А это жуткое приключение произошло уже со мной в сентябре 1974 года. Не прошло и месяца после того, как я поселился на Большом Улиссе, меня отправили старшим над группой военных матросов береговой базы катеров на разгрузку какого-то судна. Это был сухогруз с военным имуществом и продовольствием и причалил он в Если посмотреть на карту Владивостока, то вы увидите этот полуостров – на севере он омывается бухтой Тихой, а на юге бухтой Улисс. Напрямую по лесной дороге от поселка Большой Улисс до бухты Тихая не более пяти километров, а вокруг по шоссейке через город – около двадцати. - Лейтенант! Как только разгрузишь, позвонишь мне, - сказал мой командир Плужник, - я отправлю за вами машину. - А как с питанием, брать сухой паек? – спросил я. - Не надо, вас там, на сухогрузе покормят! – уверенно ответил Плужник.
Неприятности начались с того, что сухогруз еще болтался на рейде, и нам пришлось более трех часов ждать, пока он отдаст чалки. Через час после начала разгрузки наступило обеденное время. Обед для моих матросов предусмотрен, конечно, не был. Всё ведь у нас через это самое. «Нам никто ничего насчет обеда не говори...и...л». Разодрали буханку хлеба на двенадцать человек и запили водой. Команда судна, сытно отрыгиваясь флотским борщом, завалилась на койки. Адмиральский час – святое на флоте время даже для гражданских моряков. Положения устава Петра Первого и поныне действуют, и обязательны к исполнению. Но без судовых разгрузочных устройств из трюма что-либо выгружать на береговую стенку невозможно. - Раньше трёх не начнем, - категорично ответила команда на мои призывы к совести. Я заглянул в трюм. Работы было дня на два- три и к вечеру, с такой организацией судовой службы, мы никак не укладывались. В три часа дня разгрузка продолжилась, а в семь вечера команда дружно пошла на ужин. Разодрали мы еще одну буханку хлеба и запили водичкой. После этого я пошел звонить Плужнику. - Товарищ командир! – сказал я в трубку – Присылайте машину! - Что, уже разгрузили? - Нет, тут еще работать и работать, - ответил я Плужнику. - Вот и работайте, лейтенант! - прохрипела трубка и упала на том конце на рычажки. Я попытался объяснить командиру бербазы, что моих подчиненных даже не покормили и они голодные весь день, но Плужник даже не выслушал меня. - Хрен вам! Хрен вам, а не машину! – вопил он, - Пришлю, как только разгрузите! Пока я мило беседовал с командиром по телефону, стемнело. Мои двенадцать голодных матросиков ушли самостоятельно, пешком, послав подальше всех начальников. Да я бы и сам на их месте ушел. Доложил об этом командиру. - Верни матросов! – завизжала трубка голосом Плужника, - Лейтенант, ты будешь наказан, готовься ... к суду чести! До пенсии... лейтенантом ...
Он долго еще ругался и ядовитой слюной.. Минут через десять, не дослушав, я тихонько положил трубку на место. Надо было выбираться из бухты Тихой на Улисс. В какой он стороне я не представлял, потому, что еще плохо знал Владивосток и его окрестности. Расспросил дорогу у боцмана сухогруза. Тот махнул рукой куда-то в ночь. - Иди по этой тропе метров двести, там дорога через лес, по ней выйдешь через пять километров к Улиссу. Я пошел по тропе, но никакой дороги не нашел. Бухта Тихая во Владивостоке известна еще под названием «Гнилой угол». Вот и теперь начал накрапывать мелкий противный дождь. Теперь, когда луна скрылась за тучами, видимость уменьшилась до нуля. Тропа, вначале довольно широкая, стала постепенно сужаться и завиляла по кустам. Наконец, в конце тропинки, я наткнулся на какое-то бетонное изваяние. Зажег спичку. Передо мной стоял крест. Приглядевшись, я увидел множество могил с крестами, пирамидками и другой похоронной атрибутикой. Я не трус, но ситуация довольно-таки жуткая. Стою неизвестно где, куда идти не знаю, непроглядная ночь, дождь, кладбище. Тогда я решил вернуться назад, на причал, где так уютно покачивался неразгруженный нами пароходик. Не тут-то было. Меня окружили Они цеплялись за мой суконный китель, брюки, а флотскую фуражку я снял и нес в руке, чтобы не потерять в темноте. Я шел, уже просто напролом, по могилам, надеясь все же выйти на дорогу.
В полной тишине вместе с хрустом мокрых веток, шелестом траурных венков под моими ногами, ясно слышались позади чьи-то шаги. Когда я останавливался, то сзади тоже останавливались. На всякий случай я выломал из старой могильной оградки ржавую трубу. Оружие не ахти какое, но я осмелел. - Иди сюда, чего ты там прячешься, - крикнул я в темноту. Никто не ответил, но стоило мне начать движение, как шаги возобновлялись. Кто-то преследовал меня, и это было не животное, звук шагов был явно человеческий. «А может мертвец?», подумал я. Мокрые от дождя волосы потихоньку стали сами собой шевелиться на голове. Никогда не верил, что такое бывает, а тут сам испытал. Я понял, где нахожусь. Огромное могильное пространство, в самый центр которого я попал, называлось Морским кладбищем Владивостока. Здесь хоронили людей почти сто лет и лишь недавно обустроили новое кладбище за городом. Здесь лежали тысячи моряков и солдат, погибших в русско-японскую и гражданскую войны. Я читал также, что где-то здесь хоронили умерших от холеры. У кладбища были поэтому разные названия. Оно называлось в своё время и «Солдатским» и «Холерным»... - Мужик, иди сюда, - сказал я, снова остановившись. Мне опротивело его тихое преследование. Он молча стоял в темноте и прерывисто дышал. Тогда я сжал в руке трубу и двинулся к нему. Будь что будет! Я шел к нему, протискиваясь между узких межмогильных проходов, проваливаясь в ямы с водой, весь такой решительный и суровый. Никого и нигде не было. Это потом уже мне сказали, что в экстремальных ситуациях у человека могут возникать слуховые галлюцинации. И шаги, и дыхание были моими, но мною они воспринимались, как чужие. Наконец, я сообразил, что надо подняться, как можно выше на эту могильную сопку и оттуда осмотреть окрестности. Наверх я продирался через кладбище еще часа три, но был вознаграждён. Как на ладони передо мной лежала бухта Большой Улисс и поселок с одноименным названием и звали меня такими ласковыми, такими добрыми огоньками кораблей у пирсов и домов на берегу.
***
... Большой Улисс, двухэтажный деревянный, бедный и неустроенный поселок моей молодости. Мы там жили, безмятежно шутили и смеялись, закалялись в невзгодах, растили своих детей. Там прошла моя лейтенантская юность, оттуда начался для меня Российский Флот. А поселок Большой Улисс и сейчас стоит. Его латаным-перелатанным деревянным домам уже больше семидесяти лет. Наверно, в наших «секциях» живут новые племена молодых лейтенантов и мичманов и борются за выживаемость. На флоте говорят – «борьба за живучесть». Жизнь продолжается. Может быть я когда-нибудь с тобой встречусь, Большой Улисс?
Когда мы достигли возраста 14 лет, то считали себя немыслимыми вне комсомола, а за рекомендациями многие обращались к одному из старейших членов партии преподавателю рисования М.Д.Зыкову. Мы вместе с Володей Поляковым осенью 1955 года пришли к нему просить рекомендацию. Он долго беседовал с нами, выясняя, насколько серьёзно наше решение вступить в комсомол, рассказал нам много интересного из своей жизни, а потом расписался в наших анкетах. Комсомольский билет я храню до сих пор, время вступления в комсомол — сентябрь 1955 года. Мы искрение хотели быть в рядах комсомола, это был порыв души. Секретарями нашей комсомольской организации были Коля Хаустов, Толя Стуленков, Слава Дмитриев, Юра Никуленко, Боря Маркитантов. Итак, 22 июня 1959 года нас начали развозить по высшим училищам на нашем стареньком училищном автобусе. Мы все имели представления обо всех училищах, особенно об училище имени Фрунзе. Из других училищ к нам постоянно приходили курсанты - бывшие нахимовцы, каждый расхваливал своё училище. В Москве мы вместе с курсантами готовились к парадам, общаясь с ними. Имели мы представление и о ВИТУ ВМФ. В общих чертах знали, что оно готовит специалистов для строительства и эксплуатации военно-морских баз, а что это такое на самом деле, конечно, слабо себе представляли. С кораблём там всё было понятно, а с понятием «военно-морская база» было много неясностей. Девушки, которые ходили на танцы в ВИТУ, называли его курсантов землепашцами. Кстати, у девушек тоже были свои пристрастия к какому-либо училищу. Вообще-то они больше предпочитали ходить на танцы в военные училища, чем в какой-нибудь клуб или дом культуры. В училищах никогда не было пьяных, не возникало драк, от надоевшего ухажёра очень легко было отвязаться. В этом плане ленинградским девушкам очень повезло: училищ в городе было очень много и на любой вкус: и морские, и пехотные, и связи, и артиллерийские, и геодезические, и железнодорожные, и медицинские, и мореходные. Я был распределён в ВИТУ ВМФ, другого выбора у меня не было, так как для корабельной службы я был признан негодным. Меня этот факт не очень огорчил, так как я считал и до сих пор считаю, что не место красит человека, а человек место. Везде надо относиться к делу с душой, а любовь к профессии приходит тогда, когда ты хорошо знаешь своё дело. Я знал , что получу прекрасное образование, у меня будет диплом инженера, а дальнейшая служба будет зависеть от наличия головы на плечах.
Смирнов Всеволод Михайлович
Привезли нас в ВИТУ ВМФ: В.М.Медведев, В.В.Роженцов, А.А.Ураган, В.В.Чернов, В.М.Смирнов, Н.М.Дмитриев, Г.И.Ермаков, М.Н.Кошин, Ю.И.Рева, А.Д.Ковалёв, А.Н.Стуленков, В.П.Скляров, Р.И.Титов, - это поступившие на строительный факультет, и В.В.Якименко, Л.И.Чуваев, С.Н.Танащук, Ю.П.Колесников, А.Н.Нелипа, В.И.Макуров, А.В.Луговой, - поступившие на электромеханический факультет.
Рева Юрий Иванович
Собрали нас в конференц-зале рядом с кабинетом начальника училища. На встречу с нами пришли начальники факультетов, начальник отдела кадров и ряд других руководителей. Они рассказали нам пока вкратце об истории училища. Флоту перед войной очень нужны были многочисленные высококвалифицированные кадры военных инженеров берегового строительства для постройки новых и модернизации существующих военно-морских баз. системы береговой обороны, аэродромов морской авиации. Ранее, с 1932 года подготовка кадров для инженерно-строительных органов ВМФ проводилась в ВИА имени В.В. Куйбышева на морском факультете. Однако, его численность была невелика. Комитет обороны при СНК СССР принял постановление об организации для ВМФ своего специального высшего учебного заведения военно-строительного профиля. 22 нюня 1939 года был подписан приказ об организации Высшего военно-морского инженерно-строительного училища. Училище было создано на базе Ленинградского института инженеров промышленного строительства (ЛИИПС). Этот институт размещался в двух зданиях: учебный корпус на улице Каляева, дом 22, студенческое общежитие на улице Чайковского, дом 52. К училищу перешли все служебные, хозяйственно-бытовые и жилые помещения, а главное - хорошо оборудованная лабораторная база. Почти все студенты ЛИИПСа изъявили желание служить в ВМФ. В августе 1940 года сюда был переведён морской факультет ВИА. Должности преподавателей заполнили бывшие сотрудники ЛИИПСа, а также прибывшие из ВИА с морским факультетом. Приказом Наркома ВМФ от 10 мая 1941 года Высшее военно-морское инженерно-строительное училище было реорганизовано в высшее инженерно-техническое училище (ВИТУ) ВМФ.
В его составе был образован новый факультет - электромеханический, на который возлагалась подготовка военных ннженеров-злектромехаников широкого профиля для монтажа, эксплуатации и ремонта энергетических установок и энергооборудования береговых объектов флота. Среди курсантов морского факультета была Елена Карбышева, дочь генерала Д.М.Карбышева, крупного военного инженера, который тяжело контуженный попал в плен, категорически отказался сотрудничать с немцами, замучен в лагере Маутхаузен. Его раздетого на морозе поливали холодной водой, пока он не превратился в глыбу льда. Начальники факультетов стали нас агитировать поступать на их факультеты, всячески расхваливая свою специальность. Честно говоря электричество было мне не очень по душе, вызывало какой-то трепет. А тут ещё Миша Кошин агитировал нас идти на строительный факультет: «Вот у меня брат работает на стройке в Можайске. Если плохая погода, то им платят дождевые, как хорошо» . А о том, что мы будем сами руководить строительством и нам придётся с этими дождевыми разбираться, в голову не приходило. Распределили нас по факультетам: часть пошла на строительный, часть—на электромеханический, и развели по разным этажам. Выдали нам на рукава галочки серебристого цвета, погончики с серебристым якорем и черной окантовкой, на бескозырки - другие ленточки. Чтобы мы не скучали, нашли нам дело: нести службу суточного наряда, а также дежурить на шлюпочной базе, которая размещалась на реке Фонтанке у
С 1 июля мы разъехались в отпуск, который теперь уже был только 30 суток. В это время в училище проводился набор курсантов. Были кандидаты из армии, с флота, выпускники средних школ, суворовцы, которым при поступлении в высшие военно-морские училища тоже надо было сдавать экзамены. Одно время в порядке эксперимента гражданскую молодёжь принимали кандидатами в курсанты, а затем их на год отправляли служить на флот, чтобы будущие курсанты хлебнули службы. Я считаю, что это была очень глупая затея, хорошо, что этот опыт не получил дальнейшего развития. Отгуляв месяц отпуска, мы в конце июля возвратились в училище, где уже закончился приём. Кстати, очень приятно было гулять по Иваново в морской форме с надписью на ленточке «Высшее инженерно-техническое училище ВМФ». Слово высшее завораживало наших друзей, вроде как выше уже и не бывает. Из всего города Иваново училось в морских училищах совсем немного юношей. Я заметил, что чем более сухопутный город, тем сильнее там любят и уважают моряков. А в Иваново, кроме прогулочных лодок в парке культуры и отдыха, другого флота не было.
Река Уводь не была судоходной. Вновь сформированный первый курс был отправлен в училищный лагерь в посёлок Приветнинское на берегу Финского залива. Там мы занимались строевой, физической и стрелковой подготовкой, благоустройством территории, притиркой друг к другу в своих новых классах и курсах. Были назначены заместители командиров взводов и отделений. Моими командирами стали сержант Мельников и сержант Благодарный, которые уже отслужили по 2 года в войсках. Среди поступивших было несколько сержантов и старшин, но всем должностей не хватило. Среди поступивших на 1 курс были суворовцы Кабыш, Макагонов, Ильченко, Дворецкий, Насыбуллин. Много было тех, кто уже отслужил от одного года до четырёх лет в армии или на флоте. Артур Мищенко отслужил 4 года на флоте в бригаде охраны водного района. Степан Козлович отслужил 3 года на флоте, Дьяченко, Ягодник, Кардашов уже были на сверхсрочной службе. Были и только что закончившие среднюю школу, Пряхин, Беккер, Митрофанов и многие другие. Разница в возрасте между самым старшим и самым младшим на курсе составляла 7 лет. Лагерные сборы благополучно завершились, мы немного узнали друг друга , но до полной притирки было ещё далеко. Как говорится в народе, чтобы узнать друг друга, надо пуд соли вместе съесть. Новые люди, новые условия жизни сразу не располагают к полному раскрытию каждого человека, хотя мы за годы учёбы в Нахимовском училище привыкли к тому, что спокойно доверяли друг другу, никогда не прятали камень за пазухой, всегда готовы были придти на помощь товарищу. Те. кто покрутился в армейской среде, были совсем другие, менее открытые, но со временем это прошло, пять лет учёбы перевоспитали всех.
Была в высших военно-морских училищах ещё такая традиция или практика: старшиной роты и заместителями командиров взводов на 1 курсе назначались курсанты 4 курса. К нам старшиной роты был назначен Э.Даниловский, заместителем командира взвода О.Маршалов. Эти старшие товарищи уходили от нас только на свои занятия, а всё остальное время проводили с нами. Кстати, у Даниловского был прекрасный голос, он хорошо пел под гитару. В дальнейшем он защитил диссертацию, был преподавателем в училище и начальником факультета. Где-то в это время маме, Гале и Пете дали крохотную отдельную двухкомнатную квартиру на улице Лепилова на Сортировке. Дом с низкими потолками , кухонка крошечная. Строили одно время такие малогабаритные дома. Надо сказать, что мои родственники не прижились в этой квартире: очень далеко от фабрики, где они работали, от центра и от привычной среды, в которой они вращались в течение длительного времени. Кончилось тем, что эту квартиру они обменяли с Дергачёвыми на комнату в том же доме на улице Сакко, где они жили раньше. Правда, комната была значительно больше старой, на солнечную сторону, с двумя окошками, с другими соседями, - Климовыми и Яблоковыми. На улице Лепилова я был в одном из отпуском. Хотя место и неплохое, рядом лес, водохранилище, но меня все время тянуло к старым друзьям на улицу Сакко. В декабре 1959 года обе моих сестры родили по ребёночку: у Риты родился второй сын Михаил, а у Гали родилась дочь Ольга. Спальный корпус у нас был семиэтажный, наш курс размещался на 6 этаже. За день удавалось набегаться по этажам от души, начиная с утренней зарядки и заканчивая вечерней прогулкой. Спуски и подъёмы по лестнице только ножками, без всяких лифтов. Зарядку мы делали на улице. Был специальный комплекс упражнений утренней зарядки, а когда он надоедал, то проводящий зарядку давал свои упражнения, благо их в голове была уйма.
НЕОФИЦИАЛЬНЫЙ САЙТ ВОЕННОГО ИНЖЕНЕРНО-ТЕХНИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА - ВИТУ
Вечернюю прогулку проводили по улице Каляева от ворот училища до Литейного проспекта и обратно. Иногда выходили на набережную Робеспьера по улице Чернышевского, но это было редко. С первого дня начала занятий нам выдали карабины СКС, которые нужно было периодически чистить, содержать в образцовом состоянии и любить, как девушку. С середины сентября мы начали заниматься подготовкой к военному параду. Сначала это была одиночная подготовка, затем нас распределили по батальонам и по шеренгам, и начались парадные тренировки каждый день вместо зарядки. На параде мы должны были пройти шеренгами по 20 человек с карабинами с примкнутым штыком в положении на руке. Надо сказать, что это не очень просто, потому что и шеренга должна быть ровной, и карабины должны лежать, как по линеечке, да чтобы штыком не проткнуть впереди идущего. Труднее всего, наверное, приходилось курсантам военно-морских училищ на парадах на Красной площади в Москве, когда они шли с карабинами на левой руке в вертикальном положении. Готовил наше училище к парадам заместитель начальника училища по строевой части Герой Советского Союза полковник Котанов Фёдор Евгеньевич. Это его подчинённые под командованием старшего лейтенанта К.Ф.Ольшанского в боях за город Николаев показали пример героизма и беззаветной преданности Родине. 90 % личного состава 384 -го отдельного батальона морской пехоты было награждено орденами и медалями, а 58-ми присвоено звание Героя Советского Союза. Командовал этим батальоном Ф.Е.Котанов. Тренировались мы на площади недалеко от Смольного. Раз за разом проходили шеренги мимо импровизированной трибуны. Те, кто проходили очень хорошо, получали право немного отдохнуть. В нашей шеренге был самый крайний курсант Лапкин. У него почему-то голова совсем не поворачивалась направо и он её просто склонял на правую сторону, не видя при этом равнение шеренги. Как ни старались мы пройти красиво, Котанов каждый раз заворачивал нашу шеренгу, объявляя, что Лапкин опять завалил равнение. Мы не выдержали такого положения и потихоньку выпихнули Лапкина из строя в среду тех, кто получил право отдохнуть. Проходя в очередной раз мимо Котанова уже без Лапкина, мы опять услышали, что Лапкин завалил равнение. Вся шеренга громко расхохоталась, но, к счастью, никто из проводивших тренировку не понял причины смеха. Тренировки не проходили даром, и на парадах на Дворцовой площади наше училище всегда проходило с блеском. После прохождения в парадном строю мы залетали во двор училища имени Дзержинского, быстро составляли карабины в козлы и возвращались на площадь.
Продолжение следует.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
