по имени, которое он носил с детства среди парней – авт.) Да потому, что наглое нутро Фытова, видимо, чувствовалось всеми, в том числе и начальниками. Да и что это за командир, у которого сзади волочатся белые подвязки от кальсон, чему я был свидетелем! Извини, но об этом «опусе» Фытова, выстроенном из лести и мести, писать устал. Хотелось бы, чтобы с этой кучей г… ознакомились Е.Томко, Иванов Алексей (ком. БЧ-5), Г.Отдельнов (доктор), В.Придатко, адмиралы Лев Чернов, Эдуард Балтин и мн. др. (Хочу сказать, что перечисленные лица, кроме Балтина, были ознакомлены с «произведением» Фытова – авт.) То, что пишет Фытов о Леонове П.Ф., как о моряке, надо проверить, спросить у тех «флотоводцев», кто был на АПЛ К-27 в описанных случаях. Фытов-то, ведь соврёт, не перекрестится (он этого и не делает, заявляя, что он атеист – В.М.).
Лёжа в госпитале, многое передумаешь, переберёшь в памяти, чего только не придёт в голову. На бумаге вот только всё это не изложишь. Возникает вопрос, который и сегодня иногда мучает меня: «А почему отмалчиваются те, кто 24 мая 1968 года был на пульте? Кто трогал ключи – Донченко или кто другой? Откуда Фытов взял, что в отсеке было 150-280 Р/час?!» (письмо написано в начале 2003 года)
В Корабельном уставе ВМФ на 23 страницах в 56 статьях стройно и чётко излагаются многообразные и ответственные обязанности командира. Отдельные пункты гласят, что многие вопросы он должен решать лично. Всё это связано с большими физическими и психическими нагрузками. У командира: вахты – самые длинные, отдых – самый короткий, а ответственность за корабль и людей, за выполнение поставленной задачи – персональная. Не мне решать, соответствовал ли капитан 1-го ранга Леонов этому? Человек, который прослужил на подводном флоте свыше 18 лет, при этом на Севере, прошедший путь от штурмана до командира дизельной подводной лодки, а потом атомной субмарины. Своему читателю хочу сказать, чтобы они не думали, что всё очень плохо было в семье подводников АПЛ К-27. Как говорится: "В семье не без урода". Бывают исключения и в рядах подводников. Как отметил один мой сослуживец: "Есть на флоте Офицеры, а есть –"фытовы"! Увы, они, к сожалению, были, есть и будут. И их присутствие зависит только от тех, кто их окружает. Я служил в экипаже Леонова, другие в экипаже Гуляева, Новицкого. Атомная подводная лодка К-27 – это уже история, а её командиры Гуляев Иван Иванович, Леонов Павел Фёдорович, Новицкий Геннадий Гелиодорович – исторические личности, без которых корабль представить просто невозможно. Их помнить будут всегда, а фытовых – никогда.
... за плечами у Владимира Окропировича, выпускника Тбилисского нахимовского военно-морского училища 1956 года, не только многолетняя служба в Вооруженных Силах СССР, но и не менее длительная - в структурах МВД и вооруженных силах Республики Грузия. В Москве в далеко неоднозначные времена он представлял грузинские ВС и был заместителем начальника Штаба по координации военного сотрудничества государств - участников СНГ. Одновременно ему предписали исполнять обязанности военного атташе Грузии в странах Содружества. После увольнения в запас генерал-лейтенант Владимир Чиковани получил российское гражданство. Сейчас работает консультантом в ведомственных организациях, использующих телекоммуникационные системы и предназначенных для поддержания безопасности. Кроме этого, Владимир Окропирович стал одним из организаторов Международного клуба министров обороны государств - участников СНГ. В настоящее время является советником президента клуба - руководителем исполнительного аппарата международной общественной организации. Помимо этого, он участвует в работе ветеранов кадетского движения. Избран председателем совета старейшин и главным старейшиной «Открытого содружества суворовцев, нахимовцев и кадет России». На одном из сайтов, посвященных нахимовцам, прочитал чье-то примечание, что Владимир Окропирович Чиковани - это «нахимовец с неимоверно сложной служебной судьбой», вобравшей в себя без малого половину минувшего столетия...
Нахимовское воспитание - на всю жизнь. Девушки из Московского объединенного морского корпуса Героев Севастополя. Май 2006 г. Москва. ДЕТСТВО Володя Чиковани провел в Грузии, куда родители Окропир Ивлианович и Нина Михайловна, познакомившиеся во время учебы в Саратовском государственном медицинском институте, получили свое распределение. Непродолжительное время они работали в Арамянцевской больнице в самом Тбилиси, где и родился Чиковани-младший. Однако вскоре руководство страны провозгласило лозунг "Врач на деревню", и молодых специалистов направили в Абхазию: сначала в деревни Адзюбжа, Кодори и Варча Бабушерского района, а затем - в приморский город Очамчире, расположенный в пятидесяти километрах от столицы Абхазии - Сухуми. С началом Великой Отечественной войны курортный район стал фронтовым тылом, его больницы - военными госпиталями, а Чиковани-старший, военврач 3 ранга, - их главным врачом. Окропир Ивлианович пользовался большим авторитетом среди местного населения. В характеристике на отца, подготовленной так называемой "тройкой", состоявшей из председателя исполкома, уполномоченного НКВД и судьи, это подчеркивалось особо. Отмечали также, что "для приобретения лекарств доктор Чиковани часто оставлял бедным семьям свои деньги".
Мать, также военный врач, работала главврачом в гарнизонной поликлинике в местечке , близ деревни Варча в Сухумском районе, где дислоцировалось большое количество воинских частей. Нина Михайловна пользовалась там таким же авторитетом, как и ее супруг. После ее скоропостижной смерти по просьбе варчинских жителей "оставить любимого доктора с ними" ее похоронили на местном кладбище. Володе в то время было всего лишь пять лет. Прошло время. Отец женился во второй раз на удивительно доброй и прекрасной души женщине Нали Михайловне Маргания, которую и сегодня Владимир Окропирович избегает называть мачехой: настолько близким человеком она для него оказалась. И отец, и мать были людьми очень образованными, оставили сыну прекрасную библиотеку, из которой много позднее он передал в дар Главному клиническому военному госпиталю имени Бурденко ряд раритетных медицинских изданий академического профиля. Вскоре судьба нанесла восьмилетнему мальчику очередной удар: в 1946 году Володя стал сиротой. Его забрали к себе на воспитание отцовские родители - бабушка и дедушка. Время было трудное и голодное, поэтому они обратились с письмом в ЦК ВКП(б) с просьбой определить внука, "сына, как они написали, замечательных людей", в суворовское военное училище. И в 1950 году Владимир стал воспитанником Нахимовского военно-морского училища, еще в 1943 году созданного в Тбилиси, находившегося в глубоком тылу, по распоряжению Правительства СССР... О времени учебы в Тбилисском нахимовском военно-морском училище Владимир Окропирович вспоминает с особой теплотой. По его словам, эти детские годы были подарком, о котором только и может мечтать юноша. Как в самом училище - в Тбилиси, так и в легендарной бухте с названием Фальшивый Геленджик - скрытой морской базе торпедных катеров Черноморского флота, где у училища был свой летний учебный центр, их воспитывали и закаляли, как настоящих моряков...
Но одними из самых неизгладимых впечатлений, по словам генерал-лейтенанта Владимира Чиковани, остались у него от участия Тбилисского нахимовского военно-морского училища в военном параде в Москве на Красной площади 7 Ноября 1952 года. Парадом командовал Маршал Советского Союза Георгий Жуков, а принимал парад войск лично Генералиссимус Иосиф Сталин. Кстати, о заботе, проявляемой к детям-нахимовцам, говорил и тот факт, что подготовка к параду, которая началась за месяц до его начала, сопровождалась регулярными посещениями театров, музеев, памятников и исторических мест столицы. В дальнейшем все это, привитое в Нахимовском училище с самого детства, очень пригодились Владимиру в его становлении как профессионального военного, офицера, командира-воспитателя, защитника Отечества. Кстати, рассказывая о генерал-лейтенанте Чиковани, нельзя не отметить один эпизод, который произошел с Владимиром на площади перед Речным вокзалом, где перед парадом проходила строевая подготовка тбилисских нахимовцев. Красивая женщина в парадной форме офицера речного флота в перерыве между занятиями раздавала маленьким морякам конфеты и лимонад. Доставались лакомства и четырнадцатилетнему Володе. И, конечно же, не мог тогда даже и предположить нахимовец Чиковани, что пройдет еще тринадцать лет и эта дивная женщина - Зинаида Михайловна Грибкова - окажется мамой Светланы, жены Владимира Окропировича... В 1956 году по завершении учебы Владимира Чиковани без экзаменов зачислили в Высшее военно-морское техническое училище связи. Командование, характеризуя тогдашнего курсанта Чиковани, отмечало в первую очередь его высокую подготовленность, скромность и хорошие организаторские способности. Его избрали секретарем комсомольской организации, а за успехи в учебе и общественной работе наградили ценным подарком от министра обороны СССР и грамотой ЦК ВЛКСМ.
В 1959 году лейтенант Владимир Чиковани успешно окончил военное училище, стал дипломированным специалистом дальней, радиорелейной и проводной связи. Получил назначение на Краснознаменный Черноморский флот в город Севастополь, где вступил в должность командира группы 18-й подводно-кабельной партии, обеспечивавшей связью порт и корабли...
Молодому офицеру приходилось не только утверждаться в воинском коллективе, где подчиненные были старше своего командира, но и, преодолевая разницу в возрасте, вести их на выполнение очень ответственных заданий. Под его руководством матросы вручную прокладывали бронированные кабели, по которым осуществлялась обычная и высокочастотная правительственная связь. Это была неимоверно трудная и опасная работа - «тянуть» связь по полуразрушенным во время войны кабельным каналам как под улицами города, так и по дну Севастопольской и Балаклавской бухт, преодолевая завалы из корпусов затонувших кораблей и наслоившихся обрывков старых кабелей. Такой связью обеспечивались закрытая база подводных лодок, упрятанная в пещерах; многочисленные наземные службы береговой охраны ЧФ, а также корабли Севастопольского рейда... ... летом 1960 года Владимира для дальнейшего прохождения службы направили на ракетный полигон, строительство которого полным ходом шло в Казахстане. В то время это был населенный пункт, мало кому известный и очень засекреченный. Его географическое название - Тюратам. Однако то был славный период зарождения будущего космодрома Байконур, известного теперь всему миру...
Владимир Чиковани оказался настолько активным человеком, что не прослужил в должности командира взвода центральной АТС и года. Командование, что называется, его приметило сразу. И в январе 1961 года его назначают освобожденным секретарем комсомольского бюро службы научно-исследовательских работ полигона, в сентябре 1962 года - старшим инструктором по комсомольской работе политотдела соединения, а в апреле 1964 года - уже помощником начальника политического отдела одного из главных управлений Байконура по комсомольской работе. Вся работа офицера Чиковани, как и всего большого коллектива полигона, была направлена на организацию первых космических полетов. Он был среди непосредственных участников подготовки запуска первых космонавтов страны: Юрия Гагарина, Германа Титова, Андриана Николаева, Павла Поповича, Валерия Быковского, Владимира Комарова, Константина Феоктистова и Бориса Егорова. Владимир внес в то время немалую лепту в поддержание морального духа молодых офицеров, приехавших из столичных городов в солончаковые и знойные (до + 40 градусов по Цельсию) степи, в обустройство жилой зоны космодрома, стремился создать для молодых офицерских семей нормальные бытовые условия. При активном участии комсомольцев на Байконуре строили Дом офицеров и первое офицерское кафе «Березка», создавали пионерские и комсомольские организации в первых общеобразовательных школах космодрома и организовывали первые торжественные бракосочетания молодежи. Тогда же начал действовать и самодеятельный молодежный театр.
Однако после развода с первой женой, с которой Владимир познакомился еще во время учебы в Кронштадте, о карьере Чиковани пришлось надолго забыть. В то время развод да еще для комсомольского вожака все считали серьезным проступком и даже нарушением «Морального кодекса строителя коммунизма». Владимира исключили из партии и назначили начальником телеметрической станции на удаленную «точку» - измерительный пункт № 4, расположенный в глубине Казахстана неподалеку от райцентра Амангельды Кустанайской области. Это, конечно, было значительным понижением по службе. Поэтому... В 1966 году он отправился уже с молодой женой Светланой, оставившей устроенную жизнь в Москве и поехавшей, словно «декабристка», вслед за мужем служить на Камчатку, куда его и раньше приглашал начальник полигона Кура полковник Карчевский... Не в деятельном характере Владимира Окропировича было отчаиваться и опускать руки. Человек с активной жизненной позицией, никогда не унывающий и любящий жизнь во всех ее проявлениях, он нашел себя и на «краю света»: всерьез занялся совершенствованием оборудования телеметрической станции, спортом, воспитанием молодых солдат, составлявших «экипажи» наземных космических станций...
ЧИКОВАНИ последовали благодарности от командования. Его восстановили в партии. А в марте 1969 года, как спортсмена и хорошего организатора, офицера назначили начальником физической подготовки и спорта на основную базу полигона, расположенную в поселке Ключи. Владимир и на новом месте не сидел сложа руки, а выступил инициатором строительства спортивного зала: сооружений такого рода там просто не существовало. Его поддержали командир соединения полковник Карчевский и начальник штаба полковник Гусев. К большой радости всего населения спортзал построили, а вскоре в гости в гарнизон приехала легендарная сборная СССР по волейболу во главе с мастерами спорта международного класса Юрием Венгеровским, Владимиром Ивановым и многими другими. Для Камчатки это было незабываемое событие! Кстати, по этому виду спорта Владимир Окропирович выполнил норматив кандидата в мастера спорта СССР. Кроме этого, имел еще много других разрядов, ведь в свое время занимался стендовой и пулевой стрельбой, спортивной гимнастикой, легкой атлетикой, греблей на шестивесельных морских ялах, прыжками в воду с трамплина, военным многоборьем, баскетболом, ручным мячом, боксом и классической борьбой. От начальника полигона поступило предложение продолжить образование.... Последовал перевод в Ленинград в Военно-инженерную академию имени А.Ф. Можайского (ныне - Военно-космическая академия), которую он успешно окончил в 1975 году и в числе пяти офицеров, отобранных по результатам учебы, был приглашен в Кремль на прием, организованный советским правительством в честь выпускников военных академий Вооруженных Сил СССР!
... Летом 1974 года майора-инженера Чиковани назначают первым командиром войсковой части, образованной специальным постановлением правительства и приказом министра обороны СССР и предназначенной для испытаний новейшей радиоэлектронной системы «Волна». Ее главной особенностью и ценностью было то, что «Волна» с точностью до десяти метров определяла координаты точки «встречи» космического объекта с поверхностью Земли в момент их соприкосновения. Эта станция снимала проблемы, связанные с поиском объектов, прилетавших на боевое поле Кура полуострова Камчатка.
Продолжение следует.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. С вопросами и предложениями обращаться fregat@ post.com Максимов Валентин Владимирович
