Нахимовец, "фрунзак", северянин. Исходно штурман. Учился везде, где только может учиться флотский офицер. В итоге - командир АПЛ (пр. 705), с неё ушел в запас. Один из авторов блога "Вскормлённые с копья".
ОЛЕГУ ГОРЛОВУ – В ДЕНЬ ЕГО РОЖДЕНИЯ
Прочтя про Вас, я понял, Сэр, Что Вы не просто офицер – Ваш путь исследовав с начала. Увидел облик адмирала!
Всё превосходно в Личном деле: Умён, решителен, умел. Видать, чуть-чуть не доглядели И кадры, и Политотдел.
На море властвуют турбины, Лошадок заменив вполне, А Вы с талантами своими В любой стихии «на коне!».
От 15–й до 18–й и от 45–й до 48–й минуты каждого часа в Мировом океане царит тишина. На частоте 500 кГц в радиорубках, затаив дыхание, вслушиваются в эфир: не подает ли терпящее поблизости бедствие судно сигнал SOS. Три точки, три тире и снова три точки — этот простой шифр азбуки Морзе не раз спасал попавшие в водную ловушку экипажи. «Save Our Souls» — «Спасите наши души» — расшифровывают моряки эти латинские буквы. В Великую Отечественную Борис Анфимов 16-летним подростком попал юнгой на Северный флот. Матросом служил на эсминце «Громкий», конвоировал караваны американских, английских транспортных кораблей, переправлявших танки, самолеты, продовольствие и другие грузы для воюющего с немцами СССР.
— К концу 1944 года гитлеровцы собрали почти весь свой подводный флот на выходе из Кольского залива, — вспоминает ветеран. — 23 января 1945 года немецкая субмарина подбила эсминец «Разъяренный». Сразу погибли 36 человек. Но торпеда задела корму и повредила лишь один из винтов «Разъяренного», корабль, вовремя подавший сигнал бедствия, удалось отбуксировать к суше. За неделю до этого немецкая подлодка торпедировала эсминец «Деятельный». Командир выслал SOS–радиограмму: «Обе машины залиты водой. Крен правого борта. Пытаюсь исправить цистерну». Но помощь запоздала: корабль затонул вместе с людьми. Спасли лишь семь человек, удержавшихся на поверхности воды. Трагедии на море порой разыгрываются и завершаются за несколько минут. Иногда выручает простое везение. Николай Егоров из Пинска плавал в разное время в четырех океанах. Однажды атомная лодка, на которой служил Николай Иванович, внезапно начала терять скорость — с 25 узлов до 19. Командир принял решение не давать сигнал тревоги, приказав «всплыть под перископ». Оказалось, субмарина попала... в сеть американского рыболовецкого судна и тащила его за собой. Накренившийся американский корабль мог перевернуться, а подлодка потерять управление и пойти на дно. По приказу командира старший боцман Виктор Исаев топором разрубил металлический трос, крепивший сеть, — двум суднам удалось разминуться. На все ушло буквально 2 — 3 минуты! Передать сигнал SOS удается не всегда. В 1958 году, когда командир торпедного катера Евгений Денисенко служил на Рижской военно–морской базе, его судно в Таллинском заливе застал жесточайший шторм силой 6 баллов. Корабли бросало, как щепки, полностью заливало волной. — В это время я стоял за штурвалом. Вдруг на судно накатила волна и сломала прожекторы, антенны, — вспоминает капитан 1-го ранга в отставке Евгений Алексеевич. — Мы не могли радировать SOS. Я, считавший себя атеистом, стал молиться. У некоторых офицеров от сильнейшего стресса начались зрительные галлюцинации, им казалось, что они видят то берег, то маяк... Мы даже не помнили, как ветер утих, море успокоилось...
Аржанов Феликс Григорьевич
"В одном из боев Аржанов получил ранение. Это уже произошло на суше. Тогда наши войска (то была тюменская дивизия) двигались на Петсамо. Аржанову и еще трем связистам было приказано высадиться на пустынный берег и корректировать оттуда огонь батарей. Осколком разорвавшегося снаряда тюменец был ранен в ногу. Осколок засел не так глубоко и - смешно вспомнить - один из связистов извлек его...зубами!
О соловецкой судьбе Феликса Аржанова
"Оказавшись круглым сиротой, он угодил в школу юнг, которая в то время находилась на Соловецких островах. И учился юный тюменец как раз со Штоколовым и Пикулем. Конечно, он тогда не предполагал, что в одном строю с ним стоят будущий оперный певец и популярный писатель. Это уж через годы и годы Аржанов раскроет книгу Пикуля "Матросы с бантиками" и улыбнется: "Какое точное название!" Немногие знают, что нехитрые головные уборы юнг украшали банты. То есть те же ленточки, только собранные сбоку бескозырок в элегантный бутон. И классы будущих "военморов" располагались в монастыре. Одним словом экзотики было немало. На Соловках Аржанов и приобрел специальность радиста, школу он закончил с отличием, что давало право выбрать флот. Феликс выбрал Северный, где уже вовсю шли активные боевые действия. Корабль, на котором служил шестнадцатилетний Аржанов, занимался тралением мин, сопровождал "калоши" союзных стран. Не однажды ему приходилось участвовать в свободном поиске. Его обычно проводили ночью при потушенных огнях. В это время суток вражеские подлодки всплывали для подзарядки аккумуляторных батарей. В ту памятную Аржанову ночь он находился на вахте и принял с соседнего эсминца по внутренней связи сообщение: "Вижу подлодку. Выхожу на таран". Как оказалось, лодка всплыла перед самым носом эсминца. И ему ничего не оставалось делать, как ее таранить. А через некоторое время и второму эсминцу повезло. Запеленговали с его борта вражеский подводный корабль. Правда, он успел погрузиться. Но и эсминец успел сбросить несколько глубинных бомб. Вскоре убедились, что они достигли цели. Через некоторое время и разведка подтвердила потопление судна. А позже газета "Правда" сообщила, что "корабли Северного флота уничтожили две подводные лодки противника". Спустя тридцать лет Феликс Аржанов вновь побывал на Соловках. Вот тогда ему снова довелось встретиться с Валентином Пикулем и Борисом Штоколовым. Не описать, сколько было чудных воспоминаний. Аржанов тогда услышал от Штоколова, что после войны он, бывший юнга, решил стать... летчиком. Но однажды маршал Г.К.Жуков услышал, как поет недавний матрос и сказал: "Молодой человек, таких летчиков, каким можете стать вы, у нас много. Вам надо петь!" И выбор был сделан.
А Феликс Аржанов стал инженером-нефтяником -
Авторитет Ф. Г. Аржанова в отрасли был очень высок, и он тут же был назначен на должность главного инженера НПО Союзтерм нефть, откуда вскоре уехал генеральным директором СП «Вьетсовпетро». Развернул на новом месте кипучую деятельность (а до него дела здесь шли из рук вон плохо и вьетнамские товарищи уже начинали предъявлять нам обоснованные претензии). Сам лично устанавливал (не имея опыта!) первые морские платформы на месторождении «Белый Тигр». По его инициативе были углублены эксплуатационные скважины и в результате увеличены запасы этого месторождения. При его непосредственном участии были приняты основные технические решения, которые себя полностью оправдали. Когда среди наших работников в торгпредстве во Вьетнаме нашелся один «стукач» и на основании его измышлений Президиум Совета Министров СССР, который проводил Н. И. Рыжков, принял решение освободить Ф. Г. Аржанова от должности генерального директора СП «Вьетсовпетро» (а это вызвало возмущение даже в правительстве Вьетнама), Феликс Григорьевич, наверное впервые в жизни, встал на путь своей защиты (правда, время уже было другое— 1988 год). Добился приема у Е.К. Лигачева, тот мгновенно разобрался в этих «дворцовых» интригах и Н. И. Рыжков вынужден был через две недели отменить свое решение, восстановив доброе имя Ф.Г. Аржанова. Он был активным бойцом, где бы ни трудился: мастером капитального ремонта, директором конторы капитального ремонта главным инженером НГДУ, главным инженером, а потом начальником главка, генеральным директором СП «Вьетсовпетро», главным инженером, а потом генеральным директором НПО Союзтерм нефть—везде он вел себя активно, своим примером, идеями увлекал подчиненных, сам работал самозабвенно, этого же требовал и от остальных.
Таким он и сохранится в нашей памяти. Собственно, провожая в последний путь Ф. Г. Аржанова, мы с товарищами и решили издать эту книгу, посвятив наши воспоминания людям, очень много сделавшим для развития нефтяной промышленности бывшего СССР, и в том числе России, так как многие из них отдали этому непростому делу всю свою жизнь и современное поколение вправе знать, плодами чьих трудов оно пользуется.
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ГОДЫ МОЕЙ ЖИЗНИ. Феликс Григорьевич АРЖАНОВ (бывший главный инженер, бывший начальник Главтюменнефтегаза)
В один из жарких июльских дней 1972 г. на имя начальника Главного управления по добыче нефти и газа Западной Сибири Виктора Ивановича Муравленко было получено письмо: «Начальнику Главтюменнефтегаза т. Муравленко В.И., секретарю парткома т. Бирюкову В.П. 30 июля 1972 г. на Соловецких островах в Белом море в день Военно-Морского Флота СССР в соответствии с планом политуправления ВМФ и ЦК ВЛКСМ состоится юбилейная встреча выпускников школы юнгов Военно-Морского Флота — участников Великой Отечественной войны. В суровом для нашей Родины 1942 г. по приказу парткома Военно-Морского Флота на Соловецких островах была создана первая в нашей стране школа юнгов флота. За годы Великой Отечественной войны по путевкам комсомола школа юнгов подготовила и выпустила более 4000 специалистов — отважных защитников нашей Родины. Юнги ВМФ, которым в то время было по 14—16 лет, сражались на всех флотах и флотилиях, защищая наши морские рубежи, вписав еще одну славную страницу в историю Военно-Морского Флота. За подвиги и героизм, проявленные в боях с фашистской Германией и милитаристской Японией, многие выпускники школы отмечены правительственными наградами, а несколько из них удостоены высокого звания — Героя Советского Союза. С тех пор прошло три десятка лет. Сегодня бывшие выпускники школы юнгов активно участвуют в мирном труде, продолжают службу в рядах Военно-Морского Флота, ведут большую военно-политическую работу среди молодежи. Оргкомитет просит Вас командировать сроком на пять дней с 28 июля 1972 г. участника Великой Отечественной войны — выпускника школы юнгов ВМФ Аржанова Феликса Григорьевича для участия в юбилейной встрече, посвященной 30-летню организации школы юнгов ВМФ и торжественной закладке памятника юнгам, погибшим в боях с немецко-фашистскими оккупантами. Председатель оргкомитета капитан 2 ранга В. Гузанов» В то время я уже более трех лет работал главным инженером Главтюменнефтегаза — первым заместителем В. И. Муравленко и в эти дни находился на нефтяных промыслах в Нижневартовском районе. Стояла сухая жаркая погода, горела тайга и огонь часто угрожал нефтепромысловым объектам. Находясь там, я занимался организацией работ по тушению лесных пожаров.
Каждый день, утром и вечером, я звонил в Тюмень и докладывал В. И. Муравленко состояние дел по борьбе с лесными пожарами, советовался по целому ряду возникающих проблем. И вот однажды, после очередного доклада, он мне говорит: — Сегодня передай руководство работами своему заместителю и вылетай в Тюмень. Не понимая, что произошло и чем вызвана такая срочность, я встревожено спросил: — Что случилось, Виктор Иванович, ведь еще два-три дня и мы стабилизируем здесь обстановку, разрешите мне остаться до окончания намеченных работ. Раньше в аналогичных ситуациях он обычно соглашался, а тут неожиданно для меня возразил: — Зачем же тебе оставаться, если положение улучшается. Вылетай сегодня же. Здесь есть вопрос, касающийся тебя лично, так что давай менять ничего не будем. Я тебя жду... В тот же день я вылетел в Тюмень и к концу дня был в его кабинете. Виктор Иванович показал мне письмо председателя оргкомитета и сказал: —Тебе надо ехать. — Но,— возразил я, —положение на севере пока остается сложным. Как же я поеду? Он помолчал, как бы взвешивая мои доводы, потом тихо сказал: — Ничего, справимся без тебя. Я же помню, с какой любовью ты рассказывал мне об этой школе и теперь, когда появилась реальная возможность вновь окунуться в тот мир, отказаться. Нет, это же судьба. Ты потом никогда ни себе, ни мне не простишь эту упущенную возможность встретиться с юностью. Поэтому никаких возражений. Решение принято и не будем больше возвращаться к этому вопросу. Так просто был решен вопрос, ехать или не ехать. И я снова поразился тому, как умел этот мудрый человек вникать в жизнь, в судьбы людей, и люди платили ему своей любовью и уважением, делились с ним самым сокровенным, с большим вниманием прислушивались к его житейским советам. Мне никогда не забыть его слова: — Личные вопросы — это те же производственные вопросы. Судьба человека! Что может быть важнее...
В. И. Муравленко я знал еще с незапамятных лет, когда был студентом нефтяного факультета Куйбышевского индустриального института, а он — начальником объединения Куйбышевнефть. Так сложилась жизнь, что он, будучи председателем государственной комиссии, вручал мне диплом инженера-нефтяника, затем я почти десять лет работал в системе объединения Куйбышевнефть, начальником которого все эти годы был В. И. Муравленко. Затем он был назначен начальником Главтюменнефтегаза и пригласил меня работать в Тюменскую область, где в то время началось освоение нефтяных богатств Западной Сибири. В течение четырех лет я работал главным инженером нефтегазодобывающего управления Юганскнефть, а затем был назначен главным инженером Главтюменнефтегаза — первым заместителем Виктора Ивановича, и проработал с ним девять лет до его смерти, а потом, уже после него, проработал еще три года начальником Главтюменнефтегаза, воплощая в жизнь задуманные нами планы развития этого крупнейшего нефтегазового региона. Но об этом позже. На следующий день после нашего разговора я улетел в Ленинград, оттуда поездом добрался до станции Кемь, и вот я уже на палубе буксира в ожидании отхода на Соловки. На рейде тихо, море как стеклышко. Здесь белые ночи, поэтому светло как днем. Солнце не уходит с небес. Этот день, как и два последующих, запомнятся на всю жизнь. 29 июля 1972 г. мы идем на Соловки, идем в нашу юность. И хотя прошло много лет, я ничего не забыл, да и как все это можно забыть. И вот все мы, стоя у фальшборта буксира, с волнением всматриваемся в даль, туда, где вот-вот должна показаться узкая полоска земли самого большого из Соловецких островов. Уже виден мигающий маяк на Секир-горе.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
В последнем номере центрального журнала ВМФ «Морской сборник» за 2008 год была опубликована небольшая заметка в разделе официальной информации с флотов. Суть ее заключается в том, что летом 2008 года в Балтийском море на трассе прокладки газопровода «Северный поток» была обнаружена неизвестная подводная лодка, которая погибла вместе с экипажем в годы Великой Отечественной войны. По внешнему виду она похожа на советскую большую эскадренную подлодку IV серии. Окончательно классифицирована погибшая субмарина будет только после подъема на поверхность, но уже предварительная оценка показывает, что это, скорее всего, найдена подводная лодка «П-1» «Правда».
Тайное становится явным
Балтийское море хранит еще немало тайн и загадок прошедшей войны. И это вполне закономерно, на полях любых сражений всегда были и будут без вести пропавшие, а уж в войне на море практически это неизбежно. Балтийский подплав этому не исключение. Поиски не вернувшихся с войны продолжаются, и неожиданные находки становятся настоящей сенсацией. Так случилось и с большой подводной лодкой «П-1» «Правда». Восстановим хронику событий тех дней по документам ЦВМА (г. Гатчина), боевой летописи ВМФ СССР 1941—1942 годов и открытым достоверным источникам периодической печати.
Подводные монстры первой пятилетки
В середине 1930 года конструктор А.Н.Асафов, работавший как репрессированный в Остехбюро ОГПУ, предложил спроектировать эскадренную подводную лодку, предназначенную для совместных действий с соединениями надводных кораблей. Предложение одобрили. Было решено построить три подводные лодки IV серии типа «Правда» с бортовыми номерами «П-1», «П-2» и «П-3». В 1931 году состоялась их закладка. По замыслу это была большая подводная лодка, способная принимать участие в морском бою эскадр, а также атаковать в море корабли и транспорты противника, действуя совместно с быстроходными надводными кораблями или в составе групп подводных лодок. Целевое назначение данного проекта лодки предопределило своеобразие ее конструктивных решений за счет ухудшения других характеристик подводной лодки. Она имела большой запас плавучести, составляющий 77 % от нормального водоизмещения, что отрицательно сказывалось на времени погружения (108 секунд). Подводные лодки IV серии плохо управлялись в подводном положении, обводы корпуса с «горбами» на верхней палубе, предназначенными для улучшения мореходных качеств в надводном положении, создавали топящие моменты на подводном ходу, площадь горизонтальных рулей оказалась недостаточной. Подводные лодки IV серии были двухкорпусными. Впервые на отечественных подводных лодках были применены наружные шпангоуты прочного корпуса. Кингстоны цистерн главного балласта, расположенные в междубортных пространствах, имели дистанционные электрические приводы с гибкими элементами в виде пружинных муфт. Многочисленные приводы, размещенные вместе с их электромоторами в трюмах в малодоступных местах, были весьма сложными и, как показал опыт их эксплуатации, малонадежными. Поэтому в дальнейшем такую конструкцию приводов кингстонов не применяли.
Подводная лодка типа «П-1»
Подводная лодка типа «П» (головная, до 15.09.34 — «Правда», заводской № 218), IV серия. Заложена 21.05.31 на заводе N6 189 в Ленинграде, спущена на воду 03.01.34 и 23,07.36 включена в состав КБФ. Водоизмещение; надводное 955 т, подводное 1 690,3 т; длина: 87,7 м; ширина: 8,0 м; осадка: 2,9 м; мощность: дизелей 2x2 700 л.с., электромоторов 2x550 л.с.; скорость хода максимальная: надводная 20,2 уз., подводная 8,3 уз.; дальность плавания зкономходом: над водой (10,9 уз.) 5 535 миль, под водой (4,1 уз.) 96 миль; глубина погружения: до 70 м; автономность: 15 (35) суток; вооружение: 4 носовых и 2 кормовых 533-мм торпедных аппарата (10 торпед), 2х100-мм (247 сн.) и 1х45-мм (480 сн.) орудия; экипаж: 56 человек, из них 8 офицеров.
Уже в ходе испытаний выявились и другие недостатки: лодка почти не управлялась по глубине при скорости хода менее 4 узлов, при волнении моря более 5 баллов, из-за качки и оголения винтов она практически теряла боеспособность. Большую глубину погружения подводная лодка обеспечить не могла, и она составила всего 50 метров (предельная — 70 метров). Все это заставило временно приостановить постройку подлодок IV серии до завершения общего проекта корабля, который утвердили лишь 7 октября 1932 года. Таким образом, подводные лодки IV серии имели значительные недостатки. При создании и в ходе проектирования было принято много сомнительных конструктивных решений. В большую серию они не вошли, а построенные три подводные лодки этого типа использовались главным образом как учебные. Экипаж лодки составлял 53—56 человек, из них 8 офицеров. Все подводные лодки этой серии вступили в строй в 1936—1937 годах.
Идущие на смерть верили в победу
Первоначально участие подводной лодки типа «Правда» в боевых действиях на море не планировалось, но сложившаяся к осени 1941 года обстановка под Ленинградом заставила командование пойти на этот рискованный шаг, и он оказался роковым... Безусловно, руководство флота и бригады подплава КБФ знало боевые возможности подводной лодки этой серии, да и личный состав был в курсе ее тактико-технических характеристик. Но моряки-подводники ПЛ «П-1» тоже хотели внести свою лепту в общее дело борьбы с фашизмом и защиты Родины от ненавистного врага. Не сидеть же все время в резерве, когда их боевые товарищи воюют, а многие уже пали в борьбе. 22 июня 1941 года ПЛ «П-1» встретила под командованием капитан-лейтенанта Логинова Ивана Андреевича в составе Отдельного учебного дивизиона подводных лодок в Ораниенбауме (Ломоносове). 7 сентября 1941 года было принято решение о привлечении лодки для транспортировки грузов на полуостров Ханко. 8 сентября «П-1» перешла из пункта постоянного базирования Ораниенбаум в Кронштадт и, выгрузив торпеды, приняла 154 ящика консервов, двести 100-мм и по сто 76-мм и 45-мм снарядов, до 2 тонн медикаментов и другие грузы, всего 19,6 тонны. 9 сентября вышла из Кронштадта в сопровождении тральщиков, а после острова Гогланд продолжила движение самостоятельно. Переход планировалось совершить в надводном положении ходом 18 узлов, но на Ханко подлодка не прибыла. Впоследствии выяснилось, что на маршруте перехода противник выставил несколько минных заграждений, на одном из них «П-1» подорвалась и погибла. Более 60 лет считалось, что во время похода «Правда» погибла на минном поле. Но ни в советских, ни в немецких или финских документах найти подтверждение этому факту не удалось. Лишь в 2002 году известный военно-морской историк К.Стрельбицкий впервые отыскал в «Журнале боевых действий военно-морской базы Ханко» запись от 12 сентября 1941 года с докладом наблюдателей 72-го поста службы наблюдения и связи, видевших взрыв недалеко от острова Руссарё, то есть непосредственно в районе возможного нахождения «П-1». К сожалению, в те дни никто не обратил внимания на полученный доклад. И вот неожиданная находка!
Логинов Иван Андреевич, капитан-лейтенант, командир ПЛ «П-1»
Родился 30 августа 1907 года в селе Березовское Екатеринодарской губернии. Русский. В РККФ с 1928 года. Беспартийный. Окончил ВМУ им. М.В.Фрунзе в 1932 году и назначен командиром БЧ-1 на ПЛ «М-74». В ноябре 1936 года, после завершения учебы на курсах командного состава при Учебном отряде подводного плавания им. С.М.Кирова, принял под свое командование ПЛ «М-88». В 1938 году военмор Логинов был назначен командиром ПЛ «П-1». В этой должности и в воинском звании капитан-лейтенант Иван Андреевич встретил начало Великой Отечественной войны в составе Отдельного учебного дивизиона подводных лодок в Ораниенбауме (ныне — Ломоносов). В сентябре 1941 года лодку решили привлечь для снабжения гарнизона осажденного полуострова Ханко. 9 сентября ПЛ «П-1» вышла из Кронштадта, но к месту назначения не прибыла. По послевоенным данным стало известно, что «П-1» погибла на минном заграждении «Юминда» или «Корбетта» со всем экипажем.
Никто не забыт и ничто не забыто
Поднимут лодку или не поднимут — это вопрос времени и технических возможностей аварийно-спасательной службы ВМФ РФ, ну и, безусловно, финансовый. Но экипаж «Правды» не забыт и не вычеркнут из боевой летописи славного Балтийского флота. Имена 54 моряков-подводников экипажа подводной лодки «П-1» «Правда» увековечены в Книге Памяти моряков-подводников ВМФ СССР, погибших в годы Великой Отечественной войны, изданной в Санкт-Петербурге к 300-летию Российского флота, и в 21-м томе Книги Памяти Калининградской области «Назовем поименно», увидевшем свет в 2008 году, в год 305-й годовщины Балтийского флота. Книги не повторяют одна другую. По архивным документам калининградские исследователи и поисковики установили, что в первый — и последний! — боевой поход на подводной лодке вышли в море 54 моряка-подводника (8 офицеров, 17 старшин и 29 матросов), а не 52, как это числилось ранее и попало на страницы журнала «Морской сборник». Для всех их братской могилой стал стальной корпус не совсем удачного проекта, большой эскадренной подводной лодки «П-1» (до 15 сентября 1934 года — «Правда»). Вечная им память и покой!
Вместо заключения
Две оставшиеся подводные лодки этой серии — «П-2» «Звезда» и «П-3» «Искра» — в боевых действиях участия не принимали. Правда, 25 октября 1941 года «П-2» пыталась выйти в боевой поход для обстрела береговых объектов в городе Нарве, но безуспешно, и это спасло ее от гибели. Подлодка «П-3» 16 июля 1941 года столкнулась в Финском заливе с ПЛ «Б-2» и чуть не утонула, пробив цистерну главного балласта. В первую блокадную зиму обе субмарины были переведены в Ленинград и вмерзли в лед у моста Лейтенанта Шмидта. Там они и закончили свой боевой путь. 27 января 1944 года «П-2» была выведена из кампании, штат закрыт, а 14 августа 1944 года такая же участь постигла и «П-3». Вот, кажется, и все о подводных лодках типа «П» IV серии.
РОКОВАЯ ОШИБКА
Главным событием, завершающим первое десятилетие XXI века в России, является подготовка и празднование С каждым годом все меньше и меньше остается в живых тех, кто завоевывал эту победу, кто отстаивал свободу и независимость нашей Родины с оружием в руках. Но интерес к этому периоду в истории страны не ослабевает. Сейчас рассекречены многие архивы, стали достоянием гласности подробности многих драматических событий, в том числе и в войне на море. Потери подводных лодок Балтийского флота — особая тема дискуссий, и ей посвящено немало страниц в различных источниках и средствах массовой информации. Этот рассказ о драматической судьбе подводной лодки «Щ-405», ее экипажа и командиров, павших за свободу и независимость нашей Родины в годы минувшей войны.
Последняя «Щука»
На 22 июня 1941 года в ВМФ СССР имелось 75 средних подводных лодок типа «Щ» шести различных серий. Балтийский флот располагал 33 лодками. Эти корабли строились восемь лет, они были прекрасно освоены промышленностью, и их себестоимость постоянно снижалась. Для строительства подводных лодок типа «Щ» были задействованы семь заводов: три в Ленинграде, по одному в Горьком, Николаеве, Владивостоке и Хабаровске. Однако к началу Второй мировой войны «Щуки» уже морально устарели, и требовался принципиально новый проект средней подводной лодки. Такими явились лодки типа «С», но их постройка затягивалась по различным причинам. Поэтому было принято решение продолжить строительство подводных лодок типа «Щ» с некоторыми изменениями, исходя из имеющегося опыта их эксплуатации и боевого применения. Новая серия получила обозначение Х-бис. Из 13 заложенных подводных лодок Х-бис серии было построено 11, из которых две вошли в строй до войны и семь в ходе ее. «Щ-405» попала в число последней принятой от промышленности перед войной лодки и являлась новейшей подлодкой самой массовой серии этого подкласса кораблей. Средняя подводная лодка «Щ-405» (заводской № 510) Х-бис серии на шестой день войны вступила в строй боевых кораблей подводных сил Балтийского флота в составе учебной бригады подводных лодок (командир — контр-адмирал А.Т.Заостровцев), базирующихся в Кронштадте. Командовал лодкой капитан-лейтенант Сидоренко Илья Александрович. Боевая готовность всех лодок была примерно одинаковой. В меньшей степени готовности находилась «Щ-405», только что вступившая в строй и не отработавшая всех положенных задач курса боевой подготовки, но война вносила свои коррективы.
На краю пропасти
Сидоренко Илья Александрович, капитан-лейтенант, командир ПЛ «Щ-405»
Родился 23 марта 1902 года в селе Степановка Приазовского уезда Екатерининской губернии. Украинец. В РККА с 1919 года. Красноармеец, участник Гражданской войны. В РККФ с 1924 года. Член ВКП(б) с 1926 года. По комсомольскому набору был направлен на учебу в ВМУ им. М.В.Фрунзе. После окончания училища в 1932 году военмор Сидоренко проходил службу на Черном море штурманом ПЛ «Д-6» (до марта 1933 года), вахтенным начальником на плавбазе ПЛ «Эльбрус» (до ноября 1934 года), командиром БЧ-1-4 ПЛ «Л-4» (до декабря 1936 года). В 1935 году Илья Сидоренко окончил штурманский класс специальных курсов командного состава ВМС РККФ. До ноября 1937 года занимал должность флагманского штурмана дивизиона подводных лодок Черноморского флота. 7 декабря 1938 года Илье Александровичу Сидоренко присвоено воинское звание капитан-лейтенант. В 1940 году капитан-лейтенант И.Сидоренко окончил ВМА им. К.Е.Ворошилова и получил назначение на Балтийский флот, где принял под свое начало строящуюся ПЛ «Щ-405» Х-бис серии. В этой должности он вступил в Великую Отечественную войну. Погиб 11 августа 1941 года в первом боевом походе. ".
21 июля 1941 года новейшая «Щука» была отправлена в боевой поход и уже вечером покинула якорную стоянку в бухте Триги и взяла курс в район банки Штольпе. Недельное патрулирование в этом районе оказалось безрезультатным. Из-за недостаточного опыта командира и практических навыков у личного состава обнаруженные цели атакованы не были, и к 1 августа «Щ-405» перешла в район мыса Брюстерорт (мыс Таран). Еще одна попытка выйти в атаку сорвалась из-за ошибки торпедистов при заполнении кольцевого зазора торпедных аппаратов. После двухнедельных не увенчавшихся успехом поисков и уничтожений кораблей и судов противника было принято решение возвращаться с позиции в базу. 11 августа стал самым черным днем первого боевого выхода 405-й «Щуки». Командир, очевидно опасаясь быть обнаруженным, принял решение перейти в позиционное положение, оставаясь под дизелями, тем самым грубо нарушив требования «Наставления по управлению ПЛ», запрещающего переход из крейсерского положения в позиционное из-под дизелей. Опасность данного маневра заключалась в том, что при сильном волнении шахты вентиляции и газовыхлопы дизелей легко могли оказаться накрытыми волной. Необходимо было остановить дизели, запустить электромотор на винт, а затем уже на малом ходу переходить в позиционное положение. Командир БЧ-5 инженер-старший лейтенант Савенко, не предупредив командира о нарушении инструкции, отдал приказание находившемуся в центральном посту старшине команды трюмных главному старшине Костуру принять главный балласт. Не перекрыв шахты вентиляции и не подав соответствующего сигнала ревуном, Костур начал принимать главный балласт. Словно в наказание за нарушение многочисленных инструкций, дистанционное управление клапанами вентиляции кормовой цистерны № 6 не сработало, и нос подлодки стал погружаться быстрее кормы. При дифференте лодки находившиеся в нейтральном положении носовые горизонтальные рули фактически отработали на погружение. Поскольку корабль шел полным ходом, этого оказалось достаточно, чтобы лодка камнем отправилась на дно, даже несмотря на незаполненную среднюю группу цистерн главного балласта. На мостике всю опасность ситуации поняли только тогда, когда вода подошла к носовому орудию. Сидоренко скомандовал: «Всем вниз!», но его приказ успели выполнить только военком и вахтенный офицер. Последнему с трудом удалось закрыть верхний рабочий люк в тот момент, когда через него хлынула вода. Еще большее ее количество успело влиться через шахты вентиляции и газовыхлоп. В результате залило водой дизели и компрессор. Через переборочные двери вода перелилась в носовую часть, создав дополнительный дифферент и нарушив изоляцию аккумуляторной батареи. Личный состав в оцепенении ожидал дальнейших событий. На глубине 60 метров лопнула обшивка цистерн главного балласта средней группы, и субмарина рухнула на каменистое дно на глубине 125 метров. По приказу военкома Горбунова в командование лодкой вступил командир БЧ-1-4 лейтенант Пенькин. Придя в себя и оправившись от шока, личный состав принялся устранять повреждения и готовиться к всплытию.
Продолжение следует.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.
Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.
Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории. Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
