Вскормлённые с копья - Сообщения за 28.11.2009

Зубков Радий Анатольевич. Окончание.

Радий Анатольевич никогда не чувствовал себя гостем, как верный сын родного училища, старший товарищ и друг младших воспитанников, стремился делиться своим вновь обретаемым жизненным опытом. Планке соответствовал.

Дорога на океан. А. СТАРКОВ, М. ФРОЛОВ. - "Огонек". 1949 г.

Маленькую литеру «Н» сменил на погонах золотой якорек, на рукаве синей форменки заблестела первая курсантская нашивка...
Но все-таки их продолжают называть нахимовцами. И, пожалуй, это имя так и останется за ними.
Они стали нахимовцами, переступив осенью 1944 года порог огромного серого здания на Петроградской набережной, здания, в котором лестница была трапом, пол — палубой, спальня — кубриком. Эти наименования, превращавшие дом в некий сказочный корабль, навечно причаливший к пристани, звучали в новинку. Правда, не для всех. Радий Зубков, например, мог считать себя в некотором роде бывалым моряком: юнгой, учеником рулевого, плавал он на сторожевике.
Этому крепышу с обветренным лицом, уже познавшему, что такое морской порядок, было легче, чем его товарищам. Посудите сами, какое великое множество разных «нельзя» должны они были осваивать: нельзя выбегать на улицу без головного убора, нельзя держаться в строю за руки; нельзя разговаривать после отбоя. Да и «надо» не меньше: надо надраивать ботинки до сверкания, надо, когда тебе приказывают, ответить «Есть!» и в точности повторить приказание, и вообще надо уметь подчиняться. А это не так-то просто.
Было им по 13—14 лет, и возраст брал свое: во всем, что приходилось делать, мальчикам еще мерещилась игра. Вот им выдали новенькие, блестящие мундирчики с золочеными пуговицами в два ряда, с белым кантом: идешь по набережной, и прохожие любуются тобой, а встречные мальчишки просто замирают в немом восторге. Потом нахимовцам рассказали о чести мундира, и самым тяжким наказанием стало лишение погон. Когда с одним случилось такое, каждый переживал это, как личную беду. Провинившемуся срезали перед общим строем погоны, и он целый месяц ходил на левом фланге, на два шага позади всех.



Так игра уступала место службе.
Они взрослели, узнавая, что командир покидает корабль последним, запоминая навсегда, на всю жизнь, что советский флаг не может быть опущен в бою.
Они мужали в плаваниях, пусть небольших, пусть пока лишь по озеру и по заливу, но уже полных настоящей борьбы со стихией, в плаваниях, в которых они учились читать картушку компаса, управлять штурвалом, переговариваться с помощью свода сигналов, вязать самые замысловатые морские узлы.
Однажды восемь маленьких друзей вышли на озеро в шлюпке под парусами. Попутным ветром их занесло в самый дальний край. Только собрались возвращаться, как ветер изменил направление и задул с ужасной силой. Шлюпку закрутило в стремительном водовороте, и она уже начала черпать воду. Кто-то предложил рубить рангоут и выгребать на веслах. Но тут раздался гневный голос рулевого Радия Зубкова:
— Ну и моряки! Шторма на озере испугались!
Зигзагами, ловко маневрируя парусами, идя против ветра и волн, они вывели утлое суденышко к причалу и мокрые, усталые, но гордые одержанной победой вылезли на берег.
И хотя еще не раз придется бедовать им в океане, преодолевая непогоду, никогда не забудут они приключения на озере, никогда не забудут первого штормового крещения...



Как все-таки удивительно быстро пролетели эти четыре года в Нахимовском!
Были парады в Москве, на которых юные моряки проходили, замыкая флотскую колонну, перед великим вождем, встречавшим их ласковой улыбкой. Был вечер, когда им впервые прочитали текст присяги и они, торжественно притихшие, вслушивались в простые, строгие слова для того, чтобы пронести их через всю жизнь. Были маленькие праздники, когда всей ротой отмечался день рождения товарища: утром его поздравляют перед строем, позже его ждет именинный обед, а вечером в его честь выступает художественная самодеятельность. И был, наконец, час, когда они покинули старинный дом с башнями, ставший родным, когда они расстались с людьми, растившими их, со своим наставником, капитан-лейтенантом Григорием Максимовичем Карпеченко, которого мальчики, нечего греха таить, считали поначалу «придирой» и к которому привязались потом всей душой; был час, когда они, кажется, в последний раз спели хором любимую песню:

«Мы, юные нахимовцы,
Мечтаем о морях.
Просторах океанских,
Могучих кораблях...»

И вот они стоят в курсантском строю. Это уже не мальчики. Это рослые, плечистые, сильные юноши. На правом фланге Радий Зубков. Чуть подальше его закадычный приятель Леонид Корякин. Оба они сыновья моряков, капитанов 1-го ранга, пришедших на корабли с первым комсомольским набором, в 1922 году. Прекрасная преемственность! У друзей заключен прочный союз: служить всегда вместе, на одном корабле. Но в каком флоте? В том, где трудней. Не Севере или на Тихом океане. Окончательное решение пока еще не принято. Пожалуй, все-таки на Севере: нет лучше школы для настоящего морехода. Впрочем, впереди еще годы учебы, будет время и для раздумий и для твердого выбора.
Лица юношей задумчивы и строги. Приближается неповторимая минута: сейчас они будут присягать на верность Родине. И они совершают этот священный воинский обряд у орденоносного знамени Высшего военно-морского училища имени Фрунзе в историческом зале Революции, где дважды выступал Ильич, Где звучали вдохновенные слова Кирова, где на мемориальных досках сверкают имена героев-моряков, отдавших жизнь за отчизну.
Курсанты...
Они идут знаменитым коридором, стены которого видели Челюскина, Синявина, Ушакова, Нахимова, лейтенанта Шмидта, минуют круглый зал, пол которого представляет собой гигантскую картушку компаса, и входят е минный класс. Так начинаются будни...



Курсант ВВМУ им. М.В. Фрунзе Р.Зубков в гостях у нахимовцев. (Из журнала "Огонек" за 1949 год).

А там, в гнезде, в котором они оперились и из которого разлетелись, ревниво следят за каждым шагом своих питомцев. Там все должны знать о них. Вот по ротам разнеслась молва: «У наших первые экзамены». Ждут гонцов с вестями. И Радий Зубков, сдав испытания, спешит на родную Петроградскую набережную.
— Ну, как? — спрашивают его.
— Хорошо.
Полное разочарование на лицах: только-то!
— Хорошо в смысле отлично, — улыбается Радий.
— Чего же ты пугаешь!
И тут попадает он в плотное окружение. Это маленькие нахимовцы хотят посмотреть на Зубкова, о котором они так много слышали, на того самого Зубкова, что окончил училище с золотой медалью...
...Перенесемся, читатель, лет на пятнадцать вперед. Поднимемся на ходовой мостик большого корабля, идущего в открытый океан во главе могучей эскадры, которая растянулась длинной кильватерной колонной. Командир линкора, еще молодой высокий, плотный человек в широком кожаном реглане, стоит на левом крыле мостика. Он вглядывается в горизонт и что-то, едва шевеля губами, напевает. Прислушиваемся. Какой знакомый мотив!..
Ну, ясно, это она, старая нахимовская песня:

«Мы, юные нахимовцы,
Мечтаем о морях.
Просторах океанских,
Могучих кораблях...»



Лейтенант Радий Зубков на пирсе с нахимовцами. Озеро Нахимовское.

Р.А. ЗУБКОВ, контр-адмирал.

"Дело прошлое, но у меня были серьезные причины, чтобы не стать моряком,— страшно укачивало: я уж не говорю о море, даже в автомобиле меня ни с того ни с сего начинало мутить. Но однажды, еще до поступления в училище, я попал с отцом на корабль «Ураган». Пришлось стоять вахту и вообще забыть о том, что я мальчишка. Хоть и бросало меня от борта к борту, хоть и бродил я весь зеленый, а, как говорится, службу справлять надо. Так я преодолел в себе эту болезнь и стал заправским моряком.
А учиться было очень интересно! Самую горячую любовь мы испытывали к преподавателям военно-морского цикла. Капитан третьего ранга Рожков учил нас управляться со шлюпкой, потом мы ходили на шхуне под парусами, а чуть позже на довольно крупном парусном корабле. Эта баркентина стояла на Неве, оба берега видны, а нас в течение месяца не отпускают на берег. Конечно же, мы возмущались. А потом поняли мудрость учителей: нам, морякам, как никому, надо привыкать жить в небольшом замкнутом объеме корабля, в замкнутом коллективе, решающем задачи в отрыве от берега. Значит, надо научиться жить в этой коробке, и не просто жить, а жить дружно и интересно.
Видимо, главное, что мы вынесли из тех лет,— это умение жить в коллективе, умение подчиняться общественной необходимости и высокоразвитое чувство долга. Когда этому учат с детства, когда это всасываешь с молоком матери, а нашей матерью было окружающее нас военно-морское братство, то это крепко и на всю жизнь!"



Передовые офицеры-подводники (слева направо): капитан 3 ранга В.Подольский, капитан 3 ранга В.Лаушкин, капитан-лейтенант Р.Зубков, старший лейтенант В.Куц и капитан-лейтенант К.Абрамов. Фото Р.Рязанова. - "Красная звезда". 31.07.1960.

Для тех, кто мечтает стать адмиралом. Контр-адмирал в отставке Р. ЗУБКОВ, выпускник ЛНВМУ 1948 года. - "Морская газета", 19 мая 1994 г.

"У каждого, кто стал адмиралом, был свой путь к этому званию. Лично я начал его весной 1944 года 13-летним юнгой-рулевым сторожевого корабля «Ураган» Северного Флота. А контр-адмиралом стал в 45 лет (через 32 года!), будучи главным штурманом Военно-Морского Флота СССР... Ну а если поразмыслить над вопросом, как нахимовцу стать адмиралом, чуть обширнее, то я позволил бы себе высказать следующие соображения.
Первое. Как это ни парадоксально звучит, но, по-моему, не следует с юных лет задаваться целью — стать адмиралом.
Второе. Путь к адмиральскому званию открыт для каждого, если он беззаветно полюбит море, корабли, морскую службу, будет добросовестно исполнять любую должность, на которую его назначат, а не искать место «потеплее», «поспокойнее» и «поденежнее».
Третье. Успех на пути в адмиралы сопутствует тому, кто, отлично зная свою специальность, не замыкается на ней, а стремится приобрести широкий морской и тактический (а впоследствии
— оперативный) кругозор, проявляет инициативу и рвение в службе, а в качестве своей дальнейшей цели (ближайшая — овладение первичной должностью) видит командование кораблем. Даже если от этой цели впоследствии придется отказаться (так вышло у меня), подготовка к ее достижению окажется чрезвычайно полезной.
Четвертое. Непременное условие — высокая ответственность за дела коллектива и перед коллективом — за свои дела. Полезно также всегда помнить, что за корабль в целом отвечает его командир. Поэтому каждый офицер, его подчиненный, служит не сам по себе и не для командира, а как бы является частью командира, отвечая за весь корабль, за весь экипаж в порученной ему области.
Пятое. Совсем нелишне, наряду с самокритичностью, уметь продемонстрировать свои достижения, но без показухи и очковтирательства. Для этого нужно анализировать и обобщать свой опыт, а выводы докладывать на собраниях, совещаниях, сборах офицеров своим начальникам и проверяющим, публиковать в военной печати, делая это кратко, объемно и ярко.
И, наконец, хотя об этом, возможно, следовало сказать вначале, — важно быть человеком. Быть им по отношению к подчиненным, равным по службе и начальникам, а также к семье.
Добавлю к сказанному, что путь нахимовцев к адмиральскому званию начинается с первого дня учебы в НВМУ. Ступеньками к нему являются русская литература и математика, компьютеры и английский язык, семафор и морские узлы. швабра и голик, шлюпка и учебный корабль, дежурства и вахты... Так что, ребята, не откладывайте свои «адмиральские планы» в долгий ящик. Беритесь за дело уже сейчас."

Спасибо Вам за все, Радий Анатольевич, за дружбу, за службу, за верность, за любовь к Отчизне, малой Родине - Питонии. Здоровья, счастья и благополучия Вам и Вашим близким.



Вручение наградного креста "За служение Отечеству" Зубкову Радию Анатольевичу. 16.05.2009.

Иванчин Анатолий Борисович.



Иванчин Анатолий Борисович родился 1 января 1931 года в Ленинграде. После окончания ЛНВМУ учился в ВМУ им. М.В. Фрунзе.

Казаков Юрий Иванович.



Казаков Юрий Иванович родился 26 января 1928 года в Москве.

Красотка-Блекс - любитель врать
И дорого за то не брать!
Бывало, ляпнет он такое,
Что сам дивится. Вот какой он!"

"Они были первыми." Н.П. Соколов.

ВМП

"Военно-морская подготовка была особым, удивительным для нас предметом, стоящем на первом месте по отношению ко всем остальным. Нас никто не заставлял зубрить бесчисленные морские термины, разбираться в рангоуте, такелаже, парусах и прочих премудростях парусного дела. У нас была постоянно-действующая игра в три, по очереди задаваемых друг другу, вопроса. Считалось делом чести правильно ответить на все три. А задавались - самые трудные, самые каверзные. Помню, попался я на «канарей-блоке». Вряд ли кто из теперешних нахимовцев знает, что это такое. Так называется металлически шарик опорного крюка шлюпочного багра. А «брюканцы»? Не скажу...



Рожков Михаил Михайлович. Начальник цикла ВМП,  в дальнейшем начальник учебного и строевого отдела, заместитель начальника училища.

Вечерняя самоподготовка. Завтра ВМП. Долбаем терминологию: листаем конспекты с зарисовками, «ползаем» по паутине стоячего и бегучего такелажа, «перебираем» прямые, косые и прочие паруса, «проходимся» по всему рангоуту от бушприта до кормового флагштока и вверх по всем мачтам до клотиков... «Фор-бим-бом-брам рея!», - каково звучит, а? Ксилофон! Вдруг в классе повисает вопрос: «Ребята, что такое топр?» Топр... Что бы это могло быть? Смотрим друг на друга. «Топр, топр...» Сосед спросившего не выдерживает, заглядывает к нему в тетрадь: «Покажи, где топр?» Обалдело смотрит на товарища и хлопает его по голове учебником: «Топор, дурак!» Общий хохот.

Каждый урок ВМП начинается пятиминуткой по флагам или «морзянке». На столах перед каждым лежит по четвертушке бумаги и карандашу. За преподавательским столом - высокий худощавый капитан-лейтенант Шинкаренко. Вот он навис в изготовке над уложенной на столе толстой стопке больших морских флагов (расцвечивания, как их ещё иногда называют), поднимает на нас смуглое, обрамлённое черной бородкой лицо, выжидает несколько секунд и, убедившись в готовности класса, командует: «Начали!» И, подхватив верхний флаг за дальние от себя углы, плавным, волнообразным движением обеих рук - от себя, вверх, в сторону - взмахивает им, показывая его нам на какое-то мгновение, и - флаг падает под стол на табуретку. Секунда - две - второй взмах, второй флаг проплывает перед нашими взорами и скрывается под столом. За ним третий, четвёртый... Как автомат работают руки каплея, а глаза безотрывно, зорко наблюдают за нами. В листки смотреть некогда, успеваем только почти вслепую столбиком записывать названия мелькающих флагов: «Земля», «Хер», «Еры», «Живете», «Рцы», «Ноль»... Вдруг резкий голос нарушает тишину: «Казаков, отложить листок!» Это означает, что Блекс попался на подглядывании у соседа. Последний флаг не успевает скрыться под столом, как поступает команда: «Перевернуть листки. Сдвинуть на край стола. Дежурный собрать листки!», - и следит, чтобы никто не сумел подсмотреть, вставит пропущенный флаг, исправить ошибку. Замеченному в этом тут же выставлялась двойка.



Так же строго и в таком же напряженном темпе проводились пятиминутки по «морзянке». Иметь тройку по ВМП или пользоваться шпаргалкой на экзамене по этому предмету, считалось позором.

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.



Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru