Какой должен быть порядок в городе, каким должен быть дисциплинированным народ, как надо быть преданным своей работе, каждому на своём посту, чтобы совершить этот маленький, но Великий поступок – вернуть в каждую ленинградскую семью письма, эту крохотную надежду связи с Большой землёй, надежду и уверенность, что город на Неве не одинок.
"Самолёт резко лёг на крыло и стремительно понёсся вниз. Снаряды упорно рвались вокруг маленького фанерного немецкие зенитчики знали своё дело. Лётчик, весь мокрый от волнения и переживания, отчаянно уклонялся, понимая, что и в этот раз преодолеть линию фронта блокадного Ленинграда не удастся. Ему доверили вывести из города семь детишек в возрасте до пяти лет, умирающих от голода, и пять мешков почты. Самолёт тряхнуло, лётчик по-звериному взревел от боли и обиды, пламя начало лизать двигатель. Он смог развернуть самолёт обратно в сторону Питера и, пока пламя набирало силу, сумел посадить плохо управляемую машину рядом с лесом. Кровь заливала его лицо. В нечеловеческом напряжении он стал выбрасывать маленьких ленинградцев в снег, подальше от самолёта. Неповоротливые, закутанные по самые глаза, они падали комочками и пытались ползти, но сил не было. Их глаза не выражали ни боли, ни страха, это были глаза старичков, равнодушных к жизни, уставших от жизни, ежедневно видевших смерть и готовых к смерти. Девочка - подросток, сопровождающая детей, оттаскивала их волоком по снегу ещё дальше от пылающего самолёта. Пилот, уже весь в огне, схватил последнего ребёнка и в этот момент мощный взрыв потряс воздух. Подбегавшие из лесу люди увидели, как взлетел в пламене взрыва огненный человек, сжимающий в руках ребёнка. Даже смерть не смогла заставить пилота разжать руки и бросить ребёнка в горящем самолёте. Оба они погибли. Тысячи писем, разбросанные взрывом, медленно оседали на месте трагедии. Люди подобрали детей, собрали всю почту и, угнетённые, опечаленные увиденным, скрылись в лесу…
Пожилой моряк в форме капитана 1 ранга, Алексей Иванович Игольников собирался на встречу с друзьями по случаю 40-летия окончания училища подводного плавания имени Ленинского комсомола. Перебирая старые курсантские фотографии, он вдруг наткнулся на завёрнутое в бумагу фото, сделанное в блокадном Ленинграде. Видимо, мама, прожившая 88 лет и только в прошлом году ушедшая из жизни, хранила её особенно тщательно. Фотография была дорога ей как память о бесконечно тяжёлом времени – девятистах днях блокады родного города.
Фотография была сделана явно профессионалом. Мать и двое детей сидят на одном кресле. Я увидел себя, четырёхлетнего, у матери на коленях; старшего брата Виктора, сидящего позади на ручке кресла. Все немного напряжены и искусственно улыбаются. “Мы трое остались живы, пережив всю блокаду с первого до последнего дня. Нам повезло ».
Бывалый морской офицер закрыл глаза и скупая слеза медленно покатилась по его обветренному лицу. Воспоминания о блокаде всегда вызывали у него беспокойство и глубокую грусть.
“Мы жили в центре города, возле Дворцовой площади. Наша мама работала во флотской столовой. Нередко, когда она мыла котлы, ей удавалось собрать пригоревшие остатки каши и принести домой. Есть там было почти нечего, но чтобы не умереть с голода, мы через силу съедали эти «горелки». До сих пор запах сгоревшей пшённой каши преследует меня, даже после прошествия шести десятилетий ». Моряк вспомнил, как они бежали к военному фотографу, с которым договорилась мама о фотографировании. В то время фотоаппаратов было мало, а тем более в блокадном Ленинграде, поэтому любое фотографирование было событием. Они все нарядно оделись. Времени было в обрез, и всё равно опоздывали. Они попали под обстрел. Все трое бежали вдоль Невы, где-то рядом рвались снаряды. Корабли, стоящие на якоре на Неве, прямо в городе, стреляли в ответ. Как сейчас бы сказал морской офицер, шла контрбатарейная стрельба. Мать, как и все ленинградцы уже привыкшие к бомбёжкам и обстрелам, бежала, не обращая внимания на грохот и тащила двух малолетних детей. У них был праздник, они торопились фотографироваться. И всё-таки какой-то огромный матрос перегородил нам путь и затащил в ближайшую парадную переждать артналёт. И даже поругал немного молодую мамашу…
Как они были счастливы, когда получили готовые фотографии. Одну из них решили послать отцу, воевавшему где-то на Севере, благо почта в блокадном городе работала. Мама, как тогда было принято, написала на обратной стороне фотографии тёплые слова и поставила дату - 1943 год.
Каково же было удивление всей семьи, когда через два месяца мы получили письмо, адресованное отцу, назад. Письмо было обгорелое. На нём была приклеена квитанция, что письмо возвращается по обратному адресу, так как самолёт, перевозивший почту, был сбит.
Мама заплакала, она, видимо, своим женским сердцем почувствовала, что стоит за этой скромной записью. Она переживала, что отец не увидит своих повзрослевших детей. Мама аккуратно обрезала обгоревшие края фотографии и убрала её.
И вот сегодня мальчик с блокадной фотографии, ставший морским офицером и связавший свою жизнь с флотом, с подводными лодками, поседевший и огрубевший от сложной прожитой жизни, заплакал от величия подвига ленинградцев. Сравнивая с сегодняшней жизнью, он говорил сам себе: “Какой должен быть порядок в городе, каким должен быть дисциплинированным народ, как надо быть преданным своей работе, каждому на своём посту, чтобы совершить этот маленький, но Великий поступок – вернуть в каждую ленинградскую семью письма, эту крохотную надежду связи с Большой землёй, надежду и уверенность, что город на Неве не одинок. Вернуть письма и извиниться, что в этот раз не удалось, враг оказался сильнее, но в следующий раз наверняка письма дойдут до адресата. Разве можно поставить на колени такой город ! Разве можно победить такой народ ! “Ветеран-подводник, капитан 1 ранга - Алексей Иванович Игольников в очередной раз испытал гордость, что носит звание “Житель блокадного Ленинграда“.
Отец погиб в 1944 году, пропал без вести. Он так и не увидел этой фотографии. Могила его неизвестна. Мама, прождав отца с войны почти 60 лет, вырастила одна двоих сыновей, и ушла из жизни в 2002 году. Сегодня четверо внуков и пятеро правнуков с интересом рассматривают обгоревшую военную фотографию. Они не знают, что такое война. И только старая фотография напоминает им о Великой Отечественной войне и о блокадном Ленинграде, в котором находились их отцы (в то время – маленькие мальчики) и бабушка Надя."
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. К 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта
nvmu.ru.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
